начало здесь:http://www.proza.ru/2014/01/27/2011
Поиски Тана-Кхи.
Тан проснулся и, чувствуя, как от балкона тянет холодом, долго не хотел открывать глаза. Внезапно осознав, что это обычная лень пытается проникнуть в тело Тан-Кхи усмехнулся и быстро встал. С удовольствием принял горячий душ, затем усилием воли заставил тело позавтракать. Он знал, что вскоре это станет привычкой, но пока безвкусный хлеб с трудом втискивался в горло. Запивая его холодным молоком и размышляя о том, во что сегодня могут одеться люди, подошёл к зеркалу. Перебрав несколько вариантов одежды, приложил руку к сердцу – фиксируя выбор - и отправил Тан-Кхи на улицу.
Резкий ветер рванул полы стёганного пальто. Запах влажного, грязного снега, дыма и скрип песка под ногами заставили собрать всю волю, чтоб не замечать неприятностей утра. Неприветливые люди торопливо шли по своим делам. Неуверенно переставляя ноги в неуклюжей обуви, Тан-Кхи осторожно дошёл до угла дома. Молодая мама катила на санках обвязанное шалью дитя. Дитя таращило глазки, обливаясь потом под кучей одежды. Мамаша тащила тяжёлые санки и проклинала своего мужа, который где-то задержался. Всю дорогу она придумывала слова, что скажет ему вечером. Слова были злые и обидные. Женщина излучала гнев и раздражение. Тан быстро отвернулся от неё, ласково прикоснувшись к сонному ребенку.
- Выздоравливай, малыш! - тихо прошептал он, чувствуя милую улыбку Матушки за плывущим облачком. У магазина двое замерзших мужчин озирались по сторонам. Их легкие курточки явно не грели озябшие тела. Но, пританцовывая на пронзительном ветру, они упорно продолжали ждать чего-то или кого-то. Слева от дверей магазина сидел бездомный, худой пёс. Он был голоден. То и дело поглядывая на людей кроткими глазами, пёс терпеливо ждал еды. Ждал, видимо, давно. Дверь магазина открывалась, закрывалась, равнодушно впуская и выпуская жестокосердных людей,которые не замечали пса. Наконец из неё вылетел кудрявый мужчина без шапки. Что- то дрогнуло в душе Тана при виде его нескладной, сутулящей фигуры, обросших щетиной щёк. Странным был еле чувствующий аромат роз, который мгновенно возник с его появлением.
- Эй, вы, други - подруги! Дайте ещё три рубля! - на одно мгновение он задержал свой взгляд на бездомной собаке. Жалость заставила его подойти к ней и погладить по свалявшей шерсти.
- Эх, пёсик... мы ведь, в сущности... оба с тобой, - он отвернулся и резко вывернув карманы брюк, паясничая и кривляясь, затанцевал к мужикам. Те тоже начали поспешно выворачивать карманы в поисках денег. Пёс наклонял голову - то вправо, то влево, словно стараясь помочь им. Через минуту, зажав в кулаке мятую трёшку, кудри и давно не бритые щёки снова исчезли, унося тонкий розовый аромат за стеклянную дверь. Мужики снова затанцевали на ветру.
Мамаша с ребёнком пересекла дорогу по черно-белой зебре и оказалась у больничного крыльца. Поставила ребёнка на ноги и, взяв за руку, исчезла в тепле районной поликлиники. Внезапно пошёл снег. На улице заметно похолодало. Отчаявшийся пёс встал и медленно побрёл в сторону призрачного леса.
Тан мгновенно догнал живую, измученную душу. Его рука сжала кусок невидимой еды и волевым усилием бросила псу. Тот проглотил его. Тан-Кхи повторил этот жест. Вскоре голодные глаза бедняги подернулись сытой поволокой. Повиливая хвостом и облизывая пасть, пёс благодарно смотрел на доброго человека.
- Как мало собакам нужно для счастья - невесело подумал Тан.
- Что, полегчало? Ну, теперь беги по своим делам! - он сочувственно смотрел как пёс затрусил вдоль дороги.
