[Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-20]
Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-20
Нина Филипповна Каменцева
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 1. «Алмаз, бриллиант иль просто камень»
Часть 20. «Сурб Саркис, или сон в руку»
Вышли из кинотеатра. Нам повезло – проезжало такси. Он под-
нял руку, и такси остановилось. Ашот открыл дверцу, и я вошла, он
попросил подвинуться. Я никогда не видела, чтобы он сидел рядом
со мной. Он всегда сидел напротив и смотрел на меня. Я послушно
подвинулась. Такси тронулось. Он опять осторожно положил мне
руку на плечи, обнимая так ласково, что мне очень хотелось его по-
целовать. Не помню, как я себя сдержала. Такси остановилось. Ашот
попросился на чай. Дома были почти все, кроме сестры, которая
была в командировке, и мамы, которая работала. Все мои домашние
спали. Мы тихонечко прошли на кухню. Я подошла к газовой плите,
чтобы зажечь её, и чувствую его сзади себя. Он стал меня обнимать
и выпросил тот поцелуй, который ему полагался в этот праздник. Я
его по-детски поцеловала в щеку, но она не была покрыта щетиной,
и поцелуй показался таким приятным... Он положил мою головку на
своё плечо и так ласкал, как маленького котёнка, приговаривая, что
я создана только для него и он меня никому не отдаст. Мне были,
конечно, приятны его слова, а особенно так было приятно находить-
ся рядом с любящим и любимым. Я чувствую его тело, тепло. Ото-
рваться невозможно. Желание толкает на большее, но он сдержан-
ный, понимает, что я ещё ребёнок, и твёрдо знает, как должен себя
вести. Он ещё раз поцеловал меня в лоб, сказав, что не хочет чаю.
Вышел из нашей кухни. Тихо подошёл к двери, только воздушным
тихим поцелуем оставляя прощание.
Конечно, мне не спалось – я чувствовала на себе его сильные
руки, он продолжал меня ласкать и обнимать. Я чувствовала его тело
вблизи себя, тепло и мягкость его губ, которые так ласково целовали
меня в лобик. Тут я вспомнила поговорку, что целуют в лоб покойни-
ка или родных. Так кто я ему? Наверно, родная. А как же родная, ког-
да я ему не кровная? С такой мыслью я заснула. Утром – школа. Как
обычно, проходили дни. Мы продолжали встречаться, но он меня не
трогал, даже как девушку не целовал. Его поцелуи были детскими
– в щёчку или же в лобик, когда он уходил. Конечно, мы в обнимку
сидели в кинотеатрах, но только там. Он за шесть месяцев показал
мне всё, что я не видела в Тбилиси, а я не видела, можно сказать,
раньше ничего. Летний субботний день. Он пришёл поздновато. Мы
никуда не пошли, решили просто посидеть дома. Он меня попросил,
чтобы на завтра я была готова к двенадцати часам, и что мы поедем
на фуникулёр. Конечно, я стала отнекиваться, потому что меня мама
не один раз предупреждала, что там опасно девушкам, но Ашот меня
убедил, что он со мной, и я согласилась. Вечер был обыкновенным.
Ашот всегда задерживался допоздна, и когда все ложились спать, он
просил чай, но это просто был предлог. Он лишний раз хотел по-
держать меня в своих объятиях, так было и в эту субботу. Он опять
прошёл за мной на кухню. Мы могли долго стоять в обнимку без
желания чего-то большего.
Утром он заехал точно к 12 часам. Была хорошая погода. Я была
одета красиво. Он даже смутился, когда увидел. Мы быстро выбежа-
ли из подъезда. Там уже стояло такси и ждало нас. И мы сели, уже
как обычно, он всегда стал садиться рядом. Я постоянно ощущала
его тело вблизи себя. А он, даже если жарко (в такси не было конди-
ционера), всегда клал ласково руку мне на плечо. Я чувствовала его.
Если бы мне завязали глаза, то, наверное, по запаху уже нашла бы
его. Такси завернуло на площадь Ленина, потом на Руставели и оста-
новилось около какого-то подъёма горы. Я никогда там не была. Мне
так всё было интересно! Вышли. Держа меня за ручку, он повёл к
большим дверям. Там была большая комната с кассами и лестницей
наверх. Поднялись и сели в открытую электричку, которая на канатах
тянется наверх на гору. По дороге можешь наблюдать, как на ладо-
ни, весь город Тбилиси, его достопримечательности, которые Ашот
постепенно мне показывал. Листья деревьев ветками просто прика-
сались к нам. Настолько близко мы соприкасались с природой. Ели,
пихты, всё так радовало меня. Почему я так отношусь с любовью к
природе, я сама в то время ещё не понимала. Он крепко держит, чтоб
не сдуло ветром мои маленькие килограммы. На площадке мы выш-
ли уже наверху горы. Так красиво!
