Захватывающие и пугающие открытия, которые удалось сделать Афази, были настолько удивительны и в то же время настолько близки, очевидны, что наибольшее изумление вызывала, пожалуй, слепота жиззеа, а не секреты шемма.
Впрочем, Афази недолго удивлялась. Скоро она, если не отыскала потерянный ключ, то по крайней мере, обнаружила, где и как случилась пропажа.
Танец Прощания с Детством, Танец Взросления и Танец Юности, которые исполняли все подростки-жиззеа с интервалом в два-три годовых шестиугольника, на самом деле являлись частями одного-единственного Танца — Танца Забвения!
Об этом никогда не говорилось и даже не думалось, но всё же, на каком-то уровне сознания все это знали. Афази удалось попасть на этот уровень, потому что она оказалась на грани жизни и смерти, разумности и безумия.
Будучи не в силах что-нибудь изменить во вне, вокруг себя, Афази начала сражение внутри собственного разума. Она хотела знать правду, хотела понять, что произошло и продолжает происходить, что позволило кошмару вторгнуться в их жизнь, чтобы уничтожать и пожирать её, не хуже подземных пожирателей.
Дети знают… но они слишком малы, невинны и бесхитростны, чтобы осмыслить собственное знание, овладеть им. А затем приходит время спасительных Танцев, которые так облегчают взрослую жизнь, унося неудобное знание, растворяя опасные вопросы. Когда же это началось?
Ведь так было не всегда. Когда они начали бояться правды? Когда место Первой Жрицы Запада заняло это чудовище, а вместо поклонения Пресветлой, в самом чтимом Святилище начали поклоняться тёмным силам?
Вероятно, самой Губительнице? Прямо об этом не говорили, но этого и не требовалось. Изредка упоминалась Тёмная Королева. Кажется, здесь поклонялись преимущественно ей, но не было ли это просто другое имя Губительницы?
Поначалу Афази именно так и думала, но то обстоятельство, что каждое упоминание Тёмной Королевы заставляло её содрогаться, будоража неведомые глубины сознания, побудило её к новым усилиям.
Знание лежало по ту сторону Танца Забвения. Она никак не могла разрушить эту тонкую, мягкую, зыбко мерцающую преграду. Лишь изредка что-то проступало, словно пугающие силуэты на миг прислонялись к полупрозрачной завесе, а потом вновь скрывались в глубине.
И ещё одно, что мучило её постоянно: кто такая Первая? Является ли она жиззеа, шемма или кем-то ещё? Афази склонялась ко второму варианту. Объективно или нет, но он же казался ей самым опасным.
Если шемма — враги, если они по какой-то причине хотят погубить жиззеа, то вряд ли им может что-то помешать.
Странный вид Первой не смущал Афази. Её прежние познания в сочетании с недавно обретёнными, хотя и весьма неполными, воспоминаниями, позволяли уложить всё или почти всё в цельную картину.
Шемма значительно больше, чем принято думать. Когда-то они жили под землёй, и вся обширнейшая сложная система подземных ходов, вероятно, построена ими. Они и теперь пользуются ею и, может быть, именно там живёт большая часть их народа.
Вполне возможно, что у них до сих пор сохранилась специализация. Жиззеа никогда не видят детей-шемма, подростков-шемма, стариков-шемма и даже женщин-шемма, если только не предполагать, что они практически неотличимы от мужчин.
Но теперь Афази скорее склонна была думать, что шемма, которых они видят обычно — это рабочие особи или солдаты — и только. Где-то под землёй их матки откладывают бесчисленные яйца, самцы оплодотворяют их, няньки заботятся о потомстве. Но это не всё, далеко не всё.
Они не тупые животные! Среди них есть те, кто определяет стратегию развития, ставит цели, ищет пути их достижения, координирует действия остальных, которые и сами, разумеется, много больше, чем просто бездумные исполнители.
Они высокоразвитый народ, который знавал лучшие времена и, несомненно, хочет их вернуть. Возможно, жиззеа не вписываются в картину лучшего мира, как его видят шемма? Они слышат мысли, общаясь друг с другом. Значит ли это, что они слышат мысли жиззеа? могут на них влиять?
Зачем жиззеа понадобился Танец Забвения? Или он понадобился шемма?
Во всяком случае, возможности Первой не безграничны. Афази достаточно долго и внимательно наблюдала, чтобы понять: её "всеведение" основывается исключительно на доносах.
Впрочем, иногда ей казалось, что Первая читает её мысли, наблюдает за её смешными и жалкими попытками распутать клубок — просто из интереса посмотреть, как далеко ей удастся продвинуться и сколько забавных ошибок она совершит. Но Афази гнала прочь эти мысли, допуская, что они могут быть правдой. Ведь могут и не быть.
