Петровна сияла – обед удался на славу, всё было приготовлено вовремя и вкусно. Несколько первых минут внучка и квартирант ели молча, а немного насытившись молодёжь начала перешучиваться. Когда с обедом было покончено, Иван рассказал о поступивших предложениях, о своих впечатлениях и размышлениях.
- Выбирай Андрюшкино, не прогадаешь, – заявила старушка.
- А почему именно Андрюшкино?
- Лично мне кажется, что раз тебе интересен мир юкагиров, то тебе надо пообщаться со стариками, теми, кто еще многое помнит о прошлой жизни нашего народа.
- А вы? Вы много знаете?
- Конечно, но я одна тебе столько не смогу дать, сколько могут дать они вместе.
- А вдруг они не захотят?
- Я позвоню родне, ты у них поживёшь, они тебя в гости сводят к кому надо, если хочешь, то даже можешь покочевать.
- Звучит заманчиво.
- Не уверенна, что это тебе сильно понравится, но для жизни кочёвки никогда не бывают лишними.
- По крайней мере, мне это будет действительно интересно. А вы Евдокия Петровна кто по национальности?
- Я, Ванечка, из юкагиров, самоназвание нации у нас одулы, а при царях нас ламутами называли, но мы достаточно старый народ, хотя и небольшой.
- А насколько старый?
- Точно не могу сказать, но очень старый – наши предки жили здесь самого начала памяти.
- С самого начала памяти? Очень поэтично, но как это понимать?
- Мы были первым народом на этой земле, все остальные пришли сюда потом.
- Евдокия Петровна! Вы так говорите, как будто жили здесь со дня основания мира и видели всё своими глазами, – удивился постоялец.
- Я конечно очень немолода, но всё же чуть младше этого мира – рассмеялась женщина.
- Тогда чем докажете?
- Мне это не надо доказывать, мне достаточно того, что я знаю, а вот ты поедешь в Андрюшкино и послушаешь старых людей, тогда и ты убедишься, что когда-то очень давно мы жили на этой земле совсем одни. Не было тогда еще у нашего народа ни друзей, ни врагов.
- А сейчас есть?
- Сейчас, Ванечка, кроме нас самих врагов у нашего народа нет.
- Это ещё как?
- Я про пьянство.
- А! Ну, с этим я по всем Северам сталкивался. Пьют везде.
- В том-то всё и дело. Люди ведь не для этого приходят на эту землю.
- Но я ведь не об этом спрашивал.
- Я догадалась. Явных врагов давно нет. Но конкуренция между народами чувствуется.
- В чём это выражается?
- Практически во всём, но для этого надо пожить с этими народами, на их земле и посмотреть на мир их глазами.
- А, как же интернационализм?
- Замечательно, хотя он был всегда, но немного иной.
- Это как?
- Войны здесь, Ваня, были. А где войны, там и плен, а в плен брали женщин и детей.
- Да… И давно последняя война была?
- Давно, до советской власти.
- А браки? Есть межнациональные?
- Есть, конечно, и детей можно записать по национальности любого из родителей.
- И как потом дети?
- Обычно ребёнка воспитывают в духе той национальности, которую ему выбирают родители.
- И всё же мне хотелось бы поподробнее узнать об этой конкуренции.
- А зачем?
- Я же в городе вырос, и мало об этом знаю. Да и внешне я скорее русский.
- Вань, давай договоримся. Ты сейчас поедешь в Андрюшкино, может быть даже немного покочуешь, чтоб впитать в себя колорит Олёры. Так ты лучше поймёшь, то о чём тебе расскажут. Что будет непонятно, отмечай, а по приезду мы с тобой поработаем над твоим материалом. Договорились? И запиши мой номер телефона, если что – звони.
- А я столкнусь с этой конкуренцией?
- В первый же раз, когда сядешь есть.
- Интересно…
- Каждая хозяйка будет стараться тебя угостить и удивить именно своим коронным блюдом, которое пришло к ней от мамы и бабушки, а к тем из глубины веков.
- А кухни отличаются?
- Если честно, то не очень, продукты-то одни и те же были.
- А в чём народы сильнее друг от друга отличаются?
- Сейчас в одежде и в обычаях, хотя чужакам не принято демонстрировать второе.
- А одежда?
- Сейчас лето, сейчас ты этого можешь и не заметить. Когда тепло, тогда проще ходить в одежде из магазина. Зимой покупная одежда хуже нашей, наша теплее.
- Значит, совсем цивилизация поглотила Север?
- Нет, дружочек! Мы слишком далеко, и в тундре на каждой кочёвке город не построить, да и не за чем. Только оленей пугать.
Иван и Евдокия Петровна так увлеклись разговором, что не обратили внимание на уход Светы, которая чуть погрустнела, услышав, что постоялец вскоре уедет.
***
В лагере археологов дымил костерок, возле него лежали три коротких, гладких бревна из пересохшего плавника, накрытые небольшим куском брезента, а поверх брезента лежала газета – это и был обеденный стол. Едоки примостились рядом, на обломках точно такого же плавника и с удовольствием вкушали шурпу из сохатины с вермишелью из небольших эмалированных мисок, которые прикупили, будучи в Черском.
- Эх! Хороша шурпа! – Похвалил Кистенёв напарника.
- Служу Советскому Союзу! – Ответил с улыбкой Володя.
