начало здесь:
http://www.proza.ru/2010/02/06/789
ГЛАВА 19
Аня никогда не ездила на большие расстояния и поэтому ожидала от путешествия в Петербург самых разнообразных впечатлений.
Но то, что открывалось из окна кареты после Великого Новгорода, вовсе не радовало взор. По обе стороны дороги тянулись нескончаемые бескрайние болота. Деревни встречались всё реже, становились всё неряшливее и беднее. Они вовсе не оживляли ландшафта, но напротив, усугубляли его печаль. Бревенчатые избы, по виду больше похожие на лачуги, зачастую крыты были простой соломой, вид у них был прегрустный.
Тишина и безлюдье царило вдоль широкой дороги, однообразие природы навевало уныние, порой начинало казаться, что они и не двигаются вовсе, а стоят на месте, настолько долго не менялось ничего в окружающем кортеж пространстве.
Ничто не указывало на приближение к Петербургу. Он возник совершенно внезапно, словно невидимый волшебник взмахнул чудодейственным жезлом и перенес сюда, на пустынную почву всё то прекрасное, что есть в Европе и в Азии. Только что по обе стороны дороги тянулся надоевший унылый пейзаж, - и вот уже вырисовываются на фоне серого осеннего неба позолоченные купола церквей и колоколен, тонкие, словно громоотводы, шпили соборов, коллонады высоких зданий, памятников и дворцов.
Аня не отрывала восторженного взора от открывшейся из окна экипажа панорамы прекрасного города, ЕГО города, города Александра. Здесь он родился и вырос, здесь он жил, отсюда управлял своей огромной бескрайней державой. Это придавало Петербургу особенное, почти священное значение.
Под колесами застучали булыжники мостовой – кортеж въехал на просторные столичные улицы, имевшие вид совершенно новых. Среди ослепительно белых зданий вдруг открылась Нева - широкая, словно озеро, и столь величественная, что все остальное показалось девушке мизерным. Бесконечная гранитная набережная, окаймлявшая русло этой реки с необыкновенно прозрачной, хрустальной водой, поражала воображение, но вместе с тем невольно заставляла задуматься, какая колоссальная работа была проделана здесь строителями, чтобы возвести на столь топких берегах это грандиозное сооружение, достойное называться одним из самых значительных в Европе.
Семидневное путешествие подходило к концу. Дворцовая площадь, показавшаяся Ане необъятной, больше похожей на огромную равнину, - вся целиком заполнена была народом. Петербуржцы восторженно встречали своего коронованного императора. Именно здесь, ввиду Зимнего дворца, удивлявшего своим великолепием, импозантным фасадом и размерами, Аня окончательно отдала себе отчет в том, что Александр – Император. Царь, не имеющий себе равных, всесильный властелин, высший судья, единоличный вершитель судеб миллионов своих подданных.
Она же осмелилась полюбить его, это божество, как обычного простого человека…
Сейчас эта мысль ужаснула её. Глядя, как ОН идет сквозь толпу бурно приветствовавших его горожан, она почувствовала себя незаметной ничтожной букашкой, в безнадежной попытке достичь невозможного ползающей по фасаду этого красивого чужого здания, больше похожего на музей, чем на жилое помещение. В который раз её поразила удивительная сила чувства, вопреки всякого здравого смысла толкавшая её в объятия этого человека. Он не мог составить её маленькое личное счастье, несмотря на всё своё всесилие, ибо в своих поступках он не принадлежал не только ей, но и себе самому. И несмотря на это, все понимая и зная своё место в его жизни, она не находила в себе сил оставить его и уйти.
Испытывая смешанное чувство нетерпеливого ожидания и стыдливости, она смотрела на окна дворца, стараясь угадать, которые из них выходят из его личных комнат, оттуда, где совсем скоро она останется с ним наедине и разделит ложе. В том, что это произойдет, она не сомневалась, потому что знала – у неё не будет ни сил, ни желания противится неизбежному - тому могучему древнему зову, всякий раз охватывавшему её в его крепких руках Она будет принадлежать ему, так предначертано, и она не собирается спорить с судьбой. Она уже отдала ему сердце, отдаст и тело, не жалея и не раскаиваясь, что бы ни случилось потом, станет его любовницей и любимой, рабыней и властительницей, победительницей и побеждённой. Её ждет счастье – недолговечное, но яркое, как солнце, как ослепительный всплеск молнии, а потом…
Потом неизбежно придет разлука.
Аня была готова к этому. По крайней мере, она думала, что готова.
Не стоит надеяться на невозможное. Вечной любви не существует в природе…
Граф Иван Головин ехал по Петербургу в самом дурном расположении духа. Долги, накопившиеся с прошлой осени, не убавились, а наоборот, возросли, полгода, проведенные за границей, съели последние сбережения, между тем ожидаемая прибыль от поместья не оправдала надежд. То ли урожай был действительно плох, то ли управляющий вконец обнаглел и стал воровать больше обычного, - как бы там ни было, но граф не получил и половины того, что предполагал.
Кредиторы шли по пятам, денег достать было негде. Чтобы усмирить на время самых нетерпеливых, пришлось срочно продать много ценных предметов обстановки и почти все гобелены, но этого было мало, катастрофически мало! Еще одна волна векселей – и он будет вынужден заложить дом.
Оставалось последнее, но самое надежное средство.
«Как изменились времена, - лениво подумал он, равнодушно гладя в окно кареты на пасмурные петербургские улицы, - раньше жених брал за невестой богатое приданое, а теперь стареющий ловелас готов выложить кругленькую сумму за обладание свежей деревенской девственницей. Ну что ж, мне это только на руку, дочка станет знатной дамой, а я – снова богачом, ха-ха-ха, так просто!»
-Да, если бы просто, – пробурчал он себе под нос, - девчонка волком смотрит, а воспитательница её, та еще дама, с норовом! Как это говорится: мягко стелет, да жёстко спать.
Он вспомнил неприятный разговор со старой девой в Москве – уж как он её уламывал, как уговаривал посодействовать в вопросе замужества Анны, какие радужные прожекты рисовал! Так ведь и слушать поначалу не желала, ханжа, - нет, и всё, не буду девочку неволить, не люб ей князь. Назад в смоленское захолустье собиралась увезти курочку, и не видать бы ему тогда золотых яичек, да подействовало на княжну совсем уж неожиданное – намекнул он, что в Зубове пропадет Аня, точно так же, как и сама Екатерина Николаевна.
-Хорошо, граф, - зло сверкнув глазищами, заявила старуха, - я попробую поговорить с Анютой. Правда в ваших словах есть – в деревне ей не место, а князь Гагарин хорошая партия, но я ничего не обещаю, запомните это. Если она будет категорически против – я вам не помощница, наоборот, я сделаю всё возможное, чтобы защитить девочку.
Карета дёрнулась и остановилась – впереди было море народа. Все шли весёлые, точно на праздник, мужики под хмельком, бабы нарядные, в пестрых платках – петербуржцы спешили встречать своего обожаемого царя.
-Ишь, разбаловала Анну, - продолжал бурчать Иван, разглядывая толпу - вольницу вырастила! Раньше дочерей и не спрашивали, кто им люб, кто нелюб - на кого отец укажет, тот и жених. А теперь – ишь, амуры им подавай! Ничего - стерпится, слюбится! Будешь ты, дочка любезная, княгиней Гагариной, и чем скорей, тем лучше, пока старый сластолюбец не одумался!
Графу позарез нужны были деньги, и отступать он не собирался. В достижении намеченной цели все средства хороши…
Карета приближалась к Зимнему, и чем ближе они подъезжали, тем труднее было передвигаться – улицы сплошь были запружены народом. Почти за квартал пришлось вылезти из экипажа и идти пешком. Графа толкали со всех сторон, и он едва ли не шипел про себя со злости.