Вскоре за ним от магазина в ту же сторону быстро затрусила счастливая компания мужиков,недавно мучительно изнывающая от ожидания. Громко разговаривая и увлечённо жестикулируя, счастливцы не замечали пса, который, часто оглядываясь на странного человека (и вспоминая такие вкуснейшие ароматы!) бежал впереди них. Они не замечали и уже знакомую молодую мамашу, растерянно стоявшую на крыльце поликлиники. Её глаза горели гневом. Всё в ней горело этим неистовым гневом. Маленький мальчик прижался к ней и прошептал - папа! Затем громко заплакал.
Тан грустно отвернулся от гневной истории, что внезапно разыгралась перед ним, и, надев на плотную кожу рук кожаные - ненужные, нелепые! - перчатки, осторожно перешел улицу.
- Мне не помочь тебе, малышка. Это дело твоих родителей. Только их дело - скорбно прошептали его губы.
Возле светофора постоянно наклоняясь к земле, ходили взад-вперед две странных девчушки. Одна из них, двигаясь ему на встречу и подняв голову, заискивающе поздоровалась с ним. Немного удивившись её вежливости, он с надеждой спросил у неё:
- Что вы ищите здесь?
- А мы, дяденька, сто рублей в сугроб уронили,- тупо моргая, глаза девчушки скользнули в сторону от его взгляда. От её ресничек отлетели искры лжи. Он пристально посмотрел на неё и, молча, прошёл мимо. Но не удержался и, чуть повернувшись в сторону девочек, приложил руку к сердцу. Мгновенно поймав вибрации их сердец, услышал презрительные голоса:
- Жмот! Хоть бы десятку дал.
- Надо к поликлинике идти. Там мамашки добрые - быстро денег надают.
- Ага! Как бы ни так! Мы с Люськой вчера там и двух рублей не сшибли. Пошли лучше к общаге. Вчера стипёха была. Может,там повезёт!
Вечерело. Машин на дороге становилось больше. Тан-Кхи бродил по городу, иногда пересекая улицы, скверики, шоссе, иногда заходил в закусочные. Он искал светлое, чистое сердце человека, чтоб воскреснуть в нём, полюбив его. Матушка, всякий раз провожая Тана, надеялась на такую встречу.
- Люди полюбят тебя, если ты распахнёшь своё прекрасное сердце,- говорила Матушка.
- Да не мечите бисер... - всякий раз молчаливо думал Тан, вспоминая в такие минуты смерть Отца. Он не мог лгать себе самому. Как любить человека, видя его порочность?
Именно поэтому Тан страдал в этой чужой стране, где даже малые дети противно лгали ради собственной выгоды, забывая о Совести, Любви, Долге.
- Как легко ради достойного, любимого человека забыть собственные желания. Пойти на ЖЕРТВУ. Нет, не на тот кровавый ритуал, которым дикари пытаются задобрить богов и сегодня ценой чужого горя. Это добровольная жертва высокодуховных людей, когда жертвуя личными интересами (иногда даже своей жизнью) такие люди, повинуясь долгу и велению чистого сердца, достигают безгрешной Радости. Ни секунды не колеблются они выбирая покой и счастье любимых. Воистину святая жертва! Милосердная жертва!
Вот и Тан готов РАДИ МАТУШКИ каждый год спускаться к этим грешникам, но как полюбить диких уродцев? В чем тайна Матушкиной любви к ним? И Отцовская мучительная смерть - зачем? Животное царство. Порочные людишки. Здесь в грешном мире Мо Тан явственно осознавал цену своей чистейшей души. Кто из людей стоил того, чтобы он отдал её ради спасения почти животного, почти дикаря? Зачем?
- Но ведь это Махазаель называет людей мерзкими животными... зверьками... это он ненавидит их. А я? Я ведь только презираю их за ничтожество? За духовное несовершенство. И в этом моё различие с ним? - тут мысли Тана всегда начинали путаться.
