Служба на периферии
Служба на точке текла в параллельных измерениях. Мобгруппа зарождалась, когда Советская армия входила в Афганистан. Навезли в подгорья имущества, прописав под неприкосновенный запас. Случись на сопредельных землях заварушка – для нейтрализации всё готово. Запасника вооружай и на передовую... либо на разграбление тылов!
Командиры рулили, редко оставаясь на точке до вечера. Городские кабинеты в штабе батальона связи были оборудованы кондиционерами – тяготы службы начальство претерпевало под ними. Прапора занимались складской рутиной, в свете дня торчали на Ключике, заступали по графику на суточное дежурство по части.
Срочный личный состав набирался с формирований 36 АК. Пришла из учебок попробовавшая службу молодь, влились не пригодные черпаки или удалённые деды типа меня. Летом Ключик являл популяцию в тридцать особей защитников отечества. Вдосталь, хотя до и после нас снаряжали выездной караул корпусного батальона связи.
Неделю я жил на Ключике безо всяких обязанностей. Пока командир искал солдат на дополнительную смену, в караул заступали через сутки, но настало время, перешли на щадящий режим сутки через двое. Тогда командир завёл глазки и на меня. Обязанности лиц караула мною уже забылись, ну, а неделя штудирования устава ГКС вернула знания в прежнее состояние. Спустя неделю Гаврин привлёк меня к службе начальником караула! Памятуя милашку Гюльчатай из гарема Абдуллы в «Белом солнце пустыни»: «Господин назначил меня любимой женой!»
– С обязанностями начальника караула ознакомлен?
– Начальник караула обязан: знать задачу караула, инструкцию начальнику караула и обязанности всех лиц, – начал я вещать по памяти, и тут Гаврин оборвал:
– Завтра заступаешь начкаром!
С учебки и поднесь я ходил младшим сержантом, но командир понимал, главное – полтора года службы. Даже черпаки с тремя лычками на погонах заступали разводящими. На периферии, где начальства днём с огнём не сыщешь, «дедовство» начкара учитывалось более прочего.
Дисциплина мобгруппы как таковая не хромала, потому что хромать было нечему. Караул с дежурным по части могли в течение суток и вовсе не встретиться. Разве что иногда дежурный мог нагрянуть с проверкой, а чаще прочего приходил в караульное помещение просто скоротать часок-другой за игрой в Длинные Нарды.
Нарды или шеш-беш это распространённая настольная игра. Бросаешь кости, двигаешь шашки в полный круг по доске, занимая свободные окна, усложняя игру конкуренту. Сводишь шашки в «дом», затем колдуешь на кости падать кушами, опуская все потуги заклятого соискателя.
Не совру, в нарды я влюблён до сих пор, до двадцати лет не имея о них представления. Премудростей припало мне от ушлой публики, игравшей в шеш-беш сызмала и не думавшей поддаваться. Вороха тонкостей, кучки нюансов, но непреложный и необходимый атрибут – это склочная Её Благородие госпожа Удача, подпитанная буйным Азартом! Будь ты вундеркинд, стратег от бога, но если не пала кость – проиграешься в пух и прах! Кроме случаев, когда совсем несмышлёный дилетант в соперники попадётся...
Обидно проигрывать игру на интерес, хотя ставили на кон всякую мелочь: щелбаны-конфетки-сигаретки!
Однажды было, дед стоял на посту лишнюю смену за черпака. Проигрался, а отыграться кость не падала. Кость, она такая – либо везуха, или вперёд, Родина ждёт! Начкары с разводящими соревновались, кто в ночное время будет производить смену постов, и посмеивались на проигравших. Да и на себя пеняли, когда проигрывали...
Шеш-беш гоняли сутками. И даже нещадное солнце, от которого мы были защищены лишь широкими полями панам, не могло прекратить эту неуставщину. Каптенармус прятал в закромах ещё комплект нард, но игрой влекла караулка. Нарды в караулке никогда не лежали бесхозно – каждый мог войти в караульное помещение и присоединиться к состязаниям... Общую очередь к доске позволялось растолкать только дежурному по части. Заглянет тот «на огонёк», его разведут на слабо, обдерут как липку, лишат пачки сигарет и выпроводят посрамлённым.