Ашот меня часто водил в парк Сталина катать на всех цепях, ма-
шинах, смотреть в кривые зеркала, но здесь было совсем другое. Мы
по несколько раз крутились уже на чёртовом колесе, которое было
такое большое, что сверху город был, как на ладони. Много раз ката-
лись на цепях, и он меня так высоко подбрасывал, что мне хотелось
всё больше и больше летать, как в облаках, притрагиваясь своими
ногами к веткам вблизи растущих деревьев. И я хохотала тогда, как
ребёнок, мой звон детский так ему понравился, что он решил ещё
раз покатать меня на цепях. Простояли очередь повторно, сели, как
обычно, он после меня, держа за стул, и начал бросать меня вверх.
Сзади его постоянно кто-то поддерживал – маленький мальчик. И я
не поняла, наверно, Ашот его отругал, но тот продолжал нам мешать.
Мы спустились. Он был расстроен, прошли вперёд по направлению
к вагонеткам канатной дороги.
Уже немного темнело, когда нас обступило, наверно, двадцать
парней. Один их них подошёл к Ашоту, начал на него ругаться и ска-
зал, мол, почему ты отругал его мать, он мой брат. В то время на Кав-
казе не принято было выражаться в адрес постороннего, тем более
если касалось матери, могли и поранить друг друга. Я заметила, что
среди обступивших был и тот пионервожатый из лагеря «Поладау-
ри». Я очень стала переживать, ведь Ашот был один, а их так много.
Когда пионервожатый понял, что я его заметила, подошёл к Ашоту
и попросил поговорить с ним. Ашот меня попросил отойти на два
шага вперёд. Я пошла по узкой асфальтной тропинке, которая вела
уже к канатке. Оставалось очень мало до неё, но я немного слышала
разговор и поняла, что Ашот меня назвал своей невестой. Я от Ашо-
та таких слов ещё не слышала, потому что мы просто дружили. Но
я уже знала кавказский обычай, что если ты с женой или с невестой
– никто не имел права обидеть, потому что у всех тоже есть мать или
же сестра. Они пожали руки, и я видела, как тот ушёл, а сам Ашот
купил билеты на канатку, и мы уже смотрели вниз на город. Он стоял
вплотную ко мне, как бы оберегая, держа меня, но я почувствовала
сильные руки коршуна, который получил свою добычу и не захочет
с ней попрощаться навсегда. Меня он довёз до дома, проводил до-
мой, не отпустив такси, уехал. Я столько раз себя ругала за то, что
не послушалась мамы и поехала на фуникулёр! О чём они говорили,
почему он так быстро ушёл, не остался у нас? Меня тревожило его
поведение.
Два дня Ашот не показывался, сказав, что занят, а в субботу он
сказал мне, что поведёт к себе домой познакомить с родными, отцом,
матерью и братьями. Я была очень удивлена, что он так быстро хочет
показать меня своим родителям, ничего не сказала. А он всю неделю
приходил ко мне немного задумчивый. Наступила суббота. Он, как
обычно, подъехал ко мне вовремя на такси, и мы уже едем по знако-
мым мне улицам Чугурети. Останавливается такси около номера 25.
Мы вышли.
Я была на каблучках. Трудно было идти по булыжникам, мои ка-
блучки то и дело заходили вовнутрь, но когда открылась дверь ка-
литки во двор, то я вспомнила сон, который мне снился на Сурб Сар-
кис (день благословения молодых). Мама Лили сделала нам солёные
лепёшки, и надо было их съесть, чтобы ночью увидеть суженого
во сне. И я видела точно этот двор: полно воды во дворе, плавают
большие солёные огурцы, а я метлой, как у дворника, выметаю их
со двора и слышу имя «Ашот», он мне подарил часики золотые с
цепочкой...
Я прошла дальше. Ашот открыл на правой стороне дверь в ма-
ленькую комнату, где всё было новое, но достаточно тесно, даже, на-
верно, негде было засунуть спичку. По правую сторону стояли вплот-
ную две деревянные кровати, где спали три брата, немного места,
чтобы пройти, стоял вплотную сервант, к нему примыкал гардероб,
упираясь во вторую стенку, и стол посередине. Если все сидят, то
пройти невозможно. Правда, я видела ещё там маленькую комнатку,
где, видно, спали родители. Кухни не было. В сарае стояла керосинка,
там его мать готовила только летом. Туалет во дворе мне напомнил
туалет, как у нас в бараках, когда мы жили в детском возрасте. Меня
ничего не интересовало. Я его уже любила и не обращала внимания
на мелочи жизни, которые оказываются потом самыми главными.
