Часть первая.
Глава 11. По рельсам.
Московское метро, как средство подземного передвижения граждан, не произвело никакого впечатления на солдата-контрактника империи АР. А вот архитектура станции «Сокол», открытой в 1938 году, поразила, или, правильнее сказать, впечатлила. Мрамор, гранит, мозаика, лепнина, купола с нишами…
– Вы, оказывается, прекрасные строители, – пытался перекричать прибывающий поезд инопланетянин, прицелившись свои ртом прямо в ухо товарищу.
– Да, жетоны для оплаты проезда полтора года как отменили, – не расслышал его Вовчик. – А картонки эти постоянно мнутся в кармане.
– Я говорю, красиво тут, – переходя на визг, продолжал СА.
– Да, щас двери откроются и квазимоды попрут, – уши бомжа окончательно заложило.
– Глухня ты немытая!
– Сумка эта не забытая, она того мужика…, – с деловым видом продолжал диалог «сортировщик мусорных бачков», тыча замызганной фалангой в толпу на платформе.
– Тьфу! – с нескрываемым раздражением на собеседника солдат плюнул себе под ноги и продублировал, – Глухня!
Внедрение молодого бойца в оболочку бездомного доказывало высокую степень эффективности подобного метода в изучении окружающей среды подопытного. Последние пару часов он регулярно выходил на связь с профессором и своим непосредственным командиром - ШЫ. Модуль передачи данных функционировал без помех и каких-либо накладок, отправляя на борт космического судна голограммы и всю телеметрию окружающей среды. Руководящие операцией с корабля давали ему ценные указания и наставления. Но, как правило, они не помогали, а чаще откровенно вредили. Однако «гренадер невидимого фронта» продолжал их скрупулезно выполнять. Являясь полноценной осязаемой составляющей исследования и находясь, так сказать, на передовой, галактический ратник рассчитывал на повышение по службе или, как минимум, оглашения личных достижений в СМИ. Хотя получение внеочередного звания его прельщало больше. Временами же солдата беспокоило перманентное состояние раздвоения его личности. Или неузнаваемость одной ипостаси в глазах другой. И эти нестыковочки оказывали порой на его не до конца созревшее сознание служаки тлетворное воздействие.
Поездка в подземке практически полностью копировала их путешествие, проделанное в «рогатой вагонетке» по поверхности города. Антисанитария и стойкое ядовито-тошнотворное благоухание Вовчика незамедлительно сделало свое поганое дело, четко проведя невидимую черту, разделяющую внутреннее помещение вагона на два противоборствующих лагеря. Одна сторона противостояния в количестве двух неопрятных сущностей возводила свои редуты на мягких креслах в положении лежа, а вторая, сгрудившись в шевелящийся клубок, терпела присутствие токсичного противника.
– Какая вонь! – бормотание и тихие возгласы доносились со стороны ущемленных и травмированных, занимающих условные редуты оплота чистоты.
– Какая во-о-о-нь, какая вонь.… В проруби пахучий цветочек… не тронь! – косоглазый в который раз оседлал своего конька, выдавая на-гора свежевыстраданную кавер-версию известной нетленки группы ЧайФ. В толчее кого-то непроизвольно стошнило. Кажется, это была женщина лет сорока в строгом сером костюме офисного планктона. Толпа вокруг очага непредвиденно высвобожденного завтрака тщетно пыталась расступиться. На парочке пострадавших соседей привередливой дамы обнаружились следы свежевыжатого пищеварительного процесса. Обстановка молниеносно приобрела сочный привкус мяса во фритюре. Иначе говоря - запахло жареным.
– Сергеич, кажись пора удочки сматывать, – Вовчик что есть мочи делился своими догадками с прикорнувшим напарником, раскинувшим сухопарую оболочку прямо напротив него. Приподняв голову, он тщетно пытался докричаться через проход.
– Чего?
В тот же самый момент двое крепко сбитых парней уже начали движение, продираясь промеж стиснутых тел пассажиров в сторону бездомных. Молодые люди, по всей видимости, водили дружбу не только по конкретному несчастью, разукрашенному беспорядочными пятнами испачканной одежды, но и приятельствовали в повседневной жизни. Их вид демонстрировал решительность и твердость намерений. Приземистый губитель атмосферы уже смекнул, что их ожидает через несколько мгновений, и тащил за собой к выходу СА. Поезд успел миновать две промежуточные остановки и приближался к конечному пункту маршрута – станции «Речной Вокзал». До открытия дверей оставалась череда томительных секунд, тянувшихся для «аристократов нечистот» целую вечность.