Только бы не упустить девчонку! У старой девы в Петербурге полно знакомцев, несмотря на то, что двадцать лет почти безвыездно торчит в глуши! Это надо же, за столько лет не растерять прежних связей! Зубовская порода! Увезет куда Анну – ищи тогда ветра в поле!
Вдали послышался звук рожка, показались офицеры охранения. Императорский кортеж приближался. Народ заволновался, полетели вверх шапки. Головина оттеснили к краю площади. Пришлось долго стоять, зажатым со всех сторон, ничего не видя, кроме бесконечных спин и голов впереди стоящих, слушать восторженный рев тысяч глоток, пережидать, пока схлынет толпа.
Найти дочь в этой огромной людской массе он уже не надеялся, но счастливый случай и тут помог ему – Анна с княжной тоже стояли у края площади, ожидая, когда вокруг станет посвободнее. Не упуская их из вида, Иван потихоньку, насколько позволяли обстоятельства, продвигался к ним ближе и ближе.
Анна выглядела обворожительно. Голубая накидка необыкновенно шла к её каштановым кудрям, модная сиреневая шляпка подчеркивала свежий цвет кожи. «Старая ведьма не жалеет средств на её содержание».
Они не замечали его в толпе. Он же приблизился к ним настолько, что мог слышать, о чем они говорят.
-Аня, ты не больна? - заботливо вглядываясь в лицо племянницы, спросила Екатерина Николаевна. – За весь сегодняшний день ты и двух слов не проронила.
-Нет, тётя, я здорова, - рассеянно ответила девушка, глядя, как втягиваются в парадные двери Зимнего дворца последние офицеры из свиты Александра, - я просто задумалась…о будущем. Где мы остановимся? Неужели у папеньки? Как бы мне этого не хотелось!
-Он ведь ждет нас, Аннушка, дом приготовил, - напомнила княжна, - нехорошо получится, если мы не воспользуемся его гостеприимством. Хотя, если честно, я бы тоже предпочла поехать к Аглае или к графине Грибовой.
-Так поедемте, тетенька! – обрадовалась Аня, - а к папеньке после. Скажем, что заблудились в Петербурге. Да он, может, и не ждет нас вовсе!
Екатерина Николаевна колебалась, но недолго, махнула рукой, весело, с заметным облегчением в голосе воскликнула:
-Так и быть, Аннушка, уговорила, едем к Аглае! Соскучилась я по её россказням, с весны не виделись. Обстановка у неё совсем простая, как у Миши в Смоленске, там тебе вольготно будет.
Услышав эти речи, граф аж зубами заскрипел от злости. «Ну уж нет, голубушки, не видать вам никакой Аглаи, кем бы она ни была!- зло подумал он, пробираясь сквозь заметно поредевшую толпу к своим ничего не подозревающим жертвам.
-Екатерина Николаевна! Анечка! – вскричал он, искусно изображая самую любезную из своих улыбок. – Слава богу, я нашел вас в этой жуткой толчее! Как добрались, милые мои? Небось, умаялись, путь-то неблизкий, да и погода в наших северных краях не та, что в благословенной Смоленщине!
-С чего это вдруг такая любезность, граф? - подозрительно глянув на зятя, спросила Екатерина.
-Обижаете, свояченица, обижаете, - очень натурально изобразил огорчение Иван, - вы несправедливы ко мне. А между тем я действительно чрезвычайно рад вашему приезду. Я люблю свою единственную дочь и забочусь о её будущем. Если я когда-то и отдал Анну вам на воспитание, так опять-таки заботясь об её благополучии – и не ошибся! Какая красавица выросла на свежем-то деревенском воздухе! А здесь, в этом сыром нездоровом климате, да без женской руки – что бы стало с бедной девочкой? Да-с, вот и посудите сами, кто из нас прав, кто виноват!? А теперь время настало, выдадим её за князя Гагарина, станет Анна знатной богатой дамой, и себе на счастье, и мне, родителю её, на полное удовольствие.
Аня нахмурилась и отвернулась. Граф, видя это, решил пока не продолжать опасную тему, учтиво поклонился и заговорил об ином.
-Ну да у нас ещё будет время обсудить всё это, а сейчас едемте скорее домой. Экипаж давно ждет, вон там, за углом, ближе подъехать, сами понимаете, не было никакой возможности! Такие толпы, все ликуют. Любят у нас императора, точно отца родного встречают, - голос графа прозвучал вкрадчиво.
Аня разговор не поддержала, украдкой бросила на тётю отчаянный взгляд.
-Мы сначала собирались нанести кое-какие визиты… - не вполне уверенно заговорила Екатерина.
-И слышать ничего не желаю, - не допускающим возражения голосом ответствовал граф, - какие могут быть визиты прямо с дороги! Нет-нет, сначала домой – умыться, обогреться, отобедать, всё остальное потом!
Усадив дам в карету, Иван щёлкнул пальцами, подзывая кучера.
-Степан, отвезёшь нас домой, и сейчас же отправляйся к старшему князю Гагарину. Передашь вот эту записку, да смотри, в собственные руки!
-Слушаю, барин! – во все горло гаркнул возница.
-Потише ты, окаянный! – поморщился граф. – У нас в карете дамы, публика деликатная, понимать должен. Что подумают о столичных нравах?
-Извиняйте, барин, - тише сказал Степан, пряча конверт в карман, – не извольте сомневаться, всё исполню в лучшем виде.
Пряча усмешку в кудлатых усах, слуга вскочил на облучок и тихонько тронул поводья.
ГЛАВА 20
Первые два дня по возвращении в Петербург у Александра не было ни минуты свободного времени, - сплошные приемы, аудиенции, заседания. Министры записывались к нему в очередь, английские и прусские дипломаты спешили обсудить положение в Европе, Новосильцев и Кочубей носились с новым проектом реформы управления. Накопились срочные дела в связи со строительством Казанского университета, требовал скорейшего разрешения швейцарский вопрос, ждали высочайшего ответа донесения парижского посла князя Маркова, - короче, голова у императора шла кругом. Он вставал в пять утра, а заканчивал работать поздно вечером, и всё равно времени не хватало. Лишь к исходу третьего дня, приняв целую толпу чиновников, подписав гору бумаг, Александр смог, наконец, передохнуть. Он вышел из своего кабинета и направился в личные комнаты.
-Ваше Величество, - поклонилась ему вышедшая из покоев императрицы княгиня Гагарина, - как кстати, что мы с Вами встретились. Я пыталась получить у Вас аудиенцию, но Вы были очень заняты, да и вопрос, который меня волнует, не слишком важен, но всё же, раз уж Вы здесь, не уделите ли мне несколько минут Вашего времени?
-Разумеется, княгиня, - учтиво ответил Александр, целуя руку Марии, - я и сам давно намеревался побеседовать с вами. Пройдемте ко мне, прошу вас, в коридоре разговаривать не вполне удобно.
В своей личной гостиной он предложил фрейлине кресло, сам же расположился напротив.
-Мари, - начал он издалека, - я знаю вас как весьма достойную и всеми уважаемую даму. Ваши нравственные качества выше всяческих похвал. Я очень рад за Никиту Петровича, ему, безусловно, повезло с супругой, именно такая женщина, как вы, ему и нужна. Кстати, знаете, что он сказал мне, когда ему было шесть лет? Он сказал, что не женится ни за что на свете, потому что все барышни несносные кокетки! Вы сумели заставить его думать иначе.
-Мне очень приятны ваши слова, Государь, - с милой улыбкой ответила княгиня, - но думаю, Вы хотели обсудить со мной иной вопрос, нежели мои скромные добродетели.
-Вы, как всегда, правы, Мари, - посерьёзнел Александр. – То, о чем я хочу поговорить с вами, должно остаться между нами. Я могу на вас надеяться?
-Не сомневайтесь во мне, Ваше Величество, Вы же знаете, что я никогда не распространяла дворцовые сплетни. Кстати, осмелюсь предположить, что Вас волнует тот же самый предмет, что и меня. Вы ведь желаете говорить о графине Анне Головиной, не так ли?
