День сказки. Сборник

ДЕНЬ СКАЗКИ


Ужгород, 2012
УДК 821.161.2–312.9
ББК 84(4УКР–4ЗАК)6–445
Т32

Сборник «День Сказки» не планировался. Он родился неожиданно, после  обращения к президентам славянских государств по поводу учреждения единого государственного праздника «День Сказки». И еще потому, что так решила Сказка, собрав  и объединив в одной книге ее истинных друзей, как начинающих, так и именитых авторов.
Этот сборник не коммерческий проект. В нем бескорыстный труд многих людей, благодаря которым, ты, уважаемый читатель,  держишь сейчас в своих руках  эту книгу.  Большая часть тиража уйдет в библиотеки и детские школы Закарпатья.
Благодарим всех, кто содействовал рождению этого первого сборника. Уверены,  что  их благородный поступок станет примером для возобновления меценатства,  возрождения культуры и в, частности, литературы в нашей стране:
предпринимателя Радючного Вячеслава  Васильевича;
адвоката Бачинскую Анастасию Владимировну;
аудитора Слюсаренко Викторию Евгеньевну;
юриста Короедову Ольгу Ивановну;
юриста-детектива Соскиду Сергея Юрьевича;
Особая благодарность – анонимным меценатам, которые помогли в издании сборника сказок.

ISBN © М.Ю. Темнов, 2012




Спасите сказку для наших народов!

Президенту России В.В.Путину.
Президенту Украины В.Ф. Януковичу.
Президенту Республики Беларусь А.Г. Лукашенко.

Уважаемые господа президенты!
Среди многих достоинств славянских народов, кроме исконного патриотизма, всегда стояла воспитательная роль наших сказок, которые принадлежат в равной степени всем народам Русского Мира.
Сегодня Сказке угрожает опасность.
С этим необычным письмом-предложением обращаются к вам граждане СНГ разных национальностей.
События, будоражащие мир, и в том числе наши страны, дают нам осно¬вание предположить, что все это превращается в снежный ком, способный вызвать лавину, разрушающую государственности Русского Мира.
Россия на сегодня отождествляется многими странами и их гражданами – оплотом восточнославянской духовности и осмысленной русской государственности, главным остовом Русского Мира.
Именно по этому русскому оплоту в последние десятилетия прицельно бьют, и по нарастающей продолжают бить и по русской Сказке, Сказкам братских народов. И надо признать – не безуспешно. Кто и что?
Понятно, что некоторые страны, в основном – Великобритания и США, привыкли трепетно охранять свой внутренний мир, в т.ч. идеологию и образ жизни. Победив в холодной войне, они решили продолжить ее, но на ином фронте. Если ранее речь шла об изоляции СССР от стран капитализма, а также гонке вооружений, то теперь они вознамерились проводить ее в другой, идеологической плоскости. Путем навязчивого влияния на сознание славянских наций, они хотят навсегда отобрать Веру в Прекрасное, Мечту с Надеждой и Любовью, подменив Сказку ложными, а порой ими же навязанными лживыми ценностями. В этой связи не можем не напомнить о сектантских религиозных культах, которые стали, словно грибы после дождя, распространяться на территории России, Украины, Белоруссии. Навязывая свою идеологию, эти страны активно влияют также на культурную жизнь граждан наших стран.
Мы – поколение шестидесятых, были рождены, как наши отцы и деды, «Чтоб Сказку сделать былью». И так оно и было! Тем успехам завидовал и из них брал пример весь мир.
Америка избрала в виде национальных ценностей не наше военное оружие, а наш прирожденный патриотизм, который и сейчас у них функционирует неплохо.
Англия после расчленения Советского Союза выкупила не наши танки, а все наши мультфильмы и экранизированные Сказки, чтобы на наших танках – традициях и ценностях, воспитывать свое подрастающее поколение.
А что же осталось у нас? Теряя веру, как оружие патриотизма, и Сказку, как наши мощные танки, прерывается связь времен и поколений, когда внушается, что русской государственности – 20 лет.
У нынешнего поколения отобрали «тонкую красную нить» русской идеологии, уничтожив и опошлив русскую, украинскую, белорусскую Сказки. А Сказка именно и служила тем оберегом от всего чужеродного, вредного народу и его правителям.
Уважаемый Владимир Владимирович!
Зная Ваш уникальный опыт укрепления государственности, считаем своим долгом обратить на это особое внимание.
Все сегодняшние СМИ работают на разрушение идеалов, зомбируя людей. Потому, что есть две формы лжи: есть ложь во спасение, а есть ложь (полуправда), направленная на уничтожение духа.
Унизив и высмеяв героев прошлого, уничтожили преемственность идеалов поколений древних славянских родов. Чем уничтожили Веру, отобрали Надежду. Сделали невозможной Любовь. А, ведь, только это позволяло стране, преодолев тяжелые испытания, выходить всегда победительницей. Именно Сказка, традиции наших великих славянских народов сыграли воспитательную роль для наших детей.
Таким образом и состоялась подмена понятий. Героизм, добро, вера, прощение, взаимопомощь, сострадание, милосердие, терпимость стали восприниматься, как наивность и глупость. Появились даже термины: «лох», «лузер» и т.д., которых обмануть – дело ложно принятой «новой» чести. Понятие уважения поменяло вектор ценностей. Если раньше порядочных людей уважали и ценили, то теперь они – предмет насмешки и даже циничных оскорблений. На смену пришло: не обманешь – сдохнешь под забором. Доблестью стали обман, грубость и пошлость. А героизмом – возможность украсть много. Даже страхи поменялись: если раньше был страх нарушить табу, т.е. поступить против совести и чести, что было аксиомой и считалось позором, то теперь позор – это стать неудачником. Не иметь в 18 лет престижных вещей вроде машины, денег, доступных красивых женщин. Что это, как не смена энергий в результате переоценки ценностей, – деньги заменили все. Не кризис ли духовности привел к экологической катастрофе? В результате потребительского отношения к Природе люди, потерявшие Сказку, поставили наш мир на грань выживания.
Что же делать? Ответ в нашей общей истории, которая не раз подсказывала выход из самых сложных ситуаций. Итак, давайтеобратимся к духовности.
Наши народные Сказки – это учебник жизни и предупреждение ведающих предков потомкам из глубины веков.
Так, антигерой прошлого Кощей Бессмертный, который «над златом чахнет», превратился в героя нашего времени. И мощь его, как не парадоксально, в яйце. А игла – не иначе, как символ потенции, – самое уязвимое место современной молодежи…
Баба Яга стала прототипом современного директора, поскольку так и норовит «посадить в печь» любого из сотрудников.
Поколения, взращенные на навязанных чуждых ценностях массовой поп-культуры, не воспримут, к сожалению, старые Сказки, поскольку все прошлое опошлено. Нынешние поколения вернуть к истокам духовности, славянским традициям можно будет только через новую Сказку, несущую древние идеалы добра, веры, справедливости, подвига, написанную современным и понятным языком.
Возможно, выходом из тупика было бы решение об учреждении в России, Украине, Белоруссии, других странах СНГ государственного праздника – Дня Сказки, который бы объединил разобщенные поколения, защитил Сказки исчезающих малых народов, как и сами народы, и проходил по странам в атмосфере надежды, добра, защищенности и уюта. Наличие в странах даже одного такого дня позволило бы добиться многого. Таким днем, по нашему мнению, могло бы стать 1 июня – День защиты детей, один из дней летнего солнцестояния (21, 23 июня), либо 7 июля – праздник Ивана Купала, который по праву должен принадлежать Сказке и нашим детям.
А ведь это и есть первостепенные задачи по обеспечению безопасности стран Русского Мира в современных условиях.
Мы изложили это в тезисах, надеясь на Ваше понимание.
Спасите Сказку для будущих поколений наших народов!
Вопрос же этот значительно шире, чем кажется на первый взгляд. На повестке – учреждение Дня Сказки под эгидой ООН для всего человечества, как надежного оберега для нашей тяжело больной цивилизации, к проблемам которой нужно повернуться лицом всем нациям и народам, населяющим Землю.

С искренним уважением,

Михаил Темнов, организатор проекта,
писатель, журналист, правозащитник.
Адрес: ул. Островная, дом. 18, кв.16, г. Ужгород, Закарпатская область. Украина. Инд. 88002. Средства связи: м.т. 0503726010.
http://www.proza.ru/avtor/temnov1960
Наталия Зуева, писательница.
Адрес: ул. Коммунальная, д.17,п. Пенно Тверской области. Россия. Инд. 172770.http://www.proza.ru/avtor/natka7
Любовь Дерваль-Малеш, писательница, журналист.
Адрес: ул. Менделеева, дом. 9. кв.1, г. Мукачево Закарпатской области. Украина. Инд. 89600.
http://www.proza.ru/avtor/sixseraph
Нинель Масяк, адвокат, писатель.
Адрес: ул. Русская, дом. 25, кв. 2, г. Ужгород, Закарпатской области. Украина. Инд. 88000.
http://www.proza.ru/avtor/ninelle1307
Татьяна Вожжова, домохозяйка, мать троих детей.
Адрес: ул. Росвиговская, дом. 26, кв. 13,
 г. Мукачево, Закарпатская обл. Украина.
Дария Джумагельдинова, писатель.
Адрес: ул. Кабанбай Батыра, 5/1, кв. 88, г. Астана, Казахстан.
http://www.proza.ru/avtor/dariya777
Денис  Клованич, государственный служащий.
Адрес:ул. Генерала Петрова 22, кв.12, г. Мукачево,
Закарпатская обл, Украина.
Олег Шишкин, дизайнер.
Адрес:  ул. Генерала Петрова 22, кв.12, г. Мукачево,
Закарпатская обл, Украина.
Ольга Манскова, писатель.
Адрес: ул. Инициативная, 54-б, общ. ТГПИ, к. 326. г. Таганрог, Россия. Инд. 347900.
http://www.proza.ru/avtor/dionalu
Галина Польняк,  писатель, преподаватель живописи.
Тополь, 2, дом 33, кв. 140, г. Днепропетровск, Украина.
http://www.proza.ru/avtor/gpola
Олеся Янгол,
технический редактор ордена Г. Р. Державина, медалей М. В. Ломоносова и Н. А. Некрасова журнала «Приокские зори».
http://www.proza.ru/avtor/olesiaua
Людмила Орос, журналист. 
Ул. Патруса-Карпатского, дом. 13,
с. Минай Ужгородского района Закарпатской области.
Украина.
Анна Снежина,
 детская писательница-сказочница.
Г. Набережные Челны, РТ. Россия.
http://www.proza.ru/avtor/animaliki
Егор Кошенков, писатель.
Одесса, Украина.
http://www.proza.ru/avtor/davidmakeev
Сергей Мицуков. писатель.
Адрес: ул. Рижская, дом 7, кв. 19, г. Петропавловск. Казахстан. Инд:150000
http://www.proza.ru/avtor/mitsu75
Полина Тищенко, журналист.
Адрес: ул. Декабристов, дом.53, кв. 15. г. Ужгород,
Закарпатская область. Украина. Инд. 88015.
Светлана Ефимова (Преображенская), писатель.
Адрес: г. Шебекино, Белгородская область,
 Россия. http://www.proza.ru/avtor/efimova58
Королева Зинаида, Писательница, член СП России.
Адрес: г. Тамбов. Россия.
http://www.proza.ru/avtor/korzina0505
Татьяна Всеволодовна Пыжьянова (Тарасова)
 Писательница, поэтесса и сказочница.
Адрес: Волоколамское шоссе, дом. 10 кв. 15. г. Красногорск, Московская область.
http://www.proza.ru/avtor/taniatarasova
Людмила Щепачева, детская писательница-сказочница.
г.Чапаевск, Самарская обл. Россия.
http://www.proza.ru/avtor/shepaluyandex
Ратникова Татьяна Борисовна
п. Большая Ижора, Ленинградская обл.
инженер по ГО, ЧС, ПБ , ГНУ ВНИВИП Россельхозакадемии
Овсянников Петр Юрьевич.
Международная научная общественная организация «Академия Украинской Службы Спасения», ул. Кропивницкого, 8,  г. Киев, Украина. Инд: 01004, 
Елена Куличковская,
педагог-психолог высшей квалификационной категории, сказкотерапевт-эксперт Международного института комплексной сказкотерапии, директор по коммуникациям Российского института комплексной сказкотерапии.
http://www.proza.ru/avtor/elena2000
Великая княгиня Татьяна Романова,
Председатель Закарпатского областного общества русской культуры «Русский Дом», заслуженный художник Украины.
Адрес: ул. Благоева дом. 14, кв. 20. г. Ужгород.
 Закарпатская область. Украина.
Моругина Галина Борисовна,
учитель русского языка и литературы, юрист
 г. Екатеринбург. Россия.
Карнаухова Ирина Александровна,
поэтесса, композитор, член Союза музыкальных деятелей Беларуси, руководитель народного клуба
композиторов и поэтов «Живица» ГУ «Минский областной центр народного творчества».
Заварзин Евгений Вячеславович, мастер по дереву.
Адрес: Сосновый Бор, проспект Красные  Форты,
 дом №1, кв. 113. Россия. 
Людмила Белан, писательница.
Адрес:Кривой Рог, Украина,
http://www.proza.ru/avtor/chornogor
Лидия Курзаева, писательница.
Адрес: Московская обл. Софрино-1
gorodok59@mail.ru
Прот. Димитрий Сидор.
Председатель Закарпатского Подкарпато-русинского общества им. Кирилла и Мефодия.
Шетеля Василий Юрьевич.
Председатель Свалявской районной организации «Правозахист». Закарпатская область. Украина.
Любин Георгий Андреевич.
Председатель правления МЕЖДУНАРОДНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «МЕЖДУНАРОДНАЯ АССОЦИАЦИЯ «ЦЕНТР-911/112» – г. Мариуполь,
 Донецкая область, Украина.
Журавлев Владимир Васильевич.
Вице-президент ВСЕУКРАИНСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ДО ЧИСТИХ ДЖЕРЕЛ»,
 г. Киев,Украина.
Волга Василий Александрович.
президент ВСЕУКРАИНСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ГРОМАДСЬКИЙ КОНТРОЛЬ»,
г. Киев, Украина.
Николаев Станислав Алексеевич.
Председатель ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «МАРИУПОЛЬСКИЙ ГОРОДСКОЙ КОМИТЕТ ПО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ И ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ КОРРУПЦИИ» – г. Мариуполь, Украина.
Левченко Борис Васильевич.
Председатель МАРИУПОЛЬСКОГО ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ВСЕУКРАИНСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ЗАЩИТА ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ»,
  г. Мариуполь, Украина.
Гребенюк Валерий Иванович.
Председатель РЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ПРИАЗОВЬЯ». Почетный президент –
 Медведчук Виктор Владимирович.
 г. Мариуполь (центр) Донецкая и Запорожская область.
Гнатиенко Игорь Владимирович.
Президент Приазовской Академии ресурсного анализа демократических инноваций общества (Мариуполь и Приазовье),
Украина.

Уважаемые соотечественники, коллеги по перу, руководители политических партий, общественных организаций.
Все, кто желает присоединиться к данному обращению, что либо дополнить, оставляйте информацию в рецензиях по адресу:http://www.proza.ru/2012/04/18/1702 или отправляйте на эл. адрес: our_time@list.ru.
Список присоединившихся к обращению будет постоянно дополняться и обновленным будет вновь передан президентам наших народов.
С уважением и благодарностью за поддержку и участие, организаторы проекта.

Отправлено президентам 9 мая 2012 года.


Олiвець та ручка

Жив-був простий Олівець. Одного разу зустрів він прекрасну Ручку.
Вона була рожева і блискуча. Підійшов Олівець до Ручки і каже:
– Давай товаришувати!
– Не хочу, – відповіла Ручка. – Ти такий простий, а я блискуча і красива.
Засумував Олівець і пішов своєю дорогою. Раптом він помітив, що на дорозі щось блищить. Підійшов ближче і побачив, що це калюжа рожево-блискучого чорнила, яке залишила після себе красива Ручка. Він занурився в цю калюжу і став красивим.
В цей час проходила та сама Ручка. Вона побачила красеня Олівця і сказала:
– Давай товаришувати!
Олівець погодився. І стали вони ходити разом, гратися, веселитися. Одного разу на прогулянці вони потрапили під дощ. Чорнило з Олівця змилося, він став простим. Ручка розсердилася на Олівця і пішла від нього.
Після цього їй зустрілися інші красиві Олівці та Ручки, але ніхто не хотів з нею товаришувати. Вони казали нашій Ручці, що вони красивіші за неї. Ручка засумувала.
Вона побачила простого Олівця, попросила у нього пробачення і запропонувала:
– Давай будемо вірними друзями!
Олівець теж попросив пробачення за брехню. І стали вони жити в красивому пеналі. Так закінчилася казка.

Кирило Романов,
 м. Ужгород, Україна.

Сказка о колокольчиках

На холме стоял красивый город. В нём жили добрые, трудолюбивые
люди. Они создавали нужные и изящные изделия из разных металлов, а из глины лепили посуду, украшенную затейливыми орнаментами. Слава об умельцах гремела повсюду. А внизу холма был расположен большой луг, где росло много разных цветов. Люди любили гулять по лугу, но никогда не срывали цветы, а лишь любовались их красотой и вдыхали их сладкие ароматы. На лугу было много синих колокольчиков. Они просыпались с первыми лучами солнца, начинали нежно звенеть и будили остальные цветы на лугу.
Но вот однажды, когда на дворе стояла ещё ночь, на город  напало войско злых разбойников. Это были ленивые и недобрые люди, которые ничего не умели делать, только грабить, убивать и мучить других людей. Они разоряли спящие города, убивали жителей, забирали их богатства, а города сжигали.
Когда их войско шло через цветущий луг, оно затоптало грубыми башмаками нежные цветы. Цветы со стоном боли погибали. Этот стон разбудил колокольчики. Цветы увидели, что происходит. Они не могли допустить, чтобы город добрых мастеров погиб. Но как беззащитные маленькие цветы смогут помочь своим друзьям? И вдруг все колокольчики начали звенеть одновременно. Этот звон был такой громкий, тревожный и пронзительный, что люди в городе проснулись и стали выглядывать в окна. Они увидели, какая беда им грозит. Все жители города, как один, поднялись на защиту. Не ожидавший отпора враг был побежден. В бою погибло много жителей города, а все колокольчики были растоптаны во время сражения. Когда взошло солнце, все увидели, что цветущего луга больше нет. И колокольчики не приветствуют восход солнца.
В благодарность за то, что колокольчики спасли город от гибели, добрые мастера изготовили огромный колокол и установили его на самом высоком здании города. Теперь колокол  предупреждал людей о грозящей опасности и собирал всех на праздники. А еще люди сделали тысячи серебряных звоночков и дарили всем гостям города. Вскоре серебряные колокольчики разошлись по всему миру. Их мелодичные звуки дарят радость всем людям.
А следующей весной весь луг опять расцвёл разными цветами. А колокольчики были самыми любимыми. С первыми лучами солнца они начинают весело звенеть и приветствовать всех с новым солнечным днём.


Сказка про Мусика и Милу

Жил-был кот по имени Мусик. Вообще-то его назвали Мурзик, но мальчик Ваня, у которого он жил, был маленький и не выговаривал букву «р». И называл котёнка Мусик. А родителям настолько понравилась кличка, что они стали тоже называть Мурзика Мусиком. Ваня вырос и научился выговаривать букву «р», но Мусик остался Мусиком. Котёнок тоже вырос и стал красивым, умным и воспитанным котом. Они с Ваней были лучшими друзьями. Ваня всегда рассказывал, как у него дела в школе, что он видел, что узнал нового. Кот всегда с интересом слушал мальчика и одобрительно мурлыкал. Вместе делали уроки: Ваня писал за столом, а Мусик внимательно следил за рукой мальчика. Но вот в их жизни произошли большие изменения.
 Ванин папа был очень хорошим специалистом в области IT– технологий и ему предложили работу в крупной иностранной компании. Папа подписал контракт, вся семья должна была уехать далеко за океан. Как-то вечером Ваня обнял друга и обо всём ему рассказал. Мальчик сказал, что он будет сильно скучать за Мусиком, но они не могут его взять с собой. Что теперь Мусик будет жить у их близких знакомых. Ваня уехал, а Мусик переехал на новую квартиру. Новая семья относилась к нему хорошо, но кот сильно скучал по Ване. Теперь с ним никто не разговаривал, в семье все были взрослые. Целый день они были на работе, а он сидел на подоконнике и скучал. Иногда кто-то из хозяев останавливался, гладил его за ухом и спрашивал: «Как жизнь, братан?» Вот и всё общение!
Однажды хозяева забыли закрыть форточку на кухне. А Мусик подумал: «А вдруг Ваня уже вернулся?» Кот легко выпрыгнул через форточку на улицу. Коты быстро находят дорогу домой. И хоть Мусик раньше никогда не был на улице, он довольно быстро в огромном городе нашёл свой двор и нужный дом. Он подождал, пока откроется дверь подъезда и прошмыгнул между ног, поднялся на нужный этаж и стал ожидать. Мусик просидел целую ночь, и только утром открылась дверь его квартиры и оттуда вышла молодая девушка с большой собакой. Все надежды отважного путешественника рухнули. В его родной квартире теперь живут чужие люди. Мусик решил остаться в этом доме.
 Так наш домашний кот стал бездомным. Он поселился на чердаке дома. Но Мусик никогда не охотился на мышей и птиц. Уличные коты не приняли его в свою компанию, ведь он был воспитанным котом с хорошими манерами. Они исподтишка посмеивались над ним, но трогать боялись. Жильцы дома заметили красавца-кота и частенько оставляли ему еду у двери на чердак. А еще Мусик иногда прогуливался под окнами кондитерской, что была расположена рядом с домом. Кот садился около витрины и любовался вкусностями, выставленными там. Покупатели, увидев Мусика, угощали его, но он считал неприличным брать еду с чужих рук. Поэтому ел только, когда они уходили. Кот часто наблюдал за воробьями на крыше через чердачное окно. Сначала воробьи, заметив большого кота, взлетали стайкой подальше от него. Вскоре они привыкли к нему, но и дружбу с ним водить не собирались. Они считали его странным. Мусик был философом и поэтому его новая жизнь его вполне устраивала. Приятельские отношения завязались у него только с голубем по имени Гриша. Они частенько по вечерам любовались вечерним городом. Гриша весь день был в городе и знал, что где происходит. Он рассказывал Мусику все городские сплетни.
 В этом дворе жила мышка по имени Мила. Она была очень смелая, ловкая, умная. Мышка считала, что только глупые мыши попадаются в лапы к коту или в мышеловку, а с ней такое никогда не случится. Её собратья недолюбливали Милу за слишком гордый и своенравный характер. Но однажды Мила увидела очень аппетитный кусочек сыра в мышеловке. Она подумала, что если ловко его ухватить, то мышеловка захлопнется, а она туда не попадёт. Мышка так поступала уже много раз и всегда всё ей удавалось. Мила выхватила кусок сыра и ловко отскочила, но вдруг почувствовала острую боль в хвосте. Хвост был зажат в мышеловке. Мышка попробовала его тащить, пыталась выбраться, выбилась совсем из сил, и вдруг поняла, что на неё кто-то смотрит. Она увидела огромного рыжего кота. Мила подумала: «Ну, вот и всё! Это мой конец. Зря я была такой гордой и самоуверенной. Это моя расплата – и кот, и мышеловка – всё сразу» Она крепко зажмурила глаза и почувствовала, что хвост ничто уже не сжимает. Мила раскрыла глаза и увидела, что хвост свободен, а кот сидит, как и прежде. Она быстро шмыгнула за угол с радостной мыслью: «Спаслась!» И тут в её памяти всплыли умные и грустные глаза кота. Она решила вернуться. Кот сидел на том же месте и облизывал свой хвост. Мила, опасаясь подходить близко, спросила: «Это ты меня освободил?»
 – Я! – ответил кот.
 – А почему ты меня не съел?
 – Я не ем мышей.
 – Такого не может быть. Я никогда не слышала, чтобы кот не ел мышей.
 Миле почему-то было совсем не страшно рядом с этим котом. И через некоторое время они оба сидели на подоконнике чердачного окна и болтали обо всём на свете. Так родилась необычная дружба кота и мышки. Они и дня не могли прожить друг без друга. У Милы ещё никогда не было такого хорошего друга, а Мусик уже не так скучал без Вани. Но однажды Мила пришла к своему другу и застала его очень грустным.
 – Что случилось, Мусик? – спросила она.
 – Ничего особенного. Просто завтра у меня день рождения. Ваня всегда устраивал для меня праздник. А его мама покупала кошачий тортик. А теперь у меня уже никогда не будет праздника.
 Мусик тяжело вздохнул и замолчал. Как Мила не пыталась поднять ему настроение, у неё ничего не вышло. Мышка поняла: надо что-то придумать.
 На следующее утро Мусик проснулся на своём любимом подоконнике и выглянул в окно. На крыше прыгали воробьи. Вдруг они стали чирикать: «С Днём рождения тебя, Мусик!» И стали танцевать весёлый танец. Пока кот наблюдал с радостью за воробьями, около него приземлился голубь Гриша, который держал в клюве яркую ленточку. «Это тебе подарок с Днём рождения. Ты ведь не уличный кот, а домашний. А домашние коты носят ошейники. Думаю, тебе он очень подойдёт» Мусика переполняла радость. Он не смог даже толком поблагодарить Гришу, как к нему пришли уличные коты, чтобы тоже поздравить и сказать, чтобы почаще заходил к ним в гости. Они его всегда рады видеть.
 Последней пришла Мила. У неё была очень хитрая и довольная мордочка, ведь это всё придумала и организовала она. Мышка подарила другу его любимые ромашки. Мусик был очень счастлив. Он всех поблагодарил и сказал, что у него ещё никогда не было такого весёлого Дня рождения. Кот даже и не знал, что у него столько друзей. А Мила ответила: «Ведь друзья для того и существуют, чтобы приносить друг другу радость и поддерживать в трудную минуту!»
Праздник удался на славу.

Катя Кузь,
г. Днепропетровск, Украина.


Два ежа

Однажды в городском парке под раскидистым кустом сирени поселились два брата ежа: Уф и Аф.
Уф был умным и острожным, и всегда старался прежде обдумать то, что собирался сделать, как учили его родители. Его брат Аф, наоборот, был упрямым и хвастливым, и часто совершал необдуманные поступки.
Однажды ежи вышли прогуляться на полянку.
– Какая красивая полянка, – радовался Аф. – Теперь она будет нашей.
– А вдруг эта полянка уже чья-нибудь? – предостерег его брат.
– Ну и что? – продолжал Аф. – Я никого не боюсь!
Вдруг, откуда не возьмись, навстречу им выскочила маленькая дворняга. Она начала громко лаять и кидаться на ежей.
 Уф, почувствовав опасность, убежал с полянки и спрятался за деревом. Аф храбро подошел к собаке поближе, подмигнул ей и свернулся клубком.
Пес хотел укусить ежа, но несколько острых иголок воткнулись ему прямо в нос.
Он заскулил и бросился прочь с поляны.
– Эх, ты! Трусишка! – покровительственно сказал Аф своему брату, когда тот выглянул из-за дерева. – Видел, как я могу?
– Но ведь мама учила нас быть осторожными, – дружелюбно возразил Уф.
– Ох уж эти взрослые. Вечно они нас поучают. Зачем же прятаться? Ведь у нас такая колючая шубка. Стоит свернуться клубком, и никто не сможет нас обидеть. Так что учись у меня!
Уф промолчал, так как был воспитанным ежиком, но остался при своем мнении.
На следующий день братья снова отправились на полянку. Аф шел не спеша, гордо подняв свой носик, ведь он считал себя хозяином этой полянки.
Вдруг откуда-то появилась вчерашняя злая дворняга.
Уф опять спрятался за дерево, Аф же снова свернулся в клубок, готовый уколоть пса своими иголками.
Но сегодня дворняга была не одна. С ней вместе пришла большая лохматая овчарка. Ее лапы были большими и жесткими. И она совсем не испугалась иголок, которыми защищался Аф. Овчарка начала катать ежа по полянке, рыча и громко облаивая его, пока не закатила в огромную грязную лужу. После этого, немного полаяв напоследок, собаки убежали прочь.
Аф с трудом выбрался из лужи, еле дыша, испуганный и жалкий, и заплакал.
– Что с тобой? – спросил его брат, подходя ближе.
– Голова кружится. Бока болят. И повсюду эта противная грязь, – всхлипывал обиженный еж.
– Эх, ты! Хвастунишка! – сказал ему Уф. – Взрослых надо слушаться! Так что учись у меня!
И ежи торопливо засеменили под раскидистый куст сирени.

Виталий Киреев,
г. Орел, Россия.


Чёрная зависть

Не в селе, а в деревушке, в одной маленькой избушке жил-поживал
одинокий старичок. Только и радости у него было, что его цветущий сад, да небольшая пасека, на которой всё лето работали его неутомимые пчёлки. Они летали по цветущему саду, собирали сладкий нектар, строили соты и заполняли их цветочным мёдом. А дед каждый день подходил к своим ульям и, глядя на работу пчёлок, ласково говорил:
 – Мои милые пчёлки, какие вы у меня труженицы! Какие вы у меня умницы!
 А надо вам сказать, что недалеко от этой пчелиной пасеки устроили себе гнездо дикие осы. Летая по саду, они каждый день только и слышали, как дед разговаривает с пчёлками и нахваливает их. И обуяла тогда ос чёрная зависть. Самая злая оса, не вытерпев всего этого, прожужжала:
 – Слышала я от людей, что ложка дёгтя может испортить целую бочку с мёдом. Вот бы нам найти этот дёготь!
 – А я знаю, где его можно найти! – тут же откликнулась молодая оса. – На краю деревни, возле старой кузницы стоит целое ведро с *берёзовым дёгтем!
 – Вот и хорошо! Завтра мы отравим весь мёд и посмотрим, как после этого старик будет нахваливать своих любимых пчёлок! Кто со мной?
 – Я!
 – И я!
 – И я! – прожужжали самые злые осы.
 Сказано – сделано. С восходом солнца часть ос полетела к кузнице. После того, как каждая из ос набрала в хоботок дёгтя, они ринулись на пчелиную пасеку. Но пока летели, чёрная маслянистая жидкость постепенно впиталась в их желудочки. И поэтому, не долетев буквально чуть-чуть до пчелиных ульев, осы стали замертво падать на землю…
 Через некоторое время пришёл на пасеку старичок, чтобы, как всегда, проверить своих любимчиков, и очень удивился, обнаружив возле пчелиных ульев несколько мёртвых ос. Он взял в руки метлу и сгрёб их в одну кучу. В это время подул небольшой ветерок и до старичка дошёл резкий и неприятный запах.
– Откуда этот запах? – удивился пасечник. Оглядевшись по сторонам, он нагнулся над кучей мёртвых ос и выбрал одну. Внимательно осмотрел её, потом взял в руки вторую, затем третью и, наконец, догадавшись, в чём дело, старик произнёс:
 – Ах, вы глупые завистницы, захотели чёрное дело сделать, да сами же себя и наказали! Хорошо хоть, что не весь рой погиб! Правду люди говорят: «Не делай другому гадости, сам проживёшь в радости!»

 * Берёзовый дёготь – густая, чёрная, маслянистая жидкость, которую получают из смолянистой коры берёзы. В деревнях, в основном, применяли для смазки колёс у телеги и в народной медицине.

Лидия Курзаева,
г. Софрино-1, Московской области, Россия.

Гроза

Ще вдосвіта маленька Наталочка вийшла з татом надвір. На той
час небо вже посвітлішало, на сході зайнялася рожева довга смуга, яка тяглася без кінця та краю поміж зорями, котрі мерехтіли на проясненому небі. Дивлячись на них, думалося, що це сам Архангел Гавриїл по черзі гасить їх одну за одною на цілісінький білий день. Легенький, теплий вітерець, граючись, перебирав на головах батька та доньки русяве густе волосся. Він разом з ними дивився на вранішні зникаючі зорі та шепотів їм обом тихенько-тихенько:
– А сьогодні буде гроза. Ви чуєте мене? Буде дощ.
Семен Юрійович і Наталочка уважно прислухалися до вітру та до
шелесту зеленого листя на молодій, великій груші, яка росла в їхньому дворі. Дерево також відчувало наближення дощу. Пишна його крона чекала на небесний живильний напій, щоб досхочу вгамувати свою спрагу. Довкола гріли око рання свіжість й строкатів барвами літній ранок.
Ще трохи постоявши на подвір’ї з донькою та насолодившись срібною красою матінки-природи, батько зайшов до хати, щоб якомога швидше зібратись на роботу. Сьогодні він поїде у поле з головою селищної ради Михайлом Антиповичем та агрономом Василем Дудинцем. Вони мають подивитися, як дозріває пшениця та овес. Урожай цього року щедротний та багатий: зерна буде зібрано більше, ніж у минулі роки.
Мала Наталка ще деякий час залишалася на подвір’ї сама. Вона стояла мовчки, широко відкривши свої карі очі. Дитина боялася навіть кліпнути, щоб не пропустити схід сонця. А воно, наче велике кругле яблуко, не поспішаючи, вставало у синьому розсолі безкрайнього широкого неба.
Через декілька хвилин прийшов новий день, і золоте світило почали закривати барилкуваті дощові хмари. Їх ставало все більше і більше. Це вітер зганяв небесних сестер докупи, тому що дощ виглядали ліси, сади, городи, гаї, пташки та люди. Із-за вершин високих, вельможних гір почав долітати погрозливий голос батька-грому. Розгнівана блискавка нишпорила поміж хмарами, показуючи свою вроду та силу всім навкруги. Вона стукала разом з вітром у свої казкові бубни та гукала: «Я вже тут, я вже тут! Ось я прибула і дуже розлючена, тому що посварилася із батьком-громом. Це саме за його наказом я змушена була прийти зараз сюди. Але я спочатку хотіла погуляти в полі з вітром та назбирати білих ромашок, щоб сплести собі красивий віночок. Завтра велике свято – Івана Купала, а віночка у мене ще немає. І коли це я встигну його сплести? Коли, якщо маю ще стільки справ у синьому небі?..»
На землю впали перші важкі краплі дощу. Усе кругом загуло, загуркотіло. Сонце заховалось за густі чорні хмари. Небо притемнилося і примружило свої круглі волошкові очі. Гроза загосподарювала довкола та полила воду з хмар, як з бадді, на землю.
Від такої роботи  «розсерджена пані гроза» діставала порядну насолоду. Вона жваво нишпорила скрізь і лунко сміялася при цьому.
Зливний дощ та сильна буря почали стишуватися десь години через дві. Потішні хмари порозбігалися, а сонце черленим золотом виразно заблищало на вже чистому небі. День після бурі гордовито осів на землю. Пташки, що сиділи на кучерявій груші, своїм дзвінким, кришталевим співом вітали його.
Наталочка, добре поснідавши та чудово прибравши у своїй кімнаті, вийшла у двір, щоб привітати сьогоднішній теплий літній день. Ідучи двором, дівчинка помітила, що на клумбі, поміж квітами, пурхають і легенько щебечуть, «розмовляючи» між собою, якісь пташата. Підійшовши ближче, вона побачила дві маленькі ластівки, які, вимоклі, трусилися від страху. Дівчинка обачно спіймала пташенят і понісла їх вказати матусі, яка у той час прибирала у дворі пошкоджені гілки дерев та зірване вітровієм листя.
– Мамо, мамо! Дивись, кого я знайшла, – звернулася Наталачка до заклопотаної матері.
Ненька уважно поглянула на донечку та запитала:
– І кого ж це ти знайшла, дитинко?
– Дві ластівки, пташки Божі, які ще не вміють добре літати, – продовжувала найменшенька з родини.
Побачивши двох пташенят у руках дитяти, мама припинила роботу та сказала:
– Ходімо, люба, до хати, бо наших пернатих треба якомога швидше нагодувати і висушити. У мене є велика коробка з-під чобіт, де ми їх насамперед покладемо, а ввечері прийде батько, знесе з горища клітку, у якій жив колись мій папуга Гоша, і вона на деякий час стане їхньою домівкою. Як тільки ластівки підростуть і зможуть самі літати, тоді ми їх і відпустимо до решти пташок у самостійне життя.
Співливі та веселі ластівки зростали з кожним днем у турботі та любові родини Зайцевих. Вони звикли до людей і уже зовсім не боялися їх.
Час минав блискавично й літо добігало до кінця. Осінь була вже в дорозі, щоб замінити літечко. Вона несла з собою жовто-золотисті шати для дерев, чагарників, городів, лугів та ланів, а також нові капелюшки – городині та садовині.
У другу неділю вересня, коли натомлене надземним переходом за досить ще довгу осінню днину сонце збиралося, не поспішаючи, на відпочинок, батько Наталочки виніс із хати клітку з двома дорослими ластівками на подвір’я. За ним вийшли його дружина і десятирічна донечка. Тато звернувся до зажуреної дівчинки:
– Доню, кровна моя дитино, настав час відпустити наших менших друзів у природне життя. Через декілька тижднів ластівки та інші пташки будуть відлітати у теплі краї, щоб перезимувати там. Нехай і наші з ними полетять. Відкрий, будь ласка, клітку та випусти їх.
Наталочка ще раз глянула на своїх пернатих друзів, посміхнулася і відкрила дверцята. Двоє птахів випурхнули назустріч новому та вільному життю.
Заховуючись за далекі гори, небесний вогняний диск швидко покотився за їх вершини, наче величезне яблуко у кришталеву колиску, яка вже чекала на нього. На землю від хат та дерев опускалися тіні. Самісінькій вершок молодої пишної груші ледь-ледь золотили останні сонячні промені. Дівчинка ще не спала. Вона, сидячи на ліжку, знову пригадувала той день, коли після сильної грози знайшла двох маленьких пташенят, які пурхали мокрі поміж квітами, що росли на клумбі. Подумки Наталочка бажала їм хорошого перельоту в теплі краї та щасливого вороття додому на початку красуні-весни.

Татьяна Горянка,
 м. Ужгород, Україна.


Сказка о Зайке, который мяукал

Жил-был на свете один маленький Зайка. Он почти ничем не
отличался от других заек. Он так же, как все, грыз сладкую морковку, жевал хрустящую капусту, весело прыгал по зеленому лесу. И имел хорошенький пушистенький хвостик.
 Но только Зайка всегда мяукал.
– Как дела? – спрашивали его.
– Мяу! – отвечал он.
– Ты где был? – спрашивал папа.
– Мяу! – говорил Зайка.
– Будешь кушать? – спрашивала мама.
– Мяу! – опять отвечал Зайка.
– Пойдешь гулять? – спрашивали друзья.
– Мяу! – и им говорил Зайка.
– Зайки не мяукают! – сказали все вокруг.
Они любили Зайку, но не понимали его. Поэтому очень огорчались. И решили не обращать на него внимания.
 Зайка от этого опечалился и заплакал.
И он решил уйти от всех.
Идет он по лесу и горько плачет.
«Разве я виноват, что мяукаю?» – думал он.
 А навстречу весело бежит, тоже маленький, Котенок. Такой хорошенький и тоже пушистенький.
– Почему ты плачешь, Зайка? – спрашивает он.
– Мяу! – ответил Зайка и еще сильнее заплакал.
Он подумал, что Котенок его не поймет и побежит дальше.
– Мяу! – радостно ответил Котенок.
 У Зайки просохли слезы, и он, улыбаясь, ответил:
– Мяу!
Котенок запрыгал вокруг него и опять сказал:
– Мяу!
Они стали друзьями. И теперь вместе ходили и мяукали. А все вокруг радовались их дружбе.
Потому, что если даже мяукаешь, то все равно можно найти друга.
Мяу!


Сказка о Зайке,
который рисовал морковку

Однажды к Зайке  забежал Котенок и пригласил его на свой День рождения.
«Что ему подарить?» – подумал Зайка.
Он решил посоветоваться с мамой. Ведь мама все на свете знает.
– Ну, подари ему рисунок, – сказала она.
И Зайка решил нарисовать самое вкусное, что есть на свете – морковку, и подарить этот рисунок Котенку.
Он взял лист бумаги и нарисовал зеленый хвостик от морковки.
– Мама! Тебе нравится мой рисунок?
Мама посмотрела и удивилась.
– А где морковка? – спросила она.
– А я ее понарошку съел, – ответил Зайка и покраснел.
Ему стало стыдно, что Котенок не попробует морковки.
Он взял и пририсовал к зеленому хвостику маленький кусочек оранжевой морковки.
– А сейчас тебе нравится эта морковка? – спросил он опять у мамы.
– Ну, эта уже получше, – сказала мама и спросила. – А почему она такая маленькая?
 – А я ее немножко тоже понарошку съел, – опять ответил Зайка и опять покраснел.
Мама ласково посмотрела на него, улыбнулась, погладила по головке и посоветовала:
– Когда даришь другу подарок, надо дарить полностью.
Зайка взял и нарисовал большую морковку.
– Какая красивая морковка! – похвалила мама. – Так бы ее сама и съела!
Зайка обрадовался, что у него получился такой замечательный рисунок, и что эта морковка так понравилась маме.
Он подумал, подумал и решил подарить его маме.
– Вот, мама, это тебе! – сказал он.
– Спасибо, – ответила мама. – А что же ты подаришь Котенку?
– А Котенку я нарисую еще.
Зайка взял еще листок бумаги и нарисовал котлету.
Котлета получилась большая, красивая и как настоящая. А самое главное – она была целая! Потому что зайки котлет не едят!
Котенок очень обрадовался подарку и сказал:
– Мяу!
– Мяу! – ответил Зайка, он тоже умел мяукать.
Котлета была такая красивая, что Котенок даже лизнул бумагу, на которой она была нарисована. А потом Котенок повесил рисунок на самое видное место и подумал:
«Какой у меня хороший друг, который нарисовал такой красивый рисунок!»
 Вот!


Сказка о Котенке, который фыркал

Жил-был на свете Котенок. Он был очень красивым. У него были голубенькие глазки, черная бархатная шерстка, белые лапки и пушистый хвостик. Он был таким хорошеньким и таким добрым, что все любили его и играли с ним. Котенок очень забавно прыгал и резвился. А еще он очень любил мяукать.
– Мяу! – говорил он.
И все улыбались и гладили его.
А один раз он встретил Зайку, который тоже мяукал. И они подружились.
– Мяу! – говорил Котенок.
– Мяу! – радостно отвечал Зайка.
Им было хорошо и весело вдвоем.
Они вместе ходили и мяукали.
Но однажды, когда Зайки не было рядом, а Котенок гулял один, он встретил Волка. Он подумал, что это тоже хороший друг. Ведь он такой большой, у него серая шерсть, большие уши, большие зубы и такой большой хвост, что Котенок удивился:
«Ого! Я такого еще никогда не видел!»
Волк внимательно и злобно посмотрел на Котенка. А когда тот стал рассматривать его хвост и решил дотронуться до него, Волк так грозно зарычал и щелкнул зубами, что бедный Котенок очень испугался. И даже отскочил в сторону.
Он сжался в комочек, прижал маленькие ушки и издал такие звуки, которые никогда не издавал раньше. Он зашипел и зафыркал.
Волк посмотрел на него и обрадовался. Ведь волки любят, когда их боятся.
Он сказал Котенку:
– Теперь ты меня будешь бояться! – и добавил. – И других зверей тоже будешь бояться! И всегда будешь шипеть и фыркать! И совсем разучишься мяукать!
Сказав это, он не спеша ушел в темный лес.
 А маленький Котенок все еще сидел, сжавшись.
– Ты почему так сидишь? – спрашивали его.
Но Котенок только шипел и фыркал в ответ.
Все очень удивились этому.
– Ты совсем изменился! – говорили ему. – Ты стал другим!
Котенок ничего не отвечал, а только шипел.
– Мяу! – сказал Зайка, увидевший его и захотевший поиграть.
Но и ему в ответ Котенок зашипел и зафыркал.
Зайка очень огорчился и горько заплакал. Он не хотел, чтобы его друг изменился. И он решил ему помочь. Он теперь ни на шаг не отходил от Котенка и постоянно мяукал.
Но Котенок не хотел уже мяукать. Он только фыркал и шипел.
 А вот что было дальше, я хочу, чтоб вы сами додумали.
Я-то знаю!
Ну, да ладно, расскажу!
Шли они вдвоем как-то по лесу. Видят – навстречу идет Волк.
 Он злобно заулыбался, открыв страшную пасть. Щелкнул большими зубами и сильно зарычал.
При этом он размахивал своим большим хвостом.
 Котенок сильно испугался, сжался в клубок и зашипел.
 Но Зайка не испугался. Он стал рядом с другом и сказал Волку:
– Мы тебя не боимся! Потому что мы друзья! И нас больше. Ты один, а нас двое, значит нас в два раза больше! Уходи! Мяу!
Зайка знал, что один плюс один – это два. А два всегда больше, чем один.
Волк подумал-подумал – и сам испугался.
Ведь и правда: он один, а их в два раза больше.
 Он закрыл пасть, поджал свой серый большой хвост и убежал.
А Зайка сказал Котенку:
– Вот видишь, что может сделать дружба! – и добавил. – Мяу!
Котенок совсем перестал бояться, посмотрел на друга и сказал:
– Мяу! Ты настоящий друг!
И опять он стал таким, как прежде – хорошим и добрым. Он совсем перестал шипеть и фыркать. Потому, что понял, что у него есть настоящий друг.
 Вот!


Три эльфа и тетушка Улитка

Жили-были в одной Сказочной Стране три маленьких эльфа. Они были настолько малы, что по росту были схожи с пальчиками детской руки. И, кроме того, малыши были одеты в разные цветные костюмчики и имели маленькие крылышки, с помощью которых летали.
 Старшего эльфа звали Трунтель, по росту он был схож со средним пальчиком руки. Он был одет во все голубое и имел голубенькие крылышки, как у небесного мотылька. Мальчик был не намного старше других эльфов, но все его слушались и уважали, потому что он был сильным и справедливым.
Среднего эльфа звали Штрунделька. Это была девочка, и по размеру была схожа с безымянным пальчиком. У Штрундельки крылышки были, как у бабочки-лимонницы, бледно-желтые. И платье у нее было желтым, и туфельки были лимонного цвета. И даже ленточка в волосах и бусы были желтого цвета. И вообще, она была красивой и доброй эльфой.
А самого маленького эльфа звали Мутелька. Он имел белые, как у бабочки-капустницы, крылышки с двумя черными точками и был одет во все белое. Ну, а по росту он напоминал самый маленький пальчик на руке – мизинчик. И его все любили за то, что он самый маленький.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька каждый день старались делать что-нибудь доброе и хорошее.
И вот однажды, ранним утром, они подумали: что бы сегодня совершить хорошего?
– А давайте полетим сегодня на солнечную поляну и покушаем сладких вкусных ягод! – предложил Трунтель. – Это и будет хорошим делом на сегодня!
– А разве это будет добрым делом? – уточнил маленький Мутелька.
Трунтель не знал, что ответить малышу, и задумался.
– Ну, может быть, мы по дороге найдем какое-нибудь доброе дело? – предложила Штрунделька.
– Конечно, найдем! – обрадовались эльфы и полетели.
Доброе дело надо было сделать обязательно сегодня и обязательно до захода солнца, иначе день будет называться «День Без Доброго Дела».
 Взялись маленькие эльфы за руки и полетели вместе. А сами смотрят по сторонам, нет ли где доброго дела.
 Видят, навстречу им летит муха.
– Муха, – обращаются они к ней, – не видела ли ты где-нибудь доброго дела?
– Доброго дела? – удивилась муха-цокотуха. – А вы позыкайте, как я, вот и будет это добрым делом! Зззззз!
– Нет, – ответили эльфы, – это не доброе дело, это всего-навсего зыканье.
– Других добрых дел я не знаю, – сказала муха и полетела по своим делам. – Ззззззз!
 Летят маленькие эльфы дальше и видят, летит им навстречу комар-пискун.
– Комар, – обращаются они к нему, – не видел ли ты где-нибудь по дороге доброго дела?
– Доброго дела? – удивился комар. – А вы укусите кого-нибудь, вот и будет вам доброе дело! Пиииииии!
– Нет, комар, – ответил за всех маленький Мутелька, – это не доброе дело, а совсем наоборот, – злое дело!
– Других дел я не знаю, – обиделся комар и улетел. – Пиииии!
А эльфы полетели дальше.
Летит навстречу желто-черная полосатая пчела.
– Пчела, ты не видела где-нибудь добрых дел? – спросили у нее эльфы.
– Ах! Оставьте меня в покое! Жжжжжж! – прожужжала пчела. – Мне некогда заниматься добрыми делами, мне нужно работать все время. Жжжжжжж!
И она быстро улетела.
Но эльфы не огорчились: впереди еще был целый день. А ведь если захочешь, то всегда можно сделать доброе дело.
– Куда вы летите, эльфы? – вдруг они услышали голос снизу.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька посмотрели на землю, но никого не увидели. Зеленые большие листья закрывали всю землю, и не было видно, кто их позвал.
Они опустились вниз и увидели тетушку Улитку.
– Это ты нас спросила? – поинтересовалась у нее Штрунделька.
– Да, я, – ответила тетушка и даже высунула рожки.
– Мы летим кушать сладкие ягоды! – ответил ей Мутелька.
– О! Я тоже люблю кушать сладкие ягоды, – обрадовалась Улитка. – Можно, я вам составлю компанию?
– Конечно, – сказали эльфы, – вместе всегда веселей!
– Полетели, – сказал Мутелька и даже немного приподнялся над землей, замахав белыми крылышками.
– Но я не умею летать, – огорчилась тетушка Улитка и предложила, – давайте лучше вы пойдете со мной.
Конечно, они могли бы полететь сами, но тетушка Улитка так стала их упрашивать идти с ней, что они не смогли отказать.
– Хорошо, – согласились эльфы, ведь они были добрыми, и, кроме того, в компании всегда интереснее идти.
– А чтобы было быстрее идти, – сказала тетушка Улитка эльфам, – посадите маленького Мутельку на мою раковину.
Мутелька обрадовался, что ему не придется идти, и сел на большую и твердую раковину тетушки Улитки и даже замахал ножками.
– Поехали! – радостно закричал он.
– Поехали! – радостно подхватили Трунтель и Штрунделька и запрыгали вокруг.
– Поехали! – чуть слышно сказала тетушка Улитка.
Но ничего не произошло. Они как стояли, так и остались на этом месте.
– Поехали!!! – еще сильнее закричали эльфы, и еще сильнее Мутелька замахал ногами, сидя на раковине, а Трунтель и Штрунделька еще сильнее запрыгали вокруг тетушки Улитки.
А сама тетушка Улитка молчала: ведь она уже давно двигалась и очень торопилась. И уже прошла такое большое расстояние, которое было равно половинке одного из ее рожек, которые вытянулись у нее на голове. И она даже немного запыхалась.
А Трунтель, Штрунделька и Мутелька смотрели на нее и не могли понять, почему она не двигается.
– Тетя Улитка, ты уснула? – спросила Штрунделька, которая пожалела ее.
Маленький Мутелька тоже перестал махать ногами и затих.
– Может быть, тетушке Улитке плохо? – забеспокоился Трунтель.
Тетушка Улитка остановилась, чуть отдышалась и спросила:
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами?
– Нет, не видна! – ответили удивленные эльфы.
– Сейчас я немного отдохну, – сказала она, – отдышусь, и мы пойдем дальше.
Маленькие эльфы совсем не поняли, о чем говорит тетушка Улитка, – ведь они совершенно не сдвинулись с места.
– Давайте поможем тетушке Улитке! – предложил Трунтель.
Он подошел сзади к раковине и стал толкать ее вперед. Штрунделька стала подсказывать дорогу, а Мутелька, взяв хворостинку, стал стучать по раковине, чтобы тетушка Улитка не заснула.
Тетушка Улитка изо всех сил стала двигаться быстрее, ведь ей уже стали помогать.
– Ура! – закричали эльфы.
Они увидели, что тетушка Улитка сдвинулась вперед аж на целую рожку.
– Уф… – вздохнула тетушка, ведь она очень устала.
– Уф… – вздохнули эльфы, они тоже устали.
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами? – вновь спросила тетушка Улитка.
– Нет, не видна, – ответили эльфы и вздохнули.
Они стали думать, что же делать дальше.
– Если мы будем с ней идти, то мы не успеем поесть вкусных ягод и сделать доброе дело, – сказал Трунтель.
– А если мы ее оставим и улетим, то она не сможет поесть ягод, – загрустила Штрунделька.
А тетушка Улитка, чуть отдохнув, стала вновь двигаться вперед. Ведь ей тоже хотелось покушать сладких ягод, да и к тому же, она не хотела подводить своих друзей.
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами? – снова спросила она.
– Нет… Не видна… – грустно ответили маленькие эльфы.
И тут маленький Мутелька предложил:
– А давайте мы принесем ей сюда сладких ягод!
Все обрадовались и согласились.
– Тетушка Улитка, – сказали эльфы, – ты никуда не уходи, а мы быстренько слетаем и принесем тебе вкусных ягод.
Они полетели вверх и быстро нашли поляну с вкусными красными ягодами.
– Ах! Какая вкусная ягода! – восхитился Трунтель, кушая ягоду и помахивая своими голубенькими крылышками.
– А вот посмотрите на эту! – обрадовалась Штрунделька, подлетая к красной большой ягоде и размахивая лимонными крылышками. – Эта еще лучше!
– Летите сюда! Сюда! – закричал маленький Мутелька, и его беленькие крылышки часто-часто замелькали в воздухе.
Какими же вкусными были ягоды! Эльфы никак не могли оторваться от них. А красных вкусных ягод было так много, что ими можно было накормить всех-всех жителей Сказочной Страны.
И вот, когда эльфы наелись вдоволь ягод и день уже стал подходить к концу, они взяли с собой немного их и полетели обратно.
– Эх, не успеем мы сегодня сделать доброе дело! – огорчились эльфы, подлетая к тому месту, откуда они недавно улетели. – И будет у нас сегодня «День Без Доброго Дела».
Увидев их, тетушка Улитка очень обрадовалась и удивилась:
– Ой! – сказала она. – Вы так быстро прилетели?
– Вот, тетушка Улитка, мы принесли тебе сладких вкусных ягод! – сказали эльфы и положили перед ней красные ягоды.
– Ой! – еще больше обрадовалась она.
Тетушка Улитка с удовольствием стала кушать ягоды и восхищаться ими.
– Ах, как вкусно! Ах, как вкусно! – приговаривала она.
 Вскоре она съела все ягоды, которые ей принесли.
– Спасибо вам, добрые эльфы, – поблагодарила она и вытерла платочком рот, а заодно и рожки. А затем сказала:
– Как хорошо, что мы пошли все вместе! – и при этом улыбнулась рожками.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька тоже были довольны тем, что и сами поели вкусных ягод, и принесли их тетушке Улитке. Ведь старших всегда надо уважать и заботиться о них.
– Тетушка Улитка, мы полетим, а то мы не успеем еще сегодня сделать доброе дела! – сказали эльфы.
– Доброе дело? – удивилась тетушка Улитка. – Так вы же его сделали!
– Когда? – удивились маленькие эльфы.
– Тогда, когда вы принесли вкусных сладких ягод мне. Это и является добрым делом!
Трунтель, Штрунделька и Мутелька очень обрадовались и даже закружились в хороводе, так им стало хорошо. А солнышко уже ушло за горизонт, и вот-вот наступит ночь.
– Тетушка Улитка, а ты успеешь добраться домой дотемна? – спросил ее маленький Мутелька.
– Ха-ха-ха! – засмеялась она. – Мне не надо торопиться домой, ведь свой домик я всегда ношу с собой!
И она скрылась в своей раковине.
– Спокойной ночи! – донеслось из домика.
– Спокойной ночи! – ответили эльфы.
А потом они полетели домой и уже знали, что этот день у них прошел хорошо, ведь они сделали доброе дело!

Олег Игорин,
г. Санкт – Петербург, Россия.


Ушастик

Жил-был Ёжик, с мамой и папой. Он не помнил, как появился в этой
ласковой семье. Мама целовала влажным носом его щёчки перед сном, щекотала лапками его нежный животик. А папа подходил, поправлял ему удобно иголки, чтобы не мешали спать. А вот на улице, когда он выбегал утром, его обижали. Особенно злой была беззубая подсосновая Крыса, у которой нора находилась под старой высохшей сосной. Завидев его, она шипела:
– Прош-ш-ш-нул-ша, Подкидыш-ш-ш-ш-ш?
У него замирало от страха сердце, но он стеснялся спросить у мамы, что означает это слово, но догадывался – что-то нехорошее. Крыса с Черепахой обзывали его «Ушастым» из-за длинненьких и симпатичных ушек, которые мама любила гладить. А у неё с папой их не было видно, и это казалось ему странным.
Когда он сегодня выбежал на улицу, то знал, что мама с папой ушли в соседний лес. Птицы им сказали, что там прошел грибной дождь и утром должны вырасти грибы. Ежи хотели успеть набрать самых молодых, пока они нежные и вкусные. Их будет много – всем достанется. Малыша они попросили посидеть дома. А если захочет погулять – не отходить далеко и иголки выставлять при любой опасности, скатываясь в клубочек. Что он и делал при каждом шорохе. Ёжик рос послушным сыном, гулял около норки.
 И тут он увидел Черепаху, подругу Крысы. Она нежилась в ранних лучах солнца.
– Что, проснулся, Ушастик? – проворчала она недовольным голосом. Черепаха была старая и всегда в плохом настроении.
– Ну, и соседи, меня не взяли за грибами с собой... – сквозь губы процедила она.
И тут он вспомнил, как папа говорил маме:
– Нам надо срочно выходить, там подремать можно, если что. Черепаху не будем звать – пока она доползёт до того леса, грибы перерастут. Мы много принесем, поделимся с ней.
Вот Ежонок и повторил Черепахе папины слова, успокоив при этом:
– Вы зря время потеряете. Пока вы доползёте, мои родители уже вернутся. Они с вами поделятся по-соседски, у них много грибов будет на иголках.
– Ах ты, бестолковый Найденыш, будешь учить меня? Сам неизвестно какого поля ягода, а туда же, Колючка глупая! Ни на папу, ни на маму не похож, а советы вздумал давать мне, мудрой Черепахе.
Ёжик расстроился. Он не знал, что ответить сердитой Черепахе. И на что она так разозлилась? У него глазки набухли, хотели пролиться слезками, но он терпел, сдерживая их. Он же мальчик. Ноги сами понесли его подальше от Черепахи. Он побежал по тропинке через весь лес, добежал до речки, где еще ни разу не был, потом по берегу помчался, сломя голову, до самого нового леса.
Ему хотелось там встретить родителей и спросить у них:
– Почему я на вас не похож? Почему старая Черепаха и Крыса меня обижают и обзывают Найденышем?
Но силы у него иссякли, он сел у огромной сосны, прижался к её стволу и заплакал. Так горько, что это услышал Бельчонок в верхнем дупле.
– Ты чего плачешь? – спросил он, спустившись к нему по стволу дерева.
Бельчонок захотел пожалеть его, погладить, но побоялся уколоться. Ёжик сразу успокоился, услышав участливый голос. И всё, что накопилось в его душе, рассказал доброму зверьку.
Бельчонок был уже взрослый, все понял сразу и сказал:
– Да ты что, Ёжик... Ты не Колючка, ты пушистый, как одуванчик.
И Ёжик улыбнулся, у него сразу высохли глазки, потому что так его называла мама:
– Наш Пушистик... – и гладила его щёчки.
– Надо поговорить с Птицами. Какая-то Ежиха искала своего маленького Ёжика. Он ушел без спроса гулять и заблудился в лесу. Правда, прошло много времени. Она подумала, что он погиб, и у неё уже появился другой Ежонок. Оставайся пока здесь. Я буду с мамой и папой в верхнем дупле, а ты – в нижнем. Давай, я помогу тебе набрать в него сухих листьев, чтобы тебе приятно спалось. Когда мои родители вернутся – они тоже ушли за грибами – то и решат, как тебе помочь. А сейчас я принесу тебе перекусить. И никакой ты не Ушастик. Смотри, у меня тоже есть ушки, да еще с кисточками, – успокоил Ёжика Бельчонок.
Он сносился в своё дупло, принес Ёжику орех с кусочком яблочка, и сказал:
– Как отдохнешь, мы сбегаем с тобой в ближний сад. Там уродилось много яблок, и ты наберешь себе, сколько сможешь унести. Он помог Ёжику поменять листья в новом жилище, которое давно пустовало. И тот лег отдохнуть, так как его путь оказался нелегким. От детского горя и расстройства он и не заметил, сколько пробежал. Ножки у него устали.
Когда вернулись родители Бельчонка, уже вечерело. Они были в курсе всех событий, разузнали у Птиц, где находится та Ежиха, потерявшая своего сына, и позвали её. И за приёмными родителями послали.
Две семьи Ежей сидели около дупла, ожидая пробуждения малыша. Он проснулся, протер свои глазки, чтобы поверить, что это не сон. На него смотрели симпатичные ёжики, такие же ушастые, как он. Их глаза блестели от счастья, что отыскали своего сыночка.
А с другой стороны он увидел маму и папу, с которыми жил. У них в глазах стояли слёзы. Вернувшись с грибами домой и не найдя сына, они очень расстроились. А злая Черепаха взяла у них грибы с недовольным видом, но ответила на их вопрос о Ёжике так:
– Ничего не знаю, никого не видела.
Кажется, что давным-давно они нашли этого малыша, обогрели, полюбили и воспитали. На этот раз им помогли Птицы, привели к этому дуплу, где он спал. Они стояли и боялись, что он останется с настоящими родителями. А они опять будут одни, когда так успели привыкнуть к умненькому и ласковому малышу. Но Ёжик бросился к ним в объятья и сказал:
– Я больше никогда не буду убегать из дома.
Они подружились с семьей настоящих родителей своего Ёжика, и решили остаться в этом дупле. Лучше жить рядом с родными и добрыми соседями, чем по соседству со злыми Черепахой и Крысой. Потом они пошли в ближний сад за яблоками и устроили пир на весь мир. А папа сбегал в старый лес за утренними грибами и сказал вредной Черепахе:
– Уходим мы от вас, злые вы и неблагодарные. Мы теперь знаем, как вы обижали нашего малыша, а он столько терпел и молчал. Вам с Крысой только и жить вместе, вы никого не любите. Заботьтесь теперь о себе сами.
Птицы чирикали, счастливые, что соединили две семьи. Белки радовались хорошим соседям. А Пушистик с Бельчонком и новым братцем Ёжиком веселились, что встретились и помогли друг другу. И родители были довольны, что все нашлись и будут жить вместе.
У Пушистика стало два папы и две мамы, появился маленький братик и лучший друг – Бельчонок. И его больше никто не обзывал Ушастиком и Подкидышем.
Столько счастья сразу!
Как здорово, КОГДА ЕСТЬ МАМА, ПАПА и НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ!!!


Хомячок

Маленький Хомячок жил с мамой и папой в теплой норке. Они любили
и баловали своего первенца и не знали, что с ним надо быть построже, иначе из него вырастет большой озорник. Так оно и вышло.
Родители, еще до его рождения, для безопасности нарыли много ходов-выходов. А Хомячок перестал их слушаться, стал безобразничать и по этим дорожкам убегать от них. Сначала ему было интересно прятаться. Он затихал, и ему нравилось, что его ищут и не могут найти. Потом ему становилось жалко маму. Она уже уставала бегать, искать его по узеньким туннелям, и начинала всхлипывать. И он выбегал к ней навстречу. Она очень любила своего балованного сыночка. Папа говорил:
– Мы сами виноваты. Не послушались старших, не наказывали его за шалости, вот и получили такого Хомячка.
– Отец, что же теперь нам делать?
– Жизнь его научит.
Кто такая Жизнь – Хомячок не знал. Решил выбежать на улицу – может он там её встретит...
Когда он высунул носик из норки, ему очень понравилось солнышко, про которое ему рассказывала мама. И зелёную травку он стал грызть на корню. Она показалась сочнее и вкуснее той, что приносили родители. Там к нему подбежал какой-то странный зверек. Из него торчали иголки во все стороны.
– Ты кто? – спросил Хомячка Ёжик. – Вот я Ёжик, живу с родителями под ёлкой. Ты меня не бойся. Иголки – моя защита от хищников. Друзей они не колют. А ты где живешь?
– Я Хомячок. Живу в норке с мамой и папой. Там у нас много ходов-выходов. Один выходит к твоему жилищу. Когда захочешь меня видеть – зови, я прибегу.
– Хорошо. Давай дружить?
– Давай!
И они подружились. Каждый день Хомячок бегал к Ёжику, а маме ничего не говорил.
Она не раз говорила ему:
– Ты еще не знаешь жизни. Ты маленький и должен слушаться нас, а иначе может случиться беда.
Но Хомячок опять не послушался маму и убежал без спроса на улицу. Мимо проходил охотник. Он увидел симпатичного малыша под ёлкой, когда они играли с Ёжиком в прятки, и решил забрать его с собой в подарок внучке.
Взял испуганного Хомячка и сунул в мешок. Там было темно и страшно. Он понял, что мама была права, когда говорила ему про Жизнь. Наверное, это она его положила в мешок...
От страха он даже описался. Но скоро его принесли в большой дом и посадили в клетку. Папа рассказывал ему про тех, кто не слушается:
– Тебя могут съесть хищные звери – волк или лиса. Или охотник с собакой поймают тебя и посадят в клетку.
Это и случилось. Забился Хомячок в уголок и заплакал. Тут с улицы прибежала девочка. Она открыла клетку, взяла его на руки, стала гладить его нежную шерстку.
– Дедушка, посмотри какой он маленький, у него глазки мокрые. Он плачет по своей маме и своему папе.
– Что ты выдумываешь, внучка? Хомячки не плачут.
– Плачут, плачут, у него слёзки бегут, и он дрожит от страха. Пойдем, отнесем его на место. Я не буду играть с малышом, у которого отняли маму и свободу. Сейчас я его покормлю, и мы его отнесем обратно в лес.
Девочка налила ему молочка, накрошила в мисочку белого хлеба, но Хомячок не стал есть. Он заболел от горя. Он вспомнил, как мама плакала, когда теряла его.
И он сказал сам себе:
– Я больше никогда не уйду без спроса из дома, не заставлю маму плакать, буду слушаться родителей, если удастся их когда-нибудь еще увидеть.
– Вот видишь, дедушка, он не ест, он умрет от голода и горя. Собирайся, пожалуйста, отнесем его к родителям.
Пришли они в лес. Мама с папой Хомячка сидели около норки, у них тоже были мокрые глазки. Они уже и не мечтали увидеть своего сыночка. И вдруг увидели девочку. Она подбежала к ёлке, раскрыла мешок, и оттуда выбежал их любимый малыш Хомячок. Они даже не испугались девочки – бросились навстречу, обняли его и вместе побежали в норку.
– Дедушка, они ждали его около норки, я сама видела! – закричала девочка, подбежав к нему.
Он взял её за руку, и они пошли домой. А Хомячок просил прощения у папы с мамой:
– Простите меня, пожалуйста. Я видел Жизнь, теперь всегда буду вас слушаться.
Обняли они своего малыша и ответили:
– Хорошо, что ты увидел её и наконец-то понял, сынок:
РОДИТЕЛЕЙ НАДО СЛУШАТЬСЯ!

Кули – Пули

Малыш гулял по лесопарку и заметил в старой сосне огромное дупло.
– Бабуля, глянь-ка сама. А можно и я туда загляну?
– Давай – это не медвежья берлога, не опасно.
Дупло было огромным, и ему захотелось там кого-нибудь найти.
– Не может же такое жилище оставаться пустым? – подумал Малыш.
Он присел на корточки, и ему показалось, что там промелькнула чья-то тень.
Он тихонечко позвал:
– Кули-Пули!
Так бабушка в деревне подзывала цыплят: «Кути-кути...».
Малыш подумал:
– Не могу же я звать волшебных человечков, которые в дупле прячутся, по-цыплячьи!
Он решил, что здесь они выходят из своего волшебного царства. А эти огромные муравьи, пробегающие мимо, обыкновенные стражники. Вокруг пели птицы, в тёплом солнечном воздухе носились пряные запахи от цветущих кашек, сурепок, одуванчиков и от других цветов, названий которых он не знал. И ему казалось, что всё вокруг наполнено какой-то тайной и волшебством. В следующий раз Малыш взял с собой кусочек сахара и кусочек белого хлеба, чтобы выманить Кули-Пули на улицу.
Ему очень хотелось увидеть их. Он представлял их маленькими, чуть больше муравьёв, живущими в своём подземном и очень счастливом царстве. У них, наверное, имелись свои живые стрекозы-самолеты, которые сейчас носились мимо Малыша, и свои жуки-вертолёты.
– Бабуль, можно я к дуплу сбегаю?
– Сбегай, Малыш, – разрешила она.
Он оставил её с подружкой-соседкой на лавочке, а сам побежал к тайному ходу в необыкновенную жизнь. Насыпал хлебных крошек, раскусил сахарок на мелкие кусочки и стал ждать, когда за этим лакомством придут Кули-Пули.
Он переживал:
– А вдруг у них закончились прошлогодние припасы? Ведь птицы еще летали к кормушкам, когда мы с бабушкой кормили их.
Откуда ни возьмись, выскочил огромный муравей, схватил самый большой кусок сахара и ловко унес в темноту. Как будто по его зову, прибежали остальные стражники и утащили всё угощение до последней крошки. И Малыш понял:
– Они – слуги царства Кули-Пули.
Теперь, когда он приходил раскладывать еду для птичек или кормил уточек с утятами на озере, всегда оставлял пищу и для Кули-Пули.
А когда ложился спать, только его реснички смыкались, он вдруг становился маленьким, как его новые друзья, и попадал в их царство. Там они ездили по волшебным подземным переходам, управляли толстыми зелеными гусеницами, въезжая на них, как на автомобилях, в красивые залы. Костюмы этого волшебного народа излучали свет. Если дорога сильно сужалась, они нажимали на кнопку вызова помощи. И червяки-землепроходчики прибегали и расширяли её, ставили подпорки, чтобы туннели не осыпались.
Наутро он снова шёл в парк и вспоминал, как здорово путешествовал под землей. Ему стало приятно от мысли, что он подружился с главным Кули-Пули. Там они были одного с ним роста, а на земле Кули-Пули оказался бы меньше детского мизинца. Его золотая одежда, как сотня лампочек, освещала всё вокруг. Он никогда не повышал голоса на своих придворных. Называл их тихо и по-доброму:
– Мои дорогие Кули-Пули... Скоро мы с вами отправимся в дальние страны... – и все внимательно слушали его.
Он был ласков с Малышом и очень интересовался этими великанами, живущими над ними на Земле.
– Кто вы такие, люди? – спрашивал он.
 И Малыш ему рассказывал всё, что сам знал. Жизнь его изменилась. Он с нетерпением ждал прогулки в парке. А дома читал детские книжки, чтобы Кули-Пули не скучал с ним и чтобы суметь ответить на его вопросы. Никогда больше не спорил, если бабуля говорила, что надо укладываться спать. Засыпал и сразу попадал к своему другу Кули-Пули. Они летали с ним по волшебному царству на послушных стрекозах-самолетах. Открывали новые проходы, а,  попадая невзначай в чужие норы подземных жителей (кротов или сусликов), ставили от них защиту для маленького народа. Узнавал он много нового о подземной жизни, о том, как мелкие зверушки зимуют, выживая под землёй.
Но лето закончилось. Проливные дожди залили тропы, ведущие к дуплу. Малышу приснился последний волшебный сон. Через маленькую дырочку за диваном, в уголке плинтуса, к нему пришел лучший друг, Кули-Пули. От него расходились в разные стороны яркие лучи.
Он сказал грустным голосом:
– Я здесь, чтобы с тобой попрощаться. Спасибо за дружбу и помощь. Мне было интересно с тобой, – и сам чуть не расплакался, когда они обнялись на прощание.
У Малыша тоже стали мокрыми глаза, но он старался держаться из последних сил. Кули-Пули продолжил:
– Мы улетаем на своих стрекозах-самолётах и на жуках-вертолётах в теплые страны, но мы еще вернёмся.
Когда он проснулся, бабушка спросила:
– Малыш, тебе снился страшный сон? Ты всхлипывал во сне, и глаза у тебя мокрые.
– Нет, бабуля, мне снился самый прекрасный сон на свете!
И рассказал ей обо всём, что ему снилось все лето.
За зиму Малыш подрос. Когда наступила теплая весна, он уже водил младшего братика к дуплу и рассказывал ему про Кули-Пули. Тому было очень интересно. Он смотрел на брата широко открытыми глазами, которые светились от радости и удивления. Он верил каждому его слову.
Хорошо, когда есть ТАКОЙ СТАРШИЙ БРАТ!

Щенок и счастье

День сегодня начался плохо. С утра я звал-звал хозяйку, лаял, скулил,
тащил за пижаму, но Она не отзывалась... Потом стал выть, пришла соседка и увела меня на кухню. Это был мой последний обед в этом доме... Набежали люди, приехали врачи в белых халатах, и мою подружку и хозяйку увезли. Я выл от тоски по Ней, чувствовал, что больше никогда Её не увижу. Скулил, что никто не потреплет меня с лаской по загривку, не даст лакомый кусок из супа, не пойдет со мной на прогулку...
Соседка выпроводила меня на улицу со словами:
– Иди с добром, псина... Нет Её больше, а мне не до тебя, сама едва хожу.
Она меня недолюбливала, но чтобы выгнать на улицу зимой, когда у меня такое горе,  – я не ожидал.
Но понял, что снова остался один, и снова никому не нужен.
Она меня подобрала на улице в такую же промозглую погоду, как сегодня. Мои лапы мёрзли, хотелось есть, но все проходили мимо, не обращая внимания. Раньше я каждый день просыпался в корзине. Рядом со мной барахтались мои брат и сестра, а мама Овчарка вытаскивала нас за загривок и кормила.
Потом щенята исчезли, и я остался один. Однажды заснул, а проснулся от холода, и почему-то на улице. Вокруг плохо пахло, я стал подвывать, и какой-то оборванец нагнулся и вытащил корзину со мной из ящика, в который люди бросали мусор.
Мне принесли съестного, но никто не отвёл меня домой, а сам я не знал туда дорогу. И к себе никто не захотел взять. Я сидел и плакал-скулил, тосковал по маме и брату с сестрой, не понимая, как очутился на улице. После теплой домашней жизни меня трясло от страха и стужи.
И тут появилась... Она. Подошла, взяла меня на руки, засунула за пазуху, прижала к своей тёплой груди и сказала:
– Бедный мой, никому ты не нужен, как и я. Не пропадать же тебе на улице? Пойдем ко мне жить.
От Неё исходил аромат духов, сигарет, веяло теплом и счастьем. Мы стали жить вдвоём. Она многому меня обучила: я умел служить, приносить тапки, носить за ней сумку. Знал, что нельзя обижать детей и кошек, лаять на людей. И чувствовал, что меня любят. Когда хозяйка лежала, я подходил и клал Ей на кровать голову. Она меня обнимала и приговаривала:
– Что за жизнь такая? Я не пьяница, не уродина, а вот не повезло – нет у меня ни счастья, ни здоровья, ни друзей. Один ты – моя радость. И что будет с тобой, когда меня не станет?
Она гладила меня, вставала иногда со стоном, но выходила со мной гулять утром и вечером.
– Если бы не ты, я бы уже давно не поднялась, – постоянно твердила Она мне и трепала за уши.
Я гонял воробьёв, а Она смеялась надо мной:
– Бегай, бегай, пока молодой. Станешь, как я, не до беготни будет.
И вот Её не стало, как Она и предчувствовала. Я снова оказался на улице... никому не нужный. Но не завыл и не заскулил – я уже знал, где можно раздобыть пищу, и побежал на то знакомое место, где Она меня подобрала. Сердобольная старушка принесла в пакетиках остатки еды и накормила нас с кошками. Потом я стал искать пристанище. Забрался в открытый подъезд и заснул под батареей. Утром побежал туда же, где удалось вчера утолить голод. Но там уже караулили две здоровые дворовые собаки. Меня в свою компанию они не захотели взять, хоть я помахал им радостно хвостом. Та же старушка принесла еду и погрозила им палкой, когда они хотели отобрать мою долю.
Я всё съел, потерся благодарно о бабушкину ногу и умчался от всех, куда глаза глядели. Около лесопарка, где Она гуляла со мной, увидел старика. Он сидел в сугробе и разговаривал. Подбежав, я не заметил никого поблизости, и сотового телефона в руках у него не было. Я встал рядом. Дед разговаривал... со снегом.
Я тявкнул. На мой недоуменный взгляд он ответил:
– Чудно тебе? Да, я разговариваю со снегом. Вот чистил дорожку и притомился. А с кем же мне ещё разговаривать? Старуха моя померла, сеструха – тоже. Хочешь – с тобой поговорю? Иди сюда.
Я подошел и он так же ласково, как моя хозяйка, погладил меня по голове. В моих глазах собрались слёзы от тоски по Ней, и я заскулил.
– Не скули, помню я твою хозяйку, здесь вы гуляли. Добрая Она была, любила тебя. Такая не прогнала бы тебя одного на улицу. Знать что-то случилось с Ней... Правду я говорю? Ты ещё не исхудал, значит недавно остался один. Ладно, не брошу я тебя, пойдем ко мне, дай лапу, помоги приподняться.
И я протянул ему лапу. Он обрадовался и сказал:
– Да ты, братец, учёный? Ладно, будем дружить.
На забор возле его дома испуганно взлетела кошка, но я помахал ей хвостом и тявкнул ласково:
– Не бойся, я кошек не гоняю.
Она спокойно пошла по забору, красиво распушив хвост трубой, и хозяин подметил:
– Я сразу понял, что с моей кошкой ты подружишься. У меня был пёс, да сдох, отравили чем-то злые люди. С кошкой они дружили. Видишь, и тебя она не боится. Ты не ешь на улице что попало, я тебя дома кормить буду.
Привел меня в избу, налил в миску тёплого супу с плиты и положил большую сахарную кость. Сытая кошка пристроилась рядом и смотрела, как я ем. А я был рад, что у меня снова есть хозяин, теплый дом, еда и подружка.
А ЧТО ЕЩЁ НУЖНО ДЛЯ СОБАЧЬЕГО СЧАСТЬЯ?

Татьяна Пыжьянова (Тарасова),
г. Красногорск,  Московская область, Россия.