– Руками они нас лапать не будут. Зуб даю, – косоглазый провел ногтем большого пальца по шее, рисуя траекторию движения воображаемого ножа.
– Почему-то не хочется верить твоем беззубому рту.
– Точно говорю, – тело Вовчика инстинктивно вдавилось в холодную поверхность с надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ». Копия Ермакова следила боковым зрением за обстановкой сзади, навскидку прикидывая стремительно сокращающееся расстояние между оппонентами…. Два синхронных удара ног нападавших совпали с открытием створок дверей. Придав бомжам ускорение, удовлетворенные парни молча наблюдали за исчезающими пятками, мелькающими из-под зудящих ягодиц. Голос из репродуктора объявил: «Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны». Пассажиры облегченно вдыхали полной грудью и неторопливо покидали состав.
– Мыться иногда не пробовал? – шипел иноземный ратник с уязвленным самолюбием, переводя дух на поверхности и, наряду с этим, оценивая окружающую обстановку на улице Фестивальная.
– Сам лучше что ли? – парировал бродяга пониже ростом, – Интеллигенция. Если свитер постирал, то уже чистюлей себя возомнил. Вот доберемся до полигона в Солнечногорске, там и помоюсь, и постираюсь. Может, даже бороду состригу. Хотя нет. Борода придает солидности нашему брату. И вообще, я фанат «Зи Зи Топов»!
– А ты угадал.
– Что?
– Руками нас не тронули, – язвительно засвидетельствовал временно замещающий Ермакова гуманоид и закончил пассаж определяющим вопросом, – Куда теперь?
– Тут рядом. До станции Ховрино. Пешком минут сорок. Можно, конечно, на автобусе. Остановок восемь. Но тогда придется раскошелиться. И если снова мою «Шанель» из ботинок унюхают….
– Лучше пешком.
– Вот, и я про то же.
СА еще никто и никогда так не унижал. Даже в учебном корпусе легиона. Учителя-ГЫ, преподававшие военное искусство, обходились с новичками сурово, но всегда ограничивались исключительно крепким словцом. Максимальным наказанием считалась заброска в дикие джунгли планеты ЙА, где водились животные-монстры БУ-ИФы, поедающие свою жертву за 10-20 микро витков. Если наказуемому удавалось вернуться назад, то инцидент считался исчерпанным и новобранец спасал свою честь. Его же десантировали дважды, и дважды он выходил целым и невредимым, не считая пары царапин. «Не было возможности… не мог я… провалил бы задание, если б ответил», – искал себе оправдание солдат. – «В следующий раз покажу этим человекообразным!»
– Ладно, не парься. Подумаешь, зад немного отрихтовали. Не впервой, – попытался подбодрить Володька, заметив по хмурому выражению лица товарища, что шпилька бесчестия пробила брешь в его тонкой душевной натуре. Рука сердобольного бродяги похлопала по плечу соплеменника, – Радуйся, что ребра целы и голова на месте. Сам знаешь, что на обиженных кладут.
– Проехали.
Еще минут двадцать они шли молча. Пересекли улицу Лавочкина и Петрозаводскую. Тандем возглавлял косоглазый, шедший чуть впереди. Петляя по всему пространству пешеходной дорожки, гегемон-самовыдвиженец мимоходом исследовал содержимое урн и поверхность тротуара. Ему удалось отыскать только пустой полиэтиленовый пакет, да пару алюминиевых банки из-под газировки. Но даже расшаркивая ногами или разгребая руками мусор, и выискивая что-нибудь ценное, что можно в дальнейшем пригодиться для извлечения выгоды, он не забывал удостовериться, что Колян неторопливо следует за ним. Однако мы-то с вами знаем, что вышагивал по тротуару не Ермаков, а его точная копия. Пройдя еще некоторое расстояние, они обошли справа усадьбу Головиных. Ныне это парк, в народе именуемый Грачёвка - производная от фамилии последнего владельца, купца Грачева. Когда Вован акцентировал внимание на том, что звук шагов напарника стих, то на мгновение замер. Но тут же резко развернулся назад. Николай медленно пятился тылом и, растопырив руки, изображал всем своим нескладным телом кинематографическую легенду жанра боевых искусств, исполнявшую затейливый боевой танец. Новоинкорнированный Брюс Ли еле слышно пробарабанил:
– Это детеныш БУ-ИФа. Иди ко мне. Медленно. Не оборачивайся. Будет битва. Кровавая.
