Как-то в начале 80-х годов прошлого столетия в один из тульских музеев приехали из Москвы две уже немолодые женщины, представились – сёстры Крамер, потомки старинного российского дворянского рода Бобрищевых-Пушкиных…
_____________
1.
Тогда, и позже, сотрудники музея ещё не раз с удовольствием общались с этими милыми, интеллигентными, высокой культуры женщинами – Натальей Робертовной и Ириной Робертовной. Слушали и записывали их рассказы об этом удивительном дворянском роде, рассматривали привезённые ими старые фотографии.
Сёстры Крамер, среди других семейных реликвий, передали музею семейный фотоальбом и дневник своей матери Марии Александровны Крамер, внучатой племянницы декабристов Павла и Николая Бобрищевых-Пушкиных. Три общих тетради в стареньких, потёртых обложках, исписанных крупным, ровным почерком на редкость грамотно и аккуратно. На первой странице читаем: «Деревня Егнышёвка и помещичий дом… были расположены на высоком берегу Оки в 15 верстах от старинного города Алексина».
Дом, построенный здесь Сергеем Павловичем Бобрищевым-Пушкиным – героем войны 1812 года, отцом декабристов Николая и Павла, по свидетельствам Марии Александровны, был большой, с мезонином, из липы. Говорят, на него пошла целая липовая роща. Над одним из балконов висел колокол, в который звонили к обеду и ужину…
С любовью и гордостью пишет Мария Александровна о своих предках-декабристах, вспоминая семейные рассказы о них, прочитанные книги. Старшие сыновья Сергея Павловича – Николай и Павел, провели детские годы в родительском имении. Красота окружавшей мальчиков природы повлияла на развитие у них творческих дарований: оба в дальнейшем писали стихи, публиковались в солидных отечественных изданиях.
Офицерскую службу они проходили на Украине, в штабе 2-й Южной армии, который находился близ небольшого городка Тульчин. Оба брата вступили там в тайное Южное общество, принявшее республиканскую программу и тактику революционных преобразований России. После неудачной попытки восстания, Бобрищевы-Пушкины, в числе других офицеров-декабристов, были арестованы и доставлены в Петербург. Следствие, суд, приговор и на долгие годы ссылка в Сибирь...
Ко времени возвращения Николая и Павла из ссылки, Сергея Павловича уже не было в живых и Егнышёвкой управлял его младший сын Михаил Сергеевич. Жил он здесь со своей семьей уже долго, исправно справлял хозяйство. Михаил не уступил родовое имение своим старшим братьям и те, не очень споря с ним, поселились верстах в тридцати от родового гнезда, возле железнодорожной станции «Суходол», в бывшем имении своей матери – сельце Коростине…
Павел Сергеевич умер в 1865 году и похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище. На 6 лет пережил брата Николай Сергеевич. Умер он в 1871 году. Прах его покоится недалеко от Егнышёвки, на Успенском погосте, в некрополе семьи Бобрищевых-Пушкиных.
2.
Николай и Павел не оставили прямых потомков. Горькая судьба лишила их счастья иметь детей. Мария Александровна пишет о племянниках декабристов, детях Михаила Сергеевича, родившихся и живших в Егнышёвке. Сама она – дочь одного из сыновей Михаила Сергеевича – Александра Михайловича, известного в те годы в России юриста, литератора, и эта ветвь Бобрищевых-Пушкиных наиболее близка ей. С любовью вспоминает М. А. Крамер о своём отце. С большой золотой медалью он окончил в Петербурге училище правоведения, служил следователем в Казани, председателем окружного суда Петербурга. Издал две книги по юриспруденции, писал литературоведческие статьи, сочинял стихи. Его труды получили высокую оценку известного тогда русского юриста А. Ф. Кони, друга семьи А. М. Бобрищева-Пушкина.