Моя маленькая тайна

Жила в лесу семья зайцев-беляков. Первые зайчата, настовики,
появились на свет в конце марта: снег только начал таять. Только они подросли, как в июне в высокой траве появился выводок летних зайцев, травники. А в сентябре, когда листья деревьев стали ярче сиять красками: жёлтые, как солнце, красные, как багровый закат, – родились у зайчихи четыре осенних зайчика – листопадники.
Зайчата родились покрытые мехом, сразу стали на лапы и с любопытством вокруг огляделись. Вот тут-то они и обнаружили, что у одного шубка белая, а у остальных – серые.
Зайчиха покормила всех молоком и сразу убежала. Только не подумайте, что она плохая мама. Вы же знаете, что в лесу у зайцев много врагов: лиса, волк, сова. Зайчиху они сразу учуяли бы по следам, поэтому мамочка и убежала подальше от детей – врагов уводила за собой.
Новорождённые зайчата замерли в оцепенении, лапки под себя подобрали, лишь дрожат, но не от страха, а чтобы согреться. Совсем близко подошла к зайчатам лиса, а запаха их не чует. Потому, что запах зайцы носят на подошве лап, а маленькие листопадники их под себя спрятали.
Когда зайчихе не удавалось вечером вернуться к своим детям, то малышей, которых отыскивали по плачу, кормили пробегавшие мимо подруги. Такая вот дружба между зайчихами в лесу.
Как же быстро взрослели зайцы: с первых дней жизни корм добывали, от хищников прятались. Серые зайцы в траве желтеющей меньше врагам видны, поэтому они и сторонились братца в белой шубке.
Так и случилось, что нашему зайке пришлось одному спасаться от недругов. Однажды он спрятался на полянке под кустом и заплакал.
– Что ты плачешь? Кто тебя обидел? – раздался тихий шёпот.
 Заяц подскочил: он ведь ничьих шагов не слышал, никого не почуял. Кто же тогда его спрашивает?
– Не бойся, я тебя не обижу.
– Ты кто? – испуганно спросил заяц.
– Эхо, – послышался ответ.
– Я тебя не вижу.
– Меня никто не видит, но со мной можно разговаривать.
– А тебя не испугает, что у меня шуба белая? Кто-нибудь увидит белый мех, придёт сюда и тебя отыщет.
– Меня же всё равно не видно, – раздался тихий смешок. – Так почему ты плакал?
Зайчонок рассказал свою грустную историю.
– Потерпи немного. Придёт зима, выпадет снег, и шубы твоих братье и сестёр тоже станут белыми, – прошелестело Эхо.
– Им тогда труднее станет прятаться в траве, как и мне? – пожалел родственников заяц.
– Ох-хо-хо! И ничего-то ты еще не знаешь. Зимой вся трава скроется под снегом, – вздохнуло Эхо.
– А какого цвета снег?
– Белый, как твоя шуба. Давай я буду звать тебя Снежком? Приходи, когда будет грустно. В лесу так много тайн, которые мне ветер рассказал, а я смогу тебе поведать, – предложил новый друг. – Только не приводи никого – столько лет здесь живу и всё болтаю без умолку. Пусть это будет нашей тайной.
– Как тебя позвать, когда прибегу?
– Ты лапами хлопни, я и появлюсь.
Уж как рад был зайчонок такому знакомству. Впервые у него появился настоящий друг, да ещё такой всезнающий. Прибежал заяц на поляну и рассказал братьям и о скором приходе зимы, и о белом снеге, и о том, что его Снежком назвали. Те только посмеялись над ним.
 Да, он не играл вместе с братьями в чехарду, зато у него теперь была своя маленькая тайна, которая согревала его сердечко.
 С тех пор зайчонок стал весел. Эхо сказало, что он храбрый заяц, раз сумел стольким хитростям обучиться и от всех хищников убежать. Снежок часто навещал друга, а потом смотрел в небо и ждал, когда из тучки начнут падать белые снежинки, о которых рассказало Эхо.
Очень любопытно стало братьям, что за друг такой появился: столько знает, а увидеть нельзя. Уговорили они сороку подсмотреть за зайцем. Снежок и не заметил, как белобокая птица за ним увязалась. Усмотрела она ту поляну и привела братьев.
Какой тут шум поднялся: сорока трещала, зайцы смеялись звонкими голосами, Эхо всем вторило. Теперь все знали тайну зайчонка. И ничего-то интересного в ней не было.
– Подумаешь, Эхо слова повторяет. Что в этом хорошего? Только шума больше. Так и лиса с волком скорее отыщут, – с этими словами они убежали с поляны.
Один Снежок остался со своими слёзами.
– Ну, что ты расстроился?
– Я тебя подвёл, Эхо?
– Мне не привыкать. Вытри свои слёзы, малыш. Мне же ещё столько надо тебе рассказать, – утешал его друг.
– Теперь все знают мою тайну. Ты со мной больше не захочешь дружить? – не успокаивался заяц.
– Но все знают, что я повторяю за ними и никто – что я тебе доверяю свои слова и мысли. Это будет наша с тобой тайна, – успокоило его Эхо.
 Заяц обрадовался и убежал: с ним снова были верный друг и заветная тайна. Облако тумана окутало уставшее за день Эхо, тихо присевшее на пенёк.
Сюда редко кто забредал: пугал вой ветра, многократно повторенный Эхом. На этой затенённой поляне маленькое Эхо прожило много лет и лишь отражало чужие голоса. Слёзы одинокого зайчонка напомнили ему о собственном одиночестве. Эхо, утешая малыша, научилось говорить свои слова. Это была его тайна.
– Какие же они забавные, эти маленькие зайчата. Каждому из нас нужна своя маленькая тайна, – с улыбкой прошептало оно.


Колыбельные для филинят

Живёт в нашем лесу семья филинов. Происходят они из славного рода сов. Они ничего не боятся, видят в темноте и бесшумно летают. Совы владеют тайнами, и их считают символом мудрости. Они днём спят, а ночью охотятся – интересно, в чём здесь мудрость? Думаете, что птицы слепнут при солнечном свете? Но филин отлично видит днём. Почему тогда он не спит ночью и зачем жутко кричит и всех пугает? Может, здесь скрыта тайна?
Расскажу всё, что слышала о них в лесу. Может, вы разгадаете загадку их храбрости и мудрости, и станете бесстрашными и разумными.


Сказка первая  – колыбельная

В апреле в семье филинов появился долгожданный сын. А на
следующий день – дочка. Филины – птицы строгие. Но пёстрые пушистые птенцы были трогательно-беспомощны, а круглые неподвижные глаза филинят казались одновременно наивными и серьёзными. Какая тут строгость? Сплошное родительское обожание.
Птенцы росли не по дням, а по часам. Доченька смешно бегала следом за братом и повторяла каждое его движение. А старший совёнок самым важным считал всё посмотреть и обо всём узнать. Только его покормят, как он тут же начинал вертеть головой и всё рассматривать. Наступал вечер, всем хотелось спать, но малыш не засыпал. Тогда мама придумала для него колыбельную сказку.
– Расскажу тебе про большой белый гриб, растущий на нашей поляне, – так начала свою сказку мама совёнка. Её тут же перебил недоверчивый голос сына:
– Нет на нашей поляне белых грибов. У них только ножка белая, а шляпка не белая.
Совёнок тут же подскочил с постели, разбудив при этом сестру, и побежал на другой конец поляны убедиться, что шляпы важных грибов, которые видел днём, ночью не посветлели.
Думаете, он при этом из дупла вывалился? Это только в сказках филины гнездятся в них, а в жизни вы видели большие дупла в деревьях? Вот то-то – нет их. Поэтому филины живут на земле. Их гнездо устроилось под густой развесистой елью. Вот сыночек и помчался по поляне, потому как летать ещё не умел, сестрица за ним, а следом родители.
Мама смотрела на совёнка, который обошёл гриб со всех сторон, убедился, что шляпка боровика по-прежнему не белая, потом замер, смешно расставив ноги для устойчивости, и уподобился неподвижной пушистой пирамиде.
– Но почему-то его называют белым? – недоумённо гукнул он и пошёл прочь.
Семейство филинов вернулось в гнездо. От пробежек у малышей совсем пропал сон. Укачали их только на рассвете. Заря окрасила небо. Первые лучи солнца заглянули в дом филинов и увидели сладко спящих маленьких совят. Вокруг все просыпались, только утомленное семейство сладко спало.


Сказка о звездных встречах

На следующий вечер мама-филин решила рассказать им другую сказку.
– Если расскажу про ежика или зайца, то сынок непременно помчится в лес, чтобы всё проверить. В этом он прав, только уснуть   тогда совсем не получится.
Все снова улеглись. Мама посмотрела в небо и мудро решила, что до звезд так просто не добежишь, и филинята услышали сказку о далёкой звезде, которую та слышала от своей бабушки.
– От одного края неба до другого рассеяны звёзды, – рассказчица взмахнула крылом, указывая на светящиеся точки в небе. – Они, как рассыпавшиеся бусины ожерелья из блестящих камней, которое недавно где-то стащила сорока. Словно маленькие светлячки, что светятся ночью в траве.
Звёзды тоже живут семьями. Но наша звезда жила одна, чтобы никто не мешал путешествовать. Ей хотелось повидать как можно больше миров, поэтому она всегда была в пути. Какими разными оказывались звёзды, когда она к ним приближалась: жёлтые звёзды были подобны ей, голубые и белые – горячее и светились ярче, а красные – более холодные.
Звезды излучали собственный свет. Но иногда она подлетала к планетам и понимала, что те лишь отражают свет других звёзд, – мама-филин взглянула на показавшийся из-за облака светящийся диск и указала на него крылом, – как луна отражает солнечный свет.
Много лет одиноко скиталась странница по небу. Звёзды были заняты своей жизнью, и им не было никакого дела до подсматривающих зевак.
Вокруг было красиво, но звезде некому было показать это, – мама посмотрела на своих филиняток. – Даже сказку некому было рассказать.
А в пути встречались не только радости, но и опасности. Однажды звезда едва сбежала от чёрной звезды, которая не испускала никакого света, но сильно притягивала к себе, как паук своей паутиной мошку.
Как-то звезда забрела на край Вселенной, и от грусти запела песню, где звучали надежды на встречу со спутником, с которым можно облететь всю Вселенную и никогда не разлучаться.
Мелодию случайно услышала другая звезда, откликнулась и издалека прилетела в гости. Они оказались совсем разными: наша звезда блестела жёлтым светом, а её гость сиял синим светом. Но им было хорошо рядом и они стали летать неразлучно по бесконечности вдвоём. Их стали звать двойной звездой Йота Рака, поселились они в созвездие Рака, которое несёт мудрость бескорыстной любви.
Такой оказалась колыбельная сказка. Но совёнок не заснул под неё, а из него сразу посыпались вопросы:
– Созвездие Рака от нас далеко? Можно ли пойти к ним в гости?
Мама-филин заухала, засмеялась.
– Ты ещё и летать не научился, а уже к звёздам в гости собрался.
– А какая была это песня? Спой хоть немного, – просил совёнок.
– Как же я тебе звёздную мелодию напою? – отнекивалась, сколько могла, мама. Но просьбы были так настойчивы, что она спела: «Ггууу-гу», – что звучало, по её мнению, немного глуховато, но красиво и таинственно.
 Услышали в ночной тишине эту песню лесные жители: пробудились, встревожились и затаились от страха.
– Как хорошо мама поёт, – подумал совёнок. – Но я найду себе подругу и без уханья, – но маме говорить об этом не стал.
Был май месяц, когда нашу звезду-путешественницу можно увидеть ночью в самой высшей точке над горизонтом в южной части неба. Совёнок задумчиво рассматривал далёких светлячков. Ему даже показалось, что увидел двойную звезду из сказки. Тогда он широко взмахнул крыльями и впервые в жизни взлетел. Но разве до звёзд долетишь?
Так и повелось: стоило ночи спуститься на землю, как совёнок изучал звёзды. Его сестрёнка ни в чём не отставала от брата. И что оставалось делать любящим родителям, как не перейти на ночной образ жизни вслед за любимыми чадами? А по ночам мама-филин ещё долго рассказывала детям сказки.


Как филин выбирает подругу

Время летит незаметно. Наш совёнок превратился в красивого молодого филина и каждую ночь летал на охоту. Но в минуты отдыха по-прежнему поднимал взгляд к небу. Многие думали, что это от гордости собой, и только сестра знала, что он рассматривает мерцающие в небе загадочные звёзды.
Прошло чуть меньше года, наш филин заскучал. Даже звёзды не радовали его, как прежде. Он помнил, как дружно жили его родители, какие чудесные сказки рассказывала по ночам мама. Филин искал подругу для жизни, с которой мог бы поведать колыбельные сказки маленьким совятам, но не мог найти.
Тогда-то он и вспомнил про мелодию, которая помогла найти верного друга звезде, и решил спеть звёздную песню.
Филин сел на дерево, распушил перья, чтобы выглядеть привлекательнее, и запел:
– Гу-у! Гу-у!– слегка покачиваясь в такт крику. Никто не откликался на это угуканье, но филин снова и снова повторял его. Ответа не было. Тогда по лесу разнеслись громкие рыдания, мрачные уханья: звери спрятались в свои норки и боялись даже нос высунуть.
Громкие призывы услышала молодая сова, которая расслышала в них рассказы и о любви, и о будущих филинятах. Она прилетела, и завораживающая всех песня прозвучала на два голоса – это был любовный дуэт. С тех пор филины уже никогда не расставались.
Весной у них появились двое филинят. Родители не могли наглядеться на своих малышей и подарили им имена: Гушик и Уля.
 Когда через несколько месяцев молодая мама-филин не смогла уложить спать своих филинят, то на помощь ей пришёл папа-филин, который знал много колыбельных сказок. Малыши любили папу и готовы были его слушать до утра, поэтому засыпали все только на заре.
 Так и повелось в семье филинов: в подруги берут только ту, кто может достойно поддержать колыбельную песню для филинят, что совсем не просто. Теперь понятна их смелость: совы заботятся о малышах, поэтому ничего не боятся.
Филинята часто слушают папины сказки. И я вам обязательно их все расскажу.


Невиноватый филинёнок

Прошло несколько недель от рождения малышей в семье филинов.
Маленькие филинята быстро научились ходить.
Первый, конечно, на прогулку отправился Гушик. Он смешно ковылял вперевалку по снежной поляне. Следом за ним от мамы отважилась отойти и Уля. Она сделала несколько шагов вслед за братом. Решила оглянуться и узнать, как смотрит на их первый выход мама. Лапки в пушистом оперении шли вперёд, а филинёнок обернулся головой, туловищем, помогая себе при этом крыльями. Получилась завернувшаяся в спираль лохматая пирамида, качающаяся на слабых тонких лапках. Достаточно было порыва небольшого ветра, и филинёнок свалился в снег под смех и угуканье старшего на день брата.
 Уля для себя сделала первый вывод: если пошла вперёд, то не надо смотреть назад. По-другому сказать: ноги и глаза должны смотреть вместе в одну сторону.
Но уже скоро сестра бегала не хуже Гушика. А однажды ночью она так много кружила да прыгала, можно сказать, хороводила, что даже Гушик удивился.
Мама филинят почувствовала в воздухе запахи приближающейся весны. Вдохнула свежий ветер, посмотрела на танцующую дочку и сказала:
– Завтра снег растает.
 Филинята дружно засмеялись: они родились весной на снегу и еще ни разу не видели, чтобы снег таял. Как же мама шутить любит. Наверное, это очередная сказка колыбельная.
 Но днём Уля проснулась от звуков капели:
– Кап-кап, кап-кап.
 Она увидела, как лежащий на ветвях ели снег таял с громкими всхлипами:
– Ах-кап-кап! Ах-кап-кап!
– Гушик, проснись, – стала будить она брата, – смотри, снег тает, как мама и сказала. Это всё из-за моего баловства? Я так долго танцевала, что снег не выдержал и заплакал?
Будить строгих родителей они не решились, и Гушик долго успокаивал сестру:
– Вот горе мне с тобой. Поспать не даёшь. Оглянись вокруг. Ты только на нашей поляне танцевала, а снег во всём лесу тает.
 Но сестра была безутешна. Они даже научились со снегом петь в унисон. Снег плачет:
– Кап-кап.
А Уля пристанывает:
– Ух-ах.
От такого концерта проснулись и мама с папой. Папа посмеялся над этими дамскими хлюпаньями. А мама сказала:
– Не надо брать на себя столько вины. Весь снег и лес не могут зависеть от нас.
Общими усилиями Улю уговорили не плакать. Она поверила, что снег тает от тепла, которое принесло с собой весеннее солнце. А Гушик ещё долго вспоминал об этом и смеялся.
Скоро наши филинята научились летать, но ночью возвращались на чудо как повеселевшую поляну. Вместо снега на поляне выросла зелёная трава, сквозь которую виднелись жёлтые головки одуванчиков.
Уля по-прежнему любила шалить, и однажды протанцевала под звёздами до утра. На рассвете она заснула.
Гушик, который не смог из-за проказ сестры лечь раньше, был слегка зол. Сердитость часто мешает всем спать. Днём Гушик увидел, как вместо жёлтых солнечных цветов сквозь траву выглядывали седые головки одуванчиков.
Налетающий ветер разносил белые парашюты по поляне. Зелёная трава оказалась покрыта белоснежным пухом.
– Уля, проснись, – разбудил сердитый филинёнок сестру. – Посмотри, от твоих танцев ночных сегодня в лесу снег выпал. Видишь, что ты натворила?
Уля проснулась, увидела покрытую белым пухом зелёную траву и заплакала.
– И что делать с этими девчонками? Думает, что от их баловства снег тает – плачет, думает, что от их танцев снег выпадает – тоже плачет, – огорчился Гушик. Шутка не удалась.
Как всегда на помощь пришли папа с мамой:
– У цветов своя жизнь: они так о своём потомстве заботятся, – успокоили они дочку и уложили спать.
 Уля долго не могла заснуть: смотрела, как летят над травой облачка белых парашютиков-одуванчиков.
 Наконец она вздохнула и прошептала:
– Я так и думала, что снег в лесу растаял из-за меня.


Одинокий Туман

Жил в берёзовой роще одинокий Туман. Был он маленьким, но совсем седым. Как и когда появился – сам не знал. Разве кто помнит о собственном рождении? Об этом рассказывают родители или бабушки с дедушками. А у него никого не было. Но раз он мог летать, то думал, что происходит из племени птиц. Его потеряли случайно: пролетали мимо, обронили и не заметили – так он решил.
Появлялся Туман после захода солнца. Днём он прятался в яму. Та была маленькой, и ему приходилось сворачиваться клубочком. При этом Туман громко и грустно вздыхал. Но в яму, несмотря на тесноту, вместе с ним помещалось и его одиночество. Однажды в полдень Туман выбрался из норки. Палящие лучи солнца подобрались к нему и ужалили. Он стал таять, испугался, поэтому выбирался теперь из ямы только до утреннего прихода солнца.
 Рядом с ним жила семья Филинов. Большие птицы тоже летали по ночам. Туман с удивлением думал, неужели и их, таких бесстрашных, покусали лучи солнца?
Поскольку соседи, из славного рода сов, днём спали рядом, то Туман никто не тревожил. И папа филин радовался такому соседству, говорил, что тот защищает их от любопытных глаз. Туман познакомился со всем семейством, и подружился с филинёнком Гушиком.
Когда наступали сумерки, Туман искал родных в ближайшей округе: облетал лес, озеро. Никого не найдя, печальный, возвращался в свою яму, горюя о своём сиротстве. Ночами, чтобы не плакать, он слушал истории, которые филин рассказывал птенцам. Под эти рассказы он и засыпал под утро. Туман был уверен, что добрые сказки спасают его от одиночества.
Однажды Гушик уговорил Туман пошалить с ним на закате, когда солнечные лучи лишь скользят по верхушкам деревьев.
Гушик влетел в облачко Тумана, и вместе они отправились на соседнюю поляну, где слышалось трещание сороки:
– Ах, хороша! – вертелась та перед притащенным откуда-то зеркалом.
Клюв сороки сильно выдавался между глазами, поэтому приходилось поворачиваться то одним боком, то другим, чтобы оглядеться. Каждый раз сорока казалась себе красавицей, и повторяла вслух:
– Ах, хороша!
Вдруг рядом с ней раздался голос:
– Всё прихорашиваешься, сорока? Кого в гости ждёшь?
Оглянулась сорока вокруг – нет никого. Солнце закатное последние лучи посылает на поляну, до завтрашнего дня прощается. Облако Тумана белого рядом с ней присоседилось. На всякий случай зеркало крылом загородила. А голос снова вещает:
– Не обижаешь ли кого своей трескотнёй? Может, друзьям моим спать мешаешь?
Сорока задумалась: кто говорит – неведомо, как знать, кто у него сегодня в друзьях – неведомо, а о чём-ком трещит сорока, это весь лес слышит. Но испугалась. Все боятся неизведанного. А она про такое не слышала, чтобы голос по лесу один без тела гулял.
Притаилась бедная, замолчала.
Туман смотрел то на растерянную сороку, то на важного Гушика, да смешинки про себя глотал, глотал, да не выдержал: рассмеялся и... опал вниз, и все увидели хихикающего маленького филинёнка. Но почему-то оба на Туман обиделись. Вот, нашли виноватого.
Совсем одиноко почувствовал себя Туман, забился в нору ото всех. Но настало время колыбельной для совят, и он затаил дыхание, чтобы услышать каждое слово сказочника. Так случилось, что в эту ночь филин рассказал вот какую историю.
Весенним днём пролетала над поляной Туча. Собралась она разразиться градом. А в это время решил появиться на свет Гушик.
Мама попросила:
– Туча, не пошли нам снег с градом сегодня. На белый свет рождается мой первенец. Пусть увидит мир приветливым, его приходу радующимся.
Увидела туча маленький клювик филинёнка, показавшийся первым на свет, растрогалась, полетела дальше. Но тяжелая она была, высоко взлететь трудно было. Зацепилась Туча за макушки елей, укололась, ахнула и пролила слезинки. Поляну осветило весеннее солнце. Было морозно. Поэтому слезинки, пока падали до земли, превратились в кристаллики льда. Ледяной Туман засверкал в солнечных лучах. А через несколько недель потеплело, и он превратился в облако обычного Тумана. И теперь маленький друг живёт по соседству.
– Ух! – вскричал Гушик. – Мы с Туманом родились в один день? Поэтому мы с ним дружим?
– Угу, – согласился филин.
– Теперь ясно, что его мама – Туча. Почему же его не ищет?
– Лето. Жарко. Она днём высоко пролетает лёгким облаком, когда Туман прячется.
– И им никогда-никогда не встретиться?
– Когда-нибудь Туман решится выйти днём к маме навстречу. Солнце поможет ему взлететь к родным на небо.
– Но тогда никогда-никогда с ним больше не увижусь я? – Филинёнок жутко огорчился.
– Ух! Что за паника? – возмутился филин. – Ты должен радоваться, что друг вернётся к маме.
Филинёнок волчком завертелся на месте, захлопал крыльями, пряча от всех непрошенные слезы.
– Гушик! Что за беда? Он может не улететь. Или улететь, но вернуться.
Утром Туман впервые не стал прятаться от солнца. Как и в первый раз, он почувствовал, что тает – это было страшно, но крепко зажмурился и терпел, пока весь не испарился и поднялся вверх, где присоединился к облакам: чудо, обещанное сказкой филина,  свершилось. Облака рассказали, что путешествуют по всему свету, но у каждого есть на земле заветное место, куда всегда возвращаются.
Туман заволновался. Как ему понять: стало это место ему родным или нет? Вокруг все облака заулыбались:
– Это очень просто – тебе всегда захочется возвращаться в родной край.
– Почему? Это место родное, потому, что оно самое красивое, поэтому я захочу вернуться?
– У каждого своя причина. Одного призывает музыка прибоя морского, другого – звенящее журчание ручейка. А ты о чём вспоминаешь, когда думаешь о своей маленькой норке? Что тебе там дороже небесного простора?
– Я о филинёнке думаю. У нас с ним была весёлая тайна. Он немного обиделся на меня. Но я хочу защищать его, веселиться вместе с ним и вместе слушать мудрые сказки на ночь.
– Вот и славно. Значит, ты нашёл родной уголок на земле, куда всегда будешь возвращаться, и где тебя ждут.
 Гушик видел, как его друг Туман присоединился к небесной семье. Нет-нет, он не плакал, это просто утренняя роса не обсохла на концах его крыльев. Он смотрел из своего гнезда на уплывающие вдаль облака и очень надеялся на встречу со своим другом.
– Надо попросить папу рассказать ночью новую сказку про Туман, узнать, когда он возвращается, – решил филинёнок и вздохнул. – Надо только дождаться...

Доброй ночи

Филин заметил, что вечерами дочурка Уля вылетает из лесу на опушку, садится на колючую ветку зелёной ели и смотрит на заходящее солнце. Сегодня он тихонько последовал за ней, поэтому услышал, как та вздохнула:
– Ух, опять покраснело...
– Интересно, когда она задаст свой вопрос, что она захочет узнать о солнце? – задумался филин.
 Сумерки окутали мир. Филин выбирал, какую колыбельную сказку рассказать сегодня птенцам Гушику и Уле, когда дочка вдруг спросила:
– А почему солнце на закате краснеет?
Филин молча озадачился. Действительно, и почему оно краснеет? Но филинят без ответа не оставил.
– У-ух! Слышал я такую историю.
Царила раньше на Земле Мгла: смесь Света и Тьмы. Нельзя было отделить, где – Свет, а где – Тьма. Идёт цыплёнок светлым днём по дороге, вдруг проваливается, как в ямку, во Тьму. И что ему тогда делать без мамы-курицы? Как выбраться?
Тогда разделили Мглу на Свет и Тьму. Днём светило солнце и царствовал Свет, а ночью – Тьма.
– Целый день солнце светит, – гукнула Уля, – а краснеет почему?
– Утром солнце красное от волнения: спешит посмотреть, не напроказничала ли Тьма, всё ли в порядке? Увидит, что мир цел – и сиять начинает.
– А на закате, на закате, – чуть не заплакала Уля, – почему на закате солнце краснеет?
Филин задумался и сказал:
– На закате? Переживает, что без присмотра оставляет на ночь свой мир.
– Разве ночь – злая? – заволновался Гушик. – Она нас не обижала.
– Значит, не злая. Но очень попроказничать Тьма любит. А если рассердится – тени все вместе соберёт, перемешает, звуки ночные вместе сольёт в единое дыхание, да завоет – страшно становится маленьким зверям, прячутся они дома под одеялками.
Но Тьма бывает добрая, застенчивая. Солнце днём своим сиянием затмевает звёзды. Только ночью скромная Тьма открывает небо, где живут мерцающие загадочные звёзды. За Тьмой надо просто присматривать, чтобы та не озорничала.
– Кто смотрит за ней ночью? – спросила Уля.
– Луна.
– Я видела. Это такая важная большая звезда?
– Луна – спутник Земли и своего света не имеет.
– Но она же светит ночью ярче звёзд?
– Луна отражает на Землю свет Солнца. Но в новолуние Луны не видно. Земля закрывает Луну от Солнца, и нельзя позвать ее на помощь в случае беды. Тьма остаётся без пригляда, и, как дитя без присмотра, может расшалиться.
Филинята задумались.
Пришёл рассвет, семья филинов устраивалась ко сну, и только дочурки не было в гнезде. Филин полетел к краю леса, где увидел Улю. Та сидела на разлапистой ветке ели и смотрела на первые лучи встающего солнца.
– Солнышко, не волнуйся. Тьма не шалила. Я за ней присмотрела.
Всем доброй ночи.
Спите спокойно: филинята наш сон охраняют.


Влюблённые светлячки

Филин только устраивался поудобнее, чтобы начать колыбельную сказку, как филинёнок Уля взглянула на брата Гушика и вдруг воскликнула:
– Ой! У тебя живот светится. Это как? Ты случайно не проглотил фонарик?
 Гушик опустил голову и оторопел от неожиданности, хотя до этого ничего не боялся: его живот светился в темноте.
 Филин осторожно рассмотрел светящееся пятно и нашёл маленького жучка, который зарылся в пух филинёнка. Смахнул его крылом, и все увидели летящий огонёк.
– Гу-ушик! Как можно пугаться маленького светлячка только потому, что он светится?
 Уля внимательно осмотрела жучка:
– А почему светлячки ночью светятся?
Филин довольно улыбнулся: не надо раздумывать, какая сказка будет сегодня. Конечно, про светлячков.
– Слышал я такой сказ.
Жили в траве маленькие жуки бурого цвета, которые летали с травинки на травинку, залезали под опавшие листья. Никто бы и не вспомнил сейчас о них, если бы не история, которая произошла с жуком-девочкой Ля.
Ля росла обычным жуком с шестью лапками и парой крыльев. Вдруг однажды она поняла, что полюбила своего соседа, жука Ка. Тогда и приключилось непонятное: возникло маленькое светящееся облако зеленоватого цвета, которое окружало её крылья. Как это получилось с ней, Ля сама не понимала: ни про облако, ни про влюблённость.
С тех пор Ля следовала за Ка днём и ночью: старалась самый лакомый кусочек травы дать, самую сладкую каплю росы указать. Привык жук к заботе. Да только в темноте беспокоило его свечение облачка вокруг Ля, слишком оно выдавало их.
– Ля, не могла бы ты потушить свой свет, пока нас не увидела и не склевала какая-нибудь птица? – обратился он с просьбой. – Или не летай больше рядом.
Не в силах Ля было погасить свечение, как не могла она перестать любить Ка. Поэтому Ля покинула его и следовала за жуком издали.
Однажды Солнце увидело в тени дерева в траве необычный свет и удивилось:
– Кто может светиться кроме меня?
Солнце лучами раздвинуло траву и увидело маленького жука, от крыльев которого исходил свет. Чтобы разглядеть лучше, Солнце взглянуло на жука через капельку росы, лежащую на траве. Капелька, словно маленькая линза, умножила его свет и тепло. От нестерпимого жара вспыхнул огонь, и крылья жука опалились. Остались только маленькие отростки, напоминающие о былых крыльях. Летать больше Ля не могла.
Но она не перестала светиться. Жёлто-зеленоватый свет шёл теперь из груди Ля, где жила её любовь к Ка.
 Ля очень расстроилась и спряталась в траву:
– Если Ка не полюбил меня с крыльями, зачем я ему без них?
 Ка летал себе, летал и, наконец, понял, что лучшей подруги, чем Ля, ему никогда не найти. Он поднялся выше над травой, чтобы найти свою верную спутницу. Жуки не могли понять, зачем он взлетел высоко, когда еда совсем рядом с землёй:
– Что ты ищешь, Ка? Зачем так высоко летаешь?
– Я хочу увидеть свет Ля. Теперь я знаю, что так светится любовь.
С тех пор, когда девочка-жучок влюблена, у неё в груди загорается жёлто-зелёный огонёк. Мальчики-жуки взлетают вверх, чтобы по свету найти влюблённую подругу. Когда находят, в их груди вспыхивает ответный свет.
А потому, что ищут теперь жуки свет Ля, этих жуков стали называть светлячками.
Гушик проворчал:
– А если случайно такого светлячка проглотишь, тоже начнёшь светиться в темноте? Нет, влюблённых светлячков ни за что глотать не стану.
Романтичная Уля прошептала:
– Сколько светлячков на небе... Весь мир заселён влюблёнными? И все ждут, когда их найдут?
Филин тихо гукнул и прикрыл крылом свою улыбку.

Лекарство против Злости

Много лет в глубине леса таился колодец. Когда-то он был полон водой. Кто его выкопал? Неведомо.
 Давно высох колодец. Никто не приходил, не прилетал к нему. А ему всё слышалось птичье щебетание, смех играющих зайчат, ворчание забавных медвежат. Колодец жил звуками воспоминаний, был полон молчаливыми Надеждой и Ожиданием на встречу со старыми друзьями.
Прошли годы. Сменилось не одно поколение зверей в лесу. Никто не знал о заброшенном колодце. Все тропинки заросли травой. А он продолжал кого-то ждать. Потом его терпение закончилось, из Ожидания родилась Обида. Но сколько слёз не пролила бы Обида, колодец ими не наполнить. Росла Обида, росла, пока не выросла в Злость на весь белый свет. Решила Злость отомстить тому, кто первый встретится на её пути, за годы ожидания без радости.
 Однажды озорной Ветер ворвался на поляну, разворошил прошлогоднюю опавшую листву, разнёс её в разные стороны. Впервые за много лет колодец увидел небо.
– А это что здесь? – полюбопытствовал озорник и заглянул вглубь колодца.
Вот уж Злость рассвирепела. Потревожили, а как Ветру отомстить, чтобы обещание своё выполнить? Решила зловредная особа пойти на хитрость и обратилась к Ветру со словами обидными:
– Разметал листья, и думаешь, силён? Никто тебя, Ветер, не боится. Выдохся ты весь давно. В лесу смеются над тобой.
 Ветер был хоть и озорной, но добрый и никого пугать не хотел. Но думать, что в лесу над ним смеются – кто бы такое вытерпел?
 Понёсся тот по лесу, согнул вершины деревьев в поклоне, закрутил листву зелёную, а где и оборвал. Спрятались звери в норки.
Притихли птицы в гнёздах.
– Ага, значит, есть во мне сила. Боятся меня. Смеяться больше не станут.
Вдруг увидел в траве маленького птенца пеночки. Тот выпал из гнезда от порыва ветра, дрожит от холода, страха. Мама над ним кружит, крыльями прикрывает, тревожно поёт, как капель звенит: «Тень-тинь-тюнь!».
– Что же я делаю? – опомнился Ветер.
Подцепил воздушной рукой птенца, поднял в гнездо на пеньке, а сам спрятался в ельнике – стыдно стало.
А Злость понеслась дальше. Рассорила птиц. Волку след зайца указала. Добралась до гнезда семьи филинов.
Папа только сказку собрался рассказать. Вдруг увидел, как Злость подкралась к дочке Уле да за пух ухватила, а сына Гушика в бок толкнула. Драку затеять захотела. Филин встрепенулся, хотел наказать обидчицу. Но смотрит, птенцы только отмахнулись от Злости:
– Тише, ты. Не мешай. Папа сказку рассказывает.
Удивилась Злость. Решила узнать, что за сказка такая, что внимания на неё не обращают. Примостилась рядом.
– Ну, что же, пусть и Злость послушает, – подумал филин и начал сказку:
– Рос на поляне рядом с родничком цветок с удивительным именем  Недотрога. Звери часто приходили к роднику, но цветок обходили стороной: не съедобным считали. А Недотрога и рада этому. Семена в стручок поместила да лелеяла, пока они не созрели. Взрослых детей надо в жизнь выпускать, не хватает им терпения взаперти сидеть, а у Недотроги сил не хватает. Что делать?
Заскочил к роднику в гости заяц. Случайно поскользнулся на влажной траве, упал прямо на ежа, что мимо пробегал, да как подскочит, да как закричит:
– Ой-ё-ёй! – да лапой как взмахнёт. Попал случайно по Недотроге. Стручок цветка сразу лопнул, да семена созревшие в дальний полёт отправил. Обрадовалась Недотрога, что помогли её детям разлететься:
– Спасибо, заяц, за помощь.
Заяц головой вертит, понять не может, за что его благодарят. Ежа чуть не раздавил, цветок стукнул – за что ему спасибо говорить? А сам за бок держится. Взглянула Недотрога на царапину и протянула зайцу свой лист продолговатый с зубчатыми краями:
– Возьми, приложи к царапине – поможет.
 Пожал заяц плечами, взмахнул ушами и приложил лист. Точно, бок меньше болеть стал.
– Спасибо, Недотрога. Твой лист, словно бальзам для раны, – поблагодарил и убежал.
Но был заяц непоседой, царапин в его жизни хватало. Раньше сами по себе заживали, а теперь он к цветку ходить повадился. Недотрога не забыла, как заяц ей помог: вздохнёт и снова лист ему свой отдаст. А заяц Недотроге истории разные рассказывает. Цветы ходить не умеют, вот и приходилось выслушивать болтуна.
Но однажды, когда заяц в очередной раз пришёл за листом бальзаминным, увидел, что на цветке листьев почти не осталось и Недотрога погибает. Заплакал заяц горючими слезами, ведь он к цветку не столько за листьями ходил, как беседовать любил.
Разве слезами поможешь? Сложил лапы вместе, набрал из родника воды и Недотроге принёс. Каждый день её поливал, истории рассказывал. Недотрога, конечно, не от историй, а от внимания заячьего и поправилась.
Закончил филин свой рассказ.
Вдруг птенцы услышали всхлип с того места, где сидела Злость. Обернулись посмотреть – но Злости там не было. Пока она сказку слушала, вспомнила, что когда-то была полна Надеждой и Ожиданием, поэтому растаяла, превратилась в лёгкий туман. А при первых лучах солнца, словно слезами, росой покрыла все цветы на поляне.
Вот для чего ещё, оказывается, колыбельные сказки нужны.


Когда сказка круглый год

Саша не спешил просыпаться. В школу идти не надо. Летние каникулы.
Но, как только сон стал уходить в ночь, сознание ему напомнило, что сегодня необычный день. Он ещё не открыл глаза, а улыбка уже расцвела на его лице. И как не радоваться? Сегодня у него День рождения.
Мальчик встал, подошел к окну и раскрыл его навстречу солнцу, которое осветило всю Землю и его уютный мир: лес, видневшийся за оградой, сад рядом с домом и любимую поляну со спелой клубникой. Понадобилось немного времени, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и выйти из дома.
Аромат клубники манил и притягивал к себе и мальчика, и шмелей, и бабочек, которые стайкой кружились над поляной. Щенок Тоша вертелся рядом, изображая из себя охотника за бабочками, и забавно лаял на них.
– Хорошо-то как! Солнце сегодня с утра улыбается. Интересно, оно знает про мой День рожденья? – обратился он к своему верному другу.
– Гав-гав! – ответил тот.
– Лето – это здорово! Вот было бы хорошо: круглый год – одно лето.
Ему на минуту показалось, что бабочки одобрительно замахали крыльями, а Тоша завертел хвостом. Померещится же.
Саша помолчал немного и продолжил разговор со щенком:
– А что? Вот к Золушке Фея приходила и чудеса дарила. У нее обычный будний день был. А у меня День рождения сегодня. Почему только девчонкам помогают? Пусть и мне будет подарок в День рождения. Э-эх! Безнадёга. Ни разу в жизни ни одной Феи не встретил.
Внезапно завертелся непонятно откуда прилетевший ветер. Мальчик на несколько секунд опустил голову и прикрыл глаза, чтобы пыль не попала в них.
Когда он открыл глаза, рядом с ним уже стояла незнакомая девочка. Ростом с него, волосы русые до плеч, платье светлое васильками расшитое. И такой она была симпатичной: глаза озорные, смеющиеся, так понравилась Саше, что у него случайно вырвалось: «Фея!»
Стало неловко от того, что вслух это сказал. Постарался перевести в шутку:
– Как ты смогла внезапно появиться? Фея, что ли?
Девчонка рассмеялась.
– Вот придумал! Где это ты здесь видел Фей? Смешной ты. Какая Фея выдержит погоду осеннюю да зимнюю в наших лесах? Тут только нам, истинным российским девчонкам, и быть.
– Кто ты?
– Что ж ты такой недогадливый? Василисой меня зовут, слышал?
– Конечно, слышал. Ты Василиса Прекрасная? Та, которая дочь Морского царя? – решил пошутить мальчик.
– Ну, где ты море в нашем крае увидел? Здесь же леса сплошные.
– Ты приехала к кому-то погостить, Василиса?
– К бабушке своей. Она одна живёт. Избушка её в лесу стоит.
– Не знаю я в лесу избушек с бабушками одинокими. Ты что-то путаешь. Как зовут твою бабушку?
– Звери в лесу её бабой Ягой зовут. Водяной, когда в гости приглашает, на весь лес кричит: Ягуша! А я её, красотулечку, бабушкой Ягушенькой называю.
– Ох, и сочиняет, – подумал Саша, но решил поддержать её шутку. Таких смешных девчонок в их классе не было.
– Про твою бабу Ягу столько сказок написано. В них она старая и страшная.
– Да она всегда первой красавицей была! И триста лет для женщины не возраст.
– Говорят, она злая. Даже звери её боятся.
– Звери её слушают, потому что она разумные им советы дает. От болезней разных лечит.
В это время на поляну выскочил заяц. Напрасно говорят, что зайцы трусливые, они просто осторожные. Ему показалось, что Саша может обидеть его подружку, и тот решил быть с ней рядом.
– Если понадобится, то и заступлюсь за неё, – подумал заяц.
Василиса улыбнулась и погладила зайца по пушистой головке.
– Вот и зайке она лапку вылечила, когда он о сучок укололся.
Они с бабушкиным котом Баюном подружились. Тот столько разных историй знает. Как начнёт мурлыкать их вечерком, заслушаешься. Я люблю под его сказки засыпать.
Рядом с Василисой появился большой кот, да такой важный. По поляне ходит, мурлыкает. Щенок вокруг мальчика крутится, и даже не лает на кота.
Саша на всё это смотрит и молчит. Головой встряхнул:
– Ладно, эка невидаль заяц да кот домашние. В цирке и не таких зверей приучают. Думает, что поверю в её сказки? Нет. Подыграю ей, чтобы понять, что девчонка задумала.
 С тем разговор и продолжил:
– Говорили, что баба Яга детей в печь на лопате сажала.
– Вот же, как историю про Ивашку переврали. Бабушка у меня мудрая, многими знаниями ведает. Увидела, что Ивашка в лесу заблудился и замёрз, и попросила гусей-лебедей поскорее его в дом доставить, чтобы он не заболел. А мальчишка чихать уже начал. На печи Ивашку прогрела. Он и выздоровел. Она и птичек так согревает, если они замерзнут зимой в лесу.
– Странная девчонка, – думает Саша. – Неужели сама во все эти сказки верит?
– Хватит вредничать. Я к тебе с добром пришла. Бабушка услышала твои сетования, и послала меня. Решили тебе подарок ко Дню рождения сделать. Загадывай своё желание. Что тебе подарить? Рыбную ловлю на речке удачную?
– Ух, ты. Любое желание исполнишь?
– Ох, эти мальчишки. Разумное желание должно быть.
– Проси про лето. Про лето проси, – мальчику показалось, что он слышит шепот крыльев бабочек, да клубника к нему потянулась. Так и сам в сказку поверишь. Что же, задам ей такое задание невыполнимое, чтобы она перестала мне сочинять небылицы.
– Сделай так, чтобы круглый год одно только лето было!
Девчонка замахала платочком на окруживших её бабочек.
– Одни танцульки у вас на уме, – посмотрела на мальчишку. – Своей головой надо думать. Вот скажи, начнутся в сентябре занятия в школе, будет такая жара. Легко усидеть за уроками вместо купания на речке?
«Так-так, – обрадовался мальчик, – ничего не может сделать вот и хочет, чтобы я сам отказался от желания. Не откажусь».
– Трудно будет. Но без учения нельзя, – притворно вздохнул, – я понимаю.
Саша заулыбался насмешливо. Чудес не бывает. Как же она сейчас выкручиваться начнёт, интересно?
– Ну, что же, хочешь волшебства? Мурлыка-Баюшка, может, расскажешь нам сказку новую?
Кот посмотрел на них с явным недоумением и вдруг заговорил:
– Мур-мур! Какие я вам могу сказки рассказать? Вы что, не заметили сами, как уже давно в сказку попали?
– Вот это да! Говорящий кот!
Саша был сражён этой небывальщиной. А казалось, что проснулся уже. Зубы утром чистил. Вот до сих пор вкус мяты чувствуется. Даже если это сон, то всё равно нечего давать спуску этим сочинителям.
– Что-то ты напутал, кот Баюн. Как был я на лужайке, так там и остался. Вот и клубника моя садовая рядом. А Василиса – это, наверное, гостья наших соседей. Смешно же поверить, что она из сказки. Хотя девчонка хорошая, с фантазией.
– Не веришь? Тогда смотри, о чём ты ещё забыл.
 Василиса махнула своим кружевным платочком, и на поляне стали появляться разные овощи, да такие крупные.
– Про урожай, который осенью собирают, забыл? А без картошки   какой обед? Собирай урожай в лукошко.
Саша увидел рядом с собой корзину плетённую.
– Вот же представление тут устроила! – Саша уже не знал чего ожидать ещё. В снах всё случается.
Первыми были картофелины. Одна из них важно пролетела над лукошком, посмотрела, как её подруги устроились, и зависла рядом с мальчиком. У картофелины были глазки, а два проросших ростка она согнула, словно подбоченилась. Саша настороженно покосился, думая, что лучше от неё держаться на расстоянии. А картошка, словно прочитав его мысли, улыбнулась и заговорила неожиданно тонким голоском:
– Я, картошка, неказистая с виду,
Но меня вы не давайте в обиду.
Славным овощем в блюде я буду.
Пригласить вас к столу не забуду.
На минуту задержалась ещё, чтобы насладиться растерянностью мальчика, и сама прыгнула в лукошко.
Следом стали выписывать виражи в воздухе красавицы морковки. Зелёные их хвосты по-королевски возвышались над головами. Одна морковка выступила вперёд. Саше захотелось дотронуться до неё, но та гордо сказала:
– Уродилась я красной морковкой.
Ты зеленый мой хвостик не трогай.
Я любима и деткой, и зайкой.
– Так в корзину скорей полезай-ка! – Саша и сам не заметил, как срифмовал предложение.
Следом появились луковички. Они были похожи на маленькие золотые колобки с хвостиками. Такой колобок лиса не съела бы.
– Я лучок,
Золотой бочок.
Всем здоровья я желаю,
Хоть и слезы проливаю.
Жизнерадостные луковицы одна за другой попрыгали в лукошко.
Появившийся на поляне крупный гриб был красавцем. Как только его никто не увидел в лесу?
– Я, грибок, под березой родился,
В этот край навсегда влюбился.
Поиграл бы еще с вами в прятки,
Да зима наступает на пятки.
– Ну, понятно, почему его не нашли, – думал Саша. – Леса у нас отличные, для пряток самое место. А про какую это он зиму тут говорил? Лето с утра было! Да это же сон продолжается. Или не сон?
Но раздумывать было некогда. На поляну вылетел из леса кричащий гриб мухомор в красной шляпе с белыми кружками.
– Точно сон, – решил Саша, – мухомор разговаривает.
– Вот всегда так, самого красивого не взяли, – он наклонил свою красную с белыми пятнышками шляпку, чтобы присутствующие лучше разглядели её. – Боятся конкуренции.
Лукошко с овощами оторвалось от земли и плавно поплыло в открытую дверь дома.
– Постойте, меня забыли! – закричал мухомор.
Заговорила молчавшая всё это время Василиса:
– В корзинку мы тебя не возьмем. В обед ты не годишься. Мухоморчик, не уходи из леса, ты же его украшение.
– УРА! Я украшение леса! – радостно закричал гриб и помчался красоваться в лесу.
– Спокойно, Саша, только спокойствие, – зашептал мальчик тихо.  – Это всего лишь сон.
Василиса засмеялась, снова взмахнула своим кружевным платочком, и на поляне затанцевали в вальсе листья. Но вот три листа отделились от хоровода и закружились над мальчиком. Девчонка это сразу заметила.
– Это твои знакомые?
– И что же она такая любопытная? – пронеслось в голове у Саши, но молчать было невежливо.
– Знаешь, все свои желания под Новый год загадывают, а я весной прошептал свои желания маленьким зеленым листочкам. Смотри, этот лист падает прямо на меня. Какое же это желание?
Жёлтый лист медленно осел на его плечо.
– Кажется, я загадывал о поездке на море летом.
– Ездил?
– Я море первый раз увидел – оно такое… безбрежное и живое. Дышит шумно: вдох и выдох, прилив и отлив, и снова – вдох и выдох.
Красный лист покружил и тоже опустился на его плечо.
– Да помню я. Просил, чтобы родители ролики купили. Купили.
Зелёный лист закружился вокруг него. Мальчик протянул к нему руки, но тот не дался ему, а улетел.
– Что же это за желание?
– Оно еще не сбылось. Я его никому не скажу. Соглашусь с тобой, Василиса. Осень – это красиво, без неё никак нельзя. И урожай осенний нам нужен. Пусть Осень будет.
Листья улетели, поднятые порывом ветра. Но тут на поляну выскочил заяц в белой шубке.
– А мне что теперь делать? Я в конце осени шубку серую меняю  на белую, чтобы со снегом быть похожим. Шкурка уже побелела. А деревья голые. Снега нет. Где же мне теперь прятаться? Меня же любой охотник издали заметит в таком лесу.
– Видишь, как зайцу трудно без снега, – обратилась Василиса к мальчику. – Извини, зайка, зиму Саша отменяет.
– Может, про лыжные прогулки вспомнишь? Ты же каждый год в соревнованиях школьных участвовал. Даже приз дома есть. А в снежки играть, Саша, тоже не будешь?
– Ещё на коньках вечерами можно. Мы с ребятами сами каток зальём.
– Вот же размечтался про зиму! Что ж, снежинки, просим к нам в гости.
Небо потемнело, из появившейся тёмной тучи посыпались подружки-снежинки.
– Встреча Нового года – самый волшебный праздник на Руси. Деду Морозу с подарками в шубе своей в жару, что ли, приходить? Или в дождь осенний?
– Про Новый год как же я забыл? Столько праздников в это время.
Внезапно из зимней позёмки появилась симпатичная девчонка в белоснежном наряде и стала кружиться в вальсе. В танце приблизилась к мальчику и подала ему руку. Саша сначала заробел, но принял её приглашение на танец и закружился вместе с ней.
– Про школьный вечер не забыл? Ты назвал эту Снежинку с карими глазами Снегурочкой.
Саша обернулся к Василисе, посмотрел исподлобья и с укоризной покачал головой:
– И всё-то ты знаешь. Ну, зачем всей поляне это рассказывать? – Вдруг он почувствовал холод, оглянулся и понял, что рядом с ним никого нет.
– И это мираж?
– Извини. Проболталась случайно. Ой, смотри, кто пришёл. А всё из-за меня, болтушки. Ненароком Снегурочку позвала.
– Кто здесь меня, Снегурочку, звал? – Увидела Василису:
– Здравствуй, подружка. Как же рано ты меня позвала. – Снегурочка оглянулась вокруг. – Лето же в разгаре. Один островок ваш снегом запорошило.
– Извини. Наш герой нафантазировал, что может без зимы прожить. Понимаешь, Фей заморских ему захотелось здесь увидеть.
– Ты ему Фей сюда пригласила?
– Они барышни нежные, пугливые. Как-то парочка Фей прилетели в гости к коту Баюну, чтобы сказки его послушать. А наши кикиморы болотные очень ревнивы. Как увидели их, да как стали пугать. Хорошо, что Водяной усмирил. Феи обиделись и улетели.
– Кикиморы совсем не страшные. Можно сказать, даже застенчивые. Зимой болота замерзают, поэтому Дедушка Мороз им в лесу избушку построил, чтобы те не мерзли. Они там до весны живут. Кот Баюн столько сказок им сказывает. Его бабушка твоя иногда на своём транспорте подкидывает. Хоть и не удобен тот, зато всё не пешком ходить.
А уж в Новогоднюю ночь в лесу такой замечательный бал бывает. Вот зайка подтвердит. Он с друзьями Деду Морозу помогает подарки в мешок укладывать.
– Какие девчонки у нас: и Василиса, и Снегурочка. А я им про Фей, – смущённо прошептал Саша.
– И ты хотел у всех этот праздник отнять? Зиму всерьёз отменить? – спросила Василиса.
– Сам себя зимней сказки хотел лишить? За что он себя так наказать думал? Провинился? Так Дед Мороз добрый, побранит за непорядок и простит. Кто лучше меня, его внучки, знает?
– Поторопился я с желанием. Глупость сказал. Зима сказочная, волшебная – без неё никак нельзя.
– Вот и хорошо, что понял. Нам со Снежинками надо уходить. Не наша пора сейчас. – С этими словами Снегурочка медленно исчезла в появившемся тумане.
– Раз отменяешь желание, про Весну не забудь, – засмеялась Василиса. – Все, что ты любишь летом, зарождается Весной.
– Всё понятно, – усмехнулся Саша. – Сейчас Весна прилетит.
– Весна, как всегда, опаздывает, её подождать надо, – улыбнулась Василиса. – А ты знаешь, что меня иногда называют не Василиса, а Весёна?
Вдруг сугробы исчезли и на этом месте появились маленькие белые цветы.
– Во сне время всегда так быстро летит, – подумал мальчик. –  Хорошо ещё, что не в обратном порядке все времена прокрутились.
– Подснежники всегда появляются первыми, – рассказывала Василиса, словно не замечая его недоверчивые взгляды. – Солнце весной сияет, словно умылось. Смотри, сколько озорных солнечных зайчиков.
 Солнечные зайчики заполнили собой всю поляну, легко перепрыгивая от цветка к цветку.
– Дождь звать в гости сегодня не станем. Не хочу, чтобы ты промок. Жалко, что не покажу тебе сегодня радугу. Она всегда после дождя в небе появляется, а иногда вместе с подружкой прилетает. Вот уж радость бывает – целый город любуется!
– Теперь я знаю, почему тебя все называют Василиса Премудрая.
– Признал, наконец.
– Спасибо тебе за такой подарок. Сон замечательный. Главное не забыть о нём, когда проснусь. Но пора уже просыпаться, – он сильно зажмурил глаза. Когда их открыл, то по-прежнему стоял на той же клубничной поляне. Вокруг него летали бабочки. Он потянулся сорвать ягоду, и вдруг увидел в своей руке цветок подснежника.
– Так это был не сон? И девчонка эта была здесь? Ушла. Или улетела? Не заметил. Но я её теперь обязательно разыщу. Она же сказала, что к бабушке приехала, значит, ещё появится. Я её Весёной буду называть.
Саша ненадолго задумался, а потом заулыбался:
– Дождь когда-нибудь обязательно пойдёт. Я её вместе с радугой буду ждать!


Как украшают радугу

Саша с родителями жили в доме рядом с лесом. С утра шёл дождь.
Мальчик вместе со щенком Тотошей смотрели на капли дождя, которые с утра стучали в окно.
– Знаешь, Тоша, говорят, что Василиса приехала на лето в гости к бабушке, – рассказывал мальчик щенку. – Вот бы встретить её. Дом их стоит в лесу, но дороги я не знаю. После дождя выглянет солнце, и в небе может появиться радуга. Василиса выйдет из леса на радугу полюбоваться, а мы с тобой и увидим её.
Утренний ливень прошел быстро. Тучи рассеялись, выглянуло солнышко, и в небе родилась призрачная радуга. Она была еле заметна, словно стеснялась своей красоты. Мальчик побежал по тропинке рядом с лесом. Василисы нигде не было.
– Где же её искать? – спросил он Тошу.
Вдруг щенок с лаем помчался на опушку леса. Саша поспешил за ним. Под кустом сидел заяц, который собирался дать стрекача.
– Заяц, скажи, как найти Василису?
– К ней дорога через заповедный лес идёт. Зачем она тебе?
– Она в лесу с бабушкой живёт. Может, им моя помощь нужна? Отведи меня к Василисе, – попросил Саша.
Заяц пошевелил ушами и закрыл лапками мордочку, чтобы мальчик не видел, как он смеётся.
– Раз защитником стать хочешь, то дорогу покажу.
Они шли мимо берёз. Вдруг заяц поднял уши, что-то услышал и решил предостеречь попутчиков:
– На пути бывают разные.., – он вдруг замер на месте, потом быстро пискнул, – неожиданности, – и стремглав умчался в лес, оставив путников одних.
Внезапно из-за деревьев вышли четыре девчонки в зелененьких с мелкими белыми цветами платьицах. Смеясь, незнакомки подбежали к мальчику и закрутили его в хороводе.
– Вы кто? – настороженно спросил Саша.
Девчонки захихикали, а потом запели песенку:
– В лесу живут леснушки.
На щёчках их веснушки.
Чудесные девчушки –
Большие хохотушки.
– Но это секрет. Большой секрет, – весёлым шёпотом наперебой добавили они.
– В чём секрет? Что девчонки леснушки живут в лесу? Или в том, что девчушки – хохотушки? Да что же вы так в меня вцепились? – Саша попытался стряхнуть их с себя.
Девчонки продолжили:
– Весёлые подружки.
Немного лишь болтушки,
Охочи до чудес
И любим здешний лес.
Озорные леснушки совсем закружили мальчика. Щенок лаял на девчонок без устали, но те не обращали внимания на маленькую собачку.
На тропинке появился дедушка, из-за спины которого выглядывал заяц.
– Лесовичок сейчас поможет, – подбодрил косой Сашу.
– Ох, леснушки, проказницы! Совсем голову закружили гостю лесному. Марш делами заниматься!
Девчушки убежали, разнося по лесу весёлый смех. Саша опустился на траву. Тошка запрыгнул к мальчику на колени и лизнул его в щёку. Лесовичок подошёл ближе.
– Не обижайся на леснушек. Они добрые, только очень любят повеселиться да попроказничать. Что ты делаешь в нашем заповедном лесу? Куда путь держишь?
– Василису ищу.
– Зачем тебе Василиса Премудрая?
– Какая бы она мудрая ни была, а жить в лесу вдвоем с бабушкой – опасно. Тут еще и леснушки балуют. Может, ей моя помощь нужна?
– Защитником хочешь стать? – дедушка улыбнулся. – Опасностей не испугаешься?
– Подскажите мне путь к её дому.
– По этой тропинке иди, – сказал Лесовичок. – Лес заповедный, сам решит: вывести тебя к её дому или нет.
Саша со щенком отправились в путь. Мальчик обернулся, чтобы поблагодарить Лесовичка, но его уже не было.
Тропинка сделала крутой поворот. Друзья вышли на поляну и увидели маленький аккуратный домик.
Из дверей дома вышла симпатичная женщина в широкой светлой блузе и джинсах болотного цвета. Ярко-рыжие волосы были собраны заколкой-лилией.
– Здравствуйте! – сказал Саша.
– Здравствуй, добрый молодец. Куда путь держишь?
– Василису ищу.
– Зачем тебе моя внучка нужна?
– Познакомиться хочу. Спрошу, может ей помощь или защита нужна.
– К Василисе леснушки недавно прибегали. Пощебетали здесь, и вместе ушли.
– Ох, знаю я, как щебечут леснушки. До сих пор голова кругом идёт. Надо Василису выручать. Не подскажешь, бабушка, в какую они сторону ушли?
– А что же не подсказать? Я тебе свою ступу дам. Полетаешь, сверху на лес посмотришь. Может, и увидишь где. Не побоишься? – сказала она, да как свистнула, ступа тотчас примчалась.
Саша задумался, что же это за бабушка, что ступу имеет. Неужели  баба Яга? Но разве может будущий защитник свой страх показывать? Взял щенка на руки и залез в транспорт невиданный. Бабуля метлой придала ступе ускорение, словно смела. Та закрутилась, потом поднялась в воздух и плавно полетела невысоко над деревьями.
– А как я вернусь на землю? – прокричал Саша, но ответа не последовало.
Яга посмотрела вслед улетевшим гостям и зашла в дом. Василиса Премудрая сидела за ноутбуком и весело болтала по скайпу со Снегурочкой.
– Вот же, техника до чего дошла. Столько волшебных сил приходилось тратить на вызывание духа. За тарелочкой с наливным яблочком, которое всё показывало, за тридевять земель на ступе летала. А теперь как? Василиса в городе купила тарелку чудную. Леший и Деду Морозу в зимнем краю установил такую же на крышу, – говорила она коту.
– Бабулечка, с кем ты разговаривала возле избушки? – оторвалась от Интернета Василиса.
– Мальчик какой-то забегал. Сказал, что подружился с леснушками, их разыскивал.
– Ох, и не знаю, какой мальчик сможет выдержать их шутки да насмешки. Они же любому голову закружат, в лес заведут. Надо за ними присмотреть.
– Вот и хорошо, внученька. Пригляди за порядком.
Василиса вышла из дома, вскочила на досочку лётную, платочком махнула и… полетела.
– И что за шалости на таких досках кататься? Ступа моя старая куда надёжнее в обращении. Из неё точно уж не вывалишься, – проворчала Яга.
– Ну, и зачем ты мальчишке заморочила голову? – лениво потягиваясь, спросил её кот.
– Ты внучке не рассказывай про мои проказы. Мальчишки ценят только то, что с трудом достается, – засмеялась Яга. – Пусть поищет. Ей друг надежный нужен. Настоящий добрый молодец обязательно встретится с Василисой.
Когда внучка на летающей дощечке скрылась за деревьями, Яга громко свистнула. Тут же примчалась ступа, в которой Саша со  щенком Тотошей облетали лес.
– Ну, что, касатик, не нашёл Василису?
– Не увидел, деревья помешали.
– Заходи в избу. Блинков тебе напеку.
Саша зашёл в дом, и сразу на одной из стен увидел телевизор, а через приоткрытую дверь комнаты заметил ноутбук.
Он вздохнул с облегчением: обычный дом, а то после полёта на ступе подумал, что баба Яга здесь живет.
– Наверное, ступа – это обычная доска лётная, только приспособлена для бабушек, чтобы голова при полете не кружилась, – шепотом пояснил он щенку. – Летающие доски пока в диковинку, стоят дорого. Я про них в Интернете читал. Их изобрёл ученый, который за насекомыми наблюдал. Тот сделал доску лётную, как надкрылышки у них. Может, это он и подарил ей ступу?
– Бабушка, вам с Василисой вдвоём в лесу жить не страшно?
– Насмешил. Лес мне – дом родной.
– Вы всегда летаете по лесу на ступе? – спросил мальчик, решив узнать больше про их жизнь.
– Нет. Я по утрам пробежку к озеру делаю. Мы вместе с Водяным чай пьём под лягушачье пение. На обратном пути травы заповедные собираю. Так что ступа чаще без дела в кладовой скучает. Ей с тобой прогуляться в небе – за удовольствие.
Яга стала растапливать печь. Саша насторожился: вдруг в сказках о бабе Яге и Ивашке есть и правда.
– Спасибо, бабушка, только нам с Тотошкой пора домой, а дорогу я не помню. Жалко, что не увижу сегодня Василису, – мальчик вздохнул с разочарованием.
– Я тебе ступу свою одолжу.
Вышли они из дома, бабушка свистнула, и та вмиг прилетела.
– На опушку леса домчи гостей, – дала наказ Яга.
– Как же я ступу верну?
– Насмешил, – засмеялась бабуля. – Она же всегда домой возвращается: как голубь почтовый – в голубятню, как конь – в конюшню. Им дорога домой известна.
Саша со щенком забрались в сказочный транспорт, и тот отправился в обратный путь. Ступа медленно скользила над лесом. Саша чувствовал подвох в поступках этой странной бабушки, а в чем он – не знал.
– Яга сравнила ступу с голубем и конём, а те – живые существа. Может, и ступа понимает всё? Надо с ней заговорить. Вдруг получится? – подумал он.
– Бедная Ступа. У тебя душа крылатая, а тебя заставляют пылиться в кладовке. Хочешь со мной полетать, когда хозяйка твоя будет занята?
Ступа обрадовалась, подпрыгнула.
– Тише на поворотах. Слышал, тебя бабуля свистом подзывает. Я на мобильный телефон записал свист Яги. Очень он мне понравился. Я как-нибудь утром включу здесь на опушке свист из мобильника. Ты, если будешь свободна, прилетишь. Мы с тобой полетаем вместе. Если ты согласна, дай мне знак.
Ступа подождала, пока уставшие за день путешественники ступили на землю, потом поднялась и сделала несколько кругов над поляной, прежде чем улететь.
– Тошка, она согласилась, – ликовал Саша. – Мы ещё увидимся с Василисой!
Саша решил навестить дом Яги утром, когда та будет на озере чаёвничать с Водяным.
Утро опять началось с дождя. Как только выглянуло солнце, Саша прибежал на опушку леса, включил телефонный свист Яги. Скоро над верхушками деревьев показалась подружка лётная.
– Прилетела! Ступа, какая ты молодец. Скорее к дому Яги, чтобы Василису дома застать.
Как только они приземлились, на крыльцо выскочила девочка: волосы русые до плеч, глаза озорные, смеющиеся, платье светлое васильками расшитое.
– Как тебе удалось бабушкину Ступу приручить? До тебя она с чужими людьми не дружила.
– Пустяки! – махнул тот рукой. – Уж очень хотел с тобой познакомиться. Я – Саша.
– Василиса.
– Столько спросить тебя хочется, – мальчик с восхищением смотрел на Василису.
– Вопросы потом, а сейчас полетишь со мной радугу украшать?
– Разве радуга сама по себе не красива? – удивился Саша.
– Само по себе ничего не бывает! – уверенно сказала Василиса. – Сначала дождь идёт, потом рождается радуга.
– Чем радугу украшают?
– Радостью своей, – удивилась Василиса непониманию таких простых истин, – как иначе радуга узнает, что она нам нужна? Она такая застенчивая. Когда только появляется, еле видна. А как поймёт, что она всем в радость, то ярко сияет счастьем.
В это время в домике рядом с болотом Яга вместе с Водяным внимательно всматривались в картинки, которые показывало наливное яблочко, катаясь по тарелочке.
– А говорил, что яблоко устарело. Смотри, – указала Яга пальцем, – встретился мальчишка с Василисой. Надо же, даже Ступу мою обхитрил.
– Сомневался. Современные люди больше говорят, чем делают. Молодец мальчишка, – согласился Водяной. – Смотри, как они ловко радугу украшают.
Ступа доставила друзей до облаков. Солнце сияло за их спинами, а радуга была перед ними.
Солнце освещало сверкающую россыпь дождевых капель, которые задержались в небе, не захотев падать на землю, и наполнили собой радугу. Маленькие солнечные зайчики разбежались по парящим дождевым капелькам и расшалились, как дети: хлопали в светящиеся ладошки, кувыркались, прыгали, раскачивали капельки. И радуга становилась ещё краше.
Сашу переполнила радость, что видит волшебство. От счастья, что он рядом с Василисой и радугой, голова у него пошла кругом. В глазах потемнело.
– Ступа, лети к земле, – услышал мальчик.
Саша открыл глаза на знакомой опушке леса. Рядом с ним была взволнованная Василиса.
– Как ты меня напугал. Наверное, это солнечный удар у тебя был.
Мальчик улыбнулся с чуть виноватым видом.
– Тебе лучше? Я полечу домой, чтобы бабушка не беспокоилась.
Саша сидел на траве. Вокруг него с лаем носился за бабочками щенок.
– Тоша, ты видел? Я нашёл Василису. Такая девчонка! Но я не успел ничего спросить. Умчалась раньше, чем я договорился о встрече.
– Гав! Гав! – подтвердил щенок.
– Правильно, Тоша. Лето еще не закончилось и встречи ещё впереди.

Сказочники

Я живу на озере, которое находится в лесу. Вокруг него стоят высокие белоствольные берёзы, а за ними видны тёмно-зелёные ели.
Да, забыла представиться. Я – это лягушонка Соня. Теперь вы понимаете, что в нашем лесу живут звери добрые. Но меж соседями бывают свои недоразумения. Одну забавную историю я сейчас расскажу.
Жил в нашем лесу медведь-мечтатель. Медведем был по рождению, а мечтателем – по характеру. Он часто приходил на озеро, понятно, что на рыбалку. Заходил по пояс в воду и ждал свою добычу. Пока рыба подплывала, он на небо смотрел. Облака его интересовали. Порой рыба прямо на него наталкивалась, так он замирал от красоты небесной. Тут уж Миша вспоминал, зачем сюда пришёл, и рыбу на обед себе хватал.
 Но и насытившись, с берега уходить не спешил. Садился на берегу и снова смотрел на облака, и что-то бормотал тихонько. Как-то одна лягушка поближе приблизилась и услышала: сказки он лесные сочинял и сам себе рассказывал. С тех пор квакушка часто прискакивала послушать новые приключения про лесных жителей. Однажды он сочинил, как ёжик с зайцем на облаках летали. Лягушка села рядом с медведем и решила историю до конца дослушать.
Вдруг какой-то комар куснул медведя. Тот подпрыгнул, лапой комара пристукнул. Не до сказок ему стало, решил в берлогу вернуться. Поднял уже лапу правую, чтобы шагнуть, и вдруг услышал крик:
– Стой на месте! Не опускай лапу. Ты же меня сейчас раздавишь!
Так с поднятой лапой и остался стоять. Давить ему никого не хотелось. Осмотрелся, а с места, на которое лапа должна была опуститься, лягушка зелёная выпрыгнула.
– Ты что делаешь? Я же твои сказки смотрела и слушала. А ты чуть свою зрительницу не раздавил! – наступала квакушка.
– Прости, лягушка. Я не знал, что ты рядом, – пробурчал извинения медведь и опустил, наконец, лапу на землю.
– Не знал он. А у меня, может, нервный срыв будет. Мне ходить теперь по лесу страшно одной. Так и мерещится, что кто-то наступит. Я же голодной смертью могу умереть, – не успокаивалась несчастная.
– Что же мне для тебя сделать? Бабочек я ловить не умею, – медведю уже стало казаться, что он действительно в чём-то виноват перед лягушкой.
 Лягушка подумала, что надо как-то это настроение медведя использовать.
– Знаешь, ты можешь взять меня на своё плечо. Там же на меня точно никто не наступит. А мошек и бабочек я смогу ловить и в лесу.
Так медведь и отправился в лес с зелёной лягушкой на плече. А та наслаждалась свалившейся на неё властью над таким важным зверем.
– Миш, давай правее, смотри, сколько там бабочек над малиной кружится. Ты же так резко ягоды не рви. Вот все бабочки и улетели. Пойдём тогда вот к тем кустам малины. Только ты нежнее ходи, аккуратнее.
 Заяц, видевший это представление, спросил у медведя:
– Что ты с ней возишься?
– Ну, как же я её брошу? Она боится, что её раздавят, – смиренно молвил медведь.
– Раньше она без тебя жила? Сама скакала, сама бабочек ловила. Кинь её, она к озеру и упрыгает.
 Совсем замучила лягушка медведя своими капризами. Решил он отнести лягушку снова к озеру. Опустил её в траву. Сел на бережок, поднял глаза, а по небу облако белое в виде лягушки плывёт.
Взревел медведь, не было у него больше сил на лягушек смотреть, и быстро-быстро убежал домой.
– Подумаешь, обиделся. И без него жила здесь на озере, и сейчас проживу.
 Лягушка вдоволь наплавалась в любимом озере, поужинала, забралась на лист кувшинки отдохнуть. Вот бездельничала она, снова бездельничала – ужас как надоело.
 Стала квакушка на облака смотреть. Когда медведь о них рассказывал, интересно было разглядывать эти воздушные создания. Они и сейчас красивые, но без Мишкиных сказок – скучно.
Попыталась она свою сказку придумать. Непростым это занятием оказалось. Ничего в голову не шло. Вдруг она увидела на небе облако, похожее на медведя сердитого. Лягушка и сердитому медведю, и даже в виде облака, обрадовалась.
Поняла лягушка, что напрасно такого доброго зверя обидела, что без его сказок ей грустно жить стало.
– Ну, что же, придёт он завтра на озеро за рыбой, я с ним и помирюсь, – рассудила несостоявшаяся сказочница.
Прошла ночь, потом утро, а медведь к озеру так и не пришёл. Сорока на хвосте принесла, что залёг медведь в берлогу на летнюю спячку, так он всем сказал.
– Летнюю спячку медвежью я не переживу, – квакнула лягушка, которой, кроме сказок медвежьих, не хватало ещё и его доброго ворчания у озера. К ворчанию иногда привыкают не меньше, чем к сказкам.
Поскакала она к медвежьему дому. Пеночек-теньковок, встретившихся ей по пути, она попросила принести ягоды малины к берлоге. За это пообещала рассказывать им медвежьи сказки, когда будут возвращаться с зимнего перелёта.
Попрыгала вокруг берлоги, уселась у входа и заквакала:
– Медведь, я больше не буду капризничать, честное слово. Не обижайся.
 Медведь вообще-то редко обижался на кого. Просто утомила вчера его вредная лягушка. Вот и решил он пару часов лишних отдохнуть.
– За бабочками тоже бегать больше не будем? – насмешливо спросил медведь.
– Что ты, я тебе сама малины принесла. Ты только позволь мне снова твои сказки слушать, – уговаривала лягушка.
Медведь решил, что неплохо бы ещё немного проучить притворщицу, и из берлоги не вышел. И лягушка к озеру поскакала одна.
Хотите спросить, кто эта лягушка, и помирились ли они? Конечно, помирились.
– Соня, ты здесь? Я новую сказку пришёл рассказать, – послышалось медвежье приветствие из лесу.
– Всё. Быстренько разлетайтесь отсюда. Некогда мне с вами сейчас, – проводила Соня пеночек-теньковок, слушающих её увлекательный рассказ.
– Конечно, Миша. Жду твою сказку с нетерпением, – проквакала лягушка.


Мудрые почитатели искусства

Стоял летний солнечный день. Чтобы солнце не светило в глаза, Волк поставил мольберт на краю поляны в тени дерева и с довольным видом смотрел на картину.
 Ему удалось запечатлеть любимую поляну: слева виден край тихого болота, где на листах кувшинок вальяжно восседали лягушки, справа сквозь зеленые опущенные ветви просвечивались белые стволы берёз, над которыми взлетали, собираясь в стаю, птицы.
Солнце светило сегодня особенно ярко. Художник выдавил из тюбика жёлтую краску на палитру, подхватил кистью и плюхнул вверху посредине картины. Несколько мазков обычной краской, и сотворится образ звезды – светила, золотые лучи разбегутся во все стороны и оживят картину.
 Маэстро живописи поднял лапу с кистью: мгновение – и состоится таинство прикосновения к полотну, которое завершит пейзаж...
 Внезапно резкий порыв ветра вырвал из лап Белки шишку, только что сорванную с ёлки. Запасливая хозяйка пыталась её поймать, но только придала ей ускорение и изменила направление полёта. Шишка, порезвившись на лапах Белки, пролетела несколько метров, врезалась в жёлтое пятно на картине, не отпружинила, а влепилась в свежую кляксу и вместе с ней медленно потекла вниз.
Волк так и застыл с поднятой лапой. Картину сверху вниз пересекла широкая жёлтая полоса краски. Из ступора его вывела приятельница Волчица:
– Волк, привет! Что это у тебя за нелепый вид? Клякса на картине? Подожди, я сейчас принесу белую краску, а то она закончилась, и ты поправишь пейзаж.
Художник отложил на палитру кисть и стал рассматривать картину, думая, как бы лучше убрать пятно. Потом Волк присел под деревом, немного в стороне от мольберта, чтобы отдохнуть и поразмышлять.
На поляну выскочил Заяц. Он издали увидел жёлтую вертикаль, проходящую через всю картину. Восхитился от понимания таинственного смысла небесного знака, который удалось изобразить художнику. Но сомнения в правильности восприятия заставили его побежать на соседнюю поляну, где в дупле дерева дремал его друг Филин.
– Филин, проснись, я сейчас видел новую картину Волка. Мне показалось, что там указаны тайные знаки. Только не понимаю, как он мог познать эту мудрость? Скажи своё слово.
Филин поворчал для приличия, разыскал очки, и не спеша полетел вслед за Зайцем. Друзья не заметили, как за ними увязалась любопытная Сорока. Она первой долетела до поляны, опередив всех, и тут же протараторила:
– Бред! Полный бред!
– Сорока, а что ты здесь увидела? – спросил добежавший Заяц.
– Да я толком ещё и не рассмотрела картину, – протрещала птица. – Сейчас присмотрюсь внимательнее. А Филин что молчит?
– Он размышляет. Да и есть о чём здесь подумать: столько символических знаков природы и мысли.
– Заяц, а что ты увидел? – спросила неуёмная Сорока.
– Мне кажется, что это изображён путь на небо. А небо – это как вершина мастерства. Солнечная вертикаль словно приглашает нас в дорогу. Не все смогут достичь вершин в творчестве: для этого надо иметь талант и открытое для счастья сердце, способное сопереживать и любить. А на жизненном пути легко пересечь недозволенную границу внутри себя: душа чернеет от недобрых дел и мыслей, и уже тяжело вернуться на солнечную тропу.
В это время раздался голос Филина, который, как оказалось, уже давно рассматривал картину, примостившись на дереве:
– А вы не думаете, что жёлтая вертикаль делит наш мир пополам: на тех, кто сидит в болоте, как Лягушки, их времяпровождение далеко от творческих поисков, и тех, кто светел мыслями и стремится в полёт, и их уже не догнать бездельникам? Два мира на одной картине и единой Земле.
– Уважаемый Филин, не будьте так категоричны: Лягушки просто временно заблудились, они ещё способны найти эту солнечную дорогу.
– Возможно, ты и прав, Заяц. Но одно из двух: либо это разделение на два мира, либо возможность соединения двух миров в едином порыве вдохновения. Ведь солнце на всех вместе пролилось, – как всегда мудро изрёк Филин.
Сорока умолкла и спряталась от стыда в зелёных листьях, услышав такие умные речи. В этот момент на поляну вбежала Лиса.
– Где новая картина Волка? Уже весь лес полон слухами об этом шедевре.
 Увидела жёлтую вертикаль, разделяющую картину на два мира, и ахнула:
– Как интересно! Я такие картины обожаю. Мне почти все равно, что хотел сказать автор: он дал мне загадку, а я сама решу, как её домыслить.
Прибежавшая с белой краской Волчица удивлённо рассматривала развернувшуюся вокруг картины дискуссию на поляне. Увидела в стороне Волка.
– Вот краска. Ты можешь замазать эту огромную жёлтую кляксу на картине.
– Знаешь, что-то есть в этой солнечной вертикали. Она так глубокомысленна. Наверное, я её оставлю. Какое счастье иметь таких мудрых ценителей искусства.
(Растрепала обо всём Сорока).


Дед Мороз озадачен

В этом году Зима пришла по расписанию, первого декабря. Засыпали в постелях своих все осенью, а проснулись, выглянули в окно – настоящая зима.
Снег пушистый, на солнце искристый, за длинную ночь всю землю успел укрыть. Тётушке Метелице пришлось от позднего вечера до самого утра в заботах провести. Да и сейчас лёгкие снежинки в воздухе вихрятся, на землю опускаться не спешат, с ветром попутным играют.
Метелица ночью видела, как запряженная тройка белоснежных крылатых коней летела по небу –  везла Деда Мороза в зимнюю резиденцию. Торопился он: надо все письма малышей прочитать и заказы выполнить.
Утро бодрило настоящим зимним морозом. Раз погода замечательная, значит, по нраву Деду Морозу внимание малышей пришлось.
–  Дети мне верят, значит, будет зима снежная, морозная.
Раздолье для забав наступило: в снежки играть стали, Снежных Баб лепить принялись. Снеговики в этом году разные получились. Дети старались, а взрослые им помогали.
 Лиза с младшим братом Денисом слепили в этом году Снежную Бабу и Зайчика маленького. Не только глаза-угольки подарили, веточками ресницы сделали. Нос у Бабы морковкой, а Зайцу, чтобы не обидно было, морковку в лапы снежные вручили.
–  Денис, мне кажется, что девочкам, даже снежным, без волос быть некрасиво. А у нас такая дама привлекательная получилась, надо ей обязательно причёску сделать.
–  Лиза, волосы можно тоже сделать, а из чего?
–  Из снега косичек не слепишь. Надо что-то другое поискать.
 В сарае дети нашли сухую траву. И косички Снежной Бабе из сена-соломы сплели, а на концах бантики красные завязали. Шляпу зелёную на голову надели. Шарф повязали разноцветный: красный, жёлтый и зелёный –  цвета, как у светофора. Руки и ноги маленькими снежными комочками обозначили. А Зайцу лапы слепили из снега и про длинные уши не забыли. Вот уж, радость была детям.
Только недолго тешиться пришлось радостям зимним. Через несколько дней вдруг мороз пропал. Снег стал рыхлый, тяжёлый, а потом и совсем начал таять. Дальше больше — оттепель началась. Сплошные потоки капели: с веток деревьев, с крыш. А тут ещё из облака вместо снежинок дождь стал падать. Сплошные слёзы.
–  Что случилось? Неужели Дед Мороз забыл о своих обязанностях? Или он так плачет? Что его обидело? Вот они какие, слёзы Деда Мороза, –  так думали снежные друзья.
 Наступила ночь, а холоднее не стало. Снеговики совсем плохо себя почувствовали.
–  Заяц, представляешь, выйдут завтра Лиза с Денисом на улицу и увидят, как мы с тобой таем. Как это будет печально наблюдать. Они столько любви в нас вложили. Как мы погибнем на их глазах?
–  Что делать?
–  Посмотри, они нам с тобой ноги и лапы тоже слепили. Давай пойдём к Деду Морозу. Надо узнать, что случилось. Какая беда его одолела? Они нас помощниками Деда Мороза называли.
–  Права ты, недаром на человека похожа. Тебя Лиза даже дамой называла. Идём.
Вот такую неспешную пару, бредущую по дороге, оставляющую за собой мокрые следы, и увидела тётушка Метель.
–  Куда путь-дорогу держите, снежные творения?
–  К Деду Морозу в гости.
–  Ох, и долго вы идти так будете. Возьму вас с собой, бедолаги.
 Быстрые ветерки,помощники Метели, помогли им сесть в сани, которые быстро понеслись на север.
 Дом Деда Мороза нашли сразу. Стоял тот посреди поляны с просевшим потемневшим снегом. С веток елей стекали капли-слёзы тающего снега. Метелица покачала головой от досады. Направила друзей в дом Мороза, а сама принялась скорее за работу. Снег заметелил, завьюжил, капель перестала смешить народ лесной.
 Когда Метелица поляну да деревья снежным покрывалом укрыла и вернулась к домику, то увидела стоящих рядом с ним плачущих снеговиков.
–  Проку от вас немного. Сейчас разберёмся с вашими печалями.
 Вошла в дом. Дед Мороз сидел за столом совсем опечаленный, голову вниз опустил. Рядом со столом стояли мешки почтовые запакованные. Прямо перед ним лежали стопки писем. Слева –  закрытые, а справа от него –  распечатанные. Значит, он их уже прочитал. А в руках он держал раскрытое письмо. Увидел Метелицу, удивился:
–  Гостям рад всегда. Но что привело тебя сейчас ко мне?
–  Мороз, ты выходил ли на улицу эти дни? Видел ли, что оттепель на дворе? Что могло так огорчить тебя, что ты о самых важных своих обязанностях забыл?
–  Неужели оттепель? Непорядок.
Вышел из дома, увидел грустное состояние снежных творений, вздохнул и приступил к морозной работе. Наши герои оживились, приободрились, повеселели.
 Метелица дождалась прихода хозяина в дом и завела с ним осторожный разговор: шутка, что ли, столько лет справлялся, а тут так от писем расстроился.
–  Что тебя опечалило в письмах детских, Мороз?
–  Писем пришло много. Подарки просят разные. Раньше просили игрушки обычные да пожелания для родных добрые. А возьмём, к примеру, сегодняшнее письмо Лёвушки. Добрый он, конечно, мальчик. В первую очередь для братика подарок просит. Но какой!
 Нужен снегоход, обязательно производства "Аргамак", с авиационного завода, так как он вычитал в Интернете, что они самые  надёжные. А ещё он заказал мне новую компьютерную память для компьютера, видеокамеру для скайпа и наушник со встроенным микрофоном для игр по Интернету с реальными людьми.
 Компьютер я, конечно, уважаю. Давно его помощью пользуюсь. Но верит ли в меня ребёнок, заказывая мне такие подарки? Как мне выполнить такую просьбу? Подарки, которые я приношу в новогоднюю ночь, они же не от производителя, а от Деда Мороза. Как поступить?
–  Бедный Мороз. Надо с этим что-то делать.
–  Что ты предлагаешь, Метелица?
–  Раньше бабушки обучали детей с 3-4 лет делать Благодарную куклу или, как её называли, "Отдарок на подарок", чтобы они могли подарить её кому-то в ответ на подарок, или сделанное что-то важное для них.
 Делается она очень просто. На крестушке из берёзовых веточек вверху в несколько слоёв ветка обматывается поролоном, закрывается белой тканью, закрепляется — вот и наше лицо. Ниже головы крестушка обматывается лоскутками ткани. Это сможет сделать любой ребёнок. А глаза, рот нарисовать –  любому малышу только в удовольствие будет.
–  Дети многие уже выросли, стали родителями, а такой древней традиции и не знают. Как поступим?
–  Есть у меня знакомая народная мастерица. Надо, чтобы она с родителями работу воспитательную провела. Только как это устроить?
–  Выбора нет. Подключаем наш главный сказочный компьютер.
–  Это правильно.
–  Проведём сеанс ночного обучения родителей воспитанию детей. Ох, только, наверное, опоздали многие из них уже. Но кому сможем — поможем. Заказы детские выполним, Метелица.
–  А на Новый Год как раз и увидим, помогло ли наше воспитание родителей. Мороз, ну, что, ты включил компьютер?
– Все родители спать улеглись. Пусть во сне к ним веселье детское в гости придёт. Покажу я им урок мастерицы красочным сновидением. Может, давно они в сказках не бывали. Подарю радость. Тогда они не забудут утром своим детям рассказать про куклу старинную Благодарную.
Снежной Бабе с Зайкой на морозе стало лучше. Решили они в обратный путь отправляться к своим друзьям. Ведь Лиза с Денисом их слепили своими руками. Как же они могут быть неблагодарными? Обязательно к утру доберутся до дома.
 Новый Год скоро наступит. И каждый ребёнок покажет сам, как хорошо усвоили родители народный урок во сне. Получим ли мы Благодарные куклы от наших детей? Дед Мороз на это надеется.

