Часть 2. Богатая невеста
Татьяна, старшая сестра Вовчика, была очень серьёзным человеком. Два срока подряд она избиралась в Государственную Думу по спискам партии «Яблоко» Григория Явлинского. Можно сказать, она была правой рукой этого видного политика. Часто, почти каждый день её можно было видеть на экране телевизора в полупустом большом зале ГД, нажимающей кнопки для голосования.
На новоселье обещал быть сам Григорий Явлинский и другие выдающиеся личности. Когда Вовчик назвал две фамилии, Лялин поинтересовался:
- А президент Соединённых штатов?
- Что президент?
- Он приглашён?
- Послушай, иди ты к чёрту! Если хочешь знать, побывать на новоселье у моей Татьяны, сочтёт за честь любой миллионер, не то, что некоторые.
- Намёк понял, но не обиделся, - сказал Лялин, стоявший в коричневом костюме, с букетом красных роз в руках перед дверью новой квартиры Татьяны.
- Не волнуйся, костюмчик на тебе сидит, как влитой, особенно сзади, - зачем-то сказал Вовчик. – Определённо, коричневый – твой цвет! За отдельные деньги могу предложить французский галстук.
- Секонд-хэнд мне не нужен. Хватит одного твоего костюма.
- Что-о!? – вспыхнул было Вовчик, но, видимо, посчитав ругань несвоевременной, стукнул кулаком по двери и пробурчал. – Почему так долго не открывают, спят что ли?
* * *
Татьяна – родная сестра Вовчика была неуловимо похожа на своего брата, что, собственно говоря, мешало Лялину увидеть в ней женщину. Сегодня она встретила Лялина не так, как обычно – приветливо, но отстранённо, а по-особому: сразу подхватила его под руку и повела показывать новую квартиру. При этом она так плотно прижалась к нему, что он ощущал целиком её мягкую грудь, и это неприятно волновало Лялина. От быстрой ходьбы белокурые пряди её длинных волос всё норовили попасть ему в рот, и Лялину приходилось незаметно их убирать. Новая квартира Татьяны поразила Лялина не столько своими колоссальными размерами, сколько поразительными видами из окон. Центр Москвы просматривался как на ладони. При этом дом был так хитро спроектирован, что при смотрении через стекло возникало реальное чувство полёта. А сама возможность устроить спальню так, чтобы любоваться Кремлём, не вставая с постели, могла свести с ума любого завистника.
Во всех комнатах, в подсчёте которых Лялин сбился, находились гости. Их всех Татьяна считала необходимым познакомить с Лялиным. То ли оттого, что Татьяна сегодня была не похожа сама на себя; то ли оттого, что он находился в постоянном контакте с её большой грудью, то ли ещё почему, но Лялину казалось, что все смотрят на него и улыбаются с непонятным обожанием. Представляя Лялина «самым близким другом своего брата», Татьяна вкладывала в голос столько бархата, что Лялину становилось неловко.
Хозяйка привела Лялина в кухню, где вовсю кипела работа.
Лялин увидел жену Вовчика – Лариску. Она улыбнулась ему, показав лошадиные зубы. Мама Вовчика – Ирина Васильевна, неожиданно, и, не опасаясь испачкать его в муке, троекратно его поцеловала, сопроводив всё это ещё более неожиданными словами:
- Ну, наконец-то! Мы так тебя заждались, а я …
И не договорив, она ещё более неожиданно запнулась, покраснела, и даже пустила слезу.
- Мама! – укоризненно сказала Татьяна.
- Я ничего. Это от усталости, - улыбнулась Ирина Васильевна и пояснила Лялину, что с утра готовит домашние пирожки.
- Вся еда из ресторана, - сказала она. – Вот я и подумала, пусть хоть пирожки будут настоящими. Я права?
- Ты всегда права, - сказала Татьяна. – Заканчивайте, они скоро будут.
По тому, как было произнесено слово «они», Лялин понял, что приезд важных персон действительно ожидается.
- Конечно, конечно, - заторопилась Ирина Васильевна, но даже в этой суете она нашла возможность сказать Лялину особые слова, а именно:
- Егор, мы с тобой после обо всём поговорим, правда?
- Да, конечно, поговорим, - вылетело автоматом из Лялина, почувствовавшего, как Татьяна ещё крепче прижала его к себе.
После этого, Лялину трудно было делать вид, что ничего особенного не происходит, что исключительно, благодаря своему костюму он на всех производит столь благоприятное впечатление. Он решил немедленно поговорить с Татьяной. Момент был более или менее удачным: они как раз оказались в пустой комнате, которую Татьяна назвала – детской.
