В День своего 70-летнего Юбилея (родился 2 января 1941г.)
я решил опубликовать главу №1 из рассказа «Радикулит»
Два раза в жизни врачи отказали ему в оказании помощи. Первый раз это было в угольном Экибастузе в середине 60-х годов двадцатого века.
Ошпарив руку, горячим паром на работе во время ремонта паропровода, Димыч сразу же пошёл в поликлинику в надежде на помощь и дальнейшее освобождение от работы. Рука была обожжена от кисти до локтя, кожа сгорела, мясо кровоточило – страшно было на это даже смотреть.
В поликлинике его направили к хирургу-травматологу.
Когда вошёл в кабинет, то увидел толстую женщину в белом халате, похожую на тумбу, которая манерно прохаживалась по кабинету. На груди её болталась какая-то безделушка. Изображая деловой вид, она подошла к столу, наклонила голову набок, как курица, и стала рыться в бумагах. Димыч сначала подумал, что она видит только на один глаз, но постепенно разгадал причину наклона головы, – нос у неё был так велик, что мешал разглядывать бумаги на столе.
– Какой, однако, большой рот у этой женщины, – думал он, глядя на её лицо. Значит, Природе угодно было подарить ей вот такую огромную пасть. А для чего? – спрашивал Димыч себя. – Может, для спасения тяжелобольных или утопающих, для успешного проведения искусственного дыхания по методу «рот в рот», – вот такие мгновенные вопросы и ответы проносились в голове больного.
А на краснощёком, полном лице врача с выпученными глазами было написано столько тупой важности, что невозможно было это не заметить.
– Покажи, голубчик, что там у тебя? – прогундосила женщина.
Димыч осторожно освободил обожжённую руку: опухшая рука была без кожи, кровь сочилась из раны, распаренное мясо выпирало – невозможно было дотронуться.
Врач брезгливо глянула на рану, потом перевела свой нахальный взгляд на больного и спросила:
– Кем ты работаешь?
– Сварщиком, в котельном цехе ТЭЦ. После каждой рабочей смены приходится мыться, котельная работает на угле – грязи хватает. К тому же, это у меня рабочая рука, – сообщил он, кивая на свою изуродованную руку.
Милосердие в душе этой «тумбы» близко не ночевало. Она повернула свой нос, выполненный Природой наверняка по спецзаказу, в сторону больного, потянула широкими ноздрями в себя как можно больше воздуха и победоносно поставила диагноз:
– Сварщиком ты можешь работать, голубчик, не забывай, что у тебя есть еще левая рука; иди, нечего сачковать!
Растерявшись после таких слов врача-специалиста, Димыч не сразу обрёл дар речи, он почувствовал только, что сердце у него застучало, как молот. Заключение травматолога словно обухом ударило его. Не мороз, а целое Карское море пробежало по его спине.
– Ну, что стоишь? Пошёл вон! – крикнула «тумба», затопав ногами об пол.
– Куда-а? – шёпотом спросил больной, находясь в полном недоумении. В груди у него что-то оборвалось. Он знал, что с такой рукой работать невозможно. «А для чего же тогда здесь сидят вот такие бездельники в белых халатах?», – рассуждал он про себя.
И вдруг неожиданно для обоих его смелые мысли зазвучали в кабинете врача:
– Вы здесь находитесь только для проформы. Наверняка все институтские знания медицины у вас находятся не в голове, а намного ниже. И диплом у вас купленный, да, да, купленный! – резанул Димыч на её хамство.
«Тумба» вскочила точно ужаленная. Пасть её раскрылась до неимоверной ширины; шнобель побагровел, увеличился в размерах и съехал набок; ноздри задвигались неритмично, что даже стало немного страшновато. Завертелась, заёрзала «тумба», как сало на сковороде.
– Милицию! Вызывайте скорее милицию! – бешено кричала она в дверь.
Больной понял, что положение его безнадёжное, и ушёл.
Второй раз аналогичная история произошла с ним в Надыме. Многие северяне на своей шкуре испытали, как на трассах нефтепровода или газопровода самый крепкий организм надламывается или, по крайней мере, зарабатывает себе на всю жизнь тяжёлую болезнь.
Многолетняя сварка в закрытых сосудах при любых морозах (в то время рабочие дни на трассе редко актировались, несмотря на пятидесятиградусные морозы), холодные «балки», непросушенная одежда и дырявая обувь, рвачество: «давай! давай!» по случаю сдачи «горящих» объектов к знаменательным датам или же просто необходимое перевыполнение плана для присвоения «героя» угодному властям избранному бригадиру – всё это бороздой проехало по организму Димыча и оставило в нём слишком глубокие следы.
Это было глубокой осенью. Вдруг ни с того ни с сего он почувствовал, как будто кто-то по всей спине натыкал здоровенных гвоздей. Не мог ни сидеть, ни лежать. Не мог поднять даже чайник. Вот и решил он пойти к врачу.
Продолжение см. http://www.proza.ru/2011/01/04/318