Евгения Шапиро,
г. Брянск, Россия.


Жемчужина

У морского царя было много дочерей. Все они были очень красивыми.
Приходило время, дочери подрастали, царь приглашал во дворец звёздных принцев и выдавал дочерей замуж. Они разлетались по всей Вселенной, вершили добрые дела и зажигали на небе новые звёзды. Плавали по просторам космоса и были счастливы.
Младшая дочь, самая красивая и самая любимая, не захотела покидать землю. Отец разгневался и превратил её в жемчужину.
– Теперь она никогда не покинет не только землю, но и навсегда останется со мной, – решил он.
Проходили годы, и младшая дочь уже смирилась с мыслью, что навсегда останется лежать на дне океана в своей красивой тюрьме – раковине. Никогда ей не расправить крылья и не подняться к звёздам.
Она просила волны отнести её поближе к берегу. Ей хотелось слышать крики чаек, ведь она научилась понимать их язык. Они рассказывали ей о прелести утра, о чарующей тишине лунной ночи, когда волна чуть слышно набегает на берег, чтобы поцеловать песок, о штормах и бурях и, конечно же, о людях, которые собирают жемчуг.
Однажды молодой ловец жемчуга глубоко нырнул и заметил в водорослях красивую раковину. Он и не надеялся, что в ней может быть жемчужина. Его своей красотой и необычной формой поразила сама раковина.
Вынырнув на поверхность, он хотел лучше рассмотреть её при дневном свете.
– До чего же ты прекрасна, – воскликнул юноша, выходя на берег.
И тут свершилось чудо: раковина выпала из рук юноши, открылась и из неё выкатилась большая красивая жемчужина. Как только жемчужина коснулась влажного песка, тут же превратилась в красивую стройную девушку.
– Кто ты?
– Нимфея – дочь морского царя. Ты только что вызволил меня из темницы.
Молодой собиратель жемчуга не мог налюбоваться на юную деву.
– Я так долго была в темнице, так истосковалась по своим сестрам. Спасибо тебе.
За спиной у девушки затрепетали крылья, она поднялась вверх и растаяла в солнечном свете.
– Ты вернёшься?
– Только любовь может вернуть меня на землю.
Юноше так хотелось крикнуть, что у него в сердце проснулась любовь, но он промолчал. Она дочь морского царя, а он простой собиратель жемчуга.
Дни для него стали длинными, но они были заполнены работой и хоть немного отвлекали его от грустных мыслей. Ночи превратились в вереницы прекрасных снов. Юноша в них снова и снова нырял за красивой раковиной и освобождал принцессу. Она дарила ему свою любовь, и он был счастлив.
Пробуждение было мучительным. Он снова был один. Часто он просыпался среди ночи и пытался найти среди звёзд ту, что завладела его сердцем и душой.
Нимфея знала, что волны любви могут вернуть её на землю. Она и сама полюбила красивого и сильного юношу и только ждала самой большой волны музыки и света, чтобы приплыть на зов любви. Той волны, что зовётся любовью.
Всё это время девушка сверху наблюдала за юношей. Ей нравилось смотреть, как он грустит у окна, глядя на звёзды; как без страха ныряет в море в поисках раковин; как трудится не покладая рук, пытаясь выточить из коралла её силуэт. По губам она видела, что он шепчет её имя.
В одну из лунных ночей, когда звезды сияли ярче обычного, юноша не выдержал и крикнул:
– Нимфея, где ты? Я люблю тебя. Мигни мне, чтобы я нашёл тебя среди звёзд.
Девушка услышала его призыв и обратилась к сестрам за помощью.
– Что ты, милая Нимфея! – воскликнули они. – Юноша так сильно любит тебя, что его волна любви разлилась по небу млечным путем, и ты спокойно можешь спуститься к нему.
Нимфея не стала ждать. По звёздному пути она спустилась на землю прямо в объятия любимого.
Все дочери Нимфеи умели подниматься к звёздам, а все сыновья становились собирателями жемчуга. Красивая раковина до сих пор хранится в их семье, как память о сильной любви, которая подарила небу млечный путь.
Влюблённые идут по нему навстречу своему счастью, и звёздные врата встречают их, зажигая на небе новые звёзды. Все влюбленные знают –  Вселенной правит ЛЮБОВЬ.


Хрустальные игрушки

На стекле сверкала морозная снежинка, и сквозь её серебристые лучики виднелась заснеженная вечерняя улица. В окнах домов зажигались огни – один за другим, как гирлянды лампочек на новогодней ёлке.
За окном шёл снег. Он мохнатыми пушистыми лапами покрывал землю, дома, людей, и всё за окном становилось мохнатым и белым.
В комнате пахло хвоей. Пушистая нарядная ёлка стояла в углу в разноцветных игрушках и мишуре.
Саша и Оля сидели молча и ждали маму. Она обещала не задерживаться на работе, ведь скоро Новый год. И папа говорил, что придёт пораньше. Саша молчал потому, что опять поссорился с сестричкой. Он не захотел играть с ней в куклы, а она не захотела играть с ним машинками. Она даже не захотела строить волшебную колесницу из стула и пылесоса.
Саша рассердился и разбросал её игрушки, а сестрёнка расплакалась, и разбросали его машинки. Теперь они молча сидели на диване, отвернувшись друг от друга, и ждали родителей. Поблёскивают на ёлке шары. Вдруг Саша замечает, что его игрушки исчезают одна за другой. Только он хотел сказать об этом Оле, как сестрёнка закричала:
– Куда подевались все мои куклы, зайчики и любимая лисичка, которую мне подарила бабушка? Саша, это твои проделки?
Саша вскочил с дивана, Оля не отставала.
– Признайся, сестричка, это ты спрятала мои машинки?
– Я их не трогала.
Они заглянули во все углы и под ёлку. Сейчас придёт мама, что они ей скажут? Мама не разрешает им ссориться. А они опять её не послушались и от них сбежали все их игрушки. Теперь они точно знали, что игрушки сбежали. В Новогоднюю ночь может случиться всё, что угодно.
В окно кто-то постучал. «Наверное, ветер, – подумал Саша, – или птичка».
– Саша, ты слышишь? – прошептала сестрёнка. – Кто-то стучит в окно.
– Оля, мы живём на пятом этаже. Кто может к нам стучать в окно?
– Не знаю, но мне страшно.
– Пойдём и посмотрим.
Саша взял сестричку за руку, и они подошли к окну. На ветке дерева, что росло напротив окна, сидела красивая белая сова. Увидев детей, она подлетела к окну, стукнула клювом в стекло и снова села на ветку.
Саша приоткрыл окно. В комнату влетело облако густого снежного морозца, и дети услышали:
– Вы знаете, что натворили?
– Не знаем, – хором ответили они.
– Из-за вас все-все игрушки попали к Снежной королеве. Она превратила их в сверкающий лёд. С боем курантов они разлетятся на сотни осколков. Вы лишили детей праздника, никто не получит в подарок игрушку. Пройдёт время, и все люди забудут об игрушках.
– Что же нам делать?
– Ехать в замок Снежной королевы и спасать игрушки.
– А мама?
– Я остановлю время, чтобы никто не узнал, что вы натворили столько дел.
– А на чём мы поедем?
– Вы поедете в волшебных санях, и повезут вас белые мыши.
– Я боюсь мышей, – пропищала Оля.
– Не бойся, сестрёнка, я буду с тобой.
Они быстро оделись, вышли на балкон, не забыв закрыть двери, и увидели красивые расписные сани, в которые были впряжены шесть огромных белых мышей.
Саша помог сестричке сесть, накрыл ей ноги пушистой шубой, и сани взвились в воздух. По облакам, как по сугробам, понеслись волшебные сани к замку Снежной королевы. Впереди летела белая сова и показывала путь.
– Оля, ты только не бойся, вспомни сказку. Герда нашла Кая, и они победили Снежную королеву.
– Обещаю, я не стану бояться, – и Оля теснее прижалась к брату.
Сквозь метель и пургу неслись волшебные сани в зимний дворец к Снежной королеве.
Сани остановились перед красивыми ледяными воротами, за которыми был сад. В глубине сада возвышался сверкающий ледяной дворец. Он был так красив, так переливался разноцветными огнями, что невозможно было отвести от него взгляд.
Саша и Оля выпрыгнули из саней и залюбовались ледяным замком, а белые мыши и сани рассыпались мелкими льдинками. Их подхватил ветер и умчал за собой.
– Как мы теперь вернёмся домой? – с тревогой спросила Оля.
– Что-нибудь придумаем.
Саша открыл ледяные ворота. Они запели хрустальную песенку:
Вы войдёте в королевство льда
И останетесь здесь навсегда.
Сияние севера в ночи,
Спрячет хрустальные ключи.
С боем курантов навсегда
Исчезнут игрушки без следа…
– Саша, ты слышал, что пропели ворота? Нам никогда отсюда не выбраться.
– Не плачь, сестрёнка. Твой братик обязательно найдет игрушки, и мы вернём их детям.
Они пошли через сад в замок Снежной королевы. Все деревья и кусты сверкали изумрудами в ночи под ясной луной.
– Ты посмотри, как красив сад в снежном уборе. Мне почему-то совсем не страшно.
– Разве красота бывает страшной?
– Но это замок Снежной королевы.
– Ну, и что?
Саша и Оля подошли к замку. Под мелодичную музыку хрустальных колокольчиков открылись двери, пропуская детей. В замке Снежной королевы было много красивых залов. В каждом зале северное сияние переливалось разными красками под нежную чарующую мелодию. Все залы были очень большими и очень красивыми. Везде стояли ледяные скульптуры, словно сама природа и животные на миг превратились в лёд.
Посередине самого большого зала сверкало застывшее озеро. Дети осторожно шли по прозрачному льду и рассматривали красивых ледяных рыб.
– Саша, Снежная королева всё это заморозила? Она и нас может заморозить.
Мальчик боялся, что хозяйка прекрасного замка тоже может их заморозить, но не хотел признаваться в этом своей маленькой сестрёнке.
Наконец они попали в тронный зал и остановились. На сверкающем троне сидела сама хозяйка ледяного дворца.
– Под Новый год ко мне пожаловали гости. Что ж, в этот раз я не одна буду есть мороженое. Вы ведь любите мороженое?
Саша и Оля смотрели на Снежную королеву, и она не казалась им страшной и злой. Она была очень красивой: с ясными голубыми глазами, белоснежными волосами, которые сияли маленькими изумрудными снежинками. Сверкающая корона в волосах, а воздушное платье, словно сотканное из лёгких облаков и северного сияния. Так и хотелось потрогать его руками. Вдруг от прикосновения оно растает?
– Так вы любите мороженое? – повторила свой вопрос Снежная королева.
– Мы пришли сюда не мороженое есть…
– Да?!
– Мы пришли за своими игрушками.
– А я так надеялась, что не останусь одна под Новый год.
Дети заметили, как погрустнело лицо Снежной королевы.
Оле стало жалко королеву. Она взяла братика за руку и прошептала:
– Саша, давай попробуем мороженое, и, может быть, королева расскажет нам, как расколдовать ледяные игрушки.
– Мы согласны попробовать ваше мороженое, Снежная королева.
Лицо хозяйки дворца засияло, северное сияние ярче заиграло своими красками. Королева хлопнула в ладоши. В зал вошли огромные белые медведи. Они катили столики с мороженым. Появились кресла, зазвучала музыка, и королева пригласила детей за стол.
Что это было за мороженое! Саша и Оля никогда ещё не ели такой вкуснятины. Мороженое было всех цветов: с кремом, орехами, ванилью, сиропом, ягодами, дольками фруктов и даже солёное.
Белые медведи на коньках танцевали на льду и приносили всё новые и новые порции.
– Не бойтесь, – говорила Снежная королева детям, – вы не заболеете в моём волшебном королевстве.
Облизывая ложку, Саша спросил:
– Снежная королева, почему вы превратили все игрушки в лёд?
– Не люблю детей, которые ссорятся. Поэтому я отбираю у них игрушки.
– Да, мы обещали маме не ссориться.
– И не выполнили своего обещания. Вам не повезло. Вы поссорились накануне Нового года и тем самым я забрала не только ваши игрушки, но и игрушки всех детей. С боем курантов они рассыплются на сотни сверкающих осколков.
– Вы не можете так поступить. Мы даём слово, что больше не будем ссориться.
– Этого мало.
– Мы готовы на всё, – тихо сказала Оля. – Если вы не можете вернуть наши игрушки, то я очень прошу вернуть игрушки другим детям. Я даже готова остаться у вас навсегда, ведь так пропели хрустальные ворота.
– До Нового года осталось четверть часа, а я потеряла хрустальный ключ от комнаты с игрушками, потому что думала, что останусь одна под Новый год. Такая была рассеянная и печальная. Вы ведь останетесь и встретите со мной Новый год?
– Мы постараемся, – ответили дети хором.
– Если вы найдете мой хрустальный ключ, можете забирать свои игрушки. – Снежная королева встала и вышла из зала.
Саша и Оля проводили королеву взглядом.
– Где мы будем искать хрустальный ключ? Здесь столько комнат.
Стрелки неумолимо приближались к полуночи.
– Волшебная белая сова могла бы остановить время, пока мы ищем хрустальный ключ.
Саша посмотрел вокруг.
– Бежим. Мы должны позвать сову.
Он подбежал к окну и распахнул его. На заснеженном дереве сидела сова и в клюве держала маленький хрустальный ключик.
– Пожалуйста, дай мне ключик.
Сова снялась с ветки, залетела в комнату и положила у ног мальчика сверкающий хрустальный ключик.
– Теперь нам остаётся только найти комнату с игрушками, – крикнул Саша.
Он взял сестрёнку за руку, и они побежал искать комнату. Стрелки двигались всё быстрее, а комната с игрушками никак не находилась. Наконец они подбежали ещё к одной двери и вставили ключик. Дверь открылась. Перед детьми были горы ледяных игрушек.
– Оля, осторожно! Не урони. Игрушки могут упасть и разбиться. Ты не забыла – они изо льда.
Девочка увидела свою лисичку и подбежала к ней.
– Ледяная и такая холодная.
Она стала гладить свою любимую игрушку, но ничего не происходило. Руки страшно замёрзли. Из глаз девочки полились слёзы и стали капать на лисичку. Вдруг она ощутила, что под её пальчиками уже не холодный лёд, а мягкий ворс.
– Лисичка! Моя лисичка!
– Вы справились, – сказала Снежная королева, входя в комнату. – Игрушки вернутся к детям. Только вы должны помнить обещание: никогда не ссориться.
От радости Оля прижала к себе лисичку, Саша – собачку. Все вокруг засияло ярким светом.
– Оля, проснись, проспишь Новый год, – будит её мама.
– Я сплю? А как же Снежная королева? – девочка посмотрела на брата и на часы.
– Через четверть часа наступит Новый год, – мама нарезала праздничный пирог, и папа зажёг свечи.
– Я уснула на диване, пока вас дожидалась?
– Да, милая!
– Ура! Новый год! – И она ещё крепче прижала к себе лисичку.
С поздравительной открытки ей улыбалась Снежная королева, и девочке показалось, что она помахала ей рукой.


Гусеничка

В заповедном лесу в густой листве зелёного куста в красивом домике из листьев жила-была маленькая гусеничка Ксюша. Её домик был очень уютный, с одним окошечком и ярким фонариком. Фонарик ей подарил жук Светлячок, когда приходил на День варенья.
Ксюша просыпалась с первыми лучами солнышка, выползала на резной листок и смотрела на мир удивлёнными зелёными глазами. Её всё радовало: и небо, и цветы, и ветерок, и солнышко.
 Маленькая гусеничка знала, что когда она станет бабочкой, то  будет прятаться под листик и спать до наступления ночи. Все ночные бабочки так поступают. А пока она любовалась солнцем и цветущим кустом.
Как только она подрастёт, то превратится в бабочку. Гусеничка не могла дождаться этого дня. Ей так хотелось стать такой же красивой, как мама, и летать по ночам над цветочной поляной. Ксюша мечтала увидеть волшебные цветы под светом звёзд и луны. Их лепестки светятся серебристым светом, приглашая заглянуть в чашечку и отведать нектара, говорила ей мама.
Куст, где был домик Ксюши, рос на цветочной поляне. К маленькой гусеничке часто заглядывали гости. Они рассказывали ей разные истории о жизни поляны и её обитателей.
Как-то раз к ней в гости прилетела божья коровка Мила.
– Ах, Мила, какая ты нарядная! Как блестят на солнышке твои крылышки. Ты летаешь над нашей поляной и любуешься цветами. Вот бы мне полететь вместе с тобой, – вздыхала Ксюша.
– Ксюша, я могу принести тебе одуванчик, и мы полетим вместе.
– Принеси, принеси, пожалуйста.
Мила принесла Ксюше одуванчик, и гусеничка отправилась в первое в своей жизни путешествие.
Ей так понравилось летать. Это был один восторг. Она увидела цветочную поляну и порадовалась, что живёт в таком красивом месте.
Ксюша опустилась в траву, и одуванчик улетел вверх, превратившись в белое облачко. Исполнилась её мечта. Она летала.
Мила улетела по своим делам, и Ксюша осталась одна. Не успела гусеничка взгрустнуть, как увидела голубую Капельку.
– Капелька, где ты шила себе наряд? Ты такая красивая.
– Я прилетела с облачка. Там мои сестрички и скоро я снова вернусь туда, а платье мне шила мама.
– Как хорошо, что ты умеешь летать. А я прилетела сюда на одуванчике.
Ксюша вспомнила, что ничего не сказала маме, отправляясь в путешествие.
«Надо возвращаться домой, а то мама будет волноваться», – подумала она.
Гусеничка огляделась по сторонам. Кругом была высокая трава и цветы.
– Где же мой куст и дом? – воскликнула она и чуть не заплакала. – Как я его теперь найду?
Вдруг из травы показался красивый зелёный жучок.
– Здравствуй, Ксюша! Хочешь, я дам тебе колокольчик, он умеет петь и тебе не будет грустно.
– Хочу. Я отнесу этот колокольчик маме, вот она обрадуется. Только как я найду дорогу домой?
На тропинку прыгнул кузнечик.
– О чём грустит эта маленькая зелёная малышка?
От удивления Ксюша открыла рот. Кузнечик был очень красив.
– Ксюша заблудилась и не знает, как найти свой домик, – сказал жучок.
– Сейчас мы позовём бабочку. Она летает над поляной и знает всё на свете.
– Ксюша, не плачь, – сказала ей бабочка Алёнка. – Я полечу к твоему кусту, и ты узнаешь, в какую сторону тебе ползти.
Гусеничка попрощалась с жучком и кузнечиком и поползла вслед за бабочкой. Она ползла долго-долго, устала и остановилась передохнуть.
– Я не могу поспеть за тобой, Алёнка, – прошептала Ксюша.
Тут на дорожку выползла улитка Соня.
– Соня, – обратилась к ней бабочка. – Ты ведь знаешь, где Ксюшин домик?
– Знаю.
– Проводи девочку домой, а то её мама будет волноваться.
– Хорошо. Я ползу в ту же сторону. Под кустом густая тень и мне там будет хорошо.
– Соня, я приглашаю тебя в гости, – сказала гусеничка. – Мы будем с тобой пускать пузыри. Это так здорово пускать пузыри. Они просто волшебные, все светятся.
– Я ещё ни разу не пускала пузырей. Наверное, мне понравится. Только перед трудной дорогой хочется напиться из этого маленького родника.
Вместе с улиткой Ксюша подползла к родничку и увидела себя.
– Ой, какая я зелёная и совсем не красивая. Все такие нарядные: и жучок, и коровка, и бабочка, и кузнечик…
– Вот и хорошо, что все мы разные, – сказала улитка Соня. – Я тоже не красавица, зато у меня есть домик, который я могу носить на спине.
Ксюша заползла на пенёк и задумалась. Пусть она зелёная и совсем не красивая, но мама, ночная бабочка, всё равно её любит и ждёт не дождётся своей дочки. Девочки напились водички, полакомились ягодами и продолжили свой путь.
Наконец, они подползли к кусту.
– Вот я и дома, – сказала Ксюша, – эти веточки мне знакомы.
Девочки поднялись в домик к гусеничке. На пороге их ждала мама. Она напоила их чаем. Потом они до самого вечера пускали мыльные пузыри и смотрели, как ветерок уносит их вдаль.
Когда на небе рассыпались звёзды, девочки попрощались.
Ксюша легла в свою кроватку и попросила маму рассказать ей сказку. Мама тепло укутала свою дочку, поцеловала и сказала, что ночью к ней спустится звезда и выполнит одну её заветную мечту. Наступит волшебное утро и мечта исполнится.
Маленькая гусеничка загадала желание ещё раз полететь на одуванчике, если у неё нет крылышек, как у Милы и Алёнки.
Как же ей хочется летать! Она посмотрела на звёзды и луну, а потом заснула. Всю ночь ей снились удивительные сны, словно за спиной раскрылись прекрасные крылья. Крылья серебрились в лунном свете, и это было так красиво. От радости Ксюша глубоко вздохнула и проснулась.
Она посмотрела на себя в зеркало… и замерла от восторга. Из зеркала на неё смотрела красивая ночная бабочка.
– Неужели это я?
– Если очень сильно чего-то желать, то это обязательно сбудется, – сказала мама.


Королева Хлебная Корочка

В одном городе жила-была девочка Маша. У неё был младший братишка Саша. Маша училась в первом классе, а братишка ходил в детский садик. Родители детей работали в больнице, лечили людей. Ещё у детей были бабушки и дедушки. Одни из них жили у самого синего моря, а другие в селе за городом. Когда наступило лето, родители отвезли детей за город к бабушке и дедушке. Они пообещали приехать, как только у них будет отпуск.
Машенька не раз бывала в селе у бабушки и дедушки. Ей здесь очень нравилось. Утром её будил громкоголосый петух. В окно заглядывали пёстрые и душистые цветы, а утром так приятно умываться водой из колодца. На завтрак бабушка наливала тёплого парного молока и давала внучке горбушку душистого хлеба.
Машенька любила молоко и хлеб, вот только корочки от хлеба не любила и старалась всегда бросить или спрятать их куда-нибудь. Бабушка потом находила эти корочки в самых неподходящих местах и говорила внучке:
– Машенька, перестань разбрасывать хлебные корочки. Это может очень не понравиться королеве Хлебная Корочка.
– Нет такой королевы, – говорила Машенька и продолжала бросать хлебные корочки.
Лето было в полном разгаре. В лесу душистым соком налилась земляника. Ромашковые поляны манили к себе полюбоваться цветами и бабочками. Звонкий ручей предлагал утолить жажду. Было приятно и радостно пробежать босыми ногами по утренней росе.
Родители детей получили долгожданный отпуск и приехали в село. Прошло несколько дней, и все отправились в лес за земляникой. Саша взял блюдечко, Маша взяла чашечку, мама с папой по кружечке, бабушка с дедушкой по маленькой баночке. День выдался жаркий и солнечный. Земляники в лесу было полным-полно. Все набрали много ягод, и присели отдохнуть на полянке в тени кудрявой березки.
Мама расстелила вышитую салфетку, достала молоко, бутерброды и все принялись завтракать. Молоко с земляникой было очень вкусное. Машенька, как всегда, съела мякишек хлеба, а горбушку бросила за пенёк. Тут она услышала, как кто-то фыркает. Она повернула голову и увидела ёжика.
– Машенька! Машенька! Нельзя бросать корочки хлеба, это может очень не понравиться королеве Хлебная Корочка.
– Нет такой королевы, – сказала Машенька и удивилась. – Ёжики не должны разговаривать. Ты откуда такой взялся?
– Я давно здесь живу, и у нас все умеют говорить.
– Где это «здесь»?
– В королевстве «Хлебная Корочка».
Машенька повернулась, чтобы рассказать маме о странном ёжике, который умеет разговаривать, и замерла от неожиданности. На полянке никого не оказалось: ни папы, ни мамы, ни бабушки с дедушкой, ни маленького братика. Машенька была смелой девочкой. Она не испугалась. «Сейчас я перейду мостик, потом поляну, и за еловым лесочком будет мой дом», – подумала она.
Машенька перешла мостик, прошла полянку и лесок, а дома всё не было.
– Как же так? – подумала она и сказала вслух:
– Куда же девался мой дом? Он должен быть здесь.
– Ты в нашем королевстве, – услышала она голос ёжика, – и без королевы Хлебная Корочка не найдешь дороги домой.
– Милый ёжик, покажи мне тогда дорогу к королеве Хлебная Корочка.
– Хорошо. Иди за мной.
Машенька и ёжик пустились в путь. Они прошли небольшой лесок, и вышли в поле. На горизонте разлилось золотое сияние.
– Что это?! – воскликнула Машенька.
– Это сияет наше сказочное королевство – ответил ей ёжик. – В нашем королевстве тебе придется пройти небольшое испытание. За то, что ты выбрасывала хлебные корочки, ты не получишь ни кусочка хлеба. Город, в который ты попадешь, будет сделан из всего сладкого. Там будет много пирожных, много мороженого, сладкой ваты и других сладостей.
– Ура! Как это здорово! Я попаду в Сладкое Королевство?
– Можно и так сказать. Как вернуться домой – тебе расскажет только сама королева. К ней ты сможешь попасть, если отыщешь в городе фонтанчик с чистой родниковой водой. До свидания,  Машенька. Иди через луг, и ты скоро окажешься у городских ворот. Там тебя уже ждут. – Ёжик повернулся и побежал к лесу.
Машенька смело пошла через луг туда, где сияло солнце. Совсем скоро она подошла к городским воротам. Возле ворот стояли плюшевые мишки. Машенька совсем не удивилась, когда они с ней поздоровались. Мишки открыли ворота, и девочка вошла в город.
Это был прекрасный город. Просто замечательный.
Домики в городе были сделаны из вафель, печенья и пряников. Возле многих домиков стояли столики. Они были выполнены из разноцветных леденцов. Даже качели были сделаны из леденцов. На столиках лежало всевозможное сладкое угощение. Куклы в нарядных платьях предлагали Машеньке печенье, конфеты, вафли, сладкую вату. В любом домике можно было получить стаканчик лимонада или фанты.
Машенька играла с куклами в прятки и догонялки. С мишками и собачками в фанты. Она качалась на качелях и складывала домик из печенья. Ела сахарные розы. Город ей очень понравился. К вечеру она так устала, что решила поиски фонтанчика с родниковой водой отложить до утра. Куклы уложили её спать в одном из домиков на мягкую сладкую вату.
Ночью Машеньке снились странные сны. Вот она сидит за столом, и бабушка отрезает ей горбушку хлеба. Машенька протягивает руку, а в руке у неё сладкая вата. Машенька открывает хлебницу, чтобы достать кусочек хлеба, а вместо хлеба сладкий шоколадный торт. Всю ночь Машенька пыталась взять в руки кусочек хлеба, и у неё ничего не получалось.
Утром девочку разбудили куклы. Они были нарядны и красивы. У Машеньки же всё платье было запачкано сиропом. К платью прилипла сладкая вата и крошки от печенья. Пальцы липли друг к другу.
– Почему вы такие чистые? – спросила кукол Машенька.
– Мы не едим нечего сладкого. Вот твой завтрак, – и они показали на столик, заставленный всякими сластями.
Машенька поняла, что сегодня она будет не в состоянии съесть что-нибудь сладкое. Город сегодня показался ей не таким красивым, как вчера. Машенька не могла смотреть на все эти сласти. Ей так хотелось выпить парного молочка с горбушкой хлеба. «Мне нужно как можно скорее попасть во дворец к королеве», – подумала она и пошла искать фонтанчик с чистой водой.
Машенька долго бродила по городу, разыскивая фонтанчик. Куклы и плюшевые игрушки ничем не могли ей помочь. Они не знали ничего о фонтане с чистой родниковой водой. Машенька очень устала и чуть не расплакалась с досады, как вдруг услышала знакомую песенку птички овсянки.
«Птички не могут пить газировку, – подумала она. – Значит, где-то рядом есть фонтанчик с чистой водой». Машенька увидела птичек и очень им обрадовалась. Она подбежала к фонтанчику и стала умываться. Когда Машенька открыла глаза, то увидела, что стоит в тронном зале.
Перед ней на троне сидит королева. Машенька сразу догадалась, что это королева Хлебная Корочка. Волосы у королевы напоминали золотистые колосья. Голубые глаза – как небо, платье – цветочные поляны. Королева строго смотрела на девочку:
– Машенька, бабушка говорила тебе, что нехорошо разбрасывать корочки хлеба. Ты не послушала её и попала в моё королевство. Я могу оставить тебя у себя, но я знаю, что уже сегодня ночью тебе снились странные сны.
– Простите, ваше величество, – сказала Машенька. – Я допустила ошибку и очень раскаиваюсь. Я больше никогда не буду разбрасываться хлебом. Помогите мне попасть домой.
– Ты сможешь попасть домой, если посадишь волшебные зернышки, польешь их из волшебного родника. Потом ты соберешь и перемелешь зёрна, испечешь хлеб и угостишь всех, кто к тебе придет. Подойди ко мне.
Машенька подошла к королеве и та протянула ей небольшой мешочек с зёрнами.
– Завтра утром до восхода солнца ты покинешь город. Найдешь в лесу недалеко от родника волшебную поляну и посадишь эти зёрна. Только на волшебной поляне зёрна могут вырасти за один день.
Машенька поблагодарила королеву и вернулась в домик. Она с трудом дождалась утра. Как только рассвело, девочка покинула город и отправилась в лес искать волшебную поляну. «Как может выглядеть волшебная поляна?» – думала она. Ей опять помог ёжик. Он отвел девочку в лесной домик. Там она нашла всё необходимое, чтобы посадить волшебные зёрна.
Чудесная полянка была рядом с домиком. Машенька посадила зёрна, полила их родниковой водой и стала ждать. Прошло совсем немного времени и показались маленькие росточки.
Машенька знала, что колоски нальются и созреют к полудню, поэтому она вернулась в домик. Вымыла пол, принесла воды, нарвала и поставила на стол букет из лесных цветов. Потом ей нужно было принести дрова, чтобы растопить печь.
Едва она со всем управилась, как наступил полдень. Машенька пришла на полянку. Под ярким солнцем созрели волшебные колосья. Машенька собрала все зернышки и пошла в домик. Возле домика её ждала большая пятнистая корова.
– Машенька, ёжик сказал мне, что ты будешь печь хлеб. Я принесла тебе молочка.
Машенька взяла чудо-мельницу, перемолола зёрна, замесила тесто и поставила в печь. Из трубы потянулся дымок. Не успела Машенька ещё хлеб из печи достать и самовар заправить, как к ней в гости пожаловали лесные жители.
Михайло Потапович принес душистый мед. Белки принесли орехи к чаю, лисичка пожаловала с земляничным вареньем, зайцы принесли лесных ягод. Последним пришел ёж. Он принес большой пучок мяты.
Машенька достала хлеб из печи, смазала его маслом, которое принесла коровка. Она налила гостям чай с молоком и стала нарезать хлеб. Гости брали душистый мягкий хлеб, хвалили его и хозяйку. Гостей было много, но хлеба хватило всем. Машеньке досталась последняя горбушка. От горбушки так вкусно пахло, что Машенька не удержалась, прижала её к носу и зажмурила глаза. Запах был просто чудесным.
Она вспомнила бабушку, как та по утрам наливала ей парного молока и нарезала хлеб. Машенька чуть не расплакалась, а когда открыла глаза, то увидела, что сидит на кухне на своём любимом стуле. Перед ней стоит кружка парного молока и лежит хрустящая корочка хлеба.
– Бабушка, ты не представляешь, в какую историю я попала.
– Почему это не представляю? Ты была в гостях у королевы Хлебная Корочка.
– Я дала ей честное слово, что больше никогда не буду разбрасываться хлебом.


Путешествие маленькой улитки

Распрощавшись с красивой ночной бабочкой Ксюшей, улитка Соня отправилась вниз по стебельку. Спустилась, спряталась в траве и тут дала волю слезам.
– Как это несправедливо, – шептала она. – Ксюша из некрасивой зелёной гусенички превратилась в такую красавицу, что все ею любуются, а она, Соня, так и осталась песочного цвета. И она, и её домик.
Разве она непослушная девочка? Очень даже послушная. Далеко не уползает, с незнакомыми жуками не водится, домой вовремя приходит, маме помогает и даже в положенное время спать ложится и, как гусеничка Ксюша, мечтает о чудесах. Только чудеса заблудились в высокой траве и не приходят к ней. Что ж, она сама отправится на их поиски.
В воздухе тут же возник дух приключений и поманил Соню за собой.
Ползёт Соня и думает:
– В заповедном лесу все такие красивые, такие нарядные. Смотришь на цветы и взгляд оторвать не можешь. Мало того, что они изумительно пахнут, они ещё сверкают разными красками, и утро дарит им хрустальную росу. Нужно спросить, кто их так раскрасил. Может, в лесу волшебник живёт? Так Соня к нему отправится и попросит, чтобы он её разрисовал.
Тропинка длинная, вся в солнечных пятнах. Вдоль неё цветы растут, подставляют свои головки золотому солнышку. Вчера Соня решила тоже на солнышке посидеть. Вдруг оно раскрасит её своим золотистым цветом. Хорошо, что мама появилась и в тень её отвела, а то неизвестно, чем бы это всё закончилось.
Соня ползёт и разговаривает сама с собой. Так увлеклась, что не услышала, как к ней красный тюльпан обратился:
– Соня, ты что это слёзы льёшь? Ты ведь раньше никогда не плакала.
– Как мне не плакать, если все в нашем лесу такие нарядные, а я одна…
– Может, тебя мама разлюбила, если ты такая песочная?
– Мама любит меня такой, какая я есть.
– Может быть, ты поссорилась со своими друзьями?
– Друзьям всё равно, как я выгляжу. Гусеничка Ксюша, что сегодня утром превратилась в красивую ночную бабочку, не перестала со мной дружить, и божья коровка Мила, и зелёный жучок, и кузнечик.
– Так зачем же плакать?
– Но я-то сама знаю, что очень некрасивая. Может быть, вы подскажете мне, как мне быть?
– Ты всем в нашем лесу нравишься. Но что поделать, придётся помочь маленькой улитке Соне. Слушай внимательно и ничего не пропусти.
– Слушаю, я даже ушки навострила.
– На берегу сине-зелёного озера берёт своё начало Радуга. Дойди до озера и попроси её, чтобы она разрешила тебе пройти по разноцветному мосту.
– Спасибо!
– Подожди, не спеши. Путь к озеру трудный и опасный, будь осторожной.
Спешит Соня, радуется. К утру нужно обязательно до озера добраться. Вдруг слышит, кто-то кричит, помощи просит. Не может Соня в стороне остаться, спешит на голос, и видит – муравьишка в ловушку попал. Вот-вот его муравьиный лев схватит.
Соня протянула муравьишке палочку, тот за неё ухватился и выполз из воронки. Отдышался и говорит:
– Спасибо, Соня. Вовремя ты тут оказалась. Куда путь держишь?
– Иду к сине-зелёному озеру. Хочу с Радугой поговорить.
– Не ходи по этой тропе, – предупреждает её муравьишка, – там большая жаба живёт. Вдруг она тебя съест.
– Спасибо тебе. Выберу другую тропинку.
Идёт Соня дальше, мечтает, как Радуга раскрасит её разными красками. Вдруг опять слышит, как кто-то стонет. И снова спешит Соня на помощь. Видит, маленькая стрекоза в паутине запуталась. Помогла она ей выбраться, рассказала, куда путь держит, и дальше отправилась.
Стрекоза пожелала ей хорошего пути и полетела по своим делам, только в воздухе мелькнули её прозрачные крылья. Полюбовалась на неё маленькая улитка и дальше путь продолжила.
Вечер разбросал на небе первые звёзды. Жучки-светлячки в траве зажгли свои фонарики, чтобы Соня не заблудилась, нашла дорогу к озеру. Всем лесным жителям хотелось, чтобы Соня поговорила с Радугой.
Глубокой ночью добралась маленькая улитка до озера. Увидела серебристую дорожку, что проложила луна, и залюбовалась светлой гладью.
– Как красиво!
– Динь-дон, – пропели колокольчики, – очень красиво.
– Волшебно, волшебно, – вторили мотыльки.
Сверчок начал играть на скрипке. Соня заползла под резной листок и уснула. Под запах ночной фиалки ей снились волшебные сны.
Рано утром маленькую улитку разбудили капельки росы, что со звоном падали с каждого листа. В свете солнца они сияли миллионами разноцветных радуг.
– Радуги, как же вас много! – воскликнула Соня. – Я прошу вас, разрешите мне пройти по вашему мосту.
– Ты храбрая девочка, – услышала улитка, – приготовься.
Маленькие радуги взялись за руки, и над озером возник красивый разноцветный мост.
– Соня, можешь смело пройти по нему, – сказала Радуга.
– И вы раскрасите меня?
– Тебя раскрасили твои поступки, а я только сделаю краски несмываемыми.
Соня осторожно ступила на разноцветный мост. На землю посыпались яркие разноцветные капли, полилась прекрасная музыка, и всё вокруг запело и засверкало.
Соня шла, и ей улыбался весь мир, и сияло солнце, и сердце пело.
– Как же это здорово рано утром пройтись по разноцветному мосту, – думала она. – Даже если Радуга её и не раскрасит, всё равно у неё получилось замечательное путешествие.
Соня ступила на тропинку, оглянулась на радужный мост и улыбнулась.
– Хорошего тебе дня, маленькая улитка, – пожелала ей Радуга.
– Соня, Соня, посмотри на себя, – воскликнули незабудки, что росли возле воды, – ты же просто красавица.
Соня посмотрела в воду и не узнала себя. Её невзрачный домик сверкал радужными бликами.
– Спасибо тебе, Радуга! – поблагодарила Соня и отправилась домой.

Собиратель росы

Маленький эльф, сидя в чашечке цветка, просил маму рассказать сказку о драконах.
– В заповедном лесу жило много драконов, – начала мама, – и все они были разного цвета, самых невероятных оттенков. Это были необычные дракончики, очень маленькие, с прозрачными крылышками. Королева заповедного леса прекрасная Флора подарила каждому из них по ведёрку с волшебной краской.
Рано утром на восходе солнца они летали над полями и лугами и своими волшебными кисточками раскрашивали цветы и листья разными красками.
Проснувшееся светило любовалось красивыми цветами, узорными листьями, согревало землю, украшая листья прозрачной росой. Ветерок чуть трогал головки цветов, и в заповедном лесу звучала неповторимая по своей красоте мелодия.
Лишь один маленький водяной дракон не мог раскрашивать цветы и листья. Он завидовал своим братьям и сёстрам и плакал, спрятавшись в кустах.
Однажды его тихий плач услышала королева Флора.
– Что с тобой, дитя моё? Почему ты так горько плачешь?
– Ах! – воскликнул голубой дракончик и заплакал ещё горше. – Я  не могу вместе со всеми раскрашивать цветы и листья. От того, что я водяной дракон, все мои краски смешиваются, и получается одна грязь. А мне так хочется, чтобы в нашем заповедном лесу все были счастливы, все улыбались, чтобы я тоже мог что-то сделать для леса и его обитателей.
Королева задумалась. Она не могла допустить, чтобы в заповедном лесу кто-то плакал и грустил.
– Ты не будешь раскрашивать цветы. Ты будешь собирать росу. В нашем заповедном лесу много красивых и ярких цветов и они поделятся с тобой разноцветной росой.
– Спасибо! – Дракончик улыбнулся королеве.
Все его слезинки вмиг превратились в хрустальные капельки и так и остались на теле голубого дракончика прекрасным украшением.
В его лапках оказалась большая раковина.
– Лети, собирай росу, и делись своей радостью.
– Я так и сделаю, – крикнул водяной дракончик и полетел к цветам.
Насобирав полную раковину росы, он выплеснул её в небо, и над заповедным лесом в лучах солнца засияла разноцветная радуга. Запели птицы, приветствуя новый день. Над поляной закружились разноцветные бабочки, и полилась нежная мелодия проснувшегося дня.
С тех самых пор над заповедным лесом каждое утро появляется разноцветная радуга. А когда в небе радуга и поют птицы – разве можно грустить? Вот в заповедном лесу и поселилась Радость.
– Я когда вырасту, – сказал маленький эльф, – тоже найду способ поделиться радостью. Я построю звёздный мост…
– Спи, малыш, – и мама поцеловала сына. – У тебя всё впереди, и пусть сбудутся все твои мечты.
«Детям необходимы волшебные сказки», – подумала она.
Всю ночь маленькому эльфу снились разноцветные радуги и звёздные мосты.


Менестрели

В одном сказочном королевстве жили-были король с королевой. И была у них маленькая дочка, прекрасная и нежная, как весенний цветок. Щечки её соперничали с цветом алой зари. Глаза сияли ярче звезд. Волосы лёгким золотистым водопадом сбегали с плеч. Ручеек умолкал, заслышав ее голосок.
 Родители в ней души не чаяли, выполняли любое ее желание, любой ее каприз.
Девочка подрастала. У неё были самые красивые и модные платья, самые красивые игрушки, в саду росли самые красивые цветы, с ней занимались самые лучшие учителя…
Вам, юный читатель, уже становится понятно, что принцесса была очень избалованным ребенком.
Однажды в город, где жила прекрасная принцесса, пришли три менестреля. Трое молодых юношей виртуозно играли на музыкальных инструментах. На ярмарку в город съехалось великое множество мастеров и ремесленников, и вечерами на площади не смолкали смех и веселье.
Менестрели играли такую зажигательную мелодию, что ноги сами пускались в пляс, а когда люди уставали танцевать, начинала звучать скрипка, и один из менестрелей пел. Он пел о счастье и о любви. Горожане слушали песни молодого певца, и сердца их становились добрее и в душе у них расцветала любовь.
С приездом менестрелей жизнь в городе изменилась. Люди стали чаще улыбаться, и работа спорилась в их руках.
В один из дней королевская карета проезжала по площади, и принцесса услышала музыку и песни менестрелей. Ей понравилось, как они играли. Приехав во дворец, она тут же поспешила к королю.
– Я хочу, чтобы эти музыканты играли только для меня.
Король приказал привести музыкантов во дворец.
– С сегодняшнего дня вы будете играть только для моей дочери.
– Мы свободные музыканты и не можем остаться в вашем дворце навсегда.
– Вас будут кормить, одевать и за каждое выступление хорошо платить…
– Наши песни нам навевает ветер, нам нужен простор для творчества. И вообще, мы поём для простых людей.
Как была обижена и разгневана принцесса! Впервые кто-то посмел не выполнить её желания. Король только разводил руками:
– Дорогая, я ничего не могу поделать.
– Посади их в тюрьму! – принцесса топнула ногой.
– За что?
– За то, что они отказались играть для меня.
– Они играют и поют каждый день. Если я их посажу в тюрьму, народ будет недоволен.
– Так тебе важен народ, а не я! – в гневе кричала принцесса.
– Я тебя очень люблю, но и о народе забывать не следует. Я ведь Государь.
Король был очень опечален. Он понял, что его дочь думает только о себе.
Принцесса не могла успокоиться и решила наказать музыкантов. Она пошла к старой колдунье и попросила заколдовать менестрелей. Колдунья согласилась, но и плату за своё колдовство потребовала немалую.
– Я возьму у тебя то, чем дорожит каждая девушка.
«Бери, бери, – подумала принцесса. – Я ничем не дорожу».
Через несколько дней в королевском дворце был устроен бал, и король попросил менестрелей сыграть. Праздник удался, все гости веселились и танцевали до упаду.
 Под вечер в комнату к принцессе пришла колдунья.
– Принцесса, вы готовы?
– Колдуй.
Колдунья произнесла заклинания. Маленький вихрь пролетел по комнате, и в руке у колдуньи оказались три куклы.
– Посмотрите, принцесса, не узнаёте?
Принцесса взяла одну куклу в руки.
– Да это же менестрель!
– Он самый. Я превратила их в заводных кукол. Расколдоваться они смогут, если их завести в Рождество, и они все вместе сыграют рождественскую песню. Это ведь музыкальные куклы.
– Этого никогда не будет. Я дарю вам две куклы. Делайте с ними, что хотите, а одну куклу я оставлю себе. Мне будет приятно каждый день заводить её и слушать, как она играет только для меня. А теперь ступайте.
Колдунья не заикнулась об оплате своей услуги, а девушка и не напомнила.
Принцесса была очень довольна. Она отомстила менестрелям за то, что они отказались играть для неё.
Проснувшись рано утром в хорошем настроении, она посмотрела в зеркало и не узнала себя. Из зеркала на неё смотрела старая сгорбленная старуха с седыми волосами. Принцесса закрыла лицо руками и горько расплакалась.
Прячась ото всех, она покинула дворец и отправилась на поиски колдуньи, а той и след остыл.
Долго горевали король с королевой. Рассылали везде гонцов, но принцессы так и не нашли. Вместе с принцессой исчезли и менестрели.
Прошли годы, и у короля родилась вторая дочка. Она тоже была очень красивой, но с нежной душой и добрым сердцем.
Жители города не забыли о менестрелях. О них слагались легенды, о них рассказывались сказки, а о своенравной принцессе никто и не вспоминал, кроме её родителей.
На Пряничной улице в маленьком домике поселился юноша. Он был мастером по изготовлению музыкальных игрушек. Он не только изготовлял красивые музыкальные игрушки, он их и ремонтировал. За работой юноша всегда пел.
Игрушки мастера раскупались в один миг, как и прекрасные вышивки юной девы, что жила по соседству.
На весенней ярмарке, когда распускаются самые нежные и красивые цветы, когда птицы начинают пробовать свои голоса, когда просыпается природа и всем хочется тепла и любви, эти двое встретились и полюбили друг друга. Вскоре мастер и белошвейка поженились.
Их любовь, словно чистый родник, пробивалась через сутолоку города. Длинными вечерами она согревала молодых людей, когда они, склонившись над своей работой под светом лампы, думали друг о друге.
Однажды ярким солнечным днём юноша возвращался домой. Он только что получил заказ сделать для одной маленькой девочки куклу. Куклу, которая бы могла танцевать. Мастер думал о том, какое платье сшить для куклы, какую придумать мелодию и движения. В придорожной канаве он заметил странный предмет. Юноша подошел, нагнулся и поднял интересную игрушку. Это был менестрель. В руке он держал дудочку.
– Какая забавная игрушка, я такой ещё не встречал! – воскликнул он. – Возьму-ка её домой, вдруг смогу починить.
Юноша принёс куклу домой. Она была в плачевном состоянии. Несколько дней он разбирался в её механизме, и смог, наконец, починить. Его жена сшила кукле красивый наряд, и мастер посадил куклу на полку.
Однажды вечером в сильную грозу в двери кукольного мастера кто-то постучал.
– Скорей открой, Питер, – сказала белошвейка Лиззи, – на улице дождь.
За окном вспыхнула молния, и прогремел гром.
Юноша подошел к двери и открыл её. На пороге стоял старичок.
– Пустите переждать грозу? Я совсем промок.
– Проходите к камину. Лиззи, принеси, пожалуйста, горячего чая и пирожков.
Жена отправилась на кухню заваривать чай. Старичок сел в кресло у камина и окинул взглядом комнату. Глаза его задержались на полке, где сидела кукла.
– Какая интересная кукла, – сказал он. – Я где-то видел похожую. Есть старая легенда о трёх менестрелях.
Лиззи принесла чай и пирожки, варенье и мёд. Они сели пить чай.
– Так что вы знаете о менестрелях? – поинтересовался Питер. – Мне совсем недавно попала в руки эта кукла. Я отремонтировал её, а Лиззи сшила наряд.
– Прекрасный наряд, а вы, Лиззи, настоящая рукодельница.
Старичок рассказал легенду о менестрелях. Рано утром он попрощался, поблагодарил молодых людей и ушёл.
Юноша не мог забыть старую легенду. Он, во что бы то ни стало, хотел найти две другие куклы.
– Лиззи, представляешь, если я смогу найти две другие куклы и завести их механизм с восходом первой звезды на Рождество, куклы снова станут людьми.
– Да, это было бы очень хорошо, – отвечала ему Лиззи.
За работой время летело незаметно, жаркие летние дни сменились туманными днями осени. Приближалась зима, а юноша все еще не нашёл других кукол. Он становился все печальнее день ото дня. Лиззи, как могла, утешала его:
– Питер, до Рождества ещё есть время.
– Ах, Лиззи, что, если я не найду этих кукол?
– Обязательно найдёшь, любимый, – говорила ему девушка.
Однажды мастера пригласили в королевский дворец. У принцессы Вероники сломалась старинная заводная кукла.
Питер прибыл во дворец и через несколько часов смог починить поломанную куклу. Во время работы он обратил внимание на другие игрушки. Менестрель, сидящий в углу, привлёк его внимание.
– Ваше высочество, а не могли бы вы подарить или продать вот эту куклу? – мастер взял в руки менестреля.
– Возьмите, возьмите. Эта игрушка давно сломалась и никто не смог её починить. Вот вам ещё несколько золотых монет за мою любимую куклу.
Как на крыльях, юноша спешил домой. Ему не терпелось показать куклу Лиззи. Он был уверен, что она обрадуется. Весь вечер и всю ночь Питер разбирался со сложным механизмом. Утром кукла сыграла свою мелодию. Лиззи и Питер были очень рады. Теперь оставалось найти последнюю, третью куклу.
Поиски куклы не приносили успеха. Настал последний день перед Рождеством. Питер уже смирился, что не найдёт куклу. В сумерках он возвращался домой. Его внимание привлекла яркая витрина и детский смех.
Юноша подошёл и в витрине магазина рядом с ёлочными игрушками он увидел менестреля. Кукла была нарядной и очень красивой. В руках она держала скрипку.
Питер зашёл в магазин и попросил хозяина продать ему музыкальную куклу.
– Ах, Питер, ты столько сделал для меня, столько отремонтировал игрушек. Я просто дарю тебе эту куклу.
– Спасибо, – со слезами на глазах сказал юноша и бегом припустил к дому.
Лиззи хлопотала у плиты. Питер выложил на стол продукты.
– Дорогая, посмотри, что я принёс.
– Неужели ты нашёл последнюю куклу? Твои глаза сияют радостью.
– Вот она, третья музыкальная кукла. Но она тоже не заводится.
Юноша принялся разбираться в её механизме. Лиззи накрывала на стол и молилась, чтобы Питер смог починить куклу до восхода первой звезды.
В комнате настала такая тишина, что даже огонь в камине присмирел, сверчок перестал играть свой незамысловатый мотив, мышка не грызла за печкой сухарь. Все ждали…
– Готово! – воскликнул Питер. – Я сумел починить сложный механизм.
Юноша поставил все три игрушки рядом и завёл их. В окно заглянула первая звезда, и менестрели сыграли Рождественский гимн. С последней нотой колдовские чары развеялись, и посередине комнаты теперь стояли трое прекрасных юношей.
– Спасибо вам, Лиззи и Питер.
– И вам спасибо за гимн, – сказала Лиззи, – а теперь прошу к столу.
На другой день, на главной площади, менестрели играли, пели и веселили народ. А в маленьком селении в горах старушка превратилась в прекрасную девушку. Годы, проведённые вдали от столицы, наложили на неё свой отпечаток. Она изменилась, стала доброй и ласковой, научилась помогать людям и думать не только о себе.
 Прошло время, и принцесса вернулась во дворец. Король с королевой были счастливы. Нашлась их старшая дочь. Катрин всем сердцем полюбила свою маленькую сестричку и на всю жизнь запомнила менестрелей.

Галина Польняк,
г. Днепропетровск, Украина.

Рукодельная сказка

В большом деревянном шкафу лежали ткани. Всё у них повелось как у людей: на одной полке толкалась чернядь, на других вольготно расположилась знать. Были среди них свои аристократы: царственно-гордый Бархат и соблазнительно шуршащий Шёлк, знающая себе цену вычурная модница Тафта и кокетливая таинственно-томная Вуаль. Интеллигентный утонченный Батист скромно уступал место благородному Маркизету. Особняком с достоинством лежал Лён –  ткань королей.
Поближе к ним теснился блестящий Атлас и тканьки попроще, вроде обманщика Сатина и мошенника Велюра, притворяющегося Бархатом.
На нижних полках плотно друг к другу поселилось простонародье: озорные Ситцы, мягкая простоватая Фланелька, веселая труженица Бязь, работяга Рибана.
Отдельную полку занимали трикотажи – разношерстная публика, среди которой попадались и дорогие редкие ткани, и простой повседневный материальчик. Все они, однако, держались вместе, особняком от других, полагая себя сложными избранными натурами  из-за некоторых особенностей в шитье. Стоило кому-то из них попасть под иглу швейной машины, как трикотаж тут же растягивался и недовольно перекашивался, всем видом давая понять свою исключительность.
Изредка дверцы шкафа открывались, и поток ослепительного белого света освещал самые темные его закоулки. Вместе со светом появлялись руки Швеи – маленькие крепкие ладошки с тонкими пальцами. Иногда, прежде чем выбрать материал, пальцы задумчиво перебирали разные полотна или сразу уверенно брали какой-то отрез, и тут же исчезали вместе с ним. Двери захлопывались, и ткани вновь погружались в привычный полумрак.
«Материя отправилась в путешествие», – так говорили между собой оставшиеся ткани. Кто знает, что они думали на самом деле? Ведь ни разу ни одна тряпочка не вернулась обратно на свое место в шкафу. Ткани всегда волновались после исчезновения своих соседей. Они точно не знали, что делалось за пределами их мира. Только догадывались по рассказам лоскутков. Эти маленькие кусочки – разноцветные или однотонные, смотря по тому, какую ткань:  однотонную или с рисунком перед этим брали, появлялись в шкафу каждый раз после того, как пропадала очередная ткань.
Эта мелюзга рассказывала удивительные истории о сказочно красивой одежде, в которую превращались взятые полотна. Они могли бы рассказать и о более удивительных событиях, если бы их об этом спросили. Но пухлые стопки тканей только снисходительно слушали тихий лепет лоскутков и, не дав им договорить, нетерпеливо отворачивались. Потому-то лоскутики вскоре смущенно замолкали.
Так раз за разом на верхнюю полку к вышедшему из моды Кримплену попадали разные малюсенькие кусочки. Наконец лоскутков стало так много, что они уже с трудом умещались на полке. Они цеплялись друг за друга, стараясь не упасть и не потревожить другие ткани. А те недовольно роптали:
– Расплодилась мелочь! Кому нужны эти никчемные кусочки?! Даже из простецкой материи может получиться что-то пусть и не красивое, но полезное, например, халат или фартук. А из этой мелочи уже ничего невозможно ни скроить, ни сшить.
– Только занимают место в нашем шкафу, – возмущалась изменчивая Органза.
– Да-да, от них одна пыль! – соглашался пушистый изнеженный Кашемир.
Лоскутики, стараясь стать совсем незаметными, так плотно прижимались друг к другу, что превращались в помятые невзрачные тряпочки.
Однажды дверцы шкафа вновь распахнулись, появившаяся рука Швеи-Мастерицы смахнула в большую корзину все маленькие лоскутки, прятавшиеся в глубине шкафа.
– Как без них стало просторно, – мниво заметил сибарит Велсофт.
– Наконец-то убрали от нас эти бесполезные обрезки, – поддакнул Плюш.
Бедные лоскутики уже приготовились к тому, что их выбросят на помойку или сожгут в печи. Ведь на самом деле лоскутки знали и видели много такого, о чем ткани из шкафа даже не догадывались.
Тем временем Швея высыпала ворох обрезков на большой стол, разобрала их по цветам, каждый кусочек выгладила и принялась сшивать друг с другом, время от времени поправляя их форму ножницами. Так работала она многие месяцы.
И вот однажды утром Швея пришла к себе в мастерскую, посмотрела на разложенные на столе и сшитые лоскутки ткани, и счастливо улыбнулась, глядя на дело своих рук. На столе лежало покрывало сказочной красоты, созданное из тысячи мелких кусочков. Оно переливалось на свету, играя миллионом оттенков и красок, озаряя все вокруг радужным светом. Приносящая радость красота, которой не могла похвастать ни одна самая роскошная ткань.

Елена Шутилова,
г. Санкт-Петербург, Россия.

Двое, подоконник и луна

Луна с опаской заглянула в один зрачок, во второй, затем уже более
смело шагнула через края и нырнула вперёд, как в два небольших омута – места было вдоволь!
Два жёлтых мячика заплескались рядом, упруго ударяясь о невидимые стенки, стремясь друг к другу, но никогда не сходясь до касания…
Кошка, сидящая на подоконнике, прижмурилась на луну и сказала еле слышно:
– Красота!..
– И не говори… – Домовой, ростом никак не выше кошки, пристроился рядом.
Стояла тёплая летняя ночь, окно было распахнуто, и два небольших силуэта отчётливо выделялись на подоконнике высотного дома.
– Может, в прятки? – игриво мурлыкнула кошка.
– Позже, посидим чуток… – отверг домовой предложение.
– Только, чур, в холодильник не прятаться, так нечестно! – кошка посмотрела на мохнатого друга. – И вообще, как ты туда попадаешь?
– Есть у меня способ… – хихикнул домовой. – Годами проверенный!
– А продукты не берёшь… – задумчиво произнесла кошка. – Вот я бы…
– Не берём, испокон веков не берём! – домовой выпятил грудь вперёд. – Благородный мы народ, домовые!
– Ну, да… А печенье куда из вазочки на столе пропадает? –
ехидно заметила кошка.
– Так то ж будто мне оставлено, запрета нет! – искренне удивился домовой. – Кстати, а где это печенье и конфеты пропали с довольствия?
– Нельзя нам сладкого и мучного – худеем мы! – иронично скривилась кошка.
– Опять?!! – округлил глаза домовой. – Никак замуж собралась  хозяйка-то наша?
– Ну, замуж не замуж, а снова худеем… И на фитнес мы пошли с понедельника, вот! – потянулась кошка, усаживаясь поудобней. – Даже колбасу мы уже не едим, и в дом, значит, её не носим!
– Во, дела-то! – заёрзал домовой. – А мы с тобой страдай, значит,  за компанию? Худей себе на здоровье, но нам-то колбасу с печеньем – вынь да положь!
– Низя! – кошка шутливо лизнула домового в нос. – Уж больно соблазн велик, сорваться может, голубка наша…
– И так ведь сорвётся. Что я, не знаю? – удивился домовой.
– Конечно, сорвётся… – мудро улыбнулась кошка. – Но чуть позже и по не связанной с нами причине.
– Дела наши скорбные… – вздохнул погрустневший домовой. – Страдаем невинно мы с тобой, великомученики!
– И не говори, святые мы у неё… – поддакнула кошка. – Ценил бы кто…
Кошка положила голову на плечо домовому и притихла. Тот в ответ нежно обнял её и тоже замолчал…
Шутница-луна выхватила два жёлтых мячика из кошачьих зрачков, ловко скроила из них два сияющих кольца и незаметно разместила над головами великомучеников. Бог тут же выглянул из-за тучки, но, оценив невинность шутки, вновь исчез с понимающей и мудрой улыбкой.
Два маленьких неземных существа, прижавшись, сидели на подоконнике, любуясь луной, и даже если святости в них по земным меркам было немного, то искренней преданности и любви к людям хватало с избытком…


Волшебный колокольчик Любви

Наверняка эта Сказка совершенно случайно оказалась в наших краях:
уж очень диковинны были её очертания и узоры на крыльях, удивляло отсутствие драконов, принцесс и рыцарей, непривычны были своей расцветкой образы-перья, и летела она, скорее всего, в далёкие тёплые страны, но…
И Сказкам, оказывается, нужен отдых – присела она и задремала  недалеко от нашего дома. Там и нашла эту красавицу моя Душа, будить не стала – лишь узоры да образы попыталась срисовать с аккуратностью, а что вышло из того – мы вам судить доверяемся…
В одном далёком, очень сером королевстве проживала маленькая девочка в красивом розовом платье: добрая и весёлая, без матери – умерла та при родах, но с отцом, тихим и улыбчивым музыкальных дел мастером.
Давно это было и не вспомнит уже никто, отчего в том королевстве столько серого цвета скопилось, но все вещи, цветы, дома и даже лошади были в нём серого цвета!
Местные жители рассказывали шёпотом, что злая Королева, которая правила их королевством, велела тайным своим указом оставить во всём исключительно серый цвет, и ненавидела все остальные цвета, но это так, слухи…
Девочка, не веря слухам, а, может, из детского упрямства, смело разгуливала по серым улицам в своём розовом платье, вызывая неодобрение стражников и зависть иных серых прохожих.
Отец её владел небольшой музыкальной лавкой, где и торговал своими нехитрыми инструментами: скрипками и флейтами, барабанами да горнами.
Небойкой была его торговля, но средний доход приносила, оставляя ещё немало свободного времени.
Долго горевал музыкальных дел мастер о смерти своей жены, долго плавилось его горе из слёз в любовь неугасимую, но так и сохранил он это чувство в своём сердце – не женился больше, не замечая других женщин, а щедро передавал свою любовь дочери. Не радовался он достатку, что вскоре пришёл в их дом, а всё чаще  задумчиво ходил по улицам королевства, заглядывая в глаза людей, серые дворы и раскрывающиеся серые цветы – будто что-то искал и не находил, день за днём…
Много времени раздумывал мастер, но в один из дней застала его дочка за новым и странным занятием – начал он отливать колокольчики, небольшие, с кулачёк младенца, из меди и серебра.
Чудной красоты выходили у него колокольчики, много Души в них было вложено: с цветами и узорами, где и зверь пробежит по краю невиданный, язычки витые и изящные – игрушка не игрушка, а радость сердца выходила у мастера! Звонко и радостно стало в музыкальной лавке. Играется девочка колокольчиками, мелодии разные сплетает своей красивой детской Душой, улыбки в них прячет, мечты свои детские и ещё много всего – не перечесть!
Не стал продавать мастер свою новую забаву, хотя мог цену хорошую получить, а ходил по городу и просто раздавал людям свои колокольчики – просил у дверей вешать, улыбался при этом и низко кланялся. Удивлялись люди таким подаркам, но брали охотно: кто по жадности, а кто и искренностью был тронут.
Кому какой колокольчик подарить – мастер сам подбирал. Может,  по звону или узору, а, может, и по другому хитрому признаку – не говорил никому. Не различал музыкальных дел мастер ни бедных, ни богатых, одаривал всех без разбора, будто обнаружил у всех жителей серого королевства одну общую нужду и потребность.
Много раздал колокольчиков мастер, денег без счёта на них истратил. Но прознала о его чудачествах злая Королева, не иначе донос кто написал из зависти. Не понравилось ей такое странное расточительство и доброта, и заскрипела она зубами от гнева! В тот же день указ издала: мастера за колдовство под стражу заключить, лавку музыкальную сжечь и пепел по ветру пустить, чтобы неповадно никому впредь было! Не задержались ретивые стражники – ярко вспыхнула лавка, много дерева в ней хранилось.
Только и успел мастер свою дочку к соседям перенести, а сам снова в огонь бросился: то ли спасти что хотел, то ли от стражников скрыть – но так и остался там навсегда под рухнувшей крышей.
Пока нес сонную девочку, успел лишь шепнуть ей на прощанье:
– Эх, не успел я свой главный колокольчик отлить…
Не задержалась осиротевшая девочка в сером королевстве после смерти отца: поклонилась людям, что её приютили, и собралась в дорогу – всё равно куда, лишь бы подальше…
Ночь её уже в глухом лесу застала, накрыла усталостью, сны на выбор предложила. Но долго не спалось девочке – всё слова отцовские вертелись в голове про главный колокольчик, что не успел он создать. Нехитрые пожитки были у неё с собой – краюха хлеба да маленький серебряный колокольчик, что отец специально для неё отлил в далёкие радостные времена.
Достала девочка колокольчик и зазвонила, будто тихонечко, но разнесся вдруг звон гулким эхом по всему лесу чистым и высоким звуком!
Вспыхнул весь лес от того звука серебряного, засиял светом изумрудным, и прибежала дорожка яркая прямо под ноги к девочке, приглашая куда-то в глубь – иди, не бойся!
Удивился ребёнок, но пошёл без страха, как будто зная заранее, что всё добром обернётся. Привела дорожка волшебная на полянку круглую: трон стоит небольшой в центре, на троне королева сидит и свита вокруг, все в воздушных и цветных одеждах, совсем как в сказках описано!
– Эльфы… – догадалась девочка и поклонилась Королеве с почтением.
– Да, мы эльфы, угадала ты… – сказала в ответ ей Королева. – И пришли мы на звон твоего волшебного колокольчика!
– Что же в нём волшебного? – удивилась девочка. – Мне его отец подарил и резьбой украсил, как сумел.
– Это колокольчик Ангельской Любви! – улыбнулась в ответ Королева эльфов. – И создать его мог только волшебник с чистым и любящим сердцем!
– Нет больше у меня отца… – всхлипнула девочка. – И главный свой колокольчик он не успел создать.
– Знаем мы о горе твоём… – утёрла ей слезинку Королева. – Но не печалься, всё успел твой отец, и великий дар передал он тебе перед смертью – создал мастер в твоём сердце свой главный шедевр, Волшебный Колокольчик Любви!
– Боль в моём сердце… – не поверила девочка Королеве. – Как же оно, такое, зазвучать сумеет?
– Любовь в твоём сердце – всякой боли сильней! – обняла её Королева. – Вернись и отдай людям то, что твой отец не успел…
Проснулась утром девочка от пения птиц лесных и осмотрелась с удивлением: сон ли то был или была она, в самом деле, в гостях у Королевы эльфов – никаких следов не нашла, лишь крепко зажат серебряный колокольчик в руке.
Позвонила она в свой колокольчик и, будто бы отозвалось тихонько сердце ей в ответ, позвало назад, в серое королевство.
Только к середине дня добралась она до городской площади – всё те же унылые серые дома, заборы и лица встретили её там. Ничего не изменилось без неё…
Остановилась маленькая волшебница, прикрыла глаза и прислушалась к своему сердцу.
– Вот Любовь! – сказало ей сердце. – Давай её всем раздадим!..
– Давай… – шепнула девочка и зазвонила серебряным колокольчиком в ритм его ударов…
Колокольный звон невиданной силы и чистоты родился от такого созвучия: удар за ударом, волна за волной накрывали всю серую площадь, дома и улицы, растекаясь всё дальше и дальше!
– Ещё! – радостно рассмеялась девочка…
– Вот вам всем! – озорно повторило за ней сердце…
И зазвонили им в ответ все маленькие колокольчики, что так любовно создавал музыкальных дел мастер и дарил щедрым сердцем своим: со всех сторон, со всех серых дверей королевства!
– Возьмите, пожалуйста… – прошептала девочка, и светлые слёзы чистой любви появились в её глазах…
– Вот вам Любовь, люди! – зазвучало в унисон ей сердце…
И стала осыпаться серая краска с домов и заборов, лошадей и карет, с лиц людей и их спящих сердец – со всего, что только было во всём королевстве. И оно полностью преобразилось: заиграла весёлая музыка, заблестели глаза у прохожих, а на клумбах открылись новые цветы, самых разных и удивительных расцветок!
– Какая красота! – улыбнулась девочка своему сердцу…
– А Любви у нас ещё не на одно королевство хватит! – ответило её счастливое сердце…
Но не рассыпался в прах замок злой Королевы, и не погибла она под его обломками – к чему нам такие жестокости?!!
Не устояла злая Королева перед волшебством Колокольчика Любви и вышла к людям, прося прощения за все обиды – чего не сделаешь без любви в сердце? Люди её простили, а девочка подарила ей самый красивый цветок, отчего бывшая злая Королева расплакалась, совершенно искренне и неожиданно для себя, и подарила девочке целый сундук разноцветных платьев, что прятала с самого детства…
Тут и Сказка проснулась, отдохнувшая и полная сил для дальнейшего полёта, а Душа моя только поклониться ей и успела – лети дальше, красавица, в далёкие теплые страны. Ведь Колокольчик Любви уже прозвучал в наших сердцах…

Утренняя гармония

Солнышко, хитро прищурившись, выглянуло из-за пригорка –  Лес ещё
спал, беспокойно ворочаясь и подтягивая повыше одеяло из тумана.
Что ему снилось, понять было трудно: то ли юный зелёный росток купался в том утреннем сне, то ли крепкий столетний дуб с умилением баловал своих желудят и учил их летать – мало ли, кто только не летает в своих снах?..
Ещё минутку полюбовавшись спящим красавцем, Солнышко тонким лучиком пощекотало ему пятки-опушки.
– У-у-у… – недовольно загудел зелёный соня и попробовал прикрыться туманным одеялом поплотнее. В ответ Солнышко ухватило за край одеяла и потянуло на себя – Лес крепко держал всеми своими ветками и не отдавал. Тактику пришлось сменить:  целая стая солнечных зайчиков радостно и весело запрыгала по верхушкам деревьев, растирая туман в своих светящихся лапках!
Одеяло начало заметно редеть, проливаясь на листья и траву алмазными каплями росы. Травинки отряхивались со сна и тянулись вверх, улыбаясь солнечным зайчикам-озорникам.
– Ну-у-у… – снова зашелестел Лес, уже явно сдаваясь и подставляя настойчивому Солнышку всего себя, сначала нехотя, а затем – уже с явным удовольствием.
– С-ш-с-ш-с-с-с… – присвистнул утренний Ветер и ловко утянул остатки одеяла с просыпающегося Леса на луга, речку и ближние поля – там ведь роса ой как нужна цветам да травинкам степным!
Разбудив Лес, ясное Солнышко радостно зашагало дальше, через болотце, луг, к самой речке: то ли солнечных зайчиков до блеска отмыть, то ли самому искупаться в омуте поглубже – лето всё-таки!
Просыпалось и небольшое болото на окраине леса: кувшинки доверчиво протягивали зелёные листья-руки с глубины, о чём-то уже шептались болтливые камыш и осока, и побежали первые неугомонные водомерки от берега до берега – ну-ка, перемерим заново наше озеро, сколько сегодня в лягушачьих локтях получится?!! Я первая! Нет, я! Нет, я…
Утро надело королевскую мантию и величественно заняло трон – время его правления началось…


Царство дневное

В сияющем золотом плаще, стремительной и упругой походкой он вошёл в тронный зал:
– Ты ещё здесь, лежебока? – обратился он к дремавшему на троне.
– Исчезаю, милорд! – улыбнулся бывший монарх, взмахнул розово-дымчатым плащом и растворился, будто и не было его никогда.
Так День сменил Утро, по праву занимая трон и обретая всю полноту власти над миром…
День торопливо уселся на трон, наслаждаясь полнотой власти и своей силой, но долго не усидел: вскочил, крутнулся на месте, выхватил откуда-то мольберт, смочил кисти в утренней росе и принялся за работу!
Открыв отделение с надписью «Краски Лета», он, первым делом, щедрыми мазками добавил небу синевы и яркости, подчеркнул силуэты деревьев в лесу, плеснул на солнце оранжево-красным и отодвинул линию горизонта.
Затем строгий правитель решительно укоротил тени, что так дерзко отрастили себе длинные ноги с самого утра – ишь, распустились в утренней вольнице!
Отойдя чуть в сторону, День полюбовался полученной картиной в целом и принялся за детали: тщательно прорисовал лепестки цветов, добавил яркости на крылья бабочек, плеснул изумруда на спинки лягушек, что весело болтали на болоте, и напоследок любовно раскрасил небольшого окунька на отмели, наводя ему чёрные полосы и ярко-красный плавнички.
Уф! Кажется, всё…
Но нет! Запахи! Чуть не забыл! Запахи летнего дня, прогретые, жаркие, неповторимые по своему вкусу да ещё под нежную мелодию скрипки кузнечика – вдохните, вы их слышите?!!
День собрал в ладони росу, щедро разбросанную Утром, смешал полевые травы, добавил мёда с пасеки, чуть навоза с пастбища, свежескошенного сена, парного молока, присыпал всю эту вкуснотищу цветами и растёр – с радостной улыбкой и любовью ко всему миру!
Затем осторожно приоткрыл ладони, понюхал, прикрыв глаза от наслаждения, и протянул их солнцу – уж оно-то знает, что делать со всем этим великолепием!
Запах, собранный летним Днём, вышел замечательный: густой, чуть полынный и насыщенный – дыши, не надышишься…
Вот только вдыхать его большими вдохами нужно с осторожностью – голова закружится. Лучше пить, как молоко из погреба, небольшими глоточками, с большим удовольствием!
День присел на трон, запахнулся в свой сияющий плащ и заулыбался благостно всему миру – всё у него задалось и всё получилось, как и было задумано, вслед Утру раннему...