- Таня, - начал он…
В этот момент в детскую вошли семилетняя Поля – дочь Татьяны и трёхлетний Виталечка – сын Вовчика.
- Егор, - обратилась Татьяна к Лялину. – У меня к тебе просьба, если, конечно, тебя не затруднит.
- Конечно, не затруднит.
- Присмотри, пожалуйста, за детьми. Я отлучусь ненадолго, встречу шефа и вернусь.
- С удовольствием, - пробурчал Лялин, меньше всего ожидавший столь странной просьбы.
- Егорушка, спасибо дорогой, - томно и, как бы примеряя это обращение на будущее, сказала Татьяна и приблизилась к Лялину вплотную.
Лялин напрягся и едва заметно отпрянул назад. Татьяна похлопала Лялина по плечу, будто хотела сказать – «ничего, дорогой, привыкнешь» и вышла. Лялин почувствовал себя оскорблённым. «Она знает, что не люблю, но для неё это не имеет значения» - подумал он. – «Нужно кончать этот цирк».
Под «цирком» Лялин подразумевал начатое с лёгкой руки Вовчика сватовство с его сестрой, которое перешло из теоретической в практическую плоскость.
Но во всём этом Лялин винил, прежде всего, себя: зачем он вёл себя так, будто имел виды на Татьяну. «Кажется, доигрался!» - обречённо подумал он.
- Дядя, ты будешь с нами играть? – спросила Полина, голосом своей мамы, Татьяны.
- Буду. Давайте рисовать, - предложил Лялин.
- Не хочу, - сказала Полина, – будем играть в «семью».
- Это как?
Из разбросанных по полу коробок Полина выбрала одну с надписью «Вернись домой раньше». Это была игра, в которой условные папа, мама и их ребёнок должны кидать кость, и по числу выпавших очков двигать свою фишку. Выигрывал тот, чья фишка оказывалась первой на клетке «дом», миновав засады в виде клеток: «казино», «кино», «ресторан», «магазин» и т.д.
С самого начала игра не заладилась. Чувствуя скучливое настроение Лялина, дети сами были скучны. Но Полина, как воспитанная девочка, продолжала играть. В ней чувствовался мамин характер: та же жёсткость и упорство. Девочка была ярким представителем рыбинской породы: у неё были широкие скулы, крупные черты лица, бесцветные глаза и тонкие губы. В семье Рыбиных превалировала мужская линия, точнее сказать, кровь отца – главы семейства, фотографию которого Лялин видел в альбоме. Рыбин-старший давно умер. В своё время он был заместителем министра атомной промышленности.
В детскую заглянула Татьяна. Полина, маленький Виталечка и даже Лялин мгновенно преобразились: всем своим видом демонстрируя интерес к игре.
- Как вы тут? – спросила Татьяна, умилённо улыбаясь.
- Отлично, - ответил Лялин.
Сделав детям несколько замечаний: «не кусайте губы», «держите спину прямо», «поправьте волосы» и т.п., она удалилась – встречать важных гостей.
Тут же влетел Вовчик. Дети никак не отреагировали, а Лялин отвёл друга в сторонку и зашептал:
- Слушай, Вовчик, какого чёрта я сижу с детьми? Я что вам - нянька? Сам с ними разбирайся, а я пошёл.
- Стоп! Я не могу. Сейчас приедет мой шеф. Я должен его встретить.
- Вы, тут обалдели все, что ли?!
- Егор, после разберёмся. Всё будет «х», - сказал Вовчик и, увернувшись от Лялина, подошёл к детям.
- Кто выигрывает? – спросил Вовчик, имея в виду игру «Вернись домой раньше».
- Я, конечно, - ответила Полина.
- Умничка, - сказал Вовчик, чмокнул девочку в лобик и посмотрел на Виталечку. – А ты, оболтус, почему проигрываешь? Соберись, ты же мужик!
Вовчик посмотрел на свои роскошные ручные часы.
- О, мне пора!
- Вовчик! – воскликнул Лялин.
- Егор, прекрати, - сказал Вовчик и, загадочно улыбнувшись, спросил:
- Правда, сегодня Татьяна выглядит потрясающе?
- Правда, - поникшим голосом ответил Лялин.
Вдруг за стеной прекратился шум, будто рубильник выключили. Наступила мёртвая тишина.
- О, они прибыли! – воскликнул Вовчик и выбежал.
Продолжение - http://www.proza.ru/2013/02/16/1945