–––
Дни в карауле тянулись зачастую просто угнетающе. Достойные внимания события почти за полгода службы случались, конечно же, разберу их короткими байками:
Побоище без правил
Бодрствующая смена не отдавалась скуке, как могла. Чего только не придумывали. Начальство старалось привлекать к делу солдат в течение двух свободных суток, но в карауле мы оставались сами себе хозяева. Если караульный бодрствующей смены не занят нардами, руки бессознательно тянулись сотворить чего надо и не надо.
Одно «ненадо» – постановочные баталии насекомых и пауков. Вылавливается верблюжий паук и помещается в стеклянную банку. Сольпуг искать не надо: идёшь в парк, под ногой вдруг – хрусть! Фалангу нашёл! В другую посудину собираются чёрные муравьи пустынники. А эти каракумские переростки нечета вашим домашним рыжим коротышкам – тельца местных чёрных гигантов достигают двух сантиметров длины. Такие гулливерчики...
Кислость жопок языком не проверяли – стрёмно, но изыскание таково: в прозрачную банку к ощетинившемуся пауку подсаживаются партии бойцовых мурашей, и от ограничения свободы и инстинкта защиты территории начиналась невероятная бойня, до сих пор не описанная ни одним учебником естествоведения. Вы бы видели, как шинкуют добычу хелицеры членистоногого чудища, перемалывая муравьишек. Воинствующим деваться некуда; первую жертву цепляют две пары мощнейших клешней и, поочерёдно перехватывая в стороны, выдавливают животворящие жидкости. Убойная такая монстр-машина. Если бы сольпуги имели размер средней подзаборной шавки – берегись тогда всё живое? Отрадно, что пауки достигают в длину не более пяти-семи сантиметров...
Результат опыта таков: рыжая бестия выдерживает единоборство с чёрными муравьями численности в среднем до полутора десятков бойцовых особей. Больше пятнадцати спартанцев уже одолевают фалангу, впивая игрушечные челюсти во все её членистые ноги, тем самым обездвиживая, впоследствии умертвляя и растаскивая...
«Опыт – сын ошибок трудных!..» – это правый товарищ Пушкин подметил два с половиной века назад...
Лунатик
По периметру охранной территории два маршрута с пятисотметровым полукругом. Первый пост на пригорке отмечен одинокой вышкой часового, второй без вышки – часовой курсировал по контурной дуге даже днём.
Первые полпериметра прятали складские помещения, за вторым полукругом техника. Дневное время предписывало часовым строго держаться участка патрулирования, с наступлением тёмного времени суток часовой первого поста должен был занять место на вышке, откуда вверенный околоток открывался как с ладони, и следить за парком с высшей точки плацдарма. Лишнему часовому, солдаты звали его «лунатик», задание не писано, но время от времени, особенно ночью и поутру на сдаче караула он присутствовал. Был не учтён караульной ведомостью, но, безусловно, существовал, потому лунатика периодически наблюдали многие военнослужащие формирования.
Время смены поста. В назначенный час смена идёт к точке пересечения маршрутов, куда стягиваются часовые, сдающие посты. Произведёшь замену согласно расчасовке, обогнёшь контрольные территории, оценишь для уверенности целостность укреплений из колючей проволоки и идёшь в караулку... Непорядок впишешь в журнал...
Должно так быть, если в глаза не бросается лунатик, занимавший вышку. Главное, что фигуры часовых в полосе прямой видимости, а неустрашимый незнакомец стоит на вышке и не хоронится. Командиры замечали по утрам, знакомиться ходили и... били за эту кордонную дурилку по самому больному – не давали увольнений в город.
Чем жахнуть простого солдата, ежели единственный наряд мобилизационной группы без того отрабатывается каждые третьи сутки? Естественно, только увалом...
Про лунатика рассекречу следующее: на вышке были спрятаны шинель и панама, кои вывешивали на вид. Старая обмундировка чётко сторожила подступы к отстойнику, отпугивая засланных шпионов от часовых, мирно отсыпавшихся на дне караульного сооружения.
С полукилометра дальности смотришь на вышку и радуешься – молодец, боец – службу несёт вопреки тяготам и невзгодам!
Знали бы вороги... что в журнал не вписано!..