Вечерняя мелодия

Он нетороплив – вот, пожалуй, одно из главных его качеств, которое хотелось бы подчеркнуть.
Уже не за горами – говорят о нём, и он действительно появляется рядом неожиданно, но без спешки и излишней суеты, этот улыбчивый и тихий Вечер.
Он истинный аристократ в безупречном фраке, что чуть серебрится от росы и чуть розовеет от заката, с ироничным взглядом и лёгкой тростью в руке.
Его походка легка и выдаёт бывалого танцора, а манеры общения – неизменно вежливы и учтивы, с плавной и образной речью.
Он, наш Вечер, истинный философ, знающий тайны мироздания и простые истины, несущий мудрую и чистую Душу внутри.
Страстный и торопливый День ещё мечется в тысяче своих дел, пытаясь везде успеть и всё завершить именно сегодня, а спокойный Вечер уже посиживает на троне, чуть покачивая ногой и мудро улыбаясь. Он знает точно – чтобы везде успеть, спешку в подруги брать не следует, маета от неё одна…
Наконец, запыхавшись, День сдаётся, и, тяжело дыша, выходит из тронного зала, теряя свою власть.
Уже сидящий на троне Вечер неторопливо осматривает свою одежду, стряхивает несуществующую пылинку с плеча, и, достав из кармана своего фрака лёгкую серебряную мелодию, высоко подбрасывает её к самому небу белым голубем – пришло его время, и ничто уже не в силах помешать его власти!
Тени, ущемлённые Днём в своих мечтах, знают, что Вечер добр, и толпятся у его трона с надеждой. Вечер им улыбается и снимает былые ограничения: растите себе хоть до неба!
Затем Вечер берёт в свои ладошки разгорячённое Солнышко и бережно дует на него прохладным Ветерком – остынь, красивое, остынь, милое, отдохни и ты, любезное...
Ценитель и тонкий знаток ароматов, он вдыхает дневные запахи и находит их жёсткими и резковатыми для своего правления – ну нет, это уж слишком!
Вечер жестом опытного фокусника достаёт из кармана своего фрака иные запахи, нежные и вечерние – фиалки, флокса и гортензии – много не нужно, всех по капельке. Так, и ещё раз, вот туда.
Резкость дневных запахов неуловимо смягчается, становясь тоньше и изысканней – ну вот, теперь и на бал не стыдно появиться…
Но до бала ещё масса мелких, но обязательных дел: закрыть на ночь подсолнухи, напомнить муравьям о ночной грозе – пусть свои двери укрепят, успокоить волны, что яростно ссорились на реке весь день, и разбудить сома, напомнив о его ночном дозоре – да разве все перечислишь! А ещё у Вечера безупречный слух: он бессменный дирижёр в лягушачьем хоре, что провожает закатное Солнышко, и строгий экзаменатор у молодых кузнечиков – святая и почётная миссия, как же без неё?!!
Да, и главное, чуть не забыл – уставшее Солнышко опустить бережно за горизонт, пусть отдыхает себе до следующего утра. Умаялось ведь, сердешное…
Лёгкий Ветерок играет на серебряных колокольчиках нежную мелодию Вечера, и она постепенно заполняет всё вокруг: и лес, и луга, и болото, и даже люди, что вечно хлопочут и ничего не замечают, останавливаются в своих делах и вздыхают с облегчением:
– Вечер пришёл…
– Вот и славно… – улыбается мудрый Вечер в ответ и стряхивает свой фрак – лёгкая роса падает на цветы и травы, сообщая о скорой вечерней прохладе.
Много хлопот у Вечера, но везде он успевает, про всех помнит и несёт свою прохладу с любовью и нежностью каждой травинке полевой, каждому листику в дальнем лесу.
Два последних, очень важных и самых волшебных занятия,  оставляет Вечер себе напоследок: разносит свои сказки вечерние всем детям перед сном, наполняя добром и надеждой каждую – это первое из занятий…
Ну, а про второе вы и сами знаете, скрыть его разве: наш маг и чудесник открывает свой последний волшебный карман и выпускает сны из него – пусть несутся по всему миру, снятся людям, цветам и деревьям, наполняя каждого чувством радости переливчатой да полёта неземного! Мал карман тот с виду, но обманчив размер волшебством природным – снов на всех хватает у затейника-Вечера, сияющим щедрым потоком изливаются они, легкокрылые и цветастые!
Смотрит Вечер вслед им с любовью и радуется – так славно всё сложилось, что Душа в танец просится!
Верный знак – значит, до бала уже совсем ничего осталось…


Ночное волшебство

– Если на заходе Солнца прыгнуть в самый центр звезды, то сразу окажешься на небе!
– И родится новое созвездие?
– Конечно, мне мама перед сном рассказывала!
– А как мы его назовём?
– Созвездием Весёлого Лягушонка!
– Здорово! Главное, чтобы рядом созвездия Голодного Аиста не оказалось…
– Не окажется, плыви быстрее – видишь, солнце уже заходит! Вон там, под большим листом…
Два совсем крохотных лягушонка подплыли к листу кувшинки и, сопя от напряжения, подняли его за край:
– И где твоя звезда?
– Не пойму. Я ведь сам ночью накрыл и спрятал саму яркую и большую!
Они приподняли другую сторону листа – кроме их смешных рожиц, в воде отразился только закат с облачком-гулякой…
Закатное Солнышко разгулялось и никак не хотело идти спать.
– Как дитя малое… – улыбнулся Вечер и принялся бережно забаюкивать его над самым горизонтом.
Ветер помогал, как мог: то в верхушках деревьев мелодию напоёт, то игрушки диковинные из облачков соорудит – уф, уложили, наконец!
Созорничав напоследок, Солнышко раздало облачкам по розовому плащику и удалилось совершенно по-королевски: величаво и с достоинством, в окружении сияющей свиты.
Вечер приглушил свет, смягчил звуки и зажёг фонарики у первых светлячков – к приходу Королевы всё было готово!
– Милые дамы, надеюсь, вы уже в вечерних платьях, украшениях и с великолепными причёсками?!! Поторопите своих кавалеров – иначе бал может начаться без вас! Улыбнитесь и прикройте глаза – волшебство начинается!
Её Величество Королева-Ночь уже скользит под руку с галантным Вечером: именно ему она отдаёт свой первый танец. Кто, кроме него, смог бы ввести Королеву в тронный зал так легко и непринуждённо, и кто бы мог так любить её, сквозь века и пространство – преданно, нежно и безответно?!! Время так добро к ним, что дарит новую встречу, вновь и вновь, и настолько же жестоко, что неизменно разлучает двух влюблённых, оставляя лишь этот первый танец…
В знак своей любви уходящий Вечер протягивает своей королеве нежную Луну с печальным и тихим вздохом – правьте достойно, Ваше Величество!
Его извечная возлюбленная принимает её с поклоном и отпускает в путешествие по небу – неповторимое волшебство правления Ночи начинается…
Магия Ночи накрывает мир своим мягким тёмным покровом: кусты и деревья превращаются в диковинных животных, лунные дорожки ведут прямо к жилищам эльфов, а трудолюбивые гномы прямо на лесной поляне вырезают звёзды из золота и алмазов для королевской мантии. Никому не отказывает Ночь, и любой может прийти к ней на бал, неся в руках открытую и доверчивую Душу, веру в чудеса, сохранённую с детства, и ожидание неизменного волшебства, которое непременно должно случиться на этом замечательном балу!
Вот и сияющая мантия Королевы уже совсем готова, и командует церемониймейстер-филин своим фрейлинам-совам, и возносят они эту непередаваемую красоту над всем миром. Что за Ночь! Одно загляденье, и на небесной её мантии нет ни облачка, и в сиянии созвездий – звезда к звёздочке. Разве вам волшебство не доказано?!!
Божественная Ночь! Сиятельная Королева! Бессильны слова поэта и скудны краски художника в описании твоего великолепия – можно лишь слиться Душою с твоей красотой необузданной и стоять, замерев от счастья и трепета в каждой своей телесной клеточке!
До самого утра будут кружиться в волшебном танце гости на балу. Присоединяйтесь, не пожалеете – коснитесь красоты природной, вспомните сказы народные, взгляните на волшебный мир Королевы-Ночи глазами ребёнка, чисто и доверчиво, и оживёт сказка в вашей Душе, и заискрится она сиянием радостным, и вспорхнёт над миром суетным – Любовью и Светом наполнена!..
Глубокой ночью в самом центре небольшого лесного болотца два крохотных лягушонка тщательно прицелились и накрыли листом кувшинки самую яркую и красивую звезду, что отражалась в воде – ведь если на закате будущего дня прыгнуть в самый её центр, то сразу на небе окажешься!
А вот как они назовут новое созвездие и куда их детские мечты приведут – это совсем другая, не менее волшебная история…


Как Дождик Радугу потерял

Вышел Дождик на прогулку поутру… Быстро шёл Дождик, едва поспевали за ним Тучки-сестрицы да Ветер-братец. Вот он по лесу прошагал-пробежал, листиками играючи, вот уже и к полю подобрался, озорник. Еле-еле муравьи успели свои домики закрыть – быстро Дождик идёт-улыбается, цветы щедро поит, травинки поднимает влагой живою, даже сонного кузнечика умыл дождинкою – прыг-скок, спрятался тот под листок подорожника.
Вслед за Дождиком идёт Солнышко, собой в каждой капельке любуется-отражается, всех согревает, щедро бросает лучики во все стороны – не жалко ему ни тепла, ни света. Доброе оно, Солнышко!
Лес прошёл Дождик, поле прошёл, на речке пузырей надул да с лягушками поиграл вволю, вот и к селу подбирается! Выглянули люди с улыбками – в селе летний дождик всегда в радость, и заспешили дела свои завершить, успеть бы к приходу гостя лёгкого! Оглянулся весёлый Дождик на Солнышко, что следом идёт, и замер – не хватает Радуги позади него. Той самой красавицы, что мир собой расцвечивает, и радость всем людям несёт.
– Как без Радуги дальше идти? – запечалился Дождик и остановил свой бег у села самого…
– Ванечка, иди скорей, хочешь, Радугу подарю? – позвала бабушка внука, что играл с котёнком во дворе.
– Настоящую? – приоткрыл рот в удивлении Ванечка.
– Самую настоящую! – улыбнулась ему бабушка. – Я её в чашке спрятала. Вот тебе соломинка – собирай Радугу по шарику и ветру отдавай!
– Вот смотри, маленький… – бабушка окунула соломинку в чашку и выдула радужный мыльный пузырь.
Тот оторвался от соломинки и величественно взлетел над двором высоко вверх.
– Ух, ты! Дай, дай мне! – закричал Ванечка и попробовал сам. С  третьей попытки и его радужный красавец поднялся вверх, где был подхвачен ветром…
Совсем расстроился Дождик тем временем – ни идти, ни танцевать ему не хочется: как же без Радуги?!!
На счастье, Ветер-братец кружил рядом и печаль его разглядел:
– Что невесел, брат мой Дождик? – присвистнул он.
– Да вот, Радугу потерял. Как же радоваться мне, мир без неё цвета потеряет и радость! – всхлипнул Дождик в ответ Ветру.
– Спасу я тебя! – улыбнулся Ветер в ответ. – Знаю я, где пропажа твоя, ребёнок играет с Радугой, Душу свою Светом да Счастьем детским наполняет!
– Держи-собирай скорей, составляй свою Радугу для всех людей, пусть цветами переливается да землю радует! – и Ветер протянул расстроенному Дождику целую гирлянду радужных мыльных пузырей. – Как знал, сохранил все до единого шарика…
Взял Дождик бережно шарики те лучистые и огромную дугу-Радугу выложил от края до края земли, всем на радость: кто желание загадает заветное, а кто и о Счастье далёком задумается – всё к Добру будет!
Поднял Радугу Ветер, и засияла она чудом переливчатым, наливаясь цветами и гармонией над миром всем!
Побежал Дождик дальше, быстро и радостно. Над селом пробежал без оглядки и скрылся вдали с Тучками-сестрицами да Ветром-братцем…
Засияло Солнышко над селом. Вышел из дому Ванечка, поглядел вслед озорному Дождику, затем глаза на чашку свою перевёл – полна чашка воды дождевой, забыли в спешке её!
– Украл Дождик мою Радугу! – заплакал мальчик, уткнувшись в ладони бабушки.
– Не крал Дождик твою Радугу, успокойся, Ванечка! – подняла бабушка внука на руки. – Гляди, как славно Дождик с Ветром твою Радугу-красавицу собрали и разместили – людям на радость, над всей землёй нашей, чудом сияющим!
Поднял Ванечка глаза заплаканные и замер от восторга внутреннего: соединила Радуга в цветной гармонии не только шарики воздушные, берега у реки да края земли, но и Души человеческие, наполняя их Светом и Надеждой безбрежной! Совсем как в Детстве радужном, что забот и хлопот не ведает…
Вышел Дождик-озорник
На прогулку поутру…
Всех зайчат, решил, отмою,
Солнцем – досуха утру!
Напою живою влагой
самый маленький цветок!
Устремится пусть с отвагой 
к солнцу тоненький росток!
Отразится лучик солнца
в сотнях маленьких дождинок!
Дети глянут из оконца:
Мир – прекрасней всех картинок!..


Мечта, которой могло не быть

Есть ли зрелище более печальное, чем Мечта с поломанными крыльями?
И какой бы лубок ты ей не наложил, какими бы мазями не покрыл её раны, разве станет она от этого прежней – яркой, сильной и сияющей птицей? Птицей, которую ты берёг от недобрых взглядов, с которой леталось звёздными ночами, и за которой так легко бежать за самые тридевять земель – размахивая руками от возбуждения, с  тайной надеждой взлететь вдогонку…
Яшка сидел на берегу лесного озерка и держал на руках свою искалеченную Мечту: та вздыхала, тихо и виновато, хоть никакой вины её в Яшкином горе не было ни капельки.
– Вы удивительно бездарны и ни о каком хоре даже не мечтайте! – категорично заявила сегодня Яшке толстая жаба из приёмной комиссии, и Мечта его тут же рухнула ему прямо под ноги.
Именно петь и мечталось маленькому лягушонку Яшке с самого детства, петь в общем лягушачьем хоре на их лесном озере. Хоре, который провожал закатное солнце, радостно квакая свою незатейливую мелодию. Но вердикт трёх толстых жаб из приёмной комиссии был безжалостен для Яшкиной детской Мечты – бездарен…
– Жить больше незачем, – грустно думал маленький лягушонок и летний дождь, только начавшись, уже злорадно надувал пузыри на воде. Те быстро лопались, не прибавляя общего оптимизма и вызывая печальные ассоциации. Яшка вздохнул ещё раз, и, приняв решение, уверенно направился к жилищу ужасного Шу, старого, огромного ужа.
– Если смерти, то мгновенной, – вертелась в его голове где-то услышанная фраза.
Ужа дома не оказалось, и лягушонок незаметно задремал у самой его норы, бережно прижимая к себе искалеченную Мечту.
Проснулся Яшка от толчка и, не разобрав первой фразы, завертел головой – ужасный Шу нависал над ним как дракон над рыцарем.
– Чему, собственно, обязан? – уж свил своё сильное тело в крупные кольца. – До зимней спячки ещё пять месяцев!
– Без Мечты жить не хочется, – ответил лягушонок и протянул ужасному Шу свою искалеченную Мечту в лапках.
– Что-то не разгляжу, – близоруко прищурился уж.
– Меня в хор не взяли, а я петь мечтал… – вздохнул Яшка. – И вот…
– А-а-а, понимаю… – задумчиво сказал Шу. – И ты сразу ко мне, посоветоваться?
– В общем-то нет, – смутился Яшка. – Вот решил, что без Мечты и жить незачем. А Вы, все знают…
– Ага, убийцу решил из меня сделать! – возмутился и без того ужасный Шу. – У него Мечту отобрали, а мне пятно на шкуре всю жизнь носить! «Вон пополз глупый и жадный уж, который съел лягушонка без Мечты!» – так мне в спину все кричать станут. – И Шу от возмущения громко щёлкнул хвостом об землю.
– Не отобрали – искалечили сильно! – и Яшка попятился подальше от разбушевавшегося ужа.
– Вот и лечи её! – зашипел возмущённо Шу. – А то попривыкли:  чуть что – сразу жить незачем!
– Так сказали: бездарный я, петь не могу, – искренне заплакал лягушонок.
– Петь или квакать? – успокаиваясь, улыбнулся мудрый уж. – Квакать в общем хоре – невелика заслуга, скажу я тебе!
Вот солнышко встречать ранней песней, как соловей – это пение!
– Нет у нас соловьёв, болото вокруг! – всхлипнул лягушонок Яшка. – Где же мне петь научиться?
Старый скрипач жил на самой окраине села. Дом его стоял на пригорке, а далее узкая тропинка сбегала к лесу, плавно огибая небольшое болотное озеро на опушке. Что ни вечер, стройный лягушачий хор выводил рулады, укрывшись в его поросших камышом берегах.
Старик-скрипач лягушкам распевать не мешал, и скрипку доставал днём или же, чаще всего, с раннего утра, встречая солнце высокой и чистой мелодией.
Одним ранним утром, играя, он услышал высокий, режущий слух звук, неумело вторивший его музыке.
– Не иначе, ученик объявился! – заулыбался старик и, доиграв мелодию, осторожно извлёк из скрипки одинокую ноту.
Подражатель, скрываясь в густой траве, попытался повторить.
Только всё мимо – раз, другой, третий…
– Настойчивый! – обрадовался скрипач необычному ученику и
задумался над программой обучения.
Через месяц ученик уверенно брал все ноты, а через два уже смог повторить несложную мелодию к огромной радости старого скрипача.
Что может быть прекраснее, чем встретить солнышко ранним утром, да не просто встретить, а светлой и чистой мелодией, сообщая всему миру о его приходе?!!
Да ещё, когда рядом с тобой родственная Душа, вторящая в унисон!
Но одним летним утром никто не поддержал мелодию скрипача и не ответил ему.
Старик даже спустился и поискал в траве своего маленького друга, чего никогда ранее не делал, соблюдая расстояние и уважая его тайну.
Пусто было в траве, и даже восходящее солнце не принесло привычной радости старому скрипачу – загрустил он по своему
ученику. Вот первые лучи солнца накрыли лес и коснулись болотных камышей, и вдруг сильная, светлая и чистая мелодия разлилась над самым озерком.
Та самая мелодия, которую только что играл скрипач, звонким эхом будила всех обитателей болота и его окрестностей, чистыми и точными нотами сообщая о приходе солнца и нового дня, о том, что петь можно и без хора, и что когда поёт Душа, то любую детскую Мечту можно исцелить!
Ужасный Шу, хоть и был глуховат, мелодию всё же услышал, неторопливо выполз из норы и, прислушавшись, всё понял:
– Всё-таки нельзя есть лягушат, особенно с искалеченной Мечтой! – подумал он, устраиваясь удобнее под утренним солнышком…
Старый скрипач тоже услышал и узнал свою мелодию, ибо слух сохранил отменный. Потеплело в его груди, и заслезились почему-то  его глаза.
– От солнца, – обманул он себя.
Но нас не обманешь, мы ведь знаем от чего…
А лягушонок Яшка, сидя на берегу, всё пел и пел высокую чистую мелодию, и кружилась над болотным озером его детская Мечта с новыми крыльями…
Есть ли зрелище, более радостное, чем полёт сбывающейся детской Мечты, яркой, сильной и сияющей?..
Не отвечайте – уж я то знаю...


Сон маленького Одуванчика

Жил себе, рос на лугу маленький Одуванчик, наивный и молодой, в смысле совсем жёлтый…
Просыпался по утрам, радостно улыбаясь солнцу, и трепетно, с замиранием сердца, следил за ним весь день. Солнце садилось за горизонт, и Одуванчик тихо засыпал, укрывшись одеялом из своих лепестков.
Ночами снились ему самые разные цветные сны: в одних он превращался в белокрылую птицу и летал высоко над землёй, в других – был капитаном корабля и смело бороздил на нём океаны.
Особенно часто снились Одуванчику сны, в которых он кого-то спасал. Просыпаться после таких снов – одно удовольствие!
Но вот приснился ему сон, который встревожил и расстроил:
маленькая девочка сидела у окна и грустно смотрела на луг, покрытый морем из одуванчиков.
Не было радости в её глазах, и не улыбалась девочка утреннему солнцу, что так щедро заливало луг.
Совсем расстроенный, проснулся Одуванчик тем утром, и очень захотелось ему помочь грустящей девочке.
К его счастью гулял в то утро Ветер на их лугу.
– Скажи мне, мудрый Ветер, – робко начал Одуванчик, – а  желания сбываются?
– Сбываются, только нужно очень захотеть! – и непоседа Ветер крутнулся вокруг Одуванчика.
– А если я загадаю, чтобы кто-то другой стал счастливым, сбудется? – затаив дыхание, спросил Одуванчик.
– Сбудется, хотя это очень непросто. – Ветер с удивлением посмотрел на малыша сверху вниз. – Нужно всю свою Душу вложить, а иногда и всего себя отдать!!! Если сможешь, конечно… – присвистнул Ветер.
Улетел непоседа Ветер, и маленький Одуванчик ещё долго смотрел ему вслед…
– Я смогу… – шепнул, уже засыпая, Одуванчик.
А на следующее утро он пропал: будто и не рос никогда на зелёном лугу, и не задавал Ветру свои непростые вопросы…
Маленькая девочка с необычным зонтиком, зелёным снаружи и ярко-жёлтым изнутри, кружилась и танцевала среди моря одуванчиков мелодию счастья!!!
Танцевала так, что непоседа Ветер не удержался и заглянул под её зонтик… А, заглянув, всё понял… Ведь чтобы сделать кого-то счастливым, нужно так мало и так много: вложить всю свою Душу, а иногда и всего себя отдать…
Одуванчик – солнца брат!
Каждый с детства ему рад.
Жёлтый, яркий и приметный -
Ведь на нём танцует Лето!
И плетёт его в венки
Нежность девичьей руки.
Рвёт и стар его и млад.
Неспроста он – солнца брат.
А потом приходит Осень,
Седину в причёску вносит.
Парашютов – нежный пух
Накрывает летний луг
И грустнеет к концу Лета
Яркий, жёлтый и приметный
Одуванчик… Понимая,
Что минуты жизни тают,
Утром, к солнцу выше-выше
Улетает выше крыши
Тот, кто цвёл совсем недавно
Всем на радость ярко, славно,
Разделив себя на части,
Отдаваясь ветра власти:
– Дуйте смело! Я вам рад!
Улыбнитесь – стар и млад!
Я открою вам секреты.
Приходите снова летом.
Буду ждать всех на лугу –
Я иначе не могу!!!
Ведь на мне танцует Лето!
И в венки плетут поэты!
Рвёт и дует – стар и млад
Я любимый солнца брат!

Розовый слон с зелёными крыльями

Он гулял по широким аллеям парка и грустил – трудно ведь радоваться,
когда в тебя никто не верит!
– Ну ладно, розовый слон, – допускали единицы… – Но чтобы ещё с зелёными крыльями! Ещё скажите, что он летает!
– Этого уж точно не может быть никогда! – делали заключение и отворачивались навсегда даже те, немногие…
Розовый слон помог бабочке взлететь повыше, затем спас муху от прожоры-паука и грустно огляделся – делать добрые дела сегодня было уже совершенно некому. Он вздохнул, расправил свои чудесные зелёные крылья и взлетел на верхушку тополя. Там он удобно свернулся калачиком и задремал. Обычно он спал на клёнах, но сегодня решил не тратить время на такие пустяки.
– Какая разница? – засыпая, подумал он. – Никто и так не верит, что я существую, а уж спать на тополях для розовых слонов – самое что ни есть нормальное и привычное дело. Вы ведь тоже не поверили?..
Спать долго не пришлось – звуки детского голоса разбудили слона, и он огляделся. Недалеко громко рыдала маленькая девочка, а ветер уносил в голубое небо ярко-красный шарик, наверняка её…
– Вот уж повезло – ещё одно доброе дело! – обрадовался розовый слон и, расправив крылья, устремился за шариком, совершенно не думая, поверит в него девочка или нет. Через несколько минут, запыхавшийся и довольный, он уже протягивал девочке шарик, бережно держа его в хоботе.
– Ух, ты! – обрадовалась девочка. – Настоящий розовый слон, да ещё с зелёными крыльями! Я тебя именно таким и представляла и всегда знала, что ты есть! – продолжала восторгаться она.
– Да я… А взрослые вот не верят, – смутился розовый слон, но грусть в его большой и доброй Душе уже незаметно уступила место радости и надежде.
– Да что эти взрослые понимают в розовых слонах, да ещё – с зелёными крыльями?! – воскликнула в ответ девочка. – Ты гулял, наверное, неподалёку? – не унималась она.
– Спал я, на тополе, – совсем уже разоткровенничался слон, всё больше радуясь новому знакомству и собственной необходимости для людей.
– Ну, – задумчиво протянула девочка. – Розовые слоны обычно на клёнах спят, но это совсем не важно. Главное, что мы теперь с тобой друзья и будем часто гулять вместе, правда? – она заглянула в глаза слона с надеждой.
– Конечно! – обрадовался розовый слон и радостно расправил свои зелёные крылья во всю ширину. – Приходи завтра, полетаем над городом и я тебе всё-всё покажу!
– Как хорошо, что я тебя встретила и что ты – самый настоящий! До завтра, – прошептала девочка розовому слону и нежно погладила его хобот.
Яркие звёзды ласково освещали клён и розового слона с зелёными крыльями, уютно спящего прямо на его вершине.
Ведь на клёнах, по правде говоря, розовые слоны спят гораздо чаще… Хотя это совсем не важно… Главное, чтобы в тебя хоть немножечко верили…

Юрий Рыбка,
г. Днепропетровск, Украина.


Ночная гостья

В ПЕРЛАМУТРОВОЙ мгле,
по лесам ЗАЗЕРКАЛЬЯ
Ходит девочка-ночь
в БАЛАХОНЕ до пят.
ДУНОВЕНЬЕ её,
словно шарик хрустальный,
ДИВО-сном усыпляет уставших ребят...

Ветер колышет занавески в комнате. В окно заглядывает дынно-
жёлтая луна. Ночь протягивает ладошки и касается ребёнка. Девочка вздрагивает:
– Мамочка, спой мне песенку, я не могу уснуть, мне страшно.
– Спи, мой мышонок…
– Если я мышка, мне стоит бояться кошки.
– Спи, моя птичка…
– Если я птичка, страшно мальчишек с рогатками.
– Спи, мой зайчонок…
– Меня поймает лиса.
– Спи, мой шустрый бельчонок…
– Меня застрелит охотник.
– Спи, мое Солнышко, и пусть тебе приснятся красивые сны. Спи,  моя радость, усни…
Сон-дрёма неслышными шагами проходит в комнату, садится у постели девочки и она засыпает.
Вереница снов выстраивается в очереди. Они ждут гостью в голубом платье.
Часы бьют полночь. По зеркалу проходит рябь, и в комнату из звёздной вуали зазеркалья легкой походкой входит светловолосая девчушка в туманном, прозрачном платье. Лицо её сияет ослепительной улыбкой, глаза сверкают. Она касается девочки рукой.
– Пора, – шепчут губы, – пора отправляться в путь.
Светлана открывает глаза.
– Я знаю, ты Ночка-волшебница. Я так ждала тебя. Так долго не могла уснуть и уже стала бояться, что ты не придешь.
– Но я обещала тебе, что приду.
Взявшись за руки, девочки шагнули в зеркало и очутились в сказочном лесу. Сначала они превратились в мышей и начали играть с котом в прятки. Рыжему усатику ни разу не удалось их найти. Потом они стали красивыми белыми птицами и поднялись в безбрежный голубой простор. Они играли в догонялки с облаками, радовались и пели.
Девочки по очереди были и зайчишками, и шустрыми белочками, и красивыми бабочками, и звенящими ручьями, и нежными цветами, и лёгким ветром, и волной, и яркой звездой…
Они пускали сотни прозрачных пузырей и смеялись. От этого смеха рождались тысячи разноцветных радуг, и Вселенная откликалась на радостный призыв детей, зажигая новые звезды.
– Это сны, – говорила ночная гостья.
– Да, это прекрасные сказочные сны, – шептала Светлана.
– Светлана, ты видишь, как прекрасен мир, в котором ты живёшь. Он живой и полон энергии. Он любит тебя.
– И я его люблю, – крикнула Светлана, – я очень сильно его люблю и не перестану любить никогда.
– Обещай мне…
– Обещаю…
Яркой звездой по млечному пути летела Светлана к земле. Шары лопались и оседали на листьях хрустальной росой, создавая неповторимую по красоте мелодию, а на горизонте уже разгоралась заря, выкатывая солнце…
– Солнышко моё, пора вставать, – услышала она мамин голос.
– Я Солнышко, и это мой мир, мир полный солнца и прекрасных снов, которые обязательно сбудутся.
«Сбудутся, сбудутся», – услышала Светлана голос ночной гостьи, открыла глаза и улыбнулась маме и солнечному дню.

Генрих Пол,
г. Днепропетровск, Украина.

Сверчок-домовичок

Вечером, в самый канун отъезда, когда Ваню уже отправили спать, а мама еще возилась с чемоданами, вдруг застрекотал сверчок.
– Смотри-ка, – удивилась баба Анна, – объявился, а я-то думала, что и нет его уже... А, может, это и не наш, а новый какой за печкой поселился?
Ваня лежал на маленьком топчане, отгороженном от комнаты ситцевой занавеской, и глядел на облупившуюся, в глубоких трещинах, печную стенку:
«Где-то здесь он и живет, этот сверчок. Но почему я его не вижу?»
Он прислушался к тихому мелодичному звуку и спросил:
– А какой он, Бабанна? Как кузнечик?
– Да навроде того, – отозвалась бабушка. – Ты спи, внучек, спи. Завтра на рассвете вставать.
Ваня закрыл глаза. Спать ему совсем не хотелось. Жалко было уезжать из деревни, хоть и соскучился он по папе, Витьке Стрыгину и другим ребятам. Но в городе не будет ни шалаша, где можно отсидеться во время дождя, ни луга на косогоре, ни русалкина колодца. Да и сверчка не услышишь.
Ваня громко и тяжело вздохнул. И вдруг совсем рядом, словно эхо раздалось – вздох его повторился. Ваня открыл глаза, но сразу же зажмурился. Даже дышать перестал, потом перевел дыхание, потихонечку приподнял ресницы и увидел: совсем рядом на подушке примостилось что-то непонятное.
Ваня пригляделся и с трудом различил малюсенького старичка ростом не больше желудя. Он был совсем сморщенный, и все время размахивал руками, тряс головой. Когда он снова охнул и схватился за голову, Ваня не выдержал и чуть слышно спросил:
– Ты кто? – Спросил и сам испугался, потому что старичок вдруг закувыркался на подушке, намереваясь поскорее улизнуть.
– Постой, не убегай, я же ничего тебе не сделаю, – умоляюще зашептал Ваня. – Ты домовой?
Старичок посмотрел на мальчика и замотал головой. Раздался тихий знакомый стрекот. И странное дело, его мелодичные, переливчатые звуки сложились в тоненький дребезжащий голосок.
– Хотел вот тебе сказку на ушко настрекотать, да что-то не припомню ничего, стар, видно, стал...
 Вот это да. У Вани голова пошла кругом, и он не спросил, а скорее выдохнул:
– Ты сверчок? Значит, сверчки на гномиков похожи?
– Ой, нет, ой, нет, – снова раздалось жалобное верещание. – Я – уж не я. Это мне старый домовой удружил, когда в лес подался. Так вот и маюсь с его наследством: ни сверчок, ни домовой – так, незнамо что.
Старичок снял с головы какую-то тряпочку и завертел ее в тоненьких паучьих лапках.
– Хороший ты мальчик, жалко, что уезжаешь, а то порассказал бы я тебе о несчастной жизни моей.
Сверчок-старичок опять закувыркался на подушке, и Ваня испугался: вдруг он сейчас убежит?
– А почему же ты так поздно объявился? – спросил он. – Где же ты раньше был?
– Знамо где, в домишке своем, что в печной стенке. – Старичок указал на щелку в штукатурке. – Только там и спасаюсь.
Он снова тяжело вздохнул.
– Скучно мне. Год уж прошел, как люди отсюда уехали. Дом бросили, ставни заколотили. То-то нечисть обрадовалась. Из всех щелей тараканы да мыши повылазили. Пауки углы паутиной оплели. Домовой-то старый, Топ-да-Хлоп, тоже поначалу веселился. Мышей тройку запряжет, на щепочку сядет, и ну по полу скакать, тараканов распугивать. То-то я ему завидовал. Власть у него была. Ростом-то сам с огурец, ногой топнет – двери хлопать начинают, в трубе гудит. Ну, знамо, весело ему. Только вот плохо – никто забав его не видит. Заскучал Топ-да-Хлоп.
А как зима пришла, и вовсе худо стало. Печь не топлена, ни крошек хлебных, ни шкурки картофельной. Какая жизнь без людей-то? Тараканы и те поразбежались. Только мне нипочем, забился к себе в хатенку, да и спи до весны. Но домовому-то каково? Не выдержал он, решил в лес податься. Дружок у него там хозяйничал, лешак Вынь-да-Кинь. Ой, грибников морочить любил! А зимовал в гнезде беличьем. Здесь ему и орешки, и грибки сушеные. Вот и пригласил он Топ-да-Хлопа к себе...
Тот, как уходил, меня к себе призвал и говорит: «Оставляю тебя над домом головой». И знак власти передает – колпак вот этот.
Сверчок-домовичок замолчал, завздыхал и завертел в руках грязную тряпочку.
«Так это колпак, – догадался Ваня. – Почему только маленький такой?»
– Ты же говорил, что Топ-да-Хлоп с огурец был? Как же он такой маленький колпачок надевал? – спросил он.
– В том-то и дело, что непростой он: кто наденет – тому и впору придется. Только вот нет в нем счастья. Недаром люди говорят: чужую шапку не надевай... Э-эх! И зачем он мне голову задурил, – жалобно заскулил сверчок-домовичок и продолжал:
– Подался Топ-да-Хлоп в лес, а я-то сдуру обрадовался, хозяином себя возомнил. Колпак себе на загривок напялил, и сразу таким вот стал.
Он закачался на тоненьких кривых ножках и развел ручонками.
– Соскочил я с печки: «Эй, – кричу, – мышиное войско! Выходи на смотр!» Мыши из нор повылазили, что, мол, за чудо такое объявилось. Даже самая старая приковыляла. Меня увидела, рассвирепела, лапки трясутся, хвостик дрожит. «В темницу негодника-самозванца», – приказала. Я и опомниться не успел, схватили меня за шиворот, чуть голову не откусили...
Домовичок заплакал и что-то забормотал сквозь слезы. Ванюше захотелось пожалеть его, но он не знал, как это сделать.
– Ну, а дальше что было?
– Дальше уже ничего и не было, – вздохнул сверчок. – Приволокли меня в подвал. А там темно, сыро, плесенью пахнет, ну, а мышей – видимо-невидимо, и каждая куснуть норовит. Бросили они меня в яму, сверху прутиками завалили, мышь сторожить поставили... Сколько я там просидел – и сосчитать не могу. И каждый день боялся, что голову откусят. Колпак только этот и спасал, Топ-да-Хлопом от него пахло. Страшно мне было в яме. Но еще хуже, когда на свет белый выносили. Как праздник мышиный – непременно из ямы вытащат, по дому таскают, насмехаются.
Однажды мыши свадьбу затеяли, устроили пир горой. Со всех огородов, домов окрестных яств насобирали. Ну, и меня приволокли – все гостям на развлечение. Пируют, значит. А тут вдруг в замке заскрежетало, дверь заскрипела – люди входят. Мыши врассыпную, про меня позабыли... Лежу на полу ни жив, ни мертв, ну, думаю, как ногой наступят... Но обошлось. Чуть от страха опомнился, понял, что мыши сейчас из подпола и носа не высунут, обрадовался. Потихонечку-полегонечку к печке пробрался, в щель свою заполз. Смотрю, хатка моя по-прежнему пухом выстлана, никем не занята. Зарылся в пух и уснул. Ведь сколько в страхе жил, глаз не сомкнул. Так и проспал все лето. Вот уедете вы, снова мыши хозяйничать начнут. Но я уж из норки носа не покажу. Дышать даже тихонько буду, хоть и не пробраться им сюда. Буду про жизнь свою думать, про дом этот старый. Ему, бедному, тоже без людей плохо. Зимой бревнышки от мороза кряхтят, досточки плачут...
Ваня вспомнил, как скрипят в доме низенькие двери, как постанывает под ногами пол, и ему тоже стало жалко старый дом, такой уютный, с запахом дерева, с большой русской печкой, где так гулко веселится огонь.
– Значит, уезжаете, – тихо проверещал сверчок-домовичок.
– Уезжаем, – прошептал Ванюша. – Но мы обязательно приедем следующим летом, а, может, и зимой, на каникулы.
 А хочешь, – загорелся он, – хочешь, я тебя с собой возьму. Будешь в коробочке жить. Мы будем с тобой беседовать. Ты вспомнишь старые сказки и расскажешь их мне.
– Нет, – покачал головой домовичок, – нет, нет, я к этому дому навечно привязан. – Он нахлобучил на лоб колпачок Топ-да-Хлопа, подпер голову маленькой ручонкой и залопотал: – Цвирк, цвирк, цвирк, цвирк...
Но Ваня уже ничего не слышал. Солнечный зайчик заглянул в форточку, прыгнул на топчан, пробежал по одеялу и уселся прямо Ване на нос. Мальчик покрутил головой и чихнул. Открыл глаза и сразу же посмотрел на подушку, где вечером сидел сверчок-домовичок. Но там никого не было. Ваня отыскал небольшую трещинку в штукатурке и подумал: «Я ведь даже не успел спросить, как его зовут. Теперь он затаится в своем домишке до весны, и ему не с кем будет даже словом перемолвиться. Бедный сверчок».


Лесная хозяйка

Чего только на свете не бывает. Один идет по лесу, пни да сухостой видит. А другому из дупла леший подмигивает, иногда и вылезти может, с путником на пенечке посидеть. В прежнее время это частенько на болоте случалось, потому и прозвали его люди Лешим.
Раньше на месте болота было озеро. Вода прозрачная, кувшинки цвели, по берегам камыш рос – красота неописуемая. И на тебе! Вместо озера – топь непролазная. Это всё Хозяйка Лесная сотворила, чтобы люди вокруг не бродили, не беспокоили. Очень уж много по нынешним временам людей по лесам бродит: деревья рубят, кусты ломают, жителей лесных обижают, а то и вовсе до смерти бьют.
Но говорили, что тому и другая причина имелась. Лесная Хозяйка была очень уж своенравная. Сама она из бывших русалок, но заимела неведомо как такую силу, что всех духов лесных себе подчинить захотела. Чтобы сам Леший ей вместо прислужника был. Ну, где такое видано? Вот и ушёл с тех мест Леший, да и Кикиморы вместе с ним. А что за лес без них? Вот тогда и стала Хозяйка соображать, как себе челядь добыть. И решила сама леших да кикимор мастерить. Из того, что под рукой. Бывалые люди не раз её за таким делом видели. Сказывали, что разные виды она принимала. Но больше старухой показывалась: кожа, что кора сухая, волосы зеленые, в руке кол осиновый. А вместо одежды – тина болотная.
Сидит на бережке у озера, на солнышке греется, да нелюдь всякую мастерит. Возьмет, к примеру, кору дубовую – вот и тулово, сучки к нему приспособит – руки-ноги готовы. Вместо лица – щепочка. Нос – шишечка еловая. Глазки из черники сушеной приделает – вот и леший новый на свет народился. Правда, ни к чему не пригодный, потому как Хозяйка ещё жизнь в него не вдохнула.
И вот что однажды с ней приключилось. Сидит она на берегу. Рядом лешак бездыханный лежит, а сама кикимору из осоки мастерит, косу ей плетет.
Завечерело. И не темно еще, а уж луна сквозь листья подсматривает. Тихо... Две русалки из озера выплыли, на деревьях уселись, ветки раскачивают. Одна песню запела, красиво так, жалобно.
Заслушалась хозяйка. Вспомнила, видно, как сама молодой русалкой по озеру плавала. Задумалась. А она в то время дух в тварей своих вдыхала. Заклинания-то и перепутала! Над кикиморой лешачье сказала, а над лешим, значит, кикиморье. Только тогда и опомнилась, как увидела, что лешак новорожденный в воду сиганул, а кикимора мухомор сорвала, вместо шляпы на голову напялила да на дерево полезла.
Осердилась хозяйка, да делать нечего, заклинанию обратного хода нет. Только и осталось ей, что русалку-певунью за косу зеленую оттаскать, досаду выместить.
Но дело-то на этом не кончилось. С тех пор и начался в лесу переполох. Лешак болотный кикимор баламутит. Хоть душа у него и кикиморья, а природа-то свое берет: пошкодить ему охота, попроказить. Скучно ему среди ленивиц болотных, ссоры меж ними затевает, все подбивает на берег вылезти, грибников да ягодников попугать. Как братец названный за бока их схватит, такой визг поднимают – вся живность лесная в страхе разбегается. Приходится Хозяйке старой обход свой лесной прерывать да суком осиновым мир наводить.
Но только гладь озерная успокоится, снова в лесу визг стоит. Это лешие кикимору лесную за косу на сук повесят, шишками в нее целятся. Намнет и им Хозяйка бока, только надолго ли? Совсем с ног сбилась. Одного в крапиву посадит, другого в дупло загонит, третьего русалкам на забаву отдаст. Только за всеми уследишь разве? За долгую свою жизнь столько Хозяйка всякой нелюди понаделала, что и со счету сбилась. Целый день по лесу носится, порядок наводит, а сама, чай, не молоденькая. Уж нос до земли дорос, ноги мхом поросли. Не до беготни тут.
Села тогда Лесная Хозяйка на пенек, закручинилась. Сама себе беду сотворила. Как теперь хозяйством своим управлять? Уж в лесу бурелом, тропинки крапивой позарастали, лешим недосуг сучья-коряги убирать – потехой занимаются.
А надо сказать, что любила Хозяйка порядок. Чтоб ягоды, грибы вовремя поспевали, чтоб белкам орехов да шишек на зиму хватало, чтоб зайцы серые плодились, птицы песни пели. А тут все вверх дном. Что делать?
Думала, думала Хозяйка и придумала. Позвала она сороку-белобоку, велела ей всю живность и нелюдь лесную на суд созвать.
Явились все. И столько здесь страшилищ было – смотреть жутко. Пауки буреломные с прутьями-щупальцами, что грибников за ноги хватают, лица обдирают. Нетопыри с лешими на кустах круг поляны повисли, кикиморы носы из камышей повысовывали. Чуть подальше зайчики расселись, белочки примостились, ежики колючие, мышки-норушки. Даже медведь приплелся, к дубу привалился. Все на Хозяйку смотрят, на жизнь свою жалуются. А она грозная стоит. Сама чуть побольше пенечка. Носом в землю упирается, глаза болотным огнем сверкают, суком своим осиновым потрясает, подданным своим угрожает: «Кто впредь ослушается, изничтожу, не посмотрю, что дети мои».
Но, видно, не больно-то боятся её. Лешаки между собой переглядываются. Посмотри, мол, сколько нас, все друг на друга похожи. Как виноватого найти?
А Хозяйка-то уж и на них управу придумала. Велела всем лешакам вокруг полянки селиться, в лес без спросу не отлучаться. «А чтоб ослушники боялись, – говорит, – пусть колодец-всевидец тотчас появится!» Стукнула оземь палкой, тотчас маленький глазок в траве появился. В нем, как в зеркальце, все отражается: и полянка со зверюшками, и Хозяйка с ее прислужниками.
Увидели все колодец, испугались, присмирели. Отпустила всех Хозяйка, сама на пенек у колодца уселась, радуется своей хитрости.
С тех пор она уж по лесу не бегает. Чуть непорядок какой заметит – сороку шлёт проказника предупредить. Бывало, и наказывала.
Только со временем тихо стало в лесу. Лешаки приуныли, по дуплам с дятлами больше беседуют. Одряхлели без движения-то. То ножка-сучок подломится, нос-шишечка рассыплется, новую некому приладить: Хозяйка зарок дала ремеслом прежним боле не забавляться. Да и стара стала. С пенечка уж не встает, вся мхом заросла, издалека и от пня-то не отличишь. Сидит себе, дремлет, жизнь свою старую вспоминает, птичье пение слушает. Совсем она лесное хозяйство забросила. Озерцо осокой заросло, потом совсем в болото превратилось без догляду. А полянку с пеньком и ближний лес Хозяйка топью затянула, чтоб люди не беспокоили.


Как грачи Весну принесли

На самом краю света, в царстве льда и снега, куда и солнце редко заглядывает, жил старый и злой колдун Чемор. Холодно и темно в Чеморовом дворце. Живут в его подземельях стужи да метели, вылетают отсюда в мир лютые ветры. Ни звери сюда не забегают, ни птицы не залетают. Богат старый Чемор. Несметна его казна. В его ледяном саду серебряные деревья стоят с золотыми листьями. Роса на них – жемчуга и алмазы. Птицы на ветках – из камней драгоценных. Красота неописуемая. Только мертвая та красота. Нет в ней жизни. И захотел Чемор, чтобы в его саду живые цветы росли, и чтобы птицы летали и пели песни. Но сколько ни колдовал чародей, не мог заставить цвести серебряные деревья и петь каменных птичек. И решил тогда Чемор завладеть волшебницей Весной, которой было подвластно все живое. И вот, когда Весна Красна стороной той проходила, заманил её к себе колдун хитрыми чарами и заточил в высокую башню.
 А на земле наступила великая печаль. Всё живое Весну ждет. Но не приходит Весна, и следов её не видно. Наконец, пришла молва, что томится Весна в плену у злого волшебника.
Собрались тогда звери да птицы совет держать, как пробраться во дворец колдуна, как Весну оттуда вызволить?
Был на совете Олень Золотые Рога – всех оленей царь. Тряхнул он золотыми рогами и говорит: «Поскачу я на край света и унесу Весну из Чеморова дворца!» Стукнул копытами о землю, глядь – уж и след его простыл.
Обрадовались звери. Птицы защебетали, крыльями замахали. Стали прихода Весны ждать. Только один Грач – всех грачей царь –  задумчивый сидит, головой качает. Залетал он как-то в края, где Чеморов дворец стоит, видел стены неприступные. Видел великана, что вход сторожит. Нелегкое дело Весну освободить.
А Олень Золотые Рога тем временем сквозь леса дремучие пробивается. Все бока ободрал о колючий кустарник. Рога обломал. Добрался, наконец, до горы, где стоит Чеморов дворец. Смотрит, стены дворца небо подпирают. Не перепрыгнуть ему этих стен. Понял Олень Золотые Рога, что не удастся ему Весну освободить.
Понурил голову, в родные края поплёлся.
Снова собрались звери и птицы на совет. Думают, как поступить. Как освободить Весну от злодея.
Говорит тогда Медведь-Гора – всех медведей царь: «Соберу я войско медвежье, дворец разрушу, камня на камне не оставлю!»
"Не разрушить тебе, Медведь-Гора, того дворца! – отвечает ему Царь-Грач. - Тут хитрость нужна, а не сила. Только вот как эту хитрость придумать?"
Не поверил ему Медведь-Гора. Собрал медвежье войско да в путь пустился. Бегут медведи – земля под ними дрожит, леса расступаются, деревья к земле пригибаются.
 Услышал Чемор шум да топот. В зеркало волшебное поглядел и засмеялся. Открыл сундук кованый, достал кувшин медный, где у него хранился ядовитый дурман. Заклинание сказал и послал его на звериное войско.
С посвистом змеиным тонким ручейком выползла наружу сонная одурь, белым облаком землю окутала.
Напала на медведей усталость, склонил к земле сон неодолимый. А дурман своё дело чёрное сделал и снова в сосуд забрался.
Лежат на земле медведи в колдовском сне. Поземка закрутилась, замела их следы. Снежные вихри сугробы вокруг насыпали. Так и пропало медвежье войско.
Звери да птицы снова на совет собрались. Совсем уж надежду потеряли, не знают, что и делать теперь. И вышел тут вперёд Царь-Грач: «Придумал я, наконец, как Весну освободить!»
Удивились все, что может птица малая сделать там, где Царь-Олень и Царь-Медведь не осилили?
А Царь-Грач к дворцу неприступному полетел. Долго ли, коротко ли летел, вот уж и башня видна, где Весна томится. Вот и окошко её.
Увидела его Весна, обрадовалась и стала на жизнь свою жаловаться: «Ах, друг мой старый, увидим ли мы когда леса зелёные  да поля широкие? Не уйти мне из Чеморова дворца. Крепко сторожит меня злой колдун».
«Потерпи немного, по земле не уйти – по небу улетим! Добейся только у чародея, чтоб в сад разрешил ходить», – говорит ей Царь-Грач.
Рассказал ей Царь-Грач про свой план. Повеселела Весна. Зашёл Чемор её проведать, а она песни поет. На голове венок из незабудок, на щеках румянец. Залюбовался на неё чародей. А в окошко выглянул и вовсе обрадовался – выросли в саду под окном цветы, не ледяные – живые.
Умолкла Весна – завяли чудо-цветы. Стал тогда Чемор Весну уговаривать: «Пой ещё, подарю я тебе за это наряды дорогие, уборы из камней самоцветных».
«Не нужны мне твои наряды, – отвечает Весна, – пусти лучше в сад, на небо полюбоваться».
Нахмурился Чемор, боится её на землю пускать: вдруг очарует сторожей да на волю убежит?
«Нет, – говорит, – в сад я тебя не пущу, а небом и с крыши любоваться можно». Открыл дверцу, что наверх вела, а там, на крыше – площадка огороженная.
Ушёл Чемор, а дверь на крышу открытой оставил. Весне же только того и надо. На рассвете вышла она на площадку, покрывало с собой прихватила. Ещё и солнышко не взошло, как налетело грачей видимо-невидимо. Села Весна на покрывало, подхватили её грачи и понесли по поднебесью.
Проснулся Чемор от шума крыльев, видит – небо черным-черно. Бросился он к башне, а Весны и след простыл.
Достал чародей ковер-самолет – за Весной вдогонку полетел. Но накинулись на него птицы: крыльями бьют, клювами клюют. А один грач в самую высь поднялся и оттуда ринулся на злодея.
Словно молния чёрная в небе сверкнула и поразила Чемора. Тут ему и конец пришёл.
А грачи Весну тем временем всё дальше несут. И где она пролетает, там всё оживает. Проснулись от волшебного сна медведи. Сугробы разметали, радостно заревели, вслед за Весной побежали. Бегут, а вокруг снега тают, ручьи бегут, травка из-под земли пробивается.
Вот так грачи Весну на крыльях и принесли в родные места.


Мухоморный Дедка

Летом Ваня гостил в деревне у бабушки. Он думал, что в деревне жить скучно, что там только старики и живут. Но в соседнем дворе он увидел двух белобрысых, загорелых мальчишек. Братьев звали Вася и Данила. Ребята понравились Ване. А как-то утром они позвали его за грибами.
– А что, Ванюша, пойди, – поддержала их бабушка. – Дожди прошли, ночи стоят теплые, значит, быть грибам. Да и лес – рукой подать!
Лес начинался сразу за деревней, только поле пройти. Светлый и редкий берёзовый лес удивил Ваню.
– Да разве здесь растут грибы? – Он почему-то думал, что грибы водятся в самой чаще.
– Под берёзами только и искать! – заверили его братья. – Колосовики любят расти под берёзами.
– Какие колосовики?
– А ты не знаешь? Так белые грибы называются. Они растут, когда колосится рожь. Уже должны быть.
Но, видно, ребята ошиблись. Грибов не было. Василёк с трудом отыскал два подберёзовика. А Данилке с Ваней попались лишь несколько сыроежек.
Зато на каждом шагу встречались мухоморы. То тут, то там  маячили их весёлые шляпки. Данилка злился на них, сбивал палкой, топтал ногами.
– Зачем ты так, не трогай их! – возмутился Ваня. – Они такие красивые!
– Красивые да поганые! – огрызнулся Данилка, но топтать мухоморы перестал. Он надулся, и мальчики разошлись по сторонам.
Ваня медленно шёл между деревьями, рассеянно глядя по сторонам. Перепрыгнул небольшую канавку, заросшую крапивой, и очутился на полянке. Словно в хороводе, стояли вокруг тонкие берёзки, а в высокой траве что-то краснело.
Ваня подошел поближе и замер. Это был мухомор. Такого большого и красивого мухомора он ещё не видел.
Ваня наклонился и стал рассматривать блестящую шляпку с оранжевой серёдкой и красными краями. Вот так чудо! Словно под крышей, под шляпкой прятались мухоморчики поменьше.
– Ну, что ж ты такой глупый? На самом виду вырос! Ведь затопчут! – сказал Ваня.
Он нарвал травы и прикрыл яркую шляпку. А когда отошёл на несколько шагов, оглянулся. Полянка смотрелась ровным, зелёным пятном, мухомора видно не было.
Довольный, Ваня пересёк полянку и вдруг остановился. Прямо перед ним мелькнула в траве точно такая же большая и яркая шляпка! Ваня бросился к ней. Шляпка на мгновение исчезла, но тут же замаячила под кустом орешника, словно приглашая следовать за ней.
«Что это?» – сердце у Вани заколотилось, и он пошёл за мелькающим красным пятнышком.
Наконец на маленькой полянке мухомор остановился. Он больше и не думал скрываться, а горделиво стоял на одной ножке, немного наклонив набок свою красивую голову.
Ваня бросился к нему. Но нога зацепилась за берёзовый корень, и Ваня упал...
И здесь он увидел долгожданную коричневую шляпку. «Белый!» – закричал Ваня. Он достал перочинный ножик и осторожно срезал крепкий грибок. Положил его в корзину и сразу же увидел ещё несколько. Вот это да! Ваня оказался на самой настоящей грибной полянке! Он ползал по траве, раздвигая её руками, и считал, затаив дыхание: «Четыре... пять... восемь... десять...»
Срезав последний гриб и поднявшись с колен, Ваня вспомнил о мухоморе, который привел его на чудесную полянку. Где же он? Но красной шляпки нигде не было видно.
«Вот чудеса!» – подумал Ваня и медленно побрёл назад. И тут услышал взволнованные голоса Василька и Данилки.
– Я здесь! – закричал Ваня и побежал им навстречу.
Ребята очень удивились, увидев Ванину корзину, полную отборных белых грибов.
– А говорил, что грибы искать не умеешь, – проворчал Данилка. Ему было неловко, что в его корзине по-прежнему лежало лишь несколько сыроежек...
По дороге домой Ваня всё время думал о странном мухоморе, а придя домой, сразу же бросился к бабушке и рассказал о своем приключении.
– Хороший ты у меня мальчик, Ванюша, – улыбнулась бабушка. – Это Дедок мухоморный тебе помог. За то, что гриб жалеешь, зря не губишь. Грибов-то плохих нет. Всякий зачем-нибудь да нужен.


Братья дожди

Бывает зимой тоскливая пора, когда темное небо нависает над самой
землей и плачет мелким моросящим дождем. Он мешается со снегом, липнет к одежде, слепит глаза и разводит под ногами огромные лужи. И так проходит день, другой, третий...
Бабушке Анне нездоровится. Она сидит на диване, закутавшись в шаль, и дремлет. И грезится ей, что всего-то ей десятый годок, и бежит она по полю, и руками капли дождевые ловит, они в руки не даются, между пальцев текут.
Поле бескрайнее, серое от дождя, и тянется за ней по полю темная дорожка. А она все бежит. Туда, где стоит на закатном солнце мать, молодая, в белом платке, в синем сарафане, и рукой ей машет.
Бежит она к матери, бежит и никак добежать не может...
А Ване скучно. Так скучно, что хоть на стенку лезь. Был бы у него пес, как у Витьки, или хотя бы кошка – можно было бы дрессировкой заняться. Но нет ни собаки, ни кошки. Куда себя девать? На улицу нельзя. Уроки он уже сделал. В солдатики поиграл… Хорошо бы с бабушкой поговорить, но Бабанна спит.
«Сколько же можно спать?» – думает Ваня. В конце концов он не выдерживает, берет игрушечный автомат и – та-та-та-та – строчит по оловянным солдатикам, выстроившимся на краю стола. Солдатикам хоть бы что, стоят, как стояли...
Бабушка Анна вздрагивает, открывает глаза. Молча смотрит на Ваню, на разбросанные игрушки.
– Да, – вздыхает она, – скучно тебе со старой бабкой сидеть. Э-эх! А все Лепень-Слепень виноват, не то бегал бы ты с ребятками по двору. Да, ему-то проказа, а другим маета да в ногах мокрота...
Ване стыдно, что он разбудил бабушку, но он рад, что она не сердится и говорит с ним.
– А кто это, Лепень-Слепень?
– Да братца дождика так зовут, что уж третий день покою никому не дает. Очень уж злонравный да шкодливый. Все норовит наперекор сделать, других позлить да помучить, а себя потешить...
– Ну, ты скажешь тоже, Бабанна! Кому дождь наперекор сделать может?
– Да природе, внучек, природе. Ведь об эту пору ребятки с горок кататься должны. А Лепень, проказник, слякоть развел! Вот послушай-ка, что я тебе расскажу.
Бабушка откинулась в кресле, плотнее запахнула огромный пуховый платок.
– Дожди, внучек, разные бывают. И все они детки небесные. В тучках живут, службу свою несут исправно. Без них ведь ни трава не вырастет, ни хлеб не взойдет.
Так вот. Народилось у отца Неба пять сыновей, каждый на свой характер. Старшего испокон веку Ливнем зовут. Он самый сильный да могучий из всех братьев. Да ты его знаешь, не раз видел, как с неба, словно из ведра, воду льет. Живет он в большой туче, влагу копит, чтоб ее потом до капли на землю пролить, поля напоить. Как Ливень пройдет, все зеленеть да цвести начинает.
Радуются люди Ливню, ждут его, хвалу ему возносят. За то и невзлюбил его брат-близнец по прозвищу Громовень. Силы он большой, характером задиристый, всегда при нем и гром, и молнии. Любил он с ветром буйным по небосклону носиться, молнии на землю метать.
И решил Громовень старшим над братьями стать. Вот только как могучего Ливня побороть? Стал он братьев меньших подговаривать против Ливня пойти. Только Ситничек да Морось ни в какую. Дожди они тихие, благодатные, те, что по осени идут. Может, скучно от них да темно становится, но никак без них на земле не обойтись.
Так вот, не захотели Ситничек да Морось Громовеню потакать. Может, и не случилось бы промеж братьев вражды, если бы не самый младший – Лепень. Стал он вместе с Громовенем против Ливня козни строить. Ливень-то хоть и могучий, но силу свою долго копит. Лежит себе в туче, облака приманивает. А Лепень, негодник, стал облака те перехватывать, а то и к туче подберется незаметно, отщипнет кусочек.
Стал Ливень силу терять. Только на то его влаги хватало, чтобы пыль на дороге прибить. А как Земле без воды-то? Сохнуть она начала, трескаться.
Застонала Земля. Стала отцу на его сыновей жаловаться. Разгневался отец на братьев негодных, что междоусобицу затеяли, призвал к себе, распекать принялся... А чтоб Ливень с Громовенем примирить, велел он им быть равными и ничего между собой не делить. Иначе у Громовеня грозился молнии отобрать.
– Только-то и всего? – разочарованно сказал Ваня. – Ну, а этому, Слепню, чего было?
– Да ничего. Побранил его отец, и только. Мал, мол, еще – образумится. А зря.
Бабушка смотрит на Ваню, и тот почему-то краснеет. А бабушка продолжает рассказывать:
– Кто сызмалу не приучится, тот и в старости не научится. Таким проказником Слепень стал, сладу с ним нет. Все наперекор делает. Увидит, к примеру, что косить затеяли, и ну косцов поливать, сено портить. За это его Сеногноем прозвали. А Слепнем за то, что и зимой ему покою нет. Дожди ведь лето, осень любят, зимой на отдых отправляются. А Лепень и зимой тут как тут. Сидит, негодник, на тучке, зубами стучит, а все не унимается, доволен, что другим насолил.
Бабушка замолчала. Молчит и Ваня, вертит в руках автомат.
Потом тихонечко сполз с дивана, принялся рассаживать в грузовик оловянных солдатиков. Загнал машину в гараж и сел к столу. Вот Ваня достал учебник, пошелестел страницами, зашептал что-то себе под нос, водя пальцем по книге.
Под шелест страниц бабушка закрывает глаза – и вот уже снова бежит она босоногой девчонкой по бесконечному полю, туда, где сходятся на узенькой тропинке земля и небо.

Наталья Листикова
г. Москва, Россия.


Любавушка, дочь Семёновны

В деревушке дальней, за синими горами, у самого леса жила вдова Варвара Семёновна. В деревне её запросто по отчеству Семёновной называли. Муж её на войне сгинул, и осталась она одна с дочкой Любавушкой. Была вдова великой травницей. Каждую травку по имени величала, обращалась с ней ласково, оттого и травы ей свои тайны раскрывали. Знала Семёновна, какая трава усталость сымет, какая недуг вылечит, а какая и красоту девичью яркой сделает.
Была вдова женщиной доброй и трудолюбивой, всегда готова помочь в беде. Потому и любили её люди, и пользовались её знахарским даром. У кого дитё захворало, кто спину надорвал от непосильной работы, иль другая какая беда приключилась – сразу к Семёновне. Никому вдова не отказывала.
Дочка Любавушка всегда с матерью. Мать отвар для ребёнка делает, а Любавушка с хозяйской кошкой или собакой возится. Очень зверьё её всякое любило. Любавушка кошку на руки берёт, ласковые слова ей на ушко шепчет, а та в ответ:
– Мур-ры, мур-ры, какие у тебя руки нежные!
Понятно, слова эти только Любавушка слышит, улыбается в ответ, приговаривает:
– Мурочка моя ласковая, Мурочка моя славненькая, погрей ребёночка, ему легче будет, выздоровеет быстрее.
Мурка – сразу к ребёнку. Прижмётся к нему, а ребёнок уж улыбается, гладит кошечку, и сразу легче ему делается. Дивятся хозяева, что это с кошкой нашей, а сами рады – ребёнок на поправку пошёл. И Семёновне спасибо, и Любавушке.
Пошла однажды Семёновна в лес за травами и Любавушку, как всегда, с собой взяла. Мать травы собирает, а Любавушка по лесу бегает: то ёжику грибок отыскать поможет, то белке из хвоста колючки вытащит, то лису пристыдит, зачем зайца обижает. Вдруг видит, под кустом – собака. Дышит тяжело, из закрытых глаз слёзы в два ручья, хвост повис, уши упали, шерсть клочьями. Пропадает бедная. Подошла к ней Любавушка, погладила:
– Ты чья? И как ты тут оказалась?
Тут зверьё, которое поблизости оказалось, окружило их, вперебой рассказывает:
– Это Шарик, он из деревни пришёл.
– Он совсем слепой!
– Его хозяин побил за то, что он у него кусок мяса стащил.
– Я не хотел, – подал голос Шарик. – Ослеп я, службу стал плохо нести, хоть и очень старался. Хозяин перестал меня кормить. Вот, пришёл в лес помирать.
– Рано тебе помирать, а глаза твои мы вылечим.
Выспросила Любавушка у матери про травку, которая глаза лечит, сама нашла эту травку и к глазам Шарика приложила. Мягкой веточкой привязала, чтобы травка не соскользнула, ласковые слова прошептала:
– Травушка-муравушка, сил своих не жалей, заразу-болезнь одолей, чтобы глазки вновь глядели, свету белому радовались.
Не прошло и трёх дней, а Шарик уж по лесу здоровый бегал, всем рассказывал, как Любавушка его от смерти спасла.
С тех пор так и повелось: заболеет ли кто в лесу, лапу сломает или поранится – все к Любавушке бегут. Люди в деревне сначала побаивались – всё же зверьё из леса дикое, вдруг покусает кого. Но потом привыкли – зверьё никого не трогало, да и Любавушка стала лечить и домашних животных. Так и жили в добром соседстве.
Любавушка выросла, повзрослела, превратилась в красивую, стройную девушку с длинной русой косой. Местные парни стали на неё заглядываться, некоторые даже сватались. Но девушка относилась ко всем по-доброму, одинаково и вежливо отказывала. А тут ещё несчастье случилось. Семёновна тяжело заболела, слегла и угасла в одночасье, оставив Любавушку одну. Совсем тяжко пришлось бы девушке, если бы не её друзья – звери.
А в соседней деревне, за лесом, жил колдун Матвей, богатый и жадный. Много чего умел колдун, а вот язык зверей не понимал. Давно заприметил он Любавушку. Еще когда Семёновна жива была, заезжал часто в гости, подарки разные привозил, а теперь и вовсе зачастил. Жениться задумал. И совсем не потому, что влюбился, а потому, что очень уж хотел научиться понимать звериный язык.
На этот раз привёз Матвей Любавушке в подарок дорогое обручальное кольцо с бриллиантом. Протянул девушке красную бархатную коробочку, гордо выпятил толстый живот и сказал:
– Ты должна стать моей женой. Будешь у меня жить, в красно платье наряжаться, дорогие подарки каждый день получать. Не служанкой – хозяйкой в дом тебя беру.
Давно ждала Любавушка от Матвея этих слов, знала, что он не просто так в гости к ней ходит, и давно был готов у неё для него ответ. Хоть и не нравился ей колдун, только обижать людей она не могла, потому и ответить постаралась повежливее:
– Спасибо, Матвей, за предложение, только подарка этого я от тебя не приму. Не обижайся, не люб ты мне.
Разгневался колдун, но виду не показал.
– Не торопись, подумай хорошо, я завтра ещё приду.
Назавтра Матвей принёс Любавушке дорогое, красивое колье и повторил своё предложение. Но теперь уж Любавушка рассердилась:
– Не носи мне, Матвей, подарков, не приму я ничего от тебя. А ответ мой ты ещё вчера услышал.
– Не пойдёшь за меня замуж, – пригрозил ей колдун, – превращу тебя в зверушку лесную, чтобы никому не досталась!
– Лучше уж мышью серой по лесу бегать, чем с тобой жить! – в сердцах воскликнула девушка.
– Ах, так?! Пусть исполнится твоё желание! Быть тебе серой мышью!
Пригнулась Любавушка от этих страшных слов, присела. Окутал её серый туман, и осталась она сидеть на полу серой мышкой. Выкатились из её глаз две крупные слезы, покатились шариками по полу и превратились в два ярко-синих жемчуга. Поднял колдун жемчуг, покатал шарики на ладошке.
– Ишь, какие красивые, как твои глаза, Любавушка! Не быть тебе красной девицей, пока жемчуг у меня, а я буду крепко его хранить. Надоест мышью бегать, приходи. Только теперь уж будешь ты мне не женой, а служанкой.
Забрал Матвей жемчужины и ушёл, надеясь, что Любавушка сама к нему прибежит.
Всё это видел и слышал самый верный Любавушкин друг, пёс Шарик. Очень жалко ему было девушку. Только чем он мог ей помочь? Разве что жемчуг забрать у колдуна?
Подошёл он к мышке, обнюхал её, запоминая её новый запах, и сказал:
– Не печалься, Любавушка, я заберу жемчуг, принесу его тебе, и ты снова станешь прежней.
Ничего не ответила Любавушка, только тяжело вздохнула, знала, что непросто забрать жемчуг у колдуна, но не хотела огорчать друга.
Побежал Шарик знакомой тропинкой через лес, пробрался незаметно в дом колдуна. Отыскал по запаху шкатулочку, в ней, верно, жемчужины. Закрыта шкатулочка на замок, не так-то просто её открыть. Хотел забрать её Шарик, дотронулся, она тотчас оглушительно зазвенела. Сбежались слуги, пришёл сам Матвей. Колдун сразу же узнал в собаке мальчика-сироту, которого когда-то сам избил и ослепил только за то, что тот без спросу взял с хозяйского стола кусок жареного мяса. Потом выгнал его из дома, превратив в собаку.
– Егор, это ты? – удивился колдун. – Я думал, тебя уж давно в живых нет. Видать, Любавушка выходила тебя, и теперь ты решил помочь ей, выкрав у меня жемчуг? Ты забыл, что я делаю с ворами? Сегодня я, так и быть, отпущу тебя, но вовсе не потому, что я стал добрее, а для того, чтобы ты пошёл и сказал своей упрямой хозяйке, что никуда она от меня не денется.
Шёл по лесу понуро Шарик, опустив хвост и повесив уши, и рассуждал:
– Эх, никуда я, видно, не гожусь! Помочь Любавушке не смог. Одна дорога: лечь под куст и умереть от тоски.
– Погоди-ка умирать, друг. Однажды ты это уже делал, не получилось. И теперь не пришло ещё твоё время, – вдруг услышал Шарик.
Огляделся и увидел старичка. Ростом с вершок, борода до пояса, котомка через плечо, белая рубаха красным кушаком подпоясана, а на ногах лапти рваные.
Удивился Шарик: старик будто из сказки вышел.
– Ты кто? – спрашивает. – Откуда всё про меня знаешь?
– Ишь, ты! – усмехнулся старичок. – Много будешь знать – скоро состаришься. А тебе ещё долго жить, счастливым быть. Детишек рожать, уму-разуму их учить.
– Загадками, дедушка, говоришь. Скажи лучше, если всё знаешь, как Любавушке помочь?
– А ты не торопись, не лезь поперёд батьки в пекло, слушай меня внимательно. Я – старичок-добрячок, но добро делаю тому только, кто его заслуживает. У тебя, Егор, большое, любящее сердце, а потому я помогу и тебе, и невесте твоей.
– Но у меня нет невесты!
– Не перебивай! Негоже слово своё вставлять, не дослушав старшего до конца. Ты про невесту и сам пока не знаешь. Погоди, всему своё время. Дам я тебе ошейник.
– Нет! – отскочил подальше Шарик. – Лучше умереть, чем носить на себе эту удавку!
– Экий ты нетерпеливый, – нахмурился старичок-добрячок. – Опять до конца не выслушал. Ещё раз перебьёшь, уйду, и останется твоя Любавушка мышкой серою на веки-вечные. Ошейник непростой, на нём три волшебные горошины. Каждая из них выполнит любое твое желание. Нужно только попросить её об этом. Запоминай:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
С этими словами старичок исчез, как не бывало, а на шее у Шарика оказался серый ошейник с тремя синими стеклянными горошинами, цветом точь-в-точь, как жемчужины у колдуна в шкатулочке.
Не теряя времени, Шарик помчался назад, к дому колдуна. Потихоньку прокрался к шкатулочке, вынул одну горошину из ошейника и зашептал, торопясь побыстрее произнести заклинание:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Принеси мне, пожалуйста, жемчужины из шкатулочки.
Покатилась горошинка с ладошки на пол, с пола – на стол, со стола – на шкатулочку. Шкатулочка открылась, а горошина тут же исчезла, будто растворилась в воздухе. Жемчужины выкатились из шкатулочки, прикатились к Шарику прямо в лапы. Схватил пёс их и быстрее вон!
Бежит Шарик. Скорее – к лесу! В лесу – друзья. Помогут, если что не так. Но и Матвей не дремлет, обнаружил пропажу – и в погоню. Конь у Матвея лихой, вот-вот догонит! Выхватил торопливо Шарик из ошейника вторую горошину, зашептал:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Останови, пожалуйста, погоню!
Споткнулся тут Матвеев конь, остановился. Сердится Матвей, погоняет, да только конь стоит, как вкопанный. Спешился колдун и бегом за Шариком, да где ему, толстому да неуклюжему. А Шарик уж в лесу. Звери дружной стеной дорогу колдуну преградили.
Пришлось ему ни с чем домой вернуться.
Прибежал Шарик к Любавушке, положил перед нею жемчужины, вынул из ошейника поскорее последнюю горошину и зашептал:
– Катись с моей ладошки,
Катись по дорожке,
Неси мне удачу,
Исполни задачу.
Верни, пожалуйста, Любавушке прежний облик.
Прилетело тут голубое облачко, окутало серую мышку, улетело, забрав с собой серость и оставив Любавушку. Стала девушка ещё краше прежнего.
Обняла Любавушка верного своего друга, поцеловала его собачью морду, и сказала:
– Милый мой, добрый мой Шарик, как я тебя люблю! Если бы ты человеком был, другого мужа мне и не надо было бы.
И в третий раз прилетело облако, только не серое и не голубое, а ярко-розовое. Опустилось оно на влюблённых, навечно соединяя их сердца. Встал Егорушка во весь свой рост. Широкоплеч, волосы русые, в кольца завитые, глаза голубые, богатырь, как из сказки.
Обнял он Любавушку, поцеловал.
На той свадьбе вся деревня гуляла. Говорят, что зверьё из леса на одну ночь человеческий облик приняло, чтобы на равных сидеть за одним столом с друзьями. Правда это, нет ли, кто же теперь помнит? Разве что старичок-добрячок? Он тоже на свадьбе был, только увидеть его не всем довелось.


Как Емеля речку спасал

Надоело это царство, надоело это богатство, домой хочу, решил Емеля
однажды, залез на печь и...
– По щучьему веленью, по моему хотенью, вези меня, печка, в родную деревню.
Едет Емеля лесом, воздух чистый, птички поют, хорошо! Поспать бы. Остановил он печку на лесной опушке, улегся поудобнее, да и уснул. Вдруг слышит сквозь сон:
– Спишь, на печи греешься? А там твою щуку браконьеры неводом поймали! Съедят! Не жалко? – лягушка стояла перед печью, сердито надувшись и даже слегка покраснев от негодования.
– Жалко, – вздохнул Емеля. – Только что я могу сделать, если её уже слопали? Без щуки моя печка никуда не поедет. А слезать да идти пешком лень.
– А ты поторопись, авось жива ещё твоя щука.
– И то верно.
Емеля приподнялся, сел, свесив ноги, и скомандовал:
 – По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, печка, поспеши на выручку!
Печка дернулась так, что Емеля едва не свалился, и помчалась к реке. Видно, щуке было совсем худо.
Браконьеров Емеля увидел издали. Один из них уже держал щуку в руках, а другой приготовил мешок. Щука била хвостом, вырывалась из цепких рук, но силы её таяли с каждой секундой.
– Эх-ма! – закричал Емеля, махая руками. – Стой! Задавлю!
Увидели печку браконьеры, испугались. Что за диво такое? Печка сама по себе прямо на них мчится! Бросили они улов, и наутёк.
Остановил Емеля печку, подошёл к щуке, а та рот разевает, что-то сказать хочет, да не слышно ничего. Совсем обессилела. Поднял Емеля щуку осторожно, к речке отнёс и в воду опустил. Щука сначала на дно ушла, полежала там неподвижно, потом ожила, хвостом вильнула, высунула из воды свою морду:
– Спасибо тебе, Емеля, спас ты меня. Только надолго ли?
– Почему так говоришь? – удивился Емеля. – Иль беда какая ещё приключилась?
– Беда, Емелюшка! У соседнего городка Чудище объявилось, Химзавод называется. Как откроет свою пасть поганую, вся погань в речку бежит, воду мутит. Задыхаемся мы без чистой воды.
– Чудище, говоришь? Ишь, ты! – Емеля затылок почесал, раздумывая. – Одному мне с ним не совладать. Да ничего, подмогу найду. Прощай пока. Будет у вас в реке вода чистая.
Поехал Емеля в лес к Лешему, рассказал о беде, попросил:
– Собирайся, Леший, на подмогу, одному мне не справиться, погибнет река, и вам в лесу не сдобровать. От этой нечисти и в лес мор придёт.
– Твоя правда, Емеля. Только, чтобы уж наверняка, позову-ка я Кощея с Ягой. Вместе оно и повеселее, и понадёжней будет.
Собрались все четверо: Емеля, Леший, Кощей да баба Яга – и к речке. А там и впрямь Чудище. Три серые пасти серую муть в речку выплёвывают, из огромных ушей такой чёрный дым валит, что уж и неба синего не видно, а из ноздрей вонючий пар вьётся, задохнуться можно.
– Эй, Чудище химическое, Чудище поганое! – закричали все четверо хором. – Убирайся вон подобру-поздорову, не мути речку, не то превратим тебя в камень, в мышку серую, изжарим в печи.
Приоткрыло Чудище глаз огненный, усмехнулось:
– Печи мне ваши не страшны, во мне свой огонь горит, да такой жаркий, что любой камень растопит. Уходите, не то спалю и пепел по ветру развею.
Что делать? Как Чудище одолеть? И решили Змея Горыныча на выручку звать. Прилетел Горыныч, из всех девяти голов пламя пышет прямо на Чудище химическое. Такое пекло вокруг: травы желтеют, деревья к земле пригибаются, звери и птицы прочь летят.
Испугалось Чудище, взмолилось, пощады запросило. Но разве можно верить такому? Не лучше ли его в доброго зверя превратить? Пусть живёт себе и никому вреда не приносит. Так и сделали. Превратили злое огромное Чудище в доброе и красивое.
Из ушей вместо чёрного дыма мыльные разноцветные пузыри вверх поднимались, лопались от тёплого ветра и превращались в ярких бабочек. Из ноздрей не вонючий пар – белые облака корабликами по небу поплыли. А вместо серой мути в речку чистая вода побежала.
Небо очистилось от дыма, вода в реке заголубела, в воздухе запахло ароматом трав и цветов. Красота! Теперь можно и попутешествовать. Залез Емеля вновь на печку:
– По щучьему веленью, по моему хотенью вези меня, печка, вдоль луга, вдоль речки, хочу родным воздухом подышать.


Солнышкина обида

Третий день идёт дождь. Моросит, моросит... Саньке так хочется пойти
погулять, но мама не пускает. Говорит, что ей некогда с ним дома на бюллетне сидеть, потому что на работе у них завал. Про бюллетень Санька уже знает. Это такая синенькая справка, которую выдают в больнице, когда человек болеет. Её относят на работу, чтобы не ругали за прогулы.
А вот что такое завал на работе – не совсем понятно. Завал может быть в лесу после бури. Санька про это по телеку видел. Ещё завал бывает зимой, когда снегу столько, что невозможно ни пройти, ни проехать. Однажды они с папой в такой завал попали по дороге в детский сад, еле выбрались.
Санька представил, что у мамы на работе всё завалено бумагами: бумаги на столах, на полу, а посреди зала – бумажная горка, по ней скатывается мама в бумажных санках. Ему стало смешно.
– Что ты там хихикаешь? – мама гремела в кухне тарелками. – Давай руки мыть и за стол, обедать будем.
Зазвенел звонок и Санька побежал открывать дверь.
– Солнце на нас, наверное, крепко обиделось, – бабушка сняла мокрый плащ и улыбнулась Саньке. – Привет, внучек, ты не знаешь почему?
– Нет, – Санька задумался. Интересно, на что может солнце обидеться так, что уже три дня не показывается.
– Вот и я не знаю, – бабушка развела руками. – Спросить бы, да как до него добраться? Как его отыскать за этими мрачными тучами? Так что остаётся сидеть и ждать, когда у него обида сама собой пройдёт.
– Это долго? – спросил Санька.
– Смотря, какая обида, – бабушка серьёзно посмотрела на Саньку. – Если небольшая, то скоро оно появится, и дождь пройдёт. Ну, а если его кто-то очень сильно обидел, то... Я уж и не знаю...
– Хватит сказки сочинять, – папа вышел из своего кабинета. – Давайте к столу, есть хочется.
Во время обеда Санька думал о бабушкиных словах. Вот бы и правда сходить к солнышку и попросить его, чтобы оно не сердилось и поскорее вышло из-за туч. Вчера Санька был в садике, поэтому было совсем не скучно, а сегодня суббота – выходной. Сидеть целый день дома не очень приятно.
Санька наскоро покончил с обедом, взял телефон и пошёл в свою комнату. Взрослые обсуждали цены, которые почему-то поднялись, и на Саньку внимания не обращали. Санька прикрыл поплотнее дверь и стал набирать номер Лиды Ивкиной. Лида жила в доме напротив, они часто вместе гуляли во дворе. И вообще, Лида была классной девчонкой.
– Лида, надо идти к солнцу, – сказал Санька, услышав в трубке её голос. – Надо попросить его, чтобы оно поскорее из-за туч вышло. Вдруг оно обиделось и спряталось надолго? А вдруг оно вообще больше не появится?
– Санька, тебе это приснилось? – по-взрослому спросила Лида. Она всегда так. Саньке иногда кажется, что Лида старше его лет на десять, хотя они ходят в одну группу. И мама часто говорит: «Бери пример с Лидочки, она такая умная». Что же выходит? Санька глупее? Нет, с такой постановкой вопроса он не согласен. Он согласен с бабушкой. А бабушка говорит, что Санька не глуп, он большой выдумщик и мечтатель.
– Вовсе даже не приснилось, и по выходным я дома в обед не сплю. Это мне бабушка сказала. Она, конечно, пошутила, но вдруг это правда. Как в сказке. Помнишь, нам Вера Ванна читала про краденое солнышко.
– Во-первых, там солнце не обиделось – его украл крокодил, а во-вторых, мы же с тобой не в сказке.
– Значит, ты со мной не пойдёшь? – мрачно спросил Санька. Если раньше он ещё немного сомневался, стоит ли идти к солнцу, то после слов Лиды все сомнения отпали. Ему захотелось бежать немедленно.
– Конечно, пойду. Ты же без меня опять в какую-нибудь историю влипнешь.
Понятно, это она намекала на вчерашнюю драку с Вовкой. Вовка твердил, что на Марсе жизни нет. Причём, твердил так, будто сам съездил туда и проверил. Санька же не сомневался в обратном. Ну, и вот...
– Тогда надевай плащ и выходи во двор. Только чтобы никто не заметил, а то – не пустят.
Санька выглянул в прихожую. Из кухни всё ещё доносились громкие голоса. Теперь речь шла о каких-то выборах. Потихоньку, стараясь ничего не задеть, Санька прошмыгнул мимо кухни, всунул ноги в резиновые сапоги, снял с вешалки свой плащ с капюшоном и вышел из квартиры.
Лиды во дворе ещё не было. Неужели не пустили? Противный дождик мелкими каплями сразу же покрыл весь плащ, но Саньку это не беспокоило. Его больше заботило: выйдет Лида или нет. Кажется, прошла целая вечность, когда, наконец, дверь подъезда распахнулась, и Лида в красном плащике выбежала Саньке навстречу:
– Куда пойдём?
Если бы знать? Санька махнул в сторону сквера и первым вышел со двора.
– Нет, – Лида потянула Саньку за руку. – Нам лучше туда, к остановке.
– Ты хочешь поехать на трамвае?
– Нет. Сейчас обед, а в обед солнце обычно в той стороне. Над сквером оно бывает к вечеру.
Точно! Как это Санька сам не догадался? Солнце движется с востока на запад. Не зря мама всегда Лидушку умницей называет. Санька с уважением посмотрел на подружку:
– Ты это здорово догадалась! Пошли.
Взявшись за руки, ребята решительно пошли навстречу солнцу. А дождь всё шёл и шёл. Мелкий, противный. Плащи скоро стали мокрыми, тонкие струйки побежали с капюшонов по лицам.
 Вот если бы волшебника или фею встретить, – вздохнул Санька, вытирая платочком мокрое лицо. – Я бы попросил её помочь нам добраться к солнышку.
– Я давно тут.
Ребята оглянулись на голос. На них смотрела, улыбаясь, красивая молодая женщина с золотистыми вьющимися волосами, в прозрачном плаще. И никакой волшебницы.
– А где же волшебница? – спросила Лидочка. – Мы только что слышали её голос.
– Это я и есть. Не удивляйтесь, мы, волшебники, можем принимать любой облик. Сегодня я – молодая женщина, а завтра, может быть, буду старушкой или даже девочкой. Я давно иду за вами, просто вы меня не замечали. Мне нравится ваше упорство, и я помогу вам. Помните, в одной старой сказке горох вырос до самого неба, и по нему можно было взобраться очень высоко. Вот, возьмите. Это фасолина. Она волшебная. С её помощью вы сможете попасть на облако. А облако приведёт вас к солнцу.
Волшебница протянула ладошку, на которой лежала ярко-жёлтая фасолинка. Санька взял фасолинку в руку, повертел, не зная, что с ней делать, и спросил:
– Разве может фасолинка, пусть и волшебная, забросить нас на облако?
– Может. А как она это сделает, вы должны догадаться сами. Прощайте, помните, если очень захотеть, то исполнится любое, даже самое необычное, желание.
Волшебница повернулась и быстро пошла прочь, вскоре исчезнув совсем.
– Что будем делать? – спросил Санька.
– Фасолину нужно посадить, –  предложила Лида.
– И будем полгода ждать, когда она вырастет? Помнишь, мы в горшках сажали фасоль. Сколько она росла?
– Ты забыл? Наша фасолина – волшебная.
– А где сажать будем?
– В сквере. Пойдём скорее.
Лидушка отыскала палочку покрепче, вырыла ямку под развесистым клёном, положила в неё фасолинку и присыпала землёй. Из земли тут же показался росток, с каждой секундой становясь всё выше и крепче.
– Хватайся скорее!– закричал Санька и ухватился за стебель, повиснув на нём, как на канате. Висеть на канате он давно в спортзале научился, и не только висеть, но и лазать по нему. – А то она без нас к облакам убежит!
Лидочка крепко ухватилась за стебель-канат и зажмурилась. Было страшновато, но отставать от Саньки она не хотела. Чтобы прогнать страх, она стала считать. Один, два, три... Не успела она досчитать до десяти, как почувствовала, что на чём-то стоит. Лидочка открыла глаза. Они с Санькой стояли на пушистом белом одеяле.
– Смотри, смотри! – Санька прыгал, махал руками от восторга.
– Мы на облаке, а туча вон внизу, и дождик внизу.
– Нашёл чему радоваться, – Лидочка огляделась. – Кругом одни облака, а солнца нет. Где нам его искать?
– А ты посмотри получше. Все облака разные. Вон облако – кошка, вон – медведь, а там... Видишь? Это же настоящий облачный кораблик с парусами. Он может отвезти нас к солнышку. Давай, бежим!
И Санька, прыгая с облака на облако, помчался к кораблику. Лидушке ничего не оставалась, как побежать следом. На кораблике их уже ждал настоящий капитан. Нет, похож он был на маленького облачного медвежонка, но разговаривал и умел вести кораблик по небесным дорогам.
– Куда плывём? – спросил капитан.
– Если можно, пожалуйста, к солнцу, – попросила Лидочка. – Вы знаете, где его можно найти?
– Найти солнце не сложно. Дома оно, в своём золотом тереме. Только уже несколько суток не показывается оно из дома и к себе никого не пускает. Никто не знает, что с ним случилось.
– Обиделось оно, мы хотим попросить у него прощения, вот только за что, и сами не знаем.
– Ну, раз такое дело, плывём к солнечному терему.
Терем показался неожиданно быстро. Облака расступились, и в яркой синеве появился золотисто-серый замок.
– Видите, – сказал грустно капитан облачного корабля, – даже замок посерел от солнечной печали. Эй, Светило, покажись! К тебе гости с Земли с важными новостями.
Окно терема приоткрылось, и в нём показался краешек солнца.
– Разве я ещё кому-то нужно? – из окна выбежал маленький золотистый лучик и запрыгал вокруг кораблика.
– Нам, нам нужно! – закричал Санька.
Солнце самым краешком выползло из окна и с любопытством посмотрело на Лидушку с Санькой.
– Что-то мне в это не верится. Помнишь, Санька, в воскресенье мама отправляла тебя во двор погулять, на солнышке позагорать. Что ты ей ответил? Молчишь? Не помнишь? А я помню. Ты сказал, что лучше на компьютере поиграешь. А ты, Лидушка, помнишь, что делала в воскресенье? Целый день на компьютере солнышко рисовала. А зачем меня рисовать, когда можно пойти во двор и посмотреть на меня настоящее, порадоваться моему теплу. И это вы – малыши! А те, кто постарше, и совсем про меня забыли: ни в лес, ни на речку. Сидят дома, от компьютера их не оторвёшь! Никому я не нужно. На компьютер меня променяли. Уходите, не верю я вам. Вот, если увижу, что я ещё кому-то нужно, тогда снова покажусь, – солнце захлопнуло окошко и спряталось в тереме.
– Что же нам делать? – чуть не плакал Санька. – Как солнышко вернуть?
– Я знаю, – ответила Лидушка. – Нужно возвратиться домой и всем рассказать про солнышкину обиду.
Облачный капитан на своём облачном кораблике быстро доставил ребят к зелёному стеблю фасолинки. Санька с Лидушкой попрощались с капитаном и спустились на землю, причём совсем рядышком со своим домом. Это постаралась добрая волшебница.
Лидушка побежала домой, отпроситься в гости к Саньке. Санька ждал её во дворе.
Взрослые всё ещё сидели за столом, Санька глянул на часы. Прошло всего десять минут. Вот это да! Как будто и не было хождения в гости к солнышку. Но ведь было же! Санька посмотрел на Лидушку:
– Что будем делать?
– Рисовать. Мы нарисуем много-много хмурых солнышек, напишем внизу: «Солнышко обиделось!» и расклеим картинки по всему городу. Люди увидят наши картинки, станут просить у солнышка прощение, и солнышко вернётся.
До самого вечера ребята рисовали, а потом весь вечер бегали по городу. А утром...
Утро было солнечным и сияющим. В небе светило солнце, улыбалось всеми своими яркими и тёплыми лучами. А всё почему? Потому что улицы были полны народа. Кто спешил на пляж, кто за город – в лес или на дачу, кто просто гулял по городу, наслаждаясь отличной погодой.
Даже мама с папой вдруг засобирались в гости к бабушке, а у бабушки был свой дом на самом краю города, и рядом речка.
– Ура! Помогло! Солнышко на нас больше не обижается, – закричал Санька. Он открыл окно, вытянул руки навстречу солнцу и прошептал:
– Спасибо тебе, солнышко. Не покидай нас больше. Ты нам очень нужно.
– С кем ты там шепчешься? Опять какие-то сказки? – мама внесла в комнату большую сумку. – Вот тебе сумка. Собирай вещи. Мы едем к бабушке на целую неделю.


