Продолжение статьи. Начало http://www.proza.ru/2013/05/15/1652
Религия общинного строя это язычество. Если выразить нравственную идею язычества одним словом, то это слово – баланс, или как говорили греки - гармония. Представьте себе самые простые рычажные весы. Малейший груз, помещенный в одну из чаш, нарушит равновесие. И чтобы вернуть весы в исходное состояние нужно положить равноценный груз на другую чашу. Смысл общинной жизни в поддержании балансов. Для человека в земном аспекте это баланс между душой и телом, и баланс между разумом и волей.
Римские патриции времен Республики сами пахали землю, пасли скот. И даже сами уходили из жизни, когда силы их оставляли. Не уважали там человека не способного собственным трудом прокормить себя и свою семью. Это как сейчас не уметь шнурки завязывать – позорно. Как и не понимали трудоголиков, «пашущих» от зари до зари за лишнюю копейку. И все римляне поголовно были поэтами, художниками, ваятелями. И любили полежать во внутреннем дворике с чашей вина при приятной беседе: «Делу время и потехе час!». Соблюдали баланс. Между прочим, никакой платы за участие в сессиях Сената патриции не получали, разве что общественное уважение. Ведь «сессия» (session) – по латыни безделье, а какую плату можно за безделье спрашивать? Урожай в закромах – можно и поумничать.
Представляю, какими же мы выглядим придурками с их точки зрения. Пишем полдня непонятно кому и зачем нужные бумаги, а вечером идем в спортзал таскать «железо», да еще и сами за это платим. Ну, осталось у тебя к вечеру сил невпроворот – уберись дома и вокруг, вскопай грядку или клумбу, борща навари, наконец. И польза, и физическая нагрузка, и экономия.
Второй баланс говорит о соизмерении «наших желаний с нашими возможностями». Что толку желать молочных рек с кисейными берегами, если у тебя нет чертежей такого объекта? Что толку ввязываться в бой, если заранее понятно, что сил не хватит для победы? Разумнее или накопить силы, или ослабить противника. Язычник не приемлет поражения, разве что временное отступление. Но итогом может быть только победа!
На уровне общества поддерживаются аналогичные балансы: природа-культура и традиция-прогресс. С одного бока язычник не будет требовать с природы больше, чем она способна дать без ущерба, но с другого непременно спилит дерево, которое ему мешает. Правда будет перед ним долго извиняться и посадит еще три в другом месте. Этакий он эколог по вере.
Почему-то считается, что язычество упрямо держится за традиции и не терпит нововведений. Но это неверно, просто оно поддерживает баланс традиция-инновация. Если взять русскую деревню, что жила в целом по языческим, общинным понятиям, то на протяжении записанной истории вошли в быт и стальной «английский» плуг, и картофель, и рукомойник, и керосиновая лампа и спички. Далеко на север «продвинулись» яблоня и груша. А если брать более давние времена, то язычники вывели все известные виды домашних животных и растений! Даже нынешняя генная инженерия ничего не смогла добавить. Очевидно, что прогресс идет, хотя и медленный, зато, я бы сказал, более основательный. Возможны ли в либеральном обществе проекты, отдача от которых будет лет эдак через тысячу? Неспроста все средневековье медики, маги и алхимики разыскивали старые языческие книги, чтобы почерпнуть там толику мудрости. И думаю, черпали.
Менталитет общинника требует, чтобы нововведения делом доказали свое превосходство над старым. Пусть сперва сосед попробует, а я посмотрю: мало ли кто и что говорит. И есть в том резон. Вот я, например, поменял дома сантехнику, теперь каждые полгода меняю буксы в смесителях. А старый советский смеситель сорок лет стоял, и пить-есть не просил. Новое отнюдь не значит лучшее.
