Байконур. Глава 12

Леонид Николаевич Маслов
     На фото: мы на площадке № 2 у домика С. П. Королёва. Я стою второй слева.


     Глава 12   

      Как я уже говорил, с первых дней службы на Байконуре меня не покидало ощущение висевшей над этой территорией ореола необычной таинственности. Старослужащие ребята рассказывали, что вокруг космодрома находится много боевых ракетных частей. Но когда едешь на военном автобусе по узкой асфальтной дороге, то вокруг видна только голая, в ковыле,  степь. И если вдруг где-то вдали и покажется случайный столбик или триангуляционный знак, сразу закрадывается навязчивая мысль — а не антенна ли это или перископ таинственного подземного сооружения?

     Правда, недалеко от асфальта тянулась железнодорожная ветка. По этой ветке каждое утро в определённое время из Ленинска («Десятая» жилая площадка) выходил так называемый мотовоз (прототип электрички). Двигаясь сначала в одном направлении, он развозил по воинским частям заступающих на суточное дежурство офицеров, а когда шёл в обратном направлении, то забирал уже отдежуривших и сдавших смену офицеров и вёз их в Ленинск на отдых.

     Из расположения нашей части на фоне равнинной степи в лёгком мареве всегда хорошо был виден находящийся в семи или восьми километрах отсюда МИК — монтажно-испытательный корпус стартового комплекса космодрома Байконур. Находился он на площадке № 2. После принятия присяги нас всех возили туда на экскурсию, где показали это огромное здание, а потом повели нас по-над рельсами, которые шли от корпуса до стартового стола, с которого запускались все космические корабли, начиная с Ю. Гагарина.

     Я с трудом представлял, что на том месте, где стоял я, совсем недавно проходили космонавты, имена и лица которых знал весь мир. Чувства, обуревавшие мною, передать было невозможно: до того места, на которое с трепетом смотрел, без преувеличения, весь мир, я мог дотянуться рукой! Видимо, все присутствовавшие, как и я, начинали чувствовать свою причастность к истории, потому что находились на историческом месте. А вокруг простиралась бескрайняя казахстанская степь...

     Рассказывали, что когда строился космодром, к этому месту на верблюдах приезжали  местные казахи и подолгу наблюдали за работой военных строителей. А когда космодром начал функционировать, то случайных наблюдателей часовые уже близко не подпускали. Самую первую ракету на Байконуре выкатили на старт 5 мая 1957 года в 7 часов утра. Впредь, по традиции, ракеты к стартовому столу вывозили только в это время.

    Ходили здесь разговоры и про то, как на стартовом столе в 1960 году взорвалась ракета, и при этом вместе с сотней солдат сгорел главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Герой Советского Союза маршал М. И. Неделин.

     Во время поездки нам показали два одноэтажных домика, в одном из которых жил последнее время главный конструктор космических кораблей С. П. Королёв. Умер он 14 января 1966 года, за полгода до нашего призыва. Теперь этот домик стал музеем, а на стене у двери повесили мемориальную доску (см. фото).

     *****

    В один из сентябрьских дней среди солдат прошёл слух, что на космодром должны с визитом  прибыть Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев и Маршал Советского Союза главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Н. И. Крылов. Я зашёл в ленинскую комнату роты и внимательно присмотрелся к портретам вышеназванных товарищей. На меня смотрели красивые, моложавые лица. У Брежнева на гражданском костюме висели две Звезды: одна - Героя Советского Союза и вторая - Героя Социалистического Труда (остальные получит позже), а у Крылова вся грудь ломилась от массы различных орденов и среди них две Звезды Героя Советского Союза.

     Вскоре по части вышел приказ о создании строевой роты, которая поедет  в город Ленинск для торжественной встречи больших гостей. (Там находился штаб гарнизона и военный аэродром). В приказе указали состав роты, и среди тридцати шести человек я увидел свою фамилию. Приятно, что по некоторым своим параметрам я подошёл в состав, как говорили, элитной роты. Но здесь появилась и подводная сторона этого мероприятия: на следующий день нас всех выстроили в колонну, и повели маршировать на плац. Такие занятия стали проводиться ежедневно по несколько часов. Мы чеканили шаг под какую-нибудь песню с темпом 120 шагов в минуту.

     В начале октября, когда мы уже умели шагать не хуже тех солдат, которые ходят строем на параде по Красной площади, нам всем выдали хромовые офицерские сапоги, белые парадные ремни и перчатки. Два дня нас ещё тренировали и в одно прекрасное утро на автобусе повезли в Ленинск, который находился в пятидесяти километрах от расположения нашей части. Нас привезли в аэропорт и строем повели ближе к взлётной полосе, где ожидалось  прибытие самолёта.

     День был хоть и солнечный, но прохладный. Мы стояли без шинелей, в одних парадных мундирах. Я успел прилично продрогнуть, когда, наконец, приземлился военный самолёт ИЛ-18. Из него вышли несколько человек, двое из которых направились к нашей роте. Я даже не знаю, с какого момента начать описание того, что предстало перед моим взором: то, что я видел на портретах в ленинской комнате, абсолютно не совпадало с живыми оригиналами на лётном поле.

     Брежнев оказался невысоким, плотным мужчиной с большим бордовым лицом. Одет был в серое демисезонное пальто и фетровую шляпу, натянутую до самых бровей. Крылов оказался ростом ещё ниже, чем Брежнев, — казался просто колобком в маршальской шинели. Лицо старческое, обрюзгшее, а уши такие большие, что, казалось, вот-вот достанут до шинели. Маршала прикрывала большая фуражка с высокой тульей, которая не закрывала глаза главнокомандующему лишь только потому, что крепко опиралась на выдающиеся уши.

     Брежнев бодро поздоровался с нами:
     — Здравствуйте, товарищи ракетчики!
     Мы набрали полную грудь свежего воздуха и гаркнули:
     — Здравия желаем, товарищ Генеральный секретарь!

     Не успело эхо улечься над бетонным полем, как эти два высокопоставленных мужичка сели в подъехавшую чёрную «Чайку» и направились от нас в сторону гарнизонного штаба обсуждать проблемы ракетного щита СССР. Среди солдат ходили небезосновательные разговоры о том, что Брежнев и Крылов проверяли готовность военно-космического полигона Байконур к приезду на него в октябре глав восьми стран Варшавского договора.

     Вернувшись в часть, я зашёл в ленинскую комнату и ещё раз внимательно всмотрелся в портреты Брежнева и Крылова. Нет, совсем не похожи на оригиналы, как ни крути. На портретах красавцы, просто русские богатыри...

     *****

     Продолжение в главе 13: http://www.proza.ru/2010/01/16/179