предыдущая глава http://www.proza.ru/2011/08/06/685
В гостиной работал телевизор.
– Сегодня утром в пятиэтажном торговом центре «Западный» произошёл взрыв. По последним данным, семь человек погибли, более пятидесяти получили ранения различной степени тяжести.
Трагедия произошла на втором этаже торгового центра. По свидетельствам очевидцев, взрывное устройство в здание пронёс на себе синеухий мужчина. Его поведение вызвало подозрение у одного из покупателей, и он привлёк к мужчине внимание сотрудников службы безопасности. Двое охранников направились к подозрительному посетителю, и в этот момент произошёл взрыв, в результате которого погиб сам мужчина, охранники и четверо находившихся поблизости посетителей центра. Свыше пятидесяти были ранены.
Пострадавших приняли три больницы: травматологическое отделение Центрального госпиталя и городские больницы номер девять и пятнадцать. В связи с происшествием организована горячая линия, номер которой вы видите на экране...
Чашка тоо остывала перед Ло-Иром. Вчера вечером отец звонил во второй раз – предупредить, что они с Тиш-Им приедут сегодня. Первый, позавчерашний его звонок принёс всем огромное облегчение: Тиш-Им была благополучно освобождена. И девушка, и глава клана Белого Ягуара находились в полном здравии, и им было что сообщить – какую-то приятную новость, насколько Ло-Ир догадался по тону отца.
Сегодня они ждали их возвращения впятером: сам Ло-Ир, Э-Ар, глава клана Рыси Кэр-Айн Ринкус и мать У-Она. Все были в хорошем настроении, и тут – этот взрыв.
Большие глаза Ай-Маа потемнели от боли.
– Какой ужас, – тихо проговорила она, отворачиваясь к плечу Кэр-Айна. – Зачем он это сделал?..
– В знак протеста, я полагаю, – сказал глава клана Рыси, сурово хмурясь. – Но это слишком безумный способ протестовать, способный вызвать только ещё большее ожесточение против синеухих.
Его рука лежала сверху на руке матери У-Она. Между ними что-то определённо было, подумалось Ло-Иру. Когда между мужчиной и женщиной что-то есть, это всегда чувствуется, даже если они стараются скрывать это, на людях ведя себя как друзья.
– Я полагаю, он не один это провернул, за ним кто-то стоит, – сказал младший Ягуар вслух.
Рысьи глаза Кэр-Айна задумчиво прищурились.
– Думаешь, всё не так просто? – спросил он.
– Уверен, – кивнул Ло-Ир.
Убийства, чёрные псы, Нга-Шу... Теперь и этот взрыв. Всё это было связано. Закрыв на секунду глаза, он увидел сеть, взбудораженно мерцающую красными огоньками. Семь смертей, пятьдесят страдающих людей – всплеск боли, оживление в сети.
– А если с ними по дороге что-то случится? – вдруг обеспокоилась Ай-Маа. Она думала о своей дочери.
Кэр-Айн успокоительно обнял её за плечи.
– Всё будет хорошо, скоро они приедут, – сказал он ей мягко.
Между тем, у него была и своя боль: от У-Она он узнал о ранении своего сына. С резиденцией Учителя Баэрама не было телефонной связи, и немедленно получить сведения о состоянии парня он не мог, мучаясь в безвестности. Ло-Ир на себе испытал, каково это.
Вошёл охранник.
– Там у ворот та девушка на мотоцикле, – доложил он Ло-Иру. – Спрашивает вас и, похоже, сильно нервничает.
Младший Ягуар поднялся, извинился перед гостями и быстро вышел во двор.
За чугунными прутьями ворот он увидел знакомый мотоцикл и знакомую девичью фигуру в чёрно-красном кожаном костюме. От её позы – девушка сидела без шлема, поникнув встрёпанной ярко-рубиновой головой – в груди Ло-Ира шевельнулись мохнатые паучьи лапки тревоги.
– Привет... Ты чего? – спросил он, открывая ворота и выходя. – Что-то случилось?
Надья-На подняла голову, показав Ло-Иру растерянное, бледное, какое-то выцветшее лицо. Он даже не сразу узнал его, но через миг понял, что на нём просто нет косметики.
– Эй... – Он дотронулся до её локтя.