Спасибо Зиме

За завтраком родители разговаривали о хлодах и затянувшейся зиме.
– Не знаю, сеять рассаду или нет? – сокрушалась мама. – Если весна будет затяжная, рассада вытянется. Что потом с ней делать?
– Дорожки в саду опять замело, – вздыхал папа. – Надоело чистить их каждое утро. Куда это Весна запропастилась? Пора бы уж ей появиться.
 Правда, думал Павлик, почему Весна не приходит? Может она заблудилась где-то? Дорогу некому показать, вот Весна и сидит где-нибудь в лесу, ждёт. Точно! На подснежниковой поляне. Так Павлик называл пригорок у берёзовой рощи, куда он каждую Весну бегал за подснежниками.
Только солнце начнёт припекать, везде ещё снег, а на пригорке уже – проталина и подснежники.
Одевшись потеплее и сказав маме, что пойдёт погулять, Павлик пошёл к знакомой роще. Вот и пригорок. А на нём... Вот это да!
Везде Зима, а тут уже Весна настоящая. Трава зеленеет и подснежники: белые, голубые, жёлтые, фиолетовые. Настоящее царство подснежников.
Павлик огляделся. Вокруг Зима, а тут Весна! Разве так бывает?
– Не меня ли ищешь, Павлик? – вдруг услышал он звонкий девичий голос.
От неожиданности Павлик вздрогнул, поднял голову, оторвавшись от цветного великолепия. Перед ним стояла девица в зелёном сарафане. Русая коса перекинута на грудь и свисает ниже пояса, на голове – венок из подснежников. Весна, догадался Павлик.
– Или ты меня боишься? – засмеялась девица. Заметила, видно, испуг.
– Ещё чего? – нахмурился Павлик. – Тебя в деревне все заждались, а ты тут прохлаждаешься. И не спешишь вовсе.
– Спешу, ещё как спешу! – сказала Весна грустно. – Да только не пускают меня.
– Кто? – удивился Павлик.
– Я! – донёсся откуда-то сзади простуженный, хриплый голос. Павлик оглянулся. На сугробе, у старой берёзы, стояла старуха в белом. Зима! Так вот кто держит Весну. Пока Зима здесь, не бывать Весне. Надо что-то делать. Может, подарить ей что-нибудь?
Павлик к Восьмому марта подарил маме рисунок, весь вечер накануне рисовал. Мама была так рада, что даже простила ему порванные джинсы. Хотя джинсы он порвал не нарочно. Снимал с дерева котёнка и зацепился за сук. Мама всё равно ругала Павлика. Только почему-то не за джинсы, а за то, что на дерево полез. А как было не полезть? На улице мороз. Котёнок сидит, весь такой грустный.
Если Зиме что-нибудь подарить, она станет доброй и освободит дорогу Весне.
– Да, хочу подарок, – Зима догадалась о мыслях Павлика. – Доброе отношение.
– Это как? – удивился Павлик.
– Что ж тут непонятного? – проворчала старуха. – Ты вот меня старухой называешь. А какая я старуха? Я – пожилая женщина, немного уставшая. Так ведь всю зимушку трудилась, не разгибая спины. Поля, луга укрывала, деревья укутывала, дороги заметала, реки, озёра замораживала.
– Сама говоришь, уставшая, – заметил Павлик. – Иди, отдыхай. Пора уже.
– Нет! – топнула ногой сердито Зима. – Пока люди не скажут мне «спасибо» за мою работу, никуда не уйду.
Налетел снежный вихрь. Весна поёжилась от холода, подснежники опустили свои головки. Но вихрь кружился недолго. Исчез. Это Весна своим дыханием прогнала его с пригорка. И вместе с ним исчезла Зима. Спряталась в сугробе.
– Только на этом пригорке – моя власть, а дальше Зима меня не пускает, – сказала Весна. – Обиделась, что ругают её люди. Меня ждут, а её гонят.
– Что же делать? – спросил Павлик.
– Слышал, что Зима сказала? Должен ты, Павлик, мне помочь. Иначе не будет у вас в деревне нынче Весны.
Легко сказать, помочь, думал Павлик по дороге домой. А как? Не может же он стать посреди улицы и кричать: «Люди, скажите Зиме спасибо!» Да и кто его послушает? Только посмеются.
Около калитки стояла лошадь, запряжённая в сани-розвальни, значит, папа собрался в поле. Может и его с собой возьмёт? Павлик заторопился, вбежал в дом.
– Пап, ты куда? Можно, я с тобой?
– Можно, – разрешил отец. – Только тулупчик с собой возьми. Зима всё-таки. И валенки надень, там снег глубокий. Поедем, озимые проверим.
Лошадь бежала лёгкой рысью, снег поскрипывал под полозьями, встречный ветер холодил щёки и нос. Павлик сидел, закутавшись в тулуп, и смотрел на заснеженный простор. Какая красота вокруг! Каждое дерево, как сказочный великан в узорной серо-белой шубе, раскинуло ветви-руки. Сколько следов вокруг! Собачьи, а может волчьи? Павлик поёжился. Нет, у нас волков нет. По крайней мере, Павлик об этом ничего не слышал.
А вон там – заячьи. Зайцев развелось много. Папа каждую осень яблони в саду соломой обматывает, чтобы зайцы не погрызли. Птичьи. Наверное, сорока прыгала. Интересно, что она на снегу искала?
Вот и знакомый пригорок. Что это? Где же подснежники?
Павлик так удивился, что даже крикнул:
– А где подснежники?
– Какие подснежники? – засмеялся отец. – Уснул ты, что ли? Приснились? Рано ещё подснежникам. Тепла для них маловато пока. Просыпайся, уже почти приехали.
Лошадь остановилась на краю огромного заснеженного поля. Павлик соскочил с саней и сразу же провалился по колено в снег. Но это его вовсе не огорчило. Ему даже нравилось ходить, оставляя после себя следы. Вытаскивая с трудом ноги, обутые в валенки, из глубокого снега, он пошёл вслед за отцом.
– Хочешь посмотреть нашу пшеничку? – спросил отец.
– Хочу! – Павлик уже знал, что пшеница растёт под снегом. – А она не замёрзнет, пока мы будем её смотреть?
– Мы быстро, – отец стал маленькой лопаткой разгребать снег. Нежно-зелёные ростки пшеницы казались такими беззащитными в белом снегу, что Павлик решительно замахал руками:
– Папа, скорей закрывай их, а то замёрзнут!
– Спасибо Зимушке, – улыбнулся отец, забрасывая снегом зелень. – Ишь, как укутала своим одеялом посевы. Никакой мороз не страшен. Весна придёт, снег растает, и пшеница в рост пойдёт.
От слов отца у Павлика внутри что-то ёкнуло: вот оно, первое «спасибо» Зиме. Услышала Зима его или нет? Павлик оглянулся и посмотрел в сторону берёзовой рощи. За берёзами мелькнул белый силуэт. А, может, показалось?
Мама встречала их у калитки:
– Как там наша пшеничка?
– Зеленеет, – ответил отец. – Павлик, ты давай, помоги маме с ужином, а я – на конюшню. Сивка наш заслужил хорошей порции овса.
А Весна всё не торопилась. Уже прошло два дня с тех пор, как Павлик побывал на подснежниковой поляне, но он так и не смог придумать, как заставить всех сказать Зиме «спасибо». Наоборот, все только и делали, что ругали Зиму и ждали Весну.
И всё же выход нашёлся. Однажды мама сказала, что в воскресенье в деревне праздник: проводы Зимы. Такой праздник бывает каждый год. В центре села, на площади, собирается вся деревня. Песни, соревнования, угощения – много всего интересного. В прошлом году в соревнованиях Павлик даже приз выиграл: электрический фонарик. Классная вещь!
И Павлик решил: теперь или никогда! Он заберётся на сцену, которую всегда устраивают на грузовике, и попросит сказать Зиме «спасибо». Пусть лучше все над ним посмеются, чем остаться без Весны!
Праздник начался, как всегда. На сцену вышла ведущая. В этом году это была Лена Колпина. Она училась в десятом классе. Павлик её хорошо знал. Они жили по соседству, и их мамы были подругами. Это хорошо, решил про себя Павлик, с Леной он сможет договориться.  Лена разрешит ему сказать со сцены несколько слов, чтобы его все услышали.
Павлик подождал, пока Лена объявила о начале праздника, прочитала какие-то стихи. От волнения он даже не понял, о чём в них шла речь, и стал подниматься по ступенькам на сцену. Народу вокруг было так много, что никто на него даже не обращал внимания.
Павлик взял Лену за руку:
– Лена, надо Зиме сказать «спасибо». А то Весна к нам никогда не придёт.
– Зиме – «спасибо»? – удивилась Лена и посмотрела на зрителей.
Зрители, видимо, решили, что так должно быть по сценарию, и захлопали в ладоши. Кое-кто подхватил слова Павлика, и в толпе понеслось:
– Зиме – «спасибо»! «Спасибо» – Зиме!
– За что же? – растерялась Лена. Нарушался привычный ход праздника.
– За озимые! – крикнул Павлик, боясь, что Лена не поймёт его.
А из толпы снова понеслись крики:
– За горки и санки!
– За коньки и лыжи!
– За снег!
– За Новый год! За ёлки!
– Хорошо, хорошо! – сдалась Лена. – Я думаю, Зима заслуживает того, чтобы ей сказать «спасибо». Я предлагаю конкурс на лучший стих о Зиме. Павлик, ты – первый. Давай!
Павлик улыбнулся и начал первое, что пришло в голову:
– Мороз и солнце, день чудесный...
Оказалось, что красивых стихов о Зиме не так уж и мало. Павлик потихоньку спустился со сцены, своё дело он сделал. Услышала его Зима или нет? И тут, будто отвечая на его мысли, пошёл снег крупными хлопьями. Павлик вытянул ладошку, подставляя её снежинкам. Одна из них села на ладонь и превратилась в маленького человечка, точь-в-точь Зима, только меньше.
– Спасибо тебе, Павлик, – сказала Зима. – Ты – молодец! Теперь я могу и отдохнуть, пусть Весна поработает. У неё теперь дел будет немало. Прощай!
Зима исчезла, снег прекратился, и засияло солнце. Павлик огляделся. Видел ли кто-нибудь Зиму? Похоже, никто даже снега не заметил, не то, что крохотного человечка на Павликовой ладошке. Праздник шёл своим чередом.
А к вечеру так потеплело, что снег стал таять, кое-где побежали первые робкие ручейки. Весна пришла!


Радость-радуга

Ивана все называли Недотёпой. Всё у него выходило как-то не так,
как у нормальных людей.
Пошёл в магазин за хлебом, увидел, что мальчишки котёнка в угол загнали и улюлюкают, а тот, бедный, сжался, смотрит испуганно, вот-вот заплачет. Пожалел Иван котёнка, выкупил его у мальчишек, принёс домой вместо хлеба. Мать ругается:
– Ну, что ты у меня за Недотёпа такой! Котёнка ему жалко стало, а меня тебе не жалко? Без хлеба будем нынче обедать.
 А Иван ей:
– Не горюй, матушка, авось не помрём. Зато гляди, чудо какое!
Пошёл Иван рыбу на речку ловить. Поймал щуку, а щука в ведре мечется, назад в речку просится. Пожалел её Иван, отпустил. Что делать? Пришлось матери вместо ухи на обед кашу пшённую варить. А Иван не унывает:
– Не горюй, матушка. Каша и сытней, и полезней.
Посылает мать Ивана в лес поохотиться, зайчатинки добыть. Поймал Иван зайца, представил, что у него зайчатки в лесу одни остались, да и отпустил. Жалко зайчаток. Ничего, решил, картошка полезнее мяса, на картошке проживём.
Вот однажды мать говорит Ивану:
– Вырос ты, сынок. Вон какой ладный, хоть и жалостливый больно. Пора тебе жениться.
Жениться, так жениться. Иван матери перечить не стал, но жениться решил на самой красивой и богатой девушке деревни, Алевтине.
Идти свататься без подарка негоже. Что бы такое подарить красавице, чем её удивить? Всё у Алевтины есть, а вот полевых цветов нет.
Вышел Иван на луг к реке и просит солнышко:
– Солнце ясное, солнце красное, помоги, не гневись, разреши всем цветам, весенним, летним, осенним на часок расцвести.
Улыбнулось солнышко с высоты, знало, что у Ивана душа добрая, и тут же запестрел луг разноцветьем.
– Спасибо тебе, солнце красное! – крикнул Иван и стал собирать букет.
Набрал красных маков, оранжевых огоньков, жёлтых одуванчиков, голубых незабудок, синих васильков, фиолетовых ирисов, добавил зелёных веточек папоротника. Дивный букет получился.
Пришёл он к Алевтине, а та садовую землянику уплетает, на букет даже не взглянула.
– Чего выдумал, Недотёпа! У меня полон сад цветов краше твоих. Зачем мне твои полевые? Иди, придумай что-нибудь получше и подороже, тогда и поговорим.
Видно, Алевтина ягоды очень любит, решил Иван, а лесные-то не в пример садовым, и вкуснее, и запашистее. Наберу-ка я ей ягод лесных.
Вышел Иван к лесу и просит снова солнышко:
– Солнце ясное, солнце красное, помоги, не гневись, разреши всем ягодам лесным на часок одновременно поспеть.
Набрал Иван малины, шиповника, облепихи, ежевики, калины, рябины, брусники, голубики, черники. Полное лукошко.
– Спасибо тебе, солнце красное.
Алевтина в беседке сидела, яркие камешки перебирала, увидела ягоды, попробовала.
– Фу, гадость какая! Кислятина. Где набрал только? В моём саду ягоды сладкие, сочные, не то, что эти. Уходи и ягоды свои забирай.
Весь день и вечер думал-гадал Иван, чем бы Алевтину удивить. Ничего не придумал. Лег спать. Утро вечера мудренее.
Утром Иван пошёл на луг, смотрит, роса в лучах солнца играет. Какая красота! Вот бы росу в камешки превратить да Алевтине подарить. Другой такой красоты в мире не сыскать! Только он об этом подумал, а роса уж с травы яркими камешками покатилась. Красные, оранжевые, жёлтые, зелёные, голубые, синие, фиолетовые.
Набрал Иван камешков полные карманы, и к Алевтине. Идёт,  доволен: теперь-то уж точно Алевтина удивится, обрадуется.
Но Алевтина только посмеялась:
– Глупый ты, Иван, у меня бриллиантов не счесть, а ты меня простыми камешками удивить захотел!
Идёт Иван, не весел. Что же такое: ничего Алевтине не нравится. Ничем её удивить не возможно. И вдруг как будто голос с высоты:
– А, может, и удивлять не надо? Оглядись, Иван, посмотри хорошо, рядом с тобой твоя любовь ходит.
Поднял Иван голову, огляделся, нет никого, только солнце в синем небе подмигивает. А, может, это ему показалось?
Смотрит, а он уже, и сам того не замечая, к речке вышел. На лугу соседка его Маша букет полевых цветов собирает, а цветы-то точь-в-точь такие, как он хотел Алевтине подарить: красные маки, оранжевые огоньки, жёлтые одуванчики, голубые незабудки, синие васильки, фиолетовые ирисы, и среди цветов зелёные веточки папоротника. Дивный букет.
Улыбнулась Маша, и цветы Ивану протягивает:
– Смотри, Ванюша, какой славный букет получился. Это я для твоей мамы насобирала, ведь у неё завтра день рождения. Как думаешь, понравится ей?
И правда, а он из-за этой чванливой Алевтины и про мать забыл. Правильно про него говорят, Недотёпа он, Недотёпа и есть.
– Конечно, понравится, – смотрит Иван на Машеньку и сам себе удивляется. Как он такую красоту рядом с собой раньше не замечал? Глаза синие-синие, как небо в летний жаркий день, брови – чёрной ниточкой, губы алые – бантиком, волосы светлые, как поле пшеничное к осени, а улыбка такая нежная, что так и хочется улыбнуться в ответ.
Вынул Иван камешки из кармана и Машеньке протягивает. Маша камешки погладила, удивилась:
– Какие красивые и тёплые, будто живые, на утреннюю росу похожи.
– Так это роса и есть, я её сам утром собирал.
– Давай выпустим её на волю, росе в поле да на лугу лучше, – Машенька подбросила легонько камешки вверх, они и покатились. Только не вниз, к траве, а к небу. Вытянулись узкими ленточками, изогнулись дугой и повисли ярким мостом над речкой, сверкая разноцветьем: полоска красная, полоска оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая, синяя, фиолетовая.
– Смотри, чудо какое! Это наша с тобой радость-радуга!
Смотрит Иван на Машеньку, налюбоваться не может.
– Пойдёшь за меня замуж?
Машенька жеманиться не стала, Иван давно ей нравился, согласилась. Свадьбу, не откладывая, сыграли на другой же день. Сыграли скромно, по-простому, но в самый её разгар между избами жениха и невесты повисла радуга, да такая яркая, что вся деревня высыпала посмотреть на этакое чудо.
С тех пор, говорят, в той деревне во время каждой счастливой свадьбы на небе яркая радуга появляется, будто сама природа благословляет любовь и счастье.

Людмила Шмидт,
г. Варендорф, ФРГ.


Ёжик Борька

Прибежал 11-летний Алеша домой, держа в руках картон, свернутый пополам, в котором принес большого серого ежа.
– Мам, смотри, кого я принес. Нашел его во дворе на траве, – радостно сказал маме. – Он, видно, от кого-то убежал, похоже, что ручной, домашний, почти ничего не боится. Но в руки взять его больно, сильно колется.
И, правда, ежик оказался не очень пугливым, в клубок не сворачивался, мордочку не прятал. Сразу не смогли с мамой решить, куда его определить. Ведь он лесной житель, мог убежать и где-нибудь забиться в темный угол, потом его не найдешь.
Мама, не долго думая, сообразила:
– Посадим пока его в птичью клетку. Она у нас пустая и ему подойдет.
Так и сделали. Посадили ежика в клетку для попугаев и дверцу прикрыли на маленькую защелку.
Стали думать, чем его покормить. Пока думали-гадали, что ежу дать поесть, отвернулись, а еж и был таков. Взял и открыл дверцу. Мама с сыном даже не смогли понять, как это у ежа получилось, ведь его закрыли.
– Вот так Борька, – решил так назвать его Алеша. – Зачем он вылез из клетки?
Хорошо, что сразу заметили. Ёжик убежал не далеко, не успел спрятаться. Отыскали быстро. Свое первое убежище Борька нашел надежно под диваном. Пришлось придумывать какое-то приспособление, чтобы взять его в руки и вернуть на место.
Судя по поведению зверька, он оказался довольно старым ежом. Его иголки были большие и грубые, торчали в разные стороны и почти не сжимались.
Борька снова попал под замок. Он был недоволен, забился мордочкой в угол и фыркал, когда к нему подносили руку.
Для начала решили дать Борьке молока. Налили в чашечку и подали. Ежик не реагировал, только продолжал шикать и фыркать. Видно, из-за того, что обстановка была незнакомая и люди чужие.
Тогда мама сказала:
– Нам надо узнать, чем ежи питаются и что любят из еды. Ведь для них родной дом – это лес, в квартире они жить не умеют.
 Мама достала энциклопедию о тайнах живой природы и попросила Алешу найти что-нибудь про ежей. К сожалению, в книге оказалось совсем мало о таком зверьке. Алеша прочитал лишь о том, что любимое лакомство ежей яблоки. Сезон был не яблочный, поэтому попробовали дать ему немного капусты, моркови и хлеба.
Снова ежик ничего не захотел. Ему и подстилку решили сделать, как в лесу, из травы, когда Алеша принес с улицы пучок зелени. Хотели создать зверьку все условия для жизни.
Уже приближался поздний вечер, пора было спать, а Борьке всё не могли угодить. Через некоторое время обратили внимание, что ёж затих, уткнулся носиком в траву и, видно, заснул. Наверное, устал, обессилел, успокоился и решил отдохнуть.
Все подумали, что Борька надежно прикрыт, даже задвижку покрепче приделали. Оказалось, что ёж умнее, чем думали. Оставили его на ночь в клетке, одного в зале. Дверь в комнату слегка приоткрыли. Наутро, проснувшись, Алеша первым делом кинулся к ежу. Дверца в клетке была «профессионально» открыта, Борьки в ней не было. Алеша растерялся и расстроился.
Переполошились все. Проснулись и стали искать ежа по комнате, по всем углам выискивали… В конце концов сделали вывод, что в зале Борьки нет. Квартира большая, пришлось долго осматривать,  даже под мебелью… Никто не мог обнаружить ежа. Все забыли, что ежи ночные животные и выходят из норки на охоту только по ночам, а днем могут спать.
Когда поиски ежа не увенчались успехом, и надежда обнаружить его пропала, все занялись своими делами. Алеша убежал гулять на улицу. Хорошо, что предстоял выходной день, и мама была дома. Она больше всех переживала за Борьку, боялась, что тот умрет где-нибудь от голода. Женская интуиция подсказала, что ёж мог спрятаться в самом неожиданном месте…
Так и было. Во второй половине дня, ближе к вечеру, мама решила осмотреть ванную комнату. Зажгла свет, отодвинула все передвигающиеся предметы под ванной и заглянула под неё. Борька, бедный, свернувшись в клубок, забился и прижался в темный угол, где и просидел тихонько почти целый день.
Мама обрадовалась, стала придумывать, как достать колючего ежа. Она нашла длинную палку с загнутым концом, зацепила Борьку и вытащила из-под ванны. Надела свои кожаные перчатки и перенесла ёжика снова в клетку.
Когда Алёша вернулся домой, мама стала уговаривать сына отнести Борьку и отпустить – и ему плохо, и людям беспокойство.
Алёше жалко было расставаться со зверьком, но деваться некуда. На следующий день детей ждала школа.
– Подумай сам, – успокаивала и уговаривала его мама. – Твой Борька – житель лесной, у нас он может погибнуть. В лесу он найдет своих сородичей и будет жить на природе, там, где привык. Ему там лучше. Найдет себе сам пищу и свой дом.
Мама посоветовала сыну отнести ежа подальше к речке и отпустить в травку, чтобы люди не причинили ему вреда.
– Пусть ищет свой дом, – сказала она.
Алеша всё обдумал и согласился. Осторожно приспособил ежа для переноски и бережно отнес к реке. Огорченный, вернулся домой.
– Убежал, – проговорил он, но успокоился тем, что подарил ежу свободу и выпустил на волю.


Стеклянные слезы

На географической карте мира обозначены города разные: большие
и малые, крупные и мелкие, только совсем маленьких поселков и деревушек на ней можно и не найти. В одной из таких небольших деревушек жил мальчик со своим отцом. С детства он мечтал о городе с широкими улицами и большими домами, о шикарной машине и видел себя за рулем. Мечтал о том, что родители его всегда будут молодыми и здоровыми, будут жить долго и счастливо.
До двенадцати лет мальчик никогда не плакал и не знал, что такое слезы. Да и не с чего ему было плакать – все его любили, потому что он рос послушным, крепким и умным ребенком.
Но семью постигло горе: заболела мать и умерла. Врачи не смогли спасти ее. После этого мальчик перестал мечтать. На похоронах, чтобы не показывать перед всеми свою слабость, он отошел в сторону и зарыдал, прикрывая лицо руками. Сначала не понял, почему ладони рук отяжелели. Очень испугался, когда заметил в руках стеклянные прозрачные бусинки, но тут же догадался, что это слезинки, выкатившиеся из глаз. Несколько бусинок скатились с ладошек, упали и, звонко ударившись о землю, разбились. Мальчик испугался еще больше, увидев под ногами вместо бусинок настоящие денежные монеты различного достоинства. Он быстро успокоился и пришел в себя, боясь, что кто-нибудь его услышит или увидит. Мальчик спрятал оставшиеся бусинки и подобранные монеты в карман. В случившемся он не признался даже собственному отцу.
– Ну, что, сынок, наплакался, – спросил отец, увидев сына с покрасневшими глазами. – Как дальше жить будем? Нам будет очень тяжело.
– Не знаю, – огорченно ответил сын.
Прошло время, отец привел в дом другую женщину, объясняя сыну:
– Ты не обижайся, сынок, тебе нужна женская ласка, ты должен вырасти и выучиться, она заменит тебе мать.
Сын понял, и ничего не ответил – не мог перечить отцу, ведь очень его любил.
У этой женщины был тоже сын, на два года старше. Мальчики старались подружиться, но мачеха с первых дней невзлюбила своего пасынка, всегда была им недовольна.
В доме было три комнаты, у мальчика была своя спальня. Все бусинки и монеты он спрятал в письменном столе своей комнаты и никому не показывал.
Чтобы прокормить семью, отец много работал, часто приходил поздним вечером. Денег все равно не хватало, приходилось экономить. Отец мечтал о будущем своего сына, хотел уехать в город и купить там квартиру.
Воскресным днем, когда в доме никого не было – отец с мачехой и ее сыном ушли на рынок за продуктами, мальчик, оставшись дома, решил проверить свой тайник. Он вытащил коробочку и высыпал содержимое на письменный стол. Монеты улеглись, не рассыпаясь, а бусинки стали раскатываться по столу. Одна бусинка, докатившись до края стола, упала, и, разбившись об пол, превратилась в монету. Остальные мальчик успел придержать, чтобы не так быстро и звонко они разбивались. Подняв монету, он приложил ее к остальным. Он не знал, что делать: радоваться или огорчаться тому, что происходит.
Он решил осторожно превратить оставшиеся стеклянные бусинки в монеты и снова спрятать. Ему хотелось обменять монеты на бумажные купюры, но не мог этого сделать, пока у него не было паспорта.
Не прошло и часа, как отец с мачехой вернулись домой. Сводному старшему брату купили новый велосипед, а ему водный пистолет. Сводный брат не удержался и стал хвастаться. Отец стал утешать сына:
– Надеюсь, брат разрешит тебе иногда кататься. А на следующий год мы купим и тебе.
– Если хорошо попросит, – съязвил брат.
– Я просить не буду, и плакать не собираюсь, – ответил мальчик.
Отцу было неприятно, что дети не очень дружны, но он не мог ничего изменить. Видно, влияние матери было намного сильнее, чем ему казалось.
Мачеха больше внимания уделяла родному сыну. Никогда его не ругала, все разрешала. Он рос балованным, изнеженным, но слабым и болезненным ребенком. Зато пасынка старалась обидеть на каждом шагу, оскорбить или укорить. Сводный брат чаще получал деньги на карманные расходы, чаще ел сладкое и развлекался, младший же был обделен. Мальчик замечал это, но виду не подавал. Ему некуда было деться, поэтому приходилось терпеть и переживать все унижения. Он дал себе слово: ни при каких обстоятельствах, ни перед кем не будет никогда плакать, особенно при мачехе.
После окончания школы мальчик хотел быстрее стать помощником отцу в работе, так как видел, что тот очень устает.
Пришло время получать паспорт, и мальчик с радостью прижал к груди полученный документ. Теперь он мог смело обменять монеты на бумажные купюры.
Отец мальчика работал на стройке бригадиром мастеров-отделочников. Однажды произошел несчастный случай. Обвалилась бетонная плита и придавила отцу ногу. Его увезли в больницу. Срочно понадобилась операция и деньги. Узнав о несчастье, мальчик пообещал врачам оплатить все расходы.
Придя домой, он посчитал свои сбережения. К счастью, дома никого не было: мачеха была на работе, а брат катался на велосипеде. Не хватало всего тысячи рублей! Вот где теперь должны пригодиться его слезы!
Недолго думая, он закрылся в спальне и из жалости к отцу стал плакать, ничего не боясь и не остерегаясь. Слезинки, катившиеся из глаз, падали на пол, и, разбиваясь, превращались в монеты. Когда мальчик посчитал, что монет достаточно, сложил их и побежал в обменный пункт.
Придя в больницу, он рассчитался с врачами за операцию. В наличии осталось еще деньги. Он спрятал их в стол до нужного случая.
Когда мачеха узнала о происшедшем, она пригласила к себе пасынка и, как никогда прежде, ласково решила расспросить, откуда у него деньги, даже назвала его сыночком. Мальчик отвернулся и ответил, что не может рассказать ей.
Поведение пасынка насторожило ее, и тогда она, очень рассерженная, приказала своему сыну следить за сводным братом. Мачеха была злой и жадной.
Мальчик догадался, что теперь к нему будут относиться по-другому, пока не добьются своего. Решив больше не хранить деньги в доме, он забрал все и отправился в банк. Там попросил открыть на свое имя счет, сделал вложения, чтобы избавиться от наличных денег, и спокойно вернулся домой.
Узнав, что операция прошла успешно и отца можно навестить, со всех ног бросился к нему. Увидев сына, отец спросил:
– Сынок, каким образом ты смог мне помочь, где взял такую сумму? Ведь у нас никогда не бывает так много.
– Я не могу пока ничего сказать, это мой секрет. Я не хочу, чтобы мачеха с братом узнали обо всем. Боюсь, что они станут еще хуже относиться ко мне, и мы с тобой погибнем. Они требовали от меня признания, но я сдержался.
– Почему, сынок, ты никогда не говорил мне, что мать к тебе не очень добра? Я замечал кое-что, но не думал, что все настолько плохо.
– Я не привык жаловаться, – ответил сын.
Когда отец вернулся из больницы, их семейная жизнь изменилась не в лучшую сторону. Отец не мог работать, как прежде, получив группу инвалидности. Сын, успокаивая отца, обещал, что у них будут деньги, чтобы он берег себя и свои силы.
Мачеха, имея небольшой доход, всячески пыталась узнать у мальчика источник денег, проявляя при этом поддельную доброту и ласку.
Сводному брату тоже не терпелось узнать об источнике денег брата. Как ни старался он проследить за каждым его шагом, долгое время ничего не удавалось.
Отец с мальчиком продолжали жить дружно, не обращая внимания на злость и негодование мачехи с сыном.
Закончив учебу, мальчик решил уехать в город и выучиться на врача, чтобы помогать людям. Он украдкой увеличивал свои денежные сбережения, был предельно осторожным.
Однажды, уже после завершения школьного обучения и незадолго до отъезда в город, случилось непредвиденное. Отцу срочно понадобилось дорогостоящее лекарство. Чтобы не ходить в банк, мальчик снова решил прибегнуть к чуду. Закрывшись в комнате, стал плакать. Дома он был один. Но недолго.
Когда бусинки превращались в монеты, был слышен звон. В это время мачеха с сыном вернулись и услышали за дверью странные звуки. Они постучали. Мальчик постарался спокойно убрать все монеты и открыл дверь. С удивлением она обратила внимание на оттопыренный карман брюк. С жадностью женщина стала вытряхивать из кармана монеты. Глаза ее загорелись. Исходящая злобой, она требовала у мальчика рассказать о происхождении денег. Вот здесь-то ему нечего было делать, как признаться во всем. Тогда мачеха, не сдержавшись, ударила его по лицу и сказала:
– Я закрою тебя в доме, ты плачь, и не выйдешь никуда, пока монет не будет столько, чтобы их хватило нам с сыном, и мы ни в чем больше не нуждались.
– Хорошо, – тихо произнес мальчик, – только садитесь поудобней вместе и ждите.
Мальчик был расстроен и слезы ручьем хлынули из глаз. Мачеха с сыном, завороженные, не могли оторваться от увиденного. Бусинки, разбиваясь об пол, стали рассыпаться и укладываться горкой монет вокруг стульев, где они сидели. Не прошло и получаса, их засыпало по плечи. Мачеха жалобно стала просить мальчика прекратить плакать и успокоиться, но мальчик не мог остановиться. Он плакал обо всем мире, который заботится только о монетах, только о достатке и никто не хочет помочь другому.
Когда почувствовал, что теряет силы от плача, а мачеха с сыном были с головой усыпаны монетами, он остановился.
– Теперь я вас закрою, и вы оставайтесь сами со своими деньгами, – на прощанье сказал он им.
После всего случившегося мальчик собрал свои вещи, обо всем рассказал отцу и уговорил покинуть дом, чтобы уехать из деревни в город, где они смогут начать новую жизнь.


Приключения Кошелька.

Однажды в сказочном лесу случайно оказался толстый-претолстый
Кошелёк с крупными купюрами: кто-то по рассеянности выронил его на проезжей части дороги недалеко от города. Идет Кошелёк по тропинке, еле передвигается, так ему тяжело, шуршит купюрами и рассуждает:
– Мой хозяин-растеряха потерял меня с такими деньжищами. Что же теперь делать? Я никогда не пустовал. Меня любили. А теперь кто любить будет?
Вдруг защёлка на Кошельке соскочила и он раскрылся.
– Ох, – вздохнул Кошелек, – подышу я немного свежим воздухом. Вдруг меня найдет кто-нибудь.
В это время слетел с ветки дерева пестрый Дятел. Он только что выдолбил себе новое дупло. Подлетает к Кошельку и говорит:
– Что это ты здесь распотрошился у нас в лесу? Нам Кошельки не нужны, да еще с деньгами.
– Устал я уже пухнуть, хочется отдохнуть.
– Давай помогу тебе.
Засунул Дятел свой клюв в Кошелёк и вытащил пару сине-зелёных однотысячных купюр:
– Пожалуй, они мне пригодятся. Я их у себя в новом дупле приклею. Теплей будет, да и нарядно.
– Бери еще, – сказал Кошелёк. – Видишь, какой я толстый, хочу похудеть.
Вернулся Дятел к себе на дерево, Кошелёк дальше пошёл.
Идет-бредёт. Смотрит, прямо на него бежит Лиса.
Увидела Кошелёк:
– Откуда ты к нам попал? – спрашивает.
– Хозяин-растяпа выронил меня, вот и брожу, заблудился. Возьми себе немного денежек, где-нибудь пригодятся, – предложил Кошелёк Лисе.
– Ладно, давай, если только в норке найти им применение на полу или на стене.
Взяла несколько сине-зелёненьких и красненьких купюр и пошла домой, а Кошелёк в другую сторону.
Идёт навстречу Белка с Бельчатами.
Кошелёк и им предложил:
– Вытащите из меня немного купюр.
Белке тоже деньги не нужны, а вот Бельчата, маленькие дети, обрадовались разноцветным бумажкам.
Каждый вытащил из Кошелька по купюре и свернул трубочкой: в нее хоть дуй, хоть смотри – все интересно.
Купюры новенькие, хрустящие. Бельчата весело разбежались по лесу.
Кошелёк обрадовался, хоть кому-то бумажки его пригодились. Всё легче стало ему передвигаться.
Бежит навстречу Заяц, чуть не споткнулся о Кошелёк.
– Ой, откуда такой толстенький взялся? – налетел он на Кошелёк.
Тот ему в ответ:
– Ты освободи меня от тяжести, возьми себе, сколько хочешь, хоть все забери.
– Зачем они, разве тебе помочь. Ладно, одну-две возьму, куда-то пристрою.
Побежал Заяц дальше.
Ковыляет Кошельку навстречу старый Медведь.
– Что это ты бродишь по лесу? – спрашивает.
– Сам не знаю, куда идти и что делать, заблудился я. Скоро вечер, а мне ночевать негде.
Медведь предложил:
– Пошли ко мне в берлогу, у нас погостишь, места хватит. – Кошелёк обрадовался и согласился.
В берлоге у Медведя Кошелёк освободился от всех купюр, разложил их по берлоге и сказал:
– Спасибо тебе, Медведь, ты меня просто выручил. Мне теперь так легко стало.
Наутро Кошелёк поблагодарил Медведя за приют и пошел, куда глаза глядят.
Среди дня окружили Кошелёк звери, которых он встретил и с кем поделился деньгами. Заяц заговорил:
– Вот, теперь ты опустел, совсем тощий стал, что делать будешь?
– Я не знаю. Как-то не по себе, скучно и уныло стало, непривычно без денег. Мне бы дорогу в город найти, там кто-нибудь меня подберет.
– Да кому ты теперь пустой нужен? Людям нужны полные Кошельки. Они жадные, все деньги, бумажки считают, да чтоб побольше их было.
– Это точно, – вздохнул Кошелёк.
– Оставайся с нами в лесу. Нам деньги не нужны. Мы живем весело и дружно, и счастья у нас на всех хватает. Здоровьем тоже не обижены.
Медведь добавил:
– У нас в лесу нет машин, грязных дорог. Воздух чистый. Никто никого не давит. Везде зелень. Глазу приятно. Мы все мирно и спокойно живем. И ты живи с нами, не торопись к людям. Тебя просто отшвырнут ногой, как мяч, и будешь валяться в пыли.
Так и остался пустой Кошелёк в лесу жить. И считал себя вполне счастливым Кошельком: здесь он нашел друзей, которые его любили и уважали, здесь ему было хорошо, здесь он был очень нужен, поскольку открыл в себе множество талантов, о которых раньше и не подозревал.
Поскольку Кошелек умел помочь правильно и по-новому, многие лесные жители обращались к нему за помощью. И Кошелек никому не отказывал, отдавал все свои силы лесным жителям и радовался, что все его любят.
А когда Кошелек поломался – защелка отошла от кожаной основы, Дятел с Пауком быстро все исправили – и стал кошелек как новый. А потом все звери собрались, потолковали между собой и построили Кошельку теплый удобный домик. Ему Кошелек очень обрадовался. А на новоселье подарили назад все денежки, которые Кошелек раздал жителям лесным. Они-то думали, что это для украшения домика, а Кошелек сложил их стопкой, потом решил: «Вложу-ка я их обратно и снова буду толстый»
Так и сделал. Превратился он в прежнего, толстого-претолстого. Расхаживает по домику, вспоминает, каким был раньше.
Заважничал, загордился. Выходит на прогулку, бродит по тропинкам, поглядывает по сторонам и хвалится: «Вот какой я опять стал»
Со временем Кошелёк сильно изменился. Стал ленивым и несговорчивым.
Подходит к нему Волк и просит:
– Помоги мне, пожалуйста, принести немного иголок. Я хочу дорожку к дому выложить.
Кошелёк нехотя отвечает:
– Ты видишь, какой я толстый. Мне что-то тяжело. Не могу тебе помочь.
Волк удивился и ушёл ни с чем.
Прибегает к Кошельку Ежиха, просит:
– Кошелёк, помоги мне, пожалуйста, немного грибов принести.
Ей Кошелёк отказал тоже. Ежиха отвернулась и ушла.
Изменился Кошелёк совсем. Никому помочь больше не хочет. Стал потихоньку отдаляться ото всех. Заметили звери – странные перемены с Кошельком происходят.
Созвали Совет и думают, что с ним случилось и как дальше быть. Помогать отказывается, в гости не приходит.
Собрались звери вокруг домика Кошелька и стали его вызывать. Кошелёк вышел на крыльцо. Главный, Медведь, заговорил:
– Что это ты так, Кошелёк, изменился? Если не хочешь с нами больше дружить, уходи из лесу, мы и без тебя жили. Ты к нам пренебрежительно стал относиться. Слишком гордый и важный стал.
Кошелёк не выдержал и покинул свой дом.
Растолстевший, зазнавшийся и озлобившийся на всех, Кошелёк вышел на проезжую часть дороги. Пройдя немного в сторону города, он призадумался: «Что же такое я сделал, почему меня невзлюбили и выгнали мои лучшие друзья? Но теперь я опять толстый, меня подберут люди, и я снова вернусь к ним, а без этих обойдусь!»
Спустя некоторое время на большой скорости промчался навстречу Кошельку легковой автомобиль. Кошелёк не сразу его заметил.
И машина, вихрем пролетев мимо, зацепила Кошелёк за бок, задев застежку, которая сломалась и расстегнулась. Разноцветные купюры, подхваченные ветром, разлетелись по воздуху в разные стороны. Сразу потощавший раненый Кошелёк так и остался лежать на обочине дороги.
Пролежал Кошелёк без сознания некоторое время, потом пришёл в себя и слегка приподнялся. Осмотрелся вокруг. Никого нет. Через некоторое время показался на дороге по направлению к Кошельку велосипедист. Заметил Кошелёк, остановился. Увидев, что Кошелёк сломан и пуст, пнул его ногой и отшвырнул в сторону леса.
Замученный и уставший Кошелёк перевернулся и упал в траву. Отлежавшись, он поразмыслил: «Уж лучше бы мне жить в лесу, ко мне звери хорошо относились. Они были правы насчет людей. Попробую вернуться к ним. Звери добрее, может, назад примут»
Кое-как доковылял Кошелёк к берлоге Медведя, стараясь быть незаметным – очень обидно ему было.
Медведь сидел на скамеечке, когда-то отделанной мягким мхом вместе с Кошельком, и вспоминал: «Где-то теперь наш Кошелёк пропадает, как ему живётся?»
Кошелёк тихо подошёл к Медведю и стал просить прощения:
– Дорогой Мишенька, прости меня, пожалуйста. Я хочу вернуться к вам. Больше нет у меня никаких бумажек, и в лесу никогда их не будет»
Медведь был добрым. Он сжалился над Кошельком и простил.
– Иди к себе домой и живи спокойно. Завтра мы тебя починим. Так-то лучше будет. Давай дружить и помогать друг другу.
Обрадованный Кошелёк взбодрился и направился в свой дом.
На следующий день все звери узнали о возвращении Кошелька, тоже стали радоваться и простили его. Кошелёк рассказал о своих злоключениях. Звери сочувствовали и приняли его снова в свою семью. Бережно отмыли, почистили и починили.
Жизнь в лесу для Кошелька, как прежде, стала радостной и счастливой. Теперь он был не просто Кошелек, а Кошелек, который прошел сложный жизненный пусть и не даст себе сойти с правильной дороги.

Светлана Ефимова (Преображенская),
г. Шебекино, Белгородская область, Россия.


Я – чайка по имени Джонатан Ливингстон...

– Кусочек Неба, тебе обязательно являться только после полуночи? – проворчу в полусне.
– После полуночи? Хмм... – маленький друг озадаченно почешет затылок шляпки. – Значит, так ты встречаешь своих друзей, да? – деланно надуется и демонстративно с обиженным видом отвернётся.
– Ты только не дуйся. Прошу тебя...
Мне всегда в налаживании отношений с окружающими людьми везёт «особо». В том ли причина, что слишком ко мне привязываются и, соответственно, становятся слишком ранимы и обидчивы, или же причина во мне самой? Признаться, доселе я в этом так и не разобралась. Да и ломать голову над этим мне осточертело.
Мой маленький друг выглядел всё ещё обиженным.
– Знаешь, мне тебя очень не хватало...
Замечу лёгкий шорох: цветок навострит голубенькие лепестки шляпки, чтобы лучше слышать.
– Я скучала. На самом деле я хотела сказать, что хочу видеть тебя чаще...
– В тебе столько противоречий...
– Знаю... Порой я сама боюсь своей же непредсказуемости...
– А ты привязывалась к другим?
– Привязывалась... в любви...
– А сейчас?
– ...
– Любишь?
– Разве что только тебя! – ласково чмокну голубизну шелковистых лепестков. – Расскажи мне?
– Что? – Цветок уютно расположится в моей тёплой ладони.
– Как что? Историю Лисёнка доскажи – ты мне её так и не дорассказал.
– А ведь верно! Так и быть. Только прежде закрой глаза.
С несвойственной мне послушностью закрою глаза и лишь тогда почувствую усталость минувшего дня...
– ... Если ты помнишь, Лисёнок тогда всерьёз решил научиться летать. Он наблюдал за полётом птиц и внимал рассказам мудрой бабушки и дядюшки-дятла, которого величали Длинный Клюв. Ты ведь не забыла о нём, Саалеск?
– Не забыла. И дядюшкy дятла, и бельчонка Кныша помню.
– Ну, и умничка!
Улыбнусь со всей искренностью: я всегда не находила слов в качестве подтверждения или опровержения, когда меня другие хвалили.
– ... Но всего этого ему было мало, так как и бабушка Алиса, и дядюшка-дятел рассказывали ему о полётах птиц, а не о том, как, к примеру, сами лиcы могли бы летать.
Бабушка не раз ему говорила, что за их родным лесом, где-то там, между домом и горизонтом, где начинался рассвет, были одни голые скалы.
Она рассказывала, что в этих скалах живут белоснежные диковинные птицы, непохожие на тех, что обитали в их родном лесу. И даже почтенный дядюшка Длинный Клюв тогда подтвердил её слова.
И вот поэтому однажды Лисёнок решил пойти туда.
Рассвет только начинался.
 Играя с росинками, он вприпрыжку отдалялся от бабушкиного дома.
– Как хорошо, когда цветут цветы! Как хорошо, когда всё зелено вокруг и светит Солнце.
Лес всё ещё дремал. Но Лисёнок и сам знал, что несколько мгновений спустя, как только самый первый лучик Солнца коснется верхушки самого мудрого и самого старого дуба в их лесу, проснется всё вокруг.
Нить мыслей нашего героя оборвалась совсем неожиданно. Лисёнок притормозил: родной лес остался уже позади, и теперь его окружало то самое пустынное пространство скал и камней.
Лазурные волны ласково плескались, целуя берега.
Большое доброе Солнце просыпалось и пока ещё тоненьким ободком возвышалось над лазурной гладью воды. Приглядевшись внимательнее к скалам, Лисёнок заметил незнакомых живых существ, которые белоснежными пятнами выделялись в серовато-коричневой гамме прибрежного пейзажа.
Внезапно эти существа взмыли в небеса.
– Это они! – подумал Лисёнок.
Стая птиц повиновалась вожаку.
Вожак, ведя за собой стаю, отдаляясь от земли, постепенно прибавлял скорость. Крылья вожака, казалось, не совершали никаких движений.
Птицы летели навстречу Солнцу, при этом, не возвышаясь над ним.
Всё это походило на некий ритуал приветствия.
Через несколько мгновений, когда огненное Солнце полудиском отражалось в воде, стая птиц изменила курс полёта и скрылась за скалами.
Лисёнок глядел заворожено на эту красоту и никак не мог полностью осознать и разобраться в происходящем...
– Здравствуй!
Наш маленький друг внезапно встрепенулся и не поверил увиденному: в двух шагах от него находился вожак стаи тех самых диковинных птиц.
– Здравствуйте!
– Я – чайка по имени Джонатан Ливингстон...
– Тот самый Джонатан?! – заворожено спросила я.
– А что, есть и другие Джонатаны? – Чайка не мог скрыть своего удивления.
– А вы не знали, что по всему свету тысячи чаек продолжили начатое Вами учение? Да что там чайки! Люди!
– И даже люди? – Чайка горделиво подбаченился.
– И даже люди!
Мой друг всё это время стоял поодаль, и казалось, внимательно слушал наш разговор с Чайкой.
– Саа, хотите маленький секрет? Такой, про который никто не знал и не знает, и не будет знать, кроме Вас?
– Секрет?! Ваш?! – в горле пересохло от волнения. Я не могла поверить, что мой кумир, мой идеал Личности сейчас стоит передо мной и, мало того, общается со мной! И, более того, может поделиться со мной секретом, принадлежащим ему одному во всём свете!
– Конечно же, хочу!
– Саа, – Джонатан замолчал на пару секунд, пристально взглянув мне в глаза. Казалось, эта совсем непродолжительная пауза длилась целую вечность. – Саа, Вам интересно узнать, кто стал моим идеалом?
– Идеал? У Вас тоже есть свой идеал? Может, Ричард Бах?
– Ну, полноте, Саа... Это же несерьёзно. Писатель, который стал известным, передавая читателям мысли своего героя, мои мысли. Как он может быть моим идеалом? Это, скорее, он на меня старается быть похожим, а не наоборот.
– Тогда я не знаю...
– Маленький Принц!
– Тот самый Маленький Принц Экзюпери?!
– Вы кроме фразы «тот самый» что-нибудь ещё знаете, Саа? – недовольно поморщился Джонатан.
– Ну, конечно же, знаю! Простите! Я не могу сдержать восторга! Ведь Маленький Принц всегда меня восхищал и удивлял чистотой своих помыслов и безграничностью своих мечтаний!
– Как говорил мой преданный друг Маленький Принц: «Самое главное – то, чего не увидишь глазами», Саа… Но об этом потом, не сейчас. Сейчас мне нужно лететь. Нам надо лететь к Гудзонову заливу: там ждут нас другие чайки.
... Большое доброе Солнце ласково улыбалось мне с голубизны безоблачного неба, говоря: «Он вернётся! Вот увидишь! Он непременно вернётся и расскажет тебе о Маленьком Принце...»

Saalesk, Турция.


Человек под кроватью

В одном маленьком городе жила маленькая девочка. Звали её Полина.
И всё бы хорошо, но только Полина ужасно боялась темноты. Так сильно боялась, что, выключая свет, опрометью бросалась в кровать под одеяло. Чего она боялась? Не темноты, конечно! А того, кто в ней прячется. Кто именно притаился в темноте, Полина не знала, но от этого ей было только страшнее...
Конечно, однажды она бы выросла и стала гораздо больше своего маленького страха той маленькой девочки, которой когда-то была. Но только страх этот никуда бы от неё не делся и иногда, даже будучи уже взрослой, в трудные минуты жизни вновь становясь маленькой и беззащитной, она также стремительно бросалась бы от выключателя к постели и пряталась там под одеялом с головой...
Только случилось так, что однажды подружки рассказали ей о страшном Чёрном Человеке, что живёт под кроватью и прячется там, в темноте, а когда ты лежишь под одеялом, ещё и шарит своей чёрной рукой вокруг в надежде схватить тебя за руку или ногу.
В глубине души Полина понимала, что всё это выдумки и никого у неё под кроватью нет. Жаль только, что верила этому лишь тогда, когда в её комнату проникали яркие лучи солнца и только до тех пор, пока солнце не скрывалось за горизонтом. А вот вечером это понимание куда-то исчезало, и Полина начинала знать совершенно точно совершенно иное: под кроватью кто-то есть!
 Однажды вечером, когда родители зашли к ней в комнату пожелать спокойной ночи, Полина спросила, почему они не боятся Чёрного Человека. Папа с мамой переглянулись и ответили, что всё это детские страшилки и под кроватью у неё никого нет. Они даже заглянули вместе с ней под кровать – там действительно никого не было.
– Как вы не понимаете? – сказала тогда Полина. – Ведь он появляется в темноте!
– Тогда давай выключим свет, – предложила мама.
 Полина нахмурилась:
– Но ведь в темноте мы вообще никого не увидим!
– А мы возьмём фонарик!
– Ой, папка, ты молодец!
 Вот так в полной темноте и с включенным фонариком они все трое склонились над кроватью.
– А вдруг он всё-таки есть? – спросил с сомнением папа. – И что мы будем делать, если его сейчас увидим?
– Ну... Мы попросим его перебраться куда-нибудь в другое место, – мама вопросительно посмотрела на папу. – Куда-то ведь они все уходят, когда дети вырастают? Вот мы и скажем ему, что наша дочка уже выросла и не боится страшилок.
– Спасибо, мамочка.
И вот все они заглянули под кровать...
Там никого не было.
– Как же так? – Полина готова была заплакать. – Ведь все говорят, что он есть!
– Ну...
– Мама! А Деда Мороза тогда тоже нет?
– Что ты, доченька! Дед Мороз – это совсем другое! Он самый настоящий и живёт в Великом Устюге.
– В утюге?
– Устюге. Это город такой. Если захочешь, мы к нему съездим зимой?
– Хочу.
– Ну, вот и хорошо, доченька, а сейчас пора спать. Хорошо?
– Хорошо... Мам, а мой братик скоро вернётся? Он, конечно, непослушный и вообще мальчишка, но я по нему соскучилась.
– Скоро, доченька, скоро, – мама отвернулась, чтобы скрыть слёзы. – Мы все этого очень ждём.
– Спи, милая, и ничего не бойся. Включить тебе ночник?
– Нет, пап, спасибо. Я уже взрослая. Спокойной ночи.
Среди ночи Полина неожиданно проснулась. Она открыла глаза и стала с интересом разглядывать позолоченный месяц, что светил ей в окошко. Может быть, впервые в жизни ей было совсем не страшно оказаться в темноте. Да и темноты не было – месяц светил не хуже любого ночника. Она решила подойти поближе к окну, чтобы получше его разглядеть. Полина откинула одеяло и стала одной ногой на пол.
– Ай! – вскрикнул кто-то, тихонько уклоняясь в сторону.
– Мама! – беззвучно выдохнула Полина и немедленно нырнула под одеяло.
Через минуту она осторожно выглянула наружу. Месяц скрылся за облаками, но всё-таки было хорошо видно, что в комнате никого нет.
– Ты кто? – спросила она шёпотом, боясь услышать ответ.
– Я – тот, кто живёт у тебя под кроватью, – услышала она ответ.
Полина почему-то не испугалась.
– Ты Чёрный Человек?
– Не знаю. А кто это?
– Это страшный Чёрный Человек, он живёт у меня под кроватью.
– Мама... – прошептал испуганно невидимка. – Значит, я здесь не один?
– Не знаю, мы его сегодня искали с фонариком, но не нашли. Наверно, его просто нет.
– А я? Я есть?
– А почему ты спрашиваешь? Мы же с тобой разговариваем... Правда, как-то странно. Беззвучно.
– Я по-другому не умею, – он помолчал. – А ещё меня совсем не видно, потому я и не знаю, кто я и есть ли я вообще...
– Бедненький... – Полина свесила голову и заглянула под кровать. – Я ничего не вижу. Вылезай!
– Не могу.
– Почему?
Невидимка замялся.
– А ты смеяться не будешь?
– Что ты! Нет.
– Страшно, – признался он. – Я темноты боюсь. Я здесь прячусь под кроватью по ночам, когда становится темно.
– Ты как маленький? – Полина решительно отбросила одеяло и протянула под кровать руку. – Вылезай! Я не боюсь, и ты не бойся!
Невидимка неуверенно взял Полину за руку и выбрался из-под кровати.
– Ты не бойся.
– Ладно. А можно, я буду держать тебя за руку?
– Можно. Только я тебя всё равно не вижу. Почему?
Невидимый человек помедлил и шёпотом сказал:
– Мне кажется, я заколдованный...
– Здорово!
– Нет. Это очень плохо. Не знаю почему, но это очень-очень плохо. Я ничего о себе не помню. Знаю только, что мне нужно куда-то вернуться, но не помню куда...
– Бедный... – Полина села на краешек кровати и кто-то невидимый присел рядом с ней.
– А давай я тебе помогу!
– Давай! – обрадовался невидимка. – А как?
– Ещё не знаю. Надо подумать. Папа всегда говорит, что прежде, чем что-то сделать, надо обязательно подумать. Вот я сейчас подумаю и придумаю, как тебе помочь.
– А можно, я буду думать с тобой?
– Можно...
Так они сидели, держа друг друга за руку, и думали, думали... Но ничего не могли придумать. В это время облака на небе разогнал ветер и в окошко вновь заглянул месяц. Лунная дорожка протянулась через всю комнату и мягко легла Полине на колени. Полина ахнула:
– Смотри!
Она показала на то место, где рядом с ней сидел невидимый Чёрный Человек. Точнее, уже не совсем невидимый. В лунном свете стали отчетливо видны его худые коленки.
– Я тебя вижу!
– Ой! – он вроде даже испугался. – Это что – я?
 Полинка вскочила с кровати и потащила его в луч лунного света:
– Вот сейчас и узнаем!
Когда Чёрный Человек оказался весь в лунном свете, у Полины перехватило дыхание. Она узнала его!
– Почему ты замолчала?.. Я чудовище, да? Я – страшный Чёрный Человек?
– Ты дурак, Ромка! Зачем же так меня пугать!
– Ромка? – он попробовал слово на вкус. Пахнуло мокрой травой, быстрой речкой и... звонким смехом?
Это слово определённо было ему знакомо!
– Ромка! Ну, какое же ты чудовище?! Ты – мой брат! Как я рада, что ты поправился...
Полина обняла брата крепко-крепко, как только могла. Он засмеялся:
– Тише, Полька! Ты мне так все кости поломаешь! Ой...
– Ты вспомнил? Ты меня вспомнил!
– Кажется...
– А почему ты прятался у меня под кроватью?
– Не... не знаю.
Он внимательно оглядел комнату, освещённую лунным светом. На миг задержал внимание на заправленной второй кровати. Потом посмотрел на свои почти прозрачные руки. В его глазах промелькнуло удивление.
– Мне кажется, я знаю это место...
Полина запрыгала по комнате:
– Ура! Ромка вернулся! Ур-р-ра! Надо разбудить маму и папу!
– Постой! – Ромка взял Полину за руку. – Не надо их будить. Я вспомнил...
Он посмотрел на лунную дорожку. Потом заглянул Полине в глаза:
– Ты веришь мне?
– Верю!
– Тогда верь, что для того, чтобы вернуться насовсем, мне надо сейчас уйти.
– Уйти?
– Ты позволишь?
– А ты точно вернёшься? Совсем-совсем?
– Обещаю.
– Ладно. А куда ты пойдёшь?
– Не скажу. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!..
Проснувшись утром и увидев стоящих над её кроваткой обнявшихся папу и маму, Полина поняла, что что-то случилось. Но что?
– Доченька, какое счастье! – мама села рядышком и, заключив Полину в объятия, заплакала у неё на плече.
– Мама, но если счастье, зачем же ты тогда плачешь?
– Да, доченька! Это я от счастья плачу, – и она заплакала ещё сильнее.
– Нам из больницы позвонили, – сказал папа. – Криз миновал. Ромка пришёл в себя. Мы сейчас к нему поедем, так что поспеши...
Когда через неделю, за завтраком, папа вдруг спросил у своей дочери, действительно ли она не боится больше темноты, Полина хитро посмотрела на брата и беззвучно спросила:
– Я не боюсь. А ты?
 Ромка покачал головой.
– О чём это вы там договариваетесь? Опять изобрели секретный язык, которого никто не понимает?
Полину это ужасно развеселило:
– Что ты, мамочка! Мы в эти игры больше не играем.
Она немного подумала и добавила:
– А в Великий Утюг я не поеду. Там ненастоящий Дед Мороз.
 – Вот как? – папа очень удивился. – А где же настоящий?
Полинка рассмеялась и покачала головой:
– А любопытной Варваре на базаре нос оторвали, папочка!..

