ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ НИНЫ РИНКО
Когда-нибудь я соберусь с мыслями и напишу статью, мини-исследование о фотографиях авторов нашего сайта. Поверьте, тут есть, о чем поговорить. Понятное дело, что фотография - это визитка страницы. И когда ты первый раз приходишь на страничку, ты обязательно всматриваешься в лицо автора, если последний предоставляет такую возможность. Кстати, отсутствие фотографии или аватарка - тоже достаточно выразительная характеристика автора. Как и его ник.
Я так же хорошо понимаю, что интернет предоставляет большие возможности для мистификаций. И вполне допускаю мысль, что автор может вывесить и не свою фотографию. И все же изучение фотографий, даже поверхностное, дает пищу для размышлений. Особенно женские фотографии, где авторы стараются показать все лучшее что у них есть или осталось. Здесь всем нам хором следует спеть здравицу фотошопу.
Хотя мужчины тоже, порой, удивляют стремлением показать все лучшее, что у них есть. Удивляет даже не столько это вполне невинное желание, сколько выбор лучшего. Так, бродя по страницам Прозы, я наткнулась на фотографию автора-мужчины в костюме Адама. Вид со спины. И не менее поразила меня некая дама, которая свою голову с помощью все того же благословенного фотошопа прикрутила к телу культуристки в купальнике. Эффект несовпадения был настолько ощутим, что если бы она прикрутила свою голову к статуе Венеры Милосской - это не так бы бросалось в глаза.
Но это всего лишь лирическое отступление, а точнее, подводка к героине моего сегодняшнего портрета. И хотя, как вы поняли по предыдущему тексту, я не очень доверяю фотографиям, но, рассматривая фотопортрет Нины Ринко, я почему-то убеждена, что это она и есть. Сейчас объясню, почему. На фотографии красивая молодая женщина с королевским достоинством и умным, чуть печальным взглядом. Кажется, что ей открыта некая мудрость, которую человечество копило тысячелетиями. Потому она и смотрит на мир с сожалением, словно печалится о его несовершенстве, и в то же время с пониманием, что ничего не изменить. Когда я прочитала рассказ "Красные звезды", я поняла, насколько соответствует портрет автора тональности рассказа. Совпадает!
Мне думается, что если бы Нина Ринко больше ничего не написала, кроме "Красных звезд", она бы все равно заслужила звания Писатель. И именно с большой буквы.
Вот если одним словом охарактеризовать этот рассказ, я бы выбрала слово "колдовство". Именно такое впечатление остается по прочтении. И ты тут же бросаешься читать снова, чтобы еще раз пережить это потрясающее ощущение себя, как частицы огромного мира, у которого нет границ ни во времени ни в пространстве. Это ощущение возникает постепенно, не сразу. И тебя вдруг переполняет радость жизни, и ты неожиданно понимаешь, что ты - частица этой жизни, которая и прекрасна, и значительна.
- Ну и что? - спросите вы. - Мало ли бодрых и жизнерадостных текстов.
Вот именно! В этом и кроется колдовство! Мы по воле автора переживаем ощущения последних дней жизни старика, умирающего по сути дела от голода. Зной, пыль, мухи, голодные собаки, голодный старик, страдающий от жары. Казалось бы, в наличии все причины впасть в уныние и задуматься о своих неудачах. Ан нет! Этот рассказ непостижимо как, но пробуждает жажду жить и не просто жить, а вбирать в себя этот огромный прекрасный, загадочный мир. Прекрасный во всех его проявлениях.
Автор переносит нас в Индию, где в полуразвалившейся хижине обитает нищий старик Паритош. Древний город, в котором живет старик, постепенно разрушается под натиском пустыни, и когда-нибудь исчезнет с лица земли, так же, как вскоре исчезнет из жизни его маленькая частичка - старый Паритош.
"Старик прислонился к стене щекой и закрыл глаза. Сняв языком влагу с губ, тихо пробормотал:
- Когда нечего есть, можно открыть рот… и попробовать на вкус горячий ветер…
Он чувствовал, как силы покидают его – ускользают, словно кто-то тайный поманил их в другое место. Несмотря на частые и долгие прогулки, старик знал, что всё это продлится уже недолго. Пустыня, с каждым годом подступавшая всё ближе к городу, беспрепятственно разрасталась и в нём изнутри.
