10. Искус http://www.proza.ru/2011/09/10/1094
Анжелика закрыла глаза и… тотчас оказалась во власти необычного, удивительно яркого сна. Она увидела себя в окружении жриц Весты на краю священного бассейна во дворе Дома. Заботливые руки сестер помогают ей расстегнуть застежки на платье. Она сбрасывает с себя старую одежду и вместе с ней – всю свою прежнюю жизнь… Босые ноги осторожно ступают по холодным и скользким ступеням. Вода достает сначала до колен, потом – до бедер, до груди, до шеи и смыкается над головой… Загребая ладонями и преодолевая упругое сопротивление, она делает три шага по мраморному дну бассейна. В ярких лучах, отвесно падающих сверху, она видит маленькие пузырьки воздуха на коже пальцев и локоны волос, медленно проплывающие перед глазами… А вот и первая ступень противоположной лестницы, по которой, смыв с себя все былое, она восходит уже совсем другим человеком. Анжелика поднимает руки навстречу блистающему Маиру. Мать Зенобия и Мын-ли вдвоем набрасывают на ее мокрое тело ослепительно белую тунику и ведут через коринфскую колоннаду в распахнутые двери святилища, где на алтаре стоит бронзовая чаша с пылающим в ней негасимым огнем. Мягкие руки чуть нажимают на плечи, Анжелика покорно опускается на колени и чувствует, как острый нож срезает мокрые пряди ее волос, как с чтением магических текстов сестры кружат вокруг нее, посыпая склоненную голову зернами пшеницы, ячменя и гороха... Все замолкают. Звучит только голос настоятельницы, которая представляет Весте новую жрицу и бросает в огонь ее мокрые волосы. Пламя с шипением опадает на несколько мгновений, но потом вновь вздымается из чаши. Дым жертвы заполняет святилище и уносится в небо через широкое отверстие в крыше. Мын-ли возлагает на ее голову белое покрывало. Анжелика с благоговением поднимает глаза. Тихо потрескивают сухие сосновые ветки. Языки пламени вьются и кружатся в бесконечном хороводе. Проходит минута, другая, и постепенно она начинает различать в огненном вихре гибкие фигуры духов – извечных спутников Весты. Они отплясывают джигу, играют в пятнашки и кувыркаются. Их маленькие лукавые лица, лучатся весельем, глаза подмигивают, руки манят к себе. «О, всемогущая, - шепчет Анжелика, - да будет твое покрывало всегда распростерто над моей головой…» Ее ладонь тянется вперед и касается раскаленной чаши. В то же мгновение, почувствовав боль ожога, она вскрикивает и отдергивает руку…
Анжелика стремительно села на кровати. Истошный крик, донесшийся с улицы, все еще звучал у нее в ушах.
- Вероника! – тихо позвала она.
- Тс-с-с! – донесся от окна шепот сестры. – Не шуми. Иди сюда.
Анжелика опустила ноги на пол и прислушалась. Тишина. Воистину, гробовая тишина. Быть может, ей все приснилось? Набросив на голые плечи одеяло, она подошла к окну. Вероника осторожно приоткрыла ставни и выглянула во двор. Снаружи было чуть-чуть светлее, чем внутри. Из трех факелов, зажженных возле дверей, едва теплился только один. До восхода Маира оставалось не менее трех часов. Зато на ночном небе был отчетливо виден абрис Темного светила. Корпуса Дома, башни и двор – все было залито его холодным, мертвенным светом, который только сгущал черноту и превращал легкую тень в непроглядный мрак. Анжелика зябко повела плечами. Нишрок вызывал в ней ощущение подавленности и усталости, тело словно наливалось свинцом. «Страшно подумать, - пронеслось у нее в голове, - что где-то существуют целые миры, для которых свет черной звезды является таким же естественным и обычным, как животворящие лучи солнца для Асиата».
