4. http://www.proza.ru/2010/08/04/406
5
Ватсьяяна сделался своим человеком в доме Дханады, перезнакомился со всеми его друзьями и стал участником всех его развлечений. Погода между тем совершенно испортилась. Без перерыва днем и ночью шли дожди, земля покрылась грязью. Джамна вышла из берегов, затопила предместья и подступила почти к самому городу, отрезав всякий подвоз продовольствия. Поднявшись на крепостную стену, можно было наблюдать, как бурный поток уносит в сторону океана вырванные с корнем деревья. Дханада еще в конце лета закупил по низким ценам много зерна и теперь наживал торговлей неплохие барыши. Из-за дел он часто задерживался в лавке, так что Ватсьяяна, принявший на себя роль его виты, сам разносил возлюбленным друга подарки, гирлянды цветов и коротенькие стихотворения.
Как-то раз, вскоре после новолуния, сын Самудрадатты вооружился зонтом и отправился с визитом к Шактимати, с которой Дханаду связывали давние любовные и дружеские отношения. Дом гетеры, расположенный в двух кварталах от дома его покровителя, почти не уступал тому роскошью обстановки. Снаружи фасад украшало множество цветных флажков, в рамы были вставлены хрустальные окна. У ворот сидел толстый привратник, важный, словно ученый богослов. Внутри всегда пахло шафраном, мускусом и сандаловым соком, из которого гетеры составляли эссенцию для духов. В гостиной, в ожидании богатых гостей были расставлены кресла, на игральных досках лежали богато переплетенные книги весьма вольного содержания. Под потолком, набив брюхо простоквашей и рисом, разгуливал по жердочке большой попугай и словно брахман читал стихи.
Ватсьяяну встретили как старого знакомого и провели в комнату, где Шактимати обучала танцам своих молоденьких учениц. Хозяйка дома, женщина лет тридцати с небольшим, стройная и высокая, приветствовала гостя шутливыми упреками.
- Мне кажется, что в последнее время я и уважаемый Дханада живем на разных берегах бурной реки, - заметила она, - и ему надо приложить героические усилия, чтобы добраться до моего дома.
- Напротив, - возразил Ватсьяяна, - он жаждет с тобой встречи, госпожа. Я как раз пришел договориться о завтрашнем свидании. Мой друг будет у тебя после полудня с несколькими приятелями. Вот деньги на расходы, а если потребуется что-то еще, многоуважаемый Дханада готов исполнить любое твое желание.
С этими словами Ватсьяяна вручил гетере кошелек. Подкинув его на ладони, Шактимати осталась довольна весом приношения.
- Многоуважаемому Дханаде пришла превосходная мысль, - ласково проворковала она, - гадкий дождь изгнал из моего дома всякое веселье. Мои девушки совсем скисли и чувствуют себя покинутыми.
Поговорив еще немного, Ватсьяяна откланялся. Пока Шактимати раздавала поручения служанкам, он воспользовался тем, что за ним никто не следит, и проскользнул в комнату Ратиприи. Свою бывшую госпожу он нашел в скверном расположении духа. Она отчаянно скучала и, сидя перед зеркалом, развлекалась тем, что разрисовывала цветной пастой грудь.
- Так-так! – сказал юноша. – Вижу, что военные действия уже открыты, пришло время наносить боевую раскраску.
- Было бы с кем воевать! – зевнула она. – Ведь в этом грязном, богами забытом городишке не осталось ни одного порядочного мужчины. Сплошь одни слабосильные старики и зеленые юнцы без гроша за душой. Скоро мне придется ради практики отдаваться чандалам, а то я сама превращусь в старую жабу.
- А как же я? - спросил Ватсьяяна, целуя ее в обнаженное плечо. – Раньше ты не считала меня зеленым юнцом.
- Отстань, - отмахнулась девушка. – Все лето ты вертелся вокруг меня одетый в женское платье, подбривал мой лобок и натирал груди сандалом. Как я могу поверить теперь в твою мужественность?
- Чепуха, - не смущаясь, отвечал Ватсьяяна, - уж кто-кто, но я судьбой не обижен. Мне стоит только приподнять край одежды, и всякие сомнения у тебя мгновенно пропадут.
Он тут же исполнил свою угрозу. Ратиприя, наблюдавшая за юношей в зеркало, громко прыснула. Однако, вместо того, чтобы встать навстречу возлюбленному, так явно продемонстрировавшему свое нетерпение, она принялась красить ресницы.
- Между прочим, - промолвила гетера через минуту, - если следовать наставлениям Шактимати, то ты, по ее понятиям, клиент никуда не годный.
- Вот как? – спросил озадаченный Ватсьяяна. – Это почему же?
- Не далее как вчера, - сообщила Ратиприя, - стоя вот на этом самом месте, она произнесла целую речь о том, с какими мужчинами следует иметь дело, а с какими нет.
- И к чему сводились ее советы? – полюбопытствовал юноша.
- Так, - пожала плечиками гетера. – Обычные поучения стареющей дамы, которая уже утратила свежесть, но зато понабралась жизненного опыта. Вступая в связь с мужчиной, заявила она, наша сестра должна думать не только об удовольствиях, но и о средствах к существованию. Однако в любом случае гетера принуждена вести себя так, как будто отдается по любви, потому что мужчины доверяют только тем женщинам, которые их любят. Выказывая мужчине свои чувства, мы не должны показывать алчность или прибегать к незаконным способам получения денег.
- Очень здравые суждения, - одобрил Ватсьяяна.
