Пётр I прорубил окно в Европу, а это байка, как солдаты проковыряли форточку в мир западного кино.
Вторая половина 80-х знаменовалась Перестройкой, с подачи которой созидательный советский ум оскудился до одури буржуйского вырождения. Из огня да в полымя!.. Думалось, жизнь будет течь в ином русле существования, но струилась пока по старице. Неприхотливый армейский быт соперничал с суровой рутиной службы, но политинформаторы продолжали жечь словом капиталистическую утопию потребления. Разве что провокационный репертуар ашхабадских кинотеатров разъедал наши скрепы...
Антиутопию «Кин-дза-дза», отразившую изнанку советского образа жизни, приняли мало кто. Непристойная «Маленькая Вера» взбудоражила омут приличий, но взбаламутила застойное болото морали смелейшая «Интердевочка». Некий столп от политики 36-го АК, потрясённый картинами, раздавил эпоху социалистической нравственности горестным смятением: «Меняется страна, раз уж не возбраняется прокат этого срама!» Мне добавить нечего!
«Интердевочку» я смотрел «на гражданке» (складен каламбур сложился), премьера состоялась спустя пару месяцев после дембеля, а пока вся столичная накипь от мала до велика мятежно и дуро;м засматривала «Веру»!
Пустых кресел кинотеатры не оставляли. Неизбалованная эротическими сценами поросль ходила ради просмотра всуе харамных кадров, в моменты показа которых таращила зенки и разевала рты. Воцарялась гробовая тишина, даже органы дыхания, кажется, замирали...
Первые недели фильм начинался в переполненных залах и с переполненными заканчивался, но уже скоро до конца сеанса досиживали только солдаты. Нам до балды, где тянуть увалы... Великосветская молодь выжидала той откровенно похабной сцены и, истирая экраны взглядами сквозь пальцы, испытывала впечатления, розовела лицами и удалялась вон. К финалу в опустевшем зале бликовали лишь кривые козырьки солдатских фуражек.
За кадром притягательной сцены мы стыдили девок. Когда молодухи готовы были со стыда сорваться наутёк, солдаты демонстративно вставали с места и под гримасой глубокого назидания таращили зенки в их сторону. Девичьи головы вжимались в плечи, и волной всхлипов ниспадали за спинки кресел, отчего мы угорали! Особо эмоционально предавались возмущению туркменки, от которых сыпалась отборнейшая брань на диалектах огузских племён. В апогее сцены по залу проносился всеобщий выдох и... окультуренные массы рассасывались по аллеям...
На Ключике большое кино глазеть было негде. Был ли в Багире кинозал – не знаю, не посещал и от бойцов не слышал, поэтому удивлению нашему не было предела...
Однажды, когда полуденное время звало спрятаться в тенёк, сном приблизить дембелёк, трое дедушек замечтали остудиться кружкой холодного пива. Глупая мечта! Изредка привозимая в Багир бочка с манящей надписью «ПИВО» к полудню цедила той суспензией, которая лишь за запах могла называться этим манящим словом. А разве отобьют дурость непродуманные последствия? Правильно: куксились мы недолго! Да и наблюдение есть: придумай дурное занятие, должным образом озвучь, и к его реализации обязательно соберутся единомышленники...
Пошли. Трёхлитровую банку прихватили. Литровка – моветон! Пивом полагалось упиться не только на месте, но взять на продолжение. Примерно в тех краях положен непререкаемый закон, что после нескольких километров ходьбы под маревом степи разрешается любую ослиную мочу принимать за нектар из эдемского плода. Закон песочницы подтвердили: гло;тки готовы были радоваться и прокисшему пиву, и даже горькому ослиному нектару. Если бы аул не имел магазина со спасительным «Жигулёвским», стали бы мы тогда законопослушными мирянами!
Жажда до поллитры беззакония привела нас в магазин, но довольствоваться поллитровками накладно. Слегка отпотчевавшись на разгон бутылочными «жигулями», пошли искать более дешёвый нектар в разлив.
Выездная бочка встретила нас распростёртыми объятиями торговки алякишного вида, не думавшей, зачем её сюда гоняют. Покупатель редок: каждый уважающий себя текинец наличествует алкоголь от ослиного нектара и до годами выдержанного домашнего вина. Объятия хозяйки расширились больше, стоило ей внять, что дегустировать эссенцию мы будем не только под её присмотром, но с вероятностью возьмём не менее трёх литров в дорогу.
