предыдущая часть здесь: http://proza.ru/2013/04/01/1872
следующая часть здесь: http://www.proza.ru/2013/04/04/1374
Последний день лета… В последний день лета мы держим оборону. Они придут, как только солнце скроется за горизонтом. Они придут серой волной, накрывающей все и выворачивающей души людей наизнанку. Великое время, дай мне сил пережить последний день лета… Скоро Огонь Афрасиаби потухнет. Она разожжет костер, который поможет нам продержаться до рассвета, но новый Огонь она сможет зажечь только когда взойдет солнце. Всю ночь Храм будет в их власти. Я смотрю на угасающее солнце. Это то, чего я боюсь. Я думал, страх навсегда покинул мое сердце после того, как мое тело было почти полностью разрушено в битве со временем, а дух искалечен… Я не знал, выживу ли… Моя смерть стала бы моим поражением. Но сам ангел смерти – Афрасиаби – спасла меня. Она излечила мое тело и помогла излечиться моему духу. Сегодня мне снова страшно. Я вижу учеников, собравшихся у костра, чтобы защитить других. Я вижу тех, кто остался в стороне от костра, потому что их силы не хватит на других. Я люблю каждого из них. Каждый из них – частичка моей души, и мне страшно за них. Я чувствую тревожный взгляд темных, как бездна, глаз Афрасиаби, веселую бесшабашность, перемешанную со страхом, в зеленых глазах Габриэла, печаль в глазах Беспечного Олла, бесцветных от старости, но полных жизни и огня. Дай нам всем сил пережить последнюю ночь лета… Дай сил. Солнце медленно уходит за горизонт, и я спускаюсь со стены, чтобы замкнуть круг. Я буду защищать вас, пока хватит сил моего духа. Я буду защищать вас до последнего вздоха. Вы – мои дети, моя радость и смысл моей жизни. Вы все пришли сюда, ко мне, веря в меня. И сделаю все, чтобы помочь каждому из вас выстоять в эту ночь. Ночь, когда алчущие духи и сам Темный Шаман обретают власть над Храмом и над душами его обитателей.
Мы возвращаемся в город поздно. На улицах темно и безлюдно. Фонарей почти нет, так что мы аккуратно пробираемся по улицам, стараясь побыстрее миновать те кварталы на набережной, где расположены кабаки – из них доносятся неразборчивые пьяные вопли, музыка, звон, ругань, запахи плохой выпивки и не менее плохой еды. Сталкиваться с их посетителями ни мне, ни Фаю не хочется.
Мы уже почти миновали этот квартал, когда увидели в свете одинокого фонаря трех угрожающего вида матросов, с руками, больше похожими на свиные окорока, покрытые татуировками, которые прижимают к стене высокого, совсем молодого парня с медно-рыжей косой до пояса, одетого в серые одежды, похожие на те, что носят монахи Дьянмы. У парня вид немного испуганный, но все-таки бесшабашный – он явно ищет способ выпутаться из этой ситуации. Его лицо кажется мне смутно знакомым – будто бы я где-то его уже видела… Но не могу понять, где. И чувствую, что он мне симпатичен – я не хотела бы оставлять его в такой переделке.
- Фай! – Я дергаю его за рукав и киваю в сторону матросов и паренька.
- Вижу. – Отвечает Фай, вытаскивая меч. Я тоже достаю свой – мне нравится паренек и совсем не нравятся матросы. Даже если он надул их на пару монет – это еще не повод.
- Эй, там! – Фай появляется в круге света фонаря с обнаженным мечом. – Отпустите его.
Я остаюсь за границей светового круга и потому не видна пока матросам. Один из них продолжает держать рыжего парня, а двое поворачиваются к Фаю. Их лица не выражают ничего, кроме звериного желания убивать. И они, вытащив что-то вроде кривых сабель, идут прямо на Фая, который осторожно отступает назад. Убедившись, что Фай и двое матросов отошли от третьего моряка и рыжего паренька на достаточное расстояние, я бегом преодолеваю разделявшее меня и третьего матроса пространство, подпрыгиваю и со всех сил бью его рукоятью меча по голове. На его лице на мгновение появляется изумленное выражение, но мне все-таки хватило сил, чтобы он потерял сознание.
