Хроники Артлиба, карикатура-фельетон
часть-2, главы с 1 по 11
Предисловие:
Прямо скажем, грустное предисловие...
В ворота Сухостоя тихонечко постучали: тук-тук-тук… Привратник, еврей-старик выглянул в зарешеченное окошечко. Его одноглазому взору предстала чудная, странная картина. "Картина маслом", - подумал старый пройдоха Маслов-Масленкин-Маргарин-Маргаринович.
Скелет был из Аш2О, - буль-буль-буль… Голова рыжая, чем-то напоминающая безвременно ушедшего от непосильного насилия Жоржика-Жемчужникого Ж.Ж. В левой руке, в области затылка, где находилась сквозная дыра от чрезмерного количества совокуплений, наш рыжик, баловник этакий, держал мешочек с плотно набитыми и аккуратно свернутыми холстиками. И только одна картинка, опустив скромно глазки, потирала ладошки с намерением въехать затрещину Мастеру-Ломастеру.
За вислое ушко этого придурошного недоноска держалась Мона, в простонародии Мона-Щука. На бумажной бечёвке у Монули попискивал Галюциноген-Вал-Перевал-Маркоз-Наркоз-Паша-Оглы-Задэ.
"Да-ааа…!"- воскликнул одноглазый еврей, - Свои пришли!" и распахнул ворота...
Глава - 1
Прошло 100 лет. Галактика Екарный-Бабай, планета Кузькина-Мать, городок Сухостой. Площадь! Жара! Крысобой сидит в центре грязной зловонной лужи. Красный и страшный. Парачка Могильщиков-Некрафилов, Мясников по кличке "Мясо" и крючконосая девочка Росси, по кличке "Шланга" из брандспойта поливают Владыку, гаранта ебнократии, нечистотами из Чёрного Леса. Славный запашок. Красный дьяволюха нюха не имел. Он деревянный, ему лишь бы было мокро.
Сидя на берёзовом, голубом троне, смотрел местную развлекуху…
Местные детишки футболили футбол черепушкой недавно съеденной тетки Суэтины. Сова уютно примостилась на широченном плечике сынули и время от времени нежно поклевывала деревянное ушко. Особо ей импонировали мохнатые перышки. Как-никак родственник, кровинушка. Сова была сентиментальной птицей.
Крысобой рявкал: «Лежать! Стоять! Бежать! Ать-два! Ать-два! Смирно! Падлы! Руки вверх! Хэндэ-Хок!»
Маме Совушке было весело...
Крысобой рявкнул: "Мухи отдельно, котлеты отдельно". Посмотрел нежно на Маму-Сову: "Котлетки мамуле! Мухи вам - Быдло!!!"
"Да-уж-жжж…", - задумчиво протянул рассказчик: "Сей товарищ напоминает мне Путина из деревеньки Путино, что приютилась в лесах вблизи славного града Очёр, старого вояку, вечно трезвого, со светлыми, честными, голубыми, арийскими глазами.
Глава - 2
Сухостойнички стояли плотным многомиллионным кольцом вокруг зловонной лужи. Все ждали, когда Властелин откусит какому-нибудь бедолаге головенку. Всем хотелось кушать.
Не кушали три дня...
Неожиданно вкатилась, вковылялась, вхромалась, можно сказать, вломилась в эту идиллию и уравновешенность, сложившуюся десятилетиями, наглая троица: Жемчужников Ж.Ж., вислозадая, склизкая, замшелая, зеленая Мона-Щука и их поводырь на бумажной бечёвке, Галлюциноген-Вал-Перевал-Наркоз-Маркоз-Паша.
Вал передвигался странно, задом наперед, из-за плеча выглядывала торбочка, набитая ворованными в Чёрном Лесу мухоморами.
"Ну, воровайка! - подумал Крыс-Даюша, выглядывая из норки.- Доберусь я до твоих шаловливых ручек. Отгрызу пакли по самые лопатки".
Замшелая, зелёная Монка-Щука двигалась бочком, шаловливо подергивая плавниками.
Головенка Жоржа Ж.Ж. плыла в жарких миазмных потоках Сухостоя. Его дырчатый плюмпэризированный организм излучал свечение.
Вся миллионная толпа подумала: "Нам бы такое!"
Джордж подумал: "Хрен вам! Вначале по "Грильяжу" трахните, а там поглядим, какие вы Мастера-Ламастера"...
Глава - 3
Крысобой: "Эти КТО?"
Сова клюнула сынишку в ушко и, указав бельмом на Вал-Перевала: "Свои!" Мона-Щука, радостно: "Мы свои, мы свои, я умею пятки щекотать!" И резво юркнула в лужу...