Тепло пишет Мария Александровна в дневниках ещё об одних своих родственниках – супругах Пьере и Марии Д'Альгейм. Мать Пьера, урождённая Бобрищева-Пушкина – дочь родного брата декабристов, Сергея Сергеевича Бобрищева-Пушкина. Она вышла замуж за француза Д'Альгейм и жила с мужем, сыном Пьером и его женой Марией в Париже. Пьер был музыкальным критиком, Мария – певицей. Сохранился её фотопортрет – молодая, высокая, грациозная женщина с правильными и красивыми чертами лица, гордой осанкой, густыми чёрными вьющимися волосами и умными добрыми глазами. И Пьер, и Мария были страстными популяризаторами творчества любимого ими композитора М. П. Мусоргского. Пьер написал книгу о Модесте Петровиче, читал о нём лекции, вместе с женой организовывал концерты русской музыки. В России их выступления всегда имели большой успех.
В январе 1902 года в Москве состоялась встреча Пьера и Марии Д'Альгейм с русским писателем Л. Н. Толстым… Против них за обеденным столом сидел хозяин дома – седой, бородатый человек. – Вы не думайте, что доктор плохо воспитан, – смеётся он, указывая на одного из сидящих за столом, – он ест левой рукой потому, что правой записывает всё, что я говорю. Это Толстой. Вечером гостья поёт для него. Аккомпанирует А. Гольденвейзер. Звучит произведение Модеста Мусоргского, романс «Полководец». – Неужели это Мусоргский? – переспрашивает Лев Николаевич. – А почему же мне говорили, что он плохой композитор? Это великолепно! Как ему удаётся в музыке передать движение?
В тот вечер они долго разговаривали о Модесте Петровиче. Видно было, как менялось мнение писателя к творчеству композитора. А потом Толстой повёз супругов Д'Альгейм в Ясную Поляну, показывал её окрестности, родник, который никогда не замерзает…
В 1908 году Мария Д'Альгейм открыла в Москве Дом песни, целью которого была популяризация песенного творчества русских композиторов и народа. Дом песни просуществовал до 1915 года. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 годов Мария Д'Альгейм много работала в пользу коммунистического движения и на стороне французского сопротивления. После смерти в Париже мужа Пьера, в возрасте 90 лет, переехала жить в Москву, где поддерживала тёплые отношения с Марией Александровной Крамер. Её хорошо помнили и сёстры Наталья и Ирина Робертовны Крамер.
3.
О самой Марии Александровне в её дневнике мы находим немного. Родилась в Петербурге в 1885 году, где жили тогда её родители. Там же, с золотой медалью окончила гимназию и работала преподавателем немецкого языка. Вместе с ней в гимназии училась Соня Короленко, дочь известного русского писателя. Они сдружились. Мария преклонялась перед умом и начитанностью Сони. «Эта девочка, моя ровесница, была духовно развитее меня и, вероятно, всех наших одноклассниц», – писала она в своём дневнике. Их взаимная привязанность, симпатии друг к другу сохранились на всю жизнь. Незадолго до смерти Софья Владимировна позвонила Марии Александровне и сказала, что всегда считала её воплощением тонкого, изящного и прекрасного.
Выйдя замуж за Роберта Робертовича Крамер, юриста по образованию, Мария Александровна многие годы провела в Коростине, жила в Алексине, Туле, подмосковном Архангельском, в Москве. В их семье было трое детей – сын Лев и дочери Ирина и Наталья. Мария Александровна в 55 лет с отличием заочно окончила Московский институт иностранных языков, а в 65 лет так же с отличием – высшие курсы английского языка. Преподавала немецкий язык в школах Москвы, в музыкальном училище при Московской консерватории. Умерла в 1978 году в возрасте 93-х лет.
Её сын Лев без вести пропал на фронтах Великой Отечественной войны. В начале 80-х годов, в период встреч музейных работников с сёстрами Крамер, были живы его жена и два сына, оба инженеры, кандидаты наук.
Дочери Марии Александровны – Наталья Робертовна, педагог по образованию, в прошлом директор интерната, Ирина Робертовна – врач. О встречах с ними, общении и сегодня остались самые тёплые воспоминания. Милейшие, интеллигентные, высокой культуры люди, достойные продолжатели своего российского дворянского рода Бобрищевых-Пушкиных.