-Вы удивительно проницательны, Мария, - улыбнулся император, - я сделал правильный выбор, поручив именно вам позаботиться о ней. Скажите, как вы её находите?
-Анна мне сразу понравилась, Государь. Она очень искренняя и милая девочка, но вместе с тем в ней сразу чувствуется достоинство древнего рода. Из таких, как она, получаются верные жёны и преданные подруги.
-А вот ваш муж, княгиня, совсем иного мнения об этой девушке. Он даже просил меня отозвать вас из ее компаньонок, опасаясь дурного влияния.
-Я знаю, Ваше Величество, - ответила Мария, - Никита Петрович говорил со мной. Но он ошибается, так как судит об Ане предвзято. Она не обольщала князя Петра ради корыстных целей, как думает мой муж. Напротив, Аня вовсе не желает этой свадьбы.
-Что ж, я рад это слышать, княгиня. Кстати, как Анна осваивается в Зимнем дворце? Ей уже отвели личные комнаты?
Некрасивое, но выразительное лицо Марии исказила гримаса неподдельной тревоги.
-Именно об этом я и хотела поговорить с Вами, Государь. Я беспокоюсь об Ане. Она должна была прийти во дворец вчера утром, как мы и договаривались, но её до сих пор нет, и я понятия не имею, где она может быть.
-Графиня не пришла во дворец? – изумился Александр. – Но как такое могло случиться? Мне показалось, что она серьезная девушка, не из тех, кто ради собственного удовольствия пренебрегает возложенными на неё обязанностями.
-Так и есть, Ваше Величество. Видимо имеются какие-то серьезные причины её отсутствия.
Александр встал, задумчиво прошёлся по комнате.
-Надо послать узнать, что с ней могло случиться, - наконец сказал он, – может быть она или её тётушка нездоровы? Где она остановилась, у своего отца, графа Ивана? Я предоставлю вам в распоряжение моего личного курьера, пусть он съездит к Головину.
-Я уже наведывалась к нему, Ваше Величество. Он никого не принимает. Прислуга отказалась сообщить мне какие-либо сведения, касающиеся Анны, я даже не смогла выяснить, приезжала ли графиня в отцовский дом.
-Так… А её…жених? Ваш свекр, Петр Михайлович? Ему известно что-нибудь о местонахождении…невесты?
Мария замялась, не зная, как отвечать.
-Вы можете быть откровенны со мной, Мари,- заметив её смущение, сказал император, - всё сказанное вами не выйдет за пределы этой комнаты.
-Позавчера вечером мы были у Петра Михайловича, - вздохнула княгиня. – Никита имел с отцом весьма неприятный разговор, требовал, чтобы он отказался от брака с недостойной его особой, заклинал памятью покойной матери. Петр Михайлович выслушал его весьма спокойно, усмехнулся и заверил, что сын напрасно беспокоится на сей предмет. Никакой свадьбы не будет, ибо он всё взвесил и решил, что не в его лета заводить новую семью. Далее он сообщил, что на днях намерен уехать из столицы в деревню по неотложному делу. Никита успокоился, попросил прощения, и мы пошли пить чай. Но мне показалось…
Мария снова замолчала, обдумывая, стоит ли высказывать свои чисто личные, и может быть, ошибочные впечатления.
-Что же вам показалось, Мари? – подался вперед внимательно слушавший Александр. – Говорите же, я прошу вас!
-Мне показалось, что он неискренен, Ваше Величество, - твердо отвечала Мария, пораженная заинтересованностью, которую выказывал сейчас всегда безупречно владеющий собой император.
Александр сел на стул, потом снова вскочил, быстрым шагом прошел по комнате, что всегда являлось у него признаком сильнейшего волнения. Мария молча наблюдала за ним.
-Значит, Головин никого не принимает, - задумчиво проронил он, останавливаясь возле темного окна, - что ж, придется нанести ему визит лично. Посмотрим, посмеет ли он закрыть двери перед императором. Спасибо вам, Мария, вы мне очень помогли. Жаль, что мы не увиделись с вами раньше…
На столе стоял нетронутый остывающий обед. Графиня Анна сидела на диване около изразцовой лежанки и с ненавистью смотрела на своего отца, нависающего над ней, словно скала.
-Вы можете отказываться от чего угодно, сударыня, - ледяным тоном говорил он, - но смею вас заверить, что ваша глупая голодовка никак не повлияет на моё решение. Из этой комнаты вы выйдете только княгиней Гагариной! Советую прекратить упрямиться и принять этим вечером своего жениха, как подобает невесте! Я прослежу за тем, чтобы всё прошло, как должно. А сейчас позвольте откланяться.
-Вы не можете принуждать меня! – гневно закричала Аня. – Где тётя, позовите её!
Граф оставил выпад дочери без внимания, повернулся и вышел из комнаты. В замке повернулся ключ.
В бессильном гневе Аня стукнула кулаком по плюшевому сидению дивана, потом вскочила и подбежала к окну, в который раз строя тщетные планы побега. В прочитанных ею романах героини ловко и отважно вырывались из заточения, то спускаясь с высокой башни на связанных в узел простынях, то делая подкопы в стене подземелья с помощью обыкновенной шпильки. Увы, книжные геройства ничем не могли помочь ей, так как ни один из этих способов побега в данной ситуации не годился.
Комната, в которой её запер отец, находилась на втором этаже его роскошного особняка, выходившего фасадом на оживленную петербургскую улицу. Единственное окно в будуаре закрывала толстая и прочная решётка, подкоп заведомо исключался, а у двери наверняка дежурила ненавистная экономка Аделаида Кузьминична.
-Да неужели всё это происходит со мной? – Отчаянно прошептала девушка, прижимаясь лбом к холодным железным прутьям. – Оказаться пленницей, словно в дремучем средневековье – и где? В доме собственного родителя, в самом центре просвещенного Петербурга?! Я и подумать не могла о такой дикости! Тётя даже крепостных не принуждала жениться без веской причины. Кстати, где она? Что он с ней сделал, этот варвар? Тоже запер? Боже, да что он себе позволяет?!
«Скоро будет князь, прими его, как должно», - вспомнила она слова отца.
Что он имел ввиду? Может быть они с князем, позабыв о чести и достоинстве, сговорились силой принудить её к нежеланному браку? В любом случае ей понадобятся силы, чтобы противостоять им. Аня вернулась к столу, сняла крышку с большого блюда и принялась за крепкий куриный бульон.
Третьего дня, когда смолянки только приехали в дом графа, их встретил самый тёплый и радушный прием, какого только можно было ожидать. Ничто не предвещало грозы. Приезжие умылись с дороги, переоделись, отобедали. Любезный хозяин показал им дом, представил домоправительнице Аделаиде Кузьминичне – высокой сухопарой особе неопределённого возраста. Её бегающий взгляд и поджатые губы сразу не понравились Ане.
-Добро пожаловать домой, графинюшка, - угодливо склонилась она перед молодой хозяйкой.
-Благодарю, - сухо ответила она, и тут же, смутившись собственной нелюбезности, более мягко спросила, скорее из вежливости, чем из интереса, - вы давно служите у моего батюшки?
-Сызмальства, ваша милость, - охотно ответила женщина, по-прежнему пряча глаза, - мне здесь каждая щель ведома. Так что ежели что потребуется, обращайтесь прямо ко мне, вам ни в чем отказа не будет. Вся прислуга у меня в подчинении.
Не успели отдохнуть после обеда, пожаловал новый гость – князь Гагарин собственной персоной! На правах жениха обнял Аннушку, вознамерился поцеловать в губы. Девушка отшатнулась от него, как от прокажённого.
-Да вы, однако, дикарка, дорогая моя невеста, - снисходительно рассмеялся он, целуя Ане руку, - что ж, тем приятнее будет укротить вас.