Обратная сторона Земли

Я живу в маленьком, ничем не примечательном городке. Городок
этот находится на самом берегу Волги, а отчасти и на дне её, поскольку высокий обрывистый берег, вгрызающийся в самую сердцевину города, имеет неприятное свойство со временем разрушаться. Но ни берег, ни река Волга не имеют особого значения для этого города. Самое интересное в нём – это его жители. Вы спросите, а чем же они интересны? О, это совершенно неисчерпаемая тема. Взять хотя бы тётю Нюру с улицы Лесной. Как, вы не знаете тётю Нюру?! А ведь это именно она получила пару лет назад не что-нибудь, а Нобелевскую премию мира!
Да, конечно, как-нибудь я расскажу вам и эту историю, без сомнения, достойную внимания, но сейчас мне хочется остановиться на, быть может, не столь выдающемся, но всё же достойном упоминания человеке: на девочке по имени Полина, которой к моменту начала нашей истории как раз исполнилось 9 лет. Если честно, в голове у этого ребёнка настоящая каша! Вот и в тот день... Но, впрочем, по порядку.
Итак. Прежде я должен сказать несколько слов о самом городе. Как я уже говорил, городок этот ничем не примечателен. Это вроде бы верное, но совершенно обманчивое впечатление! Так могут думать только те, кому родители с детства внушали, что борода у Деда Мороза на резинке и что на самом деле он бреется; что Снегурочка, прежде чем растаять на костре (если вы, конечно, решите её туда посадить), начнёт совершенно бессовестным образом ругаться матом; и что все сказки выдумка того, кто всю жизнь пролежал на самоходной печи, горя не знал и от скуки всякие небылицы про себя рассказывал. Кстати, только поэтому во всех сказках добро побеждает зло. А как же иначе?
На самом же деле город наш совершенно иной! Доказательства? Да пожалуйста. Недалеко за городом ясной зимней ночью отчётливо видны три вертикальных световых луча, бьющие в бездны космоса. Взрослые горожане, которые работают в других сферах, считают, будто там находится газокомпрессорная станция – КС-18. Ну-ну. Мало кто из них знает, что за тайну хранят эти три пучка света.
На самом деле это обыкновенная база пришельцев! Всякие там летающие тарелки, военно-испытательный полигон (периодически там что-то взрывается), гиперпространственная связь... Конечно, мне могут возразить: какие могут быть пришельцы, если наши мамы и папы там работают и нам они ничего не говорили. Скажут они, конечно. Попробуйте спросить их об этом, глядя им прямо в глаза. Скажут, что газ там перекачивают из одной точки страны в другую – и глазом не моргнут. Что такое военная тайна, знаете? То-то! К тому же, у меня последнее время крепнет подозрение, что некоторых людей инопланетяне подменяют собой в порядке обмена опытом. Вы никогда не замечали, как КС-ка меняет людей? Смотришь в лицо таким людям и понимаешь – ну, точно пришелец!
Ну, а что вы знаете о котельной, что снабжает половину нашего города теплом? Нет, днём всё как обычно. Разумеется. Но вы попробуйте взглянуть на неё ночью. Если вы когда-нибудь на это отважитесь, и если вам родители позволят так долго не ложиться спать, то вы своими глазами сможете увидеть, как из её трубы идёт не простой, а разноцветный дым! Просто это два брата – местные волшебники, в недавнем прошлом сотрудники НИИ Чародейства и Волшебства проводят там по ночам свои опыты. Вроде как они варят какое-то совсем уж необычное оборотное зелье – хотят стать по примеру Карика и Вали размером чуть побольше муравья, чтобы взглянуть на мир по-новому. Насколько мне известно, в институте они не отличались какими-то особыми талантами, так что вряд ли у них что-то получится...
А что вам известно о гномиках? Нет, нет, не о гномах, а именно о гномиках! О, никто о них ничего толком не знает. Странные создания: на вид сущие дети трёх-четырёх лет. Их даже в целях конспирации, чтобы не создавать у населения паники, размещают в обыкновенных детских садах. Там они и живут. Вы никогда не обращали внимания на такую странность: как бы поздно взрослые не приходили вас забирать из садика, всегда кто-нибудь ещё, но оставался в группе? Вот эти последние и есть они самые – гномики. Существует предположение, что они являются одной из параллельных человечеству ветвей развития вроде неандертальцев. Вот только неандертальцы все вымерли, а гномики в силу своего роста предпочли приспособиться к новому явлению по имени Человек...
Наш мир гораздо разнообразнее, чем нам об этом рассказывают взрослые. Да, если кто из малышни не знает, то те красные огни над зданием почты, что постоянно светят по ночам, предназначены вовсе не для пилотов малой авиации (чё им тут делать-то?). Просто драконы слегка подслеповаты и им нужно подсвечивать место посадки… Как для чего? А кто же вам экспресс-почту будет развозить?!
Ну, а теперь вернёмся к Полине. В тот день, когда случилась эта история... А что же это был за день-то?.. По-моему, вторник. Да, именно вторник! Так вот, в тот вторник девочка Полина девяти лет проспала на работу. Какая, вы спросите, может быть работа у человека в столь юном возрасте? Да сама обыкновенная: школьное задание на лето. Как водится, школьные задания летом было принято выполнять исключительно по вторникам. Каждый вторник дети собирались вместе и под присмотром учителя выполняли какое-нибудь задание.
Да, да, я помню – раньше вы читали летом книжки и не более того. Но времена изменились! Сейчас дети занимаются всякой ерундой вроде ловли фей на фиалковом поле или хождением друг к другу в гости во время обеденного сна. К сожалению, на книжки времени почти не остаётся.
Так вот, в тот день Полина должна была с классом пойти как раз на фиалковое поле (которое, если честно, найти очень сложно, поскольку фиалки не любят собираться вместе). Она ждала этого дня, наверное, целый год! Ну, что может быть привлекательнее для девочки её возраста, чем настоящие феи? Она очень хорошо подготовилась: завела будильник в телефоне на полтора часа раньше назначенного срока, то же она проделала и с большим маминым будильником, который имел обыкновение будить весь дом боем кремлёвских курантов, и даже попросила подружку позвонить ей, когда та проснётся сама. В общем, были приняты все мыслимые меры. Полина просто обязана была проснуться вовремя! Но...
...О батарее в телефоне никто не подумал, и ночью она разрядилась. Подружка забыла о данном обещании, а мамин будильник... Разумеется, перед сном, когда доченька уже благополучно спала, мама, с удивлением обнаружив будильник не на месте, забрала его себе и попросту отключила – у неё завтра был выходной.
Так и случилось, что проснулась Полина лишь через полчаса после назначенного срока сбора группы. Маме, конечно, досталось... И правильно! Кто же родителей будет уму-разуму учить, если не мы? И всё же мама заставила её съесть бутерброд и выпить тёплого молока. После чего Полинка с воем выскочила из квартиры и пулей выбежала на улицу. К месту встречи она прибежала минут за десять – город-то маленький – но было уже поздно.
Тут она, конечно, расстроилась окончательно. А как бы вы думали? Ведь это же были феи! Хотя, почему «были»... Полина приняла решение. Она не знала, где за городом можно было найти фиалковое поле, но она знала точно, где его нет. Поэтому быстрым шагом, с трудом сдерживая слёзы, она направилась в сторону Ладыгинских гор – а вдруг?..
Если честно, у меня начинают мурашки бегать по спине, когда я слышу, как кто-то упоминает Ладыгинские горы. В своё время натерпелся я там страху. И почему я тогда не послушал друзей, которые рассказывали о страшном Чудовище, что живёт под этими горами... Большую часть времени оно спит, но уж если проснётся – берегись, неосторожный путник!..
Эй, эй! Вы что, испугались? Ну ладно, я очень рад, что все сегодня в подгузниках... Продолжаем? Хорошо... Что? Нет, оно не огромное и никого не ест. Оно даже маленькое и в меру симпатичное, но что самое страшное – оно дружелюбное! Я бы даже сказал – слишком дружелюбное. Дружелюбное одинокое существо, обладающее магическими способностями. Что может быть страшнее? Оно так меня в тот раз заморочило (а было мне тогда восемь лет), что я не мог с этих малюсеньких Ладыгинских гор полдня выбраться. Пришлось потом даже принять его добродушное предложение и выпить с ним целую чашку кофе. Ну, и гадость, скажу я вам! И это не считая мытья рук, переодевания в тапочки и выслушивания его воспоминаний о том, как раньше было хорошо... Бррр!.. А ещё оно успело связать мне красный шарфик. Вот честно – не вру!
Зато после этого я смог найти дорогу домой. Лишь бы Полине это гостеприимное Чудовище не попалось...
И ведь не попалось. Может быть, спало, а может, у него уже кто-то гостил – несчастный. Но самое удивительное даже не это – она нашла фиалковое поле! Причём, сразу, вдруг, хотя думала-то, что ей ещё топать и топать. И нашла его там, где отродясь никаких фиалок никогда не видела. Ну, разве это не везение?
Итак, вот оно – фиалковое поле – лежит у её ног, а дальше-то что? Сачка-то нет. И даже кепки какой-нибудь там или панамки... А тут, как назло, и фея появилась. Вся из себя такая... воображала. Прямо перед носом у Полинки кружится, и так повернётся, и так. Полина помахала руками, пытаясь ее схватить, да куда там, только рассмешила! И муху-то трудно поймать, а тут – фея. Соображать надо.
«Ладно» – думает Полина и, стараясь не потерять самообладание, садится на траву, вроде как устала и хочет отдохнуть. Даже песенку какую-то напевать начала. И вот тут случилось что-то непонятное: фея вдруг прервала полёт и забилась в судорогах.
– Хватит! – Запищала она, зажимая руками уши. – Прекрати, прошу тебя!
Фее стало дурно, и она рухнула в траву.
 Полина осторожно склонилась над упавшей феей.
– Эй! Ты жива там?
– Петь... если не умеешь, – простонала фея, – не пой!
– Извини.
Полина замялась:
– Я ведь тебя поймала, да? Так считается?
– Ишь, ты! Фею она поймала. Размечталась! Да если хочешь знать, ваши неуклюжие дети только потому нас могут поймать, что у нас с вашим директором взаимовыгодный до...
– Ах, так! – рассердилась Полина. – А я вот сейчас как запою!
– Нет, нет! Не надо. – Фея испуганно замахала ручками. – Согласна – ты меня поймала. Только... Только не говори никому, прошу тебя. Это же такой... Это же так... Ведь никто ещё и никогда фей не ловил по-настоящему.
Фея умоляюще сложила крохотные ручки:
– Отпусти, меня, Полина! А я открою тебе за это секрет.
– Какой ещё секрет? Ты, наверное, хочешь меня обмануть.
Наверное, в этом и заключается задание, не зря же говорят, что фею трудно поймать.
– Что ты! Нас может и трудно поймать, но только тем дуракам, которые приходят ловить нас сачками для бабочек. А ты молодец! Я открою тебе за это тайну... Умеешь тайны хранить?
– Чтоб мне лопнуть!
– Хорошо... Тебе нравится запах фиалки? – Видя, как замялась Полина, фея быстро добавила:
– Можешь не отвечать. Так вот, этот, любимый многими запах, образуется молекулой, состоящей всего из трёх компонентов в определённой комбинации: водорода, кислорода и углерода. Здорово, правда?!
Полина была самой обыкновенной девочкой, и такие глупости её не интересовали.
– Нет, не здорово! Видимо, придётся петь...
Фея в волнении замахала крохотными ручками:
– Нет, нет! Я, я... Я знаю цветок, который, если его носить при себе, до конца дня будет исполнять любые твои желания! Хочешь?
– Поверила, как же. И всем ребятам из нашего класса вы то же самое обещаете?
– Шутишь? Они нас не слышат, ведь мы не умеем говорить.
– Как это? Я же вас слышу. Ты опять меня обманываешь!
– Нет, Полиночка. Ты понюхала цветущий Arctium lappa.
– Чего?
– Репейник. Теперь до конца дня ты можешь слышать фей.
– Здорово!
– Так ты меня отпустишь?
– А что за цветок, исполняющий желания? Показывай, где он!
– Мне нельзя. Отпусти меня и я принесу его тебе.
– Хитрая какая... А, ладно – лети.
Полина разжала ладонь и крохотная фея, зазвенев крылышками, звонко рассмеялась и, нырнув в цветущие фиалки, исчезла. Полина нахмурилась:
– Обманщица!
Тут внезапно над головой у неё вновь послышался весёлый звон. Это была фея.
– А вот и нет! А вот и я!
Порхая у Полины перед глазами, фея сунула ей под нос какой-то синий-пресиний цветок:
– Вот он. Вдохни!
Полина отшатнулась от неожиданности, но всё же успела вдохнуть странный с кислинкой аромат.
– Ну, вот. – Фея довольно потёрла ручки. – Теперь тебе достаточно чего-то пожелать и это желание исполнится!
Полина задумалась: чего бы такого загадать...
Фея в это время нетерпеливо вертелась вокруг и то и дело заглядывала в лицо:
– Ну, что, ты придумала? Чего ты пожелаешь?
Полина отмахнулась:
– Чего привязалась? Не скажу... Хотя, – добавила она через секунду, – скажу: хочу, чтобы ты от меня отстала!
Фея от возмущения замерла в воздухе, а у фей, между прочим, это означает крайнюю степень раздражения.
– Неблагодарная! Да если хочешь знать, я сейчас так тебя заколдую, что...
– А вот и не заколдуешь! – Полина показала язык. – Потому что я так хочу!
– Ух!.. – Фея чуть не задохнулась от злости и погрозила Полинке крошечным кулачком. – Какая ты...
Она хотела ещё что-то добавить, но тут левую половинку её лица свела судорога и, плюнув от досады и невнятно ругая себя за излишнее любопытство и добросердечие, фея по причудливой кривой направилась в сторону города.
Недолго думая, Полина отправилась следом, на ходу представляя себе и новый велик, и новый телефон и... и... и много чего ещё. Вот.
Из задумчивости её вывел какой-то детсадовский малыш:
– Эй, слышь. Закулить не найдётся?
– Чего? – Полина опешила. Парню от силы было года три.
– Да ласслабься – пошутил я. Слышь, тут до меня дошёл слух, будто ты любое несбыточное желание можешь исполнить сегодня.
– Кто – я?!
Полина не стала отпираться:
– Могу. А ты откуда знаешь? – спросила она подозрительно.
– Ну... Эта дама плосила не называть её. – Малыш внезапно покраснел под пристальным взглядом Полины. – Ну, фея одна знакомая! А что такого?
– И давно ты с ней, малявка, знаком?
– А чего ты обзываешься! Маленького каждый может обидеть... А ты знаешь, какая у меня мечта? Я человеком мечтаю стать. Большим.
Полина понимающе усмехнулась:
– Станешь ещё, не переживай. И чудеса для этого не нужны.
– Не стану я никогда большим, если только ты мне не поможешь. – Он шмыгнул носом. – Не человек я вовсе...
– Что? – Полина не расслышала. – Не человек? А кто же тогда?
– Я это... гномик я.
Полина прыснула:
– Гномик! Ой, не могу-уу!..
Гномик в ответ со всей силы пнул Полинку тупым носком сандалии в ногу. Это было больно. Да просто глаза вылезли из орбит, как больно!
– Уу-уу... – заныла она. – Ты чего, малявка?! Совсем?
– А ты чего длазнишься? И вообще, это был самый действенный способ пливести тебя в чувство.
Полина погладила больную ногу:
– Животное. Тебя бы так!
– Ладно, не обижайся. Лучше помоги мне стать человеком, а? Пожалуйста. Тебе же это так плосто, а я всегда об этом мечтал! Знаешь, как мне надоело говолить «волона» или стишки лассказывать на утленниках – плосто чувствую себя идиотом каким-то.
– Бедный... – Полина что-то вспомнила из своего детства... – Конечно, я помогу тебе. Вот завтра проснёшься уже настоящим человеком!
– И лабота у меня будет?
– Конечно! А кем ты хочешь быть?
– Здолово... Я учителем хочу быть. – Гномик в предвкушении потёр руки. – Можно?
– Значит, завтра утром ты проснёшься учителем. Доволен?
– Сплашиваешь! Я, пожалуй, даже не стану тебя больше пинать – мы, люди, должны помогать длуг длугу.
Она не успела ответить, как довольный гномик куда-то убежал. Наверное, забирать свои мокрые трусики из шкафчика в младшей группе...
Полина шла дальше и думала о мороженом. Вот бы сейчас много, много мороженого, уж она бы тогда... ух!.. Пока она так шла, навстречу из-за угла вынырнула тележка с мороженым, и толстая тётенька, завидев Полину, резво направилась к ней.
 – Девочка, девочка! Подожди. Сделай доброе дело. Очень надо мне отойти минут на десять. Присмотри, пожалуйста, за мороженым.
– Толстая тётечка мило улыбнулась.
– Ну...
– Вот и спасибо! Ты постой здесь – я быстро!
Полина осталась стоять возле тележки с грустной мыслью о том, что мороженое у неё, конечно, есть, но толку от этого никакого – денег-то нет.
Тётечка, словно услышав её, обернулась на ходу и крикнула:
– Ты ешь мороженое, ешь – не стесняйся! Сколько съешь – всё твоё!
«Вот это другое дело» – решила Полинка.
Сколько мороженого вы можете съесть в жаркий летний день? Много. Вот и Полина, пока ждала мороженщицу, которая, кстати сказать, пришла только через полчаса, съела их без малого десять штук. А это уже не шутки! Десять мороженых, если оставить их в закрытой комнате, могут понизить её температуру на целый градус. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Полину пробрал озноб, и она начала предательски подкашливать.
И если бы не волшебный цветок, что находился в её кармане, провалялась бы она с ангиной не меньше недели. А так, стоило ей только подумать о том, как не хочется болеть, как и кашель, и озноб, и прочие признаки надвигающейся болезни вдруг куда-то исчезли...
Поблагодарив толстую тётечку, Полина решила пойти домой, чтобы всё побыстрее рассказать маме, но сделав несколько шагов, передумала – успеется. Первым делом надо было решить, что же всё-таки пожелать. Но в голове крутилась только дурацкая песенка и никаких умных мыслей не было. Нашлась, правда, одна прошлогодняя мысль о телефоне-лягушке, но, так как Полина лягушек на дух не переносила, она решила с этим желанием повременить.
«Нужно спросить кого-то. Кого-то очень умного» – решила она, наконец, и направилась в 26-й квартал в котельную, потому что никого умнее близнецов она не знала. Войдя в здание котельной, она сразу же увидела их, сидящих на скамеечке. Близнецы скучали. До ночи было ещё далеко и им просто нечем было заняться, поскольку днём начальник запретил им проводить на рабочем месте свои опыты, дабы не нервировать обывателей.
– Приветик! – махнула Полина рукой.
Братья оживились.
– Привет!
– Здравствуй, Полина! У тебя случайно нет мороженого, а то жарко здесь сидеть весь день?
– Уже нет, – честно ответила она. – Но мне ничего не стоит его наколдовать. Хотите?
– Не-ее... – Близнецы одновременно разочарованно вздохнули. – Так-то мы и сами можем. А нам бы...
– ... настоящего хотелось. У наколдованного вкус...
– ... ненатуральный. – Он у нас почему-то жжёную пластмассу напоминает.
– Да? А у моего нормальный вкус.
– Серьёзно?
– Тогда колдуй! Интересно посмотреть.
– Хочу чтобы...
– Стой, стой! Кто же так колдует? Это исполнение желаний какое-то получается, а не волшебство.
– Так я о том и говорю. У меня есть волшебный цветок с фиалкового поля, который выполняет сегодня все мои желания.
– А-а-а-а...
– Вона чего...
Братья заговорщически переглянулись.
– А хочешь сделать доброе дело?
– Извелись мы с этим зельем оборотным – сил никаких нет!
– Помоги, а?
– А как? – не поняла Полина.
– Всего лишь пожелай, чтобы у нас всё получилось – и всего делов!
– Хочу, чтобы у вас получилось ваше уменьшительное зелье!
 Едва она это сказала, как близнецы мигом вскочили со скамеечки и куда-то побежали.
– Стойте! – закричала Полина им вслед. – А мне самой-то что пожелать?!
Но братья уже убежали, то ли не услышав, то ли не пожелав услышать её. Так и не получив доброго совета, она вся в расстроенных чувствах поплелась к дому. «Вот ведь какой дурацкий день получается: я всё могу себе пожелать, но чего пожелать – не знаю...» Тут она снова вспомнила о новом велике, но вздохнув, отогнала эту мысль – как-то уж слишком несерьёзно это было. В её руках была такая мощь, что Полине просто жаль было растрачивать её на всякие там дурацкие велосипеды.
Проходя мимо почты, так же, как и шла всё это время – не поднимая головы – она вдруг что-то услышала. Где-то высоко над её головой приближался, становясь всё сильнее, звук хлопающих по воздуху огромных крыльев. Полина с удивлением посмотрела в небо.
– Посторони-ись!
Огромная рептилия, сделав красивейший вираж, заходила на посадку. Да ни куда-нибудь на крышу почты, что можно было бы понять, а прямёхонько на Полину!
– Посторони-и-ись! – вновь заревел дракон, на этот раз с некоторой ноткой страха в голосе и, растопырив крылья в стороны, коснулся асфальта задними лапами. Превозмогая инерцию огромного тела, задние лапы, что было сил, упирались в асфальт, оставляя в нём глубокие борозды. Драконья туша с растопыренными крыльями, комьями асфальта из-под посадочных задних лап и ужасом в подслеповатых глазах неслась прямо на Полину. Та зажмурилась было от страха, но тут же взяла себя в руки и, взглянув опасности в лицо, твёрдо сказала:
– Стой.
И это сработало! Дракон закрыл от испуга глаза, бухнулся на живот и, вонзив передние лапы в асфальтовую дорожку по самые локти и пропахав в ней две глубокие борозды, неподвижно замер в каком-нибудь метре от ног девочки. Так и не открыв глаз и не меняя позы, дракон глухо спросил:
– Ты жива?
– А как бы ты хотел?
Дракон приоткрыл левый глаз, потом правый, потом кое-как выбравшись из асфальтовой дорожки, сел на уцелевший чудом бордюр.
– Я очень ррад! – рыкнул он негромко.
Полина с интересом оглядела дракона. Сейчас, сидя на бордюре и сложив крылья, он не выглядел огромным. Скорее наоборот. Не кормят их там, что ли...
– А ведь драконы не умеют разговаривать? – с сомнением вспомнила Полина школьный курс драконоведения. – У них, то есть у вас, что-то в горле не так как у людей.
Дракон возмущённо фыркнул и хлопнул хвостом по, и без того разбитой в пух и прах, асфальтовой дорожке.
– У тебя, наверное, «тройка» по драконоведенью, признайся?
Мы прекрасно разговариваем, но только на своём языке. Вот так!
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я говорю с тобой по-драконьи? Вот было бы здорово!
– Я не знаю всех тонкостей перевода, но фея говорит, что ты до конца дня сможешь понимать язык драконов.
Полина в гневе топнула ногой:
– Опять эта фея! Она что, нарочно всё это делает?
Дракон пожал плечами.
– Я не знаю. Мне просто нужна твоя помощь, вот она и посоветовала к тебе обратиться.
– Какая такая помощь?
Дракон, кажется, смутился:
– Да я, понимаешь, летел, летел... Летел…
– И прилетел. Дальше-то что?
– Я сумку с экспресс-почтой потерял где-то здесь, недалеко над полем. Ты, может быть, знаешь, что мы, драконы, не очень хорошо видим? А сумка эта, как назло, ещё и зелёного цвета! Вот. Без посторонней помощи мне её в траве ни за что не найти, а попросить о помощи, кроме тебя, некого – никто ж не поймёт. Помоги, Полиночка!
– А что же тебе фея не помогла? Ей ведь это – раз плюнуть.
– Ты как будто фей не знаешь – им до чужого горя дела нет.
– Знаю, – мрачно ответила Полина.
– Так что, летим?
– Ух... – У неё спёрло дыхание от восторга. – Так мы ещё и полетим?! А я думала, мне придётся туда пешком топать...
 Дракон плюхнулся на передние лапы и подставил крыло:
– Залезай.
Ему не пришлось повторять дважды. Полька мигом запрыгнула ему на шею – там находилась кожаная складка, как будто специально предназначенная для человека, – уж это-то она прекрасно помнила из школьного курса.
– Крепче держись, – пыхнул змей и начал дышать жаром, надуваясь.
Он вдыхал пастью, а выдыхал носом. От такого способа дыхания тело его стало нагреваться и раздуваться подобно воздушному шарику. В какой-то момент, решив, что он уже достаточно полегчал и можно взлетать, дракон оттолкнулся от асфальта сначала передними, а затем, взмахнув кожистыми крыльями, задними лапами, и воспарил над землёй. Ещё несколько мощных взмахов – и вот они уже поднялись выше деревьев, выше даже почты и взяли курс в направлении Угольников, что находились за рекой...
Вы когда-нибудь катались на драконе? Вот и Полине никогда не везло. И вдруг! Небо стало так близко, что можно было потрогать его рукой. А ещё дракон, прежде чем лечь на курс, взмыл высоко-высоко, выше облаков, а потом разом выдохнув, камнем рухнул вниз. Ох, что было! У Полинки аж прям всё съёжилось внутри. А уж сколько было визга...
Они упали прямо на облако и сразу оказались внутри этой белой громадины. Но лучше бы они этого не делали: с дракона, конечно, как с гуся вода, а вот Полина вынырнула оттуда в насквозь промокшей одежде. Ведь всем детям, кто учится в школе, хорошо известно, из чего состоят облака – из воды, конечно. И хотя внутри облака было довольно тепло – почти как в бане! – но вот на ветру, да в мокрой одежде стало очень уж неуютно.
Желая сорвать аплодисменты, дракон оглянулся, но увидев, что приключилось, скромно потупил взор и несколько раз особым образом глубоко вздохнул. Тело его после этого заметно нагрелось. Согрелась и Полина. И хотя в полёте у неё захватывало от восторга дух, она всё же показала дракону на землю. Тот всё понял и начал плавно снижаться.
Над полянкой, на которой должна была лежать та самая зелёная сумка, дракон сделал несколько кругов. На третьем круге Поля разглядела в высокой траве на краю полянки что-то квадратное и зелёное. Они снизились и совершили мягкую посадку. Посадка была гораздо мягче, чем недавно у здания почты.
– Ты сейчас приземлился очень мягко, – ровным голосом сказала Полина.
Не знаю ни одного случая, когда бы драконы смущались, но в тот раз было именно так! Дракон спрятал голову под крыло и неловко пробурчал:
– Она сказала, что я должен произвести на тебя впечатление, иначе ты не согласишься мне помочь...
– Да кого ты слушаешь?! Какую-то никчемную фею. Да если хочешь знать, я от страха чуть не умерла!
– Извини, – дракон виновато кашлянул и чуть не подпалил крыло.
Полине стало его жалко.
– Ладно. Я уже не сержусь. Но хотела бы я знать, чего эта фея добивается...
– Известно чего, – дракон осторожно выглянул из-под крыла. – Смерти твоей она хочет!
– Ой, не смеши меня. У меня волшебный цветок, исполняющий желания, а с ним мне нечего бояться.
Дракон не удержался и вильнул хвостом:
– Ого! А он любое желание может исполнить?
– Не знаю, – растерялась Полина, но тут же взяла себя в руки. – А чего это тебе за дело до моих желаний? Я и так тебе помогаю, а теперь ещё и желания тебе исполнять? Фигушки!
Дракон обиженно шмыгнул носом:
– Вот теперь ты говоришь точно как та фея – всё могу, но ничего не буду делать...
Он, ни слова больше не говоря, двинулся вперевалочку к лесу, а Полина задумалась.
– Ты куда? – спохватилась она.
– За письмом. Письмо нужно доставить.
Полька догнала дракона:
– Так там что – всего одно письмо?!
– А ты как думала: экспресс-почта ждать не будет. Есть письмо – надо его вручить адресату.
– Не понимаю... Интернет же есть, электронная почта, телефоны, наконец!
– Телефоны… – с презрением прошипел дракон. – Не всякие письма можно доверить телефонам или интернету.
– Но ведь есть же люди!
Ящер укоризненно посмотрел одним глазом на скачущую рядом девочку:
– А людям я не доверил бы и кончика собственного хвоста.
Полина что-то прикинула в уме:
– А так, как хвост у вас может отрастать, и вы его не очень цените, значит...
– Именно! – отрезал дракон. – Людям я вообще не стал бы доверять.
Полина вздохнула и остановилась. Не ожидавший этого дракон остановился рядом.
– Ты тоже меня извини... Мне совсем не хочется становиться как эта фея. Я с радостью помогу тебе. Говори своё желание!
Дракону не надо было повторять дважды.
– Я это... Ты понимаешь, мне приходится мотаться туда-сюда по свету, то там заночуешь, то сям. А особенно мне не нравятся насесты, – по секрету прошептал он. – Я один раз даже упал оттуда!
– Так что же ты хочешь? Насест, с которого нельзя упасть?
 Дракон хохотнул в сторону, спалив небольшую рощицу.
– Я дом хочу. Если у меня будет дом, мой статус сразу изменится и мне больше не придётся развозить почту.
– И в чём здесь трудность? – не поняла Полина.
– Трудность в том, что стандартный дом для дракона – это пещера. А где на ваших равнинах найти пещеру? – Дракон загрустил. – Придётся мне до конца жизни письма возить туда-сюда...
– Не придётся! Настоящих гор у нас, конечно нет... Но знаешь, есть неподалёку Ладыгинские горы! Если хочешь, будет там тебе дом, то есть пещера.
– Ух, здорово! Конечно, хочу!
– Тогда завтра прилетай туда... Дорогу знаешь? Вот. Прилетишь, а там тебя уже ждёт пещера со всеми удобствами!
– Хм... А можно ещё одну просьбу?
– Валяй!
– А можно сделать так, чтобы в пещере была небольшая горка сокровищ? Это... понимаешь, так уж повелось: раз ты дракон, то должны быть и сокровища. Можно так?
– Легко! Ты завтра прилетишь – а она уже там.
И вот тут дракон загрустил. Ему бы радоваться, дураку, а он грустить.
– Ты чего? Ещё чего-нибудь хочешь? Говори.
– Ты так много для меня сделала, а мне нечем тебя отблагодарить...
– Какие пустяки. Даже думать не смей!
– Нет. Я вот что решил: если тебе когда-нибудь понадобится настоящий дракон, ты только свистни, – он достал откуда-то из-под крыла небольшой светло-жёлтый свисток и протянул Полине.  Это свисток из кости дракона. Хм... Ну, так говорят. Три раза подуешь – и я прилечу.
– Вот это да... – Глаза у неё загорелись. – Прямо как в сказке. Расскажу кому – не поверят!
Помахав на прощанье дракону, который высадил её прямо у самого подъезда, Полина побежала домой – рассказать маме, какие с ней сегодня происходят чудеса. Как назло, дома никого не было.
 «А ведь у мамы сегодня выходной, – промелькнуло у неё в голове. – Наверняка на пляж ушла с тётей Олей. Вот невезенье!»
 Не желая оставаться одна, она схватила бутерброд и выбежала на улицу.
«А пойду-ка я посмотрю, как дела у близнецов. Вдруг у них и правда, получилось это уменьшительное зелье? Вот бы тоже попробовать стать маленькой как муравей. Это, наверное, прикольно...»
Зайдя в котельную, она обнаружила там только маленького толстого человечка, сидящего на той же скамеечке, на которой раньше сидели близнецы. Он с трудом дышал и постоянно вытирал платочком пот со своей почти лысой головы.
– Здрасьте.
– Ты к кому, девочка?
Полина разочарованно вздохнула:
– Я думала, близнецы здесь...
Маленький человечек подскочил как ужаленный:
– Лучше бы они были здесь! Пусть только они мне попадутся!
– А вы кто?
– Я начальник этих олухов! Ведь сказал же им никуда с работы не уходить, а они... представляешь – исчезли! Испарились. Волшебники несчастные...
Начальник плюхнулся обратно на скамейку.
– А если что случится, что мне тогда делать? – Он в отчаянье воздел вверх руки. – Я ведь совершенно не представляю, что здесь надо нажимать.
Полина хмыкнула:
– Так ведь под каждой кнопочкой здесь есть своя подпись, что эта кнопочка обозначает.
Директор вскочил и, быстро семеня ножками, подбежал к ближайшей приборной панели. Через миг лицо его осветилось счастливой улыбкой:
– А ведь и правда... И как я их раньше не замечал?
Человечек обернулся к двери, чтобы поблагодарить свою неожиданную спасительницу, но только её уже и след простыл...
 А Полина в этот момент вновь стояла посреди фиалкового поля. Та самая вредная фея в своём синеньком платьице, которая подарила ей волшебный цветок, кружилась теперь у неё перед носом и даже вроде как светилась немного от радости.
– Чему ты радуешься, а? И, между прочем, день ещё не закончен!
– День не закончен, но возможности цветка тобой почти исчерпаны.
– Как?! Ты ничего об этом не говорила! Ты меня обманула!
 – Вовсе нет, я просто не сказала тебе всей правды. А это не считается обманом. И к тому же, у тебя есть ещё одно желание. Последнее. Чего ты желаешь?
Как не обидно было Полине и как не хотелось ей сказать фее какую-нибудь гадость, но последнее желание есть последнее желание. Она задумалась...
Фея выждала ровно минутку, позволив Полине помечтать – ведь мечтать не вредно, не правда ли? После чего мило улыбнулась ей:
– Полиночка, ты совершила сегодня несколько добрых дел, и это было очень мило с твоей стороны. Я хочу сказать, что ты достойна награды, но...
– Но?
– А как же близнецы? Они так навсегда и останутся маленькими?
– Почему? – не поняла Полина.
– Ты пожелала им сварить только уменьшительное зелье. А про увеличительное никто не вспомнил.
– Ой, мамочки... А что же делать?
Фея ещё раз мило улыбнулась:
– У тебя есть ещё одно желание.
Полина так пронзительно посмотрела на фею, что та зажмурилась. Но делать было нечего – не оставлять же в беде друзей. Обречённо она начала:
– Хочу, чтобы...
И тут Полине в голову пришла замечательная идея:
– Хочу, чтобы близнецы знали рецепт приготовления уменьшительного и увеличительного зелий!
Фея поперхнулась. На что теперь уже Полина мило улыбнулась и вежливо склонила голову в лёгком поклоне.
– А ты думала, что я просто пожелаю им снова стать большими? Фигушки! Пусть хотя бы у них сбудется по-настоящему то, о чём они мечтали. Теперь они когда захотят, смогут становиться маленькими или большими!
Фея медленно и как бы нехотя похлопала в ладоши:
– А ты молодец. Не ожидала, что ты справишься. Вот честное слово!
– Справлюсь? С чем? – не поняла Поля.
– Видишь ли, – фея уселась перед носом девочки, словно на каком-то невидимом стульчике. – Цветок, который ты с собой весь день носишь, действительно может исполнять желания... Но только если эти желания не относятся к хозяину цветка, то есть к тебе.
– Ты опять меня обманула?
– Это не обман!
– Так, значит, говорить не всю правду, это, по-твоему, не обман? Но ведь обман – это и есть, когда скрывают правду, даже самую малость! Ты – самая настоящая обманщица!
Полина хотела было отвернуться, чтобы предоставить бессовестному взору этой наглой феи свою оскорблённую спину, да и чтобы скрыть готовые вот-вот навернуться на глаза слёзы, как вдруг что-то вспомнила.
– А как же мороженое?
– Какое мороженое?
– Шоколадное! Я хотела мороженого, и у меня появилось мороженое! А я ведь для себя хотела.
– Я ничего об этом не знаю... – растерялась фея. – Возможно, просто совпадение. Не отвлекай меня! Я, между прочим, похвалить тебя хотела.
– Ты?!
– Я.
– Ну, хвали.
Фея замялась, подбирая слова. Но, видимо, ничего так и не подобрав (хорошие слова просто так на дороге не валяются), рассердилась:
– Не могу я так! Хвалите её... Ну, почему ты всё портишь? Я такую сказку для тебя придумала, такие приключения невероятные! Даже испытание с последним желанием! А ты...
Фея обиженно повернулась на своём невидимом стульчике, подставив растерянному взору девочки теперь уже свою обиженную спину. А Полина и правда растерялась. Она-то думала, фея всё делает ей назло, а оно вон как обернулось...
– Извини, – негромко протянула она.
– Забудь, – фыркнула фея.
– Ну, я пойду? – спросила Поля робко.
– Иди.
Полина неуверенно развернулась и горестно направилась в сторону Мышкина. Никто её так и не окликнул...
С тех пор прошло, наверное, три недели. Полина большей частью уже забыла свои невероятные приключения. И даже новенький серебристый велосипед, подаренный ей на день рождения, ничего в этом отношении не изменил. Она и правда всё забыла. Да и как было не забыть: дракона больше не было видно, никто не ругался по-драконьи по поводу всевозможных антенн и проводов, кружась над зданием почты, асфальтовую дорожку починили, да и разноцветный дым из трубы котельной перестал идти по ночам.
Этим можно было бы и закончить нашу историю. Но она вдруг получила неожиданное продолжение первого сентября. Как вы, может быть, знаете, в этот день все трудоголики идут в школу. Малышня честно хочет учиться, а те, кто постарше, просто хотят снова увидеть товарищей по... учёбе.
В тот день классу Полины был представлен новый учитель русского языка и литературы. Событие для детей её возраста неординарное. Да и к слову сказать, было в нём что-то... странное. Я бы даже сказал: странно знакомое. Поначалу она даже не поняла что. Но когда он встал на стульчик и продекламировал басню «Ворона и лисица», Полина чуть не рассмеялась во весь голос – вот было бы позорище... Она узнала этого «учителя»! Да и как его было не узнать – он так и не научился выговаривать эту трудную букву. Он до сих пор по привычке говорил «волона»! Конечно же, это был гномик.
И тогда она вспомнила всё. Всё, что с ней приключилось этим летом. А ещё она вспомнила, что где-то в портфеле у неё в потайном кармашке лежит, спрятанный от мамы и от всего мира, бледно-жёлтый свисток, как будто сделанный из чьей-то кости. Но мы ведь знаем, из чьей, верно?
Желая убедиться в этом немедленно, Полина полезла в портфель, но тут же отдёрнула руку. Кто-то больно укусил её за палец!
– Ой! – пискнула она.
Осторожно приоткрыв портфель и пытаясь разглядеть, что же там такое кусачее, она вдруг увидела... Даже и не знаю, как сказать. Близнецов она увидела. Крохотных-крохотных! Это было так забавно...
– Съешь лимон, – посоветовали близнецы, глядя на её довольное лицо.
– Извините, – прошептала Поля. – Но как вы здесь оказались? И почему вы до сих пор такие маленькие?
– Потому, что дураки, – хором ответили братья.
– Я ведь загадала, чтобы вы знали, как варить оба зелья: и уменьшительное, и увеличительное. Почему же вы такие?
Близнецы загрустили:
– А мы знаем. Нам только варить его не в чем и не из чего – ингредиентов нет! И достать их, оставаясь маленькими, – настоящая беда. Поэтому мы к тебе и решили обратиться.
– А чего вы ждали так долго? Пришли бы сразу!
– Мы же маленькие, Полина. Хорошо, что вообще добрались! Ты не поверишь, как мы измучались: есть нечего, пили из луж, питались только наколдованным мороженым, а оно, сама знаешь, какое невкусное у нас получается.
– Представляю... Жжёная пластмасса... Бедные. Чем я могу вам помочь?
Близнецы протянули Полине какую-то крохотную бумажку:
– Мы, пока сидели у тебя в портфеле, времени даром не теряли – вот тебе список того, что нам понадобится. Ты сможешь найти всё в любом продуктовом магазине.
Полина с трудом, но всё-таки разглядела крохотные буковки.
– Ой... А где я возьму зверобой?
– Ерунда! В аптеках торгуют сушёными травами.
– Хорошо. Только надо дождаться, пока закончится урок...
Дождавшись окончания занятий, она не сдержалась и похвастала подружкам, что у неё есть настоящий собственный дракон, и она сейчас его позовёт с помощью волшебного свистка. С самым загадочным видом, на какой только была способна, Полина вышла на середину школьного двора и под насмешливыми взглядами подружек и подруг подружек, подула в этот свисток три раза.
Сначала ничего не происходило. То есть, совсем ничего. Не считая нескольких шуток со стороны. Рискуя быть похороненной заживо под шквалом насмешек, Полька подула в свисток ещё три долгих раза. Она уже успела пожалеть, что растрепала всем о своём ручном драконе. Ведь могло быть и так, что он заболел и лежит сейчас дома на горке своих сокровищ, равнодушный ко всему происходящему.
Но случилось чудо! Тень от чудовищных крыльев вдруг накрыла маленький школьный дворик. Дети с визгом и криками ужаса шарахнулись в стороны, кто куда. Малышня – потому что их с детства учили всего бояться, а те, кто постарше – потому что плохо учили драконоведенье и слишком доверяли злым заокеанским мультикам. Они просто не знали или не верили в то, что драконы добрые и не кусаются.
– Я боялась, что ты не прилетишь, – первым делом сказала Полина, обняв дракона за шею и чуть не расплакавшись.
 – Ну, что ты, Полиночка, драконы не забывают добра. Мы просто с добродушным Чудовищем пили чай – у меня замечательные соседи! Куда летим?..
Ох, видели бы вы лицо Полины, когда она забралась дракону на шею и они в клубах пара, огня и маленьких смерчей, поднятых его огромными кожистыми крыльями, взмыли в небо – дракон, как и прежде, был неравнодушен к спецэффектам...
Когда они делали круг почёта над школой, Поля разглядела на заднем стекле одного из жёлтых школьных автобусов странную надпись. Вообще-то на всех остальных эта надпись была самой обыкновенной – «ДЕТИ» – и это можно было понять. Но она готова была поклясться, что на этом автобусе было написано совершенно иное! Решив удостовериться, она попросила дракона лететь пониже за автобусом, который к этому времени уже свернул с асфальтированной дороги и направился почему-то в лес. Когда она отчётливо разглядела, что же там была за надпись, то просто дар речи потеряла от удивления. На заднем стекле жёлтого школьного автобуса было отчётливо написано «ЕТИ». А ещё, прежде чем автобус скрылся в лесу, чья-то мохнатая рука помахала Полинке через стекло...
Вот честное слово, не вру! Чтоб мне лопнуть.


Она придумала любовь

Давно это было. Люди тогда ещё не умели летать. Люди ползали по земле, держась за неё изо всех сил. Быть может, они думали, что Небо над ними – это бездонная пропасть, куда можно сорваться, стоит только отпустить руки. Люди боялись Неба. Боялись даже лишний раз посмотреть на него.
Но боялись не все.
В те времена жила на свете девушка по имени Люба. Девушка как девушка, ничего необыкновенного в ней не было. Была, правда, одна странность: Люба очень любила сказки. Но сказок тогда тоже не было, и решила девушка сама придумать себе сказку. Красивую-красивую. Волшебную-волшебную! Но как придумать то, чего нет?
Этого Люба не знала.
Трудно людям тогда жилось. Тянула к себе земля, не отпускала. И очень холодно было в том мире без любви. Не знали люди, что это такое. Были они равнодушные и холодные, словно камни. Только одна забота была у людей – добывать себе пропитание. И не знали они другой радости, кроме как животы свои набить до отвала. Но не этого хотелось Любе. И этим она отличалась от всех остальных. А иногда – вы не поверите – она даже смеялась, звонко и заразительно! И в те недолгие мгновенья люди отрывались от тяжёлой работы и с удивлением к чему-то прислушивались. И звонкий её смех проникал в каменные сердца людей, и чудились им в том смехе серебряные колокольчики...
И вот однажды посмотрела она в синее Небо. Ей бы испугаться, как всем нормальным людям, от зрелища этой бездонной пропасти, но Люба не испугалась. Её посетила странная мысль: а что будет с человеком, если он упадёт в пропасть, у которой нет дна? Наверное, он будет долго-долго в неё падать, но так никогда и не разобьётся. Тогда это и не падение вовсе получается, а... Что именно получалось, Люба так и не смогла разобраться, ведь люди не умели летать и даже слова такого не знали.
Задумалась Люба, и на один всего миг перестала держаться за землю. А когда спохватилась, было уже поздно. Она падала. Падала, лишившись опоры, в бездонную пропасть, имя которой Небо. И впервые в жизни ей не за что было зацепиться. Весь привычный мир рухнул в одно короткое мгновенье. Страшно ли ей было? Да, очень страшно. Но и вместе с тем... Она вдруг увидела свой мир со стороны. Увидела таким, каким он был на самом деле: люди проводили всю свою жизнь в поисках пищи и удовольствий, равнодушные ко всему остальному и даже, когда держались за руку, всё равно были бесконечно далеки друг от друга.
И горько стало Любе. Пожалела она людей и сама не заметила, как падение её в бездну словно бы прекратилось. Она парила в Небе, ни за что не цепляясь. Она больше не боялась его. И за это Небо наградило её Силой.
Люба ещё раз посмотрела на землю. Там два человека сидели на камушке рядом с наполовину вспаханным полем. Парень и девушка. Они отдыхали. Была весна, и снег только-только сошёл, оставив после себя подсыхающие лужи. Природа пробуждалась после зимней спячки, и что-то неуловимо прекрасное носилось в воздухе. Но люди этого не замечали. Вот один из них поднялся и подошёл к берёзе. Там был привязанный к стволу берестяной стаканчик, в который капал берёзовый сок. Он привязал его утром, когда они только принялись за работу. Теперь стаканчик был почти полон. Он аккуратно отвязал его и поднёс, было, к губам, но в последний момент передумал. Девушка, что сидела на камне, также утром озаботилась берёзовым соком, но только в её кружке сока не было, он почти сразу перестал течь.
Люба подлетела ближе. Как это у неё получилось, она не знала, но только Небо выполняло любое её желание. Она заглянула человеку в глаза. Странным образом он не видел Любу, а может просто боялся увидеть то, что видеть не положено. Но в тот миг, когда их глаза встретились, что-то огромное шевельнулось в его душе. Он подошёл к девушке, что сидела на камне с поникшими плечами, и протянул ей свою кружку.
Она сначала даже не поняла. Он что, отдаёт ей своё? Она в недоумении подняла голову и заглянула в его глаза, ожидая увидеть в них всё, что угодно, но только не то, что увидела. В его глазах плескалось Небо. И тогда девушка вдруг поняла, что земля перестала её держать...
А где-то высоко над ними звонко смеялись серебряные колокольчики...
И до сих пор иногда люди слышат в небесах её весёлый смех. Она бывает по-настоящему счастлива только тогда, когда люди поднимают голову, чтобы увидеть Небо, когда два любящих сердца вдруг отрываются от земли и начинают видеть мир в правильном свете. Иногда она всё ещё смеётся.
Слышите?


Подарок для папы

Папе дракон не понравился.
– Не, ну он старый какой-то...
– Тише, – мама посмотрела на папу, точь-в-точь как смотрела на нас, когда ей казалось, что мы слишком шумно играем.
– Не расстраивай детей, – добавила она шёпотом.
Смешно. Как нас теперь можно расстроить? Мы пришли на представление с драконом. Самым настоящим! И будь он хоть самым старым драконом на свете – мы были счастливы просто потому, что его видели.
Дракон был большим. Наверное, с целый автобус! Он смирно сидел в своей огромной клетке и что-то неторопливо жевал, равнодушно поглядывая на зрителей, что сидели вокруг него на многоярусных скамеечках. Огромный и толстый дядька, который гордо расхаживал вокруг клетки, пока зрители рассаживались по местам, взял в руки микрофон.
– Дамы и господа! Я рад приветствовать вас на моём зажигательном шоу – шоу дядюшки Эрла! Сегодня я познакомлю вас с самой опасной и кровожадной тварью во вселенной – огнедышащим драконом!
Мама возмутилась:
– Как можно такое говорить? Да ещё при детях...
Видимо, не одна она так подумала. По рядам прокатился возмущённый шёпот. Но толстый Эрл, кажется, ничего не замечал. Взяв микрофон левой рукой, правой он ухватился за длинную палку с огромным ржавым гвоздём на конце.
– Сейчас... Сейчас я докажу вам это!
– Закройте глаза, дети. Не стоит на это смотреть.
 Я не знаю, закрыл ли кто-нибудь глаза. Мне было не до того. Я не мог отвести взгляда от огромного, но такого беззащитного дракона. Вот толстый Эрл попытался уколоть дракона, держа палку правой рукой, но не смог. Она была слишком длинная и потому тяжёлая. Тогда он отбросил микрофон в сторону и, ухватившись за своё орудие обеими руками, словно старинный рыцарь с копьём наперевес, ринулся к клетке.
Люди вокруг вскакивали со своих мест и что-то кричали. Я не помню что. Помню только испуганный взгляд дракона и его рёв, когда огромный гвоздь воткнулся ему в ногу. И тогда я вдруг понял, что гвоздь был вовсе не ржавый. Толстый Эрл просто не считал нужным отмывать его каждый раз от драконьей крови...
Мы покидали импровизированную арену в спешке.
– Не плачь, не надо плакать, малыш, – это мама старается меня утешить.
– Я сегодня же свяжусь с комитетом по защите прав животных. Эти истязания должны прекратиться!
Спасибо тебе, мама. Спасибо, папа. Вы у меня самые лучшие.
Ведь у вас нет палки с гвоздём...
Нас трое братьев. И так получилось, что я был самым маленьким и оттого, наверное, впечатлительным. Почти всю обратную дорогу я проревел, в пол-уха слушая, о чём говорят мои братья с родителями.
Старший брат возмущался:
– Да его самого надо посадить в клетку!
– Да! А мы бы тыкали его гвоздиком, – подхватил средний.
Мама покачала головой.
– Нельзя так говорить, дети. Ведь он человек, такой же, как мы.
Мы просто должны помочь дракону. Надо передать его в хорошие руки.
– Мам, – средний брат дёрнул маму за рукав. – А у нас хорошие руки? Давайте его нам отдадим!
Мама улыбнулась и вопросительно посмотрела на папу.
– Но ведь он дракон, к тому же огнедышащий и очень большой.
Нам негде его держать, это раз. И что, если он подпалит наш дом? Тогда нам тоже будет негде жить.
– Это «два», – подвёл неутешительный итог старшенький.
– Вообще-то мы могли бы держать его в сарае... Но это неважно. Я другого понять не могу – как к толстому Эрлу попал этот редчайший экземпляр?
Я насторожился. Мама произнесла незнакомое слово, а я очень люблю знакомиться с незнакомыми словами. Я так много их знаю, что, наверное, мог бы написать целую диссертацию, хотя и не знаю, что это такое.
Папа нахмурился. Он всегда хмурится, когда чего-то не знает. Наверное, он тоже в первый раз слышал такое слово – «экземпляр».
– Говорят, – задумчиво произнёс он, – что толстый Эрл раньше был миллионером и жил в Америке. Но несколько лет назад он вложил все свои деньги в какой-то проект института морфогенетики и прогорел. Вот с тех пор он и путешествует по свету со своим драконом – пытается вновь разбогатеть, устраивая свои чудовищные представления.
– Так, может быть, генетики именно тем и занимались, что пытались воссоздать такое легендарное существо как дракон, а, иначе, откуда бы ему взяться?
– Вероятно, так и было. Вот только не «воссоздать», а создать, поскольку огнедышащих драконов в природе никогда не было. Как не было единорогов и всех остальных персонажей средневекового мифотворчества.
На лице мамы промелькнула хитринка.
– Вот как? А девственниц тоже не было?
Я затаил дыхание. Вот это да! Так много новых слов. Слёзы как-то сами собой стали подсыхать.
– Видишь ли... – папа стал скучным, каким он обычно бывает на своих лекциях. – Видишь ли, милая, миф о единороге возник в средние века, когда одному европейскому монарху некий африканский король в качестве подарка преподнёс белого носорога. Для европейцев это было чудом, и рассказы о нём стали распространяться по Европе со скоростью лесного пожара. А как можно описать в рассказе то, чего раньше никто не видел?
– Сравнив?
– Именно! Путём сравнения. Так и появился миф о белой лошади с рогом на носу.
– А как же девственницы, милый? Неужели они тоже водились только в Африке?
Мне показалось, мама пошутила, но папа почему-то принял её слова всерьёз.
– Увы. Нравы средневековой Европы не располагали к существованию такого класса как «девушки». А совместили их, вероятно, по принципу подобия: и то, и другое чрезвычайно редко можно было встретить на просторах Европы. Возможно даже, носорогов встречали чаще...
Мама улыбнулась и взяла папу под руку:
– Люблю тебя, милый.
Мы повисли на маме.
– А нас! А нас ты любишь?
– Очень. Я очень-очень вас всех люблю, – мама обняла нас крепко-крепко и шепнула мне на ушко:
– А дракону мы обязательно поможем. Вот увидишь.
Наверное, меня она всё-таки любит чуточку больше...
 Едва войдя в дом, папа направился в свой кабинет. Мама решила испечь сладкий пирог, чтобы нас немного утешить, а мы вышли на веранду. Нам нужен был план. Мне всего три года и я ещё не знаю, что это такое – план, но старшему из нас целых пять лет. Он такой взрослый, что скоро даже пойдёт в школу. И он придумал отличный план! Мы должны сегодня лечь в кроватки пораньше, чтобы усыпить бдительность родителей. А когда они заснут, мы потихоньку встанем и пойдём освобождать дракона. Вот и всё! Просто, как всё гениальное...
План был окончательно утверждён, прежде чем поспел пирог.
– Дети, идите кушать!
Мы собранно и без лишних разговоров расселись за столом. За что и удостоились подозрительного взгляда от мамы. Хорошо, что она ничего не спросила, а то я наверняка бы раскололся, как сказал бы старший. А мне совсем не хотелось раскалываться, мне хотелось ещё пойти в школу.
– Безобразие! – папа в расстроенных чувствах вышел из кабинета.
– Что случилось, милый?
– Ты не поверишь, дорогая! Но на этого дракона не распространяется закон о защите прав животных.
– Вот как?
– Они говорят, что закон, который признавал бы за мифическими животными, созданными морфогенетиками, какие-либо права, ещё только находится в разработке. И до окончательного его принятия может пройти целый месяц.
– Боюсь, этот дракон не сможет так долго ждать. Ты сам видел, ему срочно нужна помощь.
– Знаю. И самое неприятное, что комитет по защите прав животных тоже это знает. Они знают про нашего дракона, но ничего не могут с этим поделать – закона-то нет!
– Как же быть? – мама растерянно посмотрела на папу.
Мы с братьями переглянулись и с удвоенной энергией принялись поедать свои кусочки пирога. Надо было скорее лечь в постель. Спасение дракона зависело только от нас. И как же здорово было это знать!
Потом мы легли в кроватки и стали ждать, когда родители уснут. Я изо всех сил боролся со сном. Последнее, что я помню, это тонкая полоска света под нашей дверью...
– Эй... Просыпайся, – кто-то тряс меня за плечо.
– Чего тебе? – я отвернулся к стене.
– Ты что, забыл? – старший брат стянул с меня одеяло. – А кто будет спасать дракона?
Дракона? Это подействовало. Я протёр слипавшиеся от сна глаза и сел. В окошко светила луна и было всё хорошо видно. Старший был уже одет, а средний только натягивал на себя шорты, значит, у меня был шанс. Я стал одеваться быстро, как только мог. Но всё равно не успел сделать это раньше среднего брата. К тому же я вдруг понял, что хочу пить.
– Пить хочу, – заныл я.
– Ч-чч... – Старший погрозил мне пальцем. – На колонке воды наберёшь хоть целое ведро.
– Ой, а можно я дракону конфетку возьму? – придумал средний.
– Возьми... Всё. Пойдёмте уже, а то мы так ничего не успеем.
Когда мы вылезли из дома через окно, в руках у меня было маленькое ведёрко – пить-то хочется.
 Это было довольно страшно – гулять ночью по улице. Мы шли, держась за руки, и всё равно оглядывались по сторонам. Того, что нам будет так страшно, план не предусматривал. Оставалось надеяться, что во всём остальном он был безупречен.
 В отличие от меня, старший помнил дорогу. Мы всего один раз свернули не туда. Но потом всё-таки вышли на площадку с аттракционом дядюшки Эрла. Отдирая от себя колючки репейника, мы подошли к огромной железной клетке. Сейчас она казалась гораздо больше. Палки с гвоздём на конце нигде не было видно. Это вселило в меня тревогу.
– А если толстый Эрл сейчас выскочит на нас с этой палкой?
– Ч-чч... Если ты будешь так шуметь, то он точно выскочит, – старший брат испуганно огляделся. – Выскочит, и превратит нас всех в «экземпляров».
На глазах у нас со средним показались слёзы:
– Не хотим в «экземпляров»... – захныкали мы.
– Да тише вы... Никто не превратит нас, если вы будете вести себя тихо.
Мы немного успокоились. Но всё равно было чуточку страшно.
 Я посмотрел на клетку и вдруг понял, что дракон уже не спит, а смотрит на нас своими огромными глазами. Почему-то я вспомнил маму.
– Вы почему не спите? Дети должны по ночам спать.
 Мне показалось, что это сказал дракон.
– Уважаемый дракон, мы пришли сюда, потому что хотим вам помочь.
Хорошо всё-таки иметь старшего брата, который может выразить твои мысли яснее, чем ты сам.
– Помочь? – дракон удивился. – Но как вы, такие маленькие, можете помочь мне, такому большому?
– Мы выпустим тебя на свободу.
Дракон тяжело вздохнул:
– Эта клетка заперта на тяжеленный замок, который не сломать даже мне. А как вы собирались это сделать?
Мы переглянулись. Об этом в плане ничего не было, видно он был не так совершенен, как нам казалось.
– А что же нам делать?
– Спасибо вам, дети, но вы не можете мне помочь. Возвращайтесь домой, пока старый Эрл не проснулся.
 Дракон шмыгнул носом. Потом ещё раз. И ещё. Он будто к чему-то принюхивался.
– Постойте, – в волнении прошептал он. – Мне кажется или у вас в ведёрке и впрямь вода?
Да, у меня в ведёрочке было немного воды.
– Вода, – сказал я. – Ты хочешь пить?
– Пить? Хочу ли я... Да я мечтал об этом весь прошедший год! Для нас, драконов, вода – это источник жизни. Она единственное, что придаёт нам силы. Старый Эрл знал это и давал мне воды совсем чуть-чуть, только чтобы я не умер. О-о-о... Будь у меня хотя бы несколько вёдер воды – и меня не удержать никакими замками!
– Это правда.
Мы испуганно оглянулись. Такой знакомый голос, но... Что здесь делает папа в такой час? А папа тем временем поставил вёдра с водой, которые принёс, на землю и куда-то ушёл. Объяснила всё мама. Она взяла одно ведро и просунула его сквозь прутья решётки – они были хотя и толстыми, но довольно редкими.
– Угощайтесь, дорогой дракон.
Посмотрев на то, как он, захлёбываясь, пьёт воду, мама присела рядом с нами и грустно спросила:
– Мальчики, ну скажите, разве можно было уходить из дома без спросу, да ещё тёмной ночью, когда все люди должны спать в своих кроватках?
– Но, мама, ночь совсем не тёмная!
– Ч-чч... – зашипели на меня братья.
– Мамочка, мы хотели помочь дракону, – сказал старший.
– Мы так за вас волновались, мальчики! А что было бы с вами, если бы вы потерялись? Или...
– Или если бы толстый Эрл вас поймал, посадил в клетку и увёз куда-нибудь в дальние страны? – добавил папа, принеся ещё два ведра воды.
Мы поникли. За всех сказал старший, он лучше всех это умеет.
– Мы так больше не будем. Мы очень вас любим...
Мама обняла нас всех, после чего хитро улыбнулась и погрозила нам пальцем:
– Смотрите, я на вас надеюсь.
И мы поняли, что она больше не сердится. Всё-таки у меня замечательные родители! Хотя и любят приврать иногда. Ну, скажите, разве можно мальчиков посадить в клетку? Ерунда какая. Да никто бы не пришёл на нас смотреть – мальчиков кругом и так хватает. А вот идея с дальними странами мне очень понравилась...
– Ну, вот, – папа поставил последнее ведро в клетку и подошёл к нам. – Сейчас дракон наберётся сил и сломает замок.
Средний брат не утерпел:
– Папа, а откуда вы с мамой узнали, что дракону нужна вода?
– Из Интернета. Мы полночи там просидели, искали ответы.
 А вот это было интересно. Меня это по-настоящему заинтересовало:
– Папа! А разве Интернет на все-все вопросы знает ответ?
– А это как спрашивать будешь, сынок.
Я попробовал:
– А зачем дракону нужна вода?
Папу хлебом не корми, дай только ответить на какой-нибудь умный вопрос. Кажется, этот вопрос был умным. Я стал собой гордиться.
– Как это ни странно, но вода очень нужна огнедышащим драконам. У них есть особые органы по переработке воды. Они расщепляют воду на водород и кислород. Водород в дальнейшем хранится в специальном расширительном пузыре – наподобие плавательного пузыря у рыб – благодаря чему драконы могут терять в весе и летать. Для кислорода тоже есть своё хранилище. А огнём они дышат благодаря смешению этих двух газов...
– Милый, мне кажется, для лекции сейчас не самое подходящее время.
Мама была права. Дракон закончил пить воду. Точнее, вода закончилась. На всякий случай мы отошли подальше и стали ждать, что будет. Сначала дракон просто сидел и прислушивался к своим ощущениям. Но вот он поднялся и глубоко вздохнул. Потом ещё раз. Складки на его боках расправились, и он вдруг показался мне совсем не старым. Затем дракон резко выдохнул, словно бы выплёвывая воздух. Затем ещё раз вдохнул и тут... Он выдыхал воздух, а в метре от его пасти воздух вдруг превращался в струю ревущего голубого пламени. Это было здорово!
Дракон направил огненную реку на замок своей клетки. Мы затаили дыхание. Очень быстро замок стал тёмно-багровым, затем алым и... Ничего не произошло. Папа подошёл ближе.
– Мне кажется, или замок и клетка сделаны из тугоплавкого металла?
Дракон весь в расстроенных чувствах сидел посреди клетки.
– Похоже, этот Эрл всё предвидел... Мне никогда отсюда не выбраться.
На глазах дракона навернулись слёзы. Почему-то это очень удивило папу. Слёзы дракона скатывались по его щекам, оставляя дымный след, и падали на огнеупорный пол. Папа схватил маму за руку.
– Ты видишь? Ты это видишь? Он что... плачет?
– Но, милый, разве рептилии умеют плакать?
– Невероятно...
Мы смотрели на плачущего дракона и не понимали, что происходит. А дракон уже чуть ли не рыдал, слёзы лились в два ручья. Лужа под ним становилась всё больше. Но это была какая-то неправильная лужа. Она пенилась и пузырилась, а дым, который валил от неё, был таким едким, что папа оттащил нас с мамой на другую сторону клетки. Нам плакать хотелось, а он почему-то был в восторге и только что не танцевал. Ну, как понять этих взрослых?
Вмешалась мама:
– Уважаемый дракон. Не нужно плакать. Подумайте о том, какой пример вы подаёте детям.
Дракон всхлипнул последний раз и посмотрел по сторонам. Он обнаружил нас не на месте и немного удивился.
– Простите, больше не буду. А почему вы...
И тут он вдруг провалился. Папа всё-таки пустился в пляс. Какой стыд.
Клетка стояла на огромной кольцевой подпорке метра полтора высотой – наверное, чтобы дети не совали в клетку свои любопытные носы, а продукты драконьего метаболизма скапливались где-нибудь вдали от любопытных глаз. И сейчас дракон провалился сквозь растаявшее дно своей клетки прямо до самой земли!
Папа ликовал.
– Гениально! Хотел бы я знать: это неизбежный результат модернизации организма или продукт сознательной работы?
– Что случилось? – растерялся дракон.
– Мне кажется, что вы свободны, – пояснила мама.
 Удивлению дракона не было предела.
– Свободен? Но как?!
– Всё очень просто. Дело в ваших слезах, дорогой дракон. У обычных животных это просто солёная водичка, но у вас... Не знаю, что именно это за кислота, но она за несколько минут растворила стены, а точнее, пол вашей темницы. Вам осталось только перевернуть клетку на бок, и вы свободны!
Дракон не сразу поверил. Он так долго этого ждал... Он был очень силён, и всё же ему стоило немалого труда опрокинуть набок эту железную конструкцию, бывшую ему тюрьмой все последние месяцы. А уж грохоту было...
Мы вспомнили о толстом Эрле, только когда он появился. Старик еле стоял на ногах – наверное, он был болен. В руках у него была палка.
– Ах, вот, значит, как! – зарычал он. – Решили украсть у меня дракона? Не выйдет! В вашей стране тоже есть закон и по закону этот дракон принадлежит мне. Убирайтесь прочь, безмозглые дураки!
Эрл взмахнул своей палкой, но не устоял на месте и рухнул на бок. Через секунду он захрапел.
– Шоу должно продолжаться... – грустно подвёл итог папа.
– Что нам делать, милый? Ведь формально он прав.
Мы посмотрели на папу. У нас что, отнимут дракона?
– Ну... Если подходить к этому формально, то мы всего лишь дали животному напиться. Это не является преступлением.
– Это раз, – сказал я.
– Освободился из клетки дракон сам, без посторонней помощи...
– Это два, – сказал средний.
Папа задумался.
– Ну же, милый!
– Ну... С точки зрения закона дракон не является животным, так? А раз так, то на него не распространяются и законы о защите прав животных... Это что касается прав. И именно на этом зациклены все защитники животных. Но! – Папа многозначительно поднял палец.
– Что?! – не выдержали мы.
– Это может означать лишь одно: на нашего дракона не распространяются вообще никакие законы. Юридически он просто не существует!
– Как же так? – дракон казался растерянным. – Ведь вот он я...
– И что это нам даёт, милый?
– Это нам даёт свободу! Ведь до тех пор, пока не будет принят закон о вашем юридическом статусе, дорогой дракон, вы ни при каких обстоятельствах не можете являться чьей-либо собственностью! Вы – свободны...
Нашей радости не было предела. Какой же папа всё-таки молодец!
– Кстати, – заметил папа, – если хотите, то можете какое-то время пожить у нас в сарае. До тех пор, пока всё окончательно не прояснится. Как вы, уважаемый дракон?
– Я всеми лапами «за»!
Когда мы сели в папину машину и поехали домой, дракон парил в небе, следуя над нами, словно воздушный змей на верёвочке. Иногда он выдыхал реки голубого огня, чтобы позабавить нас. Это было очень красиво! На разговоры родителей я почти не обращал внимания.
– Милый, а ведь ты был против того, чтобы приютить дракона...
– Видишь ли, мне он показался достаточно разумным. Поэтому я изменил своё мнение. Хотя, ты знаешь, я вроде бы нигде не встречал подобной оценки умственных способностей рептилий. Больше скажу, я и подумать не мог, что он... он...
– Что случилось?
 Я посмотрел на папу. Он выглядел очень удивлённым.
– А как он с нами говорил? Он даже пасть не открывал! Не говоря уж о том, что устройство его гортани не предполагает членораздельную речь.
– Уверена, всё имеет логичное объяснение, милый. Завтра мы всё выясним и вместе посмеёмся над твоими подозрениями.
– Очень на это надеюсь. Ты знаешь, я не верю в чудеса...
Весь следующий день папа ходил мрачнее тучи. Наверное, он так и не нашёл логичного объяснения. Какими всё-таки взрослые могут быть занудами. Казалось бы – вот он, дракон. Живи и радуйся. Но нет, им надо всё обязательно разложить по полочкам и написать на бумажках, как это всё называется. А иначе они страшно огорчатся. Им непременно надо, чтобы игрушки были собраны в коробочке, а не валялись по всему дому – каждая на своём месте. Мне даже иногда кажется, что они нас не понимают. Ну, как им объяснить, чтобы они поняли, что мне уже надоело каждый день раскидывать игрушки по своим местам? Старший брат уже смирился, и каждый вечер убирает свои обратно в коробочку, а мы со средненьким ещё на что-то надеемся: может быть, случится однажды чудо? Ведь дракона-то нам оставили...
Мне стало жаль папу. Ну, нельзя же так себя изводить! Я долго его искал, а нашёл у сарая. Папа сидел на пеньке у ворот и задумчиво смотрел на раздавленное ведро, которое было похоже теперь на лепёшку.
– Он это не нарочно, – сказал я примирительно.
Папа ничего не ответил, только вздохнул тяжело. А я вдруг испугался, что папа сейчас заплачет. Нет, правда! Он никогда этого не делал, но вдруг это было какое-то особенное ведёрко?
– Папа, ты не будешь плакать? – спросил я.
Папа как-то странно посмотрел на меня, как будто только сейчас заметил. И я понял, что вот сейчас он точно заплачет. Надо было что-то делать.
– А у меня яблоко есть, – предложил я. – Хочешь?
Кухня тётушки Мелиссы

На кухне тётушки Мелиссы всегда чистота и порядок. Тарелки чисто вымыты и расставлены по своим местам. А уж как блестят – залюбуешься! Сковородки и кастрюли содержатся в идеальной чистоте – ну хоть смотрись в них! И даже старенький коврик на пороге нигде не протёрт до дыр.
Я люблю бывать здесь, и не удивительно: всё на кухне тётушки Мелиссы радует глаз. А какой чудный, густой аромат витает вокруг! Порой даже кажется, что если взять ложку, то варево, кипящее на огне, можно черпать ею прямо из воздуха.
Все вещи здесь давно друг друга знают и каждое утро, едва лишь солнце пошлёт на землю свой первый лучик, можно услышать (если хорошенько прислушаться), как чашечки в буфете тоненькими голосами приветствуют своих соседей – чайные блюдца:
– Дзинь! Дзинь! Утро доброе!
На что блюдца всегда дружно отвечают:
– Дзанг! Доброе утро!
 Каждый день начинался, как всегда и, как всегда, старый пузатый чайник где-то в углу кухни начинал своё бесконечное ворчание:
– Здрасьте – до свидания. Начинается! С ума можно сойти от вашего звона. Сколько лет здесь живу, но никогда не встречал более легкомысленных особ. Уф!
После этих слов все разговоры, конечно же, стихали. А старый чайник от сознания своей важности и веса в обществе надувался ещё больше (если это вообще возможно – больше) и начинал пыхтеть и сопеть, всем своим видом показывая свою значимость и независимость. От чего? Да ОТО ВСЕГО! Но так как это был очень старый чайник, он через некоторое время засыпал вновь, и жизнь на кухне тётушки Мелиссы шла своим чередом.
Но как-то раз, кажется, это было в прошлый четверг, тётушка Мелисса, ставя чайник на огонь, вдруг обнаружила, что он прохудился.
– Ах, ты, старый негодный чайник! – воскликнула раздосадованная тётушка и быстренько перелила воду в новый.
К сожалению, она ничего не знала о других достоинствах старого чайника, поэтому он больше не появлялся на кухне. На следующий день дверные ключи рассказали, что старый чайник отдали старьёвщику. Больше о нём ничего не известно.
 С тех пор прошла целая неделя и вещи на кухне, конечно, вспоминали о старом чайнике, но при этом они не могли удержаться, чтобы не подмигнуть друг другу. А уж если кто состроит смешную рожицу, то все так и падали со смеху, не опасаясь, что кто-то своим ворчанием сможет помешать их веселью.
Эту историю мне рассказала прелестная фарфоровая чашечка, когда однажды я присел рядом в ужасно дурном настроении. И, помолчав, добавила:
– Почему же вы такой печальный сегодня? Я не хочу, чтобы вы однажды тоже отсюда исчезли… Улыбнитесь, пожалуйста!

Йорка,
Планета Земля.


Мудрый Тисс

«Мудр только тот, кому давала уроки Природа»
(Древнегреческий философ Пиндар)

В одном из стародавних королевств на придворцовой площади рос
величественный старый Тисс. Кто и зачем вырастил это ядовитое дерево вблизи людских жилищ, никто не знал.
Но вот что было удивительно: Тисс уважали и почитали все жители страны, берегли его, как реликвию, как святыню. Рассказывают, что в былые времена часто приходили к нему девушки и просили:
– Дай мне своё семечко, могущественное дерево.
– Зачем тебе яд, неразумноё дитя? – спрашивал Тисс.
И девушки рассказывали ему истории своей несчастной любви и умоляли дать семечко, чтобы отравить разлучницу.
Дерево отвечало:
– Яд я тебе не дам – ты задумала злое дело. Иди по жизни с добрыми помыслами, и судьба улыбнётся тебе.
Приходили к нему и молодые юноши, прося о том же. На это мудрый Тисс говорил:
– Коварное дело замыслил ты. Какой из тебя будет после этого мужчина, воин? Иди и в честном поединке с соперником решай свои споры.
 А однажды пришёл к нему королевич – будущий наследник престола, и властно сказал:
– Дай мне своё самое ядовитое семечко.
 Тисс насторожился и спросил:
– Зачем тебе, будущему правителю, яд?
– Мой отец – король – стар и немощен, он уже не может управлять страной, а мне трон не хочет передавать...
На это дерево предостерегающе зашумело и ответило:
– Не тебе решать такие дела. Если действительно хочешь быть полезным своему народу, помогай отцу править королевством и расскажи ему о своих низких намерениях, если ты не трус.
 Задумался молодой королевич и, понурив голову, удалился в свои покои.
Долго не появлялся он на людях, размышляя над словами старого дерева, наконец, явился к королю и, склонив голову, поведал ему о своих дурных замыслах. А потом предложил отцу свою помощь.
Ничего не ответил король. Но через некоторое время призвал королевича к себе и передал ему свою королевскую власть.
Так и повелось в стране – к Тиссу приходили люди со своими думами, сомнениями, и для каждого находил он нужные слова.
Как-то к нему подошёл маленький мальчик и спросил:
– Дедушка Тисс, вы – ядовитое растение. Какую вы пользу приносите? Почему вас так уважают и ценят?
Старый Тисс ответил:
– Всех нас создала Природа, а она ничего зря не делает. У каждого – своя жизнь, от каждого – своя польза. Моими семенами кормятся птицы: ярко-красная мякоть моих шишкоягод неядовита. Зайцы и олени могут поедать хвою тиссов – им наш яд не опасен.
Я никому вреда не делаю, – продолжал говорить Тисс, – и предостерегаю людей от соблазна сделать злое дело. Людей Природа наделила умом. Вот они и должны понять, как использовать этот щедрый дар.
 Малыш задумался, а потом сказал:
– Я буду думать, прежде чем совершать поступки.
– Ну, вот и молодец! – ответил старик.
 А однажды к дереву подошёл чужестранец и сказал:
– Уважаемый Тисс, я проделал долгий путь, чтобы найти вас. Рассказывают, что в вашей стране процветает справедливость и добропорядочность, и в этом – ваша заслуга. А в моей стране много зла и насилия. Дайте, пожалуйста, мне ваше семечко. Я хочу вырастить у нас такое же дерево.
– Благородное дело задумал ты, добрый человек! А знаешь ли ты, чтобы вырастить тисс, потребуется не одно поколение садовников.
– Есть у меня молодой помощник. Он ценит Природу, добр душой и предан мне. Ему я и передам своё дело, – ответил пришелец.
– Тогда в добрый час! – сказал Тисс и, тряхнув своей самой красивой веткой с сочными плодами, бросил садовнику одну шишкоягоду.
 Путник поклонился старому дереву, поблагодарил его и, не мешкая, отправился в свою страну.

Как цветы стали разноцветными

Произошла эта необыкновенная история в давние-предавние времена.
Однажды ранней весной на опушке молодого леса появились новые растения. Никто не обращал на них внимания – уж очень они были невзрачными: тоненькие стебельки склонялись до земли под тяжестью бледно-жёлтых шариков, притаившихся между листьями.
Деревья, считавшие себя самыми главными представителями леса, смотрели на них свысока.
– Какие-то заморыши, а не растения, – сказало самое высокое дерево.
– Эти существа погибнут от первого же дождя, – поддакнул ему сосед.
 И вот над лесом пронёсся ураган, пригнавший тёмные дождевые тучи. Они натыкались на верхушки деревьев и холодным ливнем падали на землю.
Но, наперекор стихии, новички выжили, они даже подросли и окрепли. В конце лета шарики на них разбухли, подсохли и растрескались. Из них высыпались семена, которые затерялись в перегнившей листве.
Следующей весной растений стало намного больше; некоторые из них поднялись настолько высоко, что смогли дотянуться до нижних ветвей деревьев.
– Давайте дружить! – предложили они.
Но старожилы, почему-то решив, что им угрожает опасность, промолчали.
 В это время мимо пробегал шустрый любознательный паучок. Увидев новые растения, он спросил у первого попавшегося малыша:
– Ты кто?
– Я – цветок, – ответил он.
– Цветок... цвет... Почему же ты не цветной? – поинтересовался восьмилапый житель леса.
– А что такое цвет?
– Цвет – это красиво! Посмотри на меня, я такой, как солнце – золотисто-жёлтый. Это – мой цвет. Все паучки в нашем лесу имеют какой-нибудь цвет.
 Маленькое растение задумалось, а потом произнесло:
– Мне рассказывала бабушка, что когда-нибудь добрые души подарят нам цвет и красоту.
Паучок был сообразительным малышом, его глазки заблестели от интересной идеи и он побежал домой. Растормошив спящего дедушку, паучок спросил:
– Скажи, дед, а у нас добрые души?
– Добрые, добрые, – улыбаясь, ответил старый паук. – Что ты задумал, внучек?
Малыш рассказал дедушке про новых жителей леса, а потом спросил:
– А мы можем подарить им цвет и красоту?
– Если захотим, то сможем: наши пауки могут ткать разноцветную паутину, которая могла бы украсить эти растения. Зови-ка всех на большую поляну!
Собравшись вместе, пауки внимательно выслушали своего мудрого сородича.
– Согласен! Давайте оденем цветы в разноцветные юбочки, – радостно закричал паучок-подросток с ярко-оранжевым брюшком.
– У меня своих дел хватает, – проворчал многодетный папаша.
– Мне своих детей кормить надо, – сказала розовобрюхая паучиха.
Все разволновались, зашумели, наперебой высказывая свои мысли. Тогда мудрый старичок-паучок сказал:
– Погодите! Не спешите отказываться: нас много. Если каждый оденет одно растение, представляете, какой красивый и весёлый лес у нас получится.
Восьмилапые обитатели леса пошумели, поговорили и согласились помочь цветам обрести красоту.
Наутро все собрались на опушке леса. Старший паук, чтобы избежать ссор, показал каждому растение, которое надо было одеть. К вечеру юбочки, накидки, шарфики и беретики были готовы.
Самый маленький паучок, которому достался самый низенький цветок, соткал из своей нежной паутинки пять маленьких овальных лепестков голубого цвета. Он приклеил их вокруг бледного шарика. Потом попросил у своего друга желтый лоскут паутины и укрыл серединку цветка. Получился крохотный, голубой, как небо, цветочек.
Молодая паучиха отлично справилась со своей работой: она украсила шарики самого высокого растения пятью нежно-розовыми лоскутами паутины. Шариков на этом растении было много, и оно стало похожим на розовое облако. Паучиха долго крутилась возле него и, наконец, взяв у своей прабабки немного толстой коричневой паутины, налепила на стеблях небольшие иглы-шипы.
Ворчливый паук-папаша из своей ярко-жёлтой паутины соткал множество узких полосок разной длины – его цветок напоминал маленькое весёлое солнышко.
Самая светлая паучиха выткала неширокие полоски с закруглёнными краями и прицепила их к своему растению. Середину цветка она украсила ярко-желтым беретиком. У неё получился симпатичный белый цветок.
А тётушка малыша, затеявшего это благородное дело, одела своё растение в юбочку, состоящую из синих лоскутков с зазубренными краями.
Наступила ночь. Уставшие паучки разошлись по домам.
 А наутро их ожидало чудо! Лес преобразился: новые растения светились всеми цветами и оттенками радуги, благодарно кивая паучкам разноцветными головками. Даже деревья заулыбались – приятно ведь стоять на таком красивом ярком коврике.
А тем временем слетелось и сбежалось на опушку всё лесное население. Начался настоящий праздник. В разгар веселья старый паук предложил:
– А ну-ка, малыши, придумайте имена всем новым растениям нашего леса.
Так и появились названия цветов: ромашка, незабудка, василёк, одуванчик, шиповник и многие другие.
Когда все разошлись, одно дерево с грустью сказало:
– Жаль, отцветут наши цветы, и будет снова всё вокруг только зелёное.
 Цветы задумались, поговорили между собой и решили:
– Мы будем цвести по очереди, тогда с ранней весны и до поздней осени в лесу будет весело и красиво.
Вот так закончилась эта удивительная история.
Задание детям:
1. Нарисуйте цветы, о которых вы узнали из этой сказки.
2. Нарисуйте несколько иллюстраций к сказке.
3. Дополните сказку: расскажите о других цветах, которых одели паучки.


Королевство Агар-Агар

В одном заморском королевстве жила принцесса Агара. Это была
избалованная и своенравная девушка. Она измучила всех во дворце своими прихотями и трудновыполнимыми желаниями.
Как-то она потребовала:
– Хочу сладостей, которых ни одна принцесса не ела, и о которых не знает ни один придворный повар.
Отец-король только руками развёл и сказал:
– Доченька, тебе готовят халву из семян белого кунжута, варят лесные орешки в меду и многие другие сладости подают к столу. Что же ещё ты хочешь?
– Слышала я, – ответила Агара, – в приморском посёлке хозяйки готовят сладости с водорослями и называют их мармеладом. Хочу такой мармелад!
Королева строго сказала:
– Ты – принцесса. Негоже тебе кушать еду простых людей, ещё болезнь какая-нибудь приключится.
Девушка выслушала слова родителей и ничего не ответила. А на следующий день, пока во дворце все спали, она переоделась в платье прислуги и отправилась в посёлок. Зайдя в первый попавшийся двор, она увидела детишек, которые ели разноцветные желейные кусочки какого-то лакомства. Агара зашла в дом и повелительно сказала:
– Женщина, дай мне сладостей с водорослями!
 Хозяйка с удивлением посмотрела на неё и ответила:
– Ты кто такая? Командуешь тут, как принцесса!
– Я и есть принцесса.
– Да какая из тебя принцесса?! Настоящие принцессы так не одеваются и так себя не ведут. А если хочешь попробовать наших сладостей, поработай сначала.
– Что делать надо? – спросила девушка.
– Пойди к морю. Там мой старший сын Агар вылавливает водоросли. Промой их от песка и мелкой морской живности, принеси во двор и разложи на полках сушиться. Как сделаешь всю работу, дам тебе фруктового мармелада.
 Пришла Агара на берег и засмотрелась на море: в прозрачной воде колыхались ажурные красные водоросли, словно кто-то разбросал в ней нежные кружева.
В это время появился юноша с полной сетью водорослей. Принцесса сказала:
– Твоя матушка послала меня помогать тебе. Где можно помыть улов?
Ныряльщик ответил:
– Со скалы стекает чистый горный ручей, в нём мы и моем эти растения.
Долго работала девушка, пока не наносила во двор достаточно водорослей. Принеся последнюю корзину, усталая и притихшая, Агара села под домом на пенёк.
Хозяйка вынесла ей полное блюдо разноцветного мармелада. А потом рассказала, как его готовят: в уваренный сок ягод добавляют пластинки агар-агара, полученного из красных водорослей.
Мармелад таял во рту – такой вкусной сладости принцесса никогда не ела.
– Спасибо вам, добрая женщина, за науку и угощение. Можно я к вам ещё приду?
– Будем рады! – услышала Агара голос юноши.
Подойдя к девушке, сын хозяйки приветливо улыбнулся и подал ей раскрытую ракушку, в которой светилась нежно-розовая жемчужина.
С тех пор Агара, переодевшись в простое платье, часто ходила к морю. К её выходкам родители привыкли. Запрещать эти прогулки не имело смысла: принцесса всегда находила возможность сделать по-своему.
 Прошло некоторое время. Агар полюбил прелестную помощницу и не скрывал своих чувств. Однажды он сказал:
– Я пойду к твоим родителям свататься.
 Девушка горько расплакалась.
– Я люблю тебя, но мы не сможем пожениться – я действительно принцесса.
На это юноша ответил:
– Тогда иди во дворец, твоя жизнь там, а моя – здесь, возле моря. Прощай!
Агара вернулась домой. После этих событий она изменилась: повзрослела, перестала привередничать, часто бывала грустной и задумчивой.
 Из других стран приезжали свататься молодые принцы, но девушка никого из них не хотела видеть.
Как-то королева спросила:
– Что с тобой происходит, дитя моё? Почему ты не хочешь знакомиться с женихами?
Девушке пришлось рассказать о своей любви к простому юноше.
Через несколько дней король принял решение. Он послал слугу за Агаром и его родителями. Когда все собрались в тронном зале, мудрый правитель объявил:
– Вы можете пожениться, если не боитесь трудностей. После свадьбы будете жить в посёлке, добывать вместе с его жителями водоросли, получать из них агар-агар и продавать его по всему миру. На заработанные деньги построите себе дворец, а когда мы состаримся, станете правителями всех наших земель, которые назовёте Королевство Агар-Агар.
Настоящая любовь – великая сила, и молодые люди согласились на такие условия.
Прошло много лет. Королевство Агар-Агар процветало: в нём производили самый лучший в мире загуститель из водорослей. Местные кондитеры славились своими превосходными изделиями – мармеладом, пастилой, зефиром, конфетами и прочими сладостями.
А королева Агара до глубокой старости сама готовила для внуков и правнуков самые вкусные сладости с водорослями.


Как дед Макар невесту выбирал

Приехал как-то Макар, студент столичного университета, в село, деда
с бабушкой навестить. Вечером за чаем разговорились: дед вспомнил свои студенческие годы, бабушка – свою молодость.
Неожиданно Тарас перебил их и попросил:
– Дед, расскажи, как ты с бабушкой познакомился.
Смекнул Макар, что неспроста внук заинтересовался этой историей, подмигнул своей жене, Насте, и начал рассказывать. А надо сказать, что своими байками он на всё село славился. Как начнёт говорить, заслушаешься и перестаёшь понимать, где правда заканчивается, а где вымысел начинается.
– Было это уж очень необычно, словно в сказке, – начал дед, улыбнувшись. – Жили по соседству со мной две девушки. Одна из них – Ульяна – красавица: губы алые – так и манят к себе, руки белые – так и тянутся ко мне. А наряжали её отец с матерью – что ни день, то новые одежды. В них она ещё краше становилась.
А другая девушка, Настенька, как цветочек полевой: нежна, мила, своей неброской красотой да чистой душой сердце тревожит, покоя лишает.
Как увижу Ульяну, так и хочется в губы алые поцеловать да замуж взять. А как встречу Настю, бабушку твою, душа переворачивается, голова кругом идёт. Совсем запутался я. После окончания института направили меня учительствовать в родное село. Ещё хуже стало: каждый день девушек вижу, а кого выбрать – не знаю.
Однажды пошёл я в дальний лес. Вышел на поляну, а на ней дуб вековой растёт. Сел я под дубом, задумался и вдруг слышу, кто-то спрашивает:
– Что ты закручинился, молодец?
Оглянулся – никого не видно. А голос продолжает:
– Это я с тобой говорю – Дуб вековой.
Я ему и рассказал про свои терзания душевные.
 Тогда старик говорит:
– Помогу я тебе по-справедливости поступить. Позови девушек в лес, по ягоды, возьми с собой фляжку воды да пару горстей муки. Приходите на эту поляну, а дальше – моё дело. Ты наблюдай и ни во что не вмешивайся.
Так я и сделал. Пока до поляны шли, Настенька полное лукошко ягод насобирала, а у Ульяны только несколько ягод на донышке лежит. Зато как уж она изстоналась, что ноги болят да кушать хочется. Пришли мы на поляну, я хворосту насобирал, костёр развёл и говорю:
– Приготовьте-ка, девчата, что-нибудь поесть. Достал из корзины продукты и возле костра положил.
Ульяна посмотрела, губки надула и проворчала:
– Что же можно на троих из двух горстей муки состряпать?
А Настенька продукты взяла, тесто замесила, ягоды в него положила, листьями обернула и на угли – ох, и вкусный пирог получился. Поели мы, водой родниковой запили и собрались в обратный путь.
А тут на поляну волк выбегает и к девушкам кидается. Ульяна на весь лес визг подняла. А Настя спокойно стоит и говорит зверю:
– Иди-ка ты, Серый, домой.
 А волк и не думает уходить, ещё ближе подступает, зубы скалит. Я и не выдержал, схватил палку и к нему – потрепал он меня немного, руку клыком подрал и в лесу скрылся.
Ульяна за дубом спряталась, притихла, а Настя травы лечебной нарвала, размяла её, соком рану смазала, листья приложила и косынкой перевязала.
В это время с Дуба жёлуди посыпались. Мы руками головы прикрыли, а как закончился этот желудёвый град, смотрю: стоят передо мной девицы, как две капли воды друг на друга похожи: обе красавицы, а платья – как у сказочных принцесс. Совсем я растерялся: не пойму, кто Ульяна, а кто Настя.
Довёл я девушек до села, а сам домой поспешил, свалился без сил и до обеда проспал. А вечером собрался и пошёл к Настеньке свататься.
Так вот и живём мы с тех пор вместе. Пока помоложе были, каждый год ходили к Дубу: за науку поблагодарить да здоровья ему пожелать, – закончил свой рассказ дед.
Тарас задумался, а потом сказал:
– Пожалуй, схожу я завтра к старому Дубу, привет от вас передам, здоровья ему пожелаю...
– В добрый путь, внучек! – пожелала ему бабушка.
– Счастливой тебе жизни! – добавил Макар.

Людмила Белан,
 г. Кривой Рог, Украина.

Водопад

Однажды давным-давно ветер отправился на прогулку по земле. Он пролетел над Тихим океаном и подразнил его. Океан шуток не любил, он был серьезен и суров, у него было много дел и играть с шутником в его планы не входило. Океан рассердился и брызнул в лицо ветра соленой водой. Ветру это, конечно же, не понравилось, они поссорились и даже подрались. Поднялись огромные волны, и кораблики с белыми парусами, которые так украшали океан, перевернулись. Ветер опомнился, потому что очень любил играть с ними. Драчуны помирились и успокоились.
Ветер намок, замерз и решил погреться в самом теплом месте на земле. Он отправился в Сахару. Там ему было чем заняться. Он строил песчаные замки и, вспоминая об океане, рисовал волны на песке.
Но ему быстро наскучило это занятие, и ветер отправился дальше. Манящий аромат цветущего сада привлек его внимание. Он весь пропитался запахом роз, лилий, жасмина и пионов. Голова у него закружилась, и ветер отправился на берег реки, чтобы проветриться. И тут…
На берегу ветер увидел прекрасную девушку. Она сидела у самой воды и наблюдала, как рыбки играют в прозрачной воде. Ее длинные волосы рассыпались по спине и переливались золотистыми волнами в лучах яркого солнца. Ветер даже замер от восхищения. Он незаметно подкрался к девушке и подул на нее, разметав волосы. Но шелковистые упругие пряди вернулись на место и продолжили дразнить ветер блестками солнца. Так продолжалось до тех пор, пока девушку не позвали домой.
И с этого дня ветер каждое утро прилетал на берег, чтобы полюбоваться на красавицу и поиграть с ее волосами.
Но однажды он не нашел своей любимой на месте. Ветер полетел ее искать. Он облетел весь сад, проверил заросли тростника у берега реки, с макушек сосен осмотрел весь лес. Но ее нигде не было. Тогда он решил послушать, что говорят люди. Ведь от ветра у людей секретов не может быть. И тут он узнал ужасную новость. Люди говорили, что девушку забрала река. Случилось несчастье, ее затянуло в глубокий омут и даже тело ее не смогли найти. Ветер понял, что не так просто пришла беда. И оказался прав. Он узнал от птиц, что река сама была влюблена в красавицу и решила спрятать свое сокровище подальше от всех, чтобы никто, кроме нее, не смог ею любоваться.
Ветер рассердился не на шутку. Он стал дуть так сильно, что река повернула вспять. Но ветру так и не удалось остановить ее течение и осушить русло. Тогда он решил обратиться к земле, чтобы она расступилась и поглотила реку. Но земля была мудрой женщиной, она не хотела ссориться ни с ветром, который приносил ей прохладу в жаркие дни, ни с рекой, которая поила всех, кто жил на земле. И она решила поступить по-своему. Под частью реки земля опустилась, а другая часть осталась вверху. Река продолжала свой путь, но теперь ей приходилось прыгать с высокого обрыва в бездонную пропасть.
Ветер понял, что его провели, и хотел уже начать бушевать, как вдруг он увидел, что река, падая с обрыва, переливается как блестящие волосы его любимой. Это был самый чудесный памятник, который могла дать земля своим друзьям на память об их возлюбленной. Ветер залюбовался водопадом и забыл об обиде. А река громко оплакивала свою любовь, с шумом бросаясь вниз, безуспешно пытаясь вернуть то, что считала принадлежащим ей по праву. Но земля надежно спрятала тело девушки, чтобы прекратить ссоры. Не знаю, поняла ли река, что если хочешь спрятать сокровище подальше от чужих глаз, то и сам не сможешь любоваться им. А ветер, летая по свету, останавливается перед водопадами и замирает на несколько минут, чтобы вспомнить свою любовь.

Наталь Зуева,
 г. Тверь, Россия.


Скромняга

Было это давным-давно на небесах. Призвал Всевышний десять самых
талантливых ангелов и повелел им:
– Изучите все земные музыкальные инструменты и научитесь играть на них самые прекрасные мелодии. А потом я выберу из вас достойнейшего для великой миссии.
Пошли вестники выполнять Его волю. Долго ли, коротко ли они изучали искусство игры, но наступил день и час, когда все они пошли к Всевышнему по ступеням-облакам…
Но вдруг один ангел остановился и произнес:
– Я передумал.
Удивились девять и посмотрели на него вопросительно.
– Я… представил, что меня изберет Всевышний. Но в этом случае я невольно огорчу вас всех. Поэтому я решил подыскать себе другое занятие. А вы идите, и пусть Всевышний изберет достойнейшего.
Вестники пожали плечами, а потом продолжили свой путь вверх. Только один из них, пройдя пару ступенек, обернулся и молвил:
– А ты, оказывается, скромняга. Удачи!
Когда все девять ангелов предстали перед Всевышним, Он тотчас спросил о десятом. И когда услышал о его решении, призвал его к себе. А потом вынес свой вердикт:
– Вижу, что сердце твое – самое смиренное. Поэтому выбираю тебя для этой ответственной миссии. Ты примешь человеческое обличье, и будешь играть для людей музыку небесной гармонии. Да будет так!
Выполняя волю Его, Скромняга спустился на Землю и стал дарить людям радость.
Шли годы. Сменялись эпохи. Скромняга шел из селения в селение, а позже – из города в город, нигде не задерживаясь дольше положенного срока. В его руках менялись инструменты. Но, какая бы мелодия не звучала – всегда она несла людям напоминание о небесной гармонии…
Скромняга появляется на перекрестке улиц раньше, чем самый ранний прохожий покинет свое жилище. И льется в утренней мгле тихая мелодия, приветствующая рождение нового дня.
Город просыпается, жители и гости спешат по делам. Но… нет-нет, да и промелькнет на устах человеческих улыбка, – на мостовой играет нищий. И никто из людей не знает, кто перед ним, и почему звучит эта мелодия с раннего утра до позднего вечера…
Но знай.
Когда тебе станет очень тяжело, и ты поймешь, что уж лучше смерть, чем такая жизнь, и решение твое будет окончательным и бесповоротным, – именно тогда ты услышишь… мелодию. Грустную, веселую – не важно. Это заиграет для тебя самый смиренный ангел. Музыку для твоей уставшей души.
И она, твоя душа, напившись из родника чистой гармонии, воспрянет, вспомнив свою изначальную природу.
Да будет твой земной путь благословенен.


Подарок для Жар-птицы

Дерево
– Мама, а теперь расскажи мне про Жар-птицу, – попросила дочка.
– Это самая красивая птица на Дереве жизни, – ласково начала мама, поправляя одеяло своей 5-летней дочурки.
– Красивее, чем лирохвост?
– Да.
– И даже красивее самого павлина? – не унималась малышка.
– Конечно! Это ведь сказочная птица, – убежденно произнесла женщина.
– Мам, а расскажи подробнее.
– У Жар-птицы и крылья такие же, как у павлина хвост.
Девочка задумалась – совсем как взрослая, – пытаясь представить себе все это великолепие. А потом поманила маму пальчиком. И, когда та наклонила ухо, спросила шепотом:
– А Жар-птица точно-точно ко мне прилетит?
В ответ прозвучало вполголоса:
– Да, обязательно.
– А к кому она не прилетает? – прозвучал неожиданный, совсем недетский вопрос.
Поразмыслив, женщина ответила серьезно:
– Наверное, к аватарам.
– А расскажи мне про них.
– Расскажу. Обязательно. Только завтра, ведь сегодня тебе уже пора спать… Баю-баюшки-баю…
Огонь
Прошло шестнадцать зим.
Танат просматривал характеристики душ, которые покинут Землю в ближайшие сутки.
Внимание бога смерти привлекла 21-летняя девушка. Ей предстояло уйти из мира в день рождения… и час рождения.
«Странно, у нее же начинается цикл Белой Луны… Вот и ответ: болезнь. Печально это. Уже через год летальные исходы при таких диагнозах прекратятся», – поразмыслив, Танат перевел взгляд на список. Как обычно: время ухода. Причины разные.
Он вздохнул.
Вновь нашел в списке девушку. Открыл космограмму: какая чистая душа. Еще и языком глухонемых владеет. Впрочем, знающие о своей близкой кончине, как правило, сострадательны. И все равно – жаль…
Весеннее небо окрасилось предрассветным заревом. Танат включил на заднем плане радугу. Облачаясь в наряд Жар-птицы, вновь вспомнил диагноз. Подумав, усилил свечение фона: хотелось, чтобы агония была недолгой.
Секунды летели разноцветными алмазами. Танат взглянул вниз, расправляя крылья…
Земля
Она знала, что сегодня – самый счастливый день ее жизни. Точнее, утро. Это произойдет на рассвете.
Ее пробрал озноб, но это временно. Сердце… пошаливало. Волнуется.
- Уже совсем немного. Осталось потерпеть чуть-чуть, – мысленно улыбнулась она, закрывая отяжелевшие веки, – мне исполнится 21 год. Я буду совсем взрослая.
– Ом-м, – донеслось из динамиков.
Как будто стало больше кислорода, когда в темноте вспыхнула далекая звездочка. Казалось, она стремительно приближается, переливаясь…
Сверху летела Жар-птица. Каждое из тысяч ее перышек играло всеми существующими оттенками цвета – от темно-лилового до ярко-алого. А за Жар-птицей раскинулась величественная радуга…
Полюбовавшись этой неземной красотой мгновение, она подняла кисти рук и произнесла на языке глухонемых заранее приготовленную фразу.
Всего несколько легких движений. Но внезапная усталость навалилась мутной волной, останавливая дыхание.
…И ночь возвратилась.
Металл
Гефест рассматривал поляроиды для карм детей индиго.
Предстояло найти оптимальное соотношение актива и пассива. При этом следовало оставить максимальное количество степеней свободы. «Да, это тебе не для Геры кресло ковать», – подумал небожитель, в тысячный раз сворачивая невесомую ленту поляроида. Не так… Опять не так.
– Гефест! Гефест! Свершилось! – раздался похожий на раскат весеннего грома возглас.
Бог-кузнец внутренне поморщился. «Странный он, этот Танат. Вроде бы уж не первую югу принимает души, пора бы и посолиднеть… столько шуму»
– Что на этот раз, Танатушка? – произнес Гефест, утешая полыхание стен своей резиденции.
– Пророчество сбылось, говорю же, – скороговоркой ответил Танат, сверкая нарядом, – душа осталась в теле. Но не в чуде дело. Игнорируя ритуал, она произнесла жестами: «Прилетай, когда я поправлюсь. Буду тебя ждать» Ты представляешь, Гефест?
И Танат плюхнулся на треножник – изящный львиный зев, – так и не удосужившись сменить облачение на траурно-черное.
– Что-то рановато, – осторожно уточнил Гефест, поправляя подковы.
– Ничего не рано! Течение времени ведь изменилось. В самый раз. Я ждал, ждал, но оказался совсем не готовым. Как юноша, честное слово.
Казалось, бог смерти не мог усидеть на месте. Встал и подошел к поляроиду.
– Что, все корпишь?
– Ой, даже устал. Чую: вот-вот, а сложить не получается, – потеребив подбородок, вздохнул бог-кузнец.
Танат вынул из горна еще красную подкову, дунул крионом и, подцепив несколько колец поляроида, соединил их платиновой пластинкой. Далее повторил такую же манипуляцию со второй подковой. А потом хлопнул в ладоши, дескать, полюбуйся, что получилось…
– Фантастика, – прошептал Гефест, глядя на гирлянду поляроида, – принцип ленты Мёбиуса. Как же я сам не догадался?
– Я использовал подковы, как символы восходящего и заходящего узлов… Работа такая, – и, потирая руки от удовольствия, добавил, – рад был помочь. Откланиваюсь.
– Нет. Подожди. Возьми подкову. Возьми, – вдруг предложил Гефест.
– Зачем мне подкова, право?
– Не тебе, Танатушка, а красавице твоей исцелившейся. У нее ведь цикл Белой Луны наступил. На счастье…
Вода
Прошел месяц.
В саду зацвели ландыши.
Ей вдруг показалось, что в дверях кто-то стоит. Обернувшись, увидела высокого мрачного ангела с двумя огромными черными крыльями. Он стоял у входа, скрестив на груди руки и небрежно опираясь на дверной косяк…
– Ну, здравствуй, Жар-птица, – произнесла она, чувствуя, что голос дрожит, – дорогим гостем будешь.
Танат стоял в прежней позе. Глаза горели холодным огнем.
– Я рада тебя видеть. Проходи.
Гость не шевельнулся. Только из щелей потянуло холодом.
Она отвесила земной поклон, добавив лишь одно слово:
– Пожалуйста.
– А не страшно, красна девица? – услыхала в своей голове неожиданный вопрос.
– Не страшно, а очень красиво, – тотчас улыбнувшись, мысленно ответила ангелу.
– Не велено мне входить в людскую обитель, – так же беззвучно продолжил Танат, – зачем ты желала видеть меня?
– Поблагодарить за исцеление.
«Вот как… Значит, я в ее глазах – Асклепий. Неувязочка вышла. А ну-ка, пусть объяснит сама», – его мысль пронеслась в долю секунды.
Ангел сменил позу, пошевелив крыльями, словно убеждаясь, что они никуда не делись.
– Почему же ты решила, что именно я?
– Отвечу. Я единственный поздний ребенок своих родителей.
Рассказывая на ночь сказки, мама упоминала Жар-птицу. Она пообещала: настанет день и час, когда я увижу это чудо в перьях, и тогда все у меня изменится… И чтобы я жила и наслаждалась каждым мгновением жизни.
– Какая связь? Почему? – уточнил Танат.
– Потому, что каждая секунда жизни приближает мою встречу с этим волшебством… И тогда я решила: как только увижу Жар-птицу, так болезнь покинет меня. Потому что страдание и чудо, – несовместимые вещи.
Танат опустил взгляд, осознавая: «Золотой век наступил. Люди стали как боги. Дождался-таки… Значит, время мне уходить. В прямом и переносном смысле»
Помолчав, он поднял холодный взор и вдруг предложил:
– Можешь задать мне любой вопрос.
Она погасила улыбку, молвив серьезно:
– Мне всегда казалось, что Гефест не может быть хромым. Потому как он бог, а значит, совершенен.
– Верно чувствуешь.
– А почему же миф гласит обратное?
Вечерний гость улыбнулся впервые за время беседы. Ей показалось, что вороненые крылья покрылись тысячами мельчайших разноцветных искр. В ее голове прозвучал ответ:
– Именно Гефест предложил сделать ноги человека слегка асимметричными. Для повышения устойчивости… Мне пора уходить.
– Уже? А когда я увижу тебя снова?
Бог смерти нахмурился, уточняя:
– Зачем?
– К хорошему ведь привыкаешь быстро. Я буду ждать тебя. И потом, я всегда могу выйти в сад…
«Да минует меня чаша сия», – растерялся Танат; его холодный мозг отказывался верить только что услышанному. Вдруг стало трудно дышать.
Так ничего и не ответив, чернокрылый ангел растворился в воздухе.
Она тихонько отворила дверь и вышла в теплый вечер, переполненный изысками ландышей…
На кедровую столешницу беззвучно легла подкова Гефеста.