Страдая, все праздничные дни, наблюдал он за человеческой ложью. И,видя большие последствия этой лжи, брезгливо вздрагивал. Ну не понимал, просто не понимал он человеческой глупости! Хотя дней было не много - от Рождества до Голодного Крещенского Сочельника, и дальше - до дня Богоявления, Тан успевал понять многое из того как жили, что любили, чем питались в эти дни люди - не понимал он только этой глупости. Да, безусловно им надо быть сытыми, как тому псу, чтобы быть счастливыми. Но разве ПИТАНИЕ главнее ВОСПИТАНИЯ? Приставка «ВОС» давала слову новый окрас - духовный окрас. Дарила другую пищу. В конце концов дарила бессмертие.
В первый Сочельник кроме кутьи из риса, меда и изюма люди ели сочиво (постная каша), овощные блины, медовые оладьи. Пекли пироги с ягодами. Они пытались не отягощать тело тяжелой, сытной пищей. Душа в таком теле становилась легкой и свободной от порочных желаний. Зная, что в полночь этого светлого однодневного поста вода на Земле взволнуется и Христос начнёт своё святое купание верующие люди старались не замутить чистоту праздничных вод своими отяжелевшими душами. Именно от такого Питания зависела духовная культура людей - их духовное ВОСпитание!
Чтобы увидеть Крещение Господне люди ставили в этот вечер на стол чашу с водой и смотрели в полночь - всколыхнётся ли вода в чаше? Если вода колыхнулась, то люди бежали смотреть "разверстые небеса". При этом они считали: «Увидишь сполохи - проси хоть Царствия Небесного. Все исполнится. В эту ночь, перед утреней молитвой - небо открывается. О чем открытому небу помолишься, то и сбудется».
Тан знал, что Матушка всей душой помогала верующим людям увидеть эти сполохи. Но не все люди были верующие, хотя чаши ставили многие. Это стало модной шуткой. Тан с неприязнью смотрел на это нелепое шутовство. Матушка только тихо вздыхала.
На первые Водокрещи верующие люди обычно ходят за водой на реку. Они кропят ею дом, хлев и скотину, делают запасы святой воды. Согласно поверьям, такая вода обладает удивительной целебной силой и может поднять на ноги даже безнадежно больного. Достаточно одной капли в кувшине и вся вода в кувшине станет целебной.
Нужно только страстно верить в её силу, в её помощь.
Издавна существовал обычай - в полночь искупаться в проруби, чтобы очистить тело от всего нездорового. Поскольку Господь крестился речной водой, то во льду прорубаются проруби (иордани), и батюшки служат над ними молебен, а потом освящают воду. Всякая просьба о здоровье, переданная через эту святую воду, становится мгновенно известна Матушке, словно просьба любимого сына Тана. Быстро будет таять сила этой воды! К концу года вода потеряет её окончательно. И Матушка, наклоняясь к ней и чувствуя её волнение, услышит только невнятный шёпот - помоги! Но куда послать помощь - будет уже не разобрать. Для Матушки последние дни каждого года - самые трудные дни.
Если в эту ночь иордани полны водой и тяжелый туман клубится над ними - то по народным приметам весенний разлив рек будет очень большой. А хороший паводок - это хороший урожай! Люди давно заметили - кто первым на Крещение возьмет воду из колодца или проруби, тот весь год ни разу не заболеет. А если человек, взявший у церкви крещеную воду, упадет или же разольет воду, то долго он на этом свете не проживет.
Накануне Крещения каждая хозяйка должна мелом или карандашом начертить крестики над дверями и окнами, чтобы уберечь свой дом от Сатаны. В этот день нельзя никого хвалить или ругать. Нельзя плакать иначе все время придётся слезы лить. Да и покойников в этот день лучше не поминать, чтобы не накликать новых. Нельзя выносить из дома огонь. Снег, собранный в Крещенский вечер, исцеляет недуги - онемение в ногах, судороги и головокружение. Хорош он и для умывания, поэтому воду из него стараются долго хранить. Если собранный в этот вечер снег бросить в колодец, вода в нем весь год не пересохнет и не испортится.
В эту ночь люди часто видят вещие сны. Если кто-то крещен в этот день - быть ему счастливейшим человеком. Таким же удачным считается заключение в этот день помолвки. Поэтому с Крещения до Масленой идут свадебные дни. Весь вечер вокруг домов ходят ряженые и носят горящие головни. Медвежьей лапой во всякое окошко стучат, подношений просят. Смех, веселье не смолкают ни на минуту!