Аню неприятно покоробил его тон.
-Я не лошадь, чтобы меня укрощать, князь, - довольно нелюбезно ответила она, отнимая руку, - и я вам вовсе не невеста. Я не давала вам слова, и именно об этом я и хотела переговорить с вами и с папенькой.
-Как же так, - искренне изумился Гагарин, - разве вы не желаете стать моей супругой? Ваш батюшка уверял меня в обратном.
-Конечно, конечно, любезный Петр Михайлович, - Иван выступил вперед, загородив собой дочь, - простите мою Анюту, она слишком молода и неразумна, чтобы по достоинству оценить выпавшее на её долю счастье. Поверьте, это досадное недоразумение, мы очень скоро уладим его к нашему взаимному удовольствию. Да о таком женихе, как вы, моя провинциалка и мечтать не могла!
-Я надеюсь на это, граф, - сухо поклонился Гагарин, повернулся к Ане. – Сударыня, позвольте мне навещать вас. Мы узнаем друг друга лучше, что весьма немаловажно накануне свадьбы.
-Разумеется, сударь, - Иван снова не дал Ане и рта раскрыть,- наш дом открыт для вас в любое время! Доченька, приглашай же князя!
Аня закусила губу и отвернулась.
-Мы вернемся к этому разговору позже, - как ни в чем не бывало, продолжал граф, - а сейчас пойдемте пить чай. Аделаида Кузьминична, приказывайте подавать.
-Я бы с удовольствием, граф, - всё так же сухо отказался Гагарин, - но дела, понимаете, дела не терпят отлагательств… В другой раз непременно, а сейчас позвольте откланяться.
-Видите, что вы натворили, милочка, - едва лишь за гостем закрылась дверь, напустился на дочь Головин, - князь уехал в большом недовольстве! И все ваше воспитание, любезная свояченица.
-Вы не смеете обвинять тётю, - взорвалась Аня.– А мне безразлично ваше мнение обо мне, да и мнение вашего князя тоже! Я не пойду замуж за Гагарина, и вы не можете принуждать меня. Я вам не крепостная!
-Вы мне дочь, - возразил Иван, - и я желаю вам добра. Князь – отличная партия. Он даст вам всё – богатство, положение…
-Ничего этого мне не нужно, - невежливо перебила отца Аня. – Меня вырастила моя тётя. Только она имеет право распоряжаться моей судьбой. Вы же, сударь, мне никто, и я не желаю, чтобы вы вмешивались в мою жизнь! Благодарю вас за заботу обо мне, но будет лучше, если вы оставите меня в покое. А сейчас я предпочла бы покинуть ваш дом. Мы уезжаем, немедленно! Пойдемте, тётя, прошу вас.
-Погоди, Аня, нельзя же так, - попробовала утихомирить племянницу Екатерина Николаевна, - отец не враг тебе.
-Я не стану задерживать вас против вашей воли, сударыня, - усилием воли граф взял себя в руки и заговорил печально и спокойно, - мне, право, очень жаль, что вы усмотрели в моих поступках некий дурной смысл. Я действовал из лучших побуждений, нашел вам достойного мужа и вовсе не чаял встретить в вас такого сопротивления. Вы молоды, горячи, несдержанны. Я прошу вас хорошенько подумать обо всем этом и не принимать поспешных решений. Кроме того, вам вовсе не обязательно уезжать отсюда глядя на ночь, вы спокойно можете сделать это завтра утром. Не дурите, право, пойдемте лучше пить чай.
-Пойдем. Аня, - подтолкнула княжна разгневанную племянницу, - простите её несдержанность, любезный граф.
Дамы молча проследовали в столовую. Ни та, ни другая не заметили, как Иван перемигнулся с экономкой, и та в ответ понимающе наклонила голову.
Чай показался Ане горьковатым. Она хотела отставить чашку, но она сама выпала из её ослабевших рук. Голова закружилась, и девушку неудержимо потянуло в сон. «Он подлил в мой чай снотворного, - подумала она ускользающим сознанием, - но зачем?»
Веки смежились, и девушка упала на руки поспешно подбежавшего лакея.
-Не спускай с неё глаз, Аделаида, головой отвечаешь! - услышала она голос отца перед тем, окончательно провалиться в беспамятство.
Аня пришла в себя в незнакомой комнате. Голова болела, тело не слушалось. Она с трудом приподнялась на локтях и увидела сухое бесстрастное лицо сидевшей на стуле экономки. Девушка застонала и снова откинулась на подушки.
-Чем вы меня опоили? – равнодушно спросила она. – Для чего?
-Для того, чтобы вы слушали батюшку, графинюшка, - бесцветным голосом отозвалась женщина, - он вам добра желает, а вы кочевряжитесь. Зря вы так. Всё равно из его воли не выйдете.
-Это мы еще посмотрим, - упрямо сказала Аня. – Где моя тётя?
-Про то мне ничего не ведомо, графинюшка.
-Зачем вы лжете? Это он вам велел?
-Я принесла вам завтрак, и умыться. Его сиятельство велел ни в чем не отказывать вам.
-Ни в чем? Тогда выпустите меня отсюда.
-Это единственное, чего я не могу исполнить.
-Тогда уходите отсюда. Убирайтесь, слышите! Я не стану ни умываться, ни завтракать, пока не увижу свою тётю!
-Я вам всё оставлю на подносе, - домоправительница поднялась и вышла. В дверях неумолимо скрипнул ключ.
Так началось её заключение. Сегодня шел уже третий день, как она находилась в этой комнате, никого не видя, кроме отца и князя Гагарина. «Жених» приходил к ней дважды в день, бывал любезен, говорил о любви, о будущих блестящих перспективах, выкладывал драгоценности в замшевых футлярах, пытался целовать руки.
Аня подарков не брала, руки целовать не давала, на любезности не отвечала. Она говорила с князем мало, больше молчала, подходила к зарешеченному окну и с тоской глядела вниз, на волю. Один раз только проронила, тихо, удивленно, словно не веря в происходящее.
-Князь, вы же благородный человек, дворянин! Как вы можете так поступать? Я же ясно дала вам понять, что не желаю выходить за вас замуж. Вы должны уважать мое решение и отказаться от меня. На что вы надеетесь?
-Я надеюсь на то, что вы привыкнете ко мне и перемените своё решение. А любовь в браке необязательна. Моей вполне достаточно для нас обоих.
-Напрасно надеетесь, князь, я не переменю решения. Я никогда не буду вашей женой.
-Время покажет, сударыня…
ГЛАВА 21
Иван Головин сидел в Английском клубе в самом мрачном расположении духа. Утром принесли еще два векселя на солидную сумму, а многообещающая свадьба грозила вот-вот расстроиться. Упрямая девчонка объявила голодовку, смотрела волком, а женишок, вместо того, чтобы действовать «со всей решительностью», как прозрачно намекал ему Иван, играл в благородство и разводил с Анной глупые сантименты. Два вечера кряду граф устраивал им свидания наедине – и все впустую! Князь выходил от невесты подавленный, обескураженный, на вопросы не отвечал, сухо прощался и тотчас же уезжал. По его виду нетрудно было догадаться, что он уже подумывает о том, как бы вовсе отказаться от несговорчивой барышни.
Как же заставить его поскорее сделать Анну своей женой? Граф был уверен, - потеряв честь, дочь смирит гордыню и пойдет под венец, чтобы избежать позора.
-Что невесел, Иван Иванович? – голос князя Селуянова, давнего знакомца, прервал мрачные размышления Головина. – Неужели какая-то дамочка осмелилась отказать тебе в свидании? Брось грустить, пойдем, выпьем по бокалу вина, глядишь, жизнь и веселее покажется. А девочка, что ж, другую найдем, их на наш век хватит! С такой, доложу тебе, балериной на днях познакомился! Пальчики оближешь, до чего хороша! Могу уступить на вечерок, только скажи!
