Эту работу я посвящаю моему другу Кириллу ("Бэд Кристиан")
http://www.proza.ru/avtor/razum1
_________________________________________________________
АННОТАЦИЯ:
Раса длинноухих подразделяется на две группы: красноухих и синеухих, причём вторых – меньшинство. И, как в любом обществе, где есть «проблемное» меньшинство, существует дискриминация. В чём же состоит проблема? В том, что некоторые синеухие обладают способностью превращаться в животных, то есть, являются оборотнями. Исторически так сложилось, что для допуска в красноухое общество абсолютно всем синеухим предписано делать инъекции, подавляющие способность перекидываться. И неважно, что истинных оборотней среди них не так уж много: если ты синеухий, изволь два раза в год проходить курс уколов, иначе ты не имеешь права проживать, учиться, работать и получать медицинское обслуживание вместе с красноухими.
Молодой парень У-Он Каро – специалист по ремонту мобильных телефонов, женат всего семь месяцев. Цвет его ушей – красный, но кое-что он держит в секрете и от любимой жены, и от коллег. Знакомство с двумя молодыми оборотнями становится началом кардинальных изменений в его жизни. У-Ону открывается историческая правда о противостоянии «красные – синие», которая привела к нынешнему положению вещей, а также то, каким образом события тысячелетней давности связаны с похищением его сестры и серией зверских убийств. Также непростому испытанию подвергаются рассудок и сердце героя: его настоящему, крепко связанному с красавицей-женой, бросает вызов тысячелетнее прошлое в виде лучницы с родинкой на шее. Что такое Дух Зверя и Мать Нга-Шу, как истинные оборотни остаются самими собой вопреки уколам и кто виноват в эскалации конфликта между красноухими и синеухими? На каждый из этих вопросов найдётся ответ.
Некоторые из тем, которые затрагиваются в книге: дискриминация и сегрегация, а также непростой моральный выбор – открыто и с достоинством нести свою непохожесть или, если это возможно, носить маску, притворяясь представителем большинства. Быть собой или калечить свою сущность? Какими могут быть последствия разрыва с духовным началом и матерью-природой, а также каково влияние малейшего нашего шага на сложное переплетение судеб – нашей и чужих?
Хоть действие происходит и в ином мире, но отражения нашей реальности то тут, то там колышутся на поверхности повествования...
_________________________________________________________
Бусины судьбы
В порядке новом встанут,
Едва шагнёшь ты.
Неизвестный автор
У-Он Каро проснулся от невыносимого зуда – будто по его ушным раковинам ползали тучи рыжих ядовитых муравьёв. Хотелось расцарапать, растереть зудящую кожу, содрать её с проклятых ушей... У-Он сдержался. Не открывая глаз, он начал осторожно поглаживать и массировать пальцами свои локаторы, чтобы невзначай не пораниться ногтями. Его жена Э-Ар спала, свернувшись клубочком у него под боком. Корча от непереносимой муки жуткие гримасы, У-Он нежно тёр уши... А хотелось просто разодрать их в кровь.
Встав с постели, У-Он бесшумно проскользнул в ванную и включил холодную воду. Нагибаясь к раковине, он обмывал то одно ухо, то другое. Размером и формой их он мог гордиться... Они были похожи на совки для сыпучих продуктов – вроде того, каким старый Ай-Ок Варо насыпал в кульки жареные орешки в сахаре, по три номы за кулёк... В детстве это было любимым лакомством У-Она. Больше шести-восьми ном у него в карманах тогда не водилось – родители не баловали.
Воспоминания о хрустящих орешках даже как будто уменьшили проклятый зуд. Плюс холодная вода, само собой. Вроде, полегчало. У-Он выпрямился и глянул в зеркало. Уши рдели, как лепестки мако-мако. То, что надо.
Э-Ар только что проснулась, и её остренькое, как мордочка лисы, личико удивлённо тыкалось в соседнюю подушку: куда делся муж?
– Доброе утро, лопоухая, – сказал У-Он, садясь на край постели и нежно теребя алые шелковистые ушки жены.
