Глава 2 из рассказа «Радикулит»
Начало см.
http://www.proza.ru/2011/01/02/273
В регистратуре поликлиники дали ему талон к невропатологу Сучкодралой. Заходит Димыч в кабинет, а там сидит расфуфыренная женщина средних лет с узким, малообещающим лбом, окружённая облаком ароматных духов, и поправляет перед зеркалом свои белокурые волосы. Строгая, надменно-учёная физиономия врача с тонким туловищем, как ныдинская корюшка, важно повернулась к больному и безразличным тоном предложила:
– Можете садиться.
Ни одна часть тела не хотела слушаться его, только ноги в коленях сгибались, и можно было как-то ещё двигаться. Он с трудом присел.
Взяв в руки амбулаторную карту больного, врач начала читать:
– Та-а-ак, место жительства – трасса; специальность – сварщик; место работы – СМУ-5 треста «Севертрубопроводстрой». Чего ж ты хочешь, сварной?
– Да вот, не могу ни ходить, ни лежать, даже умываться тяжело. Поясницу страшно ломит, – глухо проговорил Димыч и невольно застонал.
– Чего ты стонешь, словно родить собираешься! А ещё трассовик называется! Становись на кушетку коленями и наклони туловище вниз, проверю напряжение.
Как известно, непомерные страдания обостряют интуицию. Больной вдруг понял по жестокости взгляда врача, что та не верит в его высказывания, к тому же он не мог так быстро выполнить требование врача, хотел забросить правую ногу на кушетку, но вместо этого плюхнулся на кушетку.
– Ну что ты как медведь завалился, на колени, тебе говорят, вставай! – кричала она.
Димыч собрал всю свою волю в кулак, его никогда не покидало присутствие духа, он был готов к любым капризам судьбы. Вот он встал на колени, протянул руки к стене, упёрся и застыл в такой позе – спина ничуть не прогибалась. Поясницу сжимало в тиски, точно по ней «Катарпиллер» прошёл.
Он долгим вопросительным взглядом смотрел на важную физиономию врача, думая: «Странная, однако, женщина, – чего ради она напускает на себя учёный вид? Глядя на неё, можно представить, что она и в самом деле президент Академии наук. Нет никакого сочувствия к больному, а на лице жирными буквами написано: «Я честный врач, дала клятву Гиппократа, и надувать себя не позволю!»
«Корюшка» села на табурет, сверкнула на больного холодным взором и нервно произнесла:
– Ты притворяешься, нет у тебя никакого радикулита! Просто не хочешь ехать на трассу сопли морозить, вот и всё!
Голос её дребезжал, как треснувший котелок, и больно отдавался во всём теле больного, который стоял как вкопанный, застыв от изумления.
– Вот так номер! – подумал он.
Такое оскорбление и унижение чести и достоинства старого трассовика человеком в белом халате, конечно, он запомнит надолго, и примерно через год мы уже увидим плоды такого неверного врачебного диагноза.
Был вечер. Он шёл, понурив голову, по неосвещённой улице Надыма. Мысли его были тяжелы, гнетущи. Дождь хлестал по всему телу, а пронизывающий осенний ветер шумел в голых ветках лиственниц и вечнозелёных кедров, трепал одежду и, словно сочувствуя ему, подталкивал в широкую спину.
Проходит месяц, другой. Боль в пояснице утихла. Чтобы не уволили с работы по статье, ему пришлось перейти в другое управление, так как работать на трассе в то время он не мог.
Часто вспоминал встречу с «корюшкой», а её злой язык постоянно напоминал ему о прошлом и требовал возмездия. Не секрет, что работа сварщика не всегда приносит радость, и, видимо, поэтому Димычу захотелось маленько отдохнуть, съездить дня на три в Москву, повидаться со своим армейским другом прямо в середине недели. А для этого ему необходима веская причина на работе.
И тут ему приходит в голову неожиданная мысль: пойти к этому же врачу, Сучкодралой.
Продолжение см. http://www.proza.ru/2011/01/06/387