Свежие стельки
Обувь в КТуркВО меняется каждые полгода: зимний период сапоги, летом боты или полусапожки. В свободное от караула время мы таскали дерматиновые тапки с вечно рваными хлястиками. В шлёпках топтать такыр не так напряжно, а в кирзе ноги как в печке, аж с ума сводит...
Солдаты мобгруппы выкручивались согласно обстоятельствам. Стельки сделаны из толстенной свиной кожи, и часто приходили в негодность. Нога потеет – подмётка впитывает влагу. При сушке, становится каменной, ломается. Потому-поэтому мобгруппники подворовывали свежак из новых кирзовых сапог, хранящихся на складе НЗ.
«Кусок» Туляганов Александр, заведующий складом амуниции, постоянно брал солдат на сортировку барахла. Спортзал в размерах, врытый в грунт наполовину, внешне походил на капонир ангарного типа, хранил добра немеряно. Десятки тюков шинелей, бушлатов и хэ-бэ, мешков с панамами и ушанками, пирамиды «сложенной» внавалку обуви – свежие стельки мы честно экспроприировали из новых сапог. Война войной, а ноги берегли, как могли...
На складе жили две гюрзы – с оглоблю толстенные шланги с гипнотическим окрасом – страха не оберёшься. Из-за них сбежала с должности Лена Аманкулиева, заведовавшая амуницией до Туляганова. Боялась выходить на склад и каждый раз просила кого-то из сослуживцев проверить, нет ли за дверьми змей. Смелые мужики, правда, тоже выжидали, давая хищникам укрыться в палетах.
Непривередливых жильцов не выселяли и на испуге не били – они прекрасные охранники складского имущества. Где приживалась гюрза, грызунам места не находилось, следственно и обмундирование не погрызено!..
Эфа по имени Уэф
Змей в предгорьях искать не надо. Пресмыкающиеся сами материализуются из ниоткуда. Захочешь найти гада – походишь; не гадаешь встретить – змей откуда ни возьмись. Не единожды попадались гюрза и кобра, стрелки и решительные песчаные эфы, более активные по ночам...
Гюрза в стычку не лезет, уползает неспешно. Угрозу не подаёт даже к острию штыка. Ткни, пни, матом зайдись – гюрза максимум пасть разинет и прошипит, но вида не подаст для броска и укуса. Решишься по слабоумию гюрзу поймать, взять в руки – даже это пренебрегаемо. Дёргаться она перестаёт после первых попыток. Укус смертелен, но это какую надо иметь дурную голову, чтобы вывести змею из равновесия и дать цапнуть? Разве, ну... наступить нечаянно – сделать больно, не оставив выбора?
Кобра, чуть опасность – в бойцовскую стойку, пугает уплощённой головкой и раскрытым капюшоном. Будешь дразнить – первый выпад превентивен, редко доводит до укуса. Манеры королевские, видите ли, но я не проверял. Пересказал со слов сведущих азиатов. Им виднее...
Стре;лки – блёклые учительские указки пугливы донельзя. Не ядовиты, но весьма проворны. Жизнь на грани дичи. Осязая движуху, мгновенно шмыгнут в любую щель, как сопля в нос ребёнка. Даже двухвостые кипишат как от огня: проворная змейка может заглотить себе подобную, и так и юзит по окрестностям с чужим из пасти торчащим хвостом до полного переваривания конкурентки.
Эфа замирает к молниеносной атаке. Стращали некоторые, гадюки прыгают, мол, до нескольких метров, но, скорее всего, преувеличивали. У сарбазов интересовался – не видели... Но встречал картину: схавал сам себя, назову. Повадки змей таковы, что удушив или ядом парализовав, они нанизываться на жертву чулком, заглатывая глубже. На практике – с головы, но видел раз полуистлевший трупик гада, обёрнутый вокруг камня. Редкий жмот заглотил свой хвост, приняв за чужой, а отрыгнуть видимо «жаба душит». В том случае задушила насмерть.
Вещевой склад сторожили гюрзы – более страшного хищника у грызуна нет, остальное имущество эфы. В глубине парка жило целое, мы думали, семейство эф, потому как особи были разной длины и толщины. Змеи группами не ползали, о родственных связях можно догадываться...