- Бежим! – Я дергаю рыжего за рукав. Его не приходится упрашивать – мы проносимся мимо Фая, который отчаянно отбивается от оставшихся двух моряков. Увидев, что все прошло успешно, он присоединяется к бегству и быстро догоняет нас. Но преследователи, судя по всему, не собираются просто так все это оставить – за нами слышится чудовищный топот и ругань.
- Надо… Разделиться! – Выдыхает Фай на бегу.
Улица, по которой мы бежим, ведет к более цивилизованным кварталам. Впереди она расширяется, и на ней появляются фонари. Пока что мы в темноте. Фай указывает мне на проулок, поворот в который прямо перед нами – там темно. Я киваю и опять дергаю рыжего за рукав, увлекая за собой в темный проулок. Наши преследователи не сразу понимают, что мы разделились – шагов сзади не слышно – можно чуть перевести дух. Но не надолго. Разочарованный вопль говорит о том, что Фай достиг освещенного пространства, а значит, они увидели, что он один. Мы, не сговариваясь, ускоряемся. И утыкаемся в высокий деревянный забор. Если я правильно все помню, за этим двором – наша гостиница – туда моряки не сунутся – побоятся хозяина и его помощников. В дальнем конце проулка слышатся шаги. Выхода нет. Я живо представляю себе этих громил, и взлетаю на забор не хуже кошки. Рыжий следует моему примеру. Мы спрыгиваем с другой стороны. И тут сердце уходит в пятки – в темноте сада раздается низкое, удивленное рычание, а в нашу сторону поворачиваются четыре сверкающих во мраке огонька. Собаки! Как я добегаю до противоположного забора и оказываюсь на нем – не знаю. Видела только как полощется по воздуху коса рыжего, тоже улепетывающего со всех ног.
Собаки беснуются внизу, под забором, не в силах достать нас, а мы сидим на заборе и хохочем как сумасшедшие. Наконец, слезаем и идем в дом. В общей зале нас уже ждет Фай – его не догнали, так что он остался цел.
- Ну, спасибо вам. – Смеется рыжий. – Так меня еще не спасали. – Голос у него низкий, приятный.
- А что, часто приходится? – Усмехается Фай.
- Ну, бывает иногда. Меня зовут Габриэл.
- Мы рады встретить тебя. Я – Мирра, а он – Фай.
- Ты можешь остаться с нами на ночь – в моей комнате хватит места на двоих. – Предлагает Фай.
- С радостью. – Улыбается рыжий Габриэл. – Большое вам спасибо за помощь. В ответ предлагаю угостить вас ужином.
- Принимается! А чего хотели от тебя эти люди?
- Чтобы я им показал вход в одно место.
- Ничего себе! Неужто пещера с сокровищами?
- В целом – да. Но только не с такими, каких они хотят. Золота и камней там почти нет. – Смеется Габриэл. – Там – настоящие сокровища.
Мы не стали допытываться, что же это за сокровищница, которую Габриэл был готов защищать ценой собственной жизни – если захочет – сам расскажет. Но вместо этого он зовет хозяина и мы все вместе обстоятельно выбираем ужин, а потом так же обстоятельно отдаем должное кулинарным талантам хозяина – традиционные блюда из морской рыбы ему удаются просто замечательно.
Утром я просыпаюсь от стука в дверь. На пороге оказывается Фай.
- Ну что? Наш рыжий друг исчез? – Спрашиваю я.
- Да, а ты откуда знаешь?
- Просто догадалась – этого стоило ожидать. Дай мне, пожалуйста, немного времени – я соберусь.
- Хорошо. – Фай кивает и исчезает за дверью. И все-таки, что же такое охраняет это рыжее чудо? Интересно… Но вряд ли получится узнать.
