(Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2012/10/06/790)
Ноги мои непроизвольно подогнулись от мысли, что я теперь сурикат. То есть подогнулись, конечно, лапы и я упала на пятую точку, явственно ощутив наличие хвоста. Я попробовала пошевелить им, получилось жалко и слабо. Присев на мокром песке, я пыталась вспомнить все, что знала о сурикатах, но вспоминалась почему-то только книжка. Зеленая книжка, одна из сотен зеленых книжек. Мрачные сказки Гауфа, превращение милого и доброго мальчика в отвратительного Карлика Носа, над которым все потешались. Я теперь тоже карликового росту, во мне от силы один фут высоты. Правда потешаться некому. Вот только семья сурикатов будет очень удивлена такому взрослому, но неразумному зверю.
Карлик Нос, Карлик Нос, а у Грюнлих вырос хвост...
Если есть хвост, значит и другие рефлексы должны проявится. Например сейчас очень сильно захотелось есть, но что же едят песчаные мужички и тётки? В нашем городе в некоторых домах держали сурикатов, чтобы те ловили змей, скорпионов и других насекомых. Значит теперь у меня в рационе змеи. Подайте мне вон то колечко змей - они так напоминают баварские колбаски! Нужно идти в нору и попытаться подружиться с остальными сурикатами. Может меня чем-то угостят. Хвостиком от скорпиона, например.
Семью я застала за уборкой и чисткой. Старшая тётка приказала мне очистить свой хвост. Я беспомощно покрутилась. Хвост, вывалянный в песке, нужно было вылизать, а я сделать этого не решалась. Мне папа с мамой запрещали брать в рот всякую гадость, и поэтому я облизывала когти. Грызть ногти меня отучили недавно, но еще не напрочь. Один из зверьков подбежал ко мне и стал вылизывать мой хвост, было щекотно. Потом оказалось, что пока все не будут чисты и нора не будет убрана, никто на охоту не идет.
По случаю дождя дети остались в норе, а я осталась с ними нянькой. Они весело играли, а иногда подбегали ко мне и замирали в минутном детском сне. Я могла их только гладить, но они и этому были рады. Мальчишки все рвались на улицу и мне пришлось даже укусить одного за ушко. Он обиженно запищал. Также обиженно пищал мой желудок, ведь принесенные на завтрак детям летучие муравьи не вдохновили меня.
А теперь, когда все вернулись с охоты сытые и веселые, я просто мечтала о маленьком имбирном печенье, которое пекла моя мамочка на полдник. Горькие слезы наполнили мои глаза. Впрочем они тут же были облизаны сурикатом, который прошлой ночью подобрал меня в пустыне.
Опять надвигалась ночь и сытое семейство собралось в пещерке, чтобы отдать своё тепло родным и получить его от них в ответ. Я легла на краю этой кучи. Очень хотелось есть и пить. Я уже изсосала свои когти до перламутрового блеска. Где-то в пустыне осталась моя сумочка с кусочками сахара и галетами. Мне хотелось идти ее искать. Голод то накатывал острыми спазмами, то убаюкивал. И тот же голод не давал мне встать. Голод, страх и растерянность. Что будет завтра?
Вспомнилось, что женщина, работавшая санитаркой в госпитале, недолюбливала сурикатов. Говорила, что они оборотни и потому их не берет никакой яд. Кем я только не была: сначала недоношенным ублюдком, потом чертовым отродьем, еще ведьмой. Теперь, надругавшись над телами своих родителей, я стала оборотнем.
Но не одна я не спала, мой спаситель-сурикат тоже не сомкнул глаз. Он отделился от мягкой кучи спящих и пошел к лазу, заметая хвостом следы. Видно было, что он нервничает.
Пошел, чтобы привести еще одного оборотня? А может он припрятал мой сахарок? И я засеменила за ним.