(начало: http://www.proza.ru/2012/09/24/1523)
Убежище - это, конечно, не дом. Но переночевать можно, правда сыро как-то для ночи. Недальний холм оказался с полуденной стороны каменным. Только поверху присыпано песком, да с полуночной стороны наметено, что сугроб. Спёкшийся песчаник имел отверстие аккурат посередине, оканчивавшееся неглубокой уютной пещеркой. Однако, поди ж ты - сырость пробирала, стоило только исчезнуть последнему лучу солнца. Такая погода по ночам обычно бывает к осени. Зимою в Гоби вообще замёрзнуть можно, хоть и пустыня. Но теперь-то, летом, среди песка... Ладно, что тут гадать - утро вечера мудренее. Так подумал путник, завернулся в верблюжье одеяло и принялся представлять себе, как снаружи кружит злой Дэв в поисках жертвенных алмазов и, не найдя ни одного, размётывает песчаные сопки одним ударом ноги. Вон, как воет с досады. В подтверждение догадок в отверстие ветром занесло пригоршню песка и чуть слышно просыпало на одеяло.
- Не злись. У меня отродясь адамантов не было. Только и видел раз на ярмарке, когда персидский купец привезенные на продажу расхваливал.
Потихоньку ветер стих и путник уснул.
Проснулся он поутру от какого-то невнятного шуршания. Да и сырость опять дала о себе знать. В сумеречной пещере сразу и не разглядишь ничего, хотя она и небольшая. Всё ещё кутаясь в верблюжье одеяло, он медленно осматривал своё убежище. Спёкшийся песок и глина, как и везде тут. Ну и Дэв за ночь понакидал песку и почти замёл им вход. Солнечный свет неровно отражался от этого песка и от того в пещере становилось ещё более таинственно и загадочно. Можно было бы дни напролёт пролёживать здесь, разглядывая разнообразнейшие тени и блики. Однако замёрзшие и влажные ноги не собирались потакать его сонной неге. Холодно. Опять судорожно сжались пальцы, в тщетной попытке хоть немного разогреть кровь. И опять что-то зашуршало.
Путник приподнялся на корточки. В этом месте низкая пещера более не позволяла распрямиться. Шуршали сухие листья под ногами. Кто бы мог принести их сюда? Да и зачем? Чуть глубже и в стороне виднелись какие-то жиденькие кустики. Скорее даже кустик. Из трёх низеньких перекрученных побегов. Листья бледно-зелёные, как и положено тому, кто практически никогда не видит солнца. Опавшая листва как есть отсюда. Да и листки какие-то странные и смутно-знакомые. Вроде бы и не листки отдельные, а мелкие, в палец длиною пластинки, поочерёдно с обеих сторон насаженные на всё более утончающийся стебель. Последняя, непарная пластинка, венчала этот сложный лист.
Припомнилось, что хозяин, у которого он последние годы ходил за скотом, рассказывал о том, что по таким листьям разыскивают очень редкое растение. К ним на рынок изредка завозили корешки. Но сами кустики тут не растут. Как, бишь, их звали? Сладкое что-то… Слажадка… Сладкошка… Солодка! Да, солодкой это и прозывалось. Хотя ничего сладкого в самом корне и не было. Странного вкуса – хоть отбавляй. Но вот лечить искусный лекарь мог таким корнем всё, с чем к нему недужный приходил. Видать от того корешок сладким и назвали – что слаще вновь подаренной жизни быть может?
Так неужто такое богатство в пещерах растёт? Пастухи да охотники бы о том давно прознали. И не платил бы никто в три дорога заезжим купцам за корешки. Случайный тут, знать, кустик этот. Повезло. Но вот ещё что замечается. Расти кусточек у воды должен. Иначе не выжить ему в пустыне. Вот ведь откуда сырость всю ночь донимала! Сгодится тут последний кинжал, хорошо – не отдал и его за лепёшки.
Дно в пещере было под стать камню и кололось с трудом. Семь потов сошло, пока отрыл на локоть ямку, да вытащил охапку корешков. Весь куст он разрывать не стал – пусть растёт, раз уж тут прижился. Пока нарезал корешки, чтобы сподручнее было в мешок класть, пока проверял, не осталось ли в ямке отрезанных – ямка та потихоньку заполнилась водою. Поначалу мутною, но стоило выгрести песок да осколки, что от ковырянья просыпались – как прояснел родничок. На вкус вода была довольно сносной. Потихоньку он и наполнил ею один из опустевших мехов.
Расталкивая песок и пятясь на четвереньках, чтобы не засыпать им родничок, он выбрался из убежища на солнце.
- Ну и горазд ты спать! – Пропищал кто-то слева над ухом.
- Вставай, не робей - Дэв ещё заполночь улетел! – Теперь уже с другой стороны.
Оглядевшись, он увидел себя в окружении нескольких весёлых земляных мужичков, задорно переговаривавшихся и рассматривавших его с неподдельным интересом.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/10/1076)