Глава двенадцатая. Дыни

Константин Кучер
(мой взвод)

Дыни бывают разные. Небольшие, круглые, как волейбольный мяч, ярко-желтые с небольшим оранжевым отливом. Этот сорт на юге России и на Украине называют «колхозницей», а на севере Таджикистана с небольшим пренебрежением обзывают «кандаляшками». Там они и за дыню не считаются. Так, перекус лёгкий в ожидании хорошей трапезы. Или десертная добавка к чайнику свежезаваренного ароматного зелёного чая.

Большие, толстые и вытянутые серо-зелёные плоды зимнего сорта, которые оплетаются ивовой лозой во что-то, напоминающее обычную хозяйственную авоську с длинным хвостиком-верёвочкой вместо традиционных ручек.  За неё дыня подвешивается в сухом, хорошо проветриваемом сарае и висит, ждёт своего часа. В ноябре, когда её снимут с бахчи, она ещё немного деревянная и практически безвкусная. А повисит месяц-другой, придёт в марте афганский праздник Нового года – Навруз, тогда можно и доставать из авоськи дыню. И – на праздничный стол её. А гости будут есть и нахваливать. Да и как не похвалить? И хозяина, который не только вырастил, но и сохранил, и сам сладкий, сочный чудо-плод.

Если кто не всяко лыко в строку вплетать умеет или там с подвешиванием возиться никакой охоты нет… Так можно прямо на бахче. Выкопал ямку, притрусил соломкой, чтобы дынькам мяконько было, и – туда их. Сверху новым слоем соломы закрыл и всё - на перспективу ароматное хозяйство - землёй засыпал. По такому варианту дыни до самой весны могут лежать. И ничего им не будет. Как солнышко на лето повернуло и пригревать уже по настоящему стало - землю отгрёб аккуратно в сторонку, верхний слой соломы снял… Всё в целости и сохранности. Почти, как и наша картошка в буртах. Только намного лучше и сохраннее.

А есть ещё такой, вытянутый в длину эллипсоид. Типа большого мяча для регби, светло-песчаного, как бы выгоревшего, цвета. Это ранний сорт. Сорвал и кушай сразу. Для порядка неплохо бы его на часик-другой положить в арык с прохладной проточной водой. Но это если терпение есть. Потому что запах у этой дыни… Настоящий, дынный. Густой и насыщенный настолько, что если притащили в блиндаж, и спрятали под нары… Считай, что и не прятали.
Все иные запахи, что до того были постоянно, накрепко и казалось бы навечно прописались в помещении… Терпкий, концентрированный запах мужского пота; мягкий, обволакивающе-маслянистый - ружейной смазки; резкий, застоявшийся – давно не стираных портянок… Все запахи умерли. И в блиндаже остался только один. Сладкий, ароматный и возбуждающий аппетит дынный запах. Так что хоть прячь, хоть нет. Переступил порог и даже носом поводить, принюхиваться не надо. И так понятно – дыня где-то здесь. Рядом.

- Мужики… Вы чё?! Дыню зашакалить решили? Не выйдет! Тридцать восемь – половину просим. Колитесь – где? Колитесь, всё равно ведь найдём!

Попробуй, спрячь её от таких архаровцев! Если она, конечно, их дождётся. Потому что такой вариант развития событий, скорее всего, откуда-то из области ненаучной фантастики. Вот она была и… Нету! Располовинили повдоль штык-ножом, семечки выгребли и сахарно-белые, сладкие, истекающие соком куски - сами в рот просятся.

* * *
Именно такие дыни и росли на бахче, что  находилась со стороны гор, в излучине небольшой речки. Но подобраться к ней…

Подобраться к ней было не так-то просто. Надо выйти из крепости через южные ворота, что у Кабульского шоссе, и вдоль стены добраться до башни. А уже от неё, по коротким ходам сообщения боевого охранения, – к первой линии колючки. Ну, а там – как повезёт. Плана-то минного поля, само собой, у нас под руками не было. Да и вопрос - существовал ли он вообще? Большой, можно сказать, – солидный вопрос. Какой там план, если никто в маневренной группе не помнил, - а кто, собственно, их ставил? Скорее всего, сменённые нами дальневосточники, которые вот уже скоро как полтора года на гражданке прохлаждались. Поди, спроси у них – да где ж вы, пацаны, тех мин понавтыкали? И куда те письма запросные мелким почерком писать?