Надья-На моргнула несколько раз ненакрашенными ресницами.
– Про взрыв... в торговом центре ты в курсе? – с трудом выговаривая слова, спросила она.
– Да, только что в новостях передавали, – ответил Ло-Ир. Догадка холодно защекотала под сердцем...
– Маманя поехала по магазинам, – сиплым голосом сказала Надья-На. – Я ей звонила уже несколько раз, она не отвечает...
Девушка умолкла, что-то тяжело сглатывая.
– Ты думаешь, она могла быть там во время взрыва? – закончил Ло-Ир, видя, что ей сложно говорить.
Надья-На не ответила ни «да», ни «нет», но этого и не требовалось: всё было написано на её лице.
– Там полиция... Сказали, что будут списки погиб... пострадавших, – с запинкой выговорила она, пару раз на несколько секунд закрыв глаза. – Сказали ждать, а я... Не могу ждать, я хочу выяснить. Но не знаю, как... Куда идти, куда звонить...
Ло-Ир вспомнил: в новостях называли номер телефона горячей линии. Конечно же, он его не запомнил. Может, повторят ещё?
А пересохшие от переживаний губы девушки подрагивали.
– Она... Она была, в общем, так себе... как мать. Но кроме неё у меня больше никого нет. Бабка с дедом умерли, отца не знаю. Если она... если её не станет... только ты и останешься.
Надья-На изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать, но глаза намокли. Она сердито морщила лоб, кусала губы, глубоко дышала – в общем, прилагала все усилия, лишь бы не разреветься. «Только ты и останешься». Удивлённый и тронутый этими словами, охваченный странным тёплым волнением, Ло-Ир обнял её. Но успокоить её этим не удалось – напротив, объятия возымели обратный эффект: уткнувшись Ло-Иру в грудь, Надья-На тоненько, по-девчоночьи завсхлипывала. Сдавленно, не во весь голос, всё-таки сдерживаясь – как бы стыдясь плакать навзрыд, в полную силу. И если при всей сложности и неоднозначности своих отношений с матерью она искренне оплакивала её, значит, её сердцу должно было хватить великодушия и на то, чтобы из-за поступка одного синеухого не возненавидеть огульно их всех... И его, Ло-Ира, в том числе. Хотя... кто его знает.
– Ну, ну, сестрёнка, – ободряюще проговорил Ло-Ир, поглаживая девушку по вздрагивающим от всхлипов лопаткам.
Он назвал её так в растроганных чувствах, чтобы приласкать и поддержать, а она подняла залитое слезами лицо и пронзила его таким взглядом, что Ло-Иру стало не по себе.
– Так ты знаешь? – спросила она.
– Знаю что? – недоуменно нахмурился Ло-Ир.
– Что мы с тобой... брат и сестра, – ответила Надья-На.
– Н-нет, – озадаченно заикнулся младший Ягуар.
Хотя к чему лукавить? Это откровение оказалось для него не такой уж и неожиданностью. Его мать была актрисой – он это помнил со слов отца. И это было практически всё, что Ло-Ир о ней знал: отец скупился на рассказы о своей личной жизни. «Деку-Вердо? Сын Рай-Ана Деку-Вердо?» – спросила Дин-Тиа, услышав его имя. Концы внезапно сошлись. Вот оно как! Значит, его мать была красноухой...
«Была». Или ещё есть? Это нужно выяснить как можно скорее.
– Заходи, – мягко, но решительно сказал он девушке. – Пойдём в дом. Разберёмся, не плачь.
Она, всё ещё всхлипывая, доверчиво пошла за ним. Кожаный костюм и высокие сапоги придавали ей независимый, отчаянный и жёсткий, слегка стервозный и даже воинственный вид, но лицо было при этом совершенно потерянное и убитое. Всё это – только панцирь, наросший за годы неблагополучного, скупого на родительскую любовь детства, понял Ло-Ир. А внутри она – обычная девчонка, остро нуждающаяся в маме, папе, старшем брате... В настоящей семье, которой у неё не было.
На крыльце Ло-Ир знаком велел охраннику завести мотоцикл во двор, и тот отправился исполнять распоряжение. Бережно обнимая девушку за плечи, младший Ягуар ввёл её в дом. Ай-Маа и Кэр-Айн посмотрели на неё с любопытством, а Э-Ар, едва завидев гостью, сразу приветливо и заботливо устремилась к ней.