«В моём теле откладывается песок. И чем старше я становлюсь, тем мощнее его слои. Когда песка будет слишком много, он поглотит во мне всё живое… спрессуется и выступит наружу – разорвав кожу, как бумагу. Я стану частью этих развалин… растрескавшимся камнем…»
Старик пошарил глазами вокруг в поисках камня, форму которого он смог бы принять в будущем. Но так и не нашёл ничего подходящего. Это укрепило его уверенность:
- Я буду одним из немногих…"
Зной становился таким осязаемым и плотным, что тело сжималось, затвердевало в нём, словно тесто в кипящем масле. Вокруг расстилалась выжженная красная равнина. Голые ветви деревьев пучками больных, крученых змей вползали в серые небеса. В мае небо часто напоминает пепел – и, сдаётся, что ветер вот-вот начнёт сдувать его на землю. Наблюдая, как рядом поднимается бурый вихрь, старик закрыл шарфом нижнюю половину лица.
Пустыня была не так уж и близко, но в это время расстояние словно сжималось до предела – усыхало от зноя, и раскалённые, пыльные ветра не заставляли себя долго ждать. Они шелестели иссохшими губами и бились в стены домов худой грудью, отчаянные – но жёсткие как плети. Они приносили с собой запах животных, перебродившего сухого навоза, бесчисленными скирдами сложенного на обочинах пастбищ. Это был непомерно долгий выдох обширного западного штата, ноздри которого пылали, как два вселенских разогретых котла.
С широкого каменного моста, что вёл к главным воротам, открывался вид на берега реки – почти исчезнувшей… Высосанной знойными весенними полуднями.
Продолговатые, плоские камни грудились на дне высохшего русла, лёжа друг на друге, как остолбеневшие любовники, познавшие всю горечь вечных отношений. Тут же бродили стада коз и пили то, что осталось от реки, словно рассуждая, что и этого не должно быть – зелёных вязких луж, заснувших в каменных провалах."
Голодный старик, который с трудом держится на ногах, каждый день отправляется в полуразрушенный замок, спускается в подземелье, чтобы прикоснуться к загадочной, непостижимой тайне, которой ни он, ни его предшественник так и не смогли дать объяснения.
"Старик вошёл в просторное высокое помещение, необычной пятиугольной формы. Две стены были параллельны друг другу, а напротив третьей располагались сразу две – таким образом, пространство комнаты увеличивалось, благодаря выпячиванию пятого угла. Затаив дыхание, уже уставший от долгого спуска он прошаркал к ближней скошенной стене, снабжённой квадратным проёмом…
И увидел в нём чёрное небо, усыпанное звёздами… Небо той самой глубокой черноты, которая только существует в мире…
…Ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз. Безмолвие, прохлада и едва заметное движение воздуха, который тянулся из пробоины в стене… Старику казалось, что именно из этой таинственной дыры, подобно сквозняку, в город проникает время… Тихое, прозрачное и вездесущее…. Пусть там, в черноте визуально ничего не менялось – сложно было заметить какой-то убыток. Но ведь источник времени неиссякаем… Его воображаемый предел ещё далёк…
О звёздах в подземелье ему когда-то поведал Фарзи. Несколько раз старик с прежним смотрителем бросали в проём какие-то предметы – но ни разу не слышали звука падения. Добирались до наружной стороны стены, светили фонарём – но видели лишь каменную кладку уходящую во тьму. На светлой поверхности блоков из песчаника снаружи и внутри комнаты обнаружились высеченные надписи. Вероятно, они писались на санскрите, но никто не владел этим языком.
Ни малейший шорох не отвлекал старика, стоящего во мраке. Всё было безмолвным. Здесь, на глубине не обитали даже крысы, потому что не могли питаться одним лишь тусклым светом. Звёзды в подземелье медленно двигались, привычными невидимыми дугами – совсем как те, что принадлежали небу. Но их расположение было иным – совсем не отражающим небесное.
Старик любил подолгу находиться в подземелье, глядя на этот квадрат – утопленный на глубину каменных блоков, слагающих массивную стену. Порой казалось, что небосвод пересекали тени – плывущими полосами, узкими странными силуэтами… Их можно было заметить лишь по тому, как они перекрывали струящийся холодный свет.
Бывали дни, когда звёзды бесследно исчезали. Тогда старик печалился и переживал, по-детски робко вытягивал худую шею в проём, вглядываясь в глубокую черноту. Его пальцы впивались в каменную стену – та была крепка и безмятежна, но бессильна, что-либо изменить.