Затаив дыхание, сестры в течение нескольких минут не столько всматривались, сколько вслушивались в сгустившуюся темноту двора. Сердце, тревожно стучавшее в груди Анжелики, стало понемногу успокаиваться. Как вдруг чья-то маленькая стремительная тень бесшумно пересекла угол двора и исчезла в одном из окон первого этажа вблизи Северной башни. Видение длилось всего мгновение, и вновь во дворе воцарилось спокойствие. Но оно уже не могло обмануть Веронику и Анжелику. Теперь они не сомневались, что крик, разбудивший их среди ночи, не пригрезился им во сне. Но кто мог так кричать? Вероника вернулась к изголовью кровати и, быстро надела на себя платье. Анжелика последовала ее примеру. Обуваться они не стали.
Прежде чем открыть дверь Вероника приложила к ней ухо и прислушалась. Ни единого звука! Словно все вымерло.
- Стой тут, - шепнула она. – Я сейчас!
Выскользнув в коридор, Вероника добралась до ближайшего изваяния Весты и сняла с крючка лампадку. Масло в ней наполовину выгорело, однако и того, что осталось, должно было хватить для осуществления ее замысла. Вероника вернулась в комнату и вновь заперла дверь на задвижку. Прежде чем распахнуть ставни, она выкрутила фитиль и дала ему разгореться. Потом высунулась в окно и со всей силой запустила лампадку в сторону Западной башни. Желтый огонек описал в воздухе плавную дугу. Послышался звон разбитого стекла. Разлившееся по каменным плитам масло вспыхнуло и осветило ту часть двора, которая скрывалась до этого во мраке. И в то же мгновение сестры увидели тело, распростертое перед бассейном: женщина в белой тунике, голова скрыта под покрывалом, руки бессильно раскинуты в стороны, рядом – рассыпавшаяся вязанка дров. Масло горело не более минуты. Затем огонь потух, и на Дом Весты вновь опустилась кромешная тьма. Все это время девочки не спускали с несчастной глаз, пытаясь уловить хоть слабое движение. Увы, та оставалась неподвижной.
– Кто это? – спросила Анжелика.
- Мария, - без колебаний ответила Вероника, а потом пояснила:
- Белую тунику и покрывало надевает дежурная жрица, которая поддерживает неугасимый огонь. А сегодня ночью должна была дежурить Мария!
Анжелика с ужасом посмотрела на сестру. В ее голове стала складываться картина происшедшего. Очевидно, девушка вышла из храма, чтобы принести новую вязанку дров. И вот, когда она возвращалась назад, неизвестный злодей напал на нее. Бедняжка не смогла защититься, она успела только крикнуть. Что же теперь будет? Если убийца явился за Вероникой, он перевернет все верх дном и не успокоится, пока не доберется до нее. Анжелике страстно захотелось забраться под кровать, свернуться клубочком, закрыть глаза, заткнуть уши, спрятаться от всех и от всего…
- Мы должны добраться до настоятельницы и обо всем ей рассказать! – прошептала Вероника. – И это надо сделать прямо сейчас, не откладывая.
Анжелика глубоко вздохнула и кивнула в ответ. Она уже хотела выйти из комнаты, но тут ужасная мысль буквально пригвоздила ее к месту.
- А если он стоит за дверью и ждет, когда мы появимся? – шепотом спросила она.
Вероника прислушалась. За дверью царила прежняя гнетущая тишина. Не слышно чужих шагов. Не слышно чужого дыхания. Вообще ничего, словно Дом полностью вымер. Она отодвинула задвижку, выглянула в коридор и сообщила:
- Никого нет.
