Нежданная ссылка принесла приключение на второй день. Пребывание на пространствах Ключика, ограниченных горами Копетдага, я воспринимал холодной головой: тягот ничто не предвещало, а лишения уже не страшили. Опытом вкушения свободы от служения Отчизне в непотребных начальству местах поднаторел я годом ранее.
Хороших друзей прошлым летом не обзавёл, но знакомых, с коими якшался в уровне рукопожатий, пара душ осталось. Залыбишься при встрече, сигаретку высмолишь кружком, ни о чём потреплешь языком по пути в столовку – шапошное знакомство, так сказать. Вернее панамошное! Даже именами не обзывались. Сейчас дружки дослужили до дембеля и мирно ждали долгожданного часа, отмечавшегося записью на третьей странице военного билета.
С утра на скважину катался сопровождающим один дембель. Он и сказал, что заметил на обратном пути серого варана, шмыгнувшего наискось развалин древнего города. Точнее – раскопок древнего городища. Столь удачно засвеченный земзен (ящерица – по-тутошнему) предстал неординарных размеров. Крокодила таких величин редко встретишь (размах рук не охватывал длину – в рост, позже намерили), и солдат мгновенно смекнул, что упускать момент его отловить и сфотографировать никак нельзя.
На учениях бойцы ловили ящурок разной длины, от вершка до аршина с хвостиком. Ящерицы не ядовиты, но когти острые – поранит, рана может загнить и вывести из строя боевую единицу. Некоторые подранки месяцами по госпиталям валялись от банальных царапин, а иной коготок и глубже продерёт. Но основное оружие варана – мелкие острые зубы и до одури хваткая пасть. Так однажды, молодой лейтенант хотел проверить силу укуса аршинного дракона, сунуть палец в пасть. Литёху уговорили проверить фуражкой – из козырька был выдран кусок. Литёха потом долго благодарил, что не дали изувечить палец.
Итого: драконов бояться – портки не отстирывать!
Сразу после завтрака, перетерпев время явления на точку инспекции из города, стало понятно – сегодняшний день приезда отцов-командиров не предвидит. День шептал к безделью и околачиванию хозяйств, тогда подошли ко мне двое знакомых незнакомцев славянской внешности и типичный монголоид, и предложили влиться в кампанию по отлову невиданной твари. А я всегда за!
Зажжённые уникальностью приключения, оговорили, что с собою брать – и двинулись к невостребованным историей развалинам, вековым молчанием завершавших тишину аула Багир. Это текинское поселение раскинуто в пятнадцати верстах от Ашхабада, от мобгруппы навскидку полноценных километра три-четыре получится.
Раскопки велись в городищах, археологами называемых Старая и Новая Ниса. ЮНЕСКО в те спокойные времена ещё не думала прибирать под контроль окрестности Багира, а пришла к тому, говорят люди сведущие, намного позже, только в следующем тысячелетии...
Близлежащие руины – античный город НИСА, основанный парфянами в III веке до н. э. На протяжении шести столетий слыл твердыней династии Аршакидов, а подчас являлся столицей Парфии. После прихода к власти Сасанидов, поселение пришло в упадок, но в средневековье возродилось крупным торговым центром на Шёлковом пути. Окончательно оставлено людьми после разорения Хорасана монголами в XIII в.
Такие «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой!» Клок информации желающим проникнуться духом мест нарыл, хотите большего – в библиотеку!
Глянешь вполглаза – пару вёрст, как рукой подать, а иди, потопай? Заросли верблюжьих терний, прореженных торчком кермека, сквозь которые и в беспамятстве не полезешь, и частые овраги удаляли видимость до непосильных парсеков. Но грунт трамбован, идти легко, лишь уничтожает гнетущее марево и мешает сопутствующая пыль, поднимаемая каждым движущимся объектом и круговыми порывами ветра забивающая дыхательные пути...
Наслаждайтесь описанием былинных мест. Пустыня тут не та рассыпчатая песочница Сахара из голливудских сказок с экрана кинотеатра – здесь чистейший Плюк из далёкой галактики Кин-дза-дза, в натуре... Ой, в тентуре!..
Кстати, социальное устройство киношной галактики исправно переняло повседневку мобгруппы: первогодки – пацаки, второгодки вылитые чатлане, влачащие век в одном пепелаце с пацаками, но пользующиеся невидимыми привилегиями. Прапора и офицеры эцилоппы, не гадать! Только пацакские трансклюкаторы Калашникова мощнее эцилоппских пукалок Макарова. Ещё господин Пэжэ далеко неровня земному Меченому: наш Перестройку смутил, страну рушил, а мог просто отсидеться, спокойно пуская пузыри в бассейне правительственного санатория в Форосе! Что-то меня настежь вывернуло – кю...