Меня приняли очень хорошо. Мать, видно было, – хорошая хо-
зяйка, не работала. На обед были летние голубцы без мяса, а потом
уже арбуз. Все сидели. Мне был по душе такой приём, я просто не
ожидала. Отец дал нож Ашоту и говорил: «Режь ты, так как уже же-
них». Я посмотрела на него и заметила, что он не шутит. Он меня
вправду представил родным как будущую невесту, а в дальнейшем
жену. Он взял нож. Нож соскользнул, чуть-чуть не зацепил мне шею.
И это был мой первый день пребывания у них. Конечно, он меня
часто водил туда. Ашот хотел, чтобы я привыкла к армянскому быту,
языку, к хозяйственности своей мамы, зная и видя, конечно, как у
нас. Спустились мы обратно на Воронцовa. Там он предложил пойти
в кинотеатр «Колхидa». Я согласилась. Мне самой не хотелось воз-
вращаться домой так рано. Он держал меня в объятиях, как будто бы
меня кто-то мог от него забрать. Домой мы возвратились поздно. Уже
все спали. Мы тихонько прошли на кухню. Он меня стал обнимать,
потом целовать. В то время я даже не знала, что можно так целовать-
ся, и настолько было всё приятно, что мне совсем не хотелось, чтоб
он уходил. Но нужно было прощаться. Он сказал, что завтра зайдёт
пораньше, но я чувствовала, что он тоже не мог оторваться и уйти.
~*~
Тбилисский фуникулёр? Парк развлечений, веселья, зеркала и карусели.
Цепи, музыка, ресторан и кафеюшечки, собранные все в одно целое.
Впечатление в начале? С горы верхушку оторвали, убрали и построили.
Расположили красивейший парк для взрослых, детей и молодёжи там!!!
~*~
Телебашня светящаяся ночью вдалеке -
На парижскую башню похожа она.
Может потому Тбилиси и называли
Этот город иногда - Парижем номер два.
Встроенный ресторан стеклянный там.
С него наблюдать, как на ладошке видно,
Красоту города в огнях сверху, иногда на
Телебашню похожа, но маленькая...
Как будто с этой горы голову срубили
И всё поместили - развлечения разные.
Гуляли там, особенно по выходным дням,
Хорошая погода – благодать, круглый год...
Опять я не о том? Рассказать мне хотелось
О другом!?... Приехал "ОН" за мной,
пригласил поехать отдохнуть в парк туда...
Отказалась со страхом я, отвечала:
- Мама не велела.
Потом и меня же молодую
любопытство одолело.
Знаете же девушек сердца?
Все познать, узнать хотят
скорее обо всём быстрее, так и я.
Согласие дала, и он прибегает
обрадованный на следующий день,
Забирает на фуникулёр меня.
Воскресенье!
Радостный ко мне приходит он.
На такси - до канатной под горой.
Но передумали?
И сели в вагончик узкоколейки
мы вдвоём - маленький такой,
Он был без окон и без дверей ...
Потихоньку
мы наверх в гору поднимались.
Видели б эту природу по пути!
Такой природы просто нет...
Только можно в сказках описать.
Ветки ели все хлестали по лицу...
и вдыхала пахучий запах еловый.
Он обвораживал меня...
Руку он на плечо мне положил,
удерживая якобы меня, мы там!!!
Вагончик въехал прямо в здание.
Солнце светило, освещая мне лицо.
Свежий воздух, издалека пахнет
шашлыками...ароматом ресторана.
Вышли на площадку развлечений -
машины, карусели, цепи, зеркала...
Сверху с неба с чёртового колеса
наблюдать красоту и увидеть глазами
необыкновенную природу, город,
Рядом сидит парень, кого ты любила
Больше всех, но он ещё не твой.
Только лёгкое прикосновение,
притяжение ощущаешь ты,
крепко держит - боится отпустить...
Примкнула к его сильному телу,
способному только своими руками
Мужскими раздавить тебя хрупкую,
Молодую, нежную, ещё ребёнка...
Но он ведёт себя достаточно скромно.
Мне по душе! Приятны прикосновения
и даже запах, несущийся от него -
Чем-то родным, желанным обхватывал.