У Анжелики чуть-чуть отлегло от сердца. Она постояла, прижавшись спиной к стене, собралась с силами и двинулась вслед за сестрой. Апартаменты настоятельницы располагались в том же корпусе, почти у самой Южной башни. Надо было только дойти до конца коридора и подняться на второй этаж. При обычных обстоятельствах девочки могли пробежать этот путь за минуту, но сейчас он показался им бесконечно долгим. Больше всего Анжелика жалела, что не может съежиться до размеров крошечной мышки или вообще стать невидимой. Каждый раз, подходя к очередной лампадке, она с чувством облегчения говорила себе, что ясно видит небольшой кусок коридора, где уж точно нельзя некому затаиться. Но как только лампадка оказывалась за спиной девочки, вперед устремлялась ее тень, и это вновь оживляло приутихший страх. «Никогда не думала, что я такая трусиха, - подумала Анжелика. – Шарахаться от собственной тени! Что может быть позорней?» На лестнице, до которой они, в конце концов, добрались, не было ни одной лампадки, и девочкам пришлось подниматься ощупью, в полной темноте. Прежде чем шагнуть в верхний коридор, Вероника опять долго прислушивалась.
- Ничего не слышу! – прошептала она.
- Неужели крик Марии не разбудил никого, кроме нас? – спросила Анжелика.
- Окна в комнатах матушки обращены в сторону леса, - тихо объяснила Вероника. - Она никак не могла услышать шум со двора.
Повернув за угол, девочки подкрались к покоям настоятельницы. Вероника слегка надавила плечом на дверь. Та подалась с тихим скрипом и отворилась. Они вошли в кабинет. У окна стоял большой стол с письменными принадлежностями. Рядом - низенький шкафчик на кривых ножках. Над ним на стене висели старинные инструменты - лютня и арфа. У противоположной стены размещался самый удивительный предмет в этих апартаментах – высокий часовой шкаф, покрытый богатыми резными украшениями. Тускло поблескивавший циферблат за стеклом был разделен на две части: на одной его половине отмечались двенадцать часов дня, на другой — двенадцать часов ночи. И сейчас обе стрелки застыли на темном поле.
Часы равномерно тикали. Это был единственный звук, раздававшийся в тиши кабинета. Рядом с часами видна была вторая дверь. Отворив ее, сестры оказались в спальне, освещенной крошечной лампадкой.
- Матушка, - прошептала Вероника, - вы здесь?
Никто не отозвался.
У противоположной стены Анжелика различила смутные контуры большого платяного шкафа. Возле окна стояли два сундука, а напротив них – высокая кровать под роскошным балдахином. Анжелика прислушалась и не смогла уловить ни единого вздоха. Если настоятельница не здесь, то где же? Они подошли ближе, и увидели на придвинутом к кровати стуле ворох одежды. На полу стояли туфли с длинными носками и войлочные тапки. Едва ли мать Зенобия покинула спальню, не одевшись и не обувшись! Вероника потянула занавесь. Кольца легко скользнули по раме, открывая доступ под балдахин. Но темнота не позволяла ничего рассмотреть…
- Матушка! – позвала Вероника. Она выставила вперед руку, наклонилась и… наткнулась на ступню ноги.
- Матушка, просыпайтесь! – с мольбой проговорила девочка.
Так и не получив ответа, она подошла к бюсту Весты возле стены, сняла с крюка лампадку, вернулась к кровати и вновь заглянула под балдахин… Зрелище, открывшееся их взорам, наполнило сердце Анжелики невыразимым ужасом: мать Зенобия лежала, вытянувшись во весь рост, наполовину прикрытая одеялом. Но она уже не могла им ответить. На горле у несчастной чернела глубокая рана – оно было рассечено чуть не до самого позвоночника. В открытых остекленевших глазах не чувствовалось признаков жизни…
Вероника уронила голову на неподвижную, еще теплую руку настоятельницы и разрыдалась. Анжелика тоже не смогла сдержать слез. Она хорошо понимала, что чувствует сейчас сестра. Ведь мать Зенобия находилась рядом с ней с первого дня явления. Возможно, она бывала иногда крикливой, немного взбалмошной и мнительной, но она любила ее. Вся недолгая жизнь сестры прошла рядом с матушкой. И вот теперь ее нет, и никогда больше не будет. Чувство утраты должно было казалось невыносимым…
Сколько они так проплакали, стоя на коленях, девочки не знали. И все же горе не могло до конца вытеснить гнетущее чувство страха. Три вопроса мучили их: «Кто совершил убийство?», «Где находится убийца?» и «Что им теперь делать?»