– Надья-На, здравствуй! Ой, на тебе лица нет... Что случилось?
Девушка подавленно молчала, и Ло-Ир ответил за неё:
– Надо подождать, не повторят ли тот телефон горячей линии для родственников пострадавших. Надья-На беспокоится, не было ли в торговом центре её... мамы.
Последнее слово ему было странно и немного больно произносить. Может быть, оттого что ему самому в жизни не довелось называть так ни одну женщину...
Кэр-Айн поднялся на ноги.
– А есть основания для беспокойства? – спросил он серьёзно.
– Есть, – наконец ответила Надья-На. – Маманя как раз поехала по магазинам. Она могла там быть... возможно.
– Наверно, должны повторить, это же важно сейчас, – сказала Ай-Маа, тоже вставая и подходя. – Мы тогда не будем выключать телевизор, подождём и обязательно запишем номер, если его снова покажут. Ты не расстраивайся, солнышко, – Ай-Маа погладила девушку по плечу. – Мы обязательно выясним, что с мамой. Ты не одна, мы все с тобой!
– Спасибо, – сказала Надья-На с бледной тенью улыбки.
По телевизору уже шла какая-то другая передача. Все остались ждать повтора номера, а Ло-Ир увёл девушку на кухню. Заваривая новый тоо, он спросил:
– А ты сама давно знаешь, что мы с тобой... родные?
Надья-На смущённо утёрла пальцем нос. Ло-Ир ненавязчиво подвинул к ней салфетки, и она воспользовалась одной из них.
– С сегодняшнего утра, – ответила она. – Маманя рассказала... Она тогда жила в другом городе, в котором были гетто для синеухих.
– В Уммаканатле? – догадался Ло-Ир.
– Угу, – кивнула девушка. – Когда она залетела от твоего отца, она ещё училась. Из-за беременности пришлось взять академ... Ну, а дальше... Ей не хотелось быть домохозяйкой, вот потому она и улетела из тёплого гнёздышка, которое твой отец хотел с ней свить. Меня она родила без мужа и сбагрила своим родителям. Когда бабка с дедом умерли, отдала меня в школу-интернат. – Надья-На вздохнула. – Вот такая она у нас... непутёвая.
Её губы снова задрожали, и Ло-Ир присел к столу рядом с ней.
– Ну, ну... Я с тобой, сестрёнка.
Худенькая девичья рука была холодна под его ладонью.
– Ты чего, замёрзла, что ли? Сейчас выпьешь тоо – согреешься.
Янтарная струйка горячего ароматного напитка журчала в чашку, Надья-На вытирала салфеткой мокрые ресницы. Глядя на неё, Ло-Ир чувствовал тепло в сердце. Наверно, он сразу почувствовал в ней что-то близкое, только не отдавал себе поначалу отчёта, с чем это связано. А оказалось – родная кровь. Только вот забавно: у синеухого оборотня, истинного ур-рамака сестра оказалась красноухой... Ирония судьбы, ничего не скажешь.
Надья-На сделала первый осторожный глоток горячего тоо. Ло-Ир предложил:
– Может, поесть хочешь?
Она отрицательно мотнула головой, ссутулившись над чашкой. Её кожаная куртка поскрипывала при движениях, рубиновые пряди растрёпанных волос свисали на глаза.
– Я никогда не буду такой, как маманя, – сказала она. – Я сначала выучусь, потом какое-то время буду отдавать себя работе, а уж потом, если будет такое желание, заведу детей. Годам к тридцати, не раньше. Уж как-нибудь постараюсь не залететь... до этого.
– А если – вдруг – случится такая беда? – улыбнулся Ло-Ир.
– Исключено, – буркнула Надья-На, вяло приложившись губами к чашке. – Я считаю, всему своё время. И если что-то делать, то только если сам этого хочешь. Причём делать как следует. Будь то работа или семья.
– Хм, разумно рассуждаешь, – проговорил Ло-Ир. – Я пару лет назад, когда был такой, как ты, вообще ни о чём не думал.