Вечер голодного Сочельника (так называемые первые Водокрещи) - последний для святочных гаданий. После полночи уже нельзя гадать. Нельзя класть красную ленту и гребень под подушку, спрашивая - "Кто придет меня причесать?" И уж по тому, как Он будет волосы причесывать - нельзя судить о будущей семейной жизни. Если на Крещение разыграется метель - то и на Пасхальной неделе будет метель. После Крещения цыган шубу продает - говорят в народе, - а морозов жди на Афанасия пучеглазого (31 января) и на Федора-тирана (2 марта).
- Дуй, вьюга, не дуй! Трещи, мороз, не трещи, а минули Водокрещи - дни к Пасхе пошли.
Через сутки в полночь на 19 января (на вторые Водокрещи) - снова изменятся свойства воды. И должна измениться сущность Тана. Его Душа, погруженная в воду (вобрав все Чистые Души Людей и став Коллективной) соединится со Святым Духом Отца, который сойдёт с Небес в виде голубя. Всякий верующий человек в это мгновение - омыт и очищен светозарным потоком божественной энергии! На всех, на каждого через поток Света сходит Духовная Сила Отца, позволяя начать Новую Духовную Жизнь. Безгрешную жизнь. Воду в это святое мгновение называют - Богоявленской водой. Богоявленская вода также как и Крещенская вода хранит свою силу весь год. Она увеличивает духовные силы человека в любой момент прикосновения к ней. Иногда люди по неведению шепчут над этой водой свои просьбы о здоровье, но Матушка не слышит информацию, идущую от Богоявленской воды. Ибо задача этой воды иная.
Только через воду взятую в полночь 18 января Матушка может помогать людям сохранить здоровье, укрепляя их тела, очищая от немощи телесной. Второе преображение воды (в полночь 19 января) дарит верующим Духовную крепость - возможность обновления Духом. Об этом втором преображении воды говорит появление белоснежного голубя - символа божественного Духа, который сходит на достойного человека, погруженного в СВЯТУЮ ВОДУ (или прикасающегося к ней). Именно выпускание голубей 19 января перед храмами - заканчивает праздник КРЕЩЕНИЯ ГОСПОДНЯ, вернее последний цикл этого праздника - день Богоявления.
Чудо встречи.
Все праздничные дни Тан-Кхи с горечью осознавал, как мучительно тянулось время в стране Мо. Прошли Первые Водокрещи. Вот, наконец, приблизились Вторые Водокрещи. Он одиноко брёл в мокром тумане улицы по скользкой мостовой. Люди бежали мимо, сердито задевая его пакетами, сумками, санками. Сердито гудели машины. На черные деревья и заборы падал мокрый снег. Не таящие, черные следы бежали за прохожими по пешеходным дорожкам, словно их грешные мысли и дела. На душе у Тана было тяжело. Сегодня ровно в полночь он должен будет явить себя в Чистом Сердце. Но в чьём? Опять Матушка грустно улыбнётся, сопереживая его неудачу. Их неудачу. Вся вода на Земле чистая, словно в первый день ТВОРЕНИЯ, не всколыхнётся при погружении в неё Души Тана. Ибо не будет Полновесия Святости в этом погружении.
Чистоты людского сердца не будет хватать в нём! Душевной чистоты Тана мало чтобы сделать всплеск вод мощным, видимым. Только через погружение в чьё то чистое сердце (через мгновенное соединение со всеми чистыми душами) можно получить такой мощный выброс энергии. И тьма будет чуть растоплена. Пусть на маленькую часть, но будет уменьшена её территория. И так каждый год! Найти бы только чистое сердце!
Неужели Махазаель (в который раз?) расхохочется вслед ему на границе ТЬМЫ и СВЕТА?