- Погоди, это еще не все, - прервала его девушка. – Далее она подробно остановилась на тех типах мужчин, которые могут принести доход и с которыми нам следует водить знакомство. Знаешь, кто входит в их число? Прежде всего, это молодые, независимые горожане, свободные от других связей. Но о молодости и независимости можно забыть, если твой любовник служит царю, имеет постоянный доход и, что немаловажно, умеет его скрывать. Особенно приветствуются самовлюбленные красавцы, хвастуны, евнухи, выдающие себя за полноценных мужчин, и транжиры, привыкшие сорить деньгами. На них Шактимати рекомендовала обращать особое внимание. Так же надо уметь отличать везунчиков, к которым благоволят боги, единственных наследников богатых отцов, и аскетов, терзаемых похотью, но вынужденных это скрывать. Ублажая их, мы имеем неплохой шанс разжиться монетой. А скажи на милость, что можно взять с тебя?
- Никогда не поверю, что Шактимати внушает вам такие низкие вещи! - возмутился наш герой. – Наверно, она добавила к сказанному что-то еще.
- Ты прав, - не стала спорить гетера. – Горькую пилюлю она постаралась чуть-чуть присыпать сахарной пудрой. Дескать, мы должны отличать поэтов и хороших рассказчиков, прекраснодушных, свободных от гнева праведников, здоровяков, имеющих хорошее телосложение, а также молодцов, искусных в любовных утехах. Но это лишь закуска, мой милый! О главном блюде я тебе уже рассказала.
- И чему она вас еще научила? – с досадой поинтересовался Ватсьяяна.
- Куче полезных вещей! – рассмеялась Ратиприя, - исполняй я хотя бы половину ее советов, давно бы набила себе мошну. Недавно Шактимати поведала нам, как выманить у любовника побольше золота. Она, например, советует при каждом удобном случае просить у него деньги на покупку еды, напитков, цветов, духов, одежды и украшений, причем просить всегда больше, чем эти вещи действительно стоят. Время от времени от покупок можно вообще отказаться, оставляя эти деньги себе. Можно раскрутить любовника на пару лишних каршапанов, расхваливая его щедрость и великодушие. Можно притвориться, будто тебе не на что приобрести подарки, обещанные к какому-нибудь празднеству. Порой следует прибегать к помощи общих друзей, которые могут намекнуть недогадливому воздыхателю, что ты понесла немалые затраты, готовя для него приемы и угощения. Если вас пригласили на вечеринку, можно для виду отказаться и посетовать, что нет денег на покупку подходящих подарков и праздничных нарядов. Иной раз не грех притвориться больной и послать возлюбленному счет за врача. Возможны и другие невинные хитрости. Например, можно свалить в кучу свои драгоценности, платья, домашнюю утварь и сказать, что ты должна все это продать, ибо больше не на что жить. Тогда возлюбленный сам уплатит мнимый долг подставному купцу, которого ты сама ему и пошлешь. На крайний случай всегда остается последнее безотказное средство: пустить слух о щедрости прежнего любовника…
- Ну, хватит! – прервал Ватсьяяна. – Если это все, чему ты успела научиться, то я невысоко ставлю твою опытность.
- Но почему же, - улыбаясь, отвечала гетера, - мне показали и многое другое. Хотя, если ты ищешь что-то особенное, могу порекомендовать тебе звезду здешних гетер Девасмиту. Вот уж искусница, каких мало! Даром, что я провела год в гареме махараджи, таких фокусов, какие она выделывает в постели, мне отродясь не приходилось видеть.
- А имя у нее, как у приличной девушки! - усмехнулся сын Самудрадатты.
Он не стал больше тратить время на разговоры и, подступив к возлюбленной, стал покрывать ее тело легкими и давящими поцелуями. Ратиприя поначалу со смехом отворачивалась, потом все же позволила перенести себя на ложе. Здесь к поцелуям добавились объятия. Ласки Ватсьяяны вскоре пробудили в ней ответный огонь. Гетера толкнула юношу на подушки и, присев над ним на корточки, приняла лингам в свою йони. Некоторое время она наслаждалась им, двигая вверх и вниз бедрами, потом, не выпуская лингама, несколько раз ловко развернулась на месте. Кончилось все тем, что Ратиприя уселась на бедра Ватсьяяны спиной к нему и принялась раскачиваться взад и вперед, изгибаясь при этом в талии. Таким образом, они довели друг друга до страстных содроганий.
- Ты была очень мила, Ратиприя, - шепнул Ватсьяяна, заключая ее в объятия. – Но, что это ты вытворяла сегодня?
- Это называется «мельница» на пару с «раскачкой», - сообщила гетера, - и, проделай я все это с клиентом посолидней, могла бы заработать себе на новые сережки.
В ответ, назидательно подняв палец, наш герой процитировал:
«Опомнись девушка, не будь скупою, -
Лишь щедрые отмечены судьбою.
Кто одаряет и не ждет отдачи
Тот не бедней становится – богаче».
Он хотел еще что-то добавить, но тут Ратиприя зажала ему рот ладонью.
- Тс-с, - прошептала она, прислушиваясь. – Так и есть! Шактимати идет сюда! Мне влетит, если тебя застанут в моей постели, ведь еще третьего дня я поклялась не уступать больше мужчине просто так.
Девушка поспешно натянула на себя панталоны, потом накрыла Ватсьяяну одеялом, завалила ворохом одежды и задернула шторы алькова.
- Лежи тихо! – приказала она. – Когда все закончится, я тебя выпущу.