Тёмные глаза Э-Ар заискрились и прищурились от удовольствия, а тонкие пальцы игриво поползли вверх по груди У-Она. Сейчас они доберутся до его многострадальных ушей... Он приготовился стискивать зубы. Мелькнула унылая мысль: «Сколько можно так мучиться?»
Он вытерпел, и Э-Ар не заметила, что ритуал, который должен был приносить радость и удовольствие, причинял ему неприятные ощущения.
Подперев щёку рукой, он смотрел, как жена в кокетливом фартучке жарит омлет с зеленью и пряностями – его любимый завтрак. Сама она сидела на какой-то новомодной диете и вместо завтрака жевала побеги сельдониса. Глядя, как её белые зубы с хрустом уничтожают один сочный побег за другим, он не удержался от ехидства:
– Слушай, ты так в травоядное скоро превратишься.
Э-Ар не обиделась, только фыркнула, шлёпнув на тарелку готовый омлет. Перед ней стояло целое блюдо сельдониса, и она, сидя напротив У-Она, звучно хрумкала.
– ЧуднАя ты, – усмехнулся У-Он. – Зачем тебе какие-то диеты? Мне и так нравится, как ты выглядишь.
– Ничего ты не понимаешь, глупый, – ответила она снисходительно, перестав жевать. – Сельдонис очищает организм, улучшает пищеварение и обмен веществ... Он очень полезен и вкусен! На, попробуй.
У-Он отвернулся было от протянутого ему побега, но под укоризненным взглядом Э-Ар не посмел отказаться. С постной физиономией и угасшим взглядом он принялся жевать. И что только Э-Ар в этом находит? Трава как трава. Безвкусная какая-то. Если бы с солью, возможно, было бы ещё терпимо...
– Ну, как? – полюбопытствовала жена.
– Ээ... ммм... – промычал он, чавкая. – Ну... Ничего себе так. Ага.
– Ещё? – обрадованно спросила Э-Ар, протягивая ему второй побег.
«Вот влип», – обречённо подумал У-Он, в то время как его зубы уже хрустели «травой». Э-Ар сияла довольством.
– Слушай, а может, ты со мной за компанию посидишь на диете? – осенило её. – А то готовить отдельно для тебя и для себя как-то неудобно, правда? Было бы проще, если бы мы с тобой ели одно и то же. Меньше заморочек!
У-Он не разделял её энтузиазма. Питаться травой? Этак можно и ноги протянуть. Нет, он был не готов отказаться от любимой еды, а потому вцепился в тарелку с омлетом, которую Э-Ар попыталась у него забрать.
– Э-э! Не так резко! – воскликнул он. – Может, я это... постепенно буду? В смысле, привыкать.
Глаза жены насмешливо заискрились.
– Что, силы воли не хватит? – поддела она У-Она.
Да, на «слабо» брать она умела, это всегда безотказно срабатывало с У-Оном. Э-Ар знала, на какие точки давить. Семь месяцев назад, когда они ещё не были женаты, У-Он как-то не замечал этого – он был просто влюблённым остолопом. Сейчас он прозрел и понял, какая Э-Ар хитренькая особа, но это не мешало ему любить её с прежней силой.
– Спорим, что тебе слабо? – подначивала она.
У-Он хмыкнул и решительно отодвинул тарелку с омлетом.
– А вот и не слабо, – сказал он. – Давай сюда свою траву.
В течение пяти минут он героически жевал безвкусные побеги, а жена, поставив локти на стол и подперев ладонями подбородок, с любопытством наблюдала. В её глазах искрились смешинки. Да уж, мужик сказал – мужик сделал! Встав, она взялась за край тарелки с омлетом.
– Я убираю? – спросила она.
– Убирай, – кивнул У-Он, вычищая языком застрявшие в зубах кусочки сельдониса.
Э-Ар хитро прищурилась.
– Уверен?
У-Он сглотнул.
– Да.
Проводив тоскливым взглядом исчезнувшую в глубине холодильника тарелку, он поднялся из-за стола.
– Сейчас я быстренько тебе обед соберу, – сказала Э-Ар. – Ты пока одевайся.
