День рождения №1 имел место вот здесь:
http://www.proza.ru/2008/01/30/447
Вася и Паша.
(ипашут, ипашут!..)
В прошлый раз Пашка сдержал (отчасти) своё обещание, и занимался-таки нехорошими вещами с девочками. Он начал кидаться в них коровьими какашками из навозной кучи, и они в ответ забросали его тоже. Но им это было не так легко сделать, так как Пашка был привычный уже к этому занятию, и легко уворачивался от града лепёшек. В общем, было весело – спьяну, сдуру и смолоду – как-будто в снежки поиграли однокашки. Сашка Морда вообще не пил тогда, потому что ему это и незачем – он и без того способен вытворять, и вытворял такое, что и не описать. Он совал морду в навозную жижу и пускал пузыри. Морда же была не только Пашкина, но потом ещё и его – собственная. И если бы не Васька, неизвестно чем бы всё закончилось, а закончилось тогда, как мы знаем – хэппиэндом… (Васька сам - бродячий хеппиэнд!(с)))
Но на этот раз в загородном домике всё было гораздо по-другому. Ступить было негде: народу пришло видимо-невидимо (и все без того тупили, шо песец!). Пришли все Пашкины одноклассники и одноклассницы – это четыре класса, с которыми виновнику «торжества» довелось посидеть за одной партой за все годы, пока он раз за разом оставался и оставался на второй год. Пришли все не потому, что любили Пашу, или жалели его – без времени ушедшего, – просто делать было все равно нехер, ну и, интересно же посмотреть – как будут закапывать одноклассника! К тому же это был уважительный повод для всех – задвинуть уроки и поехать потусоваться на кладбище.
Пашка лежал в гробу – как живой, хотя, блин, те, кто бывал в морге и на Прозе.ру – разносили слухи, что в морге Паша представлял собой изрезанную кучу мяса и костей. Видимо, это заслуга Васи: скорее всего, он договорился с санитарами, и те хорошо собрали и зашпаклевали пацана.
Когда вынесли гроб, все по очереди стали подходить к Паше, чтобы прощаться, и проводить товаресчща, как говорится, в последний путь. И тут Сашка по кличке Морда стал орать, пускать изо рта пену и, стремительно входя в образ, в эпилептическом припадке биться мордой об гравийную дорожку, причитая: «Да на кого же ты нас покинул! Падла! Да что же теперь будет?! Да как же так?! Я не могу в это поверить!..» – и всё в этом же духе. Это затянулось надолго: по ощущениям разных очевидцев – от нескольких минут – до нескольких лет, или даже столетий.
Низнай, на сколько бы это затянулось ещё, ведь все боялись подойти к Сашке – так самозабвенно он крошил своей мордой гравий, что щебень и пыль со звоном летели во все стороны (а Морде – хоть бы одной хны!). И это было вдвойне странно, потому что кто-кто, а Сашка не слишком-то долюбливал Пашку, и при жизни частенько, используя разные удобные случаи, отвешивал тому дроздюлей. Многие помнили, как Сашка бил Пашку старым помойным ведром в его первый (прошлый) день рождения, и даже сломал его (ведро) об него (об Пашку).
Ну и закончил Сашка Морда свою тираду такими словами: «Ты всегда! Всегда будешь с нами! Паша! Друг! Понял?! Ты! Ты не умер! Ты, сцуко, гонишь!..». А потом он начал трясти одноклассника за грудки. В это время над всей этой похоронной катавасией пролетал самолёт Ту-154, который ежедневно пролетал здесь в одно и это же время, и на этот раз он обыкновенно заполнил всё это безобразие вместе с пространством и временем - громким протяжным гулом. Сашкина Морда, свёрнутая в трубочку ещё усилила донельзя этот эффект:
«Сцууууууууууууууууууууууукооооо!!!!!…», – громко-почти-по-волчьи, но точь-прям-как-самолёт, - выл Сашок. И от этого все стояли завороженные, никто не мог пошевелиться. У многих был шок, у иных – зевота.