Крысобой принюхался. Его пустая головенка звенела пустотой и лишь где-то в желудке, у самых пяток, промелькнуло блёкло, украдкой, воспоминание: могила, серые мышки, теплое, уютное нутро Матушки-Совы и запах этого уродца. Крысобой поднял Вала-Перевала высоко над толпой, глянул в его лупоглазые, вечно голодные, промухоморенные глазки. Вал обрадовался такому вниманию и поцеловал взасос Красный Чурбан.
Крысобой опешил, вздрогнул. За сто лет его деревянной жизни никто ему так не делал. Удивленный и смущенный вдруг нахлынувшей сыновней нежностью, Крысобой аккуратненько поставил Вала-Перевала-Наркоз-Маркоз-Пашу в лужу. Вал поцеловал протянутый пальчик и уселся возле щиколотки Властелина. Из лужи торчала лишь его голова. Деревянная капля упала на затылок Маркоз-Паши. Мона-Щука шекотала пятки. Стало весело и приятно.
Сова нежно клюнула сынульку в ушко и подумала: "Это ничего, это пройдет. Веселее, сынок, сейчас народ трамбовать будем!!!"
Глава - 4
Рассказчик: «Что же произошло за эти долгие сто лет? По-земному - долго, по Кузькиной-Матери не очень, всего каких-то пять лет.
Иеросифилитик-Куча-Кучинский бегал по Сухостою, аки бес, чёрный, весь в шерсти с собачьей мордой. Вечно крутился около тетки Суэтины, выпрашивая подачку. Суэтина работала уборщицей. Эта, некогда принцесса-королевна с чисто деревенским фэйсом, зачастую с подбитым глазом и одной короткой ногой, убирала дерьмецо за Совой-Матушкой и её сынком-остолопом.
Кучинский-собака, вечно голодный и злой, как сволочь, любил то дерьмецо. Суэтина жалась, давала мало, у ней и без гавкальщика было кого кормить. Все ёжики после смерти Зинки-Резинки достались ей, и она, как крёстная, была обязана за ними присматривать, заботиться о них.
"Да...", - подумал рассказчик. - Трудненько ей приходится, а ведь у некоторых отпрысков человекоежей по пять голов".
Бедный Ваш-Наш-Джованни-Пиросмани отказался есть человечинку. Он был гордый горец. Хорошо воспитан и поэтому в диком Сухостое оказался не у дел. Был всеми покинут и позабыт. Кушать было нечего. Он пробовал печь лепешки из перетёртой коры красных сосен, но это плохо помогало. Джованни быстро терял в весе. Он перестал малевать, перестал писать рассказики-сказки, постоянно плакал и бормотал несуразное под свой большой, истощенный грузинский нос.
Джованни умер. Никто не плакал, все смеялись, веселились и обгладывали иссохший трупик не очень великого художника и писателя Джованни-Пиросмани.
В Сухостое не хоронили, в Сухостое ели трупы. Вкусняшка!!!
Заправляла раздачей прилично поеденных костей группа из двух могильщиков-некрофилов - Мясо и Шланга. Обглоданные дочиста кости раскидывали по Сухостою и время от времени, особливо когда Сова-Матушка была на диете и в городке было голодно, грызли их все, кто имел зубы. Черепками же играли в футбол. Играли девчонки, мальчишки и ОНО.
Детишки делились на нормальных, не очень нормальных и уж совсем ненормальных. У нормальных росла черная шерсть, они имели деревянные ушки и деревянные красненькие носики. У не очень нормальных имелось по несколько рядков сосков и у некоторых даже по несколько голов. У ОНО не было ничего, совсем ничего, их, как бы тела, пронизывала мгла трансфармативных изъявлений, плюмпэрных крупнокалиберных вкраплений, излучающих фосфорицирующие световые потоки, имеющие отношение к новым разработкам в НбЕк-ХА сухостойцев, для борьбы с мухоморами из Чёрного Леса.
Футболили футбол обычно весело и задорно, вдребезги разбивая черепушки, и тут же приставали с просьбой к Крысобою, чтобы он кому-нибудь откусил головенку. Крысобой любил футбол и горные лыжи.
Так детишки спасали родителей городка Сухостой от голодной смерти.
Глава - 5
А что же Грёзы? А где же Софа-Никуля-Артист всех Артистов, Главный Галактический художник, неужто в Звезду превратился?!
Грёзы мы оставили на макушке красной пирамидальной сосны, от которой у Совы родилось Дитятко-Красное-Чудовище-Крысобой.