По дороге на работу У-Он проходил мимо «Диванного рая». Скудный травяной завтрак не произвёл впечатления на его желудок, внутри было как-то тоскливо и неуютно... Хотелось чего-нибудь вкусненького. Воровато оглянувшись, будто Э-Ар могла его увидеть, У-Он толкнул дверь и шагнул внутрь.
Заведение оправдывало своё название: зал был полон уютных диванчиков со столиками. Большой экран на стене никогда не выключался, на нём мелькали то кадры новостей, то спортивных соревнований, то фильмы, то реклама. В соседнюю стену был встроен подсвеченный аквариум с яркими рыбами. Посетителей в этот час было немного, и рыжий вислоухий Ум-Ат скучал за стойкой один. Официанты приходили на работу ближе к полудню – тогда начинался наплыв посетителей, а по утрам Ум-Ат управлялся сам. Зато и уходили работники тоже поздно – в полночь.
Звякнул колокольчик над дверью, и Ум-Ат, привычно вскинув взгляд на нового клиента, узнал У-Она и приветственно задёргал ярко-розовыми ушами:
– Доброе утро!
– Привет, Ум-Ат, – кивнул тот. – Я буквально на пять минут – чего-нибудь перехватить, да на работу бежать надо. Специально пораньше вышел.
Сев на высокий стул у пустой стойки, он положил рядом с собой пакет с обедом и подтащил к себе меню. От названий блюд рот наполнился слюной.
– Так, мне двойную порцию блинчиков с мясом и чашку фуль-фуля.
Через пять минут заказ был принесён. Ум-Ат предложил:
– Может, за столиком будет удобнее?
– Умм, – отрицательно промычал У-Он, уже успевший до отказа набить рот. – Нормально.
Несколько секунд Ум-Ат молча, с деланным безразличием наблюдал, как У-Он ест, но природное любопытство взяло верх, и он поинтересовался:
– А чего это ты сегодня прямо с утра к нам заглянул? Да ещё и голодный, как медведь? Что, жене ночью не угодил, э? – И Ум-Ат понимающе подмигнул.
У-Он, делавший в это время большой глоток сладкого горячего фуль-фуля, поперхнулся и булькнул в чашку. Другие посетители вроде бы не обращали на него внимания, хотя не могли не слышать слов Ум-Ата.
– Да нет, просто моей половине вздумалось сегодня посадить меня на вегетарианскую диету, – ответил У-Он. – На завтрак сожрал целую тарелку этих... как их? Молодых побегов сельдониса.
– Ай-ай-ай, не повезло, однако! – посочувствовал Ум-Ат.
– Она сама на этой диете, – сказал У-Он. – И хочет, чтоб я тоже... За компанию. А на обед она дала мне вот... – Он развернул пакет и скривился. – Овощной салатик!
– Н-да, – покачал У-Ат головой. – А твоя плотоядная натура требует мяса, понимаю!.. Этим дамам как взбредёт что-нибудь... А чего она вдруг на диету решила сесть? Она же вроде и так... э-э, в хорошей форме. Зачем ей?
– Видимо, её что-то не устраивает, – мрачно ответил У-Он, запихивая остаток блинчика в рот.
Жуя, он смотрел в окно. Осень, его любимое время года. На смену невыносимой летней жаре пришло мягкое ровное тепло – приятное, не обжигающее, а деревья пестрели нарядами самых сумасбродных расцветок. В Темурамаку осень вообще была самым приятным временем – не жарким и не холодным, с множеством солнечных сухих дней, а дождливая прохлада наступала только ближе к зиме. С будущей женой У-Он познакомился именно осенью...
Звякнул колокольчик: новый посетитель, а точнее, двое – парень и девушка, очень симпатичные. Он – сероглазый платиновый блондин, она – обладательница больших карих глаз и каштановых волос с солнечной рыжинкой, похожая на длинноногую косулю – только рожек не хватало. Стройные, молодые ребята – в общем, красивая пара... Всё бы хорошо, если бы не их уши.
У парня они вызывающе торчали в стороны локаторами, как у самого У-Она, подвижные и чуткие, а у его спутницы едва виднелись, почти скрытые пышной копной волос. Они просвечивали в утренних солнечных лучах и были не красными или розовыми, как у большинства жителей Темурамаку, а голубыми. Синеухие или ур-рамаки – так их называли.