Пашкины руки, мертвенно скрещенные на груди – раскрестились вдруг, и поползли «по швам» – как у солдатика. Правая рука его по привычке нырнула в карман брюк: где-то здесь был всегда циркуль… Циркуля на этот раз не было, (брюки были какие-то чужие, ритуальные – без карманов) однако, вместо циркуля в кармане обнаружился «фак». Схватив его правой рукою, а Сашкину Морду – схватив левою, Пашка принялся страстно тыкать. Мордой – в фак, и факом – в Морду! – при этом плакать, верещать и причитать как стадо полоумных кликуш, из бессвязного хора которых можно было порою расслышать членораздельные: «Сашок! Сцуко! Ты и мёртвого заипёш! На тебе, на, на, на! Достал! Достал! Достал!..»
Потом Пашка вскочил с места и пнул своё лежбище ногой, – да так сильно, что пустое место (тоесть ящик (тоесть гроб)) улетел в клумбу с георгинами. А Пашка огляделся: на него смотрели со всех сторон сотни широко растопыренных глаз и пдюс ещё полстолька же – широко разинутых ртов.
Что-то надо было сказать. И Паша не ударил в гряз лицом – он откашлялся и произнёс речь. Примерно что-то типа того: «Гыы, ёпте! – ага, гну, млин! Гыы! Ага, вот так да?! АААААа!!!!!!!». Потом он ни с того, ни с сего, зачем-то побежал в сторону леса, а люди вежливо расступились перед ним, словно бесы пред ладаном.
Но далеко убежать Пашка не успел, потому что его быстро догнал выпущенный ему вдогонку звук Васиных голосовых связок: «Стоять, Пашило!».
Любой другой звук – мог бы только ускорить этот бег, но… Вася, пожалуй, являлся единственным пользователем безусловного авторитета у Паши. Павел с каких-то пор чувствовал, что обязан Василию чуть ли не всеми самыми светлыми мгновениями его жизни.
Вася подошел к Павлику, обнял его по-отечески за плечи и успокоил друга, вручив ему подарок.
– Вот, Паша, возьми, – нам в школе выдали линейки – мерить объём головы…
– Афуеть! – Всхлипнул ещё раз Пашка, и совсем успокоился, что даже начал уже слегка борзеть, – Дай две!
– Вообще не вопрос! – Ухмыльнулся Вася, – Данило, товарисчщ! – подь сюды плиз! Дай мне твою линейку?
– З-зачем?
– Она тебе больше не понадобится, – ты станешь за это самым умным.
Данила молча повиновался, а Пашка стал счастливым дважды обладателем линейки.
Все гости пошли жрать сладкие пироги и всякие там кисели, и только самые лучшие товарищи остались с Пашей на лавочке возле загородного дома, где сегодня праздновали по грустному поводу его кончиты.
– Ты потерял много крови, Пашка! – Но мы её почти всю нашли! – Рассказывали наперебой настоящие друзья Паши, смакуя подробности – как лужу крови вперемешку с щебнем и окурками – собирали лопатами в пластиковые вёдра..
– Это боян, однозначно! – Вздохнул Павел, и не повёлся - вспомнив, что такой прикол он уже слышал. И это был даже не страшный сон. Это было «Очень страшное кино» – первая часть.
– Ну вот, я же говорил, что всё будет хорошо! – сказал Вася.
Васька – вообще – молодец-пацан! Он каким-то чудом умеет уживаться с любыми людьми, и имеет блат во всей горизонтали социальных слоёв: от подзаборных подонков – до сливок общества, и даже выше – вплоть до Творца. И Его Босса…
И это именно Васька сумел договориться и с санитарами, и с организаторами мероприятия, и даже со своим творцом – (автором этого рассказа (примечание автора)), чтобы было всё именно так – как было. Как есть.
http://www.proza.ru/2008/03/01/26 День рождения 2
http://www.proza.ru/2008/01/30/294 Образцовый падонак
http://www.proza.ru/2008/01/28/373 Как из мухи изготовить слона
http://www.proza.ru/2008/01/22/68 Вася был круглым отличником
http://www.proza.ru/2008/04/06/254 Автор жжот! - куст...
http://www.proza.ru/2008/05/01/495 Возвращение **** отпрыска
http://www.proza.ru/2008/05/25/331 Аркаша и Ева