-Не до девочек мне сейчас, право, - с кислой миной прервал граф, - заботы, да-с, и немалые. Дела неразрешимые…
-Что я слышу?! Графу Головину, самому красивому светскому льву Петербурга, не до девочек? Да, видимо у тебя действительно серьёзные неприятности, - князь придвинулся ближе, пытливо заглянул в лицо Ивану. – Давай, приятель, выкладывай свои горести, может, чего и придумаем. Неразрешимых дел не бывает, а две головы лучше одной.
Терять Ивану было нечего, а Селуянов слыл человеком действия, так что граф решился и рассказал ему всё как есть, без утайки. Тот внимательно выслушал, понимающе кивнул.
-Значит, решил женить Гагарина на своей дочке? Отлично-отлично, если не сказать больше, состояние у старика баснословное, знатно разбогател, несмотря на все опалы. – Селуянов ненадолго задумался, хитро прищурился и продолжал, - а знаешь, я, пожалуй, смогу тебе помочь, подскажу, как заставить князя проявить….хе-хе…б;льшую настойчивость, оставшись наедине с молоденькой невестой.
-Как? – подался к нему Иван.
-Больно ты скор, любезный, - нехорошо усмехнулся Селуянов, - дельные советы, они подчас, знаешь ли, дорогого стоят.
-Поможешь провернуть дельце – не поскуплюсь, ты же меня знаешь.
-Знать-то знаю, да расписочку все же черкни, так-то оно надежнее будет. Вот. А теперь, что ж, слушай. Водится за сиятельным князем один грешок, об этом здесь мало кто знает, только бывшие его сослуживцы, а их осталось раз-два, да и обчелся, я же с ним в одном полку всю турецкую кампанию отвоевал, и воочию наблюдал его подвиги.
-Оставь свои предисловия, князь, к делу переходи.
-Так я и веду к делу. Ты слушай, не перебивай. Так вот, если ты хочешь, чтобы Пётр Михайлович из благородного вельможи превратился в обычного похотливого мужика, так знай, что эту метаморфозу осуществить очень просто! Подпои его – и он набросится на любую юбку точно остервенелый зверь! В туретчине он нам всех пленниц перепортил, удержу не знал. Ну и потешались мы, на него глядя! А одну турчанку из благородных от него даже прятали, чтоб знатную заложницу в сохранности блюсти. На неё потом нашего пленного генерала обменяли
-Подпоить, говоришь? Но как? Я ни разу не видывал, чтобы Пётр выпивал.
-Да, затруднение имеется, - согласился Селуянов. – Он знает о своей слабости и избегает спиртного, будто чёрт ладана, дурной огласки в обществе не хочет. Напоить его непросто, но при должном вдохновении вполне возможно. Ты человек с выдумкой, чего-нибудь придумаешь.
-Ну, спасибо за добрый совет, князь, - хлопнул Иван по плечу знакомца.
-Из «спасиба» шубу не сошьёшь, - сощурился тот, - после свадебки жди, за расчётом приду!
…Впереди темнела мрачная громада леса, под ногами шуршали мокрые опавшие листья…
Аня почти отчаялась оторваться от преследователей, они неумолимо настигали её – трое неизвестных мужчин в масках. Девушка совсем выбилась из сил, и надежда на спасение таяла с каждой секундой.
-Помогите! Кто-нибудь, помогите! – голоса не было, только беспомощный хриплый шёпот. Да и кто мог помочь ей здесь, в незнакомом лесу, в надвигающемся ночном сумраке?
Деревья приблизились, выросли стеной, обступили беглянку со всех сторон. Сквозь ветви слабо пробивался лунный свет, но он не помогал найти дорогу, а наоборот, ещё больше сбивал с толку.
Сзади нарастал тяжёлый топот преследователей, а впереди…
Впереди путь ей преградил призрачный высокий силуэт. Зажатая с двух сторон, девушка тщетно металась в поисках выхода.
-Остановитесь, Анна, - услышала она суровый и вместе с тем печальный голос незнакомца, - вы только зря тратите силы, ибо никому не дано уйти от судьбы. В церкви всё готово к вашему венчанию, священник облачился в ризу, и певчие заняли места на клиросе. Жених давно ждет вас у алтаря. Сам Государь Император поведёт вас к нему через храм божий. Не заставляйте Его Величество ждать, это невежливо.
-Александр поведёт меня через церковь к моему жениху? – растерянно переспросила Анна. – Но почему он? Разве это не является обязанностью отца?
-Государь счел вашего родителя недостойным столь высокой чести. Он лишил его права сопровождать вас к венцу. А теперь, если у вас нет больше вопросов, прошу вас следовать за мной.
И Анна покорно пошла, сопровождаемая темными тенями в масках. Душа томилась в тоске и муке, сердце стонало, - раз сам Александр отдает её ненавистному жениху, что ж, в таком случае ей безразлично собственное будущее.
Вот и церковь посреди леса, огромная, мрачная, её почти не видно за густыми разлапистыми елями. Странное место для божьего храма… Бьет колокол, гулко, тревожно, словно набат. Широкие двери распахнуты, а возле них стоит статный мужчина, неподвижный, как изваяние. Лицо у него скрыто под непроницаемой чёрной маской…
Опираясь на его руку, Анна молча вошла внутрь.
Внутреннее помещение храма терялось в полумраке, но несмотря на скудное освещение, девушка сумела разглядеть заполнявшее её огромное множество народа. Все собравшиеся тоже были в чёрных масках. «Боже правый, что за странное венчание, если приглашенные гости скрывают свои лица?» Она покосилась на своего спутника, желая спросить его об этом, но увидела в прорезях маски блеск чужих холодных глаз. Внезапно её охватил озноб, и она чуть не лишилась чувств.
-Вы вовсе не император! – осуждающе вскричала она, выдергивая руку. – Зачем меня обманули?
Таинственный незнакомец ничего не ответил, лишь настойчиво вернул её ладонь на прежнее место и повлёк дальше к алтарю, туда, где ярко горели свечи, где стоял священник в парчовом одеянии, где ждал её жених – высокий стройный блондин с внимательными синими глазами.
-Но это не князь Гагарин! – ошеломленно прошептала она одними губами. – Кто же это? За кого меня выдают замуж?
Они приблизились, и загадочный жених подошёл к ней.
-Наконец-то! – услышала она знакомый голос императора Александра. – Здравствуй же, Аннушка, любимая! Невеста моя наречённая перед богом и перед людьми!
Потрясение было столь сильным, что девушка пошатнулась. Огромным усилием воли она взяла себя в руки.
-Как же так, Ваше Величество? – она хотела спросить его о жене, Елизавете Алексеевне, но он не слушал, тянул её за руку вверх по ступеням к ярко освещенному кругу перед алтарем.
-Становись на колени, - прошептал он, - батюшка гневается, давно пора начинать церемонию. Мы все заждались тебя.
Словно в бреду, она послушно опустилась на колени рядом с ним. Запах ладана сладко кружил голову. Венчание началось…
-Девица Анна Головина, - раздался над её головой густой бас священника, - берешь ли ты себе в законные мужья…
-Нет! – словно очнувшись, вскричала она и вскочила на ноги. – Нет, это невозможно, потому что у него уже есть жена!
-Но он император, - возразил священник, - ему всё дозволено.
-Нарушать законы божьи не дозволено никому, даже государю, - твердо ответила она, - а уж мне и тем более. Батюшка, я не могу выйти замуж за женатого человека.
-Разве же ты не желаешь стать императрицей? – задал новый вопрос священник.
-Императрица у нас уже есть. И она не заслужила участи быть отвергнутой.
-Но ты же любишь Александра! Разве не так? – привел служитель божий последний и самый веский довод.
-Люблю, батюшка, – горестно вздохнув, призналась Аня. – Люблю. Люблю так сильно, что не представляю себе жизни без него. Но это не дает мне права поступиться своей совестью. Прошу вас, батюшка, не мучайте меня, отпустите с миром.