Ребята прошли к ближайшему свободному столику и сели на диван. Счастливые и поглощённые друг другом, они не замечали косых взглядов, которые на них бросали остальные посетители – все до одного красноухие.
Ум-Ат подошёл к столику молодой пары и подал меню, с любопытством поглядывая то на одного, то на другого. Он не демонстрировал враждебности, но что-то неуловимо изменилось и в его походке, и в движениях рук, и во взгляде. Ну да, он обслуживал СИНЕУХИХ.
– Что будем заказывать? – служебным тоном осведомился он.
– Уль-И, ты что будешь? – спросил синеухий парень свою спутницу.
«Красивое имя, – подумал У-Он. – Уль-И...»
Девушка долго выбирала, водя по строчкам меню тонким пальцем с длинным острым коготком, а Ум-Ат стоял, нетерпеливо притопывая носком ноги и глядя в потолок.
– Вот, – наконец остановила свой выбор Уль-И. – Мне, пожалуйста, ррубату с ма'аровым пюре. И подливкой. И чашку фуль-фуля, только несладкого, пожалуйста.
«Тоже, наверно, на диете, – подумалось У-Ону. – Не ест сладкого. Хотя нет, в остальном-то она себе не отказывает. Э-Ар назвала бы это жутко тяжёлой пищей».
– Ррубату прожаренную или с кровью? – спросил Ум-Ат.
В зале повисла тишина. Казалось, не только Ум-Ат, но и все посетители ждали, что ответит девушка. Ур-рамаки, как известно, были большими любителями мясного. В далёкие времена они, обращаясь ночами в зверей, охотились и жрали мясо сырым, но постепенно среди них становилось всё меньше способных превращаться, а современные медикаменты вообще сводили эту способность на нет. Ур-рамаки стали такими же, как их красноухие собратья, отличаясь только цветом ушных раковин, да изредка – крупными клыками.
Уль-И, пронзив Ум-Ата вызывающим взглядом из-под длинных ресниц, отчеканила:
– С кровью, если можно. И чтобы крови было побольше!
Только сейчас ребята заметили, как все на них смотрели. Девушка усмехнулась, а парень прищурился. Они бросали вызов всем, молодые и смелые – У-Он даже позавидовал. Он бы так не смог, наверно...
– Гм, хорошо, – солидно кивнул Ум-Ат. И обратился к парню: – А вы?
– Мне то же самое, – ответил тот.
– Понял, сейчас всё будет.
Он ушёл, а парень с девушкой улыбнулись друг другу. У-Он поймал и себя на невольной улыбке – так ему понравилась эта парочка. Ну и что же, что у них синие уши? Вполне славные ребята. Наверно, пожениться собираются... У-Он стёр улыбку, пока кто-нибудь не заметил.
Испуганно звякнул колокольчик: это в кафе ввалился здоровяк Ор-Дук Ваарос, их с Э-Ар сосед по дому, из квартиры напротив. Немалый рост, необъятная спина, обвислое брюшко, короткая шея и пунцовые уши на стриженой ёжиком голове – вот и весь его портрет. Работал он истопником в котельной на деревообрабатывающей фабрике и весь свой заработок умудрялся за неделю проматывать на выпивку и развлечения. А потом, естественно, клал зубы на полку и просил у всех в долг – до следующей получки.
Он сразу заметил У-Она у стойки и подсел к нему. От удара его железной ручищи по лопатке изо рта У-Она чуть не вылетел блинчик.
– ЗдорОво! Ты чего это тут завтракаешь? Жена, что ль, дома не кормит?
«Далось им всем – кормит, не кормит», – с досадой подумал У-Он. И про себя порадовался, что он не жук: тогда от него мокрого места не осталось бы после такого приветствия. Будто дубиной по спине огрели.
– Да так, – уклончиво ответил он, пожав плечами. С Ор-Дуком ему не особенно хотелось беседовать, да к тому же, он загривком чувствовал, что сосед сейчас попросит одолжить ему денег.
– Слышь, парень, не отсыплешь мне чуток из своего бумажника, а? – спросил Ор-Дук. – А то я совсем на мели.