Дневник М. А. Крамер рассказывают о 4-х поколениях Бобрищевых-Пушкиных и представляет большой интерес для исследователей. Живо и ярко повествует он о подробностях русской жизни двух исторических эпох, о встречах с известными людьми тех времён.
Одна из них – с русским художником В. Д. Поленовым в Бёхове – ныне Поленове, что в нескольких километрах от Егнышёвки. «Однажды Василий Дмитриевич показал нам собственноручно нарисованную им диораму, – пишет Мария Александровна. Когда рисунки передвигались на экране перед зрителем, то казалось, что предметы действительно двигаются, совсем как в кино. Когда на экране шёл паровоз, прямо на зрителя и очень быстро, сын мой вскрикнул и закрыл лицо руками. Трогательно было видеть, как счастлив был старик, творец этого доморощенного кино, как восторгался впечатлением, которое произвело его детище…»
А в фотоальбоме, переданном Ириной и Натальей Робертовнами музею, чудесная фотография жены В. Д. Поленова – Натальи Васильевны, подаренная Марии Александровне Крамер на память о той незабываемой когда-то для неё встрече.
4.
Рассказывая о дневнике М. А. Крамер, я пока ещё никак не прокомментировал одну из имеющихся в нём записей, а она стоит того. Мария Александровна пишет о том, что после смерти Михаила Сергеевича, хозяином Егнышёвки стал его сын – Владимир Михайлович Бобрищев-Пушкин, продавший затем за карточные долги своё родовое имение московским купцам Алексеевым.
Владимир Михайлович Бобрищев-Пушкин действительно оставил о себе память как человек азартный, увлекающийся, неординарный, с блестящим светским образованием и удачно складывавшейся карьерой. Он окончил университет, был талантливым адвокатом, преуспевал по службе и был… азартным картёжным игроком. Играли тогда если не все, то многие. Азартно играл А. С. Пушкин. Играли многие его друзья, в числе которых был и С. Д. Полторацкий, проигравший в своё время в карты, как и Бобрищев-Пушкин, своё великолепнейшее имение на Верхней Оке – Авчурино…
Одно из увлечений Владимира Михайловича были лошади. В 1886 году он основал в Егнышёвке конный завод. Племенными производителями этого завода стали жеребцы Пират и Варвар, приобретённые Бобрищевым-Пушкиным у Его Императорского Величества герцога Г. М. Лехтенберского. Пират, Варвар и их потомство – русские рысаки Верный, Бездна, Гладь, Заря не раз становились победителями многих престижных выставок России.
Но были карты, были и долги… Имение пришлось продать. Его купил известный в России купец Алексеев. В московских купеческих родословцах значатся два с половиной десятка семей, которые можно поставить на самый верх генеалогической купеческой лестницы. Это были люди, которые занимали почётное положение в жизни столицы. Среди них и семья Алексеевых – одна из самых старых московских купеческих фамилий.
Алексеевы – это первый в России завод электрических кабелей, первое в стране производство электрических ламп. Товарищество «Владимир Алексеев» в начале XX века объединяло предприятия, обрабатывающие шерсть, хлопок, производящие ткани, шёлк, золото-канительные изделия, электрические провода и кабели, лампы накаливания, медь, вольфрам, молибден в Москве, Петербурге, Подольске, Северном Казахстане, Средней Азии, Забайкалье. За сто с лишним лет Алексеевы внесли огромный, разносторонний вклад в развитие Москвы, её культуры, муниципального хозяйства, здравоохранения, народного образования, культуры, системы благотворительности.
Предок Алексеевых – Алексей Петрович, значился в списках московского купечества с 1746 года. От детей Алексея Петровича и Александры Ивановны и их внуков пошли различные ветви этой многочисленной семьи, в т. ч. Якунчиковы, из рода которого вышла Наталья Васильевна Поленова (Якунчикова) – жена художника Василия Дмитриевича Поленова, построившего в конце XIX века на Оке, недалеко от Егнышёвки свою усадьбу. Не исключено, что с «подачи» Поленовых и заинтересовался Егнышёвкой тогда один из Алексеевых – их богатый московский родственник.