Куда делся, куда делся? А никуда он не делся! Закаменел наш Грёзы от поедания сухих, свинцовых облаков, время от времени плывущих со стороны горы Гроб, что находится в разломе хребта Кваркуш. Так и сидел, посиневший, с открытым ртом. Облака заходили в его зубатую пасть и покидали Грёзы через отверстие в затылке, при этом ни пролив ни одной капли благотворной влаги над Сухостоем. Создатель окончательно покинул этот некогда плодородный край. Говорил Крыс-Даюша, не крадите Мухоморы Чёрного-Леса. Не надо! Не послушались, мерзавцы...
Над Сухостоем - Мгла! Страх! Солнце исчезло навсегда! Полный Плюмпэр! Полный кирдык!
В бордово-кровавых сгустках слизи, подпрыгивая время от времени, перемещалось нечто, без головы. Там, где должна была быть голова, сидела девушка на плоту своих желаний. Крыс включил инфракрасное излучение. Ба!!! Да это всегалактический художник Никуля-Васёк-Софа-Несравненный-Шах-Падишах, покоритель Звезд-Звездинских-Звездыкиных.
"Интересно!- подумал Крыс-Даюша. - А какая такая сволота брательнику головенку откусила?!"
Глава - 6
Сухостой.
Страх подкрался, залез в глотку. Многомиллионную артель голодных художников колотило бойко и резво, кое-кто без зазрения совести вешался принародно. Неочень-Подонский-Мидав, заботливый, как всегда, ласково уговаривал, увещевал, потом вздыхал, предлагал мыло и весёленькую розовую детскую табуреточку. При этом советовал, как удобней и правильней завязать узел и затянуть веревку, не забывая взять за услуги один деревянный УЕ. А когда повесившийся трупик переставал дергать ногами, пускал слезу и уходил далее, предлагая всем желающим мыло, верёвку и весёленькую, детскую табуреточку.
Когда-то Мидав служил в артели распорядителем и по совместительству завхозом. Воды не было, мыла было много... Навстречу распорядителю попался зачумлённый Свино-Пёс-Куча-Иеронисимус-Сифилитик с деревянной веревкой в руках. Добросердечный Неподонистый-Мидав протянул Иеронисимусу мыло. Свино-Пёс посмотрел зверскими, голодными глазками на мыло и гавкнул: "Мало!" Неочень-Подонистый-Мидав был сострадателен, протянул второй кусок. Скотина Свино-Пёс бросил веревку, схватил мыло и дал деру. Мидав пожал плечами, сплюнул и пошел далее, - уговаривать, увещевать и помогать страждущим.
Глава - 7
Было весело.
Сова была в хорошем расположении духа. Крысобой тоже. Вокруг темно и мокро. Галлюциноген-Маркоз-Наркоз-Оглы-Паша, обкумаренный мухоморами, сидел в луже и делал ручками так, как когда-то Иосиф Виссарионович во время парада, стоя на членохранилище могильника Ильича, время от времени писая в саркофаг и даже какая: "Жить стало хорошо, жить стало веселей." Перевал-Завал писал и какал в лужу, время от времени пуская пузыри. Мона-Щука щекотала пятки и не только... Всем было хорошо, всем было весело.
Народ вешался, травился, у кого было оружие - стрелялся. Большинство прыгали с первого и второго этажей хрущёботрущёб. В основном ломали ноги. Валялись тут же, под окнами, скулили и пищали, некоторые даже громко орали. К ним никто не подходил. Всем было на всех всё равно. Скорая медицинская помощь не приезжала. Горючки не было, колес тоже - съели. Водила закупорился в салоне и жёг масло.
Неподонистый-Мидав спрыгнул с детского, розового табурета, сломал мизинец и орал на всю сухостойную площадь как резаный, обвиняя Крыса-Даюшу в покушении на его жизнь.
Кто-то пытался дезертировать и пёр напролом через восьмиметровый железобетонный забор. На стене стояли Могильщики-Некрофилы и поливали желающих покинуть городок из брандспойтов. Перебраться не удалось никому. Ещё бы - с переломанными ногами и полным ртом дерьма...
Вакханалия в Сухостое была в разгаре. Аномалия праздновала победу...
Глава - 8
В Красных Соснах уже сто лет пряталась шайка Фашистки-Националистки Наташки Марусовой. Она была тайной любовницей Крысобоя. Они хорошо ладили. Объединились и заключили пакт о не нападении.
Геббельс в юбке кричал: "Ахтунг!Ахтунг!" Красный Властелин: "Ес!Ес!" Они удалялись в кусты, ели американскую лизинговую тушенку, запивали сьеденное кока-колой и кувыркались на русском сеновале.