И всё же звёзды снова возвращались. Старик успокаивался – со временем он, будто бы поверил в то, что они не смогут исчезнуть навсегда, не дождавшись его смерти. "
Когда я читала этот рассказ, я вдруг поймала себя на мысли, что мы сознательно сужаем рамки мира, в котором живем, возводим высокие стены из привычек, пристрастий, представлений, суеверий. И нам кажется, что и солнце, и луна, и звезды светят только нам, за наш высокий забор. Что мир вращается вокруг нас, что каждый из нас центр мировой гармонии или дисгармонии, точка отсчета целой Вселенной. И нам так хорошо, или совсем погано, в нашем привычном заблуждении.
И вдруг, читая рассказ, понимаешь, что нищий полуграмотный старик, который видит в подземелье звезды и ощущает течение времени, странным образом разрушает наши старательно воздвигнутые заборы и говорит: мир огромен и непостижим, мир прекрасен и загадочен. Оглянись, пока не поздно. Смотри, пока еще можно увидеть. Ищи свои звезды и тогда, быть может, ты поймешь свое предназначение и разгадаешь тайну бытия. Или, если повезет, хотя бы приблизишься к разгадке этой тайны. Найди себя в этом огромном мире, впиши себя в него, если не хочешь остаться лишь иллюзией. Если хочешь обрести свободу.
" Ночью, лёжа во дворе, старик прислушивался – тихо ли в доме. Незаменимой спутницей бессонницы могла быть только тишина – берущая власть над плохими предчувствиями.
Из расположенного по соседству жилища доносился храп, что перемежался негромким тягучим стоном. В воздухе стоял крепкий запах выжженной травы. Горячая тьма, вязкая как воск, поглотила энергию дневного ветра. Сковала движение и без того неспешных мыслей.
Они текли в его голову из ночного пространства уже с отметинами от множеств летающих насекомых. Продырявленные телами москитов мысли о странных притягательных звёздах – не отпускающих даже по ночам… Невероятно, но сейчас над ним раскинулось такое же небо. Оно было привычным, не вызывающим сомнений. И звёзды наверху казались блёклыми, лишёнными своей внутренней силы – так неуверенно загорающиеся вечером… И осторожно втягивающие лучи по утрам. Там, на глубине было что-то иное, так своенравно искажающее земные законы. То, что укрепляло его веру в себя как в иллюзию – в ничтожную часть единой вселенской иллюзии.
Старику казалось, что люди в городе живут уже не в этом времени – ведь оно тянется оттуда, из другой реальности. И достигая города, успевает измениться."
Я все время думала, ну в чем загадка этого колдовства Нины Ринко? В чем тут секрет? Точного ответа у меня нет. Не уверена, что точный ответ есть и у автора, ведь процесс творчества - это тоже отчасти колдовство. Но мне кажется, что глубокий смысл, откуда и возникает это потрясающее ощущение волшебной силы, в том, что умирающий старик, почувствовав приближение смерти, из последних сил бредет по ночному городу не за миской еды, а за мечтой. За звездами. Тем самым поднимая свое человечекое естество на невиданную, звездную высоту.
И дай Бог, каждому из нас вот так же, увидев смерть, потянуться к звездам...
Страница Нины РИНКО http://www.proza.ru/2008/09/22/243
ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ
НЕРЫДАЯ http://www.proza.ru/2012/10/11/65
Ирины КАМИНОЙ http://www.proza.ru/2012/10/13/1734
Юрия ГЛАДКЕВИЧА http://www.proza.ru/2012/10/15/1850
Михаила РОЗЕНШТЕЙНА http://www.proza.ru/2012/10/20/169
МАРЗАНА http://www.proza.ru/2012/10/25/1890
Олега БОРИСЕНКО http://www.proza.ru/2012/10/26/1657
Егора ЧЕНКИНА http://www.proza.ru/2012/10/30/1284
Владимира ТЕНЯЕВА http://www.proza.ru/2012/11/03/4
Натальи СТОЛЯРОВОЙ http://www.proza.ru/2012/11/04/1232
Василия ТИХОНОВЦА http://www.proza.ru/2012/11/12/1382
картинка отсюда http://aquarium.lipetsk.ru/discovery/photo_2004/282.jpg