Позавтракав, мы продолжаем наш путь на поиски Синей вершины. Пользуясь случаем, мы уже начертили подробную карту побережья – раньше этого никто не делал, так что надо будет ее отдать в библиотеку, когда вернусь – чтобы дополнили общую большую карту. Сейчас мы разглядываем наш чертеж и пытаемся понять, где же мы еще не искали. Наверное, стоит взять южнее – неизвестно же, где именно к западу от Орлиных гор находится холм. Может быть – западнее южной части? Северную часть побережья, мы, наверное, обследовали уже всю.
Снова тянутся дни, полные морского покоя, изредка прерываемого шумными портовыми городами и рыбачьими деревушками. Но по-прежнему, никаких признаков Синей вершины. Может быть, ее все-таки не существует?
На закате одного из дней мы устраиваемся на ночлег на обрыве над берегом. Лес подходит к самому обрыву, а край его зарос можжевельником. Пастельные краски заката медленно перетекают из одного золотого оттенка в другой. Над морем кружат чайки, оглашая окрестности своими печальными криками. Над нашим обрывом пролетает большой черный ворон, пронзительно каркнув что-то. Солнце уже совсем скрылось в море, и на небе появляются звезды. Восходит полная луна, а следом за ней – вторая – красная. Она все растет, с тех пор как я ее заметила. Сейчас уже видно, что верхний ее край – неровный, словно обломанный. Это разбитая луна. Я сильно удивилась, когда Фай сказал, что он тоже видит эту луну. Я сначала не поверила, но он точно описал ее вид и расположение.
Среди ночи я просыпаюсь от ощущения чьего-то присутствия. Не враждебного – но кто-то ходит рядом с нами. Я тихо сажусь и оглядываюсь. Вроде бы среди деревьев мелькает что-то светлое…
- Фай! – Зову я шепотом. Не отзывается. Тогда я тихо, но чувствительно пинаю его. Фай разом просыпается и садится. Жестом призываю его к тишине и указываю на уже отчетливо виднеющееся меж деревьев светлое пятнышко. Фай неслышно вынимает меч из ножен и встает на ноги. Я следую его примеру. Мы скрываемся за деревьями и ждем нашего незваного гостя. Для зверя слишком высокий и слишком сильно шумит – значит, человек. Незнакомец медленно приближается, как будто бы ищет что-то.
- Афрасиаби, я ничего не вижу – тут темно как в бочке! – Доносится до нас шепот незнакомца. – Как я должен их тут искать?
Ответом ему служит карканье.
Голос чужака кажется знакомым.
- Габриэл! – Осеняет меня. Фай кивает. Мы ждем, что же будет дальше.
Описав несколько кругов по лесу, Габриэл набредает на наш лагерь. У него на плече сидит огромный ворон, цепляясь когтями за рубашку.
- Ну и где они? Лагерь вижу, коней вижу, а их – не вижу! – Возмущается Габриэл в полголоса. Ворон насмешливо каркает в ответ.
Вроде бы он не настроен враждебно.
- Мы здесь, Габриэл. – Говорю я, выходя из тени дерева и убирая в ножны меч. Фай выходит следом. Меч он опустил, но убирать не спешит.
- Ну наконец-то! – Восклицает Габриэл. – Я с ног сбился, пока вас нашел!
- Зачем? – Удивляется Фай.
- Как зачем? Передать приглашение и показать дорогу.
- Какое приглашение?
- От Лорка.
У меня сердце замирает от радостного предчувствия.
- Так ты знаешь путь к Синей вершине? – Мой голос звенит от восторга.
- Да, знаю. – Пожимает плечами Габриэл. От его жеста ворон снимается с его плеча и улетает, каркнув на прощание.
- В следующий раз сама пойдешь! – Кричит вслед ворону Габриэл. – Да нет, не важно, это внутренние неурядицы. – Отвечает он на наш немой вопрос. – Бывает иногда. Ну так что, вы готовы?