Ну, что и требовалось доказать. У-Он с кислой миной жевал блинчик.
– Да ладно тебе, чего морду скривил? Отдам я, ты же меня знаешь! – упрашивал сосед.
Отдавал Ор-Дук редко и, как правило, лишь частично. Э-Ар уже ворчала всякий раз, когда У-Он по доброте душевной одалживал ему. «Если он живёт не по средствам, это его проблемы, – повторяла она. – Нечего ходить и побираться! Пусть меньше пьёт и по девочкам не шастает – глядишь, и в долги влезать не придётся!»
– Э-э... Я как бы... Мы с Э-Ар сами сейчас на мели, – ответил У-Он. – Извини, приятель.
Ор-Дук свёл куцые брови к мясистой переносице.
– Жёнушка подучила так отвечать, да? Эх, ты, подкаблучник! – И он презрительно и с сожалением скривился.
У-Он решил не вестись. Он сам прекрасно знал, что никакой он не подкаблучник, а что думали об этом соседи... Плевать. Они с Э-Ар просто любили друг друга, и точка. В самом деле, сколько можно практически безвозвратно отдавать свои трудовые деньги этому разгильдяю? Никакая мужская солидарность этого уже не оправдывала.
– Извини, Ор, – повторил У-Он твёрдо. – Не получится. В другой раз как-нибудь.
– Эх, хороший ты был парень, пока не женился, – вздохнул Ор-Дук. – А жена появилась – и всё, как подменили тебя. Да что ж за жизнь-то такая?!
И в порыве чувств он хватил кулачищем по пакету с обедом. Пакет – в лепёшку. Что там внутри, и представить было страшно... Наверно, вместо овощного салата придётся есть овощное пюре, усмехнулся У-Он.
И тут Ор-Дук заметил за столиком ур-рамаков, ждавших своего заказа.
– А это ещё что такое? – пробормотал он возмущённо. – Что делают синеухие в приличном заведении?
Ор-Дук был из тех ребят, которые терпеть не могли ур-рамаков, несмотря ни на какие призывы к толерантности. И он не скрывал своей ненависти к синеухим. Ноздри его мясистого носа раздулись и злобно засвистели.
В это время Ум-Ат принёс ур-рамакам заказ. Аккуратно переставив тарелки и чашки с подноса на столик, он отошёл за стойку и, увидев Ор-Дука, кивнул ему. Тот, свистя носом, спросил:
– Какого лешего здесь делают синеухие?
Ум-Ат и ухом не повёл.
– Как видишь, завтракают, – ответил он спокойно.
Ор-Дук выкатил глаза.
– Ты что, пускаешь их сюда?!
Ум-Ат невозмутимо протирал салфеткой бокалы.
– А почему их нельзя пускать?
– Это же... синеухие!
– И что?
Все посетители, конечно, слышали этот диалог – и красноухие, и синеухие. Виновники ярости Ор-Дука работали вилками и челюстями, делая вид, что разговор их не касается, хотя от У-Она не укрылась тень тревоги, промелькнувшая во взгляде девушки. Парень успокоительно дотронулся до её руки.
– А то, что это – синеухие, и им не место здесь! – вскричал Ор-Дук, не имея других аргументов.
«Дикость какая», – подумал У-Он. Ему стало не по себе, блинчики не лезли в горло.
– Ор, не скандаль, а? – не повышая голоса, попросил Ум-Ат. – Перед клиентами неловко.
Но Ор-Дуку явно хотелось разборок. Сжимая и разжимая кулаки, он неспешно направился к столику.
– Вы, синеухие уроды! А ну, выметайтесь отсюда, не портите воздух в приличном заведении!
Глаза парня приобрели жутковатый серебристый блеск, на скулах заиграли желваки. Положив вилку и нож на край тарелки, он так же, как Ор-Дук, играл кулаками. Девушка бросала на него испуганные взгляды.
– Ло-Ир, не надо, – чуть слышно сказала она. – Может, просто уйдём?
– Не бойся, – ответил он спокойно.