Из поиска золотой середины прямо вытекает однородность общинного языческого общества. Все трудятся: нет ни вождей, ни жрецов - только исполняющие обязанности. Нет профессиональных артистов, писателей, ученых – одни подвижники. Зато каждый язычник «и швец, и жнец и на дуде игрец». Слабость специализации часто ставилась общинному строю в укор. Однако посмотрим: каждый любитель уделяет творчеству меньше времени, чем профессионал. Но он занимается тем, что ему интересно, а не отбывает повинность с целью получения зарплаты. Знаете наверно про творческий экстаз. А так как все люди общества творческие, то они, объединяя усилия, способны вместе сделать больше, чем один профессионал. Всеобщее творчество язычников ведет к чрезвычайно высокому культурному уровню.
Сейчас разгорается очередной скандал вокруг «РосНано», почти не утихает скандал вокруг Космического агентства. Однако всем здравомыслящим людям было заранее понятно, что ничего путного там не получиться. И по одной причине – нет подвижников, тамошнее руководство умеет только деньги отмывать, а другого не найти в современной России. Беда что здравомыслящих единицы.
Так как язычник «с творчества» не живет, отпадает вопрос об авторских правах. Если ты делишься хлебом, то у тебя становится хлеба меньше. А если ты делишься знаниями, умениями, настроением, то у тебя всего этого меньше не становиться, а наоборот прибывает. Ты поделился – с тобой поделились.
Из понятия «золотой середины», из понятия «баланса» напрямую вытекают и другие понятия языческой религии. Важнейшее из таких понятий – «Табу», «Запрет», «Черта» или «Кон». Обычные поступки людей трудно разделить на хорошие и дурные. Вот зашел человек, к примеру, в магазин и купил рубаху. Праведный это поступок или нет? Это зависит от многих факторов: идет ли ему рубаха, сколько вообще у него рубах в шкафу, какова цена и т.д. Но даже если мы учтем множество самых тончайших факторов, вроде зависти соседа, то все равно не сможем категорично утверждать - хорош или плох этот поступок. Почему же так? Да потому, что поступок рядовой, обыденный, судить о нем можно так и этак, но на судьбы рода и тем более на судьбы мира он не повлияет.
А теперь представим, что человек убил соседа, который позавидовал его новой рубахе. Тут уже никто не скажет, что он правильно поступил. И даже больше человек нарушил Табу, по-русски «преступил черту» – значит он преступник. Но это тоже просто: и язычник и Христинин оценят такой поступок отрицательно. А теперь усложним ситуацию. Человек осознал неправоту своих намерений. Он не убил соседа, а наоборот отдал ему предмет зависти. А затем раздал бедным все имущество, а сам, посыпав голову пеплом, отправился в пустыню замаливать грех. Понятное дело, Христинин расценит такой поступок как благой, ведь он в точности соответствует писанию, христианскому закону. Но язычник так не скажет, он потребует подробностей. Ну ладно если человек стар и одинок, ему опротивело общество сородичей, и он стремится к уединению. В конце концов, это его личное дело и личный выбор. Но вдруг у человека есть семья, малые дети, родственники. Ведь человек лишил их имущества и оставил на произвол судьбы. Язычник придет к отличному от Христианина выводу: человек «преступил черту», совершил предательство – худшее из преступлений. Задумайтесь, на чьей стороне Вы, читатель? Может Вы скрытый язычник?
Из нашего примера понятно, что добро и зло не абсолютны и могут быть при определенных обстоятельствах оправданы (пример, когда зло во благо придумайте сами). Поэтому язычество не любит этих понятий (категорий). И оперирует понятиями «нравственно-безнравственно» (правильно-неправильно), да и не старается применять их к каждому поступку. Ну и конечно имеет нравственную черту, за которой лежит преступление. Поступки, что лежат до «черты» регулируются традицией, обычаем – поконом. То, что за «чертой» - законом. Заметим, у этих слов общий корень «кон», то есть та же черта.