Пошли козырные чатлане... прошу прощения: пошли трое беззаботных придурков неведомо куда, ловить нереальное нечто! Разыгрывать направления стрелами не было смысла: каждый интуитивно понимал, расходовать боезапас по Каракумам нецелесообразно. Царевны-лягушки водятся в затрясьях России, а коронованных особ в края непуганых драконов доставляют реактивные Горынычи. Не имея шансов на волшебную лягушку из земноводных, мы намерились на реального крокодила из сухопутных.
Не сдвигайте широту фантазий – в качестве невесты чудище не рассматривалось, но если Ящер Картавый окажется впрямь трёхголовым – по собеседнику обретём. Голова на брата, соответственно! Было бы чем компанейски чокнуться – незабываемой беседой не ограничились бы...
Для поднятия духа и снятия дрожи с коленок взяли с собой два увесистых дрына, обобрав пожарные щиты: их всего два, с каждого одна лопата. А где в бесконечной песочнице отыскать сподручный дрын? Прутка не сыщешь! (багор из арматуры не в счёт, слишком убойный) Ослобонив черенки от металлических штыковых наконечников, мы удовлетворились солдатской находчивостью и спешно вышли на поиск рептилии в царство Горынычево!
Удача обожает, когда за нею гоняются...
Новая Ниса переливалась в лучах полуденного солнца. Скитальцы действительно шли наудачу, потому что не верили, что серый направлялся в развалины и задержится ожидаючи. После того как последние насельники оставили город, территории стали пользовать косяки черепах, шныряющих в поисках подходящего места откладки яиц. Круглый год они единоличники, но ранней весной откладывают яйца сплочённым коллективом. Чтобы изобилие пищи в границах инкубации лишало хищника дара зрения. Хотя пресмыкающиеся памятливые и хитрые, чужие закрома ведают вековым чутьём и отжирают там бока.
Серый раскинул вершковым умишком и вывел факт, что маловато весною жира нагулял, разоряя кладки черепашьих яиц, и вознамерился захарчеваться в начале лета.
А может чудище просто мимо фланировало?..
Зря оно на подвиги раскрепостилось! Или двигаться нужно по-военному, маскируясь и мелкими перебежками, либо ночами приходить, пока охотники сопят в казармах!
Вараны по рождению наделены прекрасным камуфляжем. С пары метров не заметишь, если ящер догадается замереть, но столь редкое охотничье везение в оный день отследило наши скромные желания особо предвзято.
Долго искать дичь не пришлось. Серый успел проверить окрестности кургана на наличие вкусовых привязок, но был обличён на боковой отсыпи. Причём, высмотрели, когда земзен готовился приступить к потреблению деликатеса, сбегая из маскирующих руин. Направлялся видимо к месту принятия пищи. Беззубая пасть оголодавшего гиганта цепко держала мелкого черепашонка, не желавшего сдаваться без боя и отважно втянувшего в панцирь все выпиравшие части тела. Камень камнем...
Солдат ребёнка не обидит, поэтому пленника надобно отбивать. А это не охота уже, а благое дело – настучать варану по баклану! Спасение вмиг преобратилось в наказание. Спасатели окружили преступника, замерли, ожидая ответной реакции. Приняв наши намерения за дерзость, ящер разинул пасть. Черепашонок, следовательно, выпал. Аки в басне сыр! Забыв так глупо упущенный обед, зверь предъявлял, что в руки без скандала не отдастся. И тут же пасировал в сторону, другую – безуспешно! Да разве вырвешься из центра замкнутого оглоблями треугольника, вершины которого изготовились к свершению подвига?
Чудище выделялось из сородичей взаправду гигантским размером. Вздымалось на лапах, набухало и уплощало брюхо, раздувало зоб, распахивало пасть, шипело, подступало боком и всякий наш заход отхлёстывало хвостом. Казалось, шипение разбавлялось матерщиной на забытом парфянском диалекте. Если не спасительные оглобли, заступникам пришлось бы отстирывать штаны, а с оружием в руках страхи до кишечника не дотягивались. Хотя, очко наше поджималось так, что способно было перекусить не только деревянный черенок, но и металлический багор...
Чужеземцы гадали пути побега ящера. Бесстрашный монгол зашёл от драконьего хвоста и выдал план:
– Вы спереди, бейте по башке. Затихнет, придавлю к земле, чтобы по ногам не стеганул хвостищем!
– Сильно бить? – чужеземцы переглянулись, кивками распределяя очерёдность нанесения ударов.
– Почём знаю? Бейте, чтоб сознание потерял, далее увидим, – буркнул монгол и шагнул к дракону.
Вараны прекрасно осязают прилегающие грунты. От внезапной наглости позади стоящего заступника панцирных, преступник зашипел и в безнадёге дёрнулся вперёд. Спасателям ничего не осталось, кроме как ринуться в атаку самим. Мурашки петляли вдоль позвонков, вразумляя к миролюбию, но адреналин уже требовал свершений.
– Ути-ути-ути-ути... Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа...