В конце XIX – начале XX веков приемниками промышленных дел Алексеевых стали Владимир Сергеевич Алексеев и его фирма «Владимир Алексеев». В то же время, вместе со своим братом Константином Сергеевичем Алексеевым (Станиславским), он создал в Москве «Алексеевский кружок», из которого затем вышел Московский Художественный театр, руководителем которого стал К. С. Алексеев (Станиславский). Тогда, на рубеже двух веков, главнейшие перемены к лучшему в истории русского драматического театра связывались с отходом от имперских (казённых) драматических театров и созданием частных театров, с частной инициативой и почином отдельных замечательнейших мастеров и теоретиков русской сцены – К. С. Алексеева (Станиславского), В. И. Немировича-Данченко, В. Ф. Комиссаржевской.
Свою жизнь в искусстве Станиславский начинал в «Алексеевском кружке» театральных любителей. Примерно с 1907 года он стал настойчиво разрабатывать теоретические проблемы специфики театра как важнейшего вида зрелищных искусств, вопросы внутренних закономерностей творчества актёра. Как режиссер и актёр, в повседневном труде, вместе с труппой Художественного театра он создал «систему Станиславского». Когда его спрашивали, что же означает эта «система», Станиславский отвечал: «Сама жизнь!» Старый Художественный театр дарил своим зрителям не только незабываемые впечатления от спектаклей, входивших в их жизнь и влиявших на их мировосприятие. Этот театр обладал ещё удивительной способностью формировать и воспитывать личность многих его зрителей и самих артистов.
5.
Но вернёмся в Егнышевку, к новым теперь её владельцам – Алексеевым. С приходом сюда этой фамилии, усадьба значительно была перестроена. Старый деревянный дом прежних хозяев, уже не устраивал богатого и знатного нового владельца Егнышёвки. Алексеев выстроил здесь свой каменный дом, не дом – дворец.
Алексеев в Егнышёвке бывал редко, дела не позволяли. Сюда часто из Москвы приезжала, подолгу жила здесь его жена. С увлечением вела хозяйство, учила крестьянских ребятишек, лечила их родителей. На средства Алексеевой здесь было построено здание начальной школы, где она сама затем и преподавала. Алексеевскую школу в Егнышёвке закончило почти все её старшее население. Сохранилось до наших дней и само здание школы.
В начале XX века в Егнышёвке случился пожар, выгорели почти все дома, крестьяне остались без крова, без средств к существованию. На помощь пришел «сам Алексеев» – отпустил для строительства домов лес, выделил погорельцам каждому немалые по тем временам деньги. И сегодня ещё в Егнышёвке стоят дома, построенные на средства Алексеева, в них живут и помнят своего благодетеля. Вот только имя его уже запамятовали, как не смогли вспомнить имя и самой «барыни». Что ж, на то есть свои причины. Век XX разъединил русских людей на «своих» и «чужих» идеологическим барьером, внёс свои коррективы в нашу историческую память.
С приходом советской власти некоторое время усадебный дом в Егнышёвке ещё оставался в пользовании барыни Алексеевой, хотя не раз на заседании здешнего уисполкома и вставал вопрос о национализации имения. «Охранной грамотой» от национализации служили доводы, что Алексеева к тому времени являлась советской служащей и работала в округе фельдшером, а свой дом переоборудовала под медпункт. Очевидно, на его базе и была создана несколько позже, в 1927 году, одна из первых в Тульской губернии климатическая здравница – дом отдыха для лёгочных больных красноармейцев и командиров Красной армии. Сегодня – это известный в Центральной России санаторий-курорт «Егнышёвка»…
А бывал ли, как об этом пишет М. А. Крамер, в Егнышёвке на Оке Константин Сергеевич Станиславский со своей труппой? Увы, свидетельств того пока не найдено. Поиски в архивах Тульской области, Московского Художественного театра, встречи с родственниками Алексеева-Станиславского подтверждений тому не дали. Свой дневник Мария Александровна писала значительно позже тех событий, о которых она в нём рассказывает – уже в послевоенные годы, живя в Москве. И какие-то, очевидно, отдельные факты алексинско-егнышёвской действительности смешались в её памяти, наложились один на другой…
Ока, окрестности Алексина, издавна привлекали к себе дачников, отдыхающий люд из Москвы, Тулы, других городов. С 1904 года сюда из столицы начали приезжать актёры и студийцы Малого театра. Здесь они впоследствии создали первую в стране летнюю театральную школу-студию. Первую свою роль, оптимистично устремлённой в будущее Аксиньи из пьесы А. Н. Островского «Лес», Вера Николаевна Пашенная, тогда 17-летняя курсистка студии Малого театра, сыграла на сцене алексинского театра. Здесь же она впервые играла и свою Катерину в драме Островского «Гроза».
