Вершина. Часть 7. Глава 4

Натали Бизанс
   За то короткое время, что выделил мне герцог, я совсем мало побыл с моими детьми, всё же, главным было перевезти их в наш дом во Флоренцию. Амато и Валентино помогли мне в этом.
   Старая Маркела ещё была жива, но сильно ослабела, её глаза уже плохо видели, а руки перестали быть послушными и расторопными, как прежде. Она отказалась покидать ставший уже привычным дом, решив, что умрёт в усадьбе, и я позволил ей выбирать.
   Кормилица Вероники, не желая расставаться с молочной дочерью, попросилась ехать с нами, прихватив с собой целый обоз своих детишек и мужа-инвалида, потерявшего на этой войне левую руку. 
   Дети были рады переменам, чего не скажешь об их гувернёрах. Больно было прощаться с Маркелой, которая с детства была со мною рядом, заменяя мне мать.
   Всегда тяжело расставаться с дорогими людьми, каждый из них - бесценен, уникален и неповторим. Мы вместе с нею вспомнили Патрицию. Я рассказал ей про то, как видел нашу дочь. Душа Маркелы была спокойна, она сказала, что идёт служить своей любимой госпоже, и передаст ей, каким хорошим человеком я вырос.
   Обняв любимую старушку в последний раз, я ощутил знакомое чувство предстоящей потери.
   Отдав слугам распоряжения, мы отправились в путь, ехать пришлось и ночью, не останавливаясь. Одним из последствий войны были многочисленные разбойники на дорогах, оставшиеся без крова и средств к существованию крестьяне из разорённых сёл и городов, дезертиры и калеки, ставшие ненужной обузой своим семьям. Кто мог, шёл воевать, армия давала хоть какие-то средства к существованию, но много было и тех, кто был уже непригоден к службе. Им оставалось только попрошайничать или, соединившись в банды, грабить проезжих господ. 
   Я беспокоился за детей, но Бог миловал, и мы въехали во Флоренцию хоть и до ужаса уставшими, но живыми и невредимыми.
   На следующий день мне предстояло прибыть к герцогу за новым поручением.
Наспех разместив домашних и наняв ещё несколько слуг, так толком и не выспавшись, я прибыл ко дворцу. 
   С Элеонорой мы случайно встретились в саду. Я сказал ей о том, что дети теперь здесь, на месте. Она спросила, где находится дом и обещала позаботиться об Антонио и Веронике в моё отсутствие.
-  Вас ждёт сюрприз, Ваше Высочество! - с улыбкой сказал я.
-  Не люблю неожиданностей, говорите, Эрнесто! - она выглядела несколько лучше, чем в прошлый раз, и это дарило мне надежду.
-  Вероника очень похожа на Изабель, Вашу крестницу!
-  Это правда? Как такое возможно, милый граф?
   Я пожал плечами.
-  Не знаю Ваша Светлость, чудеса случаются!..
-  Хорошо, что Вы предупредили, иначе бы я решила, что мой милый друг выкрал своё дитя... и отправила бы девочку в монастырь.
-  Боже упаси, моя королева!
   Получив пакет для маркиза, мы с друзьями должны были вернуться на войну. К локону Изабель, неизменно сопровождавшему меня повсюду, добавился рисунок Вероники и маленький оловянный солдатик, подаренный Антонио мне на удачу.
   Это был его любимый солдатик, может быть потому, что сделан он был руками Амато, тогда как остальные вырезал ему садовник. Сыну исполнилось девять лет. Он очень вырос за тот год, что мы не виделись. Вероника, напротив, почти не изменилась, только рисовать стала много лучше и жаловалась на недостаток красок, которые теперь было непросто достать. Бедняжка всё время рисовала свою маму, так рано ушедшую на Небеса. Вот и на рисунке, подаренном мне, сидела красавица в пышном наряде, украшенном множеством деталей, так тщательно прорисованных ребёнком. У неё были каштановые волосы и почему-то зелёные глаза. Именно так Вероника представляла себе Адриану.
-  Теперь мамочка будет тебя оберегать! - сказала девочка мне на прощание. - Ты помнишь о ней? Какою она была?
-  Очень красивой, как ты, солнышко! - я поцеловал дочь в лобик и убрал с лица упавшую прядь тёмных волос, вымазанных синей краской.
-  Ты любил её, папа?
   Тяжёлый вздох непроизвольно вырвался из моей груди.
-  Разве можно было её не любить? - сердце заныло старой раной, мог ли я сказать шестилетней девочке правду?..
-  Папа, я нарисовала маме крылышки, чтобы она могла летать!
-  Спасибо, доченька, думаю, что маме очень понравился бы этот рисунок.
   Я скрутил его в трубочку и ещё раз поцеловал детей: неизвестно, как долго продлится теперешняя разлука. Амато прощался с Амелией, а Валентино тайком бросал на них грустные взгляды. Приобняв его за плечи, я сказал что-то утешительное, но, казалось, он даже не услышал.
   Взобравшись на коней, мы поскакали обратно в адское пекло. Райская прохлада дома и взгляды моих детей остались в сердце, помогая выживать и не сойти с ума, а ещё мысли об Элеоноре, - единственной ниточке между мной и Изабель... 
   У Амато и Валентино были свои светлые воспоминания, по-моему, связанные с одной и той же синьориной, хоть они никогда и не говорили об этом. 
   Вновь взяв в руки оружие, мы проливали кровь: за дом, за родных, за любимую Флоренцию. Нужно было победить врага, чтобы он убрался с нашей земли. На стороне противника было тоже много итальянцев, брат убивал брата. Безумие, адское и бессмысленное, стало нашей реальностью на бесконечно долгое время, потому что каждый день на войне - это маленькая жизнь и бесчисленное количество смертей, и любое мгновение может стать последним.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/08/01/936