-Господь с тобой, дитя моё, - священник перекрестил девушку, вопросительно взглянул на императора.
Доселе молчавший Александр улыбнулся и тоже поднялся с колен.
-Я испытывал вас, Анна, - вдруг весёло объявил он, - и рад сообщить, что вы отлично выдержали испытание. Теперь я совершенно уверен в вашей любви и преданности. Вы достойны награды, я исполню любое ваше желание. Проси у меня всё, чего хочешь!
-Испытывали, Государь? – гневно вскричала потрясённая девушка. – Но разве можно испытывать истинную любовь, причем столь жестоко?
-Прости, но это было необходимо.
-Кому?
-Нам обоим, тебе и мне. Нас ждут большие беды, и я должен был проверить твои чувства. Ну что же ты ничего не просишь у меня?
-Позвольте мне уйти, Ваше Величество. Больше мне ничего не нужно. Ну, разве что… избавьте меня от князя Гагарина. Я не хочу замуж, ни за него, ни за кого иного.
Александр мгновенно выхватил из-за спины большой лист плотной белой бумаги.
-Исполнено! – голосом восточного факира возвестил он. – Вот тебе мой именной указ. Теперь ты свободна на вечные времена, и никто в моей империи не смеет приказывать тебе. Ты вольна жить, как тебе хочется!
Слегка наклонив голову, император торжественно вручил Ане бумагу, развернулся и пошел прочь.
Её охватил леденящий душу ужас невозвратимой потери.
-Но я хочу остаться с тобой! – мгновенно забыв только что высказанное желание уйти, отчаянно крикнула она. Он не услышал её слов, и не обернулся. За его спиной сомкнулись плотные ряды людей в чёрных масках…
-Ты только что сама добровольно отказалась от него, дочь моя, - назидательным голосом заметил священник.
-Я знаю, отче, - с тоской прошептала она, глядя, как исчезают в дверях последние черные фигуры, - но я не могла поступить иначе.
Опустевшая церковь вдруг загорелась, затрещали объятые пламенем стены, запылали парчовые занавеси. Охваченная паникой, девушка метнулась к выходу, но тяжелые кованые двери с ужасающим грохотом захлопнулись перед ней, и в замке противно проскрипел ключ…
…Ключ скрипел в замке, не давая желаемого результата, словно отпиравший дверь не знал, в какую сторону его поворачивать. Вся во власти только что пережитого сна, Аня не сразу вернулась к действительности.
В комнате, которая стала её тюрьмой, было темно, а свечей ей не давали. Она лежала, равнодушно глядя на зарешеченный прямоугольник окна, ждала посетителя. «Наверное, снова отец, или домоправительница с ужином. Но почему они так долго возятся с замком? »
Дверь, наконец, отворилась, и в комнату не вошел, а ввалился князь Гагарин. В руке у него качался ярко горевший канделябр.
Аня невольно зажмурилась от света, поспешно вскочила с постели, силясь рассмотреть горевшие нехорошим огнем глаза Петра. Такого мутного выражения в его взгляде она ещё никогда не видела.
-Лежите, лежите, милочка, - нетвердой рукой «жених» поставил подсвечник на комод, запер за собой дверь и сунул ключ в карман сюртука, - это как раз то, что надо. Мне меньше заботы.
-Что вы имеете ввиду, князь? – испуганно спросила девушка. – И зачем вы заперли дверь?
-Зачем? – осклабился он. – Да затем, чтобы нам не мешали.
-Объяснитесь, князь.
-Да чего тут объяснять, дорогая моя женушка. Сегодня, с благословения вашего батюшки, наша первая брачная ночь, и я намерен тотчас же исполнить свои супружеские обязанности.
-Что? Да вы с ума сошли, князь!? Мы вовсе неженаты, и я прошу вас немедленно покинуть мою комнату.
-Как бы не так, дорогая! Сегодня я никуда не уйду! Я долго увещевал вас, теперь же время разговоров миновало. Нынче будем миловаться с тобой всю ночь до утра. Надеюсь, ты девственница? Не зря же я заплатил твоему родителю такие денежки за твою невинность! – Князь непристойно хихикнул, потом вдруг посерьёзнел и угрожающим тоном продолжил, почти прорычал. – Но ежели это не так, - берегись! Вы оба очень пожалеете, что посмели обмануть меня!
-Заплатили за мою невинность? – вскричала потрясённая девушка. – Нет, это неправда, этого просто не может быть! Мой отец, конечно, не ангел, но торговать моей честью, словно средневековый варвар!? И вы хотите, чтобы я в это поверила?
-Я хочу, чтобы ты поскорее разделась и легла в постель, а веришь ты в это или нет, меня не волнует, – бесстрастно объявил князь - Сегодня ты станешь моей женой, пойми это и прояви благоразумие. – Он приблизился к постели, оглядел Аню похотливым взором и гадко усмехнулся, - а впрочем, можешь брыкаться сколько угодно, сопротивление только усилит мой аппетит. Я с удовольствием разорву на тебе эти дешевые тряпки. Иван разрешил мне не церемониться с тобой, дорогая.
Аня отпрянула, с ужасом глядя на князя.
-Как? – прошептала она изумлённым голосом. – И вы решитесь на насилие? Вы – благородный дворянин, знатный вельможа? А как же дворянская честь? Неужели для вас это только пустой звук?! Нет, я не верю. Наверно я сплю и вижу дурной сон. И как же вы думаете жить со мной в браке после ЭТОГО? Вы хотите иметь жену или рабыню?
-Нет, что ты, как можно? Я имею на твой счет самые серьезные намерения. Священник будет завтра утром. Мы обвенчаемся и тотчас же уедем в имение, пока ты не привыкнешь. А после вернемся счастливыми и любящими супругами.
-Но зачем же брать меня силой, и притом до венца?
-А затем, что по-другому ты не желаешь! Я же не намерен отказываться от тебя, потому что ты сводишь меня с ума! Я давно так сильно не хотел ни одну женщину! Ну не надо, не смотри на меня таким колючим взором! Я не стар, приятен на внешность и вовсе не плох в постели. Тебе понравится, уверяю, ты будешь со мной счастлива. Я умею радовать женщин. - С этими словами Петр сел на край постели и потянулся к Ане. - Хватит терять понапрасну время, дорогая. Сама разденешься или тебе помочь? Ну же, Аня, давай по-доброму, а? Я хочу быть нежным с тобой…
Аня, наконец, поняла, что он не шутит. В совершенной панике она вскочила и отпрянула к окну.
-Так я и знал, - бешено вращая глазами, вскричал князь. – Придется с тобой повозиться!
Мощным рывком он схватил её, бросил на постель и прижал коленом, одновременно стягивая с себя одежду. В крайнем изумлении девушка молча наблюдала за ним. На пол полетел шейный платок, за ним сюртук, рубашка, звякнул выпавший из кармана ключ от двери.
У него оказалось крепкое жилистое тело. Через всю грудь, пересекая её слева направо, шли два длинных неровных шрама.
-Что смотришь, дорогая моя? Нравится? - тяжело дыша, осведомился князь. – Да, я бывал в сражениях. Завоевывал Турцию для моей императрицы. И воевал, и водку пил, и барышень турецких имел! Да-да, причем в несчётных количествах. Я не зверь и не сторонник насилия, но отказа от женщин не принимаю, так что ежели не желаешь добровольно, что ж, пеняй на себя! – он наклонился над ней ниже, придавив жестким торсом, и Аня уловила исходящий от него запах спиртного.
«Он пьян, - подумала она, - пьян и силен. Мне не справиться с ним. Но не лежать же покорной куклой, сдавшись без борьбы? Надо что-то придумать, и быстро, иначе будет поздно». Усилием воли Аня подавила страх и взяла себя в руки. Девушка сосредоточенно думала, ища путь к спасению.