Сын Самудрадатты затаил дыхание. Сквозь штору он слышал, как вошла Шактимати и вместе с ней несколько ее юных подруг. Так нежданно для себя он стал свидетелем урока наставницы гетер.
- Вспомните, - начала Шактимати, когда все расселись на полу вокруг нее, о чем шла речь вчера. Итак, вы не должны терпеть убытки из-за любви, потому что от денег зависит вся ваша жизнь. Никогда не бросайтесь очертя голову в объятия любовника, всегда соблюдайте осторожность и, прежде, чем завести связь с мужчиной, постарайтесь собрать о нем побольше сведений. Например, вы можете послать к нему в дом массажистов, певцов или шута, чтобы выяснить чувства и мысли вашего будущего возлюбленного, а так же его материальное положение. Когда это предварительное прощупывание окажется успешным, и вы убедитесь в его любви и щедрости, тогда можно сделать шаг к сближению. Пусть доверенный человек приведет мужчину в ваш дом под предлогом перепелиных, петушиных или бараньих боев, представления актеров или занятий искусствами. Можете сами посетить его под тем же предлогом. Во время свидания развлекайте гостя забавными историями, танцами или игрой на лире. А когда он уйдет, пошлите следом искусную в беседе служанку с небольшим памятным подарком. По ее возвращению, внимательно рассмотрите ответный подарок. Если все пройдет успешно, и ваш возлюбленный окажется на высоте, можно договориться с ним о любовном свидании.
Учитесь заводить знакомство с теми, кто помогает завлекать мужчин и отвлекать их от других женщин. Умейте пленять возлюбленных своим обаянием, умейте удерживать их возле себя и добиваться от них подарков. Но никогда не позволяйте издеваться над собой. А чтобы вы могли при случае оказать отпор обидчику, следует заранее заручиться поддержкой влиятельных людей. Это могут быть: городские стражники, царские чиновники или судьи, астрологи или просто богатые и могущественные друзья. Вместе с тем будет очень неплохо, если вы подружитесь с учеными, наставниками 64 искусств любви, шутами, цветочниками, торговцами благовониями и вином, красильщиками и парикмахерами. Полезными для вас могут быть даже прихлебатели и нищие.
От предварительных замечаний Шактимати перешла затем к более конкретным советам.
- Все мужчины прежде всего другого ценят в женщине красоту и обаяние, - сказала она. - Им нравится, когда она любит их самих, а не только их деньги. Поэтому они отдают предпочтение женщинам добрым, правдивым, любознательным, бескорыстным, обладающим тонким вкусом и хорошими манерами, прямодушным, благодарным, знающим свое время и место. Они не жалуют женщин жадных, глупых, завистливых и ревнивых. Если вы не научитесь, словно актриса, играть в поддельную любовь, то никогда не станете хорошими гетерами. При всем том, танцы, непринужденные разговоры, игры, прогулки, застолья, наряды и развлечения, как и многое другое - это всего лишь прелюдия к акту любви. Близость с мужчиной – вот тот оселок, на котором прежде всего остального проверяется ваша состоятельность. Не найдя подхода к лингаму возлюбленного, вы и до сердца его потом не достучитесь. Опытной гетере, хорошо знающей свое тело, достаточно бросить один взгляд на член мужчины, что бы понять, как следует его ублажать и к каким позам прибегнуть во время совокупления. Вообще же, в зависимость от длины своего лингама, мужчины (как и женщины по глубине йони) делятся на три типа.
Первый тип это мужчина-заяц, чей лингам в напряженном состоянии не превышает в длину шести пальцев. Тело такого мужчины коротко и худощаво, но пропорционально. У него маленькие кисти рук, колени, ступни, бедра и ягодицы, причем бедра – самая смуглая часть тела. Черты лица у него четкие и пропорциональные, лицо округлое, зубы короткие и мелкие, волосы мягкие, а глаза большие и широко открытые. Характер у «зайца» спокойный. Он добродетелен и стремится сохранить репутацию. У него скоромные манеры, аппетит довольно слабый, в чувственных желаниях он умерен. В его семени нет ничего неприятного, обычно оно сладковатое.
Второй тип это мужчина-бык с лингамом длинною до девяти пальцев. Тело такого мужчины крепкое и выносливое, грудь мясистая, а живот твердый. У него высокий лоб, большие и вытянутые глаза с красноватыми уголками, розовые ладони. Характер у «быка» жестокий и энергичный, нрав беспокойный и вспыльчивый, а его семя никогда не иссякает.
Третий тип это мужчина-конь, лингам которого достигает в длину двенадцати пальцев. Это высокий, крупный мужчина, и он обожает крупных и крепких женщин отнюдь не утонченных форм. Его тело твердо, как железо, грудь широкая, крепкая и мускулистая, а ноги ниже бедер длинные. Волосы у него жесткие и густые, взгляд прямой и холодный, голос низкий, как у быка. Духом «конь» безрассуден, страстен и алчен, прожорлив и непостоянен, ленив и любит поспать. Его семя обильно, солоно и похоже на козлиное…
Тут в комнату заглянул повар, желавший получить указания насчет завтрашнего праздничного обеда, и Шактимати пришлось прервать рассуждения на самом интересном месте. Девушки разошлись, и Ватсьяяна смог, наконец, выбраться из алькова.
- Теперь я знаю цену вашей любви, - заметил он, одеваясь.
- Оставь, милый, - усмехнулась Ратиприя, - эти речи не более чем благие пожелания. Одни женщины не похожи на других, и расчетливых среди них куда меньше, чем безрассудных. Взять, к примеру, меня. Стоит только мне почувствовать, как лингам заполняет мою йони, и все здравомыслие мигом меня оставляет. Я несусь, словно колесо под гору. Тут уж все равно, где окажешься под конец, лишь бы мчаться и мчаться вперед без остановки.