В затравку наполнив прихваченный баллон, выпросили жбан и разместились под сенью ветвистого персика на вывороченном из тротуара бордюре. Торопиться было некуда, бояться некого, понятие «военный патруль» здесь неведомо. Армия не в силах выставлять военизированные заслоны во все советские деревни, кишлаки и аулы, чему мы несказанно радовались, отдыхали душой и телом, и на круг пускали кружку с тёплым солодовым суслом.
Скоро селение стало качаться, пейзаж расплываться. Вообще, те места сейсмически активная зона, сильнейшее землетрясение в середине ХХ века принесло много бед, но тем тишайшим днём качало всего троих добровольцев от мобгруппы. Избирательно – не подловато ли?
Пока мы воплощали мечту, из подворотни выбежала ватага стрекочущих басмачат и следом за своим курбаши скрылась на проходных улочках селения. За ними вышел по-европейски одетый туркмен, увидел зевак и поклоном привратника пригласил посетить видеозал «на фильму». Веры не было, что тут есть кинопоказ, оказалось – правда. Два брата сельджука купили видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», всем подряд крутили фильмы, не просто отбивая вложения, а навариваясь барышами. Новоявленные коммерсанты были первыми видеопиратами Багира!
Узнав, что телекино стоит целый рубль за сеанс, а не мелкие гривенники, мы честно обещали вернуться позже: прихваченные денежные знаки были вложены в радость беззакония. Дороговато, да и наши мочевые пузыри взывали торопиться – нектар просился наружу, уже насытив кровь. Не сливать же его в посёлке на глазах у зевак?
Не замечая нарастание сейсмичности, засеменили за околицу. Подбежали к парфянским развалинам, далее военный фольклор: «Ну, что, поссым?» – спросил Суворов, и войско встало! И тысячи «штыков» на солнце засверкало! Высвободив штыки, мы тоже влились в хроники Акаши...
Столько влаги, сколь было отлито за минуту вечного кайфа, руины не видели со дня забвения. Ниса впитывала нектар с жадностью зыбучей воронки и слушала хвальбы, напрягшие уши троицы вольно пасущихся дуйе. Верблюды аппетитно пережёвывали джузгун, но услышав голоса людей, оставили лакомицу и направились к нам. Или мы к ним подрулили – как запомнить, когда земля ходуном ходит и дорога подворачивает в правильном левом направлении? И главное, что под нашими твёрдо неустойчивыми ногами планета раскачивается, а под верблюжьими ни на градусик не шелохнется! Привыкшие они к земельным тряскам, что ли, эти легендарные корабли пустыни?..
Дуйе ничего не просили. Но рослый перекрыл пути и разнёс копыта в стороны: ноздри топорщит, губами полощет, выю тянет, горлом урчит – в рабство полонить хочет и свежей плотью свой гарем восполнить? В попытках внять невнятный сленг, мы осмелились явить ему кукиш: насъ рать храбливая, дескать, но бегать нас учили! Любимыми жёнами верблюда становиться желания не было...
Горбатый не сдавался: зенки косил, пятился, дёргался навстречу, спускал ноздрями пары и слышно клокотал глоткой. И наклокотал на смачный плевок, от коего я без мала увернулся. Рубаха висела юбкой на поясе, связанная рукавами, а потому верлюжья слюна окропила мою спину. И откуда было знать, громила нас за новых самок принял, или просто своих защищал от чужаков нетрезвых?
Взяв себя в руки, несостоявшиеся жёны приняли подвиг бегством. Помню, тренер по боксу распальцовывал в натуре: решающее в любом кипише это вовремя убежать! Поскольку или тебе нюх натрут, или сам кого-то уронишь, но за это тебя изловят и непременно закроют! Маститый!
Бежим, а сзади «тыгыдым-тыгыдым». Верблюд – это и есть тотемный тыгыдымский конь! Простой конь копытами цокает, а верблюд – мозоленогий, ступает глухо. Догони он нас, мы явили бы молодецкую удаль и либидо ему обломали, а так... драпали, пока насильник сам не отстал.