Глава - 9
Мрак!!!
Сухостой трясло. В живых осталось немногим меньше 500 тысяч.
Тем временем Мона изгалялась, как хотела, корча из себя Мона-Щуку, вихлялась, кувыркалась в зловонной луже, щекотала пятки Вал-Перевалу-Оглы-Задэ и не только...
"Странная Щучка", - подумал рассказчик.
"А ничего странного", - сказал Крыс. - Шпиёнка-Монка! Моя шпиёнка!"
Тем временем Мона-Щука прогрызла здоровенную дыру в берёзовом троне Крысобоя и юркнула в темноту...
Глава - 10
Телефон! Мобила! Мобила!
Модэрнизированый-Крыс-Даюша-Экспо-Мобиле рванул в родовую библиотеку. Поворот сменял поворот. Лабиринт был нескончаем. Вдруг в углу мелькнула тень... ФФ-р-рРРРРР-рррр-Ш-ШШШШ-шшшш - тормоза у Крыса хороши. Крыс приостановил свой стремительный бег, при этом успел подумать: "Кто это забрался в моё подземное Царство-Государство?" Включил инфракразифатрон: "Ба!!! Джованни!!!"
Грузин-Велхвадзе-Наш-Ваш-Джованни крался украдкой. В заплечном мешке свёрнутые отцовские и дедовские холсты; Синтез, Молодые учёные, Диспут и прочие... С полотна "Мои предки-граждане Тифлиса" сурово с укором взирали папа, мама, дедушки и бабушки.
Дедушка-художник приноравливался врезать вору-внучку батогом, Папа Джованни стаскивал с брючин ремень. Бабушка приготовила для внучка чугунную сковороду. Группа молодых учёных задорно потирала ладошки, время от времени сжимая кулаки, в их глазах читалось большое желание побоксировать. Пьяный Пирасмани с вечно расстегнутой ширинкой пописал на Вашего-Нашего-Джованни, пс-псссссссссссс....
"Убьют!"- подумал Крыс и протянул другу Джованни промасленную ослиную шкуру.
Сплюнув с досады сквозь мерцающие платиновые клычки, Крыс ускорил свой бег…
Время! Время, Его Величество Время не ждало...
Как впоследствии выяснится, когда закончится Великая Битва при Сухостое, Ваш-Наш-Джованни не умер во время Великого Голода на планете Кузькина-Мать, а, наоборот, даже несколько отъелся. Он ел мертвечину, был скрытым, тихушным Могильщиком-Некрофилом. Он никогда не был художником. Он был христопродавцем, жуликом и вором от живописи. Пил, как и все подобные уродцы, кровушку братьев-художников и питался исключительно мертвечиной. Художником был его Дедушка и его Папа – замечательный живописец, соцреалист.
Позор! Позор! Позор! Вору Вашему-Нашему-Джованни! Отныне, если кто-нибудь употреблял в разговоре имя "Ваш-Наш-Джованни"обязательно присовокуплял приставку и заставку "Вор" и "Позор" Получалось: Вор-Ваш-Наш-Джованни-Позор!
Глава - 11
Время действительно не ждало. Нажав на плазменный включатель, перейдя из ускоренного форсажа на сверхскоростной молекулорасщепляющий плюмпэр сублимативных изъявлений, Крыс влетел в люк родовой библиотеки. Плюхнулся в красное, мухоморное кресло и моментально заснул. Крыс не спал много лет. По Кузькиной-Матери пятьдесят лет, по-земному летоисчислению - трое суток. В углу родовой библиотеки собралась стайка крысят-малолеток. Все слушали сказку-быль "О том, как Щука хотела в Очёрском пруду Чёрного Леса словить Карася, а напоролась на колючего Ерша..."
Крысу-Даюше снился Очёрский пруд, Чёрный лес, стайка пугливых Карасиков и злая, хитрая, покрытая зелёной тиной здоровенная Мона-Щука.
Трезвонил телефон: дзинь, дзинь, дзинь!
Шпиёнка-Монка: "Але! Але! Але !Крыс! Крыс! Крыс..."
Крыс сладко, безмятежно посапывал.
Продолжение следует. В следующих сериях: "Сказка-быль про Мона-Щуку. Казнь Шпиёнки-Монки в городке Сухостой. Отречение Маслова от масляной живописи и как следствие - изгнание его в Пустынь, где он повстречает "НЕЧТО" и после продолжительной беседы вперемежку с тумаками и подзатыльниками стал фанатиком-акварелистом.
02.05.2008