Ее слова не убедили Ватсьяяну. Вернувшись в дом Дханады, он застал там, помимо Дантилы, другого богатого юношу Садхаку, так же бывшего большим приятелем его хозяина. Рассказывая о визите к Шактимати, наш герой поведал и об ее наставлениях подопечным.
- Отнесись к этому спокойно, мой друг! – посоветовал Дантила. – Все мы знаем цену продажной любви, все мы знаем, что «гетеры смеются и плачут за деньги» и что скорее святой человек прикоснется к трупу, чем гетера обнимет бедняка, однако это не мешает нам вкушать с ними наслаждение. К тому же страсть и расчет смешаны в женщинах настолько причудливо, что сам Кришна не разберет, когда они притворяются, а когда в действительности боготворят тебя.
- Для того, что бы определить, насколько сильно привязана к тебе женщина, надо вывести ее из себя, - сказал Садхака. - А совершенно безотказный способ разжечь в ней гнев – это во время возлежания или даже в момент наивысшего наслаждения назвать ее именем твоей бывшей любовницы. Если она обрушит на тебя поток оскорблений, растопчет твои цветы или сорвет с себя все подаренные тобой украшения, значит, она к тебе не равнодушна.
- Прибегая к столь рискованному способу проверки, - заметил с улыбкой Дантила, - будь готов, Ватсьяяна, что возлюбленная вопьется тебе ногтями в лицо или вырвет клок волос. Это, однако, не должно тебя расстраивать, поскольку свидетельствует только об ее любви…
На следующий день Дханада в сопровождении Дантилы, Садхаки и Ватсьяяны, явился в дом Шактимати. Хозяйка приняла гостей в красиво убранной зале, украшенной цветами и окуренной благовониями. Вокруг нее сидело около десятка нарядно одетых девушек. Каждый из пришедших занял место возле своей избранницы. Дханада выбрал саму Шактимати, Дантила – Ратиприю, Садхака – Руклини. Что до нашего героя, то он уселся рядом с Девасмитой, той самой, о которой накануне говорила ему прежняя подруга. Эта юная гетера и в самом деле пленяла взор прекрасным, как у Рати лицом, пышными ягодицами и стройной талией. Область ее сердца была украшена парой упругих и выдающихся вперед грудей, цветущих первой молодостью, а тело, подобно распустившейся чаше лотоса, таило в себе жар любовной страсти. Остальные девушки скрылись за занавесками, но вскоре возвратились вновь. Одни несли подносы с вином, свежими соками, кислым молоком, жареным мясом и щербетом, другие – музыкальные инструменты. Пригубив кубки, гости отдали дань пению и танцам, потом завязалась непринужденная беседа. Лица женщин раскраснелись от арака, глаза их лукаво заискрились. Они больше не противились объятиям мужчин, а те, склонив головы на грудь возлюбленных, играли их волосами и иногда в шутку теребили края их нарядных одежд.
- Что меня больше всего восхищает, прекрасная Шактимати, - заметил Дханада, - так это искусство, с которым ты умеешь устроить любовное свидание. Нигде не чувствую я себя так расковано и легко, как в твоем доме. Воистину, под этой крышей обретает сам Кама!
- Похвала такого тонкого ценителя любви, как ты, уважаемый Дханада, дорогого стоит, - отвечала польщенная Шактимати. – Не каждый способен оценить мои усилия, и не всем дано понять, как трудно отыскать идеал в мире, где царит случайность. Ведь гармонии между мужчиной и женщиной порой добиться так же трудно, как подобрать ключ к чужому замку.
Ватсьяяна наклонился к своей соседке и негромко сказал ей на ухо:
- Мне кажется, госпожа, прибегла к неудачному сравнению. Слава богам, все мужчины и все женщины устроены на один манер, так что подобрать ключ к замку не представляет большого труда, достаточно для этого вооружиться измерительной линейкой.
- Не все так просто, - возразила Девасмита. – Соответствие органов любви важное, но далеко не единственное условие гармонии. Скажу больше: искусная в любви женщина, практикуя особого рода позы, способна доставить наслаждение возлюбленному даже при неравном любовном союзе. Широкобедрая «Слониха» может даровать блаженство «зайцу», а миниатюрная «газель» - укротить «коня», хотя было бы разумнее поменять эти пары местами. Но сплошь и рядом бывает так что «заяц» не удовлетворяется «газелью», а «конь» не находит счастья со «слонихой».
- И это не удивительно, - заметила Руклини. – Ведь равный союз в любви требует так же сходства темпераментов. Если мужчина оказался на проверку слабым любовником, если его вожделение угасает после первого же соития, то он не сможет перенести объятий страстной женщины, требующей новых и новых ласк. Да и она сама никогда не будет удовлетворена мужчиной со скудным семенем.
- А длительность любовного соединения? – поддержала Девасмита. – Не может быть гармонии между любовниками, которые врозь переживают свое наслаждение. Множество мужчин, утолив похоть, прекращают соитие и бросают своих подруг неудовлетворенными, даже не задумываясь об их страданиях. Бедняжкам остается на выбор только два пути: либо каждый раз утолять свою страсть в одиночестве, либо искать счастья в объятиях другого.