- Надо добраться до жреческого корпуса и разыскать кого-нибудь из сестер! – решила Вероника.
Прежде чем подняться с колен она поцеловала руку настоятельницы и прошептала:
- Доброй дороги твоему духу, матушка, и дай Бог, чтобы новая реальность оказалась не такой жестокой, как наша…
Комнаты сестер располагалась за трапезной. По пути к ним надо было выйти во двор и обогнуть Южную башню. Девочки вновь спустились по лестнице на первый этаж. В ту минуту, когда они подходили к наружной двери, на улице раздался пронзительный крик, полный боли и ужаса. Предсмертная мука исказила голос почти до неузнаваемости, и все же Анжелика не сомневалась - это кричала Марфа! Волна страха парализовала ее, но Вероника не потеряла присутствия духа. Она приоткрыла дверь и выглянула во двор. На улице их встретила та же темнота и та же зловещая тишина, что и прежде. Единственный факел продолжал гореть только у входа в Северную башню, освещая дверь и небольшой кусок брусчатки. Все остальное пространство оставалось непроницаемым для взора. Однако тьма не мешала убийце методично исполнять свое страшное дело.
Сестры незаметно выбрались на улицу. Анжелика надеялась, что серое платье хорошо маскирует их на фоне темной стены, и что убийца, обладай он даже зоркостью совы, не заметит, как они обегают вокруг башни. Это им и в самом деле удалось! Не успели девочки юркнуть под портик жреческого корпуса, как послышался звук шагов. Показалась Мын-ли с факелом в руках, в деревянных сабо на босу ногу и в плаще, наброшенном прямо поверх ночной рубашки. Вероника хотела окликнуть ключницу, но Анжелика судорожно сжала ей ладонь. Она заметила, как бесшумно распахнулось окно на втором этаже и на крышу портика выбралось странное существо размером с обезьянку, Его узкие, кошачьи глаза излучали фосфорический блеск. Мын-ли держала факел прямо перед собой и не видела, как зловещая тень над ее головой медленно выпрямилась во весь свой небольшой рост и наклонилась, цепляясь пальцами ног за самый край крыши. В руке, чуть отведенной от корпуса, холодно блеснуло лезвие ножа. Страх буквально парализовал Анжелику. Всем сердцем она желала предупредить несчастную, но голос отказался ей служить. Вместо крика с ее губ сорвался лишь едва слышный стон.
Убийца оттолкнулся обеими ногами и прыгнул вниз – прямо на плечи ключницы. И прежде, чем из уст Мын-ли вырвался возглас изумления, нож глубоко рассек ей горло. Колени женщины подломились, факел выпал из рук. В его гаснущем свете Анжелика успела заметить багровый туман, окутавший фигуру жертвы – это дух спешил покинуть обреченное тело… Тот же краткий миг принес еще одно озарение – она узнала в убийце рыжеволосую девочку – ту самую, что явилась несколько часов назад в Дом Весты из магического зеркала…
Сестер захлестнуло смешанное чувство изумления, ужаса и отвращения. Теперь они знали, как зло проникло в Дом. Невинная детская внешность была только видимостью, фальшивой оболочкой для безжалостного чудовища, посланного убить их всех. Покончив с ключницей, тварь замерла над ее телом и, подняв голову вверх, стала по-волчьи нюхать ночной воздух. Потом жуткий взор ее светящихся глаз устремился в сторону башни. Сестры поняли, что их обнаружили. Тварь зажала нож в зубах, опустилась на четвереньки и побежала в их сторону. Не медля ни секунды, Вероника заскочила в жреческий корпус, втащила за собой Анжелику, захлопнула дверь и дрожащей рукой задвинула засов. Потом они ощупью стали пробираться вперед и внезапно наткнулись на кого-то, тихо стоявшего в темноте…
Анжелика едва не закричала от ужаса, но чья-то широкая ладонь зажала ей рот
- Тише, Анжи! – послышался знакомый шепот у ее уха. – Не надо показывать ей, где мы!