От устрашающего тона свежеиспеченного «мастера восточных единоборств» бомжу с пакетом в руке стало как-то не по себе, но он все же решил развернуть голову в исходное положение, чтобы подробнее исследовать пространство впереди себя. Навстречу по тротуару бежал крупный пес, виляя хвостом.
– Ты опять за свое, Сергеич? Дурка по тебе плачет. Какие, на хрен, буи? Это собака. Глаза свои протри! Точно тебе говорю! Опять крыша поехала? – покрутил пальцем у виска бомж.
– Эй, мохнатый коврик! На-на, иди сюда! – на этот раз Вовчик позвал четвероногого, вытянув одну руку вперед, и пару раз протяжно свистнул.
– СО-БА-КА? – неуверенно выговаривая слога, переспросил СА.
– Ага. СО-БА-КА, – подтрунивал коротышка, копируя интонацию. Солдат немедленно мысленно активировал модуль связи, чтобы получить подробную информацию от профессора ЧЕ. Тот на удивление быстро подтвердил, что такое существо действительно обитает на данной планете. Что оно иногда бывает агрессивным, но в целом вполне безобидно. И что люди даже заводят его у себя в жилищах, как друга, охранника дома или в декоративных целях.
– Собака - друг человека. Припоминаю, кажется. Оно…, какого пола?
– Пацан! – гордо заявил «инспектор трущоб», слегка приподнимая хвост и бегло оценивая животное с тыльной стороны. И, потрепав его за холку, добавил, – У бедолаги нету ошейника. Значит наш брат, натуральный бродяга.
– Если оно тебе нравится, то забирай себе, а я иду дальше, – не обращая внимания на физиологическое уточнение, заявил СА.
– На кой он мне…? А ну пошел, пошел отсюда! – оттолкнул от себя пса Вовка.
Инопланетянин стал обходить «двух бездомных млекопитающих» за три версты, размышляя: «Все равно не доверяю этому зверю. Хороший БУ-ИФ – мертвый БУ-ИФ». Косоглазый догнал служивого, и они двинули дальше. Псина семенила сзади на почтительном расстоянии.
– Не отстает, – волновался СА, постоянно оглядываясь.
– Не боись, он смышленый товарищ. Скоро поймет, что жрать у нас нечего и пойдет своей дорогой. А мы навестим Фонаря и потом зайцами… на электричке.
– Зайцами? – солдат снова уперся в тупик собственных умозаключений, – Кем или зачем?
– Мы заглянем к Фонарю, там тебя поправим и поедем… чух-чух, – руки Вовчика изобразили попеременные движения поршней паровоза, – А то тебя снова заклинит.
– А фонарь - это кто или что?
– Фонарь - это Фонарь. Увидишь.
«Вовсе не сладкая парочка» вышла на Зеленоградскую улицу, обойдя Грачёвку против часовой стрелки, и очутилась где-то в районе частных гаражей. Они прошли между зеленовато-ржавыми одноэтажными металлическими строениями из череды им подобных, и уперлись в бетонный забор. Вовчик вытащил откуда-то из кустов самодельную лестницу с двумя крюками наверху и зацепил трап за край ограждения. Приспособление состояло из стальных уголков и кусков арматуры, и было надежно скреплено сварочным аппаратом.
– Прошу, Вас, сэр, – улыбающийся бомж склонился в позе лакея, указывая двумя руками на ступеньки из периодического профиля.
– Что там? – неохотно спросил СА, преодолевая препятствие.
– Железная дорога, – последовал ответ, – А наш блохастый конвой, походу, отстал.
Фонарь организовал свой дом из досок и картона с другой стороны белого забора, недалеко от станции. Жил он мелким воровством и попрошайничеством. Когда его нашли два наших путешественника, тот преспокойно спал в своем убежище, высунув пару босых пяток наружу.
– Подъем! Гости пришли, – Вован дернул спящего за штанину. Из шалаша высунулась сонная лысая башка с двухнедельной щетиной на помятой физиономии, торчащая из голого торса.
– Кого черт принес?
– Свои, – прореженный временем и провидением рот широко улыбался.
– Здорово, Шило. Чего надо? – безволосый череп кивнул давнему знакомому и одновременно пристально изучал второго пришедшего.
– Мы ненадолго. Топливо есть? – взял быка за рога низкорослый, – А это Колька, мой кореш. Так что не парься. Боевой единице с борта «Ту-246» стало совершенно очевидно, почему именно такую кличку носило наголо стриженое туловище. Под обеими его глазницами, переливаясь всеми оттенками иссиня-фиолетовой части спектра света, горели два огромных фингала. Для верности он сверил данные с информацией в электронной библиотеке, вшитой в его сознание: «Бесспорно. Это гематомы».