Почти совсем стемнело. Обойдя домик с горевшей неоном надписью - «Спасательная станция» - Тан-Кхи вышел на берег реки. Налетевший свежий ветер принес запах далекого леса и резкий запах угольного дыма. В деревне топили бани. Пахучая струя воздуха перехватила горло, вызвав мучительный кашель. Ровное ледяное поле реки - малиновое от лучей заходящего Солнца - равнодушно и тоскливо бежало к горизонту, поблёскивая далёкими проталинами. То там, то здесь на льду до самого горизонта горбились темные фигурки рыбаков.
Возле Тана внезапно раскаркались две вороны. Злобно поглядывая на шумную толпу ребятишек, что носились вдоль берега, взъерошенные птицы сообщали ему о надвигающейся опасности. Предупреждающие звуки заставили Тана-Кхи торопливо оглянутся. Недалеко от него громко смеялся маленький мальчик. Тан-Кхи узнал сына женщины, что утром гневно глядела вслед мужу возле магазина. По крутой тропинке с обрыва спешила и сама эта женщина. Валентина. Линга невесомо балансировала за её спиной. Трепещущий красный шарфик на груди девушки сразу привлек к себе внимание Тана. Его окатило душной волной предчувствия. Нежное сияние синих глаз девушки было невероятным!
- Неужели? - мелькнула удивлённая мысль в сознании Тана. Краем глаза он заметил, что по ступенькам железной лестницы от переезда на берег реки спускается пьяный мужчина, которого он тоже встречал сегодня у магазина. Пытаясь схватится за поручни, мужчина громко ругался. Наконец, не удержавшись, он упал на лестницу и выкатился на лед к ребятишкам. Мальчик, чей звонкий смех привлёк внимание Тана-Кхи, остановился. Резко бросив свои санки, побежал в сторону мужчины с криком:
- Папка! Папочка!
Мужчина встал на четвереньки и нелепо двинулся навстречу, смешно загребая снег руками:
- Я здесь! Здесь! Сына-а-а!! - но лёд под ним внезапно прогнулся и треснул. Вдоль берега, разрастаясь, побежала черная лава воды. Дети бросились врассыпную. Двое санок, связанные паровозиком, начали медленно погружаться в воду. Храбрый мальчик свернул к разлому, пытаясь спасти свои санки. Взволнованные дети громко закричали:
- Ванька! Брось их! Дуррак! Утонешь!
И вдруг мальчик, споткнувшись, упал в воду. Беспорядочно барахтаясь в ледяной воде он держался благодаря одежде, ставшей своеобразным поплавком на поверхности воды. Понятно, что через 2-3 минуты намокнув, мокрая одежда начнёт тянуть его на дно. Тан-Кхи видел, как на тропинке, ахнув, взмахнули руками словно крыльями. Первой на лёд бесшумно спрыгнула Линга, за ней Валя. Торопливо срывая с шеи шарф Линга громко закричала:
- Не вставай! Лежи на спине! Раскинь руки и ноги и не шевелись! Замри! Я спасу тебя! Я сейчас!
Ледяная поверхность колыхнулась и угрожающе затрещала. Множество трещин стремительно зазмеились вокруг. Но Линга, упав на лёд, бесстрашно полетела к ребёнку, словно птица. Мгновенно бросившись вперед, Тан-Кхи схватил шест, которым рыбаки убирали лед из лунок. Его дух тоже полетел к полынье, вслед за Лингой. Стайка мальчишек разделилась - двое старших побежали по льду к рыбакам, а остальные дети, постоянно оглядываясь, понеслись к берегу. Услышав истошные детские крики, навстречу от лунок уже бежали догадливые рыболовы.
Оценив ситуацию и мгновенно протрезвев, отец Вани взлетел по скользкой лестнице и, выскочив на шоссе, затормозил грузовую машину.
- Трос, давай трос!
Шофер выпрыгнул из кабины. Ещё мгновение и тонкий трос упал к ногам мужчины. Ещё одно мгновение и оба тела кубарем покатились с насыпи, поднимая клубы снежной пыли. Резко завизжав тормозами, остановилось ещё несколько машин и автобус. Пассажиры, волнуясь, смотрел вслед снежному шлейфу и на кричавших на реке детей, не зная что делать в этой ситуации.