Так что одна надежда. На удачу. Бог, если он есть, бойца не выдаст, а свинья – не съест. Мина не чья-то там. Своя. Она ж – на супостата нацелена. А мы тут причём? Мы – свои. Нам бы только десерта к Юркиной днюхе. И всё. Нафиг под нами взрываться?.. Не полная же дура эта мина?..

Так что проползём осторожненько минное поле на брюхе, поднырнём под второй ряд колючки и вот она, бахча. И – дыньки на ней. Ды-ы-ыньки…

Вот только сделать всё это надо было в светлое время суток. Днём. У всей крепости на виду. Ночью свои же запросто могли положить перекрёстным огнём. А если договариваться, так такая толпа желающих на дыни набежит. Не на «шишиге» же через то минное поле переться? Да и договоришься, где гарантия, что не накроют огнём? Ночь. Темно. Ни видно ни черта. А нервы у всех – не железные.

Так что оставалось только днём. Другого варианта не было. Ну, мы и решили – с обеда. В адмиральский час, когда по жаре кадетов поменьше по территории шарится. А дежурный уже смаковать начинает, что вот-вот и – смена. Конец дежурству!

Сказано – сделано. Обед проходит, ждём, для верности, ещё полчасика, после чего мы с моим механиком-водителем меняем бойцов на башне, а Юрка со своим наводчиком, Лёхой, топают к воротам.

Там их бойцы, что на БМПухе животы греют, как положено встречают:
- Стой, кто идёт?

Не иначе солнце голову напекло.
- Да вы чё, пацаны? Обкурились, не иначе. Свои.

- «Свои, свои»… Ты что ли, Кобра? И чё тебе тут надо? Свои после обеда дрыхнут по лавкам или каким другим полезным делом заняты...

- Да магазин от автомата в бойницу уронили.

- А второй воин тебе зачем? Одному не найти? Ладно, шуруйте. Только быстро! Одна нога здесь, другая – там.

И на броню по новой. Снова животы греть под тёплым сентябрьским солнышком. Тоже ведь только что пообедали.

А наши, быстренько-быстренько, - к башне. Где мы уже всё, что можно, с предохранителей поснимали. Мало ли что? Так хоть огнём этих шалопаев поддержать, чтобы им не так грустно было.

Вообще-то у основания каждой башни существовала подземная галерея, выходящая за стену крепости, но в этой она была завалена наглухо, потому Юрке с Лёхой и пришлось переться к воротам. Но хорошо то, что хорошо заканчивается. Первый этап вроде бы прошел благополучно. Лихие бойцы апрельской революции без происшествий преодолели минное поле, перебрались через колючку и скрылись в зарослях.

Конечно, слов нет, это была неслыханная наглость. Два шурави, посреди белого дня, на глазах у всего честного дехканского народа, ползают по афганской бахче, как по своей… Да ещё и выбирают! Это возьмём, это нет.

Так на это и было рассчитано. Наглость и неожиданность! Пока народ очухается от такого беспардонного посягательства на частную крестьянскую собственность, пока сообразит что, почему, да откуда, пока раскроет рот для возмущённого:
- Караул! Грабют!!

Пока то, да сё - любители дынь уже показались на горизонте. Да не с пустыми руками. Каждый тащит за собой туго набитый наматрасник. Мешков-то у нас не было, так пришлось эту объемную постельную принадлежность использовать не по назначению. Зато – по полной. Когда ещё такой случай подвернётся? Наши и напихали в наматрасники дынь под самую завязку. Тащат, пыхтят…

Под дальней колючкой проползли, выбрались на минное поле… Доползли до ближнего ограждения.
Вот тут-то и началось. Наматрасники тяжелые. Они их – волоком. Ну, и зацепились за нижний ряд колючки. Туда, сюда… Никак. Давай выпутываться. Не получается. Долго они там возились. Народ на бахче уже очухался. Начал бегать туда сюда. Руками размахивать и, в нашу сторону повернувшись, орать что-то на своём, непонятном. Но, чувствуется, возмущенно.

Мы их на мушку взяли, глаз не спускаем. Но и на этих двух дуриков тоже косяка давим. Видно, что там - нервы на пределе, а терпения уже никакого не осталось. Ка-а-ак дернут зацепившийся наматрасник… Он из колючки выскочил, да в окопчике боевого охранения их сверху и накрыл. Крепко так им дынями по балде приложило.

Но ничего, очухались, сориентировались, где крепостная стена, где башня и быстрее – к ней. А мы уже связанные ремни спустили вниз:
-  Вяжите. Быстрее!