Начкаром я менял часовых на постах по ночам; днём это прерогатива разводящего. Как-то раз, двигая маршрут вдоль колючих заграждений, один из караульных приметил между складских строений молодую эфу. Окрестили Уэфом. Предположили, что подросток мужского пола, ибо змеёныш был длинный и тощий как уже вытянувшаяся в длину, но пока не заматеревшая гадина, да вдобавок любопытный как одноимённый герой фильма Данелии.
Какая идея витала в головёнке Уэфа неизвестно, но он всегда встречал часовых между складов. Караул своим маршрутом идёт, Уэф параллелью службу держит. Бойцы приостановятся на пару секунд, и тот притормозит; потара;щатся взаимно, не нарушая дистанции, и дальше в путь. Караульные даже пари на щелбаны устраивали – часовой на посту или мама не пустила? Лбы болели попеременно...
Не знаю, что случилось с Уэфом в прошествии месяца перекрёстной службы, но после неожиданной пропажи трупик эфы был замечен под днищем одного из тягачей. Догадываюсь, эфу забили сдури, но не наши сарбазы, так как отношения по всем параметрам казались ровными.
Очевидная невероять
Сколько издёвок друг над другом и просто насмешек насмотришься в армии – умом непостижимо. Опишу одно виртуозное, несмотря на трагикомичность внушение...
Парадом командовали угрины. Вася Нодь (большой) вызвал молодого Валеру Чердынцева для участия в фокусе, и тот не артачился. Помощники наготове: второе действующее лицо Ференц Киш (малый), третий Миклош Параска. Трактовку фамилии третьего действующего лица с венгерского языка или украинской мовы никто не ведал, но если есть в наличии «большой» и «малый», то земляк их Параска обозначился, понятное дело, «средним».
Сценарий исследования предлагал такое диво: сможет ли человек с плотно завязанными глазами тактильно распознать, чего коснётся пальцем? Правдиво пообещали, что физически никакого вреда или боли это действо человеку не принесёт. Всё, мол, будет чин-чинарём...
Итак, во избежание издержек Чердынцеву завязали глаза. На расстоянии вытянутой руки «малый» встаёт на табурет задом к бойцу с завязанными глазами и приспускает штаны. «Большой» берёт ладонь испытуемого и его указательный палец втискивает в локтевой изгиб своей согнутой руки, поднятой в уровень задницы стоящего на табурете напарника. Тычет напористо, создавая иллюзию, что пальцу отведена не особо-то и широкая щель. Причём, своевременно разжимая и сжимая сухожилия предплечья, то приложит усилие, а то протиснет как по маслу.
Испытуемый начинает интуитивно додумывать, что творится нечто неладное, и резко срывает повязку с глаз... Отморгав зенки, соискатель открывает себе картину: свой несгибаемый указательный торчок в руке одного фокусника, вровень пальца втянутые ягодицы второго и, немаловажно, рядом топчется соглядатай с недвусмысленной миной на лице, будто перстом героя разворошили отверстие, в которое возможен допуск только клистиру.
Догадываться сложно, что в ту секунду принесла Валеркина фантазия – умора, не описать. Зрители зашлись в припадках дикого ржача, ибо созерцать столь редкостное представление под обычным смехом просто невозможно!
Полноту зрелища добавляет сцена: убеждаясь в дурноте момента, боец осторожно обнюхивает указательный палец и брезгливо морщится. Мозги бойца запускают дедуктивные процессы в подтверждение догадки, что палец действительно совали куда нельзя, вне всякого сомнения, в жопу, после чего случается паническая беготня по Каракумам в поиске хоть капли воды. Чтобы немыслимо погано воняющий отросток отмыть, а серость вспученных извилин уложить соответственно кривизне сознания.
Громовой смешок прирастает папановским гоготом, переходит в надрывный ухохат, сводящий до конвульсий. Собравшиеся катаются по земле не в силах остановиться. Гортань прожигает безудержный кашель, едва не наружу отхаркивающий внутренности. Испытуемого успокаивают на недолгую минуту, вскрывая иллюзорность обмана, но неукротимый гогот сослуживцев урывками проскакивает вновь, стоит заметить в столовой бойца, обедающего с брезгливо оттопыренным пальцем. И хлебушек насущный наш доверчивый соискатель не хапает своею «смердящей» ручонкой ещё не одну неделю.
Такая вот беспощадная сила самовнушения! Трудно заставить человечий мозг поверить в невероятное, ежели он был бессовестно одурачен таким очевидным...