- Боже мой, Гудрун! Это ты? – проговорила Вероника срывающимся от волнения голосом. – Какое счастье, что она не добралась до тебя… А Мын…
- Я знаю, дитя мое… - сказала кухарка. - И Марфа с Марией тоже…
- И матушка… Она убила ее прямо в постели…
Уткнувшись лицом в грудь Гудрун, Вероника горько заплакала. Старуха не старалась ее успокоить, только ласково поглаживала по волосам.
Внезапно девочка встрепенулась:
- А как же воспитанницы?
- Они улетели, Ви. Не беспокойся, я сама их сажала в гондолу. Юруля донесет девочек до Города.
Вероника всхлипнула.
- Но почему, Гудрун, - спросила она, - почему ты сама с ними не улетела?
- Глупенькая, разве я могла тебя оставить?
- И что нам теперь делать?
- Мы должны пробраться в святилище, - ответила кухарка. - Только там можно накинуть узду на этого дьявола!
Ее слова вдохнули в девочек надежду. Вероника утерла слезы и сказала:
- Давай сделаем это прямо сейчас.
Гудрун взяла их за руки. Они вышли в коридор и прислушались. Чуткое ухо Вероники уловило подозрительный шорох за ближайшей дверью.
- Она на мучном складе, Гу! – тихо сообщила она.
- Эта дверь крепко заперта, ей отсюда не выйти! – отозвалась кухарка. – Но из склада можно пробраться на мукомольню. Давайте быстрее, пока она не разобралась…
И они бросились вперед по коридору. Пробегая мимо двери склада, Анжелика слышала, как та содрогается под сокрушительными ударами. Почувствовав, что добыча ускользает от нее, дьяволица испустила истошный вопль, от которого стыла в жилах кровь.
Гудрун и ее спутницы припустили со всех ног. За спиной раздался грохот от падения тяжелых жерновов. Их преследовательница опрокинула ручную мельницу, сорвала хлипкую защелку и вывалилась в коридор. Беглецы в тот момент находились у наружной двери. Девочки только мельком успели заметить маленькую фигурку с горящими глазами и всклокоченными, белыми от муки волосами. Опустившись на четвереньки, она на секунду припала лицом к полу, взяла след и бросилась в погоню. В следующее мгновение они оказались на улице. Круглая башня храма находилась всего в нескольких шагах. Через распахнутые двери была видна чаша на алтаре с пылавшим в ней вечным огнем.
- Еще немного! – задыхаясь, пропыхтела Гудрун.
Пробежка лишила старуху сил, ноги ее подгибались. Анжелика с ужасом подумала, что если та упадет, то уже не сможет подняться. Последние метры сестры буквально тащила кухарку за собой. Миновав шесть ступеней лестницы, они вбежали внутрь святилища. Тут Гудрун вытащила из кармана кусок мела и, присев, быстро нарисовала на полу небольшой круг, диаметром около метра. Потом она с трудом поднялась с колен и оперлась о высокий жертвенник. Девочки краем глаза наблюдали за ней. Все их внимание было обращено на преследовательницу. Сообразив, что ее жертвы никуда не смогут теперь скрыться, рыжеволосая девочка перешла с бега на шаг. Двигалась она, ссутулившись, как обезьянка. Кисти длинных рук свисали ниже колен. В одной из них поблескивал длинный острый нож, взятый, по-видимому, на кухне. Но самая поразительная перемена произошла с ее лицом, которое стало напоминать злобную морду хищника во время охоты. В узких кошачьих глазках пылал алчный огонь, острые уши, словно рожки, торчали среди копны рыжих волос, вокруг маленького ощерившегося рта клоками свисала пена.
