Продолжение начало http://www.proza.ru/2013/11/07/539
Рисунок Александра Новикова
Первый день третьей четверти начался как нельзя лучше: в школу дали тепло, и классы, прогретые за ночь, гостеприимно распахнули двери.
В учительской знакомились с новой коллегой. Представление старожилов шло постепенно по мере прибытия их на рабочее место. Роль председательствующей взяла на себя обаятельная учительница математики Валентина Александровна Дорбунова.
- Знакомьтесь, знакомьтесь – это Николай Иванович, - легко прикоснувшись к руке вошедшего, бархатно говорила Дорбунова, - и берегитесь, он такой ловелас. Все женщины от него без ума.
Невысокий лысоватый мужчина согласно кивнул головой, щелкнул каблуками, как заправский военный, и чмокнул руку Елизаветы. На кисти осталось мокрота, захотелось немедленно вытереть руку. Еле сдержалась.
- Какой кавалер, - восторженно шептала ей на ухо черноволосая, полная женщина, - но смотри, у Николая Ивановича страшно ревнивая жена. Легка на помине…
В учительскую, резко хлопнув дверью, внеслась худощавая дама. Подозрительно оглядев собравшихся, села за свой стол и принялась яростно передвигать стопки тетрадей.
- Катерина Леонидовна, у нас новый сотрудник, познакомьтесь, пожалуйста, - тоненько заговорила Валентина Александровна, поправляя завитые в мелкие колечки волосы.
- Начнет работать, тогда и познакомлюсь. А вы уже изучили новую книгу генерального секретаря партии? Рекомендую сделать это немедленно, потому что первый педсовет будет посвящен обсуждению именно этой книги, - нелюбезно ответила Екатерина Леонидовна и набросилась на мужа. – А ты чего усы развесил, новую юбку увидел?
В это время в учительскую влетела невысокая девушка с азиатскими чертами лица. Она с ходу обняла Елизавету, чмокнула в щеку: «Меня Розой зовут, будем подругами». Быстро сбросила с себя пальто и пуховый платок, встряхнула головой, чтобы взбодрить длинные локоны.
- Хороша подруга, - громогласно заявила Екатерина Леонидовна, - быстро научит, как за парнями бегать.
К счастью, прозвенел звонок, и учителя поспешили к своим классам, чтобы построить их на торжественную линейку.
Широкий школьный коридор играл роль актового зала. Он вместил в себя учащихся всех классов от первого до десятого. На оставшемся свободном месте вполне можно было сплясать краковяк.
Ребята, привыкшие к долгим и пустым речам директора, изобилующие призывами «учиться на «хорошо» и «отлично», «вести себя достойно, как настоящие советские школьники», переминались с ноги на ногу. Старшеклассники перебрасывались записками, перешептывались, откровенно обсуждая новенькую учительницу. Наконец Федосий Алексеевич поздравил всех с началом третьей учебной четверти.
- Позвольте вам представить новую учительницу химии, - произнес он, оборачиваясь к практикантке, - Елизавета Львовна Иванова. Пока она еще студентка третьего курса педагогического института, но уже очень много и много знает. Нам ее рекомендовали в районо как отличницу и очень ответственного человека. Прошу любить и жаловать. Ну, а десятому классу повезло больше всех, потому что Елизавета Львовна теперь их классный руководитель.
Десятый класс недовольно загудел. «Почему у нас?.. Почему не Владимир Петрович?..»
Реплики заглушил голос директора: «Владимира Петровича мы перевели на класс Розы Ильиничны. А теперь все по своим кабинетам на классный час. Десятый - в химию!»
Коридор быстро опустел, учителя поспешили вслед за учениками. Растерявшись от такого приема, Елизавета робко топталась около двери, не решаясь взяться за ручку. «Смелее», - подбодрил ее Тренев. Так что деваться было некуда, и девушка, сдвинув брови, рванула дверь на себя… Вошла, встала около учительского стола, растеряв все слова, которые хотела только что сказать своим первым ученикам.