Бам! Бам-бам пару раз вдогонку! Суета боевых панам подняла вихри пыли, послышались глухие звуки ударов. Били не сплеча, но рептилия распласталась. Передние заметили, как монстр агонизирует лапами. Монгол набросился на недвижимое тело ящера и крепкой хваткой сомкнул ему пасть, не давая возможности раскрыться...
Бах, бах-бах сколький раз, больше к пущей уверенности, нежели пользе дела! Бах... и в конце глухой Бетховен...
– Перестаньте по рукам колошматить! Больно!
Попали, значит! Дракон затих... Отпустив пасть через пару минут, закопёрщик направился за фотоаппаратом.
– Он что, насмерть окочурился?
– Похоже, оглушили только! Ну, что, узнали, сколько силы в этом крокодиле? Смотрите зорче, иначе очухается трупик и схватит за задницу!
В ожидании шевеления бесчувственного тела спасатели стояли с черенками наперевес, дракон не шевелился. Ура, повержен! Впору тризну плясать, но жаль, коли сдох...
Сбросив остатки страха, рассмотрели трофей ближе. По брюшку, хвосту и по бокам между лап ящура красовались росписи охотников, уже имевших с ним общение. Как у Высоцкого: «Проникновенье наше по планете особенно заметно вдалеке: в общественном парижском туалете есть надписи на русском языке!» Надписи по теле варана были шкрябаны на шкуре, култышках и хрящевых наростах, схожих чёрствостью со спинным щитом черепахи.
Околелое тельце осмотрели от хвоста до носа, нашли с десяток засечек, сопоставили давность дат и пришли к выводу: отроду дракону применительно десятилетия два, плюс статистическая огреха в парочку дней. Ожидаемой руны «Добрыня-998» мы не обнаружили, кстати – не сюда былинный богатырь ходил змияку воевать...
По ходу осмотра поняли, в силу нескончаемой тяги к тварям меньшим, варана эпизодично кто-то вылавливал, и каждый раз оставлял на его теле свои ориентиры... Это сколько же надо было варану иметь нервов и в стремлении сыскать халявные харчи терпеть унижения? Нахаляву, известно, уксус сладок и хлорка творогом проходит...
Вдруг, душегубов осенило, а что если ящер нарочно впал в ступор, будто бы помер или расстался с сознанием? Делают же так домашние козлы, почуя беду или неминуемую опасность? Судьбе дерзнули не доверяться, привели в боевую готовность фотоаппарат и отшмаляли по столь редчайшим декорациям почти всю плёнку!
Фотосессия «а-ля, Горыныч существует!» Снимались с вараном так и сяк, по одному, в режиме задержки срабатывания затвора – всяко! Больше тридцати кадров отсняли. Плёнку перемотали на кассету, успокоились, и тут нежить судорожно шевельнулась, выдавая незначительные признаки жизни. Отошли, дождались, пока драконово сознание вернётся в тельце, и этот исторический организм подастся восвояси с новой порцией эпохальных царапин, одна из которых победоносно рапортовала «ДМБ-88!»
В мобгруппу вернулись под впечатлениями. И почему бы заранее не подумать спрятать фотоаппарат и плёнку в укромное место – нет, пошли прямиком в казарму?!
Спасателям бояться нечего, да простит меня авось!
А на крыльце нас встретило непередаваемое счастье, которое с запозданием решилось посетить полигон:
– Вы, трое, оба бегом ко мне! Почему без дел болтаетесь? Ещё с фотоаппаратом? Забыли, что на территории мобилизационной группы запрещена любая фотосъёмка?
Мы и оправдаться толком не успели, как вездесущий майор Гаврин вскрыл старенькую «Смену-8М», под общий всхлип изъял катушку, выдернул плёнку, сунул мне в руки остатки и приказал немедленно уничтожить. ...И чтобы фотоаппаратов он больше не видел, мать нашу за ногу!
Горю не было конца и края! Такие моменты в жизни случаются раз-два и обчёлся, варана гигантских размеров тем более редко встретишь... И не удалось сохранить тому доказательств. Полный швах... Разливались в три ручья!..
Выкидывая сунутый в руки пример издевательства над здравым смыслом, я вдруг подметил, что на катушке что-то осталось. Так что не всё потеряно! Планида сжалилась, не передала командирской хватке силы, и карающая длань вовремя ослабла. А засвечена ли плёнка полностью, командир не проверил. Пришлось слинять, делая вид, что пошёл выбрасывать никчёмную ленту, за углом отрезал образовавшийся засвет, а катушку с годным остатком фотоплёнки заныкал в свой дембельский запасник...
Только дома в Горьком я достал обрывки надежды и, затаив дыхание, проявил ожидание отсроченного счастья. Проявилось пяток засвеченных кадров и полтора пригодных, слава камере-обскура, негатива. С плешивой овцы да хоть шерсти клок! На одном кадре узнал себя с серым вараном на краю оврага, на втором полукадре отпечаталась лишь чья-то нога. Всевышний внял моим молитвам, один целиковый негатив в живых да остался!..
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/02/16/1360 >Служба на периферии >