- Мать наша, Веста, в руки твои предаем себя! – громко произнесла Гудрун и положила руки на раскаленную медную чашу с огнем.
Стремительная, как молния, девочка-убийца взлетела по лестнице и ворвалась в храм. Но едва она вступила внутрь круга, кухарка столкнула чашу с жертвенника и ловко опрокинула горящие дрова прямо ей под ноги. Пламя взвилось вверх. В мгновение ока оно охватило дьяволицу, словно та была сделана из сухой соломы. Раздался жуткий вопль, переходящий в истошный визг. Злодейка попробовала выскочить из святилища, однако, ей никак не удавалась переступить черту, и она металась внутри круга, словно зверь, запертый в клетке. Огонь тем временем разгорался все сильнее, заживо сжигая ее. Сначала вспыхнула и превратилась в пепел рубашка воспитанницы, в которую Мын-ли обрядила свою будущую убийцу, потом исчезли волосы, наконец, стала чернеть и обугливаться кожа. Клубы смрадного черного дыма заполнили святилище. Смотреть на все это было страшно и омерзительно, но Анжелика не могла отвести глаз.
- Заклинаю, - воскликнул демон, скрежеща зубами, - выпусти меня!
- Ты не уйдешь, пока не скажешь, кто послал тебя! – грозно отвечала Гудрун.
Демон вновь издал отчаянный вой. Гримасы, одна страшнее другой пробегали по его лицу. Тело начало постепенно увеличиваться в размерах. На скрюченных пальцах чудовища появились огромные острые когти. И оно царапало ими воздух перед собой. Во все стороны летели искры, как будто когти были из железа, а воздух - из камня.
- Освободи! – умолял демон (голос был грубый и гулкий).
- Кто? – безжалостно повторяла Гудрун, буквально пожирая его взглядом.
С обожженного тела кусками стала слезать кожа. Казалось, еще чуть-чуть, и плоть чудовища начнет разваливаться. И тогда оно не выдержало.
- Морвран, - завопил демон с такой силой, что задрожали стены, - меня послал Морвран с Гаапы. Он приказал убить девчонку, и всех остальных, кого я встречу.
Тяжелый каменный алтарь покачнулся, как от удара. Гудрун не устояла на ногах и грузно села прямо на пол. Махнув рукой, она устало произнесла:
- Убирайся! Веста больше не удерживает тебя! Ты свободен.
Языки жаркого пламени сразу опали. Теперь они едва доставали до колен демона. Чудовище стремительно подскочило и оказалось на крыше. Глядя в отверстие, через которое в ночное небо уходил дым, оно прошипело:
- Ты пожалеешь об этом, старая карга! Морвран все равно до вас доберется. Сагрит уже в пути…
Бросив эти зловещие слова, демон исчез, словно растворившись в темноте.
- Сагрит! Он сказал Сагрит! Вы слышали? – испуганно прошептала Анжелика.
Огонь на полу потух, осталась только горка тлеющих углей. Как и прежде, их со всех сторон окружала темнота.
- Ви! – воскликнула Гудрун. – Богиня тебя не оставит. Не медлите ни секунды. Бегите в приемный зал и спасайтесь через магическое зеркало!
- Я не уйду без тебя, Гу, - возразила Вероника. – Подымайся, мы укроемся вместе.
Вдвоем с Анжеликой они помогли кухарке встать и, поддерживая ее под руки, вышли из храма под колоннаду. Старуха не противилась им. Но на пороге она внезапно остановилась и судорожно втянула в себя воздух.
- Она уже здесь, Ви! – с отчаянием произнесла Гудрун. – Ты ее чувствуешь?