После революции связь театральной столицы с провинциальным Алексином возобновилась. Вместе с артистами Малого на Оке отдыхали и ставили спектакли их друзья из других театров Москвы и Петербурга – В. И. Качалов, В. В. Шверубович, В. Ф. Грибунин, А. М. Тамиров, В. Л. Ершов… Здесь же часто и подолгу жили в летнее время и работали друзья Станиславского – театральный критик Н. Е. Эфрос, с которым Константин Сергеевич в начале 900-х годов много работал над своим учением о театре и актёре, и жена Эфроса – руководитель театра-студии Малого Н. А. Смирнова. В своих мемуарах «О старом Художественном театре» (М., 1990), сын известных актёров театра Н. Н. Литовцевой и В. И. Качалова – Вадим Васильевич Шверубович, в главе «Алексинское лето» описывал одну из своих поездок с отцом и другими актёрами театра в 1922 году на Оку, к их общим друзьям Эфросам.
Как видим, связь театральной Москвы с городом на Оке долгие годы существовала. Но была ли такая связь с рядом расположенной Егнышёвкой, о чём пишет в своём дневнике М. А. Крамер, были ли туда приезды «самого» Станиславского?.. Пока, увы, увы!..
В ходе поиска подтверждений того, состоялись знакомства с удивительнейшими людьми, чуткими на просьбы, отзывчивыми, желавшими помочь… Степаном Степановичем Балашовым, племянником Константина Сергеевича, научным консультантом мемориального музея Станиславского в Москве… Натальей Александровной Добрыниной, внучатой племянницей известного актёра, преподавателем МГУ, доцентом, кандидатом химических наук… Галиной Юрьевной Бродской – автором исследований и публикаций о Станиславском, доктором искусствоведения, театроведом, писателем… Марией Иннокентьевной Смоктуновской, научным сотрудником библиотеки музея МХАТа… Львом Николаевичем Краснопевцевым, хранителем столичного музея российских меценатов и благотворителей…
Низкий поклон и сердечная благодарность этим людям, отвечавшим на наши вопросы, знакомившими с книгами, фотографиями и архивными рукописями рода Алексеевых, удивительным российским торгово-промышленным семейством, вписавшим свою памятную страничку и в летопись Егнышёвки, изучение истории которой продолжается и изданная о ней в конце 2004 года книга, возможно, даст импульс к новым исследованиям, новым встречам, открытиям. Кто знает…
__________
Попов А. Егнышёвка. Тула. Изд-во «Гриф и К». 2004. С. 68-85
(с сокращением и некоторыми изменениями).
____________
*** Раздел «Время и люди» на авторской страничке знакомит читателей
с материалами:
1. «История одной любви»: http://www.proza.ru/2006/09/21-260
феномен судьбы и великой и драматичной любви русского писателя
Ивана Сергеевича Тургенева.
2. «Концерт над Окой»: http://www.proza.ru/2005/11/11-231
литературная зарисовка о композиторе А. Н. Скрябине и пианисте С. Т. Рихтере
3. «Мисюсь, где ты?»: http://www.proza.ru/2006/01/15-80
этот лейтмотив несчастной любви проходит через многие чеховские
произведения.
4. «Твоя гордость и боль, Россия!»: http://www.proza.ru/2005/12/18-19
дворянские династии России! К их истории мы всё чаще обращаемся
в последнее время.
5. «Русское зарубежье»: http://www.proza.ru/2005/11/24-229
процесс переосмысления своего прошлого – сложный и нередко болезненный.