Господи, кто бы мог подумать, что благородный князь окажется ничуть не лучше деревенского кузнеца?! Точно так же, как недавно Иван Демьянов, Пётр Михайлович Гагарин нависал над ней сейчас всем телом, готовый разорвать её платье. А у нее даже камня под рукой нет!
Она скосила глаза вниз и увидела валяющийся на полу ключ. Вот она, свобода, совсем близко, стоит только рукой махнуть! Но как это сделать?
Неожиданно ей вспомнилось, как в одном романе героиня сумела вырваться из рук насильника, нанеся удар в самое болезненное место мужского тела. Тогда Аня краснела, читая об этом, но сейчас было не до деликатностей. Надо попробовать так же, все равно ничего иного не приходит на ум.
Как хорошо, что тётя никогда не следила за тем, что она читает!
-Князь, - елейным голосом произнесла она, пытаясь не морщиться от едкого запаха водки, - погодите! Знаете, вы правы, не нужно насилия! Отпустите меня, я разденусь сама! К тому же, это мое любимое платье, будет жаль, если вы порвете его…
-Так то лучше, - Гагарин ослабил хватку, но не совсем. Он приподнялся над ней и впился поцелуем ей в губы. – Это в качестве задатка, любимая!
Аня стоически вытерпела пытку, зато потом, лишь только князь отпустил её, со всей силой, удвоенной брезгливостью и злостью, ударила ненавистному жениху коленкой промеж ног.
Пётр вскрикнул, схватился обеими руками за ушибленное место и мешком рухнул с постели на пол.
Не теряя времени даром, Аня сдернула со стола тяжелый поднос, на котором «добрая» домоправительница принесла ей обед и обрушила его на княжескую голову, после чего подобрала валявшийся на полу ключ и вырвалась на волю.
Александр редко пользовался парадной императорской каретой, предпочитая меньший и более быстроходный возок, но сейчас, для визита к графу Головину, приказал подать именно её. Он желал, чтобы строптивый граф сразу увидел, кто к нему пожаловал и не вздумал отказывать визитеру в приёме, ссылаясь на неведение.
Парадный экипаж возымел нужное действие. Завидев его, графский лакей согнулся в три погибели, чуть ли не рухнул на колени, и тут же, не докладывая хозяину и не дожидаясь его разрешения, распахнул двери перед высоким гостем.
В полутёмной прихожей дремала, сидя на низеньком диванчике пожилая некрасивая женщина, с виду прислуга. Стук открываемой входной двери разбудил ее. Она вскочила, близоруко щурясь, увидела посетителя, и лицо её сделалось злым, а между тем лакей из-за спины императора делал ей отчаянные страшные знаки. Она не поняла их, а может, не заметила, и строгим голосом обратилась к гостю:
-Кто вы, сударь? Хозяина нет дома, и мы никого не принимаем!
-Хозяин ваш дома, и меня он примет, - сухо ответил Александр, проходя мимо её, не задерживаясь, - и не трудитесь с докладом, я справлюсь сам…
Женщина решительно кинулась вслед за непрошенным гостем с явным намерением задержать его. В последний момент привратник успел схватить её за рукав платья.
-Пусти, - окрысилась экономка, а это была именно она, - его сиятельство приказали…
-Дура! – перебил начальницу всегда молчаливый и послушный лакей, - аль не видишь, кто к нам пожаловал! Сам Государь Император!? Неужто не признала?
-Сам император! Врешь! Чего бы ему могло у нас понадобиться в этакую-то пору!?
-Значит, нашлось, чего! А ты с ним так невежливо! Я тебе машу-машу, а ты знай своё! В Сибирь захотела за барские шалости!? Смотри, доиграешься. Зачем помогаешь молодую графиню в затворе содержать?
-Молчи, дурень, - экономка метнулась в гостиную, - пойду, посмотрю, что там делается. Ежели чего, в ноги упаду царю-батюшке, чай, простит, по незнанию. Но смотри, Силантий, коли наврал…
Аделаида Кузьминична воровато приоткрыла дверь, заглянула в щёлку и замерла при виде открывшейся её взору дикой сцены…
Возле комнаты, ставшей её темницей, не было никого.
«Надо выбираться из дому, и поскорее - подумала Аня, оглядываясь по сторонам, – но как узнать, где же он держит тётю? И здесь ли она?»
Девушка плохо запомнила расположения комнат в отцовском доме, поэтому пошла наугад. На втором этаже находились спальни, небольшая библиотека, кабинет, а также бильярдная и малая гостиная. Времени на поиски не было, в любой момент князь мог прийти в себя, поэтому Аня заглянула в каждую комнату лишь мельком. Ни в одной из них она не обнаружила ни тёти, ни своих вещей. Девушка жалела, что второпях не догадалась запереть поверженного жениха, но сейчас возвращаться назад было рискованно.
В доме царила тишина - ни слуг, ни ненавистной экономки. Наверно, отец намеренно отпустил всех на сегодняшний вечер, чтобы избежать лишних свидетелей.
«Ладно, пойду так, - наконец решила она, - может быть, найду какую-нибудь накидку в прихожей. Только бы благополучно миновать входную дверь, там наверняка оставлен дежурить лакей или привратник. Не лучше ли сразу воспользоваться окном, стулом по раме – и путь свободен! Да, пожалуй, так я и сделаю, иначе все усилия могут оказаться напрасными!»
Стараясь не шуметь, Аня начала спускаться вниз по лестнице, но успела дойти только до её середины. Внизу в гостиной хлопнула дверь, послышались нетвёрдые шаги, затем заплетающийся голос графа:
-А вы, однако, скорый любовник, дорогой зять! Быстро справились с девчонкой! Я еще даже за шампанским послать не успел. Ну да ладно, есть еще немного водки, идите же сюда, не медлите, грех не отпраздновать такое событие, любезный родственник, хе-хе!
Аня на секунду замерла, не зная, что делать - то ли вернуться назад и попытаться найти другой путь вниз, то ли, воспользовавшись преимуществом неожиданности, прорваться к выходу мимо изрядно пьяного отца.
Ей не удалось ни того, ни другого. Головин осветил лестницу и узнал дочь.
-Что это значит, сударыня? – совсем другим, жёстким голосом спросил он. – Куда это вы направляетесь? И где ваш муж? Неужели старый дурень опять раскис и отпустил вас?
-У меня нет никакого мужа, папенька, - Аня вложила в последнее слово всю желчь и досаду, накопившиеся в ней за три дня заточения, - и я направляюсь куда угодно, лишь бы подальше от вас и вашего дома. Немедленно отвечайте мне, где моя тётя!?
-Негодница! – с графа мигом слетел весь хмель. Он молнией метнулся на лестницу, грубо схватил Аню за руки и стащил вниз. На последней ступеньке нога у девушки подвернулась, и она упала на пол, корчась от острой боли в лодыжке. Не обращая на это внимания, рассвирепевший Головин замахнулся над лежащей дочерью с явным намерением дать ей пощёчину, но она ловко отклонила голову, и рука отца впустую рассекла воздух. Промах окончательно вывел его из себя, он выпрямился и зарычал, словно дикий зверь. – Как ты смеешь противиться мне, неблагодарная?! Я твой родитель, и лучше тебя знаю, что нужно для твоего будущего!
-Родитель не торгует честью своей единственной дочери! – превозмогая боль, возразила она. – Чем понапрасну сыпать оскорблениями, лучше окажите мне необходимую помощь, кажется, у меня вывих. Сможете? Я бы не стала просить вас, но, к сожалению, здесь больше никого нет. Дернете меня за ногу, как можно резче. Да не так же! Ой-ой-ой! Ну, вот, слава богу, косточка встала на место, теперь можно попробовать подняться. Отойдите, граф, вы мешаете мне.
-Что? – возмущенный Головин рывком поднял дочь с пола.- Да как ты со мной разговариваешь?!