- Я ничего не чувствую, Гу, - возразила девочка.
Это была неправда. Анжелика сразу поняла, что на них надвигается что-то воистину страшное. Нишрок, раскинув щупальца, буквально нависал над обреченным Домом. И, словно стушевавшись перед ним, на земле затаилось все живое. Не было слышно ни голосов птиц, ни стрекота насекомых. Самый воздух замер и оставался неподвижным. Зато стало очень холодно. Пар вырывался изо рта при каждом слове, и вода в бассейне блестела так, словно покрылась тонкой корочкой льда. А когда Анжелика подняла глаза к верхушке Восточной башни, она увидела ЕЕ – высокую фигуру, которая вдруг возникла над обителью и была с ног до головы закутана в широкие белые одежды. На лицо, полностью скрывая его от взоров, был надвинут капюшон.
- Беги, Ви! – прошептала старуха.
- Но я…, - начала Вероника.
- Умоляю тебя, беги немедля! Ты должна выжить, потому что только ты сможешь возродить наш Дом.
Кухарка толкнула сестер в спину. Они кубарем скатились с лестницы и помчались к Северной башне. Между тем Гудрун спустилась из-под колоннады во двор и, вскинув над головой руки с крепко сжатыми кулаками, закричала, обращаясь к белому демону смерти:
- Эй, безносая! Кто тебя сюда звал? Убирайся обратно на Гаапу! Эта помойка как раз для таких недоносков, как ты!
Сагрит свела вместе две свои ладони, напоминающие сухие птичьи лапки с острыми когтями, положила одну из них на другую, а потом стремительно перевернула ее. В следующее мгновение острый как бритва дьявольский меч прошел сквозь колонны и стены храма, рассек пополам тело Гудрун и ушел в землю. Башня начала разваливаться подобно домику из кубиков, превращаясь в кучу щебня и обломков. Самое же страшное заключалось в том, что все это происходило посреди полной тишины. Ни один вскрик, ни один стук не нарушил могильного спокойствия ночи…
В приемном зале не горело ни одного светильника. Впрочем, девочкам не нужен был свет, чтобы отыскать зеркало. Сделав от двери два десятка шагов, они наткнулись руками на его холодную поверхность. Вероника коснулась стекла кристаллом гамалюэля. От ее ладони, словно всплеск от камня на воде, разошлось кругами голубоватое свечение. Спустя секунду Анжелика не столько увидела, сколько почувствовала разверзшуюся перед ними бездну и медленно шагнула в нее…
Уже изнутри зеркала, из Межмирья сестры, словно со стороны, могли наблюдать за жутким действом смерти. В обреченном Доме Весты к этому времени не осталось ни одной живой души. Но, кажется, что само это место было ненавистно белому демону. Паря в высоте, Сагрит развела ладони, обратив их к небу, а потом вновь медленно свела вместе. И словно повторяя ее движение, древняя громада Дома сложилась пополам, как гигантский бумажный ромб, перегнутый по диагонали. Западная башня оторвалась от земли и, перевернувшись в воздухе, рухнула на то место, где прежде возвышалась Восточная, трапезная опрокинулась на жреческий корпус. В считанные секунды весь обширный комплекс зданий превратился в бесформенную груду камней и битого кирпича, под которой были погребены тела ее прежних обитательниц. Но и этого оказалось мало! Сагрит вновь отвела от себя руки, а затем резко приблизила их к скрытому под капюшоном лицу. Отзываясь на этот молчаливый призыв, на дальнем конце озера зародилась высокая волна. Поднимаясь все выше и выше, вырастая до размеров настоящего цунами, она понеслась к противоположному берегу и с ужасающей силой обрушилась на него. Поток бушующей воды затопил то место, где прежде высились башни Дома Весты, взметнул, подхватил груды строительного мусора и увлек его за собой в пучину…
12. Новые лица http://www.proza.ru/2011/10/20/603
«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294