Его глаза заволокло холодной серебристой плёнкой, от блеска которой по спине У-Она пробежал морозец. Вот они какие, глаза оборотня... Может, этот парень – один из тех немногих, кто ещё умеет превращаться в зверя? Или это – просто легенды, и среди ур-рамаков не осталось «перевёртышей»?
– Вот именно, убирайтесь отсюда! – прорычал Ор-Дук.
– Хозяин заведения, кажется, сказал, что мы можем остаться, – ответил синеухий парень невозмутимо, хотя его серебристый взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Хозяин ничего такого не говорил, – с издёвкой ответил Ор-Дук.
– А мне послышалось, что он не имеет ничего против нашего присутствия, – возразил парень.
По улице тяжело прогрохотал грузовик, от вибрации противно зазвенело стекло бокалов: «Ззззз...» – аж зубы сводило. Некстати снова зачесались уши, и У-Он осторожно потёр их. А посетители перестали жевать и, затаив дыхание, ждали.
– Тебе послышалось?! – торжествующе взревел Ор-Дук, найдя наконец подходящий момент для перехода от слов к делу. – Так я тебе сейчас прочищу твои синие уши!
Он замахнулся, девушка закрыла лицо ладонями...
Удар не попал в цель: кулак Ор-Дука был перехвачен на лету синеухим пареньком. Стискивая его до треска костей, молодой ур-рамак проговорил всё тем же невозмутимым тоном:
– Зря вы так. Мы же ничего плохого не делаем, а вот вы хулиганите.
Неуловимое движение – и пальцы Ор-Дука были выгнуты в болевом захвате. Хрустнули суставы. Скуля, он осел на пол.
– Это вам урок, как следует вести себя в общественных местах, – с улыбкой сказал парень.
– Ыыыйууйййй... – скулил Ор-Дук, скаля зубы от боли.
– Ло-Ир, хватит, – дрожащим голоском попросила девушка. – Ему же больно...
– Ему и должно быть больно, милая, – ответил парень. – Иначе он не запомнит урок.
– Пусти, хорёк вонючиййййй... уйййй, – сдавленно выл Ор-Дук.
– Больше не будете хулиганить? – строго спросил Ло-Ир.
– Да пош-ш-шёл тыыыы... ыыыййй...
– Неправильный ответ.
Нажатие, хруст, и вой Ор-Дука перешёл в писк.
– Ой-ой-ой, Ло, хватит, пусти его, не надо больше, – застонала Уль-И, морщась от ужаса и жалости.
– Ну что ж, скажите спасибо Уль-И, – проговорил Ло-Ир. – По её просьбе я вас отпускаю.
Он разжал захват, и Ор-Дук плюхнулся на зад, держа на отлёте руку с торчащими под неестественным углом пальцами.
– Вам больше не больно? – встревоженно спросила Уль-И.
– Заткнись, кошка драная, – прошипел тот.
Глаза Ло-Ира вспыхнули ледяной амальгамой.
– Как ты назвал мою девушку?..
– Ло, не надо, это он просто от боли, – попыталась заступиться Уль-И.
Но Ло-Ир встал, тонкий и прямой, как стрела, шагнул к Ор-Дуку и одним рывком заставил его подняться на ноги.
– Ты можешь говорить что угодно обо мне, но оскорблять мою девушку я тебе не позволю, – сказал он.
Короткий размах, удар – и Ор-Дук полетел через весь зал, с грохотом опрокидывая столики и разбивая посуду. Одна посетительница – не Уль-И – взвизгнула, забравшись с ногами на диванчик, другие, повскакав со своих мест, отпрыгнули на безопасное расстояние.
– Вот теперь – всё, – улыбнулся Ло-Ир. Бросив на свой столик возле тарелки несколько денежных купюр, он сказал Ум-Ату: – Тут за наш заказ и за ущерб заведению.
Тот, проворно подхватив деньги, моментально пересчитал и расплылся в улыбке:
– Да ну что вы, какие пустяки! Пара-тройка разбитых тарелок – всего-то! Заходите к нам ещё, будем вам очень рады!
– Не знаю, придём ли мы ещё, – с сомнением ответил Ло-Ир, глянув на свою девушку. – Наверно, Уль-И здесь не очень понравилось... Встречаются тут у вас посетители... не очень приятные, мягко скажем.