- Вызовите скорую!- громко приказал отец Вани, выбегая на чистый лёд. Чёрные вороны истошно каркали над перепуганными детьми. Добравшись до полыньи, где барахтался Ваня, Линга с Валей слишком резко вскочили на ноги. Лёд затрещал, закачался. Часть его оторвалась и встала дыбом. Все оказались в воде.
- Я боюсь! - пронзительно закричал Ваня - Мамочка! Мамочка!
Дети на берегу тоже закричали от страха. Тан-Кхи торопливо подполз к воде и встал над ней. Балансируя на самом краю льда он бросил жердь Линги.
- Хватайся крепче!Плыви ко мне!
- Тяни нас! Я не могу плыть с ребенком.
Почти не напрягаясь Тан-Кхи вытащил отяжелевшие, мокрые тела из воды. Но испуганный Ваня, почувствовав твердую опору, рванулся к берегу. От его движения лёд закачался, глухо треснул и льдина с их телами буквально на глазах рассыпалась на множество осколков. Спасатели и ребёнок снова рухнули в ледяную воду.
На секунду потемнело в глазах. Холод воды пронзил душу. Его волосы стали покрываться корочкой льда. Тяжёлая одежда панцирем прилипла к телу. Вода попала в лёгкие. Внезапно перехватило дыхание. Неприятная слабость сковала каждую клеточку тела и оглушила его. Тан-Кхи почувствовал, что замерзает. И тут Тан впервые ясно осознал - ведь сейчас на половину он просто человек. Каменея под ледяной коркой нелепой одежды, он чётко понял, что жить, опираясь только на эту половину, сложно и тяжело.
- Совсем не весело быть человеком. Слабым человеком. Мне страшно? - пронеслось в потухающем сознании.
- Держись, мой сын, - встревоженный голос Матушки пробился сквозь шум рассыпающихся льдин.
С трудом открыв глаза, Тан постарался собраться с духом. Усилием воли растопил лед на одежде, но мёртвая, ткань не подчинилась ему и снова стала леденеть. Пальцы рук свела судорога.
- Ничтожество... мерзкий зверёк, - другой, гнусавый голос проник в тело ледяной тяжестью, - непросветлённая материя сопротивляется даже приказам Света, а твоим... жалким полупопыткам... смешно... смешно - колючий смех прыгал вокруг обледеневшего тела Тан-Кхи безжалостными иголками льда. Страх полоснул душу Тана! Напрягая все силы и волю - нечеловеческим, запредельным усилием - он вытолкнул Ваню и намертво вцепившуюся в него Лингу с Валей к краю льдины, пытаясь удержать их там. Громко и пронзительно крича, Линга старалась помочь Тану среди ледяного месива, всей душой страстно веря в его силу. Она молилась и ждала помощи! Валентине удалось вцепится в острые края льдины. Работая израненными руками, она вползла на большой кусок льдины, где лед начал выдерживать её вес. Мальчик неподвижно лежал грудью на краю небольшой льдины, закрыв голову руками. Линга понимала, что ей одной не под силу будет сдвинуть ребёнка с места.
Тут в воду бросился отец Вани. Доплыв до качающейся льдины, он обмотал кусок льда с Ваней тросом и потащил к берегу. Его действия были уверенны и точны. Навстречу ему уже бежали люди и санитары с носилками. Передав им трос он повернулся к Валентине, которая цеплялась за край льдины израненными руками.
- Держись! Я рядом! Всё хорошо! - но скользкая льдина коварно перевернулась и с оглушительным шумом придавила Валю с Лингой. Мужчина смело рванулся к захлебывающейся в черной воде жене. Почувствовав в нём опору, она открыла глаза и, заголосив, с надеждой ухватилась за шею мужа.
- Где Ванечка? Где? Что, ну что с ним? Что? Скажи мне!
Черная пропасть под ногами Тана стала неимоверно огромной. Она манила его холодом. Впервые Тан явственно ощутил ужас смерти, который был знаком Тану-Кхи.