- Мы Владимира Петровича любим, - раздался голос из глубины класса. – Химию можете вести, а вот в классные не набивайтесь.
Растерянность неожиданно прошла. Усмехнулась.
- Здравствуете, ребята. Садитесь. Кто же вам мешает любить Владимира Петровича? Он, видимо, очень хороший человек. Только не нам с вами решать подобные вопросы.
Подошла к первой парте.
- Я, как и вы, в десятом классе считала, что могу решить все. Оказалось, не всё! Вам осталось учиться в школе пять месяцев, а мне – полтора года в институте, так что мы с вами учащиеся. Я вам помогу успешно сдать экзамены по химии, если кому-то необходимо, подготовлю к вступительным в вуз.
- А вы химию-то знаете? – спросил патлатый обитатель последней парты.
- Любин, помолчал бы ты, - зашумели на недовольного девчонки, - уж кто не знает химии, так это ты.
- А у нас в Коскино есть соловьиная гора, - неожиданно для всех произнес рослый десятиклассник со второй парты.
Парень резко отличался от своих сверстников: он был одет не в школьную обязательную форму, а во взрослый мужской костюм. Необыкновенной белизны рубашка казалась еще ослепительнее под темно-синим галстуком. Волосы, тщательно зачесанные на правую сторону, прикрывали косой челкой высокий лоб.
Елизавету смутил пристальный взгляд больших, синих и глубоких, словно омут, глаз. Чтобы скрыть замешательство, она мгновенно построжала и спросила ученика:
- Как твоя фамилия, любитель соловьев, а не химии?
- Перевестов. Что же вы так официально?
- Давайте-ка мы официально познакомимся, - произнесла учительница и тут же поняла, что совершила глупость.
Надо было свести все к шутке, а она взяла журнал и принялась называть учащихся по фамилии, ребята обиженно вставали и, молча, садились.
От первого дня работы Елизавета осталась крайне недовольной. Точил совестливый червячок. Укорял за то, что повела себя по-барски. «Ничего не по-барски, просто я учитель, а не практикантка. Поведение должно быть соответственным», - оправдывалась она перед собой. «Поведение должно быть человеческим, могла бы выслушать про соловьиную гору», - ворчал червячок. «В Сибири соловьи не водятся».
«Это у тебя не водятся, потому что всю жизнь прожила в каменной пустыне города. Там снег черный, а здесь – белый, ослепительный, значит весной сюда прилетают соловьи. Эх, ты!..»
«Эх, я!..» - расстраивалась студентка третьего курса, переставляя склянки с реактивами в лаборантской.
- Помочь? - раздался голос за спиной.
Вздрогнула, оглянулась. Небрежно прислонившись к косяку, у входа стоял Перевестов.
- Спасибо, не надо.
- Мы часто помогали Розе Ильиничне. Даже готовили реактивы к урокам.
- Перевестов, иди домой. Сюда детям входить нельзя.
- Я же помочь хотел… А вы… Эх, вы…
Десятиклассник с укоризной глянул на классную руководительницу.
- Между прочим, меня Иваном зовут, и я уже не ребенок.
Стало снова стыдно. Хотела что-нибудь сказать в свое оправдание, но парень быстро вышел из класса. «Как-то всё неудачно для первого дня, - с горечью подумала учительница, - надо будет посоветоваться с директором».
Склянки наконец-то выстроились должным образом. Опасные вещества убраны подальше в шкаф. Настроение слегка стабилизировалось. Можно было идти домой, устраивать свой временный быт в однокомнатной казенке, как назвал ее Федосий Алексеевич.
Квартирка, конечно, не ахти какая, но удобства в наличии. Серые обои придавали жилищу вид каземата, в котором поставили некоторую мебель, телевизор, правда, черно-белый. «Пользуйтесь, - торжественно провозгласил директор. - Мне выделили цветной, а этот привез сюда. Так что на первое время у вас есть все. Обживетесь, приобретете остальное. Мы поможем».