Ему, признаться, и сейчас не хотелось ни о чём думать. Он был придавлен невидимой тяжестью, под которой его влекло просто лечь и уснуть. Навсегда. Пустота и сон манили его... А может, это Уль-И звала к себе? Ло-Ир зажмурился и встряхнул головой, пытаясь сбросить тяжёлый морок уныния. Нга-Шу... Это она навалилась на мир, удушая его своей сетью. Нет, нельзя сдаваться ей вот так просто. У Рыжика есть муж, которого она любит – да. Здесь ему ничего не светит. Но теперь у него есть сестра, которой нужна поддержка и забота. Нужна, как бы она ни хорохорилась, стараясь делать независимый вид.
Сжать зубы, встать и идти вперёд. В каменном плаще на плечах...
– Телефон повторили! Вот... Я записала.
Э-Ар протягивала Ло-Иру листочек бумаги, вырванный из блокнота. Младший Ягуар взглянул на девушку:
– Ну что, будем звонить?
Надья-На сглотнула, сцепив пальцы замком. Закрыла глаза, кивнула.
– Давай, ты... Мне страшно.
Ло-Ир мягко дотронулся до её плеча.
– Ладно.
Они спустились в гостиную, и Ло-Ир набрал номер. Ему ответили.
– Меня интересует, есть ли среди пострадавших Дин-Тиа Йелло, – сказал он как можно более спокойным и деловым тоном. Информация сейчас важнее, чем эмоции.
– Одну секунду, – ответили ему. – Кем вы ей приходитесь?
После секундной паузы Ло-Ир сказал:
– Я сын.
Неважно, как на него сейчас посмотрели те, кто стоял рядом. Понимала его только Надья-На. А в трубке после некоторого молчания ответили:
– Да, есть такая... Она в девятой больнице.
Ло-Ир закрыл глаза, сглотнул и спросил:
– Каково её состояние?
– По предварительной оценке врачей – тяжёлое. Подробности можете узнать уже в самой больнице.
Ло-Ир положил трубку. Надья-На смотрела на него большими, полными тревоги глазами. Он взял её за пальцы, нежно сжал.
– Она была там. Её увезли в девятую больницу, состояние тяжёлое.
Резко побледнев, Надья-На уткнулась ему в грудь. Ло-Иру показалось, что она сейчас упадёт, и он обхватил её как можно крепче, поддерживая. Но она не собиралась падать, просто прильнула к нему, вцепившись пальцами ему в спину. Это было больно, но Ло-Ир не повёл и бровью, стерпев боль с каменным лицом. Наверно, следы останутся... Ну и что ж теперь? Всё равно никто не увидит, да и ревновать больше некому.
– Сын? – Э-Ар удивлённо приподняла брови.
– Долгая история, – ответил он устало. – Потом.
Кэр-Айн убавил громкость телевизора, достал из кармана трубку и кисет с у-оком.
– Тут можно курить? – спросил он.
Ло-Иру тоже непреодолимо захотелось затянуться дурманящим дымом у-ока – даже слюна потекла рефлекторно. Но к его груди прижималась Надья-На, и когда он попытался мягко высвободиться, она только крепче в него вцепилась.
– Можете покурить в кабинете отца, – сказал он Кэр-Айну. – Присоединился бы, но не могу... Сами видите.
Глава клана Рыси понимающе кивнул. Ло-Ир снова почти физически ощутил его поддержку – будто подставили твёрдое плечо.
Погодные условия не благоприятствовали полётам, но пилот справился, и они приземлились благополучно. Темурамаку встретил Рай-Ана зимой: белые мухи летали в воздухе, пахнувшем тревогой и болью. Над аэродромом висело серое небо. Что-то случилось... Белый Ягуар ощутил напряжение. Кажется, Нга-Шу тут попировала.
Но рядом с ним было солнце, лучи которого грели сердце Рай-Ану, – Тиш-Им. Один взгляд её янтарно-тёплых глаз – и он был готов в одиночку драться с целой армией чёрных псов. Подавая ей руку на трапе, он не мог отвести глаз от её пушистых ресниц и снежинок, сразу повисших на каштановом шёлке её волос.
– Ух ты, и тут уже зима, – сказала она.