Пока Ватсьяяна перебрасывался со своими соседками вышеприведенными репликами, Садхака начал рассуждать о том, кто – мужчина или женщина – получает больше удовольствия от любовного общения. Сам он склонялся к мнению одного известного мудреца, который пальму первенства, безусловно, отдавал женщине. Ведь мужчина переживает пик удовольствия только в краткий миг извержения семени, а у женщины оно может продолжаться гораздо дольше.
- Друзья! – заметил Дханада. - Спорить об этом предмете бессмысленно, поскольку ни один из присутствующих здесь мужчин (если, конечно, не принимать всерьез опыта Ватсьяяны) не был женщиной, и ни одна женщина не побывала на месте мужчины. А вынести авторитетное суждение способен лишь тот, кто вкушал наслаждение в обоих качествах.
- Я думаю, - заговорила Ратиприя, - что у истинно влюбленных не может быть отдельного друг от друга счастья. Каждый счастлив настолько, насколько счастлив другой. Раз так, то и наслаждение у них должно быть одним на двоих.
- Так бывает только в стихах поэтов, - не согласился Садхака. – В жизни один любовник всегда использует другого. И пусть наслаждение одно, но делится оно отнюдь не поровну.
- Возможно, ты и прав, – вмешался в разговор молчавший до этого Дантила, - но я все равно принимаю сторону Ратиприи. Тот, кто истинно влюблен, всегда спешит оделить своей радостью другого. Счастье – это не деньги; когда им делятся, его не становится меньше. Вот я и говорю: если юная девушка связала с нами свою жизнь, и если мы обрели власть не только над ее сердцем, но также и над ее телом, наш долг состоит в том, чтобы сделать ее счастливой.
- Мой брат вспомнил о своей женитьбе! - рассмеялся Дханада. - Значит, пришло время какой-нибудь поучительной истории.
- Надеюсь, любовь к жене не уведет тебя прочь из моего дома? – с натянутой улыбкой спросила Шактимати.
- Нет-нет, - поспешил успокоить хозяйку Дантила, - она даже не заставит меня отвлечься от избранной нами темы. И пусть я не могу считать себя многоопытным супругом, мне все же есть, чем поделиться с другими.
Присутствующие согласились выслушать историю Дантилы, и он начал свое повествование со следующих слов:
- Все знают, что я недавно вступил в брак с юной и неопытной девушкой по имени Картисена. Нечего и говорить, что до меня она не знала ни одного мужчины. Жизнь ее в доме дяди проходила в играх с подругами и невинных ребяческих забавах. И хотя она, конечно же, любила меня, но любовь эта была не страстью, а скорее привязанностью сестры к старшему брату. Что до моих чувств, то они имели совсем другую природу. Меня бесконечно восхищала ее свежая, чистая кожа, ее густые душистые волосы, темного, как смоль цвета, прекрасная форма ее лба, похожего на половинку луны, огромные, как у испуганной газели глаза и тонкая, как горлышко кувшина, шея. Искушенный по части женской красоты я мог по достоинству оценить ее пышные груди с выпукло проступавшими сквозь тонкую ткань сосками, а также ее широкие бедра и округлые ягодицы. Все это, повторяю, я рассмотрел еще при первой встрече, но в дальнейшем никогда не позволял себе ни малейшего намека на чувственность.
Желания, бередившие мою душу еще до свадьбы, несказанно усилились после заключения брака. Подобно многим пылким любовникам, я желал поскорее сорвать с Картисены все покровы и вполне насладиться ее юным телом. Ничто, казалось, не мешало моей страсти. Как перед богами, так и перед людьми эта девушка была моей женой. Всецело послушная мне, она готова была покорно исполнять любые мои желания, даже самые противоестественные (а сами понимаете, что в ее глазах ничего не могло быть противоестественнее акта любовного соития). Итак, я почти уже поддался желанию и с вожделением мечтал о первой ночи, но тут мне в голову пришло одно соображение, заставившее по-другому взглянуть на происходящее. Я сказал себе: «Картисена по природе своей девушка нежная и мягкая, и ждет такого же начала от нашей семейной жизни. Если я, хотя бы и в качестве ее законного мужа, начну насильно принуждать ее к тому, чего она боится и стесняется, это может печально закончиться. Ведь если такую девушку взять силой, она может на всю жизнь возненавидеть меня и никогда больше не испытать радости любовного наслаждения». Смущенный своими опасениями, я решил не торопить событий, не давать воли страстям, но постепенно пройти с моей избранницей все азы любовной науки. Мое сближение с Картисеной должно было произойти постепенно и как бы само собой увенчаться соитием. Причем она сама должна была возжаждать соединения, а я – только утолить ее желание.
Приняв такое решение, я ни в чем не изменил своего поведения и продолжал держать себя с ней точно так же, как до свадьбы. Вечером нам постелили две разные постели, и хотя мы спали в одной комнате, утром она ушла из нее такой же девственной, какой вошла туда накануне. Все следующие дни мы почти не расставались: играли, украшали друг друга цветами, вместе обедали, уделяли внимание родственникам и гостям, которые заходили нас поздравить. Время от времени, словно от избытка чувств, я заключал мою жену в объятия. Поначалу это были самые обычные родственные объятия. Но постепенно они делались все более тесными и все более горячими. Порой, прижавшись друг к другу, мы замирали так на несколько мгновений, и каждый чувствовал сквозь одежду тело другого. Занятие это вскоре пришлось Картисене по душе, и она спешила присесть ко мне на колени, едва только появлялся удобный повод.