– Ты мне чекушку с прошлого раза должен, – прищурил один глаз лысый.
– Жмот. Прямо сейчас едем на полигон. Разбогатею - сразу все отдадим, до капли, – торговался Вовчик.
– Лады. Я сегодня добрый. Давеча нацедил тут малек из цистерны в тупике. Держи.
– Спирт? – страдающий легкой косинкой, резко вдохнул пары алкоголя из открытого горлышка четвертинки. Затем протянул склянку солдату, – Давай. Пара капель спасет твои мозги от воспаления.
– Мы на станцию. Мерси и гудбай, – низкорослый кинул на прощание дежурную фразу сонной голове и махнул рукой. Та в свою очередь ответила: «Покеда» и скрылась в глубине лачуги. СА сделал на ходу два больших глотка прямо из бутылки. Не каждый пропоец из числа земных почитателей Бахуса способен на подобное. Сказать, что иноземный организм получил сильнейший стресс - значит не сказать ничего. Спирт рвался наружу, глаза лезли из орбит, испарина покрывала кожу, но боец не дрогнул. Пузырь Вован все же успел отнять и тремя глотками уничтожил остатки. Гуманоиды с планеты ОМ так же, как и земляне имели белковое строение тел, однако их обменные процессы протекали гораздо быстрее. Поэтому состояние благодушия и приподнятого настроения накрыло пришельца в мгновение ока и требовало немедленно начать диалог. И уже, неважно с кем.
Пара бродяг бок о бок с другими клиентами РЖД ожидала электричку «Москва – Тверь» на платформе «Ховрино». Опьяневший дубликат Николая Ермакова во все стороны фонтанировал словесными испражнениями, а его спутник безуспешно пытался этот Авгиев источник заткнуть.
– Эка как тебя развезло, – похрюкивая, потешался над пьяным спутником Вовчик.
– УН-СИ-ЭСссс… КЕ-ОМ-ДАааа…, – напевал СА.
– Так. Кель манда. Слушай меня сюда.
– УН-ИХ-ПИиии… Ииии… Я тебя люблю! – солдат настойчиво лез обниматься с коллегой.
– Стоп! Алло! Входим в паровоз. Сажаю тебя на скамейку. Вот, держи пакет с пустыми банками. Сидишь и не отсвечиваешь. Попробую копейку заработать. Включу «сами мы не местные», может добрые самаритяне раскошелятся. А ты меня ждешь. Понял, нет?
– Уууу… аааа…
– Эй, солист Ла Скалы, электричка приехала. Заходим. Остановка всего одна минута.
Вместе с другими пассажирами они влезли внутрь через передние двери. Короткий поддерживал более высокого. Тот с трудом сохранял равновесие. Когда створки уже затворялись, в задние двери этого же вагона в самую последнюю секунду запрыгнул черный пес. Пара минут потребовалась, чтобы поместить гостя с другой планеты на свободное место, любезно предоставленное ретировавшимся пассажиром, не очень уживающимся с «подарками улиц». А бомж без полного комплекта зубов, освободившись от нетрезвой обузы, тут же отправился попрошайничать в головную часть состава. Свежесделанный Сергеич минут пять сидел тихо, привыкая к обстановке, но отсутствие собеседников его продолжало угнетать. Он привстал и оглянулся вокруг. Нескольким гражданам не хватило места на скамейках, остальные сидя занимались своими делами. Читали газеты, кто-то лузгал семечки, кто-то слушал музыку в наушниках, а кто-то пялился в окно сомнительной чистоты….
– Прошу вашего внимания! – неухоженное существо медленно восходило на воображаемую трибуну, занимая свободное место в проходе. – Приветствую вас, земляне! Определив характерные восклицательные интонации и оценив «докладчика», пассажиры встрепенулись и заерзали на лавках, предвкушая начало увлекательного представления.
– Я прибыл к вам из созвездия… с планеты ОМ, – пошатывался посланец звезд, – мне тут очень нравится. Вы все такие….
– Обаяшки, – громким голосом закончила мысль молодая девушка, сидевшая у окна. Послышался робкий смешок.
– Выражение туманное. Но, наверное, так и есть. Моей персоне сильно хорошо и душа отчаянно стремится петь…, – бродяга закатил глаза и широко развел руки в стороны, выдерживая драматическую паузу. Раздались приветственные аплодисменты.