Отразившись в её глазах, небо стало уже не таким беспросветно-унылым и серым. Из подъехавшей прямо к трапу машины вышел водитель и поприветствовал Белого Ягуара:
– С возвращением, господин Деку-Вердо.
– Привет, – кивнул Рай-Ан. – Вещи Тиш-Им из поместья привезли?
– Да, господин Деку-Вердо, как и договаривались, – ответил водитель, кивая на багажник.
– Хорошо. Тогда – домой.
Охрана – все восемь парней уцелели в передряге – расселась по двум другим машинам. На заднем сиденье Тиш-Им уютно устроилась у Рай-Ана под боком, прижавшись к нему тёплым комочком и закрыв глаза.
– Я что-то так устала, – зевнула она.
От её тёплого дыхания Рай-Ан даже немного завёлся. Пощекотав Тиш-Им под подбородком, он вынудил её поднять голову и накрыл её губы своими. Она немного похихикала, сопротивляясь, но потом весьма охотно сдалась и обняла его рукой за шею. Они так увлеклись поцелуями, что почти не заметили, как приехали. Рука об руку они вошли в дом, а охрана внесла следом вещи.
Атмосфера, царившая внутри, окончательно убедила Белого Ягуара: что-то случилось. Его чуткий слух уловил звук женских всхлипов наверху, а в гостиной его ждала мать Тиш-Им – почему-то в компании главы клана Рыси Кэр-Айна Ринкуса. Ай-Маа, едва увидев дочь, стремительно поднялась с дивана и с влажно заблестевшими глазами бросилась к ней.
– Мамуль... Всё хорошо, я в порядке, – слегка ошарашенно бормотала Тиш-Им, обнимая мать.
Рай-Ан встретился со взглядом сына – странным, замороженным и напряжённым. Сын шагнул к нему, и они обнялись.
– Всё хорошо, пап? – спросил Ло-Ир. Просто и на первый взгляд беззаботно и спокойно, как будто его отец уезжал в отпуск. Но Рай-Ан знал цену этой сдержанности.
– Со мной-то – да, – ответил Белый Ягуар, поворачиваясь к уже давно поднявшемуся на ноги Кэр-Айну. – Но дома, сдаётся мне, не всё в порядке. Здравствуй, брат Рысь, рад тебя видеть.
– И тебе здравствовать, брат Ягуар, – кивнул Кэр-Айн, отвечая на рукопожатие.
Всхлипы, доносившиеся сверху, заставляли Рай-Ана просто каменеть от тревоги. Они были такими горькими, что долго слушать это не представлялось возможным. Судя по голосу, плакала не женщина, а юная девушка, и Белый Ягуар недоуменно посмотрел на сына.
– Кто там плачет? Что произошло? – спросил он.
– Гм... Пап, на пару слов отойдём, можно? – загадочно ответил Ло-Ир.
– Прошу меня простить, брат, – сказал Рай-Ан Кэр-Айну.
Они поднялись на второй этаж, и всхлипы стали слышны лучше. Они доносились со стороны одной из гостевых спален.
– Ну, рассказывай.
Ло-Ир помолчал, глядя в пол.
– Много чего случилось за твоё отсутствие, пап, – проговорил он наконец. – Тут были уличные беспорядки – красноухие против синеухих. Уль-И оказалась в самой гуще стычки на площади Акоа. Перекинулась и полезла в драку... Полиция застрелила её.
Он сказал это тихо, с сухим блеском в глазах, но Рай-Ан в полной мере ощутил его боль. Он положил руки на плечи сына и уткнулся лбом в его лоб. Да, похоже, Йедук-Шай преуспел в дестабилизации общества и разжигании в нём розни и агрессии. Верный слуга Нга-Шу исправно снабжал свою Мать пищей.
– Один красноухий идиот с моего курса сколотил банду, – продолжал Ло-Ир, справившись с чувствами. – Им удалось меня схватить, но я вырвался и сам как следует придавил их «смерчем». Они ещё неделю будут ходить как контуженные.
– Молодец, – сказал Белый Ягуар, чуть улыбнувшись. – Так и надо этим придуркам.
– Придурки они и есть, – кивнул Ло-Ир. – Но после этого я вырубился на улице, и меня подобрала Надья-На. Это она сейчас плачет там... Она отвезла меня к себе. В общем, вот так я и познакомился со своей сестрой и матерью.