Серафим Шестикрылый,
Планета Земля.


Сам себе хозяин

Звенящую тишину хранилища маленького провинциального музея
нарушили шум шагов и негромкие голоса. Вдоль уставленных старинными вещами полок медленно шли два человека и осторожно переговаривались.
– Послушай, Ксавье, ты мог бы, наконец, объяснить внятно, что тебе надо в этом хламовнике? – спросил один из них, смуглый и рыжий, шаря фонариком по стенам. – Ты вообще знаешь, что бывает за музейные кражи?
– Хранилище старинных предметов, Ив, – поправил второй друга. – И я вовсе не собираюсь ничего здесь красть...
– Тогда зачем оставил Эжена сторожить окно и для чего вообще полез сюда ночью? – скептически покачал головой рыжий, и направил фонарик на спутника. – Отвечай!
– Потому что днём не пустят! – раздражённо ответил Ксавье, глядя на друга сквозь быстро темнеющие на свету стёкла очков-хамелеонов. – Быстро найдём книгу, сделаю краткие выписки, и уйдём отсюда. Думаешь, мне нравится бродить ночью в доме, полном мертвецов?
– Это твоё хобби, – пробурчал Ив. – С детства тебя знаю, и ты всегда чудик... Стоп. Какие ещё мертвецы?
– О, я тебя умоляю... Рабочие прокладывали трубы на окраине города и наткнулись на братскую могилу. Сначала вызвали полицию, а когда оказалось, что костям шестьсот с лишним лет, их передали в музей до тех пор, пока не решат, где их перезахоронить, – напомнил Ксавье. – Да не мне в лицо свети, а вперёд, не видно, куда идём.
– Нашли куда принести. Как раз в то время страну накрыла эпидемия чумы... – Ив передёрнул плечами. Меньше всего ему хотелось пополнить ряды жертв страшной болезни.
Приятель зловеще усмехнулся и, скрючив пальцы, потянулся к его шее. В слабом свете фонарика Ксавье выглядел довольно зловеще, и Ив невольно вздрогнул, когда друг коснулся его.
– Боишься? – насмешливым полушёпотом сказал Ксавье, убирая руку.
– Прекрати, Белоснежка, я серьёзно. Вдруг эти черепа заразные? – отмахнулся Ив. Он знал, что его друг, и вправду такой же черноволосый и белокожий как сказочная принцесса, не обидится и, быть может, прислушавшись к голосу разума, повернёт назад. Ведь жизнь всё-таки важней научных изысканий помешанного на истории студента.
– Знаешь, рыжий, с тобой случилось что-то похуже, чем заражение опасной болезнью, – с мрачной иронией в голосе ответил Ксавье, скользя взглядом вдоль полок в поисках книг.
– Что?
– Полнейшее отупение. В те годы на месте нашего города даже охотничьей хижины не было. Кто тут мог заразиться чумой и умереть? – успокоил друга Ксавье.
– А, может, здесь было чумное кладбище, или здесь шли какие-нибудь паломники и умерли в дороге... А если не чума, то оспа или холера.... И откуда тогда вообще могила, если люди поблизости не жили? – пропустив подначку друга мимо ушей, продолжал Ив.
– Никто не знает. Именно это я и хочу выяснить. Глядишь, моя работа сойдёт за диплом магистра истории. Хотя это мечты и не важно. Здесь хранятся приходские книги из ближайших деревень, может быть, там есть ключи к разгадке?
– Ну, и где твои книги? – нетерпеливо спросил Ив.
При всей своей смелости, молодой человек обладал излишне богатой фантазией, рисующей ему в каждом углу хранилища оживший труп, зловредное привидение и прочих монстров. Что ж, эта ночная вылазка в музей отлично тренировала выдержку и силу воли.
Ксавье пожал плечами. Ему раньше не приходилось бывать здесь, в следующий раз он предпочёл бы посетить хранилище днём. Быть может, начинающий учёный и знал больше своего друга, но он не был ничуть ни смелее, ни сильнее и ни находчивее товарища, а многочисленные прочитанные статьи и трактаты заставляли задуматься над реальностью историй о неизведанном.
– Полагаю, на полках дальше, – ответил он.
Ив кивнул, и друзья продолжили рассматривать полки. Спустя несколько минут свет карманного фонарика выхватил из темноты явно не французского происхождения предмет. Среди кувшинов, столовых приборов и прочей утвари одиноко стояла запылённая, тусклая медная лампа, привезённая явно с Ближнего Востока.
Друзья одновременно заметили её и переглянулись.
– Лампа масляная, такими раньше арабы пользовались, – заметил Ксавье. – Интересно, как она попала во Францию? Привёз вернувшийся с войны крестоносец?
– Лампу-то никто давненько в руки не брал, пыльная какая. Интересно, здесь вообще убирают? Представь, каково джинну сидеть внутри и дышать этой вековой пылью, – шутливо заметил Ив.
– Ну, так возьми её и помоги бедняге, о, сердобольный Аладдин, – ответил Ксавье, оглядываясь в поисках книг. – Ты что делаешь? Узнают ведь, что кто-то залезал в хранилище.
– Можно подумать, когда ты сотрёшь пыль с приходских книг, этого никто не заметит, – возразил Ив, снимая лампу с полки.
Молодой человек весело потёр рукавом медный бок светильника, в воздух поднялось облачко пыли, и друзья дружно чихнули.
– Будьте здоровы, господа, – произнес мелодичный голос с почти неуловимым акцентом.
В недоумении приятели подняли глаза, и Ив дрожащей рукой навёл фонарик на незнакомца. Каково же было удивление друзей, когда они увидели прямо перед собой неизвестного юношу в восточных одеждах. Поправив на голове куфью, незнакомец зевнул и потёр глаза.
– Франция, значит? – спросил он, оглядевшись.
– Да. Ты... Джинн? – не удержался от вопроса Ив, потрясённый секретом лампы до глубины души.
– Вот именно, – кивнул тот.
– А как тебя зовут? – спросил Ксавье, во все глаза глядя на сказочного духа.
– Амир, – борясь с зевотой, ответил джинн. – А ты, наверное, учёный?
– Да, – кивнул Ксавье, – по крайней мере, пытаюсь им стать.
– Ты, верно, очень умён, раз выбрал в жизни эту дорогу, – продолжал Амир. – А какой наукой ты занимаешься?
– Историей, – ответил польщённый Ксавье.
– А какой наукой занимается твой друг? – продолжал расспросы джинн.
– Ив не занимается наукой, но он один из моих лучших друзей, и очень удачлив. Это он нашёл лампу.
– Правда? – обратился юноша к Иву, а тот пытался прикинуть, сколько же джинну лет на самом деле.
– Да, я взял её, – согласился Ив.
– У тебя большая беда? – участливо поинтересовался Амир.
– Нет.
– Большая любовь?
– Нет, – покачал головой Ив.
– Тебе срочно нужна помощь?
– Нет, что ты.
– А тебе, Ксавье?
– Спасибо, Амир, у меня всё нормально, – ответил будущий учёный, удивлённый его вопросами.
– Тогда зачем вы тёрли лампу? – уперев руки в бока, возмущённо спросил джинн.
– Просто так, – развёл руками Ив. – Я и не думал, что лампа волшебная. Ты сердишься, потому что придётся выполнить три желания?
– Нет, – покачал головой Амир, переводя взгляд с одного человека на другого. – Нет. Просто я терпеть не могу, когда меня будят, да к тому же не по делу! Помощь вам не нужна, сами сказали.
– Но ты выполнишь три желания? – уточнил Ксавье.
– О, да! – с жаром ответил джинн. – Это-то я сделаю!
– Можно загадывать?
– Загадывать можно мне, – сделав особое ударение на последнем слове, произнёс Амир. – Я ведь должен получить компенсацию за то, что меня зря разбудили? Должен. Итак, я хочу быть таким же умным человеком, как Ксавье. И ещё таким же удачливым, как Ив. А разбудившие меня люди пусть станут джиннами и будут заключены в мою лампу, пока их не вызовет действительно нуждающийся в чуде человек.
Как только джинн замолчал, друзья превратились в прозрачную дымку, и она, подхваченная неведомой силой, исчезла внутри лампы.
Улыбнувшись, молодой араб поднял с пола фонарик и зашагал к двери. Найдя её, Амир сделал ещё один уверенный шаг и со всей силы ударился о дубовую доску.
– В чём дело? – пробормотал он, и попробовал ещё раз пройти сквозь преграду. И снова с силой ударился о дверь. – Что такое? Да, я забыл кое-что, загадывая желание. У людей не бывает волшебных сил джинна. Но не беда.
Амир подёргал ручку запертой двери, а затем шагнул к окну и, не заметив притаившегося в темноте человека, выбрался на улицу и исчез в темноте.
Как только лёгкие шаги бывшего джинна стихли, Эжен, наблюдавший из своего укрытия за манёврами Амира, отправился на поиски своих друзей. Размышляя о странном незнакомце, молодой человек уже три раза обошёл хранилище, когда луч его фонаря выхватил из темноты старинную медную лампу.
– Не может быть, – вспомнив слова неизвестного, прошептал Эжен, и, взяв лампу с полки, принялся отчаянно тереть медный бок светильника. – Ну же, появитесь, Ксавье, Ив.
Но его причитания ничего не изменили. Через полчаса бесплодных усилий Эжен тяжело вздохнул и прошептал:
– Ага. Если лампа решает вопросы тех, кто действительно в этом нуждается, то я очень в вас нуждаюсь: кто, кроме вас, напишет мне контрольную по латыни и физике…
И повеселевший Эжен со рвением начал тереть лампу…

Софья Бондарева,
г. Шахты, Ростовская область, Россия.


Мудрые беседы о простых вещах

В детстве я разговаривал со своим дедом о сказках:
– Некоторые такие невероятные, а другие – настолько просты, мне совсем не верится, что в них есть какой-то смысл.
- Что б ты знал – в простоте прячутся очень мудрые вещи!
– И что это за мудрые вещи, деда? Хе-хе!
– Эх… со временем увидишь.
Тогда мне очень хотелось увидеть. И я ждал, долго ждал… начал писать и собственные сказки, рассказы. Полюбил это дело, а слов деда не забывал…
И однажды мне или приснилось, или намечталось, или придумалось, или и в правду случилось – я попал в Сказочную страну.
Я стоял среди степи. Прямо возле меня был путеводитель:
«Сказка о курочке Рябе – налево»
Мои ноги неожиданно сами меня понесли влево, по довольно длинной извилистой тропинке…
Я все шёл и шёл по тропинке, как вдруг увидел силуэт птицы. Это была Курица – она смотрела на свое яйцо и что-то бормотала…
За несколько шагов от нее ноги встали, как вкопанные, и от  неожиданности я по инерции начал падать носом в землю, но вовремя вытянул руки и поднялся.
– … Яйцо или курица? Курица или яйцо? Вот в чем вопрос, ко-ко-ко… – Курица продолжала монолог, не обращая внимания на мое появление.
– Может, таки и правда яйцо? Да нет, кто-то же должен был его создать. Тогда курица! Но из чего, ко-ко, она могла появиться, если не из яйца? Эх, беда, ко-ко…
– Сударыня… – обратился я к Курице, но она меня не слышала. – Сударыня, сударыня Ряба! – уже громко сказал я, и она, сначала подпрыгнув в воздух, села, и тут увидела меня.
– Ко-ко-ко! Вы так незаметно появились…
«Ага, незаметно», – подумал я.
– Я пытаюсь решить сложную задачу : что появилось первым – яйцо или курица. И никак не получается… Поможете? А Вам за это покажу путь до следующей сказки.
– Попробую…
Подумав, я сказал:
- Считаю, что первой была все-таки взрослая курица.
– Как? Она же должна была из чего-то вылупиться, вот как я.
– Но если бы яйцо было первым, то птенец, вышедший из него, не выжил бы. Яйцу бы не хватало тепла, и если бы цыпленок и вылупился, то умер от голода…
– Разумно! Разумно! Похоже на правду. Спасибо. Двигайтесь направо по тропинке. Там встретите Лисицу. До свидания!
– Пока!
Лисица была хозяйкой пекарни. Там создавали сотни и сотни новых колобков, рогаликов, булочек и хлебушков каждый день. Пекарня кормила всё население округи, и Лисица была любимицей местного населения. Я совсем не ожидал, чтобы, казалось, к самому плохому персонажу сказки про Колобка так хорошо относились. Решил с ней пообщаться, на что она сразу же согласилась.
– Добрый день, госпожа Лиса!
– Nice to meet you, уважаемый гость! Рада Вас видеть на пекарне, – Лисица, как я заметил, была очень деловитой.
– У меня есть к Вам такой вопрос: вот в сказке все кончается тем, что Вы… ну как бы сказать… извините, конечно, но … съедаете Колобка.
– Okay, я знаю. Но неправильной мыслью есть то, что я виновник в сказка. Тогда еда была невероятно важной для народ – ее было мало, а кушать надо было всем. Так вот, только появилась еда у старых дед and баба, как сразу убежала. Настоящий катастрофф… От всех убегала. Но этот Kolobok – всего лишь еда…   Ради справедливости я и съела его. А потом, собрав еще немного акций, стала владелицей пекарни. Местные жители сытые, довольные, and that is great!
После сказанного бизнес-леди Лисицей я как-то совсем по-другому, по-новому посмотрел на эту, казалось бы, простую сказку.
Но, похоже, хозяйке Лисице некогда со мной беседовать:
– Извините, я Вас, кажется, задерживаю.
– Та нет, что Вы! Все под контролем.
– Да и мне время уже идти… Не посоветуете, куда мне дальше пойти?
– Конечно, подскажу. Take a look. Видите – там, вдали, много-много избушек? В одной из них, где как раз сейчас едят наши рогалики, живет family из сказки про Репку. С ними будет интересно поspeakать.
– Спасибо, госпожа Лисица. До встречи!
– Пока…
Возле избушки из сказки про Репку стоял стол. За ним сидела вся семья и ела свежие рогалики на десерт. Я поздоровался:
– Добрый день!
– Добрый… – сказал Дед, а за ним и остальные.
– Я пришел к вам от Лисицы. Хотел бы поговорить про смысл Вашей сказки…
– А, ту историю с Репкой? Эх, были времена и урожаи… – вздохнул Дед.
– Да.
– Эх, один в поле не воин… Никто из нас сам бы не смог вытянуть ту Репку. Она была такой, что даже мы втроем с бабой и внучкой не могли этого сделать, только тогда, когда к делу присоединилась вон та маленькая мышка, которая там, возле своей норки, грызёт рогалик, – дед показал на дырку внизу стены. – Видишь, что значит команда. Эх… – дед снова задумчиво вздохнул, улыбаясь.
– А и правда… – сказал я.
Вдруг все завертелось. Мелькнули Дед, Лисица, курочка Ряба... Все крутилось, вертелось, и, наконец, я оказался за своим столом с ручкой и пустым листком бумаги на нем. Понял, что мне приснился сон. Классный сон. Полезный сон. И не зря он приснился.
Вдруг с нежностью вспомнил про своего деда. Начал еще больше уважать его. Завтра поеду к нему, старенькому, в гости, и прекрасно проведу с ним время. А из моего сна получилась неплохая история, которую вы только что прочитали!

Василь Малышка,
г. Ужгород,  Украина.


Игрушки тоже плачут

Я был с ней с самого раннего детства, всегда вместе, всегда рядом.
Мы играли, ели, гуляли на улице, спали – все всегда вместе. Я даже помню, как она впервые вымазала меня манной кашей, изображая заботливую маму. Она любила меня больше всех игрушек, а я любил её больше, чем кто-либо. Я знал о ней все, даже больше, чем знали её родители. Она делилась со мной всеми своими секретами.
Ах, как же быстро летит время! Она уже такая взрослая и самостоятельная! Жаль мне немного того, что она часто забывает обо мне, больше со мною не играет, но оно и понятно – 16 лет все-таки, ей уже не до игрушек.
Она всегда была веселой и жизнерадостной, – эдакий весенний цветочек. Бывало, высунется в окно и пускает мыльные пузырьки или просто садится и начинает что-нибудь рисовать. Картинки у неё всегда получались забавные и очень яркие. А ещё она раньше часто смеялась и шутила, но...
Сегодня все кажется мне не таким, как раньше. Она стала другой, совсем другой... И мир её тоже изменился.
Ой, она идет ко мне! Впервые за последние полгода она вновь взяла меня на руки! Мы сидим вдвоем у окна и смотрим на угасающие огоньки тусклых фонарей. Что-то с ней не то. Она плачет! Внезапно она обнимает меня и говорит тихо-тихо:
– Ах, мишка, мишка! Почему меня все ненавидят? Почему даже родители не хотят меня слушать? Все вокруг считают меня глупой и никчемной, а я не такая... Я не такая, мишка! Даже в Его глазах я наивная простушка, Он не любит меня, мишка... Один ты только у меня и остался, мой маленький плюшевый мишка...
Слезы потекли ещё сильней. Она прижала меня к себе, и я мгновенно весь намок от слез. И почему я не живой? Я хочу ей помочь, очень хочу, но не могу... Я даже лапой пошевелить не могу... Внутри все сжимается, будто говоря: «Это ещё не все...»
– Я люблю тебя, мишка!– шепчет она.
«Я тоже тебя люблю», – пытаюсь сказать я, но получается лишь тишина.
Крепко сжимая меня в руках, она встает. Свет ранней зари падает на её личико. Она вся бледная, глаза опухли от слез, а ноги, кажется, её вообще не держат. Опираясь одной рукой о стены, она медленно покидает комнату. Куда мы идем?
Мне становится страшно за неё.
Слезы... Что это? Маленькие и холодные капельки боли и страдания, а порой похожие на кровь, что течет по человеческим венам. Но я не знаю, что это, ибо я всего лишь плюшевый мишка, маленькая, забытая временем, игрушка…
С самого детства она была веселой и жизнерадостной, похожей на светлый весенний цветочек. Всегда дарила всем вокруг свою улыбку, приносила тепло и радость. Но сегодня все было по-другому...
В последнее время она часто грустила, плакала по ночам или, усевшись в старое кресло возле окна, что-то бормотала, разговаривала со мной. Так же было и сегодня... Она вглядывалась в безмолвное ночное небо и, прижимая меня к себе, тихонько рыдала. Казалось бы, я ничего не чувствую, но каждая её слезинка была похожа на острый кусочек стекла, который безжалостно резал мое жалкое существо. Я рвался ей помочь, но что я могу сделать? Я лишь никчемная игрушка... Как бы мне хотелось подарить ей сейчас хоть немного тепла и света, чтобы облегчить её страдания...
Она уснула... Я с облегчением наблюдаю за бледными лучиками лунного света, которые нежного играют на её лице. Улыбается во сне... Наверное, ей снится один из чудесных лунных снов, которые так часто нам дарит ночь...
Утро тихо прокралось из-за кромки деревьев, укутав в ранний туман все окрестности. Воздух и свет наполнились прохладой, даря нежную свежесть всему живому. Меня окружили странные тревоги, что-то шептало: «Это ещё не все...»
Она проснулась, едва первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев и только-только задребезжали в мутноватых оконных бликах. Её лицо озарилось светлой и доброй улыбкой, хотя в глазах читались боль и уныние. Радостно улыбнувшись, она взяла меня на руки, и мы вдвоем пошли в нежность утреннего тумана.
Тревога... Она вновь терзает меня, подобно острому ножу... Рядом с нашим домом был парк, в нем всегда было приятно гулять и отдыхать от забот мира сего, но сейчас он казался мне каким-то странным и даже ужасающим... Безмолвие царило повсюду, отравляя мою плюшевую душу ещё большими сомнениями...
Мы шли по парковой аллее вдоль старых дубов и осин. Она шла медленно, и каждый шаг от чего-то давался ей с трудом. Руки были холодны и едва могли держать меня. На дорожке ни одного листочка, а серый безжизненный асфальт глядел на нас со злобой и равнодушием.
Внезапно все её тело пошатнулось, она попыталась найти опору, но кругом была лишь дорога... Она упала почти бесшумно, я не успел даже опомниться.
Очнулся я уже в кустах шиповника на обочине парковой аллеи. Что случилось? Где она? Что с ней? Страх и тревога пронизывали меня острыми колючками. Будь у меня сила, я бы поднялся и побежал к ней! Но ватные лапы не сдвигались, зашитый рот за всю мою жизнь не произносил ни слова – пытаться что-то сделать не было смысла. Мне не были страшны колючие ветви шиповника, меня не ранили острые листья – всем своим плюшевым существом я сейчас рвался к ней, звал её, но меня никто не слышал... Минуты превращались в часы, безжалостно посмеиваясь над её почти прозрачной фигуркой, безжизненно лежащей на сером асфальте.
Я лежал, поглощенный в свои мысли и тревоги, пытаясь хоть как-то подать знак или голос. Тщетно...
Я не помню дальше ничего... Ни как пришли люди и попытались поднять её, ни как прибежала с заплаканными глазами её мать, ни как приехали врачи... Казалось, я остался в этих кустах навечно, навечно застрял в событии того ужасного дня... Я был готов умереть за неё, умереть за свою хозяйку... Я рыдал так сильно, как только мог, но из моих стеклянных глаз не упала ни одна слезинка...

* * *

После того ужасного происшествия ни госпожу N, ни господина N, ни их дочь никто не видел. Старый одноэтажный дом напротив парка, в котором они жили, был отдан под снос.
Судьба завела меня однажды в этот старинный парк. Гуляя по той же самой дорожке, по которой когда-то в последний раз шла маленькая N, я увидела маму, идущую за руку с маленьким сынишкой. Внезапно глазки мальчика засияли и он, вырвав из маминых ладоней свою руку, бросился в кусты, мгновенно вернувшись обратно и сжимая какой-то грязный, полусгнивший комок меха.
– Мама! Смотри – мишка!– радостно крикнул мальчик.
Женщина посмотрела на старый бесформенный комок без глаз и задумчиво произнесла:
– Оставь его здесь, сынок, его, наверное, кто-то потерял.
Мальчишка разочарованно положил медвежонка обратно в кусты и побежал вслед за матерью. Вдруг она остановилась на несколько секунд, посмотрела в сторону кустов, куда ребенок положил старую игрушку и, ничего не сказав, пошла дальше. Я осторожно нагнулась и выудила из кустов маленький плюшевый комок. Да, несомненно, это был он, тот самый забытый плюшевый мишка... Я с жалостью посмотрела на него и тоже положила его обратно в кусты – он сказал, что так ему будет лучше, он все ещё надеется дождаться свою хозяйку... Он все ещё в это верит...
Что ж, прощай, мой милый плюшевый друг! Уходя из парка, я услышала еле звучный, одинокий плач. Это был плач маленькой плюшевой фигурки, которая ждет свою хозяйку, но за которой уже никто не придет...

Валерия Шинтарь,
г. Гродно, Республика Беларусь.


Как Иван, крестьянский сын,   
Марью-царевну спасал

В некотором царстве-государстве жил, нетужил царь с царицей да со своей дочкой – ненаглядной Марьей-царевной. И лицом-то она бела, и фигурой стройна. А уж как песни запоет – заслушаешься.
   Только горе большое в том царстве случилось. Разгневался царь-батюшка. Второпях кафтан как попало застегнул, один сапог напялил,   корону набекрень нацепил и выбежал на царский двор.
– Вон! Все вон! Видеть никого не хочу! Похитили! Любимую дочку похитили! Всех уволю! Лодыри, дармоеды! Проворонили! Ягодку мою ненаглядную проворонили! Чтоб главного смотрящего сей же миг из царства моего изгнали! Все вон! Чтобы ни одна живая душа мне даже на глаза не попадалась!
-Что это ты буянишь с утра пораньше, царь-батюшка?
– А ты кто такой? Как ты здесь оказался? Велено никого не пускать!
А Иван спокойно так отвечает:
– Да успокойся ты, царь-батюшка. Иван я, крестьянский сын. Прослышал я, что горе у тебя случилось.  А коль горе у царя, то и в государстве порядка не будет. Вот и решил я твоему горю помочь.
   Царь и вовсе опешил. Ну,  чем ему, самому царю-батюшке, какой-то Иван помочь может?
– Помочь?! Как помочь? Чем помочь, дурья твоя головушка? Сам ничего не пойму: потемнело все, налетела туча черная…
Засмеялся Иван:
– Ты что, царь-батюшка, сказок не читал? Если черная туча налетела, значит, Змей Горыныч в гости пожаловал. Или спалит все дотла, или девицу-красавицу в плен заберет.
– А делать-то что, Вань?
– Ну, для начала успокойся,– отвечает ему Иван.
Не ожидал царь такой прыти от Ивана: как-никак, а он все же царь!
 – Ты…ты…ты как с царем разговариваешь, олух деревенский?
-Ну, как знаешь, – махнул Иван рукой и пошел прочь.
 Одумался царь, закричал:
– Вань, постой! Вань, не дури! Не серчай ты не меня, и так на душе тоскливо. Слушай, Вань, а хочешь, я тебя в зятевья возьму? Найди только Марьюшку.
– Да знаю я твои сказки, – отвечает ему Иван, – сколько вон царевичей-королевичей к Марье сваталось, а тебе все не угодишь: то царство невелико, но налоги большие. А с меня-то тебе и вовсе взять нечего.
– Ваня! Царско слово даю! СыщещьМарьюшку – быть свадьбе!  – А сам тихонько так Ивана  к дверям и подталкивает.  – Все,  давай, Ваня, беги, спасай царевну, нечего тут разговоры разговаривать.
И пошел Иван Марью-царевну спасать, а царь вдогонку ему кричит:
– Слышь, Вань, а ты чего помочь-то мне решил? Али корысть какую имеешь?
Подивился Иван на царские слова:
– Странный ты какой-то, царь-батюшка. Это я так…по доброте душевной.
– По доброте… не ужели же такое бывает?
   А Иван время даром не теряет, вот уже в лесу дремучем очутился. И песенка сама собой запелась. Она, песня-то, Ивану всегда в пути помогала. Только грустная она почему-то на сей раз вышла. Увидел Иван пенек, присел на него,  палицу рядом положил да узелок развязал. Одного не знал Иван:  хозяйка леса дремучего, Баба Яга, глаз с него не спускала, по пятам невидимо сзади шла.
Вдруг Иван  увидел лежащую без движения птичку. Взял ее в руки, стал на нее дышать да приговаривать: «Бедненькая. Живая. Голодная, наверное. А вот я тебе хлебушка дам».
Пока Иван с птичкой-то разговаривал, Баба Яга бутылку с колодезной водой ему тихонько на сонную и подменила, а сама за дерево спряталась: «Ты ее хлебушком, а я тебя сонной водицей. Ишь, голубчик, пожаловал! Марью-царевну он спасать пришел. Как бы ни так! Посмотрим, что у тебя получится».
   Ожила птичка в Ивановых руках, встрепенулась, крошек поклевала. Посадил Иван ее на ветку, птичка запела и улетела.
   Вышла Баба Яга из своего укрытия,  да и говорит Ивану:
– Молодой человек, чего это ты один по лесу плутаешь, живность лесную пугаешь? Али ищешь что?
– Здравствуй, бабушка, – отвечает ей Иван. – Да не по доброй воле я по лесу хожу. Больно глядеть, как наш царь-батюшка по дочке своей, Марье-царевне, убивается. Не ест, не пьет, только слезы льет. Сидела Марья-царевна в опочивальне, да налетели тут ветры злые, потемнело все. Появилось существо невиданное, трехголовое, да и похитило нашу Марью-царевну. Знать, завелась в нашем лесу нечисть злая, сила недобрая. Знать, снова Кощей Бессмертный да Змей Горыныч озоруют. А ты, бабушка, сама-то что в лесу делаешь?
– Не признал, видать, – подумала Баба Яга, – а хвалился царю, что все сказки прочитал!
Отвечает она Ивану:
– А я, милок, хворост на зиму запасаю. А хочешь, я помогу тебе?
– Ты? Да чем же ты мне поможешь? Неужто будешь с лиходеями сражаться?
– Карта у меня есть, волшебная. По ней все тропки в лесу отыскать можно.
– Вот здорово! И дорогу к Кощею найти можно?
– Можно, можно. И к Кощею можно, и куда хочешь, можно. Вот, держи.
Уткнулся Иван в карту, а Баба Яга шепчет:
– Смотри – не смотри, только не найти тебе Марьи-царевны. Будешь ты на одном месте плутать и в то же место возвращаться.
Хотел Иван старуху поблагодарить, а ее и след простыл.
– Эй, бабушка! Ты куда подевалась-то? Ну, да ладно, некогда мне. Спешить надо. Что-то и есть расхотелось. И пить. Разве что один глоточек…
Попил водички, завязал узелок и дальше пошел.
А Марьюшка тем временем в избушке у Бабы Яги слезы горькие льет да песню жалобную напевает.
   Заскрипела избушка, Баба Яга на пороге появилась:
– Хватит тут слезы лить, сырость разводить. Не нужна ты своему батюшке, не нужна ты своей матушке. И не ищет тебя никто. Да если бы и искал, все равно бы не нашел. Да и принцы давно все перевелись. Я вот тебе настоящих принцев покажу. Что Кощей Бессмертный, что Змей Горыныч – женихи на загляденье!
Достала Баба Яга свой заветный рупор да как закричит на весь лес:
– Внимание, внимание! Говорит лесной радиоузел. Прошу всю нечисть лесную собраться на главной поляне. Повторяю: говорит лесной радиоузел. Эй, вы, обалдуи лесные, быстро все ко мне!
   Минуты не прошло, как Змей Горыныч примчался, а за ним и Кощей Бессмертыйприкостылял.
– Ну, что, голубчики, явились, не запылились?  Разговор у меня к вам сурьезный будет. Стала я замечать, что обленились вы в последнее время. Любую гадость спустя рукава делаете. Да вас уже дети не боятся! А все почему? Все потому, что конкуренции у вас нет! А знаете ли вы, мои поганенькие, что Ванька Марью-царевну пришел выручать да вас, злодеев, уничтожать?! Вот и проявите свою силу да смекалку. А кто из вас особое рвение проявит, тому я Марью похищенную в жены и отдам.
Рассмешило Кощея да Змея, что какой-то Ванька, крестьянский сын, с ними сражаться пришел.
И говорит Кощей Бессмертный: 
– Ты, Баба Яга, смеешься, что ли, над нами? Да я его одним своим видом напугаю…
Тут и Змей Горыныч не удержался:
– Да я на него три раза огнем полыхну…Да я три раза глазами сверкну…Да я его проглочу…
– Да тихо вы! Расшумелись! – закричала Баба Яга. – Тут как-то по-особому надо действовать. Думайте!
И стали они друг за другом ходить да думать, как с Иваном расправиться. И то не так, и это не подходит.
– Стойте! – закричала Баба Яга.– Я  придумала! Я его хитростью возьму! Эх, силушка нечистая, принимайся за работу! Так, все по местам. Да смотрите, не зевайте. Как увидите Ивана, пытайтесь его ко мне заманить. А уж я с ним мигом расправлюсь. А ну тихо! Слышите? Иван идет. По местам все!
И сгинула нечисть лесная, как будто её и не было.
Вскоре и правда Иван на поляне появился. Устал он, пить охота. Только присел на пенек, перед ним Кощей Бессмертный появился:
– Ну, здравствуй, Иван. Что, сидишь?
– А ты что, не видишь? Сижу, – отвечает ему Иван.
– И меня не боишься?
– А чего мне тебя бояться? Тебя только детишки малые боятся.
– Да ты что, Иван! Я же Кощей Бессмертный.
– Ну, и что из того? – говорит Иван. – Ты еще ни разу из сказки победителем не вышел. И всему миру известно, что ты совсем не Бессмертный, что смерть твоя на конце иглы, игла в яйце, яйцо…
– Тихо, тихо, – взмолился Кощей Бессмертный, – прошу тебя, не кричи на весь лес. А знаешь, Иван, я ведь должен с тобой расправиться.
– Должен, так расправляйся! – отвечает ему Иван. – Вот, хочешь, палицей меня убей, а лучше – на вот веревку, привяжи меня к дереву. А я даже тебе помогу. Бери один конец и обматывай его вокруг дерева, а я другой конец держать буду.
Схватил Кощей Бессмертный веревку и стал вокруг дерева бегать. Бегал, бегал, пока сам себя к стволу не привязал. А Иван рядом стоит да посмеивается:
– Ну, что, готово? Так-то. А то расправляться он со мной вздумал! Что же за карту мне бабушка дала? Хожу-хожу, а все на одно и то же место возвращаюсь.
Не выдержал тут Кощей Бессмертный:
– Ох, и глупый же ты, Иван. Да обманула тебя Баба Яга. Она всем эту карту подсовывает. Слушай, Вань, а ты меня развяжи, я тебе помогу с Бабой Ягой расправиться. Я ведь тебе по секрету скажу: недолюбливаю я ее.
– Да замолчи ты, мешок с костями, – ответил ему Иван. –  Ведь сколько сказок знаю, везде ты с ней заодно. Вот сейчас перекушу немного и дальше пойду.
Только скрылся Иван из виду, снова голос Бабы Яги раздался:
-Внимание, внимание! Говорит лесной радиоузел. Прошу всю нечисть лесную собраться на главной поляне.
На сей раз один Змей Горыныч на поляну пожаловал.
– Явился, не запылился, – говорит ему Баба Яга. – А где этот скелет разрисованный? Где этот мешок с косточками? Никак обманул его Иван. Ну, что же, курица трехголовая, вся надежда на тебя.  Как увидишь Ваньку…
– Да знаю, знаю, – перебил ее Змей Горыныч.
– Знаю, знаю! Все всё знают, а толку ни от кого нет. Всё! По местам!
А Ивана в ту пору сон стал одолевать. Только заснул Иван сном молодецким, птичка знакомая появилась и давай над ним летать. Сразу Иван очнулся.
– Что это со мной? Вроде  и спать не хотел, а сморило. И звуки какие-то странные раздаются. Темно-то как стало. Надо спешить. Вот сейчас только немного  косточки разомну – и в путь.
Стал он косточки свои разминать, стал руками размахивать. В одну, в другую сторону. А Змей Горыныч в это время за спиной у Ивана притаился. Не успел увернуться Змей Горыныч, и тут же получил палицей богатырской по одной голове.
– Ой, убили! Ой, погубили! Летаю тут себе, никого не трогаю, птичек слушаю…А тут вдруг кто-то как даст!
– Каких птичек? – говорит Иван.– Да из-за вас из этого леса все птицы куда-то подевались, все звери лесные разбежались.
   Увидел тут Змей Горыныч беспомощного, привязанного к дереву Кощея, и стал все на него сваливать:
– А это все вон Кощей виноват. Это он всех  птичек пораспугал, всех зверюшек поразогнал. У, злыдень проклятый! И Марью-царевну они с Бабой Ягой похитили. В избушке ее держат, голодом морят. Только не удастся тебе ее спасти, Ваня.
– Это почему же?– спрашивает Иван.
– Да я ведь, Ваня, истреблять тебя сейчас буду, – отвечает Змей Горыныч. – Сойдемся мы с тобой в честной битве.
– Эх, сойдемся так сойдемся, – отвечает ему Иван. Закружился он вокруг себя, вытянув руки с палицей, и прошелся ею по головам Змея.
Закричал Змей Горыныч:
– Ой, что же ты наделал, Ваня! Как же ты без объявления битву начал? Ты же мне зуб мудрости покалечил.  Ой, боль нестерпимая!
– Да ладно, не ори! – говорит Иван.– Давай помогу. Перевязать надо, и боль пройдет.
Усадил он Змея Горыныча на землю рядом с Кощеем, а сам незаметно вокруг дерева веревкой его обматывает. Так и привязал его рядом с Кощеем Бессмертным. Понял это Змей Горыныч, да поздно  уже.
Ждала-ждала Баба Яга своих помощничков, не дождалась. Сама на поляну пожаловала, а за ней и избушка на курьих ножках приковыляла.
– Вот они где, голубчики ненаглядные, женишки Марьюшкины! Отдыхают, деревце спинушками подпирают. А я-то думаю, чего же это кости-то не брякают, чего же это «ку-ка-ре-ку» не раздается? Попались, голубчики! Так вам и надо.
Молчат Змей Горыныч и Кощей Бессмертный, головы потупили. Тут Баба Яга увидела Ивана и ласково так заговорила:
– А, и Ванечка здесь! Устал, поди, с дороги-то? Может, чайку горяченького попьешь? А у меня еще и похлебочка есть из свеженькихлягушечек. А, может, баньку истопить? Знаешь, Ваня, а я прямо рада, что ты их изловил, обезвредил и к дереву привязал. Обнаглели совсем! Да до каких же это пор можно страху на лес нагонять да царских дочек похищать? Я, Ваня, так к тебе спешила, так спешила, хотела вернуть Марью-царевну…Только эти злодеи спрятали ее, не найти ее теперь.
Стала Баба Яга слезы из себя выдавливать, а сама за Иваном наблюдает. Смекнул Иван, да и говорит Бабе Яге:
–  А ты, Баба Яга, карту волшебную посмотри, вот и отыщешь дорогу к Марьюшке.
Взяла Баба Яга карту волшебную, крутит-вертит её в разные стороны и говорит Ивану:
– Ой, Ваня, да что-то я и не вижу путём. То ли уже тут полосочки побледнели, то ли мои глазоньки постарели…
   В это время птичка прилетела, которую Иван обогрел да накормил, и села на крышу избушки. Баба Яга стала ее прогонять:
– Кыш, кыш, ворона ободранная.
– Подожди, Баба Яга, – говорит ей Иван, – да это же моя старая знакомая! Как будто знак какой мне подать хочет. А ну-ка я покричу да в дверь постучу, ногами потопаю да руками похлопаю. Может, Марьюшка меня услышит да и отзовется.
Избушка закряхтела, стала топтаться на месте. Заметил это Иван и говорит:
– Скрываешь ты что-то, Баба Яга. А ну-ка отворяй избушку.
–  Да как же я ее отворю-то, Ванюша? Ключик-то куда-то запропастился. Вот я его сейчас поищу.
Стала Баба Яга по земле ползать, ключик искать, а сама так и норовит скрыться. Разгадал мысли её Иван, взял за шиворот:
Взмолилась Баба Яга:
– Ой, Ваня, пощади. Ой, все расскажу. Это все они, злодеи эти, меня в эту авантюру втянули. Это они Марью-царевну похитили, жениться на ней задумали. А я за них отвечать должна? А ты что стоишь, создание куриное? Отворяй двери-то, выпускай Марью.
Закряхтела избушка, повернулась; дверь сама собою открылась. Вышла из избушки Марья-царевна и говорит Ивану:
– Спасибо тебе, Иван. Уж и не думала, что выберусь отсюда. Пойдем скорее домой. Батюшка с матушкой истосковались, поди.
– Идите, родные. Спешите, дорога дальняя, – говорит им Баба Яга.
– Э, нет, подожди-ка, – удивился Иван, – а чего это ты нас выпроваживаешь? Мы уйдем, а вы опять пакостить будете?
– Что ты, Ваня? Да мы будем тише воды, ниже травы. Да я с ними и дружить-то больше не буду. Нехорошие они. Буду жить себе в своей избушке, дорогу да места грибные людям показывать.
– А я буду путь людям освещать да голос подавать, чтобы не заблудились, – говорит Кощей Бессмертный.
Змей Горыныч тоже что-то сказать хотел, да только ничего у него, кроме мычания, не вышло.
– Ладно, поверю я вам на этот раз, – говорит им Иван, – оставайтесь в своем лесу. Только смотрите, не озорничайте тут, живите дружно. А я к вам наведываться буду.
– Мы вместе наведываться будем, правда, Ваня? – вторит ему Марья-царевна.– По грибы, по ягоды в лес пойдем.
Обрадовалась Баба Яга:
– Вот и славненько! Вот и ладненько! А я вас похлебочкой из лягушек угощу да сонной водички дам. Ой, молчу, молчу, Ваня. Я ведь теперь злиться не буду. Это же я так, шуткой. Как ты, Ваня, любишь говорить – по доброте душевной.

Татьяна Комылина,
г. Омск, Россия.


Пианино

За окном тянулся бесконечный зимний вечер. На небе – ни одной
звезды. Мокрый снег тяжелыми хлопьями ложился на землю, укрывая ее плотным ковром. Прохожие, подняв воротники, спешили поскорее домой. И в самом деле – в этот вечер каменные улицы большого города, казалось, дышали промозглой сыростью и холодом.
А здесь, в темном спортзале детского садика, было тепло и тихо. После шумного праздника на стенах еще остались расклеенными разноцветные снежинки, под потолком покачивались в темноте воздушные шары. А в далеком углу стояло пианино, и сейчас оно не чувствовало ничего, даже собственного одиночества.
Сегодня оно действительно очень устало. Настолько, что не могло уснуть. Просто дремало в темноте, полуприкрыв глаза. Огромный пыльный спортзал был погружен во мрак. И еще было тихо – так тихо, что можно было услышать поскрипывание старого паркета, который тоже устал за день. Да еще из далекой кухни доносились голоса задержавшихся на работе уборщиц.
Пианино любило эту тишину. Не потому, что она была ему приятна. Просто в такое время его уже никто не тревожил. Можно было забыть обо всем и стоять вот так, слушая тишину до утра. Это и было единственным отдыхом. Приятные сны ему уже давным-давно не снились. Остались лишь воспоминания – о далекой и безмятежной юности, когда робкие мечты были такими невероятными, и казалось, что заветные желания непременно сбудутся.
Иногда пианино вспоминало своих братьев и друзей, с которыми оно когда-то впервые увидело свет в мастерских большой фабрики. Почему-то особенно запомнился день прощания, когда будущие владельцы развозили их в разные места.
...Они стояли рядышком, поблескивая новыми лакированными крышками, такие разные – черные, бежевые, янтарные – и, в сущности, такие одинаковые: ведь все они были призваны служить искусству и создавать прекрасную музыку. Каждое пианино тихонько мечтало о своем. Некоторые хотели попасть в музыкальную школу, чтобы там повстречать многих талантливых ребят. Другие мечтали попасть к кому-то домой, на квартиру, чтоб там обрести единственного, но зато надежного друга.
Мечтало и наше пианино. Но только оно и представить себе не могло, что его судьба сложится именно так.
...Его привезли в старый, гулкий спортзал одного из детских садиков. И здесь ежедневно проводились зарядки, танцы и просто веселые игры детишек. Каждый день сюда приходила полная добродушная женщина, садилась за пианино и играла для ребят незатейливые простые мелодии, которые сразу же показались нашему инструменту очень грубыми. Поначалу пианино старалось верить, что все это – только временно, что его настоящая жизнь вот-вот начнется. Потом оно жутко возненавидело эти примитивные наигрыши и шумную возню ребятишек, которые совершенно не слушали его музыки. Хуже того – когда дети слишком шалили, воспитательница с силой била по клавишам, призывая малышей к порядку. Звучали резкие аккорды. Это было очень больно, и тогда у пианино на глазах даже блестели слезы. Но, к сожалению, никто этого не замечал.
Со временем, конечно, пианино привыкло. Оно даже полюбило этих ребят, их веселые лица, их простые развлечения. Правда, оно уже давно ни о чем не мечтало. Мысли словно застыли, спрятались в деревянный непроницаемый панцирь. Мечты пропали, а вместе с ними куда-то ушли и сны.
Так было и в этот вечер. Пианино стояло в тяжелой полудреме, не смыкая до конца уставших век. Вдруг в коридоре раздались чьи-то шаги. Пианино прислушалось. Щелкнул выключатель, и весь зал озарился мертвенно-бледным подрагивающим сиянием. Это было неприятно – яркий холодный свет резал глаза, и пианино зажмурилось. А потом, прищурившись, сквозь ресницы оно увидело, что в зал вошла девушка в длинном пальто. Она, казалось, тоже очень устала. Уронив сумку на стул, она сняла мокрые перчатки и прислонилась к стене. Прикрыв глаза, пианино неохотно наблюдало за ней.
Девушка между тем сняла пальто и достала из сумки какие-то ноты.
Пианино ничего о ней не знало, так же, как и девушка ничего не знала о судьбе пианино и его несбывшихся грезах. Пианино не знало, что она – студентка Музыкальной Академии, что она только два месяца назад приехала учиться в чужой город. Что поэтому ей совершенно негде заниматься, и что однажды заведующая этого садика, добрая женщина, разрешила ей приходить сюда и играть, готовясь к выступлениям. Да-да, такое тоже бывает – на свете есть люди, которым небезразлична судьба окружающих.
Поэтому девушка и пришла сюда: очень скоро она должна была играть на зимнем концерте у себя в Академии, и поэтому нужно было много заниматься.
Честно говоря, пианино очень не хотело, чтоб сегодня в этом зале еще раздавались какие-то звуки (ведь оно до сих пор не могло даже про себя назвать привычные грубовато-веселые наигрыши музыкой). Хотелось только тишины и покоя. Но нет – вот тонкие пальцы девушки замерли над клавишами, и...
Пианино очень удивилось. Еще никогда оно не слышало таких нежных и тихих звуков. Казалось, звучит какой-то другой, неземной инструмент.
Удивилась и девушка. Музыка прекратилась, и снова воцарилась тишина, в которой слышно было лишь гудение ламп дневного света. Только теперь эта тишина показалась инструменту просто невыносимой. Хотелось еще послушать эту мягкую, тихую музыку. И вот она зазвучала... или нет, она будто спустилась с небес. Пустой зал словно наполнился призрачными сиреневыми облаками. Эта музыка была такой искренней, такой исполненной добра... Никогда прежде пианино не слышало такой. Оно не знало, как называется это произведение, кто его написал. Оно просто чувствовало, что подобная музыка может подарить прощение и надежду отчаявшимся, подарить любовь тем, кто в ней нуждается, и даже вернуть кому-то утраченные мечты.
Пианино видело, что и девушка, играя, меняется. С ее лица исчезла тень усталости, а в глубине печальных глаз появилось таинственное сияние. Иногда она тихонько мурлыкала себе под нос, как бы подпевая невидимой флейте, гобою или кларнету. Пианино хорошо понимало, что никогда не услышит это произведение в сопровождении оркестра. Ведь об этом могли мечтать только гордые длинные красавцы-рояли, похожие на породистых вороных скакунов. Но пианино старалось изо всех сил, чтобы девушка когда-то смогла исполнить этот концерт с оркестром. Ведь после того, что они создали вместе, ее судьба была ему уже небезразлична. А еще она таким образом утешила бы многих разочарованных и просто грустных людей, которым так нужны взаимопонимание и нежность.
...Когда она ушла, отдохнувшая и счастливая, пианино наконец-то сладко уснуло. И снились ему те неведомые края, в которых оно еще сможет побывать, если завтра девушка придет снова.
А она тем временем возвращалась домой. Шла сквозь пелену мокрого снега, опустив меховой капюшон на самые глаза, и улыбалась в темноте. Улыбалась, потому что нашла в этом чужом холодном городе нового друга...

Ангелик

Одного сонячного літнього ранку хлопчик Петрик грався на подвір’ї біля свого будинку. Саме тут його мама посадила багато барвистих квітів – півників, гладіолусів, троянд. Петрик грався з новим м’ячем і дуже пустував, ламаючи квіти. Побачивши це, мати просила його бути обережнішим, але він не слухав.
 «Синочку! Хіба ти не знаєш, що, не слухаючи своїх рідних, ти ображаєш не їх, а свого Ангела-Хоронителя? – говорила мати. – Твій Ангелик завжди знаходиться біля тебе. Він гірко плаче, коли бачить тебе неслухняним». Але Петрик не зважав на материні слова. Йому здавалося, що усе це – вигадки, що невидимий Ангел не може бути важливим у його житті.
І от трапилося так, що через деякий час Петрикова мати захворіла. Ніхто не знав, що з нею трапилося – вона стала сумною, лягла у ліжко і більше не вставала. До неї покликали стареньку бабусю, що розумілася на хворобах. Петрик причаївся в куточку і уважно слухав їхню розмову. «Далеко в лісі, за рікою, росте цілюща рослина, – говорила бабуся. – Якщо б Вам випити відвар з її квітів, хвороба минула б дуже швидко. Але рослина ця розквітає лише опівночі, а ліс – густий і темний. Шкода, що допомогти Вам я змогла тільки цією порадою»
Петрик замислився. Він розумів, що, крім нього, нікому піти за квітами цілющої рослини. Але як же страшно було самому іти вночі до лісу! Зібравши усю свою відвагу і волю в кулак, хлопчик вирішив усе-таки допомогти матері. Коли почало сутеніти, він узяв невелику торбинку і тихенько вислизнув із дому. Спочатку іти було легко – втоптана глиняна дорога, що нагрілася за день, приємно лоскотала босі ноги, а навколо шепотіли дерева і трави. Призахідне сонце повільно опускалося за обрій. Але з останнім його променем зникла й уся Петрикова впевненість. Усе навколо почало здаватися чужим і ворожим. Дорогою до лісу широкий шлях змінився стежиною, а стежка, в свою чергу, стала вузеньким манівцем. На небі з’явилися хмари, і їхні темні смуги закривали зоряне світло. Ліс озивався неясними звуками. Петрикові стало страшно. Раптом на його шляху з’явилася лісова річка зі швидкою течією, і перейти її в темряві не було жодної можливості. Що робити? До кого звернутися по допомогу?
«Ангелику, милий мій! Все ти коло мене стій: і вдень, і вночі будь мені на помочі» – озвалося серце хлопчика. В той же час він побачив тихе неземне світло. «Я тут, Петрику, – почувся спокійний голос. – Ходімо, не бійся нічого»
Ясні промені осяяли річку. Хлопчик легко перескочив її по камінцях, і йому здалося, що його підтримує чиясь невидима рука. За річкою росло багато квітів, але Петрик безпомилково відшукав потрібну рослину: її суцвіттям був притаманний особливий цілющий аромат. І всю дорогу додому шлях Петрикові освітлювали дивні промені. Тільки Богові відомо, від яких нещасть Ангел-Хоронитель захистив хлопчика своїми прозорими крильми тієї ночі.
На світанку, повернувшись додому, Петрик власноруч приготував відвар і подав матері пахучий напій. І вже до вечора їй полегшало, а наступного ранку вона звелася на ноги.
«Синку, спасибі тобі! Який ти у мене відважний» – сказала вона.
«Мамо, мене врятував мій Ангелик. Без нього я не зміг би тобі допомогти. Пробач, що я був неслухняним – я намагатимусь більше не ображати ні своїх близьких, ні Ангелика»
Петрик дотримався свого слова, і з того дня життя його стало набагато щасливішим.

Анна Данканич,
 г. Ужгород, Украина.


Чудо

Белые стены, палата… За окном – шорох дождя и звук капель,
скатывающихся по крыше на подоконник – кап-кап… И в унисон им бьется детское сердечко – тук-тук, как листик на ветру. Тук-тук, – отзывается монитор. Тонкая ниточка жизни… Только она связывает детское тельце с этим миром. Я поплотнее прижимаюсь к ней – старая игрушка, деревянный клоун на ниточках. Я помню, как мы с ней встретились, как радовалась моя хозяйка подарку, как смеялась и бегала со мной по лужайке. Сколько лет ей тогда было? Два годика? Или три? Два года. Два коротких года, когда мы с ней были счастливы, а потом… Температура, люди в белых халатах, непонятное слово «лейкемия», больницы, палаты. И вот теперь мы здесь… Она открывает глаза, в которых отражается вечность, и смотрит на меня. Потом плотнее прижимает меня к себе и вздыхает… Пи-и-и-и-и-и-и-и-и, – вдруг захлебывается монитор, детская ручка слабеет, и я лечу вниз с кровати.

***

– Дмитрий Андреевич!
В мой кабинет заведующего отделением входит Анечка – высокая стройная старшая медсестра с хвостиком, небрежно завязанным на макушке.
– Дмитрий Андреевич, пятая палата освободилась, там Данечку привезли. Я его туда направляю?
Я покорно кивнул головой – все никак не могу привыкнуть, несмотря на уже пятый десяток, к несправедливости. Там живут себе, поживают убийцы, маньяки, просто отморозки, а тут, практически, ни одна неделя не обходится без детской смерти. Так заведено: у нас – не детская больница, у нас – детский хоспис…
Анечка повернулась уходить и случайно смахнула папкой с моего стола стеклянную фигурку ангела. Та упала и разбилась на мелкие кусочки с хрустальным звоном. Все правильно, еще один ангел нас покинул, ушел в небеса.
Вот и пятая палата. Данечку уже разместили на кровати. Постель перестелена, тумбочка убрана – ничего больше не напоминает про девочку. Хотя… Вот только старая игрушка – клоун на ниточках, который, всеми забытый, лежит под кроватью. Я поднял игрушку и бережно посадил ее на подоконник. Странно. Улыбка игрушки какая-то грустная. Показалось, наверное. Все-таки нужно отдыхать, а то такое привидится.
Данечка лежит на кровати совсем прозрачный – худенькое тельце мальчика едва вздрагивало при дыхании. Тук-тук, отзывался монитор. Сколько же тебе лет? Два? Да нет, в карточке написано три года и два месяца. А вот выглядишь ты на два. В палату зашел отец Алексей и грустно мне кивнул.
– Отче наш…
Я тихо вышел, прикрывая дверь, напоследок окинув взглядом палату.
Пляшет огонек в лампадке перед иконой, бросая блики на стены. Молись, отец Алексей, теперь его может спасти только чудо. Мы, врачи, уже бессильны.

***

Я сижу на окне и смотрю на Данечку… Такое же маленькое тельце, как и у моей девочки. Так же бессильно лежат на покрывале прозрачные ручки. Тук-тук, показывает жизнь монитор, как-кап – отзывается дождь за окном. Я смотрю на огонек и на маленького мальчика на иконе на руках у матери. Что я могу сделать? Старая игрушка, грустный клоун… Я хочу, чтобы Данечка жил! Ты меня слышишь, Господи?
За окном темнеет, а я все прошу и прошу мальчика на иконе – пусть Данечка живет. Ну, что тебе стоит? Шорох дождя за окном, привычный звук монитора: тук-тук. Тук-тук, отзывается что-то у меня в груди. Этого не может быть, у игрушек нет сердца. «Может, – отзывается взглядом маленький мальчик на иконе, – если просишь не за себя». Мы смотрим друг на друга так долго, что, кажется, проходит вечность. За окном начинает алеть рассвет, дождь закончился, впервые за долгие три недели. Данечка открывает глаза и видит меня:
– Дай, мама, дай, – протягивает он свои ручки ко мне. С окна падает солнечный луч сначала на глаза Данечки, отчего тот жмурится, а потом на мальчика на иконе. Ты все-таки меня услышал, Господи?

***

Я провожал абсолютно здорового мальчика домой. Такое за всю историю существования хосписа было впервые. Даня, как обычный мальчишка, вертелся, смеялся и никак не хотел слушать маму. А в руках у него была старая игрушка – улыбающийся счастливый клоун.

Марина Давыдова,
 г. Киев, Украина.


Бабушкина кукла

Когда Айша подросла, мама подарила ей старую куклу и
сказала:
– Эту куклу зовут Сауле. Её подарили твоей бабушке, когда она была ребенком, с ней играла и я. Береги и храни ее!
Девочка представить себе не могла, что с этой куклой играют бабушка и мама. Когда она сказала об этом бабушке, та улыбнулась в ответ:
– Ты думаешь, что люди рождаются старыми и некрасивыми? Я тоже когда-то была маленькой девочкой и меня любили и баловали родители. Они покупали мне игрушки, но тогда куклы были не такие красивые, как сейчас, да и было их не так много. А эта кукла была моей любимой.
Подружки увидели у Айши старую и некрасивую куклу и стали смеяться:
– Спрячь это чучело и никому не показывай или вообще выброси, – предложила Аселя.
 Соседка Венера стала рассказывать всем, что у Айши кукла страшная, как ведьма. А близняшки Райхан и Роза даже пообещали оторвать кукле голову.
Айша стеснялась рассказать об этом родным, она недоумевала: за что подружки возненавидели её куклу? Конечно, у всех подружек были куклы дорогие и красивые. Они хвастались шикарными Барби, со своими домами, гардеробами, автомобилями и даже дворцами. Сауле нельзя было даже сравнивать с ними. Но ведь это была бабушкина кукла! А бабушку Айша очень любила.
Как-то в гости приехала папина сестра и привезла в подарок племяннице Барби-принцессу. Айша была так рада, что не выпускала куклу из рук весь день, а вечером она услышала шепот и удивилась, что кукла-принцесса умеет разговаривать.
– Мы, куклы Барби, умеем говорить, но только тогда, когда нам что-то очень нужно, – заявила кукла и предупредила. – Но об этом никто не должен знать!
Она потребовала, чтобы ей купили жениха Кена. Айша попросила об этом родителей, и они выполнили ее просьбу.
Барби оказалась очень капризной. Она обижалась всякий раз, когда Айша играла с другими куклами, и требовала, чтобы девочка уделяла внимание только ей.
Родственники, как будто сговорившись, надарили Айше почти всю коллекцию кукол Барби. Айша была счастлива, целыми днями играла с новыми игрушками. А бабушкина кукла сидела в одиночестве, забытая своей хозяйкой.
Подружки не переставали издеваться и дразнить девочку за то, что не избавилась от старой куклы. Она не вытерпела и как-то даже подралась с ними. После этого старую куклу Айша бросила на дно большой корзины, куда складывали поломанные или надоевшие игрушки, но и там она будто мешала новым куклам. Они постоянно твердили:
– Выбрось старую куклу! Мы не хотим жить с оборванкой в одной комнате.
Однажды в гости пришла бабушка. Увидев одну из новых кукол, она спросила маму:
– Зачем внучке грудастая кукла с размалёванным лицом? А это кто такой? – указала она на Кена.
– Это жених принцессы, – оправдывалась мама.
Бабушка рассердилась:
– Что вы себе позволяете? Хотите, чтобы ваша дочь раньше времени повзрослела? Девочка должна играть с куклами своего возраста! Покажи, внучка, мою куклу! – обратилась она к девочке. – Я соскучилась по своей красавице.
Айша испугалась, что бабушка обидится, увидев её любимую Сауле в корзине с ненужными игрушками, и пока бабушка на кухне пила с мамой чай, поскорее вытащила из-под игрушек старую куклу.
У куклы был неопрятный вид: волосы наполовину отклеились, один глаз косил. Девочка постаралась привести ее в порядок, но кукла не могла выглядеть лучше, волосы отваливались, платье было старым.
– Я теперь понимаю, почему тебя ненавидят куклы! – воскликнула девочка. – Потому, что ты некрасивая и с тобой неприятно жить! У меня такая красивая детская. А ты, безобразина, портишь ее! Когда же я смогу от тебя избавиться?
Она с ненавистью бросила куклу на пол. Глаз ее закрылся.
– Ты позоришь меня, из-за тебя подружки смеются надо мной! – закричала девочка.
Внезапно кукла заговорила:
– Настоящие подружки никогда не будут ссориться из-за некрасивой куклы. Айша, верни меня бабушке! Даже некрасивым нужно, что бы их любили.
Девочка испугалась: сейчас кукла пожалуется бабушке и та навсегда рассорится с ними. Она не знала, что делать. Ей стало стыдно. Зачем обижает она старую бабушкину куклу?
Айша попросила у нее прощение и посадила рядом с другими куклами. Сауле была доброй и простила девочку.
После чая бабушка нетерпеливо спросила:
– Где моя Сауле? Ты не выбросила ее?
 – Нет, – кротко ответила внучка, – я люблю ее, потому что она – твоя и мамина кукла.
– Тогда принеси и покажи ее! – снова попросила бабушка.
Айша принесла куклу, и пожилая женщина расстроено произнесла:
– Я так и знала, ты обманываешь меня! Посмотри, как она одета! Выглядит, как облезшая кошка! Скорее всего, ты нас не любишь, если плохо обращаешься с нашей игрушкой.
Девочка обиделась:
– Никогда ты не ругала меня, а тут из-за уродины устроила скандал, – тихо прошептала она.
Пожилая женщина заторопилась домой и от обиды даже не попрощалась с внучкой.
– Получается, что для бабушки кукла дороже внучки? – рассуждала девочка. – Неужели она не видит, что кукла старая и некрасивая? Из-за нее я лишилась подружек.
Когда бабушка ушла, она с силой швырнула куклу и сказала:
– Как я хочу от тебя избавиться! Как только папа придет с работы, я попрошу у него разрешения выбросить тебя на помойку!
Мама тоже была очень расстроена.
– Айша, ты очень обидела бабушку! – сказала она.
– Нет, это она меня обидела, – запротестовала Айша. – Она любит свою старую куклу больше, чем меня.
Тут мама не выдержала и сказала:
– Я отдала тебе нашу любимую куклу, а ты называешь ее старой и страшной. Скоро я тоже состарюсь, и меня назовешь так же. Доченька, я тебя воспитывала, чтобы ты росла доброй девочкой. А ты злая и нехорошая! Ты ни бабушку, ни маму не любишь! Бессердечно отнеслась к нашей любимой игрушке. Когда я была маленькой, Сауле была моей подружкой. Я доверяла ей свои тайны.
Айша заплакала и рассказала маме, что подружки смеются над ее старой куклой.
– Плохо, – сказала мама, – что у тебя такие злые подружки. Жаль, что ты не можешь защитить свою куклу. Зачем позволяешь им обижать ее?
Айша не обиделась на маму, она решила изменить свое отношение к кукле. Нельзя не любить игрушку, с которой когда-то играли мама и бабушка. Бабушка права. Как допустила она, что дорогие куклы настраивают ее против бабушкиной любимицы, кичатся своими нарядами и автомобилями?
Когда Айша уснула, новые куклы пригрозили Сауле:
– Если Айша тебя не выбросит, мы тебя на кусочки разорвем.
Глубокой ночью зазвонил телефон, дедушка сообщил маме, что бабушка заболела, ее увезла скорая помощь. Мама рыдала в трубку и спрашивала:
– Что с ней случилось?
Дедушка рассердился:
– Ты это должна знать лучше меня! Ей стало плохо после того, как она вернулась от вас.
Айша проснулась от маминых слёз и услышала её разговор с дедушкой. Ей стало жаль бабушку и стыдно. Она знала, что бабушка заболела из-за неё. Куклы, недовольные тем, что Сауле сидела рядом с ними, тихонько шептались:
– Хоть бы скорее сдохла эта старуха! Тогда Айша выбросит эту старую ведьму! – говорила Барби-принцесса.
А Кен стал передразнивать бабушку:
– Зачем ребенку грудастые, размалеванные куклы? Разве можно позволять детям играть с такими гадкими игрушками? И Кен слащавый какой-то, не похож на мальчика.
Одна из кукол предложила:
– Давайте пожелаем, чтобы скорее сдохла эта старуха!
И тут девочка услышала голос старой куклы:
– Прошу вас! Не желайте бабушке смерти! Она добрая и хорошая! Разорвите мое платье и отклейте мои волосы! Я стану совсем страшная, и меня выбросят на улицу. Почему вы все такие злые? Айша любит вас, играет с вами, а вы желаете смерти ее бабушке.
Девочка видела, как кукла была готова отдать жизнь за бабушку. Снова позвонил дедушка и сказал, что бабушке срочно будут делать операцию. Мама вызвала такси и поехала в больницу. Айша соскочила с кровати, взяла старую бабушкину куклу, поцеловала и сказала:
– Прости меня, Сауле. Я была неправа. Ты была страшная, потому что я, глупая, тебя не любила. Я приведу тебя в порядок, сошью платье, умою, и ты станешь красавицей. Я люблю тебя так же, как бабушку. Сделай так, чтобы бабушка поправилась.
Утром позвонила мама и сказала:
– Такой кошмарной ночи не было в моей жизни, как будто какие-то силы хотели убить бабушку, ей было очень плохо. Она кричала: «Сауле, помоги мне!» И вдруг, вы не поверите, мы услышали молитву. Бабушка закричала: «Это моя Сауле молится! Она не хочет, чтобы я умерла!» Видишь, Айша, бабушка обиделась на тебя и просила прощение у куклы. Молитвы Сауле помогли бабушке. Мы с отцом неправильно тебя воспитали: ты растешь бесчувственной и жестокой.
Девочка заплакала:
– Мама, ты права. Это я виновата, что бабушка заболела. Я буду всегда любить Сауле, пусть бабушка больше не расстраивается и не болеет.
Айша попросила отца отнести куклу к мастерам. Они подклеили ей волосы, а портниха сшила роскошное розовое платье. Сауле стала любимой куклой девочки. Красивой и – доброй. Куклы Барби обиделись на Айшу и перестали с ней разговаривать. Но Айша не переживала: пусть молчат куклы, умного они все равно не говорили, зато любимая бабушка жива и здорова.

Дария Джумагельдинова,
г. Астана, Казахстан.


Казка про двох сестричок.

Ганнуся та Маруся – дві сестрички – сиділи за столом сумні-пресумні.
Та й з чого б їм було радіти? Татко ще весною поїхав на заробітки в Росію. Дівчатка знали тільки, що таких заробітчан аж ціла бригада набралася. Будівельна. Їх татко був підсобним робітником. А, отже, працював тяжко. Так мама сусідкам говорила, коли ті на кілька хвилин до них забігали, щоби дізнатися, чи немає новин із Росії, де разом із батьком і їхні чоловіки зводили котеджі для багатих москвичів.
Якось до оселі, де жили сестрички, завітала тітка Марина – сільська листоноша. Вона принесла у своїй великій коричневій сумці листа для матері. А дівчаткам сказала:
– Це – від батька.
Ганнуся та Маруся з надією подивилися на маму. Та швиденько взяла зі столу ножиці й надрізала конверт з одного боку. З нетерпінням витягла з нього складений вчетверо аркуш паперу. Мовчки стала читати рядки, написані таким знайомим, рідним почерком.
Дівчатка затамували подих, спостерігаючи за виразом обличчя матері. Ось воно нахмурилося. Ось легенький усміх промайнув на губах. А далі мати сплеснула в долоні й, наче дівчинка, крутнулася на одній нозі:
– Милі мої донечки, татко через тиждень приїде додому! Всю роботу бригада виконала. Господар з будівельниками розрахується, й усі приїдуть до своїх діток і дружин. Господи, радість яка!
– Ура!!! – дружно закричали сестрички. – Наш татко скоро буде з нами! Ох, і весело ж із ним стане в хаті!
– Мамо, без татка так сумно, – мовила Маруся. – Хай би та робота близько дому була. Щоб татуся хоч у вихідні бачити…
– Та хіба ж я проти? – відповіла мати. – Я всією душею за це. Але біда: немає тої роботи ні в нашому селі, ні в районному центрі. Скрізь фабрики-заводи позакривали, колгоспи розігнали. Людей працьовитих, досвідчених у своїх справах, в армію безробітних записали. От і їздять тепер вони по світу в пошуках роботи й такого-сякого заробітку. Жити ж за щось потрібно. Та й вас, мої любі, на ноги ставити мусимо…
Ганнуся з Марусею скрушно, як це не раз робила мати й сусідки, похитали русявими голівками. Вони розуміли, що ті поїздки – вимушені. Тому й мирилися з ними, хоч дуже-дуже сумували за своїм татусем.
… За клопотами обумовлений в листі батька тиждень проминув блискавично, ніби хто по воді батогом уперіщив. Мати з донечками приготувалися до зустрічі з найріднішою для них людиною. Гарно прибрали в хаті, приготували смачний обід. Навіть пирогів із сиром напекли. Дівчатка принесли польових квітів, які батько так любив дарувати мамі, й поставили у вази. Хай вони звеселять його очі. Мабуть, знудьгувався за ромашками, дзвіночками, вогниками…
Та ось день змінився легкими сутінками, а гість очікуваний все не йшов і не йшов. Мама була схвильована, хоч і намагалася цього не показувати. Кілька разів бігала до сусідок у надії дізнатися щось про членів бригади. Та вони, як і мама, нічого не знали й переживали не менше, ніж вона.
Коли вже було за північ, а віченьки в Ганнусі й Марусі злипалися й невмолимо хилило до сну, вони послухалися матусю й пішли спати. А жінка так і просиділа біля вікна, визираючи свою половинку, до самого ранку.
З того часу пройшло вже довгих два місяці. Ніхто з членів бригади додому так і не повернувся. Правда, прийшла з Росії звістка, що господар попросив будівельників звести ще й конюшню для його породистих коней, пообіцявши гарно заплатити й розрахуватися за все разом. І не погодитися було неможливо – роботодавець сказав, що в такому разі їм потрібно невизначений час чекати грошей, бо в нього на даний момент вільних коштів немає…
Спала з лиця мама. Сумні й невеселі ходили дівчатка. А за вікнами вже пізня осінь. Скоро зима. Новий рік. Різдво. Які ж то свята без батька та й без грошей? Мати он скільки напозичалася, аби в ту Росію його випровадити. На її зарплату ледве кінці з кінцями зводять. Як би не бабуся, що жила в іншому кінці села, в якої корівка та пенсія, й яка з ними ділилася, чим могла, навіть не знають, як би жили.
… Чим сильнішали холоди, коротшими ставали дні, а довшими ночі, тим сумнішою й мовчазнішою робилася мама. А одного дня їй стало дуже погано, й карета швидкої допомоги забрала її в районну лікарню. Сусідки говорили бабусі, що в матері «здало серце». Сестрички не дуже розуміли, що це означає, але відчували: сталася біда. От і вирішили маму не засмучувати, господарство підтримувати, в школу ходити й добре вчитися.
Хоч як було важко – трималися. І курей пшеницею погодують, і свинці їсти наварять, і за кроликами доглянуть: моркви-капусти дадуть, клітки вичистять, соломи свіжої на долівку натрусять. А потім – за уроки. Сусідки, забігаючи до сестричок на кілька хвилин, аби провідати, хвалять їх, дивуються:
– То ж треба: малі, а такі розумні та працьовиті. От пощастило батькам з дітьми.
 А Ганнуся та Маруся, незважаючи на похвалу, все більше й більше сумують. Ночами, коли все завмирає навколо, міцно притулившись одна до одної, стиха перемовляються між собою:
– Незабаром Новий рік. А ні татка, ні матусі вдома немає. Ніхто не може сказати, коли вони повернуться, – зітхає, витираючи сльози, Маруся. – Як же ми будемо його зустрічати? Та й Різдво не за горами…
– Не плач, сестричко, – втішає її Ганнуся, хоч у самої сльози з оченят котяться по щічках. – Бог милосердний, він не залишить нас одних з нашою бідою. Ось побачиш: повернуться татко з матусею, буде у нас ялинка, буде свято, як і в інших людей. Тільки треба щиро-щиро молитися, Господа просити.
І діти, склавши рученята, стали шепотіти молитви, яких їх навчила бабуся. Вони просили в Бога здоров’я для матері та щасливого повернення із заробітків для батька. Благали, як могли й як уміли, щедро зрошуючи ті молитви гарячими сльозами й обдаючи гіркими зітханнями, поки всепереможний сон не зморив їх.
І ось однієї ночі сплять вони чи не сплять, аж бачить молодшенька, Маруся, як повільно відчиняються двері їхньої кімнати. Все наповнюється яскравим-яскравим світлом. З того світла на середину кімнати виходить чудовий Ангел в розкішному білому одязі, з білосніжними широкими крилами за спиною. Такого вони з Ганнусею бачили, коли на Різдвяні Свята до них колядники приходили. Були там і капосний хвостатий Чорт з рогачем, і Смерть з косою, і Жид, який залізною скринькою дзеленчав і все гроші клянчив та норовив своїм горбом свіжовибілені матусею стіни пообдирати, і Коза, і Царі. Але Марусі, яка тремтіла від одного вигляду Смерті, сподобався Ангел. Та так сподобався, що не хотіла його з хати відпускати. Все тримала за край білосніжної одежі й просила залишитися назавжди. Ледве батьки вмовили її відпустити того Ангела, щоби й до інших діток завітав, щастя-долі побажав.
Так от, став той небожитель білосніжний, руку підняв, ніби просячи тиші, і звернувся до Марусі:
– Не сумуй, дитинко. Бог справді милосердний. Ви добре поводилися, взяли на себе турботи по дому й зі всім відмінно справилися. Буде у вас із Ганнусею свято. Радість наповнить вашу хату. Тільки не втрачайте надії на краще й віри у могутність Всевишнього.
Нахилився Ангел над Марусею, по русій голівці погладив. І про Ганнусю не забув. А на прощання рукою помахав, розправив білі-пребілі крила й розчинився в яскравому світлі, яке після цього поволі стало тьмяніти, поки не погасло зовсім.
… Коли ранок передостаннього грудневого дня пофарбував у золотавий колір укриті інеєм верхівки дерев у саду, поле й ліс, що вимальовувався зубцями на фоні синього морозного неба, у вхідні двері хати, де жили дві сестрички, постукали. Ганнуся, що саме підкладала дров у грубку, глянула на Марусю й сказала:
– Мабуть, Оксанка до нас зайти вирішила, як обіцяла. Хоч ще дуже рано… Відчинимо їй?
– Відчинимо. Ходімо скоріше!
І дівчатка, взявшись за руки, побігли до дверей. Ганнуся повернула ключ у замку. Натиснула на клямку. Двері відчинилися… На порозі стояв батько й усміхався. Діти радісно кинулися до нього, обійняли. Той підхопив їх на руки й закружляв, як це робив досить часто, будучи вдома.
А потім вони втрьох пішли на автобусну зупинку зустрічати маму: сусідка дорогою перестріла батька й передала, що мама телефонувала з лікарні й сказала, що її вже виписали.
Мама й справді приїхала ранковим рейсовим автобусом. Радості не було меж: обійми, поцілунки, сльози щастя. А потім всі гуртом повернулися додому.
Після обіду батько приніс із лісу красуню-ялинку. Кімната, куди її поставили, зразу ж наповнилася хвилюючими пахощами хвої. Сестрички разом із татусем взялися прикрашати її, і це вдалося на славу!
І були у родини Семчуків і чудовий Новий рік, і Різдво Христове. Пахло свіжою хвоєю, мандаринами, домашніми калачами, дідухом, кутею і всім тим, чим можуть пахнути ці гарні зимові свята й… дитинство. А, головне, всі були разом: і батько, і мати, і дві донечки-русявочки. Справдилися слова Ангела, який чи то у сні, чи наяву приходив до малої Марусі, й якому діти були безмежно вдячні та, як їх навчала бабуся, складали шану Богу в своїх щоденних щирих молитвах.

Надія Маїк,
 м. Чоп, Ужгородський район, Закарпатська область.