Два раза повторять не пришлось. Юрка подвязал первый наматрасник и машет рукой – «вира». Поднимай, мол.

Мы и потянули. Ох, тяжел… Поднимаем потихоньку, так как на увеличение скорости и сил-то особых нет. Эти ж, жадные до чужого добра… С запасом дынь насобирали. Не на один день рождения должно хватить.

Но часть точно придётся на сторону отвалить. Вон, видно, как ребята на БМПухе, что у ворот, уже в голос хохочут.

А эти два гаврика… Нет, чтобы второй наматрасник по быстрому привязывать. Нет! Они там, внизу, уже дегустацию устроили. Распластали дыню, хавают… Развалились у подножия башни, смакуют. Ещё и нам руками машут. Вкусно, мол, обалдеть.

Мы им рожи зверские корчим и негромко так, почти шепотом, чтобы кипеш по всей крепости не поднять, но с выражением соответствующим:
- Вы чё там? Совсем оборзели? Вяжите давайте. Быстрее!

- Да привязано всё. Тяните…
И дальше себе хавают.

Мы, зубы стиснули – тянем молчком. А то ли наматрасник уже старенький был… То ли пацаны покоцали его солидно, когда из колючки вырывали… Не выдержал он всего того, что в него наложили. Уже почти до самого верха подняли ценный груз, а наматрасник… Хр-рясь! И порвался! Все дыни из него… Вниз! Как только эти два дегустатора успели среагировать? Но среагировали. Увернулись от мощного и, казалось бы, неотвратимого дыннопада.

Часть дынь, естественно, вдребезги. Но то, что осталось, мы всё-таки подняли.

Подняли, сидим, дожидаемся своих архаровцев. Надо же кого-то в башне оставить, чтоб за добычей присматривал и от злобных посягательств её, как зеницу, оберегал. А то до ночи захарчит караул наши дыньки и «спасибо» не скажет. Днём их никак в блиндаж не переправить. К нам с этого поста или через плац, возле самого замка, где жили офицеры, или через парк, где их в светлое время тоже – немеряно. А нарвёшься на кого невзначай…
Наказание – ладно. Не первое. И, наверное, не последнее. Всё дело ведь насмарку, если драгоценный груз отберут. А это – запросто. Кадеты, почти все, - новенькие, только прибывшие. Сплошь и рядом вчерашние выпускники славных пограничных училищ с довольно специфическими для Афганистана специальностями. Таможенники, политработники и прочая штабная канцелярия, без какого понимания ситуации с такими делами, совершенно не проникшаяся уважением к старослужащим и не учитывающая реальную обстановку.

Короче. Всё было продумано и учтено. Но… Как обычно. Его величество случай вмешался.
Пока мы, уже все вместе, вчетвером, снимали на посту пробу с дынь, вдруг…

Вдруг откуда ни возьмись, налетела така-а-ая куча ос. И все, как на подбор. Огроменные. С мизинец величиной, не меньше. Туши свет и сливай воду. Мы и потушили. Кубарем скатились вниз, в комнату отдыха караула. Была в башне и такая, ещё при её постройке предусмотренная. Не всё же караулу на башне торчать, где-то его смене и отдохнуть чуток надо.

Вот мы - туда.  Думали, ополоснём морды, руки помоем, осы и успокоятся. Куда там. Разбитые ж дыни у основания башни – кучей. Да и когда второй наматрасник тащили, с него ручейком сироп по стене тёк. Осы сладкий, приторный дынный дух учуяли и прилетели. Чувствуем – надолго.

В общем, вызвали мы по внутренней связи несгибаемого и железной воли бойца по имени Санёк. Того самого, что закуняв как-то.

Вызвали мы Санька, чтобы он в тенёчке кемарил, да за спрятанными под нарами дынями приглядывал, а сами – ноги оттуда. Правда, с мужиками, что остались дежурство нести, пришлось поделиться. Они ведь до самого вечера, так и не смогли наверх подняться, чтобы с башни на окрестности бдительный и внимательный взгляд кинуть. Хотя, чего там смотреть? И так понятно – уборочная. Что у дехкан, что у душманов – день год кормит. Отвлекаться некогда. Другое дело – осы. Вот за это неприятное соседство мы и откупились. Да мужики сильно и не борзели. Так, по Божески, попросили… 
****************
На фото: Дыни бывают разные. Но, как правило, почти все - одинаково вкусные...

Продолжение - http://www.proza.ru/2010/05/24/360