Рай-Ан нахмурился, слегка ошарашенный.
– Матерью?
– Имя Дин-Тиа Йелло тебе о чём-нибудь говорит? – спросил Ло-Ир.
Руки Белого Ягуара соскользнули с плеч сына. Вот так ирония судьбы... Он и не подозревал, что мать Ло-Ира жила с ними в одном городе. Практически под боком. Чувства к ней давно угасли в его сердце – все, кроме глухой, как боль от старой раны, подспудной горечи с долей презрения. Если его уязвлённое мужское самолюбие с годами улеглось и заглохло, то за Ло-Ира он её так и не простил. Женщину, способную бросить своего ребёнка, он не мог уважать. Разве она была в стеснённых материальных обстоятельствах? Разве он отказался от неё, узнав о её беременности? Напротив, он был искренне готов обеспечить её всем и назвать своей женой. Нетерпимое отношение к синеухим в Уммаканатле в те годы могло если не извинить её, то хотя бы отчасти объяснить мотивы её поступка. Но лишь отчасти. Гораздо большее значение имело то, что она просто хотела быть свободной от бремени семейной жизни. Приходилось признать, что изначально всё это было, по-видимому, последствием ошибки самого Белого Ягуара: не следовало пытаться связать этими узами незрелую, молодую, ещё не «перебесившуюся» девчонку, да ещё и с амбициями, с мечтами о сцене.
– Вижу, она тебе знакома, – сказал Ло-Ир. – Сегодня утром в торговом центре «Западный» какой-то синеухий взорвал бомбу, которую пронёс в здание на себе, под одеждой. Семеро погибли, ещё куча народу пострадало. – Ло-Ир помолчал секунду и договорил: – Она была там во время взрыва.
На сердце Рай-Ана легла печальная тяжесть.
– Она... погибла? – спросил он тихо.
– По телефону горячей линии сказали – жива, но в тяжёлом состоянии, – ответил сын. – Её увезли в больницу. Выживет ли – неизвестно... Отца своего Надья-На не знает, бабушки с дедушкой уже нет в живых, так что, если мать тоже умрёт, у неё останусь только я.
– Сколько ей лет? – спросил Рай-Ан, задумчиво потирая подбородок.
– Что-то около восемнадцати, наверно, – ответил Ло-Ир. – Она учится на первом курсе.
– Значит, выросла без отца, говоришь? – пробормотал Белый Ягуар.
– Да, и мать ей не особо занималась. Отдала в школу-интернат, когда умерли бабушка с дедушкой.
– Мда, – промычал Рай-Ан.
Значит, нормальной семьи Дин-Тиа так и не построила. Что ж, видимо, эта неприкаянность была ей на роду написана, думал он с усталой печалью. А ведь в первый раз у неё были все шансы её заиметь, эту семью. Но она сама отказалась и... получила то, что получила. Отец её второго ребёнка оказался безответственным разгильдяем.
Горькие всхлипы то стихали ненадолго, то возобновлялись.
– Ты говоришь, мать ею особо не занималась, – сказал Рай-Ан. – И, судя по всему, не слишком-то любила. А девочка – смотри-ка! – вон как о ней убивается.
Ло-Ир пожал плечами и грустно улыбнулся.
– Значит, у неё живая душа и светлое сердце, – сказал он. – Она славная, пап. Только снаружи хочет казаться колючей.
– Ну, это закономерно, с такой-то жизнью, как у неё, – проговорил Рай-Ан, направляясь к двери, из-за которой доносились звуки плача.
Первым, что он увидел, заглянув, оказалась спина чёрной кожаной куртки с красными вставками, туго обтянутая кожаными штанами попка – весьма симпатичная, следовало отметить, и вихрастая копна рубиновых волос. На полу валялись сброшенные сапоги с серебристыми пряжками, а их обладательница лежала, уткнувшись лицом в подушку. Возле неё сидела Э-Ар с выражением искреннего сочувствия на хорошеньком личике. Заметив Белого Ягуара, она обрадованно встала, засияв медовыми топазами глаз.
– Ой, господин Деку-Вердо...
– Рай-Ан, – поправил её Белый Ягуар, входя.