– БАааа-РЫ-НЯ, БА-РЫ-НЯааа…СУ-ДА-РЫ-НЯ, БА-РЫ-НЯааа., – хмельной солист заголосил и принялся усердно подтанцовывать.
– ДЫ-ЧЕ-ОН, АД-ПА-СЫыыы… нельзя с милым целоваться, можно только обниматься. УН-НИ-СИ-ЭС… КЕ-ОМ-ДАааа…. Снова послышались рукоплескания.
– Эй, народ, бухай вино! Сорок градусов оно! Люди стали бросать мелкие монеты и купюры прямо в проход. Благодушный молодой человек помог собрать гонорар и протянул его выступавшему. Инопланетянин сунул в карман выручку, продолжая петь и отплясывать. Никто из участников необыкновенного концерта не заметил, как из соседнего вагона ворвалась группа агрессивных подростков. Четверо бритоголовых схватили бомжа и потащили в тамбур, а главарь шайки чуть подотстал и, резко развернувшись, предъявил притихшим пассажирам большой охотничий нож:
– Тихо всем! В суматохе солдат не смог придать значение тому факту, что из-под самого дальнего сидения салона ощерилась голова бродячего пса.
После фразы одного из напавших: «Этих тварей нужно уничтожать» до солдата, наконец, дошло, что его ожидает. Он стал лихорадочно прикидывать свои шансы: «Их пятеро. Я пьян. Вовчика нет. Помощи ждать не откуда. Нужно использовать эффект неожиданности». Усилившийся стук колес в тамбуре электрички монотонно отсчитывал время схватки.
– Получай, скотина, – стоящий слева от СА нанес удар кулаком в живот. Но еще за мгновение до удара подвыпивший вояка успел выпустить дымовую завесу, синтезированную его боевым модулем.
– Откуда дым? Смотрите, бомжара зеленеет, – завопил коротко стриженный справа. Тело пришельца мало-помалу возвращало свои естественные очертания и окраску, а правая «клешня» нанесла акцентированный удар, за ним последовал второй с разворота, третий, четвертый…. В рядах нападавших наступило смятение. Естественно, что они никогда не видели гуманоидов, а тем более гуманоидов бездомных. Трое из четверых уже лежали обездвиженные на металлическом полу. Четвертый пятился назад. В этот самый момент подотставший главарь ворвался в тамбур. В дымовой завесе он споткнулся и обронил свой нож. С трудом сориентировавшись, выхватил, откуда-то из-за спины бутылку пива и рубанул ею сзади по голове зеленой твари. Последний из его подручных уже что есть мочи убегал прочь.
– Что это такое? – опешил подросток, разглядев, наконец, чудище, медленно сползающее вниз по стенке вагона, – Что бы это ни было, его нужно добить! Рука с бутылкой была готова нанести контрольного удара. Черный пес, словно карающая молния, выскочил из ниоткуда и впился в запястье вожака шайки мощными клыками….
Ускользающее сознание пришельца все же успело восстановить маскировочный образ Николая Ермакова, прежде чем ненадолго отключиться. Четверо поверженных «заблудших детей», постоянно озираясь, трусливо покидали поле недавней битвы. Бродяга и сидящая рядом с ним собака-охранник, оставались далеко позади. Их лица выражали недоумение и страх. А пассажиры вагона так никогда и не смогли понять, что случилось за плотной завесой уже развеявшегося дыма.
Вовчик нашел приятеля сидящим на грязном полу тамбура. Тот осторожно гладил черного пса по голове, приговаривая: «Хороший БУ-ИФ, хороший...»
– Вижу вы скорефанились, да?
– Есть такое.
– Что? Возьмешь его с собой?
– Сто процентов…
– Смотри сам. И кормить тоже будешь сам.
На станции «Подсолнечная» разношерстный триумвират покинул электричку и двинулся пешком. Им предстояло пройти около двенадцати километров пути. В маленьком магазинчике вблизи платформы на честно выпрошенные деньги они купили консервы и поллитровку водки в подарок знакомому косоглазого, который по его неоднократному утверждению был ему обязан. К трем часам дня они все-таки добрались до пункта назначения – мусорного полигона Хметьево. «Не так уж все и гладко на этой планетке. И это всего лишь первый день пребывания», – вывел простую аксиому СА. А трофейный нож на всякий случай припрятал в кармане штанов.
===============================================
Читать далее:
12-я глава: http://www.proza.ru/2013/02/14/275
Повесть "ПоЧеМу" 1-я часть (полный текст): {http://www.proza.ru/2007/12/05/64}