- Ты сейчас хочешь идти?
- Конечно! А когда еще? Мы вроде бы никого не ждем.
Мы быстро сворачиваем лагерь и навьючиваем коней. Габриэл тем временем разводит костер.
- Мы же вроде как уходим – зачем костер?
- Ну, так мы же не куда-то идем, а на Синюю вершину. Костер обязательно нужен.
Когда мы готовы, Габриэл просит нас сесть у костра. Мы выполняем его странную просьбу. Габриэл садится с нами вместе и затягивает какую-то протяжную песню.
…Габриэл поет, а костер вспыхивает сначала лиловым, а затем рубиновым пламенем.
Тогда он вскакивает с земли и начинает дикую пляску вокруг костра. Он кружится все быстрее и быстрее, и мне чудится, что за его правым плечом полощется большое бурое крыло, а в косе сверкают перья. Из-под его ног вырываются искры рубинового пламени.
На грани видимости трепещут тени алчущих духов – они бегут в разные стороны от костра Габриэла. Ветер с моря доносит их пронзительные, едва слышные крики, полные боли.
Габриэл протягивает к нам поднятые ладони. На его ладонях нарисованы глаза. Я смотрю на рисунок, и нарисованный глаз открывается, глядя на меня. От этого все вокруг переворачивается – в ушах звучит гипнотический напев Габриэла, а я не вижу ничего, кроме широко открытого ярко-синего глаза на его ладони…
Светает. Становится тепло. Я лежу прямо на земле, рядом с потухшим костром. Перед лицом – сапоги Фая. Сажусь и осматриваюсь – Фай тоже спит прямо на земле. А на роскошных папоротниках удобно устроился Габриэл – закинул ногу на ногу и жует соломинку, глядя в небо.
- Доброе утро! – Радостно приветствует он меня.
От звука его голоса Фай тоже начинает просыпаться – садится и удивленно оглядывается вокруг, а я с трудом удерживаюсь от смеха при виде его чумазого лица.
- Что это было? – Бормочет Фай.
- Не будем терять время! – Габриэл вскакивает на ноги и протягивает нам руки, на которых, естественно, нет никаких рисунков. – Пора в путь.
Видимо, с объяснениями придется подождать. Встаем и идем вслед за этим странным типом, ведя коней на поводу. Он ведет нас прочь из леса – туда, где простирается до самых гор равнина. Точнее, простиралась. За деревьями поднимается высокий холм, вершину которого венчают облака. Солнце освещает вершину, и в его лучах она выглядит синей. Над холмом парят чайки и черный ворон, а высоко на склоне виднеется храм.
Красные деревянные ворота Храма времени встречают путников оскаленными лицами духов врат – двух толстых, мускулистых мужчин в броне с обнаженными кривыми мечами. Их лица выражают ненависть и презрение к врагу. Габриэл ударяет в гонг у ворот и те распахиваются, словно разведенные невидимой могучей рукой.
За воротами – вымощенный камнем двор. Там стоят корыта с водой для коней, какие-то телеги, лежат мешки… Габриэл показывает нам, где конюшня, где мы можем оставить своих скакунов на попечение юного налысо бритого создания неопределенного пола в длинном зеленом одеянии. После этого Габриэл ведет нас в Храм. Снаружи он кажется совсем небольшим – если исходить из его внешней стены, двор, который мы прошли, должен занимать половину всего Храма. Но внутри все совсем иначе. Мы проходим по длинной деревянной галерее – по бокам ее двери, видимо, в какие-то внутренние помещения. Дальше мы попадаем в большой зал – это общая гостиная, где обитатели Храма проводят какие-то общие мероприятия, а еще она играет роль столовой. Габриэл решает, что гостей надо сначала кормить, а потом уже развлекать, потому мы следом за ним подходим к большому столу, где выставлены разные блюда и набираем себе еды. Не терпится посмотреть Храм, потому трапеза получается короткой.