С чёртового колеса я наблюдаю.
Там внизу в низине - город любимый
Тбилиси, утопающий в цветах, сады,
Улицы, почему не видела ...раньше?
Во мне что-то поменялось
Или Любовь глаза открыла
ребёнку на окружающее меня,
Даже дома, крыши и река Кура...
И конечно все высотные дома
Для меня другую ценность
приобрели, открывали тогда...
Думая об этом, я ходила рядом...
Перешли к балкончику в другое место,
Наблюдали часа два, я оторваться
не могла от такой то красоты природы,
а потом по парку побрели дальше.
Обошли мы уже всё, покатались вдоволь,
счастлива я, как дитя, на цепях катались
Впервые, захотелось ещё раз,
Он подбрасывал вверх меня...
Я летела, ощущая весь экстрим,
а я смеялась, радовалась я
от восторга, от полёта
и просто от любви... к нему...
Вдруг замедлился полёт,
его держит кто-то там за
его скамейку, висячую на цепях...
Он не может дотянуться уже и до меня,
Нервничает, а сзади держат его.
Обернулся, видит мальчик лет
пятнадцати держит за стул его,
привязанный к цепям, ухватился он...
- Оставь меня - закричал он на него .
- Видишь ты, что с девушкою я.
Тот внимания не обращал - только
по воздуху уже его вверх бросал...
Так мы наслаждения не получили
в этот раз от катания такого.
Не летела я вверх к деревьям,
не дотрагивалась ногами я до них.
Остановились, мы уже на земле,
Берёт меня за руку и ведет домой,
спуститься по канатке по дорожке
... уже вниз с горы, почти темно..
Вдруг откуда не возьмись
Окружили - парней двадцать,
кто постарше, кто помладше,
все гурьбой перекрыли дорогу...
Не дают пройти нам по дорожке,
что-то говорят ему,
всё ругают по-грузински:
- Почему мой парня заругал???
Когда катался.
Мальца на цепях поняла и я,
Поняли и мы, что подстроено всё было -
очень страшно стало мне...
Вспоминаю мамины слова - Кавказ!?
Чтобы на фуникулёр не поднималась...
Он же меня вперед пропускает,
с кем постарше говорит ... с ним
И чего-то объясняет руками
всё ему тот с повышенном тоном -
Ожидается война парней.
Как справится со всеми, думала об этом я?
Говорит ему,
и так ходили и бранились минут пятнадцать.
Сердце замкнуло моё в страхе,
а дыханье тихое слышно было мне...
Издалека не слышу я о чём говорят.
Отошёл мой от него, взяв под ручку, он меня
быстрым ходом, мы вдвоём
у канадки, а там полно милиции...
Немного успокоившись, мой
мне всё и рассказал.
Старший, что с ним говорил
с этой компании был влюблен в меня...
Оказалось, что давно
И живёт он по соседству на одной улице со мной.
Виду никогда не показывал,
хоть ходил и в городе за мной ...
По пятам ...Я его не замечала днём,
а он после школы глазами провожал меня домой.
И всегда он был в мечте познакомиться со мной.
Он любил, а сознаваться не хотел..
И выискивал причину познакомиться со мной,
случая искал удобного для себя.
По парку Муштаид бродил он по субботам днём...
На фуникулёре появлялся в выходной,
Всё ища меня в толпе друзей,
Зная, что не хожу одна домой.
Думал, что когда-нибудь приду на фуникулёр,
Объясниться в любви захотел,
Познакомиться со мной,
Потому что нет девушки такой,
чтоб хотя бы один раз не была бы там ...
В тех красивых местах парка...города...
И хотел он по-Кавказски захватить меня,
И женою своей сделать навсегда.
За три дня дума - сделка сорвалась...
Встретившись, поговорив с ним тогда,
Отпустил он - просто так любил он,
не хотел меня унизить при всех, любя ...
Но я только поняла из этого, наверно,
Что могу гордиться им я - моим всегда.
Не испугался он - за меня готов был драться...
Охраняя и держась за любовь,
Поняла, что как за каменной спиной...
Проживу с ним я всю жизнь,
будет любить до конца меня,
Дорожить, охранять он всегда,
И в обиду не даст никогда.
Nansy Ston
© Нина Филипповна Каменцева, «Сюжет - И хотел он по-кавказски захватить меня», 2010
http://www.stihi.ru/2010/10/10/2505
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/04/05/1815
Начало главы №1 http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 04/04/2011
© Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211040401781
http://www.proza.ru/2011/04/04/1781