Оазис
В полукилометре от мобгруппы прятался небольшой оазис, исполненный окаймлённым болотным тростником водоёмом. Непересыхающая лужа глубиной полтора метра периодически поддерживала берега водой с артезианской скважины, предназначенной для полива полей.
Насосная станция гоняла воду по перепускной трубе сначала в посёлок Багир, дальше в резервуары Ашхабада.
Ландшафт непригляден к нуждам трубоукладчиков. Водная магистраль на своём протяжении то зарывалась в грунт, то выпрыгивала наружу, подставляя бока каракумскому нагревателю. Из наружного пролёта трубы над болотиной торчал водоотвод с винтовой задвижкой. Сельскохозяйственники подсоединяли рукава для ирригаций плантаций, а мы баловались в своё удовольствие.
Купалась тут и молодёжь Багира. Пацанята нагишом в одних трусах бултыхались, молодые туркменки, как повседневно носили длинные платья, закрывавшие все части тела, так и купались, не снимая. Не принято у них тело оголять ни при купании, ни иных обстоятельствах, благо одежда в тех погодных условиях сохнет сразу, пока одеваешься. Завидят нас, отступят в сторону аула, хотя мы не пугали. Солдаты ходили на яму месить грязюку, и только когда ярило невмоготу. Точнее, когда задач на текущий день не поставлено и начальства на месте нет.
Объём лужи кот наплакал, но солдаты создавали водопад, бьющий струёй воды. В камышах сидели и умудрялись в догонялки нырять. Всё бы неплохо, но остыв в прохладной воде, кровь начинает бурлить с удвоенной силой, отчего сиюминутное наслаждение изводит часами повышенного потоотделения. Хоть весь день в луже сиди...
Отпуск за лиходейство.
Развлечений на мобгруппе нет, условия не подходящие. Хотя по молодости каждый высосанный из сигареты повод гонит на приключения, не включая разум. Захотел в самовол в разгульной одежонке – сообщник будет, загорелось пива испить – пара единомышленников найдётся, дёрнуло на дискотеке задницей вилять да девок затанцевать – тут даже с дюжину соучастников откликнется.
Раз из парка НЗ выгнали тяжёлый КУНГ со станцией ЗИЛ-131, подались в Безмеин на дискотеку. Добрались без приключения, да лиха беда начало! Куролеся по Безмеину в поиске увеселительного заведения, как назло нарвались на «дежурку» батальона, в ней колесил зампотыл. Дискотечники запашисто струхнули и рванули на попятную, но влипли на повороте в песчаную жижу, увязнув по раму – ни вперёд протолкнуть, ни назад хоть как-то выгрести.
ЗИЛ-131 – это не амфибия, вплавь уйти не удалось!.. Зампотыл за ними не погнался – номера знакомы. Закончив дела, поехал прямо на мобгруппу, на повороте застал завязший в грязи ЗИЛ и бойца возле. Все слиняли, якобы за тягачом, и только Серёга Молчанов остался с машиной.
Бойца за шкирку к командиру. Гаврин вскипел желчью, рвал, метал, ставил к лесу передом, вышивал гладью, грозил дембелем в новый год. Раскатывал на всю округу. Сгоряча отослал телеграмму на родину героя. Спустя пару суток из Белоруссии прилетела Серёгина мать, закрылся с ними в кабинете, снова чихвостил, стыдил сына, взывал к совести. Спустив пары, заметил материны слёзы, пожалел её нервы и... выписал трёхдневное увольнение в город по случаю приезда матери. И не стал командир выпускать за пределы части этот инцидент!.. Свой человек!..
Жареные яйца
Марево под каракумским огненным диском переживали, как могли. Янтаком утоляли жажду, мочили панамы, меньше двигались и каждый момент укрывались в тени. Считалось, в тени прохладнее... Сражали жару, как получалось, техника калила бока сутки напролёт, от солнца не укрываясь. Пышела так, что обжигала до настоящих волдырей. На этом баешном явлении мы дерзнули доказать неправдоподобный постулат, отражающий боль военнослужащих Туркестанского округа: яйца на капоте жарить!
Фраза летучая, но опытом пока не проверена...
Решили жарить куриные! Свои стрёмно так рано исключать из эволюционной цепочки человечества...