Габриэл ведет нас дальше. Храм оказывается переплетением больших и маленьких садов, отделенных друг от друга каменными стенами и соединенных между собой дверями и мостами. Это удивительно – в разных садах может быть совершенно разное время суток и даже года. Мы видим сад, в котором всегда ранняя весна – там цветут крокусы, подснежники, гиацинты и еще множество весенних цветов. В другом саду – летняя ночь – там посажены светящиеся ночные цветы. В третьем – как и полагается – осень, но он весь покрыт водой, над которой проложены мостки. В этом саду растут плакучие ивы и цветут огненные цветы – настоящие язычки живого пламени, плавающие на поверхности пруда… В четвертом саду – зима… Кажется, что лабиринт этих садов бесконечен. Мы возвращаемся к зданию Храма и оттуда Габриэл показывает нам дорогу к одному из садов, совсем маленькому, где стоит домик, который настоятель Храма выделил для нас.
- Мы обычно живем в общих комнатах в основном Храме. – Объясняет Габриэл, распахивая перед нами двери деревянного домика. – Но кого-то Лорк селит в отдельных домиках – их тут довольно много. Не знаю, почему. – Пожимает он плечами.
Дом внутри состоит из одной просторной комнаты. В дальнем углу отгорожена маленькая кухня, а в подполе устроено что-то вроде бани. К стене прислонено несколько ширм. Там же стоят два низких лежака. В стене устроен большой шкаф, а рядом стоит низкий столик и лежит несколько подушек для сидения. Рядом на полу лежат наши сумки. Вот, собственно, и вся обстановка. Одна из боковых стен – это большое окно и выход на маленькую крытую веранду.
- Пространство можно перегораживать как вам удобно, - Рассказывает Габриэл, указывая на ширмы. – Так что, располагайтесь. Мы долго гуляли – скоро обед. А после обеда вас ждет Лорк. Так что предлагаю вам сейчас все тут обустроить и привести себя в порядок. А потом встретимся за обедом, и я вас отведу к Лорку. Пойдет?
- Конечно. – Кивает Фай.
- Отлично! Дорогу в гостиную найдете?
- Думаю, найдем.
- Тогда жду вас в гостиной через час! – Габриэл машет нам рукой и исчезает за дверью.
Мы решаем оставить основное пространство домика общим, но отгораживаем себе по углу для лежаков. Остается только положить вещи в шкаф и, собственно, обустройство на новом месте закончено. Мы приводим себя в порядок и понимаем, что уже пора идти в гостиную – над Храмом разносится низкий удар гонга, возвещающий начало обеденного времени.
Наш сад засажен яблонями, сиренью и полевыми цветами. Еще в саду есть родник, выложенный камнем и мраморная скульптура, изображающая, видимо, духа леса. Этот сад выглядит очень знакомым. Немного подумав, я вспоминаю, что картина с изображением точно такого же сада висит в одной из комнат нашего дворца в Городе. За обедом я спрашиваю об этом Габриэла.
- А, ну конечно. – Отвечает тот, размахивая вилкой. – Это же, наверное, картина Беспечного Олла?
- Ну да. – Киваю я.
- Тогда все просто. Это и есть этот сад. Беспечный Олл живет в Храме и рисует здесь свои картины. Но он не хотел, чтобы их никто никогда не увидел, и потому мы их продаем за пределами Храма. Потому Беспечный Олл так известен. Я один раз даже выставку его работ делал. В одном из портовых городов. Продали почти все картины, которые были на выставке. – Улыбается Габриэл. – Олл не один такой – здесь много поэтов, художников и других творцов. Им здесь хорошо. Если они этого хотят – мы продаем их творения. Только со скульпторами тяжело. – Вздыхает он.
- Я думала, тут только монахи живут…
- Нет, конечно! Тут много кто живет. Есть те, кого, наверное, ты бы назвала монахами. Но есть и много людей, которые просто смогли сюда попасть и захотели остаться. Кого-то приглашает Лорк, кто-то приходит сам…
- А как ты здесь оказался?