– Это редкость, что вы! – замахал руками Ум-Ат. – У нас очень тихая и приличная публика... в основном. А из неприятных, как вы изволили выразиться... – Ум-Ат покосился на лежавшего в отключке Ор-Дука, – только этот. Но он редко заходит. Он предпочитает иные заведения.
Публика тем временем потихоньку возвращалась на места, к своим тарелкам (если те остались целы), всё ещё опасливо косясь на возмутителей спокойствия.
– Здесь очень мило в целом, – сказала Уль-И. – Уютненько.
– Ну хорошо, вы нас убедили, – обаятельно улыбнулся Ло-Ир, обнимая её за плечи, и У-Он слегка напрягся, заметив у него во рту выступающие из дёсен бугры клыков. – Мы как-нибудь зайдём сюда ещё. А сейчас нам пора.
Ум-Ат проводил синеухих до самой двери, потом вернулся в зал и объявил:
– Всё хорошо, уважаемые посетители, кушайте спокойно! Приношу извинения за причинённые неудобства.
Посетители жевали, ворча себе под нос. Впрочем, обижен никто не был: видимо, не каждый день им доводилось видеть такой боевик, да не на экране, а «живьём»! Море адреналина!
Очнувшийся Ор-Дук принялся ворчать и скулить:
– Вот перевёртыш проклятый... Он мне пальцы сломал!..
– Не сломал, а только вывихнул, – хладнокровно возразил Ум-Ат. – Давай, вправлю.
– А ты умеешь? – недоверчиво спросил Ор-Дук.
– Доводилось, – кратко и сухо ответил Ум-Ат.
Хрястнули суставы, и от рёва Ор-Дука задребезжали оконные стёкла. Изрыгая потоки отборной грязной ругани, он тряс рукой, а Ум-Ат посмеивался.
– Всё, всё, чего орёшь-то? И выбирай выражения – тут дамы, между прочим, присутствуют!..
– Где этот маленький вонючий гадёныш?! Я с него живьём шкуру сдеру! – неистовствовал Ор-Дук.
– Поздно после драки кулаками махать, – усмехнулся Ум-Ат. – Уделали тебя, как есть уделали. На обе лопатки положили.
Да, синеухий парень оказался не промах, мысленно согласился У-Он. С виду не такой уж силач, мальчишка совсем, а в два счёта сделал такого громилу! А девушка ещё и жалела Ор-Дука... Он её оскорбил, обозвал драной кошкой, а она просила своего парня, чтобы он не делал этому гаду больно! Добрая, видно, очень... Э-Ар на её месте, наверно, ещё и сама бы добавила оскорбителю боли – коленом в пах, например.
– Слушай, налей чего-нибудь выпить, а? – вдруг попросил Ор-Дук, разминая рукой охрипшее от воплей горло. – И это... На счёт мой запиши, я потом расплачусь всенепременно.
– В кредит больше не отпускаю, – сухо ответил Ум-Ат.
– Ну, в последний раз! Будь другом, а?
Ум-Ат остался непреклонен.
– Извини, но только при условии уплаты наличными.
Плюнув и пнув диванчик, Ор-Дук тяжело затопал к выходу, бубня себе под нос проклятия.
У-Он, глянув на часы, спохватился: он уже на десять минут опаздывал. Вроде вышел пораньше... Но кто ж знал, что тут такое разыграется! Открыв бумажник и шлёпнув на стойку деньги, он сказал:
– Ладно, побежал... С этим шоу я опоздал уже!
– Да уж, шоу получилось отменное, – засмеялся Ум-Ат, треща ушами, как стрекоза крылышками. – Давненько такого не было! А этот синеухий парнишка щедро заплатил, ежа ему в задницу! Если он каждый раз будет так платить, пусть хоть все тарелки переколотит, хе-хе-хе... Вот только что-то сомневаюсь я, что это его собственные денежки... Папочки-толстосума, наверно. Ну да ладно, какая разница. Слышь, ты это... – Ум-Ат положил руку на плечо уже собравшемуся уходить У-Ону. – Может, возьмёшь с собой что-нибудь? А то обед-то твой приказал долго жить, похоже!