Ободренный первым успехом, я решил перейти к поцелуям. Утром третьего или четвертого дня, когда мы вместе умывались в нашей комнате, я не стал передавать бетель руками, а взял стебелек в рот и предложил жене принять его из своих уст. Внешне все это выглядело, как веселая игра. Картисена со смехом согласилась, и когда наши уста сблизились, я запечатлел на ее губах легкий поцелуй. Эта забава так же ей понравилась. За завтраком мы продолжали дурачиться, передавая друг другу изо рта кусочки пищи. И всякий раз, когда губы наши встречались, я ощущал ее дыхание. Чуть позже, гуляя по саду, я уединился с женой в беседке. Она присела рядом и обняла меня, а я вдруг приник к ее устам и легким укусом схватил ее за нижнюю губу. Картисена смутилась от этой ласки, но я нежными уговорами успокоил ее. Во время следующего поцелуя, я осторожно раздвинул языком ее губы и проник в ее рот. Спустя короткое время она робко последовала моему примеру. Наши языки встретились и впервые почувствовали вкус друг друга. Так от трепетных поцелуев мы перешли к поцелуям касательным и еще до наступления вечера настолько продвинулись вперед, что уже без всякого стеснения играли в поцелуи верхней и нижней губы.
В то же время я стал приучать Картисену к своим рукам. Она уже привыкла к тому, что я то и дело просил ее передать мне какую-нибудь вещь. При этом я всегда старался нежно погладить ее запястье. Теперь же, когда она, встав на цыпочки и подняв руки, вешала мне на шею гирлянду, я неожиданно положил свои ладони на ее грудь и слегка сжал пальцами соски. Она в смущении отодвинулась и тихо попросила меня больше так не делать. «Хорошо, - отвечал я с улыбкой, - но ты должна покрепче обнять меня перед сном!» Картисена простодушно согласилась на это условие. Когда пришла ночь, мы улеглись вместе на ее ложе и обнялись. Руки наши переплелись, губы встретились. Нежно поглаживая ее спину, я в то же время покрывал поцелуями ее лицо и уста и тогда же впервые коснулся языком ее неба. Эта близость глубоко взволновала нас обоих. Охвативший меня трепет передался Картисене, и именно тогда в ней пробудилась дремавшая до этого чувственность.
Впрочем, никаких дальнейших шагов к сближению я предпринимать не стал и вскоре вернулся на свое ложе. Весь следующий день моя возлюбленная не могла унять снедавшего ее возбуждения. Словно в первую пору влюбленности она то и дело впадала в задумчивость, отвечала невпопад, на губах ее блуждала рассеянная улыбка. Когда пришло время сна, я спросил Картисену, понравились ли ей вчерашние ласки. «Да», - призналась она. «Так, может быть, нам больше не расставаться? – задал я второй вопрос. – Ты согласна провести рядом со мной всю ночь?» «Да, я не хочу расставаться с тобой», - сказала она. Одетые мы улеглись вместе на ложе, и она прижалось ко мне с горячностью, в которой нежность была наполовину смешана со страстью. Я вновь стал целовать ее лицо, а потом положил ладонь на ее обнаженное бедро и начал поглаживать его, осторожно поднимаясь все выше и выше. Как и прежде, новая ласка привела мою жену в смущение. «Зачем ты так делаешь?» - спросила она. «Но ведь тебе нравится, что я так делаю?» - сказал я. «Не знаю», - отвечала она неуверенно. «Вот видишь, - заметил я, - тебе надо получше разобраться в своих чувствах». И я продолжал гладить ее. С внешней стороны бедра моя рука перешла на внутреннюю, но ничего более смелого я себе не позволил. Эту ночь мы впервые провели вместе в одной постели. И, не смотря на то, что мы спали одетыми, это была самая восхитительная ночь в моей жизни.
На следующий день я подступил к жене с вопросами. Картисена сначала отмалчивалась, но потом призналась, что испытала вчера очень приятные ощущения. «Вот видишь, - сказал я. – Если один человек любит другого, он никогда не причинит ему вреда. Первый долг влюбленных состоит в том, чтобы доставлять друг другу удовольствие. Ты согласна доставить мне удовольствие?» «Да! – отвечала она, - я очень хочу, чтобы тебе было хорошо со мной». Вечером, когда мы вновь оказались в одной постели, я погасил огонь, дабы не смущать стыдливость возлюбленной, и вновь принялся ласкать ее бедра. Другой рукой я незаметно распустил рашану, раздвинул одежды и открыл путь к ее животу и груди. Думаю, моя Картисена уже ждала чего-то в этом роде. Но когда я возложил ладони на ее обнаженные груди и принялся нежно пощипывать соски, жена попыталась меня остановить. «Не надо так делать», - в смятении попросила она. «Ты же хотела доставить мне удовольствие», - напомнила я. «Да, хотела», - согласилась она. «Я тоже хочу доставить тебе удовольствие, - сказал я, - мне очень нравиться гладить твою кожу, но ведь ты тоже можешь гладить мою». Она ничего не ответила, а я сбросил с себя васану и приник к ней нагим телом. Моя бедняжка затрепетала, как испуганная лань. Но я продолжал нежно уговаривать и гладить ее, то и дело повторяя, что я люблю ее больше жизни и никогда не сделаю ей зла. Когда Картисена немного успокоилась, я спросил: «Ты меня любишь?» «Да, да, - воскликнула она, - я очень тебя люблю». «Тогда почему ты меня не обнимаешь, как обнимала вчера и третьего дня?» Она робко прижалась ко мне, а потом, поддавшись на уговоры, тоже стала поглаживать мое тело.