- Я родился здесь. Мои родители были художниками, и они долго бродили по побережью, рисовали море и холмы. А потом оказались здесь и решили остаться. У меня художественных способностей почему-то нет совсем, но я люблю искусство. И стараюсь помогать нашим творцам – когда они этого хотят, я устраиваю выставки, продаю их работы. А остальное время провожу здесь, учусь у Лорка и других наших мастеров. Хотя на самом деле, я бездарь в вопросах постижения времени – за то время, что Лорк мной занимается, обычно его ученики уже становятся мастерами. А я так и не вышел из ученичества…
- Я думала, ученичество занимает очень много времени… Ты же наш ровесник.
- Я? – Удивляется Габриэл, а затем смеется так, что воздух звенит. – Нет, конечно! Я родился тридцать семь лет назад. Просто я не то, что не старею, я не взрослею. Лорк говорит, что я просто в глубине души этого не хочу. Наверное, он прав – мне нравится само состояние ученичества. – Обезоруживающе улыбается Габриэл.
- А как вообще тут все устроено? – Фая, когда он слушает Габриэла просто разрывает от любопытства. Я же не могу поверить – сидящему передо мной юноше просто не может быть почти сорок лет…
- Что именно? Путь обучения у каждого свой – это решает учитель, к которому человек попадает. Есть много всяких разных наук – как физических, так и интеллектуальных и духовных. Лорк считает, что человек не может достичь совершенства, если он не развивает в себе одновременно телесную, умственную и духовную составляющую. По сути, Храм – это что-то вроде университета, где каждый может найти то, что ему нужно для того, чтобы развиваться. Сам Лорк изначально занимался вопросами человека во времени, потому и Храм изначально – Времени. У него есть последователи, которые идут по его пути. Но есть еще другие мастера, которых интересуют совсем другие вещи, и у них – свои последователи… Обычно три-четыре часа все, кроме мастеров тратят на общественно-полезные дела – ну, уход за садами, за посевами, уборка помещений, готовка – у кого что. А в остальное время учатся, творят – опять же, каждый занимается чем-то своим. Лет десять назад у нас появился очень интересный мастер – он считает, что человеческий дух развивается через боевые искусства. Сейчас у него очень много учеников. Лорк уже подумывает о том, чтобы включить его классы в общую программу подготовки для детей.
- Детей?
- Ну а как же! Надо же учить тех, кто родился в Храме.
- То есть тут… - Фай слегка тушуется.
- Ну, как, есть те, кто принимают обеты безбрачия и воздержания. А есть те, кто семьи заводит. У них рождаются дети. Сейчас в Храме детей – человек сто. От маленьких совсем до уже почти взрослых. А дальше они сами решают – хотят они остаться в Храме или они хотят жить во внешнем мире. Я тоже здесь вырос.
- Габриэл, я все-таки не совсем поняла, что такое Храм, как место.
- А, вот это интересно! Это результат сложных взаимоотношений Лорка со временем и вершина его искусства. Он смог попасть во что-то вроде параллельного витка развития событий, в котором этот мир был разрушен. Но что произошло дальше, я знаю только примерно – наверное, это вообще нельзя нормально описать словами. Получилось так, что мир действительно погиб, но это место сохранилось и каким-то образом «прикрепилось» к тому миру, в котором мы привыкли жить. А дальше Лорк сделал ворота. Кто-то их видит просто так, но таких людей мало. Большинству нужен проводник из числа тех, кто видит.
- И ты – как раз такой проводник?
- Ну да. Особых талантов у меня нет, но ворота я вижу даже с закрытыми глазами. Нас таких сейчас девять, не считая мастеров, которые уже видят все, что им нужно, независимо от природных данных. Кстати, о мастерах, надо уже заканчивать – пора идти к Лорку!
Габриэл с фантастической скоростью сметает все, что оставалось еще у него на тарелке, и мы выходим из гостиной