Действительно, от удара кулаком весь салат вылетел из тонкостенного пластикового контейнера и размазался по внутренней поверхности пакета. Теперь всё это можно было только отправить в мусорное ведро, что У-Он и сделал со вздохом. Не то чтобы он так любил овощной салат, просто жалко было труда Э-Ар. Она старалась, резала, крошила, заправляла, а этот дурило – бах кулаком! – и всё всмятку.
– Хорошая идея, – согласился У-Он. – Знаешь, заверни-ка мне парочку ррубат и гарнир какой-нибудь в придачу.
– Ррубаты жарить надо, – ответил Ум-Ат. – Будешь ждать? Ты же вроде опаздываешь.
– Так заверни, сырыми, – подумав, попросил У-Он. – У нас там гриль есть, поджарю сам.
С новым обедом в бумажном пакете под мышкой он вышел на улицу и припустил трусцой. Можно было бы и на автобусе подъехать, но... У-Он махнул рукой. Не критично.
Работал он в мастерской по ремонту бытовой техники. Хозяин наведывался с проверкой, как правило, после обеда, так что небольшое опоздание не было такой уж страшной бедой. Приёмщица Ка-Линн весело поприветствовала его:
– Ах ты, соня-засоня! Соизволил явиться! А если б хозяин с утра нагрянул?
– И тебе привет, – улыбнулся У-Он. – Я не проспал, просто... задержали кое-какие обстоятельства.
– Расскажешь? – сразу захлопала Ка-Линн густо накрашенными ресницами.
– Может, и расскажу.
По сравнению с чистеньким и аккуратным передним залом, где сидела приёмщица, помещение мастерской выглядело жутко захламлённым. Горы деталей, приборов, инструментов... Но У-Он прекрасно ориентировался в этом бардаке и мог моментально найти нужную вещь, и такой «порядок» их расположения его вполне устраивал. После уборки же, напротив, невозможно было что-либо найти.
У-Он скинул куртку и повесил в шкафчик, сунул в холодильник обед и плюхнулся на свой стул.
– А где все остальные? – крикнул он приёмщице.
– Ай-Лэн предупредил, что пошёл лечить зубы, и его сегодня не будет, – ответила та, прислонившись к дверному косяку и кокетливо наматывая золотистый локон на палец. – А Да-Летти вышел за угол за своими любимыми пончиками.
У-Он хмыкнул.
– Вот обжора... Не успел на работу явиться, а уже о еде печётся.
Всё было как обычно. У-Он погрузился в работу, на время забыв о происшествии в кафе, зуд в ушах также пока не беспокоил его. Пару раз он, правда, машинально почесался, но это было не в счёт. В обеденный перерыв он достал из холодильника пакет и хотел было сунуть ррубаты в микроволновку с грилем, но странное желание посетило его вдруг... Желание съесть эти куски мяса сырыми.
И он вонзил зубы в холодную, влажноватую, сочащуюся кровью ррубату. Ммм! А сырое мясо оказалось ничуть не хуже жареного или варёного. Как он раньше этого не знал? Своеобразный, неповторимый вкус... Ни с чем не сравнимый. Вкус крови.
Однако вытаращенные глаза толстяка Да-Летти вернули его в реальность.
– Да так, поэкспериментировать с едой захотелось, – с кривой усмешкой объяснил он.
Он сам испугался собственных желаний. Испугалось, видимо, и его нутро, потому что через час У-Он ощутил сильные и мучительные позывы в кишечнике.
Когда он побежал в туалет в третий раз, Да-Летти ехидненько заметил:
– Ну что, доигрался, экспериментатор?
– Да иди ты, – простонал У-Он. Ему было уже больно садиться.
Отчего же? Что он такое «не то» съел? Он ломал голову, скорчившись на унитазе. Сырое мясо? А может, сочетание сельдониса и фуль-фуля? Загадка...
Пришлось посылать Ка-Линн в аптеку за средством от диареи: сам У-Он не добежал бы...
Да, что-то из съеденного не пошло ему на пользу. Но вот что?
продолжение http://www.proza.ru/2010/11/17/89