Успешно избежав утех тыгыдымского гарема, почти отрезвевшие, хоть и оплёванные, но неистощимо гордые, мы отметили свой манёвр взболтанным пивасиком!..
Ещё о кино: эпизод в начале фильма «Джентльмены удачи», когда упрямствующий верблюд Вася харкнул Косому в лицо, снимался на раскопках парфянской крепости Ниса близ посёлка Багир. И оплёваны мы были примерно, где Фёдор Петрович Ермаков, но есть различие в деталях: героя Савелия Крамарова оплевал вспененным шампунем двугорбый верблюд (бактриан) – нас обычными липкими слюнями одногорбый верблюд (дромадер). И не жаль ему было драгоценную влагу на нас расходовать? Мы бы и на сухую, так сказать... на морально-волевых драпанули...
Следующим днём я выкатил командиру челобитную, разрешите-де в целях культурного провождения времени посещать видеозал! Описал суть предложения... Не находя ничего осудительного, Гаврин дал добро, и мир незнакомого буржуйского кино приоткрыл солдатам форточку.
И вот шишига, в тесноту набитая доброхотами, изъявившими желание устроить смотрины диву, ближайшим выходным днём благополучно прискакала в Багир!
Видеозал разобнимал меня за внезапный приток чистогана и пустил бесплатно. Так как я хитро доложился о прибытии. Раз обещал вернуться, смотрите – вернулся. И не один, как видите... Встречайте отряд кормильцев!
Помещение видеозала в глиняной мазанке поражало отделкой в забытом стиле театральной нищеты. Вкопанные в земляной пол столбцы стянуты половыми досками, полироваными чреслами завсегдатаев. Всего полдюжины рядов по пять посадочных мест. Стены щербатые и не познавшие мастерка. Вместо сцены стоял письменный стол, вопиющий, что на нём месили глину к обмазке стен. Причём без корыта. На столешнице стояли советский телевизор в корпусе из морёного дерева и вожделенный видеомагнитофон «Электроника ВМ-12» в пластиковом корпусе оттенка топлёного молока. Репертуар пиратского салона гордо озвучивал хозяин: «Сёдня будит брюсли!»
Солдаты и понятия не имели, что такое «брюсли», но решали дилемму: жалко рубля за неизвестность или нет? Большинство не видели таких аппаратов даже издали, но шептались и итожили, что именно с его применением телевизор позволит нам узнать о непонятных брюслях.
Видеомагнитофоны в конце восьмидесятых, и почти все девяностые – это страшно желанная электронная фиговина, которая одним своим упоминанием вызывала мурашки и оголяла непонятные чувства, тончайшей линией граничащие с непроизвольвным слюнепусканием и ажиотажем, как перед впервые приехавшим цирком. В нашей стране за недолгий свой век, точнее четверть века, видики с нагрузкой пиратски скопированных видеокассет, кои вначале доставались с великим блатом, стоили от цен подержанных «Жигулей» и до поллитровки водки к началу широкого распространения цифровых медиаустройств с хрустальными лазерными «болванками»...
Боевик с непревзойдённым Брюсом Ли протряс всех! Траченные рубли никто больше не вспоминал – Ключик смаковал увиденное! Войско ревело!
Всю неделю мобгруппа разрывалась визгом «Ки-йа;», а брюсли мочили чаккинорисов. Баграми и треугольными вёдрами, лопатами, топорами и всем попавшимся под руку солдаты отрабатывали приёмы, броски, хваты и удары. На другой день зал был захвачен целиком. После фильма войско ринулось в пустыню за варанами. Чтобы поймать, освежевать, зашашлычить на костре до хрустящей корочки и стрескать, как в кино сделал скрывавшийся от оккупационных властей мастер боевых искусств Чэнь Чжэнь – герой Брюса Ли. Варана подходящего размера не нашли, в коем разе соберёшься и ...облом! Зато сгоношили пару черепах, коих тут как грибов после дождя, и на кураже, пока не гасли инстинкты добытчика, удостоили животные потребности наваристой похлёбкой. Пальчики оближешь...
Как говорится, вкуснее было бы только с водкой!..