ДЧП

Думаете, в скучное время живём, совсем не стало чудес да волшебников? Отошли в прошлое вместе с Русью былинною? Как бы ни так! Хоть и пытаются убедить нас учёные, нет мол, магов, русалок и всяких там барабашек, а есть физика, химия, прочие науки точные, не верьте им. Лгут, подлецы!
Взять, к примеру, Бабу Ягу. Ей по русским народным сказкам что делать полагается? На печи лежать, заезжих молодцов в бане парить да наставлять на путь истинный. А она? Ведь не просто баба, всей лесной нечисти голова и воевода. Ей по штату больше других знать положено.
Волшебники вообще народ любознательный, башковитый. Всегда на шаг впереди. Когда простые смертные о конях железных только мечтали, у них уже и ковры-самолёты летали, и блюдечки с яблочками мировые новости транслировали, и навигаторы – клубочки с ниточками так работали, как современным и по сию пору не снится! Опять же, мировые сборища свои – шабаши всепланетные, регулярно устраивают для обмена опытом. Раз в сто лет соберутся – есть о чём поговорить. Никаких переливаний из пустого в порожнее, всё по существу. Правда, в последнее время стали они всё больше наши идеи перехватывать и под свои нужды приспосабливать.
Так, вернулась в прошлую пятницу Яга с очередного симпозиума и сразу через блюдечко внучке Василисе трень: «Не хочу отставать от мирового сообщества. Достань, внученька, средство коммуникации, какое я у западников видела»
Василиса-то она премудрая, сразу поняла – компьютер бабка хочет. Да не просто так, а с выходом в Интернет. Это в наших-то лесах дремучих, болотах непролазных. Но чего для родной бабули не сделаешь? Вышла в полночь на крылечко, платочком махнула, в ладоши хлопнула, крикнула звонким голосом:
– Мамки-няньки, собирайтесь, снаряжайтесь, достаньте мне к завтрашнему утру такую диковинку, какую моя бабушка на последнем симпозиуме видела. Да смотрите, что б на альтернативном источнике питания и с выходом в мировую паутину. Меня с утра не будить, прямо к Яге несите.
Мамки-няньки ресницами похлопали, носами пошмыгали. Ах, бабушку твою за ногу, да через кочку! Задание-то похлеще, чем пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, будет. Послали Марфу, крайняя оказалась, узнать, что бабка имела в виду. А как узнали, за головы схватились. Куда бежать, где искать? Со всех ног домой к мужьям.
– Спите, лежебоки, а нам хоть пропади! Ну-ка, свинтите Яге чего надобно.
Мужички затылки почесали, покостерили старушку маленько для порядка, и свинтили-таки! Ровно в десять ноль-ноль явились пред светлые очи Яги с чудом техники.
– Принимай, бабушка, работу!
Бабушка выпендриваться не стала. Враз со стола чашки-плошки долой.
– Ставьте, милки!
Поставили – ящик вида непонятного с разными полочками и дырочками, экранчик на двадцать два дюйма, и перед ним доску резную расписную положили.
Не такую штуку бабка на симпозиуме видела. Брови сдвинула, насупилась, того и гляди за метлу схватится.
– Это ещё что такое?! – грозно спрашивает. – Дурить старуху вздумали?!
Мужичкам перемена в её настроении не понравилась. Ну, как настучит Василиске, мол, не справились с заданием? Тогда беда! Начали наперебой детище своё нахваливать. И в грозу на нём работать можно, и апгрейдивать раньше следующей пятилетки не потребуется, факс, принтер, сканер в одном коробке, мышь не убиваемая, поскольку её вообще нет. Все приложения поддерживает, к Интернету подключается на раз-два. Способ, правда, хакерский, но волноваться не стоит. Ни Макрософт, ни ФСБ нипочём не отследят.
Тут Яга речи пламенные оборвала и решительно потребовала в её избе не выражаться.
– Давайте-ка по-русски, да что б понятно было. Растрещались, как сороки на берёзе!
Почесали мужички затылки. Как бабке тарабань иностранную на русский перевести?
– Это, уважаемая, ДЧП называется, то есть, Думало-Читало-Писало. По-западному – компьютер.
– А провода где? – не унимается Яга.
«А у тебя розетка есть, куда вилку тыкать?» – так они, правда про себя подумали, а вслух сказать не решились. Дальше свою линию гнут:
– С проводами неудобно, избу спалить можно. Это у иностранцев с проводами. Чего на них оглядываться? Сами не лыком шиты, своё родное надёжнее. Отечественный продукт!
– Сама посуди, – старшой соловьём заливается, – преимущества неоспоримые. Проводов нет, электричества нет – молния не ударит, аппаратура не сгорит.
– А от чего тогда питается, если не от электричества? – не унимается старая.
– Работает исключительно на силе желания. Посидишь за ним разок-другой, сила эта тебя постоянно одолевать начнёт. Ну, и накапливаться. Пока будешь козу доить или пауков по углам гонять, она всё расти будет, как на дрожжах. Вечный двигатель!
– А без мыши как?
Вот же, ведьма, мышь ей подавай!
– Тут сила мысли работает. Не успеешь подумать, куда надо палку, которая по экрану бегает, поставить – она уже там стоит по стойке смирно и дальнейших распоряжений ждёт.
– А слова волшебные?
Старшой отвечает:
– Надо включить, скажи: «Экранчик, зажгись!» – он и зажжётся. Надо выключить – «Экранчик, погасни!» – он и погаснет.
Старуха всё сомневается:
– Покажи в действии! Говори, что положено.
– Экранчик, зажгись!
Экранчик засветился изумрудным светом, музыка спокойная заиграла и приятный такой голос говорит:
– Думало-Читало-Писало к вашим услугам! Чего изволите?
Прямо по центру экрана появилось изображение паутины с паучком в центре, и тремя мошками на периферии. А вокруг паутины значков разных видимо-невидимо.
– Фу, – говорит Яга, – придумали, окаянные, Думалом-Читалом-Писалом друга сердечного назвать. Не уважительно; я по имени-отчеству привыкла.
– Можно, – к экрану обращается, – я тебя Дум Думычем величать буду?
– Да хоть горшком назови, только в печку не ставь! – старшой говорит.
А экранчик отвечает:
– Спасибо на добром слове, Ягуша!
Старуха сразу подобрела, в улыбке расплылась:
– Дальше чего делать?
Старшой опять наставляет:
– В паука пальцем ткнёшь, он над паутиной хозяин. Проведёт куда надо. Со значками методом тыка разберёшься, дело не хитрое. На моём Ваньке-пятилетке проверяли. Помощь понадобится – клавиша F1, по доске вот сюда стукнешь, – и показывает в угол, где в квадратике метла нарисована.
Объяснив, засобирался домой, пока бабка снова белениться не начала и вопросы глупые задавать.
Тут Яга щедрость душевную явила:
– Чего, милки, за работу желаете?
Старшой помялся немного и отвечает:
– Нам, сама знаешь, как водится, для снятия стресса. Ну, и закусить по-человечески. Жёнам транспорт какой-никакой не мешало бы, а то к Василисе часто бегать приходится, подмёток не напасёшься.
– Транспортину какую: форд или чего дамское?
– Не, – мужички хором, – это по нашему бездорожью не пойдет. НИВА – ПАТРИОТ давай.
– Идите домой, не волнуйтесь. Дойти не успеете, а уж всё будет доставлено честь по чести.
Откланялись мастеровые и удалились восвояси.
Яга поглядела на экранчик, ткнула в паучка пальцем.
Паучок глазками лупнул, лапкой почесался, и скороговоркой:
– Мэйл, Яндекс, Гугл?
– Чего? – Яга спрашивает и когтем в квадрат с метлой.
Не успела опомниться, Дум Думыч совет подаёт:
– Мошку выбери!
Выбрала бабка ту, что пожирнее, тюк в неё пальцем. Оказалось – Яндекс.
И распахнулся перед Ягой мир.

Полина Бондарева,
 г. Шахты, Ростовская область, Россия.


У самовара с Бабой Ягой

Сразу же признаюсь: я с удовольствием готовилась к этому интервью.
Причин было сразу несколько. Во-первых, каждый из нас знаком с Нею с детства. Во-вторых, несмотря на довольно неоднозначную, или даже – скандальную репутацию, всегда относилась к Ней с искренним уважением и восхищением. Хотя бы потому, что она была яркой, непредсказуемой и нешаблонной. Правда, с другой стороны за эти достоинства за Ней также прочно закрепилось мнение, что Она всегда «против». В-третьих, несмотря на давнее знакомство, в Ее довольно насыщенной биографии существовало немало «белых пятен» и других не менее волнующих тайн, которые можно было бы раскрыть во время беседы. Таким образом, запланированная встреча сулила сразу несколько весьма выигрышных бонусов, от получения которых отказаться было просто невозможно. Дело осталось за малым: раздобыть номер мобильного телефона и договориться с Ней о встрече. Как я и предполагала, самой осведомленной оказалась еще одна давняя знакомая, кукла Аликс, героиня романа «Дым и пепел ненависти». Продиктовав ряд цифр, заинтригованная игрушка пожелала мне удачи. И она действительно улыбнулась мне.
Набрав Ее телефонный номер, вопреки некоторым опасениям, услышала бодрый и вполне благожелательный голос. Несмотря на то, что ожидала услышать кучу отговорок, моя давняя знакомая сразу же согласилась дать интервью. При условии, что оно будет проходить на Ее территории. Неужели мой дорогой читатель еще не догадался, с кем я договорилась о встрече? Итак, разрешите представить: БАБА ЯГА.
Я почти сразу увидела знакомую по многим Сказкам избушку на «курьих ножках», стоящую посредине лесной поляны, залитой ослепительным солнечным светом. Правда, неподалеку от нее, вместо ступы или еще более привычной метлы, стоял новенький сверкающий «Мерседес-кабриолет» черного цвета. Это значило, что Баба Яга, несмотря на разительную смену модели транспортного средства, продолжала следовать прежним привычкам, то есть наслаждаться быстрой ездой «с ветерком». Поскольку избушка стояла ко мне спиной, а к лесу – передом, пришлось произнести известные всем волшебные слова. И она действительно почти мгновенно повернулась. Лишь теперь я заметила, что возле трубы была расположена «тарелка» спутниковой антенны. Мое удивление стало еще сильнее, когда увидела, что на широких ступенях, ведущих к входу в избушку, стояла не старая злая карга, а изящная Дама неопределенного возраста, одетая в летнее платье «от кутюр» кораллового цвета и стильные лодочки в тон. Как я поняла, Баба Яга заранее приготовилась к моему визиту, поскольку выбрала наряд из новой коллекции бренда Шанель «Весна-Лето» 2012 года. Но еще больше меня поразила стильная стрижка рыжевато-огненных волос, которые в прежние времена, по-видимому, Она прикрывала традиционным платком. Французский маникюр на холеных пальчиках, унизанных драгоценными кольцами, завершал новый облик Бабы Яги.
– Добро пожаловать, – произнесла Она, дружелюбно улыбнувшись. – Даже не предполагала, что буду ожидать тебя с томительным нетерпением.
– Спасибо, – ответила я, поднимаясь по ступенькам. – Это я хочу поблагодарить Вас за быстрый положительный ответ.
– Давай сначала выпьем чаю с пирогами, а затем и приступим к задушевному разговору, – предложила она, распахнув дверь избушки.
 Несмотря на явно «антикварный» внешний вид, по комфорту несколько комнат избушки ничем не уступали номерам «люкс» европейских пятизвездочных отелей. На журнальном столике лежало несколько глянцевых журналов мод, а одну из стен избушки занимали плазменный телевизор и музыкальный центр. Правда, единственным анахронизмом среди полного гламура оказался грубый деревянный стол, застеленный сказочной «скатертью-самобранкой». В его центре стоял огромный медный самовар. Несмотря на то, что он явно диссонировал с роскошным чайным фарфоровым сервизом, в гостиной царили удивительная гармония и уют.
 Указав на несколько стульев, Хозяйка предложила занять место за столом. Посмотрев на камин, в котором лежало несколько поленьев, предпочла сесть напротив него. Так, на всякий случай. А потом началось застолье у самовара. В меню, разработанном Бабой Ягой, были: ароматный чай с лесными травами, пирожки с разнообразной начинкой, свежая земляника с взбитыми сливками и шоколадом. Несмотря на предложенную снедь, я сгорала от желания поскорее начать долгожданное интервью.
– Еще раз благодарю Вас как за согласие ответить на несколько вопросов, как и за предложенное угощение. Надеюсь, предстоящая беседа будет такой же удивительной.
 Хозяйка улыбнулась в ответ, а потом произнесла:
– Я просто не могла упустить представившийся случай поблагодарить писателя Михаила Темнова за проявленную инициативу. С восторгом отношусь к идее Дня Славянской Сказки, а также искренне желаю проекту поскорее воплотиться в жизнь.
 Так мне представилась возможность задать первый вопрос.
– У Вас должно быть свое собственное определение, чем является Сказка.
– Сказка воплощает в себе многовековой жизненный опыт, поданный с выдумкой и юмором, без обыденного занудства и скуки. В ней воплощаются самые яркие художественные образы, которые учат детей мыслить и анализировать. Другими словами, Сказка – всегда желанный праздник, спасающий от каждодневной рутины, поскольку дарит ощущение счастья, радости и гармонии с окружающим миром. Она также дарит понимание, что нужно жить весело и со вкусом.
 Мне очень понравился ответ Бабы Яги, поэтому решила задать следующий вопрос, на который давно ожидала получить ответ.
– Признаюсь, меня давно интересовало, каким было Ваше прошлое.
– Неужели у тебя нет хотя бы нескольких собственных версий? – парировала Баба Яга.
 Она явно решила пококетничать со мной, но я и раньше догадывалась, что предстоит брать интервью у очень умной собеседницы. Поэтому заданный вопрос не застал меня врасплох. Тем более, что у меня уже на него довольно давно был заготовлен ответ.
– Мне кажется, в юности Вы были Василисой Премудрой. Постарев и овдовев, разочаровались в близких людях и решили стать лесной затворницей. Правда, полученных знаний хватило с лихвой, чтобы обрести бессмертие. Что касается украинской версии, то мне кажется, что Вы являетесь одной из близких родственниц Панночки из «Вия» Н.В.Гоголя. Не исключено, что также являетесь одним из воплощений стихии Воздуха, поскольку весьма своеобразным способом используете метлу и ступу. Правда, с тех пор, как появились самолеты, полеты перестали быть привилегией для особо избранных.
– Довольно занятно, – после некоторой паузы произнесла Хозяйка. – Но не совсем точно.
– Предлагаю Вам ответить на заданный вопрос.
– Неужели ты огласила все свои версии?
 Я и сама не поняла, зачем решила задать довольно провокационный вопрос, касающийся жизни в Западной Европе. Возможно, такой оказалась реакция на Ее нежелание ответить на предыдущий.
– Кажется, Вам не очень сладко прошлось именно во времена Средневековья? В «Молоте ведьм» Ваш образ был так использован, чтобы, сверяясь с ним, обвинять в колдовстве несчастных женщин, которых потом сжигали на кострах инквизиции. Так что гордиться внешним или даже внутренним сходством с Вами в те времена было довольно опасно.
 На одно мгновение мне показалось, что Она посмотрела на меня так, словно я одновременно была и Генрихом Крамером, и Джеймсом Шпренгером, то есть, авторами упоминаемой книги. Или хотя бы – самым неутомимым палачом.
– Я не имею к этим событиям никакого отношения, поскольку горжусь своей принадлежностью к славянской культуре, – последовал ответ, произнесенный все тем же дружелюбным тоном. – Если хочешь знать мою версию тех давних событий, то, скорее всего, двое невежественных монахов-доминиканцев не пожелали простить женщинам несколько достоинств. Их вера не позволяла представительницам слабого пола одновременно владеть и красотой, и умом, и богатством.
– Судя по описаниям в Сказке, первое из Ваших достоинств довольно спорно, – не без ехидства заметила я.
 А если говорить совсем откровенно, в Сказке внешность моей собеседницы была просто отталкивающей: большой крючковатый нос, злобное выражение лица, почти полностью беззубый рот, болезненная худощавость, костяная нога. Да и одета она была тогда в грязные отрепья…
– Это еще как посмотреть, – возразила она. – Не забывай, что понятие женской красоты всегда субъективно.
– Не могу не согласиться. Тем более, что сейчас можете смело претендовать на титул «королевы гламура». Но давайте все-таки вернемся к ответу на вопрос о Вашем прошлом.
– Его не будет. Я хочу сохранить в некоторой тайне хотя бы его. Считаю, что заслужила такое право.
 Мне пришлось смириться с позицией Хозяйки, поэтому решила задать наводящий вопрос, и разговорить свою собеседницу.
– Почти ничего не известно о Ваших близких. Лишь мельком вспоминается о дружбе с Лешим и Кощеем Бессмертным.
– И этого вполне достаточно, – поспешно ответила она, пристально посмотрев мне в глаза. – Зачем вдаваться в подробности, если речь идет о скупердяе и неряхе? Тем более, что Сказка всегда ценилась своей недоговоренностью, поскольку должна дать пищу для последующих фантазий.
– Существует давнее мнение, что Вы являетесь представительницей сил Зла, – продолжила я.
– Общественное мнение процветает там, где дремлет мысль, – парировала она.
– Признаться, не ожидала услышать от Вас один из известных парадоксов Оскара Уайльда, – ответила я после некоторой паузы, поскольку не смогла скрыть своего удивления.
– Почему же? – лукаво улыбнувшись, спросила она. – Твой кумир когда-то и сам писал Сказки. И прекрасно знал, что они строятся по законам логики и психологии. На самом деле нет ни Добра, ни Зла. Все события, происходящие в мире – нейтральны. Лишь наши эмоции, наше собственное отношение к ним и придают уже произошедшему событию тот или иной окрас. Кто развивает в себе положительное видение мира, будет от происходящего неуязвим и хорошо защищен. С другой стороны, тот, кто в любом проявлении видит негатив, будет всегда зависим от них. И, в свою очередь, виновным. Всегда и во всем. Более того, также будет регулярно испытывать чувство вины, что может, в конечном счете, довести к депрессивному состоянию. Поэтому Сказка – чудодейственное лекарство от грусти и печали. Она дает и веру в собственные силы, и надежду на лучшее «здесь и сейчас», а также наполняет душу любовью. Этих трех составляющих счастья очень не хватает в современном мире, полном безысходности и суеты.
 Ей вновь удалось удивить меня, поскольку, готовясь к интервью, не могла предположить, что вместо ответов на заданные вопросы, меня может ждать мастер-класс по психологии.
– Очень занятно, но хотелось бы познать эту истину на каком-то известном примере, – предложила я.
– Хорошо. В одной из басен Жана де Лафонтена говорится…
 Нет, так не пойдет. Не стоит так далеко отклоняться от темы интервью, подумала я, и поэтому решила Ее перебить:
– Может, лучше возьмем другой. Например, где Вы показаны во всей красе. Я имею в виду Сказку об Ивасике-Телесике, который чуть не угодил в Вашу печь.
 Моя реплика явно позабавила Бабу Ягу, поскольку Она сразу же заливисто расхохоталась. На несколько минут мне даже показалось, что Она успела еще больше помолодеть.
– Ты отказалась отведать моих пирожков с мясной начинкой, потому что в довольно завуалированной форме уже успела причислить меня к каннибалам? – смахнув платочком выступившие слезы, спросила она. – И поэтому решила сесть так, чтобы одновременно наблюдать и за камином?
– Да уж, – призналась я.
 Мне не составило труда прочесть явное удовлетворение на лице Хозяйки.
– Пойми, совсем не отказываюсь ответить и на этот, довольно провокационный вопрос. Поскольку, как я уже сказала, Сказка строится на законах психологии, в ней всегда с уважением говорится о личном выборе героев.
– Чтобы довести этот постулат до совершенства, несмотря на бурные возражения беззащитного малыша, Вы и решили зажарить его в печи? – спросила я, с опаской посматривая на уже заготовленные поленья, лежащие в камине.
 Лишь на одно мгновение мне показалось, что в избушке повеяло ледяным холодом. Ой, не зря Баба Яга решила установить в гостиной камин и даже настояла на том, чтобы встреча происходила именно здесь, с некоторой опаской подумала я. Правда, это ощущение сразу же исчезло, когда прозвучал вопрос Хозяйки, заданный все тем же дружелюбным тоном. Это значило, что Она не умела сердиться, потому вновь сумела подтвердить свою неординарную репутацию.
– Разве учитель, ставящий низкий балл за невыученный урок, тоже заслуживает порицания, как каннибал?
 Вопрос, конечно интересный, но, с другой стороны, что она имеет в виду, подумала я. А потом задала следующий вопрос:
– Простите, я не совсем поняла, в чем состоит аналогия между этими двумя примерами.
– Угрожая засунуть в печь, я просто решила предостеречь малыша от других необдуманных поступков, – с готовностью ответила она. – Или, другими словами, захотела дать шанс для проявления его еще дремлющего мыслительного потенциала. И не ошиблась, когда, применив волю и смекалку, Ивасик сумел избежать опасности. Он смог преодолеть собственный страх, поэтому никогда не станет копить в себе негатив. Именно поэтому оказался достойным жить в Сказке.
– Довольно милое объяснение, – произнесла я, не сумев скрыть иронию.
– Не стоит меня порицать. Когда-то для лучшего усвоения урока учителя прибегали даже к порке, – без смущения заявила она.
– Подобные методы воспитания сейчас являются неприемлемыми, – возразила я. – Не только в славянских странах, но и в дальнем зарубежье.
– Поэтому Сказку об Ивасике стоит осознавать с учетом времени, в котором она была создана. Возможно, сейчас я бы провела подобный урок с учетом постулатов Европейской Конвенции о правах человека.
 Последняя реплика изрядно рассмешила меня. Несмотря на некоторые разногласия в методах обучения, Баба Яга мне очень нравилась. Более того, я была в полном восторге от ее чувства юмора и современных взглядов на жизнь.
– Каковы Ваши ближайшие планы?
– Всемерно содействовать внесению в календарь Дня Славянской Сказки.
– Это означает, что проект поддержит даже Кощей Бессмертный? – не скрывая волнения, спросила я.
– А куда ж он денется? – в свою очередь спросила Баба Яга, и лукаво мне подмигнула.
– Чего бы Вы пожелали нашим читателям? – решила задать свой последний вопрос.
– Знать, чего они хотят на самом деле, – последовал ответ. – А также всегда верить в свои силы. Жить здесь и сейчас, и наслаждаться каждым моментом. Теперь я также хочу задать несколько своих вопросов. Скажи, ты удовлетворена моим приемом?
– Если не принимать во внимание нескольких вопросов, оставленных без ответов, то – вполне.
– Тебя совсем не удивил ни мой новый облик, ни антураж избушки?
– Нет, поскольку этому есть объяснение в «Фаусте» Иоганна Гете.
 Баба Яга поощрительно улыбнулась, предлагая мне окончить мысль.
– Мефистофель как-то сказал: «… прогресс и черта двинул». Поскольку вы Оба относитесь к умным персонажам, и даже имеете некоторое духовное родство, ожидала увидеть Вас именно такой: продвинутой и креативной.
– Ох, уж эти гениальные писатели, – огорченно вздохнув, произнесла она, не обращая внимания на прозвучавший комплимент. – Они готовы ради минуты славы раскрыть все тайны Вселенной.
– Значит, вскоре все и раскроется, – обрадовалась я. – Еще раз благодарю за занимательную беседу и гостеприимство.
– Заходи запросто, когда будешь в наших краях, и не забывай время от времени информировать меня, как продвигается наш проект.
 Пообещав позвонить, чтобы согласовать текст интервью, я вышла из избушки. Несмотря на то, что в лесу уже начали сгущаться сумерки, мне было по-прежнему очень комфортно и легко. Я шла по лесной тропинке, мысленно возвращаясь к каждому из моментов занимательной беседы с Бабой Ягой. Заручившись Ее поддержкой и, косвенно, Ее друзей, поняла, что День Славянской Сказки изначально имел право на ЖИЗНЬ!

Нинель Масяк,
г. Ужгород, Украина.

Чужая игрушка
 
Я нашла его во дворе, недалеко от старых поломанных качелей и песочницы без песка. Сначала быстро схватила его, отбежала в сторону – и лишь потом стала рассматривать. Это была игрушка, но очень странная. Котик, светло-серый, с большой головой, маленьким тельцем и длинным-предлинным пушистым хвостом. Вместо глаз у него были пришитые голубые пуговицы. Одно из его ушек еле-еле держалось на стежках-ниточках, почти наполовину оторвалось. «Кто-то сам его сшил», – поняла я.
У меня мало игрушек. И, большею частью, они достались мне от сестры, которая была уже большая и уже давно ходила в школу. У меня есть кубики, пирамидка, конструктор, часть деталей от которого уже потерялась, и потому ни паровозик, ни машинка до конца не собираются, несколько резиновых и пластмассовых зверюшек и куклы. Куклы – все измалеванные до неприличия, с запутанными замусоленными волосами, а у одной из них волос и вовсе нет, только короткий «ёжик». В такой вид их привела ещё сестра. Безволосой она хотела сделать «модную» стрижку, но стрижка не вышла. И потому я не очень любила кукол и с ними играла редко.
 «Ну, вот, в куклы ты почти не играешь, а потому и покупать их ни к чему. Лучше куплю тебе конфет или яблок побольше», – часто приговаривала мама. Денег у нас всегда было мало.
А я всегда хотела именно мягкую игрушку. Зверька какого-нибудь. Но зачем говорить об этом? Всё равно не купят. Говорят, что такие игрушки стоят дорого. Дети в садике, которые приносили из дома пушистых зверюшек, как-то между собой спорили: «Ну, и что, что твоя белочка красивее? Мой тигр зато – дороже. Мне его папа в «Катюше» покупал!» – говорила Рита Аленке.
Я «попрыгала» игрушечным котенком по лавочке. Он был забавный!
– Здравствуй, девочка! Тебя Леной зовут? – подошла ко мне какая-то тетя.
– Здравствуйте, – ответила я. – Да, я – Лена.
– Ты меня не узнаешь? Я – ваша участковая медсестра, и ты с мамой недавно у меня была. Ты же осенью уже в школу пойдешь?
– Да. Первого сентября, – ответила я гордо.
– А в детский сад ты уже не ходишь?
– Нет. Там ремонт – до осени.
– А почему ты одна гуляешь? – медсестра подсела рядом со мной на лавочку. В руках она держала большую сумку – в магазин, наверное, ходила. За продуктами. Я её вспомнила – действительно, видела ее в поликлинике. Только там она ходила в белом халате.
– Где твои папа и мама? – спросила медсестра.
– Папа приходит с работы поздно. А мама снова не работает. Не выдержала – заболела. Там надо было какую-то тележку тяжелую загружать и выгружать.
– Значит, папа – на работе, а мама – болеет? А кто же тебя гулять отправил?
– Я с сестрой пошла, с Викой. За ней девочки зашли, подружки. Но они пошли в супермаркет, а меня с собой не взяли.
– Ну, тогда я с тобой посижу. Пока сестренка твоя не вернется. На улице сейчас очень много плохих дядей и тёток незнакомых. Тебе говорили, как себя вести, если к тебе пристанут?
– Да, я знаю, что с незнакомыми нельзя разговаривать, а нужно убегать поскорей. Но ведь Вы – знакомая, – ответила я.
– А это у тебя кто? Как зовут котика?
– Я ещё никак не назвала его. Я его здесь нашла, – ответила я.
– Ну, и забирай его себе. Дома постирай, ушко подшей – мама поможет. Сейчас часто те, кто богатый, игрушки выкидывают, еще хорошие. А мне – жалко. Я их подбираю, стираю, мою, подшиваю, куклам – одежду простенькую шью. Мне жалко бывает видеть игрушку выброшенной. Кажется, что она смотрит на меня и плачет. Я их забираю к себе. Хотя у меня дети уже выросли, а внуков ещё нет. И не для кого, вроде, стараться...
Хотя твой котик, наверное, просто потерялся. Никто его не выкидывал. Но всё равно, забирай. Вряд ли его уже хозяева найдут – скорее всего, заберут какие-нибудь хулиганистые мальчишки и поиздеваются. Недавно видела, как такие хулиганы нашли куклу, еще хорошую, большую. Они ею в футбол играли, а потом – оторвали ей голову и начали вверх подкидывать. Я им: «Что вы творите?» А они в ответ только смеются. А ещё – пакет молока из портфеля достали, швырнули на землю – и ногой на него наступили. Не пьёте – отдали бы кому из одноклассников... Они – из богатых, говорят. А молоко – в классе бесплатно раздали, а оно им без надобности, и – не жалко...
Такие вот у богатеньких дети. А другие люди порой так живут, что смотреть страшно. Какие там игрушки, какое молоко?! Нищета. Я же – и на «скорой» езжу, не только в поликлинике сижу. Пришли мы вчера в одну квартиру, к ребенку больному, а там – матушки мои! Двенадцать человек в двухкомнатной квартирке живут! Отец-мать, уже в годах, трое сыновей-дочерей замужних и женатых, у всех пар – по ребенку, да у одной из пар – ещё и второй родился... За последнего этих молодых едят поедом, а живет этот малыш, грудничок еще, прямо в туалете. Там и ванна, и унитаз – совмещенный санузел. Ребеночек, маленький мальчик, лежит в коробке какой-то, одеялком устланной. Коробка стоит на деревянном таком настиле, на каком обычно корыта для стирки ставят. Там он и спит – больше негде...
А у других людей – апартаменты на одного в несколько комнат. Зашла как-то к одной пожилой тётке. Она одна живёт в пятикомнатной квартире. Родственников всех выжила. Спрашиваю:
– Зачем вам такие хоромы?
Она окинула меня взглядом брезгливо и спрашивает: «А тебе какое дело? Ты – медсестра, вот и знай себе горшки грязные да уколы, и не суйся в чужие дела». Так-то. Это только в дела бедных все суются, всюду они справки должны предъявлять о своих «доходах», чтобы хоть грошовую подачку получить. А в дела богатых у нас соваться нельзя.
Ладно, что-то уж больно я заболталась. Это не твоя сестра там идет?
Я действительно увидала свою сестру Вику вместе с подружками, Лерой и Вероникой. Значит, надо идти домой. Вика уже с подругами прощается и идет к нашему подъезду.
– До свидания! – говорю я тёте медсестре.
– До свидания, Леночка! – отвечает та.
Я бегу вслед за Викой, уже заходящей в подъезд.
А если мама выкинет моего котенка? Или подумает, что я его украла у кого-нибудь?
Как-то раз в детском саду мне очень приглянулось одно кукольное платьице. Оно валялось между игрушек, кубиков и деталей конструктора, а не было надето на куклу. Желтенькое, в кружочек. Я подумала, что оно как раз должно подойти на мою куклу Лизу – ту, которую Вика подстригла. И сунула это кукольное платьице себе в карманчик платья.
Дома я спрятала платье среди игрушек, и одевала на Лизу, только когда никто не видел. Но мама его всё равно нашла, когда наводила порядок.
– Что это? Откуда? – спросила она у меня.
– Это – платье.
– Я вижу. Откуда оно?
– Из садика. Но не с куклы. Оно просто валялось.
– Значит, ты его украла, – строго сказала мама. – А потому завтра же отнеси его в садик и положи на место. Слышишь?
Я, глотая слёзы, кивнула. Так я и сделала, как сказала мама. И решила, что больше никогда и ничего не возьму без спроса. Очень неприятно ощущать себя воровкой.
Я скажу маме, что я ни у кого не забирала игрушку без спроса – не крала. А просто нашла. Но, быть может, лучше её спрятать? А то вдруг мама не разрешит с ней играться, а выбросит?
Я вошла в дверь, оставленную открытой для меня сестрой, держа игрушечного котенка за спиною. А затем засунула его на кульки со всяким старым барахлом, сваленные на полке для обуви – под висящие на крючках старые пальто и шубы. Но мама, вышедшая из кухни, успела заметить мои действия.
– Закрывай дверь, – сказала мама, и я провернула дверной замок.
– Что это ты принесла? – спросила она угрюмо.
– Где? – и я закрыла своею спиной игрушку, лежащую теперь под старым пальто.
Мама приблизилась и взяла моего котёнка.
Я громко разрыдалась:
– Мама, не выбрасывай! Я его нашла! Он – мой друг!
– Ну, хорошо, хорошо. Друзей не выбрасывают! Только, может быть, он – грязный, или им пользовался больной ребенок...
– Я его постираю, и ухо пришью. Он будет чистый, – продолжая плакать, ответила я.
– Ну, ладно. Давай его вместе постираем, – сказала вдруг мама. – Он – хороший, и мы его не выбросим.
Мы с мамой постирали моего котенка и повесили его сушиться над ванной на прищепках. Я была просто счастлива, что мама меня поняла и даже постирала вместе со мной мою игрушку. Высохнет – мы пришьём котенку ушко.
А потом мы пошли на кухню. Вика уже поела, и мама села вместе со мной за стол на тесной кухоньке. Положила мне на тарелку вареной картошки и дала огурец.
– Как бы я хотела купить много-много хороших больших игрушек, ролики для Вики, мячик и самокат – тебе. Но...
– Я знаю. У нас мало денег. А когда они будут, ты всё это купишь?
Мама неожиданно заплакала. Потом сказала:
– Твоя игрушка подсказала мне одну интересную идею. У нас есть материя – ну, со старых вещей, из которых вы с сестрой уже выросли. Есть даже две старые шубки. Давай, будем с тобой учиться шить игрушки сами? Напихаем внутрь синтепона со старых курток... Что бы ты хотела, чтобы я тебе сшила в первую очередь?
– Маленькую лошадку, – ответила я, – чтобы котику было не скучно, и они обязательно подружились!

Ольга Манскова,
г. Таганрог, Россия.

Как я брала интервью
у Иванушки-дурачка

Телепортировавшись в сказочный мир по прямому каналу нуль-транспортировки, я пошла по разбитой и разухабистой дороге.
«А где же лес? Нетронутые просторы, непроходимые чащобы, места заповедные, цветочки аленькие?» – подумала я.
Меня обогнал некто в черной футболке и старых джинсах. Человек, вроде...
– Эй, любезный! Не подскажете ли мне, где здесь дорога к избе Иванушки-дурачка? – проорала я ему в спину, поскольку больше на дороге мне никого не попадалось.
Человек (вроде бы) обернулся, и я увидела, что это и не человек вовсе: клыки у него длинные, глаза кровью налились. «Скажите, как его зовут? – не в тему пришли на ум слова из детского фильма про Буратино. – Вампир, конечно!» А тот тем временем обернулся, гыкнул злорадно и молвил:
– Это Вы, журналисточка, не в Сказку ещё попали, а в Приграничье между Сказкой и Фентези... А вампиров столько нынче в ноосфере обретается, что многим не хватает жилья и пищи на нашей территории, вот и стараются сбежать: и в Сказку лезут, и вообще всюду, куда ни попадя... Я – не из беглых, я очередного из наших, беглого, поймать хочу, да и вернуть подобру-поздорову, чтоб не шлялся в чужих мирах и детей не стращал. Тут у нас свои законы – не удивляйтесь!
И он вчастил вперед со скоростью гоночного автомобиля.
Впрочем, я так и не получила ответа, где Приграничье заканчивается, а начинается Сказка. Зайду на ближайший холм – надеюсь, сверху хорошо видно будет...
 Действительно, забравшись на холм, я увидела и лес заповедный по ту сторону холма, и указатель на березовом пне закрепленный: «Сказка: 0,5 км». Посидев немного здесь, наверху, и полюбовавшись пейзажем, тронулась дальше. Красота-то какая! А воздух – чистый, свежий! Хорошо! Но мне надо спешить. Ненадолго я здесь.
Еще издали я увидела терем огромный, крышу красную, во дворе – ребятишки бегают, мал мала меньше. На крыльце сидит девица-красавица, нарядная и пригожая. Я подхожу поближе.
– Вам чего? – спрашивает красавица, а сама яблочки кушает.
– Хочу поговорить с Иваном... Журналистка я, – отвечаю.
– А на что тебе мой Ванька-дурак сдался?
– Да вот... Интервью редакция послала взять. У какого-нибудь сказочного героя.
– Ну и чё? К Кощею бы сходила. У Кощея хоромы каменные, виду странного, в стиле «нью эйдж». А еще – дачи, такие, что самих хором крупнее, повсюду натыканы. Денег же у него – и в запасниках-кладовых, и за морем-океаном в иностранных банках – не счесть. Так нет, моего красавчика выбрала, – и женщина посмотрела на меня с подозрением. – Ну, да ладно, пойдем. Только – вместе со мной. Жена я его. Марья-царевна, слыхала про такую?
Мы зашли в терем. Иван-дурак в красной рубашке, полосатых штанах, в лаптях на печи лежал. Увидал меня – поправил пшеничного цвета чубчик и уставился: чего, мол, надо?
– Здравствуйте, – стушевалась я. – К Вам можно?
– Можно, можно! Коли уже зашла!
– А почему Вы на печи лежите? – спросила я.
– Как – почему? Сами понимаете, если слезу – небу жарко станет! Полетят клочки по закоулочкам, и всем, кто бедный люд обижает, так не поздоровится, что плач по всей земле стоять будет!
– Так, может, уже пора вставать? – спросила я.
– Нет, что вы, я же – дурак! – обиделся Иван. – Буду ждать и надеяться – изо всех сил!
– Ну, хорошо! Давайте еще о чем-нибудь поговорим... Каким Вам вспоминается ваше детство?
– Детство? Я много глупостей совершал, странных поступков, действий несуразных. Но, сами понимаете, это лишь потому, что, прознай мои братья, что я умнее их – сжили бы со свету. Я ведь младшенький был, самый ранимый... Ну, а потом – перехитрил я их, понятное дело. За пояс заткнул. Всем маленьким и беззащитным нет другого способа, как дураком притвориться. Слыхали поговорку: «Ты – начальник, я – дурак». Само собой, что инициатива в лице подчиненного – наказуема. А потому – молчок! И – живи, пока живется. Жену красивую заведи, детишек малых... Но это не значит, что надо до скотского состояния опускаться! И всё-таки, если станет совсем невмоготу, надо вставать с печи и брать в руки волшебную дубину! Это случается всегда неожиданно, но срабатывает радикально!
– А в чем, как Вы считаете, ваша популярность, особенно у русских, и ваша близость к народу? – задала я следующий вопрос.
– Ну, как же! Говорят ведь, и почти всегда, что народ у нас глупый, инертный, нетрудоспособный. И нельзя его к власти допускать. Как и меня! Только народ просто терпеливый очень, и – себе на уме. В этом мы и похожи. Но знаете же, наверное, читали в Сказках, что, если меня отмыть, приодеть, во дворец пригласить – то я со всеми дворцовыми делами легко справляюсь. Ведь второе мое имя – Иван-Царевич… Это – две стороны одной медали, вот в чем суть.
– Значит, Вы, только пока все относительно спокойно, на печи отдыхаете, а когда наступают кризисные времена, начинаете порядок наводить, а потом – страной управляете? И даже имя свое меняете – на Иван-Царевич?
– Нет, имя-то я как раз и не меняю. Женская это забава. Это моя женка имена то и дело меняет: то Марьей-Царевной назовется, то Василисой Премудрой… А я – как был Иван, так Иван-то и есть.
– В картах Таро, пришедших к нам с Египта, как говорят, и сейчас очень модных, есть такая карта: джокер. Говорят, что маг и джокер – это две сути одной силы, одного воплощения, только джокер – это перевернутый маг… Ванька-дурак и Иван-Царевич – это тоже одна и та же сущность?
– Конечно! И это именно мне всегда поручают трудные задания, и я начинаю с малых дел, а заканчиваю большими. Спасаю страну, к примеру. А потом я прихожу во дворец – навожу и там порядок. Думаете, почему народ не хотят допустить даже до малых дел? С них же все начинается… Легче указать Ивану-дураку из народа на дверь – и прогнать в три шеи… Сказать, что не его ума-разума это дело! Чтобы знал свое место, и не высовывался.
– Скажите, а в чем Ваша сила, как одного из самых любимых персонажей народной сказки? В чем Ваши основные достоинства?
– Ну… Это, на самом деле, два разных вопроса. Ибо сила моя состоит именно в том, что я, как Вы сами поняли, джокер – перевернутый маг. То есть, я имею магические способности, которые, будучи дураком, поначалу не использую. До поры до времени – пока сил не поднакоплю. Моя магия имеет связь с природой и ее силами. Это я спасаю животных, которым грозит гибель – собачку, кошку, змейку. Это я вижу истинную суть вещей – только я отдам предпочтение коньку-горбунку, выбрав именно его. А у моего ученика – Емели еще больше выражены магические способности. Он же – тоже дурачок. Понятное дело, моя школа! Он понимает, как и я, язык птиц и зверей, может разговаривать даже со щукой и хорошо знает принцип ахимсы – принцип не причинения вреда ничему живому. Именно за соблюдение этого принципа природа и предоставляет ему великую силу: он становится способным перемещать предметы силой мысли. Это проявляется в его знаменитой поездке на печи и в случае с ведрами, которые сами пошли в дом. Любые его желания исполняются. В магии – вот в чем моя сила. То предметы магические сами в руки идут, то волшебные помощники мне встречаются. Но сама магия проистекает из умения жить в ладу с природой.
– Но, если говорить о Емеле, то он, когда ехал на печи, много людей подавил, – вставила я свое робкое слово.
– Фатум. Судьба. Видели же люди, что он едет, а не посторонились. Так просто к дворцу на драной козе не подъедешь. Знаете же, что такое карты Таро… Есть там карта такая – колесница Судьбы называется. Перелом. Эпоха изменений. Печь Емели – колесница… Несчастных – случайных прохожих – можно только пожалеть. Это – грустная тема.
– Хорошо, продолжим тогда лучше разговор о взаимодействии человека и природы, – направила я беседу в прежнее русло.
– Тот, кто не живет в ладу с природой, беззастенчиво грабит ее и способен только выжимать из нее соки для своей личной выгоды, тот, конечно, получит свои желанные богатства. Но никогда не достигнет приобретений духовных, не получит способности действительно управлять этим миром и познавать его. Не станет союзником птиц, растений и животных, и не будет в его жизни ни радости, ни счастья – одно лишь беспокойство за добычу свою награбленную, – сказал Иван и замолчал надолго. – Смотрю я на то, как разбазариваются природные богатства, и страшно становится. Эта беда даже сюда, на Сказку, наползает…
– Но Вы еще ничего не сказали о своих достоинствах, – напомнила я.
– А достоинства мои, как персонажа, в том, что я и шутками-прибаутками сыплю, и толкования и предсказания замысловатые выдаю, и загадки загадываю и разгадываю, и песни пою, и на дудочке играю, и на гуслях-самогудах… А потому все музыканты, певцы и творцы – мои ученики, и не должны зазнаваться! Ибо творчество – возможность только для тех людей, которые имеют легкий подвижный ум, склонны к эксперименту и любят помечтать. Потому, если в стране все в порядке, живая и творческая атмосфера – то люди будут петь, танцевать, устраивать гуляния, маскарады и праздничные шествия. В некоторых странах даже празднуют мой день – не Иванушки-дурачка, правда, но – «День дурака». Эти праздники имеют, на самом деле, давнее, средневековое, происхождение. Люди на них учатся прощать других и не обижаться на тех, кто их одурачивает. Ну, и, конечно, только веселый и умный человек может нацепить на себя личину дурня – хмурому и глупому это противопоказано. И лучше бывает, когда люди с глупыми лицами, намазанные гримом, говорят и думают мудрые вещи, чем если глупцы с экрана с умным видом говорят заведомую ложь и глупость.
– И – последнее... Что бы Вы пожелали нашим читателям?
– Пожелаю читать побольше. Но выводы уметь делать из прочитанного – свои собственные. Быть себе на уме. Знания же не пустым сором быть должны, отделенными от реальности. Как сказал поэт, «кто был счастливей – был умней». Так-то! А я – счастлив! Впрочем, это только так говорится, что «дуракам везет». На самом деле всё не то, чем кажется. Ни в Сказке, ни в жизни… А еще – умейте по-настоящему прощать. Таким людям глупым, каким я в детстве был. Потому что, не будь нас, дураков, на кого беды придется все списывать? Только на дороги? Маловато будет. Придется и в зеркало взглянуть...
– Спасибо, уважаемый, за интервью! – поблагодарила я.
– Ступай-ступай! Только назад не оборачивайся! Никогда... И – пирожок у жены моей возьми, на дорожку. Гостинец наш!
Он улыбнулся и повернулся на другой бок – вздремнуть.

Ольга Манскова,
г. Таганрог, Россия.


Сила любви

В одном маленьком-маленьком городке, на одной из красивых старинных улочек в небольшом домике, под красной черепичной крышей, жила чудесная добрая женщина.
Она жила там вместе со своей крошечной дочуркой. И всякий раз, смотря на свою девочку, она благодарила Бога, что он послал ей такой бесценный подарок, такого прекрасного ребенка.
Девочка была действительно на удивление хороша. Где бы она ни появлялась, все взоры были устремлены на нее. В ее огромных черных глазах, казалось, отражался весь мир. Стыдливый румянец заливал ее нежные щечки, когда она слышала в свой адрес слова восхищения.
Но шли годы, девочка подрастала и становилась все более замкнутой. Ей не нравилось, что она живет в маленьком домике. Ей не нравилось, что у них на подоконнике цветут скромные цветы неприхотливой герани и все совсем не так, как у соседской девочки, у которой по углам комнаты расставлены пышные цветы китайской розы, и которая, всякий раз выходя на улицу, всех удивляла все новыми и новыми подарками.
– Ну, почему, почему я такая несчастливая? – думала девочка. – Вот подружки мои надевают прекрасные платья, кушают самые изысканные экзотические фрукты, а я ем самые дешевые конфеты, и то по большим праздникам. Что это за жизнь такая?
И вот всякий раз, когда мама приходила уставшая с работы, вместо того, чтобы встретить ее ласковым словом, нежным взглядом, девочка постоянно подходила к ней со словами упрека:
– Зачем ты меня на свет родила, если не можешь обеспечить?! – кричала девочка. – Посмотри, какие прекрасные туфельки у моей подружки! А я что? В каких туфлях я хожу?
– Доченька, – пыталась остановить дрожащие на ресницах слезы женщина, – но ведь самое главное в жизни ни какие на тебе туфли, ни какое на тебе платье, а то, что б красивой и чистой была душа. Ведь ты знаешь, как я неустанно и тяжело работаю. Ты знаешь, что изо всех сил я стараюсь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.
Посмотри на нашу прекрасную комнатку. Хоть у нас не очень богато, зато чисто и уютно. Смотри, как улыбаются тебе цветочки, покачивая головками со своих дивных глиняных горшочков. Какой чистотой светятся занавесочки на окнах, пропуская сквозь свои сказочные узоры солнечные лучики, и они золотыми россыпями освещают нашу чудесную жизнь. Ну, разве это не счастье? Мне кажется, что самое большое счастье, что мы с тобой рядом, что можем прижаться друг к другу щечками, поцеловаться, пожелать друг другу спокойной ночи, когда ложимся спать, или, проснувшись утром, встретить друг дружку словами радости. Ведь ничего не может быть в жизни больше, чем ощущать, что ты нужен кому-то, что можешь согреть человека теплом своей души.
– Хватит рассказывать мне сказки! – закричала девочка.
Из ее прекрасных черных глаз брызнули миллионы искр негодования:
– Хватит с меня твоих песен-басен! Завтра вечером у меня будет бал. В чем я, по-твоему, покажусь людям? В этих лохмотьях?
– Доченька, – пыталась оправдаться мама, – но это платье мы купили только месяц назад.
– Ну и что, что месяц? Оно уже не модное! А вот это, это, это… Открыв шкаф и швыряя на пол одно за другим свои наряды, девочка начала топтать их ногами.
– Остановись, доченька, – женщина протянула свои исхудавшие, натруженные руки. – Ведь я целыми ночами работаю, чтобы тебе уютно было в этих вещах.
Слезы заливали ее красивое и такое уставшее лицо.
– Не хочу, ничего не хочу! – закричала девочка. Она со всей силы толкнула горшочки с цветущей геранью. Они, разлетевшись вдребезги, с треском упали на пол. Их прекрасные цветы, как капельки крови, рассыпались по всей комнате.
Содрав с окна занавески из тонких, нежных кружев, хлопнув дверью со словами: «Ненавижу тебя!», девочка выбежала на улицу. Она бежала, бежала. Чувство ненависти все росло в ее груди.
– Все! Больше никогда не вернусь домой! Я не хочу жить под одной крышей с такой женщиной, которая не может мне даже новое платье купить. Я даже не хочу называть ее мамой!
Самые ужасные мысли, перебивая друг друга, кружились в ее голове. Так незаметно перебегая с одной улицы на другую, девочка вбежала в лес. Остановившись, она сразу даже не поняла, где
очутилась. Только чувство какой-то странной тяжести сжало ее маленькое сердечко. От сильного бега в голове, как маятник часов, ритмично что-то отбивало. Девочка прислушалась к этому ритму. «Ма-ма, ма-ма, ма-ма», – четко отстукивало в голове.
– Где я? – подумала девочка.
Но не успела она даже оглядеться, как на тропинке, на которой она стояла, появилась милая старушка.
– Добрый день, девочка! – поприветствовала она.
– Что тебе надо, старая баба? Иди куда идешь, – ответила девочка, все еще находясь в порыве гнева.
– Ну, что ты такая злая, девочка? Ведь смотри, ты такая красивая. Даже солнышко радуется, когда, лаская, освещает твое лицо. А красота не может быть злой. Злоба убивает красоту.
– Ну, и что тебе до того? – огрызнулась девочка.
– Да, – сказала старушка, – разве тебя мама не учила, что со старшими нужно быть вежливой?
– Что тебе до моей мамы?
И вдруг где-то далеко-далеко, в глубине сердца девочки вздрогнуло чувство обиды за то, что эта старуха, какая-то чужая старуха, могла сомневаться в достоинствах ее мамы.
– Ведь это моя мама и она меня даже очень хорошо воспитывала, – подумала девочка. Но чувство обиды, как маленький червячок, начало шевелиться где-то в глубине души.
– Да! – многозначительно продолжила старушка. – Я вижу, что в жизни у тебя что-то не клеится, что-то у тебя не так. Видно, мама тебя совсем не понимает. Видно, ей совсем нет до тебя дела, раз ты в такой поздний час, такая красавица, и стоишь одна в этом темном и жутком лесу. Смотри, я тебе сейчас помогу.
Покопавшись где-то глубоко у себя за пазухой, старушка вытащила оттуда зеленую травинку. Травка та была усеяна сверху маленькими белыми цветочками. Как будто осыпана сахарным песком и почему-то напомнила девочке душистый вкусный кулич, который пекла ей мама каждую весну, встречая светлый праздник Пасхи. А по бокам к травинке прикреплялись на тоненьких-тоненьких стебельках маленькие сердечки. И называлось это растение пастушья сумка.
– Вот, – говорит старушка, протянув девочке дивный стебелек. – В этом твое спасение от всех твоих бед. Тебе нужно сорвать одно из этих сердечек – любое – и все, о чем ты только мечтала, исполнится. Ну, срывай!
Девочка протянула руку.
– Ну? Смелее! – повторила незнакомка.
Но что-то странное прокатилось в голосе старухи. Какое-то, неизведанное ранее, чувство тревоги пронеслось в глубине души девочки. Но, встряхнув головой и вспомнив недавнее чувство обиды, девочка с силой дернула за ближайшее сердечко, направленное прямо к ней.
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – раздалось вдруг со всех сторон.
– Ха-ха-ха! – неслось откуда-то сверху.
– Ха-ха-ха! – сжимало ее со всех сторон.
– Ты… оторвала… мамино… сердце!!! Ха-ха-ха! Теперь твоя мама умрет! Ты будешь иметь свободу. Ты будешь иметь то, о чем только что мечтала. Но запомни, с этих пор никогда добрая теплая рука твоей мамы не обнимет тебя в трудную минуту твоей жизни. Никогда нежное слово твоей мамы не согреет твое сердце от стольких обид, нанесенных тебе неверными людьми. И теперь никогда в жизни ты не увидишь добрые глаза твоей мамы, которые сквозь все беды и невзгоды освещали твой путь светом любви и тепла.
Старуха исчезла.
– Нет! Нет! Нет! – закричала девочка, зажав голову руками. – Нет! Нет! Нет!
Девочка бросилась домой. В лесу было темно и мокро. Шел дождь. Ветки цеплялись и рвали мокрое платье, волосы, путаясь, больно били по лицу. Приближавшийся грохот грома камнем обрушился откуда-то сверху, и только яркие вспышки молнии освещали темную лесную тропинку и огромные, полные ужаса, прекрасные глаза девочки.
– Мамочка, мамочка! – повторяла девочка. Слезы и дождь стекали по ее красивому лицу. – Только не умирай!
Не помня, как, девочка вбежала в комнату. Вокруг стояла тишина. Лишь свеча, догорая, освещала все тусклым светом. В глубине комнаты, на кровати, лежала бледная одинокая женщина. Лицо ее было бело, глаза закрыты, пальцы рук все исколоты в кровь. А рядом, рядом с ней лежало необыкновенной красоты сказочное бальное платье. Его она пошила из своего, бережно хранившегося в старинной бархатной коробке, свадебного платья – платья, в котором заключалась вся ее прошлая жизнь, все ее прошлое счастье. А сегодняшнее счастье заключалось в ее дочери. Дочери, которую она так любила. Дочери, которой отдавала всю себя без остатка, и которая так жестоко с ней поступила, которую она потеряла навсегда.
– Я люблю тебя, мамочка! Я люблю тебя! – ворвавшись в комнату, закричала девочка. – Только не умирай.
Упав на колени, девочка начала целовать исколотые иголкой мамины руки, прижимать к груди мамину измученную голову. Слезы лились и капали на нежное белое платье.
– Прости меня, мамочка! Прости меня, если сможешь!
И слезы, эти горькие слезы раскаяния и любви, падая на платье, вдруг стали превращаться в прекрасные, мерцающие таинственным светом жемчужины. И чем больше плакала девочка, тем больше жемчужин появлялось на платье. В эту минуту ресницы женщины вздрогнули. Она открыла глаза, и нежная теплая улыбка осветила ее чудесное лицо.
– Я прощаю тебя, моя девочка. Я даже на тебя не в обиде. Я знаю, что у тебя очень доброе и чуткое сердце. А про то, что случилось, мы не расскажем никому и никогда.
И когда начался бал, все взоры опять были устремлены на эту прекрасную девочку, потому что она была неотразимо хороша в своем чудесном жемчужном платье, в котором отражалась вся чистота и нежность ее сказочно красивой души.
Вот что значит сила настоящей Любви!

Великая княгиня Татьяна Романова,
г. Ужгород, Украина.


Королевский указ
 
Эта история произошла давно. Настолько давно, что о ней помнят
разве что ветер, седые горы да сказки, жившие в те времена.
В первые дни весны готовился взойти на трон юный принц Атрес, отец которого погиб осенью на охоте. Новые обязанности тяжелым грузом нависли над мальчишечьими плечами. Предстояло сделать многое. Об еще большем он мечтал. Будущее королевства он видел через Сказку, в которой родился и жил: без войны, насилия и бедности. Об этом мире ему в детстве рассказывала по вечерам мама.
– Всеединый, помоги мне сделать все правильно, очень тебя прошу, – прошептал Атрес.
Через несколько дней ему исполняется шестнадцать лет. А это значит, что он станет королем. А управлять королевством – не ахаров в горах гонять, чтобы они шерсть от страха роняли.
Принц поежился, хотя в это прохладное весеннее утро был закутан в плащ из шерсти ахара. Невесомый и теплый, он хорошо согревал, защищая от резкого соленого ветра с моря и холода каменной глыбы, на которой принц расположился.
Пожалуй, Атрес не горел желанием быть королем, может быть, именно потому, что должен был им стать обязательно. Но не сейчас, а когда-нибудь, потом. И только обстоятельства заставили именно сейчас, когда он не чувствовал себя еще достаточно опытным и уверенным. Да, Атреса учили. Учили хорошо. Еще с пяти лет, хотя мама была против – королеве хотелось, чтобы сын подольше оставался маленьким и принадлежал только ей. Королева Лелия была из очень древнего, долго правящего рода и, как никто другой, слишком хорошо знала всю тяжесть ноши, которую предполагал престол.
Атрес тяжело вздохнул, вспомнив маму, ее теплые атласные ладони и белокурые локоны, обрамляющие фарфоровое лицо. Она целовала его на ночь, локоны щекотали мальчику нос, и хотелось чихать и смеяться. Но вначале года мамы не стало. Она ушла вслед за отцом. Когда она умерла – ушла и Сказка.
Его наставник, маг Адри, сделал все, чтобы маленький принц легко пережил недетское потрясение. Тем временем в веками налаженном королевстве все шло своим ходом. Люди торговали, платили налоги, рожали детей, плакали и смеялись. Пытались быть миролюбивыми и соблюдать традиции.
Маг Адри терпеливо обучал Атреса ведению государственных дел, особенно акцентируя на ответственности короля перед народом, подвластным ему.
Часто Адри и подросток переодевались в обычное платье и отправлялись в людные места, чтобы больше знать, чем живет народ, в чем нуждается, чего ждет и чему радуется. Естественно, оставаясь неузнанными.
Очень скоро Адри стал для юного принца самым близким человеком, которому он доверялся всецело. Правда, всецело – это не совсем так, потому что Атрес не смел доверить опекуну свою тайну – Аллель.
Она появилась, когда мальчик был на грани отчаяния. Придворный врач и заплаканные служанки не отходили от постели матери, которой с каждым часом становилось все хуже. Она уже не могла есть. Слезы не просыхали на побледневшем осунувшемся лице. Мама не хотела жить после смерти отца. Об этом шептались во дворце. Об этом стали поговаривать и в народе.
Атрес поцеловал бессильную мамину руку и пошел в свою спальню. Он не хотел, чтобы кто-то видел его слезы. Уткнувшись в подушку, мальчик горько плакал. На сердце опустился камень, и он вытеснял надежду, которая и так чуть теплилась в душе. Кто-то легонько погладил его по голове и прошептал:
– Не плачь, так надо.
– Почему? – не оглядываясь, спросил Атрес.
Потом он часто сам себе удивлялся, что тогда воспринял происходящее как должное.
– Потому, что твою маму позвал отец. И она идет к нему. И вообще, я не люблю, когда со мной разговаривают спиной.
Слезы как-то сами собой высохли. Атрес повернул голову и от неожиданности сел на кровати. Рядом, скрестив руки, стояла тоненькая, полупрозрачная девушка с чуть насмешливым выражением капризных губ.
– Ты кто? И как тебя сюда пропустили? Стража! – осевшим голосом пытался крикнуть Атрес.
– Какой ты смешной и глупый. Еще… Ничего, скоро поумнеешь. Я тебе помогу!
И для Атреса начались уроки при свете Луны, которые вела Аллель, так звали волшебницу. У нее были готовы ответы на все вопросы, которые задавал принц. И вопросы, на которые следующей ночью должен был ответить ученик.
Единственное, что тревожило мальчика – об этом и о самом существовании Аллель нельзя было даже заикнуться – табу. А ведь Атреса так и подмывало поделиться со своим наставником и другом магом Адри. Зато он понял, почему Адри скорее маг по должности, чем по профессии.
Все его магические действия ограничивались чтением древних трактатов и составлением гороскопов. Оказывается, раньше, как рассказала ему учительница Аллель, в далекие-предалекие времена, все жители королевства владели настоящим волшебством. Вернее, вся жизнь была волшебством. Люди умели летать, уговаривали растения давать им больше ягод и плодов, разговаривали с животными. Задачи короля тогда сводились к тому, чтобы улаживать мелкие стычки между соседями и неурядицы в семьях. Для этого нужно было быть мудрым и справедливым.
 Первого короля выбирал народ. Им стал предок его матери Лелии – Авис. Он правил долго и справедливо, и не было обиженного в королевстве. Даже самый бедный чувствовал себя защищенным и уважаемым.
Потомки Ависа поддерживали установленный порядок долгие столетия. Пока Мордуан – королевский казначей, не сверг законного короля с помощью волшебства. Зависть съедала его, а власть казначея казалась маленькой. Хотелось власти наивысшей – королевской, власти над каждым. И поклонения!
Глядя на Мордуана, колдовать во зло начал и народ. И вот у соседа уже завяли овощи, а у обидчика молния сожгла дом. Менялись поколения, и люди стали злыми, злыми стали и животные. И только избранные все еще умели летать. Остальные люди, наполненные черными мыслями, уже не могли даже оторваться от земли.
А два столетия назад к власти пришли предки короля Корелля, отца Атреса. Им тоже довелось применить злое волшебство, чтобы освободить трон от злодея. После чего Корелль навсегда запретил волшебство для всех под страхом смертной казни. И сам им никогда не пользовался. Манускрипты с колдовскими знаниями исчезли. Маги оставались, но скорее как мудрецы и архивариусы, и то только при дворе.
– Вот таким образом и получилось то, что получилось – рассказывала Аллель. – Теперь вы все делаете с помощь животных или разных приспособлений. И, если так дальше пойдет, будет плохо.
– Почему плохо? – не выдержал Атрес. – Мы придумываем все время что-то новое, что облегчает труд и нам, и животным. Вот изобретатель Изцера поймал молнию. И она теперь сама ворочает жернова.
– Вот это и есть плохо, – огорчилась Аллель. – Скоро научитесь землю копать глубоко. Так докопаетесь до чего не надо. И начнется...
– Что начнется?
– Прогресс! – презрительно процедила волшебница. – Нароете дыр, пустот наделаете в земле. Воду отравите, равновесие нарушите, болеть начнете. Планету обидите и вымрете. Вот!
– И что делать? – испуганно, все еще с недоверием, спросил тогда Атрес.
– Предначертанное. Потом скажу… И семена даже дам… Да ты и сам все поймешь, когда тебе Адри кое-что покажет… – И Аллель растворилась в предутреннем сумраке.
Вот об этом и думал сейчас Атрес, зябко кутаясь в теплый плащ. Как он с этим со всем справится? Хватит ли сил?
– Атрес, пойдем, мальчик, – неожиданно прозвучал голос мага Адри и заставил принца вздрогнуть.
– Адри, ты всегда подходишь бесшумно. Хотя бы предупреждал, – недовольно посмотрел завтрашний король на мага.
– О, друг мой, вижу, ты не в духе, но я хочу тебе кое-что показать накануне коронации. Надеюсь, ты о ней не забыл, – неловко пошутил маг.
– Не забыл. Не забыл! Только об этом и думал…
Атрес поднялся с камня и направился к замку. Адри повел его, на сей раз, не в библиотеку, а в замковые подвалы.
Шаги гулко отдавались в арочных сводах подвала. Маг остановился перед дверью с покрытым ржавчиной замком. Не доставая привычных связок ключей, что-то пробормотал про себя. Замок щелкнул и двери, что-то одобрительно проскрипев в ответ, распахнулись.
Они оказались в небольшом помещении, обставленном высокими стеллажами с манускриптами, свитками и какими-то непонятными предметами. В прозрачных банках плавали растения, которых Атрес никогда раньше не видел. Один такой цветок подмигивал ему ярким глазом с длинными ресницами-лепестками. Его зрачок уставился на пришедших и следил за ними. Атрес попытался что-то спросить у мага, но тот только отмахнулся:
– Это тебе не надо. Это из прошлого. Запрещено всем. А вот это тебе надо, – произнес маг Адри, подойдя к чему-то огромному, накрытому темным холстом.
–  Что там, Адри?
Маг изобразил загадочную улыбку.
– То, что живет здесь – особое. Оно не любит шума, эмоций, даже излучений людских тел и душ. Оно находится там, где абсолютная тишина.
–  Оно живое? – удивился король.
– Увидите, принц… Наш сегодняшний урок – машинные миры. Какой мир ты хотел бы увидеть?
Король Атрес внимательно посмотрел магу в глаза. Он не понимал, что предлагает ему Адри.
– Я приношу свои извинения, – спохватился маг, поняв, что предложил принцу то, о чем тот не имеет ни малейшего представления. – Начнем с самого простого.
Маг, водрузив факел на специальную подставку в центре небольшого помещения, снял темную материю с зеркала, изготовленного из плотного стекла, в котором, словно корни, просматривались тонкие разветвленные прожилки. Как только он коснулся его «веником» из перьев птиц, стекло заискрилось: по прожилкам, словно по кровеносным сосудам, побежали потоки света, обесцвечивая их. Вскоре стекло приняло цвет молочных облаков. В центре, под тихое шептание мага, возникла небольшая пульсирующая голубая точка, которая быстро росла, наползая на края зеркала. Сквозь грязные рваные облака показалась поверхность планеты. Внизу, у берега океана, виднелось нечто такое, что не вписывалось в привычные представления Атреса. Это было нагромождение стекла, камня и металла. Оно росло из земли, тянулось ввысь, где мигало огнями тысяч огромных глаз.
– Что это? – спросил Атрес.
– Это другие земли. Иногда другие Миры. Это грозит и нам, если не случится чудо.
После этих слов Атрес вспомнил, о чем предупреждала его Аллель. Время пришло, но юноша понимал, что какой-то очень важной детали еще не хватает...
– Перед вами, мой друг, огромный город. В нем проживает столько населения, сколько во всем нашем королевстве.
– Город? А что летает там? – показал Атрес ладонью в сторону неба, где, не махая крыльями, что-то быстро перемещалось.
–  Это машины. Они служат им.
– Служат! А зачем?
–  Так для них дешевле и удобней.
–  А животные?
–  Они вымерли, либо проживают в специально отведенных местах.
На слове «животные» изображение в Зеркале Мира сменилось, показывая огромную фабрику, где в невероятной тесноте откармливались десятки тысяч животных и птиц. Там же их и убивали.
Атрес отвел взгляд от зеркала.
– А где леса? – уходя от неприятной темы уточнил принц.
– Их вырезали в прошлые века. Это все, что осталось.
– Почему вырезали?
– Прогресс! Потребности в сырье. Каждая победа машин – это исчезнувшие участок леса или джунглей, а с ними – и их обитатели.
От слова «прогресс» Атрес поежился. Он вспомнил один из разговоров с волшебницей Аллель, в том числе и о будущем его королевства. Тогда Аллель ответила, что это зависит только от того, каким он будет королем…
–  Но ведь лес можно посадить, – возразил магу принц.
– Можно, но очень сложно. Цивилизация испытывает острые потребности в воде.
–  Но ее так много: океаны, моря, реки.
–  В чистой воде, ваша светлость. Вода ушла глубоко в землю. Она заполнила те пустоты, где раньше были газ и нефть.
–  Поэтому ты выступил против использования нефти для освещения столичных улиц?
–  В том числе и поэтому. Выкачивание крови и соков с матери Земли превратит ее в пустыню.
Изображение в зеркале изменилось. Теперь оно показывало войну. Летающие металлические птицы метали стрелы, которые, попав в дома, взметались в небо огромными столбами пламени и дыма, оставляя после себя груды развалин.
– Они так сильны, Адри!
–  В чем?
– Летают, плавают, перемещаются среди звезд. И оружие: не то, что у нас. Для них наши крепостные стены – ничто!
–  Да, они могут уничтожить все города и даже планету, и не одну. И то, если им это позволит Всеединый. Но это не есть сила. Это слабость. Этот мир обречен.
– Они в состоянии переселиться в другой мир?
– Пока нет. Но через пару сотен лет им это будет по силам. Но они все равно обречены. Машинный путь – это агония жизни, растянутая на столетия. Даже переселившись, они, как цивилизация, не имеют будущего. Уничтожившие свой мир, не в состоянии сберечь чужой.
– Они или подобные им могут к нам прилететь?
– Нет.  Мы закрыты для них Всеединым! Так будет до тех пор, пока открыты Звездные врата. Это значит, что наш мир и тысячи различных галактических народов еще не стали на путь машинного развития.
– Но у нас есть примитивные механизмы, которые когда-то будут доработаны и станут машинами. Ко мне приходили разные умельцы. Их всех я отправлял к вам. Как вы поступили с их открытиями, Адри?
– Отнес в архив этого подземелья, чтобы хранить их вечно как большую тайну для посторонних глаз. На них так и написано моей рукой: «Королевская тайна. Хранить вечно». Это спасет мать Землю от гибели. А людей от исчезновения.
– Об этой тайне вы мне хотели рассказать, Адри?
– Отчасти да…
Маг задумчиво подошел к одной из полок, взял тубус. Вскоре в его руках оказался плотный документ.
– Около восьмисот лет назад мой великий предок Пини Рекино был на межгалактической встрече магов, проходившей на планете Голубой Пиант. Там, в собрании тысяч магов, жрецов и шаманов древних племен была подтверждена когда-то очень давно выбранная цель развития цивилизаций галактических народов. Тогда же было образовано большое вселенское братство. Мы, люди, присоединились к нему. Братство определяет развитие тысяч подобных нам миров. Все они идут не по машинному пути, а развивают свои внутренние миры. Так становятся Со-Творцами и уходят к Всеединому в высшие духовные галактики, закрытые для нас Звездные Миры. Мои древние предки – маги Земли – вступили в это братство. И взяли на себя ответственность не допустить развития машинной цивилизации на планете.
– Об этом, Адри, я слышу впервые.
– Поэтому я и говорю об этом вам. Мы – у роковой черты. За прошедшие века многое изменилось на Земле. Люди уже далеко не те. Последние сто лет ими движут другие ценности. Внутреннему богатству души люди все чаще предпочитают злато, драгоценные камни. Поэтому не все последние короли – ваши предки, были в этой комнате и слышали от магов эти слова.
– В чем причина? Где эта опасная черта? Как разглядеть ее, чтобы не опоздать навсегда?
– Она, мой государь, в одном – в нашем постоянно растущем эго. Как только оно просыпается в сердцах людей, начинают таять леса, мелеть реки, исчезать животные, насекомые, цветы. Тогда материальное начинает довлеть над духовным.
– Что требуется от меня, Адри, как от будущего правителя королевства?
– Всегда помнить об этом. И быть примером для остальных граждан в том, как надо жить и править. Что-то еще желаете посмотреть, ваша светлость?
– А что ты еще можешь мне показать?
– Существует много способов изучения машинных миров. Один из них и самый безопасный – перед нами.
– Все это, Адри, весьма неожиданно и интересно, но непонятно. Обычное созерцание этого холодного мира малоэффективно для познания и понимания глубинны всего, происходящего в нем. Меня же интересует суть вещей, явлений и процессов, скрытых в этом мире.
Маг улыбнулся. Таким Атрес ему нравился больше.
– Это действительно самое простое, что можно увидеть. Все это часами созерцал ваш покойный отец. Я предлагаю принцу вселиться в сознание одного из обитателей этого мира и его глазами увидеть все окружающее, многое услышать, стать свидетелем разных событий. Откроются даже его мысли и чувства.
– Очень интересно. Что требуется для этого путешествия?
– Совсем немного. Согласие на прием подготовленных мною снадобий и готовность отправиться в этот мир. Принц объект выберет сам. Ему, как я вижу, под силу услышать зов любого жителя этого звездного королевства и по нему вселиться в его сознание.
– Адри, что вы вкладываете в слово зов?
Маг подошел к Зеркалу Мира и, показывая на него рукой, продолжил:
– Принц может почувствовать самого счастливого. Самого веселого. Или наоборот, самого несчастного в этом мире. И вот на этот эмоциональный крик или всплеск его душа и полетит со скоростью мысли. За вами выбор, мой друг.
Атрес выпил тягучую, темно-зеленую, приятно пахнущую жидкость и, примостившись на деревянной кушетке, внимательно всмотрелся в зеркальную гладь. В ней, сменяясь, возникали картины из жизни огромного мрачного королевства. По небу, среди вершин жилищ этого мира, затерявшихся в грязных облаках, цветными жучками без крыльев что-то летало. Внизу, огромными змеями, из подземных нор показывались и исчезали другие механизмы.
Усилием мысли Атрес то приближал, то удалял картины жизни этого таинственного мира. Его жители были такими же, как и они. Вернее, почти такими. Разве что иной цвет кожи, форма головы, рост. Проникнув в жилище одного из них, Атрес с интересом рассматривал убранство комнат, мерцающие стены, похожие на Зеркало Мира, в которое он смотрит сейчас. На них мелькали изображения из жизни его обитателей. Иногда возникали очень непонятные картины. В звездном небе без парусов куда-то летели огромные корабли…
Атрес покинул жилище. Сейчас он выбирал тело, в которое бы пожелал вселиться. Но все, что он видел, не подходило ему. Принц решил пойти другим путем. Внутренне собравшись, сейчас он искал того, кто не радовался окружающему, и того, кто больше всего страдал. И неожиданно для себя в своем сердце… он услышал боль. Вначале маленькую, слегка пульсирующую. Один за другим замелькали картины. Огромный мир внезапно раздвинулся, и Атрес увидел эту Жизнь и растерялся.
Маг Адри, без особого интереса наблюдающий за картинами из жизни мира машин, уважительно взглянул на юношу. Выбор принца оказался необычным.
– Принц нашел то, что хотел? – на всякий случай уточнил маг.
– Да! – уверенно ответил Атрес.
– Полюби эту Жизнь и представь, как твой дух входит в нее.
Принц ничего не ответил. Взгляд юноши оставался неподвижен. Только в зрачках, превратившихся в два маленьких зеркальца, появилась новая картинка.
Адри, укрыв мальчишку теплым пледом, переключился на Зеркало Мира. В нем теперь было то, что видел и испытывал Атрес.
Маг поежился. Одиночество и боль навалились на него. За ними на сердце обрушилось страдание, не знающее границ.
Боль, переполнившая жизнь, в которой находился Атрес, как почувствовал Адри, превышала счастье всех жителей этого мира, океана, что раскинулся перед огромным городом.
Эта маленькая и хрупкая Жизнь, обдуваемая холодными порывами ветра, взирала на суету мегаполиса с самой высокой его точки. Она стояла на краю невероятно огромного сияющего светом здания.
Один из летательных аппаратов пролетел мимо. Но вскоре вернулся и завис возле Атреса. В прозрачной капле сидело двое людей. Жестикулируя руками с какими-то странными предметами, они явно что-то говорили друг другу. Вскоре улетели. Потом прилетели еще две капли. Затем с добрый десяток. Но улетели и они. И вновь одиночество, боль и неимоверное страдание.
Жизнь, потоптавшись на узком карнизе, еще ближе подошла к краю здания. Как показалось Атресу, она заглянула в саму бездну цивилизации. Там, далеко внизу, мелкими букашками суетились жители, которых в своей счастливой спешке не интересовала эта Жизнь, ее невероятно огромная боль и одиночество.
И Жизнь из последних сил закричала. Но крика не было. Из ее надорванного горла вырвался слабый хрип, потонувший в боли, навалившейся на хрупкое тело. Жизнь замерзла. Она устала. Она уже не хотела жить. Но еще где-то там, в глубинах утомленной страданиями души, Жизнь верила и надеялась быть услышанной.
Атресу стало больно. Если бы он мог, то, наверное, зарыдал. Но слезы исчезли. Они высохли в теле этой Жизни. И мальчишка, чувствуя всю боль, переполнявшую эту Жизнь, что есть сил, закричал…
Где-то там, вдали, на крыше чуть меньшего здания послышался крик. Его услышали! Жизнь сделала последний шажок над пропастью и полетела. Планируя между зданиями, самец, взмахнув крыльями, вышел на встречные потоки, медленно набирая высоту. Он летел к ней – к такому же одиночеству этого огромного мира, услышавшего его.
Маг Адри смахнул рукой предательски набежавшую слезу и с теплотой посмотрел на юношу. У принца было большое, благородное сердце.
Атрес улыбался от счастья. По его щекам катились слезы...

***

С того дня Атрес довольно часто посещал подземелье мага с Зеркалом Мира. Нет, не для того, чтобы отправиться душой в дальнее путешествие. А для того, чтобы, стоя у зеркальной глади, издали понаблюдать за судьбой двух последних птиц чуждого ему машинного мира, так взволновавших его.
Атрес, как маленький ребенок, радовался их первому гнезду, построенному на крыше огромного здания из обломков веток и обрывков каких-то разноцветных гибких нитей. С трепетом в душе наблюдал, как самка высиживала яйца, а самец подменял ее. Как в один из дней из гнезда выглянули потешные птенцы. Как, став на крыло, они полетели над городом, давая его обитателям последний урок. Последний шанс…
Наблюдая за ними, искренне радовался и Адри. В юноше зрели новые Сила и Любовь. Именно те, которые заложат прочный фундамент всему последующему развитию его королевства…

***

В день коронации Атрес в роскошном убранстве был увенчан драгоценной древней короной и поощрен рукоплесканием толпы. Подняв правую руку, он дождался тишины. И, поблагодарив народ за то, что он доверил ему королевство, пригласил завтра всех в полдень на площадь, чтобы выслушать его первый указ.
Утром трубачи, возвещая о сборе на дворцовой площади, сзывали горожан. Вскоре ворота дворца распахнулись, и, ведя за повод белоснежного скакуна, в сопровождении придворных, показался Атрес. Лицо юного короля сосредоточенно. В повзрослевших глазах читались несвойственная возрасту мудрость. Это был не растерянный мальчишка, принявший скипетр отца, а государственный муж, заботящийся о будущем своего народа.
– Граждане королевства! – поклонившись собравшимся, торжественно произнес король. – Мир вашим домам. Да будет в них счастье и благополучие. Сегодня я оглашу свой первый указ. Я долго думал над ним.
Глашатай, поклонившись, развернул плотный лист бумаги. Площадь притихла.
«Я, король Атрес, повелеваю!
1. Все живое на Земле рождается свободным и никто не вправе лишать его свободы.
2. Люди и все животные Земли равны в правах на жизнь и свободу. Людям, содержащим в неволе животных, птиц надлежит дать пленникам свободу. Королевство выкупает их у вас.
3. Никто не вправе ради утехи или еды лишать живое жизни.
4. Своим указом я закрываю все промыслы по заготовке мяса и меха.
5. Всем со своими спорами идти не в суд, а к королю.
6. Выполнение данного указа я возлагаю на совесть каждого из нас.

Король Атрес Торр.
 Девятый день двадцать пятого года эпохи Солнца».

– А взамен привычного для всех мяса я предлагаю вам семена новых растений. Вы оцените их вкус…
Король Атрес поклонился подданным. Потом, погладив коня и нежно обняв его за шею, сказал:
– Я благодарен тебе за дружбу и службу, Ациан. Ты свободен. Но если желаешь остаться и быть по-прежнему мне другом, то я буду гордиться этим.
Ациан молчаливо положил голову на плечо юного короля…

***
 
…Стоящего рядом колбасника чуть удар не разбил. Он то бледнел, то наливался бурой кровью, но открыто возмущаться боялся. Бабушка-ведунья, лечащая травами всех жителей столицы, плакала от счастья. Граждане тихо гудели, кто одобрительно, а кто – скептически качая головой, с недоверием поглядывая на мешки с семенами. К мясу привыкли все. Отказаться от привычного рациона, даже при всем уважении к юному королю и любви к нему, было сложно и непривычно. Да и приживутся ли новые правила?
У входа в королевский дворец послышался шум. Это мастера основательно, на века, прибивали к стене выкованную кузнецами вывеску о днях и времени приема граждан, проводимом королем Атресом…
Вечером этого же дня в королевские покои вошел маг Адри.
– Я рад за вас, ваше величество! – послышался голос мага. – Вы растете. И очень быстро! Спасибо за указ. Вы сделали именно то, что было необходимо. Только прекратив насилие над братьями нашими меньшими, мы избежим войн с подобными себе.
– Люди будут нарушать указ? – спросил Атрес.
– Некоторое время будут его соблюдать, а потом… Вы правильно поступили, что не включил в указ пункты наказания. Они здесь не помогут. Решение проблемы не в указах и запретах, оно в сердцах людей. Жизнь рядом с собой надо искренне уважать, ценить и любить. Людям нужно вернуть утерянные знания прошлого.
– Вот этим мы и займемся, Адри…

Михаил Темнов,
г. Ужгород, Украина.


Содержание

ОБРАЩЕНИЕ К ПРЕЗИДЕНТАМ
Спасите сказку для наших народов!..........................................3
КИРИЛО РОМАНОВ
Олівець та КАТЯ КУЗЬ
Сказка о
Сказка про Мусика и Милу..................................................12
ВИТАЛИЙ КИРЕЕВ
Два ЛИДИЯ КУРЗАЕВА
Черная ТАТЬЯНА ГОРЯНКА
ОЛЕГ ИГОРЬИН
Сказка о Зайке, который мяукал............................................23
Сказка о Зайке, который рисовал морковку..................................24
Сказка о Котенке, который фыркал..........................................25
Три эльфа и тетушка Улитка................................................27
ТАТЬЯНА ПЫЖЬЯНОВА (ТАРАСОВА)

Щенок и ЕВГЕНИЯ ШАПИРО
Моя маленькая Колыбельные для Сказка о звездных встречах................................................46
Как филин выбирает подругу................................................49
Невиноватый
Одинокий
Доброй
Влюблённые Лекарство против злости...................................................58
Когда сказка круглый год..................................................60
Как украшают радугу.......................................................67
Мудрые почитатели искусства...............................................75
Дед Мороз ГАЛИНА ПОЛЬНЯК
Хрустальные Королева Хлебная Корочка..................................................90
Путешествие маленькой улитки..............................................94
Собиратель ЕЛЕНА ШУТИЛОВА
Рукодельная ЮРИЙ РЫБКА
Двое, подоконник и луна..................................................107
Волшебный колокольчик Любви..............................................108
Утренняя Царство Вечерняя Ночное Как Дождик радугу потерял................................................118
Мечта, которой могло не ыть..............................................120
Сон маленького Розовый слон с зелёными крыльями.........................................125
ГЕНРИХ ПОЛ
Ночная НАТАЛЬЯ ЛИСТИКОВА 
Сверчок- Лесная Как грачи Весну Мухоморный Братья ЛЮДМИЛА ШМИДТ
Любавушка, дочь Как Емеля речку Солнышкина Спасибо СВЕТЛАНА ЕФИМОВА (ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ)
Ёжик Стеклянные Приключения Кошелька ....................................................167
SAALESK
Я - чайка по имени Джонатан Ливингстон...................................172
ЙОРКА
Человек под Обратная сторона Земли ..................................................180
Она придумала Подарок для Кухня тётушки ЛЮДМИЛА БЕЛАН
Мудрый Как цветы стали Королевство Как дед Макар невесту выбирал............................................219
НАТАЛЬЯ ЗУЕВА
СЕРАФИМ ШЕСТИКРЫЛЫЙ
Скромняга Подарок для СОФЬЯ БОНДАРЕВА
Сам себе ВАСИЛИЙ МАЛЫШКА
Мудрые беседы о простых вещах............................................233
ВАЛЕРИЯ ШИНТАРЬ
Игрушки то же ТАТЬЯНА КОМЫЛИНА
Как Иван-крестьянский сын Марью-царевну спасал...........................239
АННА ДАНКАНИЧ
МАРИНА ДАВЫДОВА
ДАРИЯ ДЖУМАГЕЛЬДИНОВА
Бабушкина НАДІЯ МАІК
Казка про двох ПОЛИНА  БОНДАРЕВА
НИНЕЛЬ МАСЯК
У самовара с Бабой Ягой..................................................267
ОЛЬГА МАНСКОВА
Чужая Как я брала интервью у Иванушки-дурачка..................................279
ТАТЬЯНА РОМАНОВА 
Сила МИХАИЛ ТЕМНОВ
Королевский