-Разговариваю так, как вы того заслуживаете, - дерзко ответила Аня, пытаясь вырваться, - немедленно отпустите меня, слышите?
Наверху показался Пётр Гагарин. Шел он как-то странно, подволакивая одну ногу. Правой рукой князь держался за голову.
-Ну у вас и дочь, Иван Иванович, сущая дикарка, - сообщил он, морщась и постанывая, - она изуродовала меня. Стыдно признаться, но она отбила мне чресла и продырявила голову. Еле очухался.
Головин дико посмотрел на вырывающуюся из его рук дочь. Он не знал, что сказать, только шипел от злости. Все с этой девчонкой шло наперекосяк!
-Как вы сами понимаете, граф, мне нужна жена, а не дикая кошка, - продолжал Гагарин, спускаясь с лестницы. - Я вовсе не желаю выступать в роли укротителя, так что жениться на вашей сумасбродной барышне я отказываюсь. Но принадлежать мне она должна, и непременно, это дело принципа! Я не уйду отсюда, пока не овладею ей! Надеюсь, граф, у вас не будет возражений?
-Если наш уговор останется в силе, я не против, - равнодушно буркнул Головин, пожимая плечами. - Мне нужны деньги, и только, а что вы будете делать с девчонкой, мне безразлично. Берите ее, князь, она ваша!
С этими словами он толкнул Анну к князю. Тот должен был поймать её, но промахнулся, и девушка пролетела мимо его рук. Тяжело дыша, она остановилась возле камина, с ненавистью глядя на обоих мужчин. Их откровенный цинизм потряс её.
-Я буду принадлежать только тому, которого люблю, слышите, вы?! - с гневом выкрикнула она, сжимая на груди тонкие руки.
-И кто же этот ваш избранник, дорогая? – издевательски осведомился граф. – Не иначе, какой – нибудь деревенский увалень без роду и племени? Я полагаю, что он не обидится, если вначале вы проведете ночь с настоящим мужчиной!
-Никогда, - яростно прорычала девушка, - только посмейте прикоснуться ко мне, и вы дорого заплатите за это! Одумайтесь, пока не поздно! Неужели вы оба настолько забыли честь и достоинство, что способны поступить со мной подобным образом?
-Сейчас вы увидите, на что я способен, дорогая дочь, - с ужасающим спокойствием проронил граф, приближаясь к Ане и грубо хватая ее за ворот платья, - сей момент я лично разорву на вас эти тряпки, а потом…
-Что будет потом, вы скоро узнаете, господа, - неожиданно произнес от дверей звучный мужской голос, - а пока извольте немедленно оставить графиню в покое!
-Кто здесь? – злобно, и одновременно с испугом в голосе, вскричал Головин, тщетно пытаясь рассмотреть стоящего в тени человека. – Что вам угодно в моем доме, сударь?
-Ваше сиятельство, - жалобно пискнула насмерть перепуганная экономка, - к вам пожаловали Его Ве…
-Кто пожаловал? - Свирепо обернулся граф к прислуге. Глаза его метали молнии. – А ты что здесь делаешь, дура?! Как ты посмела ослушаться меня? Я же ясно приказал тебе никого не впускать!
-Даже меня, граф? – ледяным тоном осведомился император Александр, делая шаг в освещенное пространство.
Все трое мгновенно повернулись к говорившему
Аня ошеломленно ахнула, сбросила с себя руки растерявшегося отца и низко поклонилась, скрывая охватившее её смущение. Краска стыда бросилась ей в лицо, она кинулась торопливо поправлять растрепавшиеся волосы и приводить в порядок помятый лиф платья.
Мужчины застыли с разинутыми от изумления ртами.
-В-ваше В-величество, - заговорил, наконец, Головин, кланяясь, как китайский болванчик, - какая приятная неожиданность! Простите, сразу и не признал! Прислуга совсем разболталась, вовремя не доложила. Я рад, несказанно рад. Такая честь моему скромному жилищу. Чем…чем обязан? Вы …вы давно здесь, смею спросить?
-Вполне достаточно для того, чтобы по достоинству оценить ваше гостеприимство, - не меняя тона, ответил император. – Простите, графиня, что некоторое время я не давал знать о своем присутствии. Мне было важно узнать, насколько далеко эти господа могут зайти в своей низости! Извольте же объясниться, граф, что это за безобразная сцена, свидетелем которой я только что оказался?
-Недоразумение, Государь, чистое недоразумение, - забормотал смертельно перепуганный Головин. – Видите ли, Анна – моя единственная дочь, и я хотел …
-Я все видел и прекрасно понял, что именно вы хотели, граф, - лицо императора не предвещало ничего хорошего, - ваши меркантильные намерения не делают вам чести. Ну а вы, князь? – Александр повернулся к полуодетому Гагарину. – Как вы объясните своё в высшей степени недостойное поведение!?
-Бес попутал, Ваше Величество! – бухнулся в ноги царю вмиг протрезвевший Гагарин. – Выпил лишнего, вот кровь дурная в голову и ударила. Мы ж с Анной помолвлены, Государь, так я подумал, что большого греха не совершу, ежели пораньше венца радости телесные ей открою. Да она и согласна была, так ведь, дорогая? Я и всего-то хотел её поскорей к себе приучить…
-Вы ещё осмеливаетесь и лгать, князь, - устало произнес император. Лицо его исказилось, выражая крайнее презрение к обоим мужчинам. – Хорош жених, ничего не скажешь!? - Он брезгливо отвернулся от коленопреклоненного князя, жестом подозвал к себе Аню.
-Надеюсь, вы не пострадали, графиня? – тихо спросил он, глядя на неё сочувственным взглядом.
-Нет, Ваше Величество. – Она привела, наконец, в относительный порядок волосы, сколов заколкой непослушные пряди. - Вы появились как нельзя кстати. Со мной все в порядке, но я хотела бы немедленно уехать из этого дома. И еще я очень переживаю за мою тётю. Вот уже три дня, как я сижу здесь под замком и ничего о ней не знаю.
-Княжна Зубова находится здесь, в одной из гостевых спален, - робко подал голос граф Иван, - с ней не случилось ничего дурного, но сейчас вы не сможете с ней переговорить, потому что она…э-э..спит…и до утра вряд ли…она нервничала и ей дали…успокоительные пилюли…
-Так вы все три дня поили тётю снотворным? – вскричала Аня, делая шаг к отцу. – А вам известно, что у неё слабое здоровье?
-Пилюли абсолютно безвредны, уверяю вас, - голос графа дрожал и прерывался, по вспотевшему лицу обильно тёк пот.
-Успокойтесь, Аня, - нежно придержал её за локоть император, – с вашей тётей все будет хорошо, я обещаю.
-Благодарю Вас, Ваше Величество.
-У вас в доме есть приличная горничная, граф? – резко задал Александр неожиданный вопрос.
-Разумеется, Государь
-Распорядитесь, чтобы она немедленно помогла Анне Ивановне переодеться и поправить прическу. Ваша дочь поедет со мной, я беру её под своё покровительство. Княжну Зубову сей же час отправить в Зимний дворец, там её осмотрит мой личный врач. Позаботьтесь об удобной карете и надлежащем сопровождении! Вы, же, господа, извольте оставаться по домам, и никуда не выезжать из столицы. Я должен подумать, что с вами делать, и как только я приму решение, мой курьер известит вас об этом. Можете быть уверены, я не оставлю безнаказанным столь недостойное поведение! И где – в центре столицы Российской Империи, в просвещённом Петербурге! Я потрясен, господа, если не сказать более!
-Ваше Величество, дозвольте сказать, - подался к царю всё ещё стоящий на коленях Гагарин.
-И слушать ничего не желаю! – отвернулся от него Александр. - Идите, переоденьтесь, Анна Ивановна, я жду вас!
продолжение здесь:http://www.proza.ru/2010/04/18/307