Приготовляясь к следующей ночи, я поставил рядом с нашим ложем горящий светильник. «Почему ты не гасишь свет?» - зардевшись, спросила Картисена. «Но ведь наши руки уже и так все знают, - сказал я. – Пусть теперь узнают глаза». Она не стала возражать. Обнимая и целуя жену, я постепенно совлек с нее все одежды и впервые смог насладиться зрелищем ее восхитительной наготы. Скажу сразу, что не нашел в ее теле никаких изъянов. Ее прелести вновь пробудили во мне желание, однако я не поддался ему. Прежде чем сбросить с себя с себя васану, я сказал: «То, что ты сейчас увидишь, не должно тебя пугать, потому что это свидетельство моей страстной любви к тебе». Она отвечала, что не испугается, но все равно вид моего лингама сильно ее смутил. «Милая, - сказал я, - здесь нет ничего особенного, боги даруют такой орган каждому мужчине. Поверь, не смотря на его грозный вид, он создан тебе на радость. Придет время, и ты обязательно подружишься с ним!» Картисена улыбнулась и, краснея от смущения, сказала, что готова хоть сейчас подружиться, ведь она любит все, что со мною связано. После этого она протянула руку и робко, как девочка норовистого коня, погладила лингам. Потом мы вновь стали обниматься. Посчитав, что она достаточно пришла в себя, я прибавил к объятиям поцелуи, но теперь целовал не только ее лицо, но так же шею, грудь и живот. Особенное внимание уделил я ее соскам. От моих ласк они вскоре затвердели и окрепли. «Тебе нравится, когда тебя так целуют?» - спросил я. «Да, - призналась Картисена, - мне нравится то, что ты со мной делаешь».
Две следующие ночи я не предпринимал дальнейших шагов, ожидая, когда в моей возлюбленной пробудится жажда новых ощущений. Постепенно она перестала дичиться своей наготы и больше не вздрагивала от моих ласк. На третью ночь Картисена так осмелела, что покрыла поцелуями мой живот, а потом спустилась еще ниже и несколько раз коснулась губами лингама. Мне это показалось хорошим знаком. Поглаживая тело жены, я задержал руку на ее лобке, а потом прижал к йони ладонь с плотно сложенными пальцами и стал действовать рукой, как слон хоботом, когда он трется им о дерево. Спустя недолгое время она убрала мою руку, спрятала лицо у меня груди и тихо сказала: «Мне очень стыдно от того что я позволяю тебе делать такое». «Но ведь тебе понравилось?» - спросил я. «Да, очень», - согласилась она. «Хочешь, я поласкаю тебя языком?» - спросил я. «Нет, нет, не надо», - слабо запротестовала она. «Оставь, глупышка, - сказал я, - ведь мой язык нежнее моих пальцев, а моя любовь нежнее моего языка; я хочу только одного – доставить тебе радость». Картисена ничего не ответила, но я уже знал, что ее молчание равносильно согласию. Преодолев стыдливое сопротивление возлюбленной, я раздвинул бедра и припал ртом к ее нижним губам. Вскоре, повинуясь моим нежным ласкам, створки раковины раскрылись, и я принялся играть с ее жемчужиной - то нежно поглаживать ее языком, то, обхватив губами, посасывать. И поскольку я был настойчив, мои усилия очень скоро увенчались успехом. Йони Картисены увлажнилась от пробудившихся «вод жизни», дыхание девушки сделалось прерывистым, пальцы на руках стали непроизвольно сжиматься и разжиматься, комкая простыню, тело напряглось. Когда наступила минута блаженства, она судорожно сжала бедрами мою голову, и из груди ее вырвались крики, напоминавшие рыдания. Все это несказанно меня обрадовало, поскольку я увидел, что жена моя страстная, чувственная женщина, очень склонная к любовным утехам, и что дальнейшее общение с ней обещает нам множество счастливых минут.
Едва Картисена пришла в себя, я обнял ее и стал осторожно расспрашивать о пережитом наслаждении. «Мне еще никогда не было так хорошо, - призналась она. – И я бы многое отдала, чтобы вновь пережить эту радость». «Милая, - отвечал я, - мы для того и связали себя узами брака, что бы вкушать радости взаимной любви». Вскоре нас сморил сон. Утром я разбудил возлюбленную поцелуями и вновь довел ее своими ласками до экстаза. С этого дня Картисена стала заметно меняться. Ее оставила девичья робость, она почувствовала вкус к любовным играм и наслаждениям. Теперь жена сама искала поцелуя, и на каждую мою нежность спешила ответить своей. Спустя несколько дней я сказал себе: «Пора!» Вечером мы вновь принялись ласкать друг друга, и когда ее йони увлажнилась, я спросил: «А ты бы хотела доставить мне удовольствие?» «Да, да! – воскликнула она, - я очень хочу подарить тебе радость». «Пусть даже тебе будет немного больно?» «Пускай!» - отвечала она, не задумываясь. Тогда я обнял Картисену и шепотом поведал о том, что должно произойти между нами. Мои слова смутили ее гораздо меньше, чем я ожидал. «Если через это проходят все девушки, - отозвалась она, - то чем же я лучше других? Поступай так, как считаешь нужным». Ее ответ сделал меня счастливившим человеком на земле. Возликовав душой, я стал трудиться с удвоенным пылом. Большую часть работы мне пришлось проделать языком. Лишь в самый последний момент я осторожно ввел лингам в ее йони, и несколькими сильными ударами довершил начатое. Все произошло так удачно, что моя жена лишилась девственности, можно сказать, сама этого не заметив…
Рассказ Дантилы разжег в гостях сильное желание. Едва Шактимати заметила, что мужчины не прочь предаться любовным утехам, она незаметно кивнула гетерам, и те в обнимку со своими избранниками удалились каждая в свою комнату. Оставшись наедине с Ватсьяяной, Девасмита без долгих разговоров развязала мекхалу и предстала перед возлюбленным во всем блеске своей ослепительной наготы.