Да, Первая боится яркого света. Она рождена, чтобы жить под землёй, то есть там, где шемма чувствуют себя как дома. А для большинства из них, вероятно, это и есть дом. Пожиратели тоже живут под землёй. Значит, шемма если и не властвуют над ними безраздельно, то во всяком случае, вполне способны сосуществовать с ними.
И ещё — Грязь. Главное — Грязь. День за днём по крупицам собирая слово — там, намёк — здесь, многое видя, тогда как её саму, кажется, вовсе перестали замечать, Афази постепенно получила, хотя и далеко не полное, но вполне достоверное представление о Грязи.
Она и сама, надев респиратор, скатывала бесконечные шарики по приказу старших жриц.
Между двумя слоями тонкой ткани в маску была насыпана пахучая трава, поглощавшая и отбивавшая любые запахи, кроме собственного. Но даже сквозь неё Афази ощущала сладковатое зловоние Грязи, отвратительное и в то же время… в нём было что-то притягательное, тихо, но настойчиво зовущее позабыть обо всём и уйти за ту черту, где так легко потерять себя, постепенно раствориться… превратиться в Грязь и исчезнуть.
Сырьё для шариков приносили существа, очень похожие на Первую. Они появлялись вечером или ночью. С ними встречались только старшие сёстры и почти никто, кроме них их не видел, но на Тупицу можно не обращать внимания…
Это жрицы Западного Храма распространяли Грязь в окрестных поселениях! Они старались действовать не прямо. Были жиззеа, которым они отдавали "сушёное счастье", чтобы те передавали, вернее, продавали его дальше.
Когда Афази начала догадываться, насколько губительна эта отрава, она пережила ещё одно потрясение, наиболее сильное после первого сезона, проведённого здесь. Правда, истинных масштабов бедствия она ещё не представляла, но догадывалась, что это только начало.
Она почти уверилась в том, что "белёсые" — это разновидность шемма, живущая под землёй. И действительно, кто ещё это может быть? Ясно, что не жиззеа. Предположение о существовании какого-то третьего, неизвестного ей народа выглядело слишком фантастично и, по зрелом размышлении, Афази окончательно от него отказалась. Правда, у белёсых были хоботки, как и у жиззеа… А у шемма — жвалы...
Но ведь подземелья — родной дом для шемма, "белёсые" живут там же, а Тёмная Королева, вероятно, ни кто иная, как королева шемма. Постепенно картина проясняется, всё встаёт на свои места. Только одного недостаёт — ответа на вопрос, как помешать шемма, если это ещё возможно…
Афази и не заметила, как от мыслей о собственном спасении перешла к тревоге и страху за других. Всё оттеснило желание предупредить ничего не подозревающих жиззеа о том, что тайная война уже началась, что враг силён и коварен, что множество жертв бесследно исчезли в подземельях или сгинули в Поле.
Она хотела вырваться отсюда, хотела жить, горячо, страстно желала вернуться домой, увидеть близких, да и просто — нормальные, доброжелательные лица, чистое небо, солнечный свет. Ощутить дыхание ветра, благоухание цветов — здесь она задыхалась.
Солнце всходило, но ей казалось, что темнота давит на плечи, застилая всё вокруг. Зловоние Грязи преследовало её, грубые окрики отдавались вокруг непрерывным эхом.
Она мечтала теперь о детях, которые прежде казались ей обузой. Не обязательно даже своих — она с радостью заботилась бы и о чужих и вообще делала бы что угодно, лишь бы вырваться из этого дома смерти — к свету, к жизни, к чистой воде и воздуху.
Здесь всё казалось ей отравленным. Здесь всё пропитано злом.
Наверное, она уже давно не выдержала бы и попыталась бежать, несмотря на все ужасы, которыми запугивали младших сестёр, несмотря на то, что она склонна была верить — ещё никому не удавалось выбраться отсюда живой.
Её останавливала мысль о других. Надо всё продумать, она не имеет права на ошибку. Теперь, когда ей так много известно, она обязана найти способ донести своё знание до столицы, до королевы, до Первой Жрицы Востока.
Она не надеялась, что ей тут же поверят, однако, пока она здесь, будущая борьба с недоверием представлялась ей наименьшей из проблем.
Кроме того, выходом казался запретный Танец Погружения.
Она вспомнила его полное название — Погружение в Память. А напугать её запретами теперь было не так-то легко.
Если она всё вспомнит — то, что хранит не только её личная память, но и коллективная память её народа, — у неё будет значительно больше знаний.
И тогда она найдёт способ заставить остальных поверить в страшную правду. Главное — выбраться отсюда.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/11/02/1963