Жду звонка или появления Марика, но ни того, ни другого. Сам же звонить не решаюсь, ведь неизвестно, как обстоят дела у ребят, и чем они заняты в эту минуту. Переживаю, хоть и стараюсь не показывать вида. Наташа периодически вздыхает, когда отрывает взгляд от спиц и поглядывает в мою сторону.
Писать не могу, все мысли там, с ними, в результате ничего не получается, остаётся только ждать...
- Эрик, не изводи себя! Всё будет хорошо. Они справятся, ты сам говорил. Агнешка целой армии стоит!
- Вот этого я и боюсь больше всего.
Наташа опустила глаза, ничего не ответив. Приехал Виктор, привёз нашу кудрявую девочку. Нужно отдать ему должное, он - замечательный отец. Мишенька счастлив, Эрика тоже не обделена любовью папы, несмотря на рождение Анютки, ставшей несомненным центром всеобщего внимания.
Мой вчерашний визит подарил им спокойную ночь, хорошо, что удалось уговорить маленькую строптивицу поспать. У ребёнка режутся зубки, ничего не поделаешь, ощущения не из приятных.
- Папа, посмотри, что я сегодня налисовала! - Эрика подбежала ко мне с листочком. Фея с крыльями бабочки, солнышко в окружении цветочков. Я улыбнулся при виде детского художества.
Все уже привыкли, что у Эрики два папы, никто не обижается. Виктор спокойно это воспринимает, за что я ему признателен.
- Красиво! Сама рисовала или Миша помогал?
- У него много улоков, - надув губки, печально поведала Эрика.
- Уроки это важно, ты же понимаешь, скоро и тебе нужно будет ходить в школу.
Виктор подошёл к Наташе и, присев рядом, спросил.
- Позволишь?
Она удивлённо посмотрела на него, убрав с живота недовязанную детскую кофточку. Он прислонил ладонь. Видимо, там ответили.
- Ух ты! Я уже забыл, каково это! Кажется, так давно было.
Как ты себя чувствуешь? Скоро?
- Не знаю, врачи говорят, через недели две...
- Только бы всё было хорошо! Таня после кесарева до сих пор страдает.
- Досталось ей, бедной. Роды тяжело переносятся, но быстро забываются.
- Это да.
Эрика перебила их разговор, демонстрируя свою живопись маме.
- Может чаю попьёшь? - предложил я.
Но Виктор засобирался.
- Нет, спасибо, поеду, обещал помочь дома. Звоните, если что.
- Непременно.
Он ещё раз с сочувствием взглянул на Наташу, поцеловал Эрику и, пожав мне руку, ушёл.
Потом был ужин, вечернее купание. Дочурка обожает поплескаться. Мы пускали с ней кораблики и даже устроили водную баталию. В результате чего обрызгали ещё и маму. Скоро деток будет двое, и станет ещё веселее... После странички Библии перед сном уложили Эрику спать. Время близилось к десяти. А новостей всё нет.
Кофточка для сына была довязана к одиннадцати часам. Телефон молчал.
- Тебе, правда, нравится? - Наташа продемонстрировала свою работу.
- Конечно, разве сравнится с магазинным то, что мама сделала своими нежными ручками, вложив столько любви! Очень хорошо получилось. Это на какой возраст примерно?
- Ну, где-то на полгодика... смотря каким крупным будет наш малыш.
Я прижал к себе любимую, а вместе с ней и того, кто притаился до родов у неё во чреве.
- Как магнитом тянет, так и хочется его погладить! - я поцеловал наш "арбузик", на ощупь он показался ещё плотнее. - Приближается время больших перемен, малыш, ты готова?
- С Божьей помощью. Прости, родной, хочу прилечь, опять поясницу что-то ломит.
- Конечно, отдыхайте. А я ещё подожду... Всё равно не смогу сейчас заснуть.
- Я понимаю. Привет ребятам, если позвонят.
В доме тишина. Часы безмолвно передвигают стрелки. Щемит в душе тоска, нервное напряжение, недаром говорят, что "труднее всего ждать и догонять". Чтоб не сойти с ума, беру дневник Агнешки.
"Когда он приходит, становится светлей. Как буду жить без него, не знаю. Эрик не просто хороший священник, он - особенный. Чуткое, чистое сердце, ничего подобного не встречала, при этом стальная воля и дисциплинированность, - удивительное сочетание. Такое чувство, что он сам себя истязает, так и хочется спросить, когда вы спали в последний раз, Добрый отец, а когда ели? Или Ангелам не нужен сон и еда?"
Меня удивили эти слова, никогда не думал, как выгляжу со стороны. На самом деле, я был счастлив в своём аскетизме. Звонок застал меня врасплох, чуть не подпрыгнул.
- Да, слушаю.
Голос Марика.
- Ну, наконец-то! Как всё прошло?
- Всё удалось, ойтец, парень свободен. Боже, я никогда не думал, что это так страшно. Казалось, ну что там особенного, а тут такое!..
- Я тебя понимаю! С вами всё хорошо? Никто не пострадал?
- Агнешка слегка поседела, а так ничего.
- Как? Что случилось? Давай, по порядку!
- Привезли гроб с телом, он приехал следом, куча родственников, знакомых, фанаты, толкотня, думали уже не пробьёмся к нему. Агнешка пыталась воздействовать, чтобы он сам к нам подошёл, но не тут-то было.
- Я же предупреждал, реакция может быть обратной.
- В общем, прямо во время заупокойной службы у него случилась истерика. Андрея вывели, самое трудное было отделаться от доброжелателей, чтобы отвести его куда надо. К счастью, играл орган, иначе от этих воплей все бы с ума посходили.
- Он католик?
- А я тебе не сказал? Отпевали в Храме Святого Людовика Французского на Малой Лубянке. Что там было, даже рассказывать не хочу.
- Не стоит, я имею представление.
- Едва справились. В какой-то момент он вроде бы успокоился, и вдруг как набросится на Агнешку, я даже не понял, как это произошло, смотрю, он вцепился ей в горло и как заорёт: "Предательница!" Пока мы его отдирали, он успел всё же её немного поранить.
- Марик, я же просил! Умолял тебя, не подпускать её близко!
- Эрик, разве можно удержать Агнешку?!
- Этого я и боялся. Ты сказал, она поседела?
- Да, но не тогда.
- Что ещё случилось?!
- В момент, когда злой дух покинул носителя, он ринулся к ней. Агнешка говорит "зацепило", но разве вытащишь из неё ещё хоть слово?
- Как она сейчас?
- Разговаривать не хочет, делает вид, что спит, но я-то вижу...
- Вези её ко мне, немедленно, слышишь?! Самолётом, поездом, - чем угодно, лишь бы быстрей!
- Думаешь, это опасно?
- Чувствую, что у нас мало времени. Примерещилась чёрная змея, скрутившаяся вокруг её шеи. Что с Андреем?
- На кладбище его почти несли под руки, сильно ослаб, но выдержал похороны. Брат Константин обещал позаботиться о нём, и тот согласился какое-то время провести в монастыре.
- Хорошо, жду вас, сразу к нам её вези. Буду молиться за вас, - я положил трубку, змея перед глазами то сплеталась в клубок, то извивалась на Агнешкиной шее. Ничто уже не могло успокоить меня в эту ночь. Я чувствовал, нужно разделить с ней эту хворь, иначе потеряю навеки.
Когда не можете сделать ничего, помните, остаётся молитва.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/05/472