Тут самое время поговорить об отношении язычества к аскезе. Отшельничество, аскетизм чужды язычеству. Оно не считает тело и его естественные потребности греховными. Более того многие греческие полисы проповедовали культ тела. Вспомним греческие «гимнасии» (гимнос – по-гречески тело) и Олимпийские игры. Но даже жители Фив, которые были гимнофобами, то есть считали обнаженное тело неприличным, не умертвляли плоть во имя торжества духа. Язычник пришел в этот мир не для страдания, но для радости. Поэтому с его точки зрения преступление сманивать юношей и девушек в монастыри, где их лишают радостей жизни. А взамен дают лишь посты и молитвы да «ишачку» с утра до ночи на настоятеля, который так истово «умертвляет» плоть свою, что крест уже горизонтально на пузе лежит.
Но продолжим пример с рубахой и человеком. Положим на этот раз, человек хотел убить соседа, но поразмыслил, успокоился и решил оставить все как есть. Христианин скажет, что человек уже согрешил в помыслах и должен покаяться. Язычник же признает грех только в действии. Конечно, неправильно долго злиться на окружающих, но ведь человек не дал волю чувствам, одумался, злобу свою поборол и в итоге поступил правильно. Значит он нравственный и ответственный человек – Гой.
Вспомните русские былины: «Ах, ты гой еси, добрый молодец!» Конечно же, молодец добрый. А если совершит преступление, будет «исключен из гоев» и станет изгоем. Что делали с изгоями? В разных местах поступали по-разному. Если с продовольствием было туго, то изгоняли или приносили в жертву богам. Где-то может просто съедали. Если «харчей» хватало, то они продолжали жить, но не были уже самостоятельными людьми. Они жили под опекой (патронатом) уважаемого человека, который за ними присматривал. Не могли иметь собственность, и главное не могли продолжать свой род, то есть по статусу были детьми до скончания века. «От худого семени не жди доброго племени». В Риме институт рабства складывался именно из преступников и должников, но это уже история Имперского Рима. А в республиканском Риме рабы еще ели из одной миски с хозяином, он бы со стыда сгорел, если бы было иначе.
Вот мы пришли еще к двум фундаментальным понятиям язычества: стыд и совесть. Из всех христианских течений, только православие отчасти признает их существование. Остальные обходятся Законом: «Поступай как угодно Богу и не мучай себя нравственными терзаниями». Но ведь существование стыда и совести не выдумка язычников, это настоящие реалии мира. Если говорят, что у человека нет совести, то это не так, просто он сумел загнать ее в дальний уголок души. Любой реальный злодей пытается «подвести теоретическую базу» под свои злодеяния. Русские революционеры кричали не просто: «Грабь!», а: «Грабь награбленное!». Хотя, по сути, и были элементарными грабителями. Джек Потрошитель боролся с проституцией, Робин Гуд грабил богатых и отдавал бедным. В крайнем случае, злодей просто «мстит» обидевшему его обществу. А «идейные злодеи» бывают только в художественных книжках. Но как бы ни старался душегуб убедить окружающих и в первую очередь себя в правоте своих действий, все равно совесть и стыд просыпаются и начинают жечь его изнутри. И не залить этот огонь ни водкой, ни наркотиком, ни поповским «покаянием с отпущением грехов».
Язычество не признает отпущения греха. Хотя о самом грехе имеет понятия. Но если у христиан что слово нехорошее на заборе написать, что человека убить – все одно грех. То язычник четко отличает грех от преступления. Грех заслуживает снисхождения, преступление однозначно исключает человека из общества. Но надо понимать, что преступление в язычестве и преступление в Уголовном кодексе РФ это «две большие разницы». Там в кодексе по большей части грешки, однако и за них можно «загреметь» на несколько лет. Грех у язычников формально не наказуем, разве можно только потерять уважение окружающих и посадить пятно на свой род, что воспитал «грешника». Грех можно только искупить. Для этого нужно сделать нечто доброе и полезное в разы превышающее нанесенный обществу вред. Тогда язычник вновь будет в ладах с совестью.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/05/22/1632