Всхлипы прекратились, и показалось лицо девушки – заплаканное, с покрасневшими глазами и носом. Рай-Ан на секунду напрягся, увидев в нём отражение знакомого ему лица, но потом напомнил себе: ведь девочка не виновата в том, что у неё такая мать. Вытерев пальцем порозовевший от слёз нос, она смущённо приподнялась и села на кровати. Рай-Ан присел рядом.
– Привет, – мягко сказал он. – Я отец Ло-Ира.
– Я уже поняла, – шмыгнув носом, ответила девушка. – Здрасьте. Извините, что я тут... устроила потоп.
Рай-Ан улыбнулся и смахнул с её щеки слезинку.
– Ничего. Сын мне уже всё рассказал... Ты ещё не была в больнице у мамы?
Надья-На отрицательно качнула головой.
– Мы звонили туда... Там сказали, что она ещё в операционной, и сейчас пока бесполезно приходить. Завтра утром будет можно.
– Ну, тогда завтра утром и съездим. Вместе. – Рай-Ан ласково дотронулся до её изящного подбородка. – Всё будет хорошо, милая. Оставайся сегодня у нас, тебе сейчас лучше не быть одной.
– Спасибо, – проронила она.
Сердце её было открытой книгой для Рай-Ана. И правда – светлое, не ожесточённое. Действительно, хорошая девочка. Жаль только, что ей досталась такая мать.
Кэр-Айн с Ай-Маа остались на обед. Мать с тревогой всматривалась в глаза дочери, а Тиш-Им держалась замкнуто и задумчиво, лишь иногда отвечая на взгляд Рай-Ана тёплым светом в глазах. Надья-На сидела за столом грустная, ела вяло и неохотно, как ни старался Ло-Ир её заставить. Рай-Ан пытался остудить гнев, захлёстывавший его сердце при мысли о смерти девушки его сына: он знал, что проку от гнева мало, только затмение разума. И пища для Нга-Шу, опутавшей сетью весь мир. Проявляя слабость, люди делали её сильнее. Что будет, если раскормить её до предела? Мрак проникнет в сердца всех и каждого.
– Мда... печально как-то, – проговорил Рай-Ан. – Не знаю, разрядит ли приятная новость хоть ненадолго тяжёлую атмосферу, но если я не сообщу её, эта атмосфера нас точно задушит. Ай-Маа... Я сделал вашей дочери предложение, и она согласилась стать моей женой. Осталось только спросить у вас: не против ли вы?
Лицо Ай-Маа озарилось светлой улыбкой. Рай-Ан сразу, едва войдя в дом, не мог не заметить произошедшие с ней изменения: мать Тиш-Им похорошела и выглядела свежей, помолодевшей. Она всегда отличалась особой, внутренней красотой, не имевшей отношения к чертам лица, и сейчас эта красота, достигнув своего пика, лилась из её глаз мягким сиянием.
– Господин Деку-Вердо, – сказала Ай-Маа растроганно, переводя взгляд с Рай-Ана на дочь и обратно. – Как я могу быть против? Я могу только порадоваться за Тиш-Им... Я всегда уважала вас и... И признательна вам за всё добро...
– Простите, – вынужден был перебить её Белый Ягуар. – Но вот об этом – не надо.
Ай-Маа смутилась.
– Это вы извините меня, господин Деку-Вердо, – сказала она, коснувшись пальцами слегка порозовевших щёк. – Это и правда лишнее. Я только хотела сказать, что счастлива за вас обоих. Это действительно хорошая новость. – И, бросив искрящийся взгляд на главу клана Рыси, добавила: – У нас с Кэр-Айном, кстати, тоже есть новость... Точно такая же, как у вас с Тиш-Им.
– Неужели? – удивился Рай-Ан, не сдержав улыбки. – Брат Рысь, поздравляю! Ты выбрал достойнейшую из женщин.
– И болтливейшую, оказывается, – улыбнулся Кэр-Айн, нежно целуя пальцы Ай-Маа. – Я-то хотел подержать эту новость в секрете ещё немного, но она сорвала с неё покров тайны напрочь.
– Уж прости, не утерпела, – засмеялась Ай-Маа. – Да, Тиш-Им, твоя мать сошла с ума... Собралась замуж на старости лет!
Тиш-Им улыбнулась одними глазами: они наполнились тёплым янтарным светом.