Выезды повторялись не раз в месяц лето напролёт, а кинокаратисты не переставали удивлять солдат всякими вертушками, маваши и йоко-гери. Вот это были зрелища!.. Аншлаг был всегда!.. Под нас даже время вечернего сеанса выверяли. Из туркмен места доставались лишь малышне, но однажды, в кой-то очередной набег мы с порога были ошарашены ужасающим известием: «Сёдня кина не будет! Аликтроника паламалась! Дым шёл – сгарела нахрен!..»
Не успело горе завладеть солдатскими умами, некий всплакнувший лоботряс из солдат вымолвил, будто среди клиентов присутствует «мастер по такой электронике». И словно бы невзначай несколько защитников призывающе всподняли веки в мою сторону. Недвусмысленно подняли. Видеозал бросился к моим ногам и слезливо обещал мне златые горы, лишь бы прибыльный бизнес не улетучился вместе с вонючим дымом от аликтроники.
В ту минуту я не только не знал с чего начинать ремонт аппарата, из инструментов имел лишь перочинный нож. А тут «златые горы и реки полные вина» мерещатся, «лабазы каменные в алмазах пламенных», и виден повод эти сокровища оприходовать. Поняв, для починки техники нужен специальный инструмент и запчасти, видеозал испарился, а через пяток мгновений материализовался со столярным ящиком и бобиной столбовой алюминиевой проволоки – самыми распространёнными средствами ремонта электроники той местности... А мне голову ломай?..
Ломать – не строить, душа не болит! Но ломать мне ничего не пришлось. Глянув чудо советской радиотехники, мой костяной чердак посетила догадка: есть шанс, что выгорели предохранители. Омертвелый аппарат не подавал признаков электрической жизни, чем тушевал несведущих пиратов – ну и как тут не блеснуть мастерством?
Золотых гор за смену палёных предохранителей не дают. Даже серебряных пригорков не насыпают. Гипоталамус мигом зашевелил конечностями, среди эксклюзивного набора сверхточных приспособлений я выискал двуполярную отвёртку и под умным видом закопался внутрь. Тянуло поворошить внутренности незнакомого прибамбаса, заодно и попугать багирских бизнесменов реальной сложностью ремонта. Чтобы золотоносная куча подросла пропорционально потраченному времени, значит!
Скоро выяснилось, сгорели не внешние «поплавки», а скрытые на плате блока питания. Вида я не подал, полез глубже. Насмотревшись требухи, связал контакты принесённой пиратами проволокой и тут же воскресил прокат.
Златые горы валились на мои плечи продолжительными аплодисментами и бурной овацией, а винные реки и алмазные копи отразились бесплатным абонементом на посещение зала. Заработал привилегии и несколько пред-дембельских месяцев расплачивался за вход лишь одним приветствием с сопутствующим братским рукопожатием.
В общем, преждевременно стал льготником!
Уместно вспомнить, как летом, будучи в увольнении, заглянул я в гости во ВПАГ. Пошептать, за службу посудачить, похвастать, что бесплатно смотрю по видику всякие закордонные боевики. Но, оказалось, парней видиками не удивишь – у них в каморе стоит подобный аппарат...
История небезынтересна: с проверкой гарнизонного военторга в прокуратуре появился ревизор. Человек был грамотный – выпускник единственных в стране высших аудиторских курсов, где курс набирал всего около 20 душ. Светских манер толстяк в стильных очках с тонкой оправой, добряк, невзирая на должность, и большой любитель шампанского под песню группы Status Quo – «You're In The Army Now», которую нередко врубал на своём заморском кассетнике. Незадолго до Ашхабада аудитор шерстил кабульский военторг, привёз оттуда массу полузапретных вещиц, включая и видеомагнитофон. Как человек нежадный и небедный, на время пребывания во ВПАГ отдал его солдатам в пользование. С дюжиной видеокассет... Парни возрадовались, что оказались в нужное время и в нужном месте, открыто смотрели западное кино, приводя в большое негодование Мирошниченко. Мордофилю страшенно коробило, что презренные нижние чины и всякая деклассированная шваль имеют то, чего неймёт он – Великий!
В казармах солдаты тренировали бой восьмёркой на гитарах, ныли дворовые куплеты, а некие счастливцы уже смотрели боевики, вестерны и зрелищные блокбастеры.
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/03/17/849 > Незабывайчики