Если голову посетил лихой замысел – будет сделано! Выходным днём у поваров выпросили сырые яйца – яйца на кампус доставлялись варёными, дождались недосягаемых отметок градусника и пошли в парк выбирать раскалённый капот. Самой раскалённой нащупали броню «мотолыги» (МТЛБ – Многоцелевой Тягач Лёгкий Бронированный), причём такое условие как плоская поверхность, было соблюдено. Яйца не потекут, покуда пропекаются!
Поверхность спрыснули заварной колючкой, раскололи яйца, посолили и в ожидании зачадили сигаретками. Белки побелели, желтки печься противились, но медленно таки зажарились. Не так скворча как на прямом огне, а в пяток минут уложились – помутнели и вспучились...
Глазунья осталась не съеденной! Погнушались рты пачкать. Может, специй с ветчиной стоило добавить? Печёные яйца вообще не были съедены: за неделю глазунья усохла и в корочку обратилась. Так что липкое выражение «яйца на капоте жарить» проверили – отвратно!
Привидение
Однажды на мобгруппе случилась кампания по поимке вора или вражеского лазутчика. В парадной форме и полном вооружении связисты искали на охранной территории нарушителя, оставившего в памяти признаки привидения. Войско хватило адреналина с лихвой и осталось в полном недоумении, кем этот невидимка мог быть.
История имеет нюансы, недолжные быть забытыми. Дело началось в пятницу. Солдаты готовились к увольнениям в город, но поскольку старшина мечтал, что он тоже человек, выдал парадки и после обеда успешно отчалил в сторону дома. Большая часть срочников сдала повседневки и ходила в парадно-выходных, ожидая выходных.
Вечерело. Звонок с Ключика: часовой заметил, возле заграждений мелькнуло нечто, проникло сквозь колючку и скрылось среди техники. Сообщил в караулку, пост усилили бодрствующей сменой, плотно оцепившей подступ, включая предположительное место проникновения.
Всех освобождённых от нарядов, погрузили в машину и с полным боекомплектом в калашах вывезли на точку. Там пришлось осаждать периметр и до зари караулить нарушителя. Оставшиеся обрадовались, но рано! Утром их тоже вооружили и прямо в парадках вывезли на подсобу. Злая, переусердствовавшая и не выспавшаяся вчерашняя подмога встречала обозлённую за сорванное увольнение сегодняшнюю, но желаний не попишешь – служба!
Во главе с командирами начали проверять закутки и загашники, потом перешли на технику, проверяя целостность пломб на кабинах и КУНГах. Осмотр тянулся долго, проходил с двух сторон, где-то к полудню вояки сошлись в середине парка. В центральной части отстаивались роторные траншеекопатели, укрытые брезентом. В наличии нарушителя никто не сомневался, решили, что он прячется под парусиной, потому что больше негде.
Надо видеть, как вооружённая толпа вскидывала автоматы, окружала траншеекопатели, сдёргивала брезент и замирала в готовности изловить или подстрелить диверсанта при бегстве. За поимку обещали отпуск... С каждым содранным тентом напряжение возрастало, дошло к пиковой точке на последнем, но... бац... в копателях тоже ничего! Облом обиднейший. Много всплывало догадок и идей, но все они остались неподтверждёнными.
Ко всему, в разгар весны того года непойманный карабчи обстрелял часового, поговаривали, из карамултука. Заряд слабоват к той дальности выстрела, но пуля достала кость голени. Часовым стоял узбек из молодых, точнее сидел: в момент ранения часовой сидел под опорой вышки, а не следовал заданным маршрутом, как указало следствие. Кто стрелял, для войска осталось неизвестным, но отреагировали формально и чётко: по периметру загона каждые тридцать метров отрыли ложемент для стрельбы с колена и полусонные часовые, при движении впотьмах пересчитывающие столбы, неоднократно туда падали.
Вообще, на мобилизационной группе после распада Союза происходили апокалиптичные вещи, связанные с организованным нападением туркмен и плохо скрываемым воровством из парка техники длительного хранения, где добра оставалось на рать немалую. Солдаты батальона связи могли только догадываться о масштабах хищений, но вскоре слухи начали подтверждаться тем, что боеприпасы и вооружение стали поспешно вывозиться.
В скором грядущем Ключик перестал существовать.
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/02/24/1595 > Край цивилизации >