– Мам, ну какая же ты старая? Не говори так. Я очень рада... Ты заслужила счастье.
Рай-Ан искал встречи со взглядом сына. И нашёл её.
– Я рад, пап. Поздравляю вас, – сказал Ло-Ир.
Но из-за траура радость его была сдержанной, и Рай-Ан не мог ничем помочь. Воскресить девушку было не в его силах. Ни в чьих силах вообще.
После обеда Рай-Ан пригласил главу клана Рыси в свой кабинет. Кивнул на этот раз и сыну, разрешая присутствовать при разговоре.
– Идём, Ло-Ир. Тебе тоже надо это послушать. Дамы, прошу прощения...
В кабинете они первым делом закурили. Лёгкое действие у-ока не мешало вести деловой разговор, и Рай-Ан в нескольких словах обрисовал ситуацию с верховным жрецом. Пришлось коснуться и истории его убийства, произошедшей тысячу лет назад.
– Я полагаю, цель Йедук-Шая – дестабилизировать общество, посеять в нём рознь и ненависть. Выпустить на волю агрессию, которая скапливалась столетиями. Подвести мир под господство Нга-Шу... Ну и, возможно, прийти к власти. Теневой или официальной? Думаю, он предпочтёт незримую власть, власть кукловода. Он извлёк уроки из прошлого и действует не так открыто, как раньше. Плетёт интриги и стравливает людей друг с другом, сам оставаясь в тени. Может быть, он когда-нибудь и выйдет из неё, но я полагаю, это дело отдалённого будущего. А пока он, так сказать, подготавливает почву.
Выпустив к потолку клуб дыма, Кэр-Айн спросил задумчиво:
– Касается ли всё это только нашего материка, или же Омейю это тоже затронет?
– Трудно сказать... Ты знаешь, мы с народом короткоухих живём врознь уже почти полтора столетия, – ответил Рай-Ан. – После Амгейнского мира и строительства канала, перерезавшего перешеек Лим-О, мы не вмешиваемся в их дела, а они – в наши. Политика «каменной стены»... Но тонкий уровень не знает разделений на материки, страны, нации. Мы все – одно. То, что происходит в одной части системы, не может не сказаться на другой. Возможно, не сразу, но отзовётся. Только сейчас нельзя предсказать, во что это выльется.
– Лишь бы не в войну, – проговорил Кэр-Айн.
Это слово – «война» – повисло зловещей дымовой петлёй в пространстве кабинета, наполнившегося вдруг гулкой тишиной. Или гул стоял в их головах от выкуренного у-ока? Глава клана Рыси откинул затылок на спинку кресла и закрыл глаза, а Ло-Ир, немного побледневший, сурово хмурился, закусив зубами чубук трубки.
– Этого допустить ни в коем случае нельзя, – сказал Белый Ягуар. – Нужно найти способ обезвредить Йедук-Шая. С братом Северным Волком я уже говорил, он согласен. Нужно собрать общий совет кланов и пригласить на него Учителей.
– У тебя есть какой-то план? – спросил Кэр-Айн.
– Лишь отдельные мысли, – ответил Рай-Ан. – Надо обсуждать и искать решение всем сообща.
Кэр-Айн вытряхнул трубку в пепельницу.
– Хорошо, я согласен с тобой, брат Ягуар. Тогда, если ты не против, я передам приглашение Учителю Баэраму: мне как раз нужно съездить в Нир-Ам-Айяль к сыну. Мне сообщили, что на Берлогу было совершено нападение, и Рур-Ки ранен.
Рай-Ан встревоженно выпрямился в кресле.
– Нападение? У меня же там У-Он!
Ло-Ир, до сих пор хранивший молчание, подал голос:
– Я забыл тебе сказать, пап... Столько всего происходит, что как-то упустил. У-Он уже вернулся. Он и принёс Кэр-Айну эти вести. Я поселил его здесь, рядом с Э-Ар. Ты не против?
Белый Ягуар немного расслабился, от сердца отлегло.
– Не против, сын. Ты правильно сделал. Как он?
Ло-Ир взглянул на часы.
– Скоро он должен вернуться с работы. Сам всё и увидишь.
продолжение http://www.proza.ru/2011/09/01/395