- Ну, что же ты молчишь? – спросила она и капризно топнула ножкой.
- Клянусь Камой, у меня просто нет слов, - в полном восторге отозвался наш герой, - знаю только одно: бог любви натянул тетиву своего лука до самого уха и без всякой жалости ударил меня стрелой прямо в сердце!
Сбросив одежду, он возлег рядом с Девасмитой и вскоре вкусил с ней все наслаждения, которые только может дать любовь. От горячих объятий и страстных лобзаний они перешли к столь же бурному соитию. Девасмита сидя приняла лингам, а затем обхватила поясницу Ватсьяяны своими бедрами и принялась мерно раскачиваться вместе с ним на ложе. При каждом изгибе тела ее йони восхитительным образом сокращалась, наподобие руки пастушки, доящей корову, и словно втягивала лингам внутрь себя. То усиливая, то ослабляя хватку, гетера довела Ватсьяяну сначала до волнующих спазмов, а потом до полного изнеможения. Никогда и ни с какой женщиной не приходилось ему прежде вкушать такого острого наслаждения.
Оба выбились из сил и прилегли отдохнуть. Поглаживая тело возлюбленного, Девасмита сказала:
- Я вижу на твоей коже царапины страсти, но не могу найти ни одного следа от укуса.
- Это потому, - отвечал Ватсьяяна, - что я не большой любитель этого развлечения.
- Воистину, ты сам не знаешь, о чем говоришь, - воскликнула гетера, - признайся лучше, что не встречал по-настоящему страстных женщин. Ведь обмен укусами, без сомнения, одно из самых изысканных и самых тонких удовольствий любви.
- Верится с трудом, - покачал головой наш герой, - но если ты научишь меня кусаться, я, конечно, не стану больше пренебрегать этим искусством.
Девасмита охотно согласилась и сразу приступила к объяснениям.
- Правила моей науки очень просты, - начала она. - Зубы любовников, желающих предаться дашане-чхедии должны быть ровными, целыми, остроконечными, гладкими и обладать приятным блеском. Всего выделяют восемь основных видов укусов. Первый из них – укус скрытый. Он проявляется только обильным покраснением небольшого участка кожи и исполняется слабым сдавливанием зубов…
Наклонившись к бедру Ватсьяяны, Девасмита осторожно прихватила зубами его кожу и оставила на ней красноватый след. В дальнейшем она то и дело прерывала рассказ, вновь и вновь демонстрируя свое искусство покусывания. Благодаря этому юноша имел возможность сравнить и сопоставить между собой все существующие виды укусов.
- Если кожа после укуса оказывается сжатой с обеих сторон, - продолжала гетера, то этот укус называется припухлым. Иногда любовник делает легкий щипок только двумя зубами. Такой укус зовется точечным. Но когда такие же малые участки кожи кусаются всеми зубами, это называется цепочкой точек. Укус, который выполняется одновременно зубами и губами, носит название коралл и драгоценность. Здесь следы от губ являются кораллом, а следы от зубов - драгоценностью. Когда укус выполнен всеми зубами, это зовется цепочкой драгоценностей. Укус, который состоит из неравных выступов в окружности, возникающих из-за промежутков между зубами, называется разорванным облаком. Чаще всего его выполняют на груди. Наконец, укус, оставляющий множество широких рядов следов, расположенных близко друг к другу и разделенных покрасневшими промежутками, называется укусом кабана. Его выполняют на груди и плечах. Два последних способа покусывания свойственны особенно страстным людям.
- А где еще можно оставить следы своих зубов? – спросил Ватсьяяна.
- Все места, которые можно целовать, пригодны и для покусывания, за исключением только верхней губы, полости рта и глаз, - сказала Девасмита. – Нижняя губа – хорошее место для скрытого, припухлого и точечного укусов. Кроме того, припухлый укус и коралл драгоценностей выполняются на левой щеке. Как цепочку точек, так и цепочку драгоценностей наносят на шею, а так же в область подмышек и туда, где сочленяются бедра. Но лишь цепочку точек наносят на лоб и бедра.
- И как обмениваются укусами?
- Когда мужчина с силой кусает женщину, то она должна с негодованием ответить ему тем же самым с двойной силой, - объяснила гетера. – Другими словами, точечный укус должен быть возмещен цепочкой точек, а цепочка точек - разорванным облаком. Если женщине была причинена сильная боль, то она должна сразу же приступить к любовному состязанию со своим возлюбленным: схватить за волосы, наклонить к себе его голову и поцеловать в нижнюю губу, а затем, теряя голову от страсти, закрыть глаза и кусать его в различных местах…
От слов влюбленные,как водится, перешли к делу. Впрочем, опасаясь маленьких, но чрезвычайно острых зубок своей подруги, Ватсьяяна не решился всерьез ее раззадоривать. Шуточная борьба между ними вскоре сменилась страстными объятиями. Потом, подчиняясь указаниям упавшей на спину гетеры, Ватсьяяна широко раздвинул ее ноги и сам уселся между ними. Введя лингам в йони, он долго наслаждался любовью с Девасмитой, двигая и поворачивая из стороны в сторону ее прекрасное тело. Эта поза, как узнал позже наш герой, называлась «колесом Камы»…
6. http://www.proza.ru/2010/08/04/758
"Эротикон" http://www.proza.ru/2013/07/10/377