- Жаль, хлеба у нас уже совсем немного осталось.
- Спаситель мой пообещал не только собаку, но и хлеба привезти.
- Повезло тебе со спасителем. А кто он такой?
- Не знаю, Палыч, не поинтересовался, не до того было.
- Рука-то болит?
- Болит немного, но я же аккуратно и бережно ей шевелю. Заживёт скоро.
- Ты уверен, что тебе там ножом ничего не перерезало?
- Уверен. Рука же полностью шевелится.
- Повезло.
- Да.
- И чем мы ему тут мешаем до такой степени, что он нас убить готов?
- Тем, что пришли и не уходим.
- Вот же паразит! Если бы не твоя находка, я бы сам в милицию обратился первый, но сейчас надо копать, не до милиции нам. Работать ведь не дадут.
- Не переживайте, Сергей Павлович, я не в обиде, мне самому интересно, что же там за могила. Как вы считаете, сколько ей на вскидку лет?
- Не хочу спешить, но судя по тому остатку резьбы , что осталась на планках, слетевших с самого пня – достаточно древняя.
- Русская?
- Нет. Однозначно нет.
- Почему вы так решили?
- Старая она сильно, двести-триста лет, наверное, а тогда все русские здесь крещёные были, и был бы крест вместо этих щепок резных.
- А можно понять, что за узор?
- Пока нет, но думаю, что подо мхом могут быть фрагменты, где резьба сохранилась лучше.
- Палыч! Ну, не темните!
- Не знаю. Вернее очень сомневаюсь в своих догадках.
- Что-то интересное?
- Старое, резьба, место захоронение.
- А что с местом?
- Обзор с него хороший, но саму могилу вообще не видать, пока к ней не подойдёшь.
- Это о чём говорит?
- О том, что тут непростой оленевод захоронен.
- А кто?
- Кто угодно, но статусу него при жизни был высоким, и скорее всего вождь или воин.
- А это еще по чему?
- Обрати внимание, с могилы просматривается не только вся тундра за рекой, но и верхушки всех, трёх, главенствующих высот.
- Что? Все три сопки видно?
- Да.
- А зачем мёртвому вождю такой обзор?
- Они же верили в загробную жизнь.
- Но он же мёртвый!
- Дух-то живой, значит он мог первым увидеть врагов и оповестить через шамана племя.
- А чего он нас вовремя не заметил?
- Может и заметил, да племени уже нет… Хотя нет! Нас же уже пытались выжить отсюда!
- Кто?
- Первым был медведь, потом коряга, а не будь у тебя жакана, наша шурпа много бед могла бы наделать – лось был крупный. А самое главное – убийца! И даже участковый умудрился нарисоваться – не зря же он мне не понравился.
- Да… – растерянно прошептал Володя.
- Так что нас не просто давно заметили, но и препятствуют нашему вторжению всеми доступными способами.
- Но он же дух!
- А ты веришь в духов?
- Нет, но иногда очень хочется.
- Почему?
- Нет рационального объяснения происходящим событиям.
- Вот видишь! У тебя в двадцатом веке их нет, а каково здесь было людям жить века назад, оторванным от цивилизации? Именно поэтому они верили в духов, и старались по возможности воспользоваться их покровительством
- Так духи есть или нет?
- Нет наверное, но баек от археологов я наслушался много.
- Проклятие пирамид?
- И это тоже.
- Вы верите в это?
- Нет. Там было просто стечение обстоятельств, как и здесь.
- Значит, нас не дух выгоняет?
- Нет конечно. Убийца здесь был задолго до нас и череп мы с тобой сегодня утром видели.
- Так может, это дух череп на место положил?
- Что ты чушь несёшь, как бабка на базаре! Дух бесплотен, как он тебе череп поднимет с одного места и перенесёт на другое?
- Да, но и у черепа я ног не видел.
- И я не видел, но здесь что-то другое. Потерпи, может и увидим, кто приносит череп на старое место.
- А коряга? А медведь? Коряга же с нами сюда плыла параллельным курсом, мы же слышали её плеск. Да и у убийцы здесь не всё так гладко, как бы ему хотелось. Одного убить смог – хозяина черепа, а с нами номер не прошел. Кто сказал, что только мы мешаем этому духу? Ему, наверное все мешают, кого можно увидеть, стоя у могилы.
- Хорошо сказал! Ручей, где схроны с могилы не видать! Так что это только мы вызываем гнев сиятельной особы, а тот, кто золотишко по ручьям моет, тот не попадает в поле его зрения! – Бойко парировал начальник экспедиции и осёкся.
- Значит, дух есть?
- Нет никакого духа, но непонятного слишком много, для всеми забытой могилы.
- А тряпки на деревьях?
- Отстань!
- Шах и мат? – Ехидно поинтересовался Володя.
- Просто мат, без шаха, – улыбнулся Кистенёв.
- Пошли тревожить духа?
- Пошли, духоборец. Чем, кстати ужинать будем? Собаку кормить?
-Я ей кости порубил, которые помельче, а кормить будем тем, что от обедов-ужинов останется. Лишь бы опять в посёлок не убежала.
- Кости ей надо дать сразу, чтоб был повод задержаться, а потом привыкнет.
Они быстренько убрали остатки обеда с импровизированного стола, сполоснули в реке миски, и пошли к могиле.
*****
http://www.proza.ru/2013/03/26/41