Мокрая голова когда-то кудрявого смельчака внезапно вынырнула перед Таном и стала на глазах покрываться инеем. Нет! Это не иней, а седина и теперь она не расстанется до конца жизни с этим человеком. Этот давно ставший безвольным человек, заглянув в глаза смерти, внезапно стал сильным. Сильнее смерти. Ибо победил страх за себя. Он обязан был быть сильным. Ради сына и ради беспомощной жены. Он нужен им. Им нужна его сила! И седина отметила его перерождение.
Что увидел Тан, заглянув в глаза человека, не испугавшего смерти? Восхищение внезапно поседевшим героем и женщинами, нашедшими в нём опору? Да! Они были прекрасны в порыве героической борьбы за жизнь другого человека. Умереть ради другого - не ради себя любимого - ради другого. Ради человека. Пусть не любимого и вроде не самого лучшего. Но родного. Они были связаны единой нитью ответственности за жизнь Вани. Он был продолжение их рода. Человеческое дитё. Их будущее. Нить Любви прочно связала всех - и Лингу, и Валю, и седого героя. Связала в одно окрылённое существо - в человека духовного.
Берега дрогнули и всё - льдины, люди, небо - перевернулось в сознании Тана. Подброшенный восторженной силой он встал во весь рост, поднял перепуганную Валю (и Лингу, намертво впаянную в неё) и бережно опустил их на руки поднимающего с колен седого человека. Что-то надрывно крича, этот потрясённый страшным событием человек полетел с дорогой ношей к машинам скорой помощи по искорёженным, но уже не опасным льдинам. Последнее, что увидел Тан-Кхи - закушенные до крови губы Валентины, которая крепко обнимала Лингу, постоянно натягивая на неё полы своего полушубка и невероятно высокого седого человека, мелькающего как привидение за её спиной. Этот человек, распускавший вокруг себя устойчивый аромат цветущих роз, был (до невероятности!) знаком Тану. Почему? Но тут Тан-Кхи потерял сознание...
Радость Тана.
В тёплой комнатке спасательной станции шумело много народу. Заплаканная сторожиха гладила трясущимися руками головы спасителей, судорожно пытаясь напоить раскрасневшую Валентину горячим молоком с мёдом. Груды мокрой, дымящейся одежды естественным образом сохли возле гудящей, раскаленной печки, где невидимые под горой чьих-то полушубков и шалей, Линга и Тан давали правдивые показания худенькому участковому милиционеру, чьи бестолковые вопросы в конце концов вызвали нервный смех Валентины. За ней сгорбившись сидел муж. Его кудрявые волосы были абсолютно белыми. На плечи был наброшен новый полушубок. Тан ощущал невероятную радость. Она вырывалась из его сердца, заливая комнату, заснеженные берега и рвалась к небу.
- Матушка! Ты чувствуешь мою Радость? Я счастлив! Я люблю этих людей! Они прекрасны!
За темно-синими морозными окнами мелькали возбужденные лица детей, родителей, рыбаков. Они заглядывали в комнатку через стекло, махали руками и улыбались. Впервые Тан чувствовал нежность к людям, он буквально купался в волнах любви и безграничной признательности человеческих сердец. Он знал, что их радость была также велика как и его. Он буквально тонул в море сострадания и доброты незнакомых по сути, но уже не чужих сердец. Впервые люди стали дороги Тану.
Он смотрел на сестёр и ясно ощущал, что лучистые глаза Линги восстанавливали его силы быстрее горячего молока и мёда заботливой сторожихи. Глаза Линги сияли восторгом и любовью! Как бесстрашно она жертвовала жизнью! Её бесстрашие не имело границ! Понимая, что основная часть рождественской миссии внезапно кончилась прямо сейчас, Тан испытывал воистину неземное блаженство, которое настойчиво увеличивал стойкий дух розовых ароматов, по-прежнему сопровождающий сурового великана - седого мужа Вали - который ни на минуту не отходил от сестёр и был смущен давно забытым восхищением и нежностью жены.
Бесстрашное сердце Линги - вот чьё сердце так давно искал Тан! Именно ради него Тан-Кхи и появился здесь. Тану оставалось только дождаться заветной полночи, чтоб завершить свою миссию.
продолжение здесь http://www.proza.ru/2014/06/20/1377
05.02.2014 года.