Сосед

Вика шла по незнакомому району. Плутая по улицам в поисках ремонта для своих каблуков, она уперлась взглядом в объявление: "Срочно сдается квартира в этом доме". За последние полгода Вика перечитала сотни таких объявлений, звонила по несколько раз в день, желая найти квартиру, удовлетворявшую ее по всем параметрам. Особенно по цене. Но, к сожалению, за Викины деньги предлагали жилье, в котором могли бы жить только хоббиты.
Вика старалась не впадать в уныние и не хоронить свою надежду, которая превратилась из цветущей красавицы в калеку-инвалида. В объявлении "Срочно сдается квартира" стояла чрезмерно заманчивая цена. Любопытство победило рассудок, нашептывающий о подлых аферистах, и Вика достала из сумочки телефон.
Быстро договорившись о встрече, Вика нашла нужный подъезд и позвонила в домофон. Квартира оказалась очень уютной. Но особенно уютной была милая старушка, жившая в ней. Вика сразу прониклась к ней каким-то особенным чувством симпатии.
После осмотра квартиры они сели на кухне попить чаю. Лидия Семеновна рассказала, что дочь зовет ее переехать поближе к ней, а эту квартиру продавать Лидии Семеновне очень не хочется. Дочка неплохо зарабатывает, поэтому Лидия Семеновна, наконец, решила побыстрее сдать квартиру, запросив за нее такую скромную цену.
Вика поняла, что это ее последний шанс. Оставалось надеется, что Лидию Семеновну устроит ее кандидатура. Когда они обо всем договорились, Вике показалось, что Лидия Семеновна испытала чувство огромного облегчения. Лидия Семеновна как будто разгадала ее мысли и тут же, смеясь, сказала, что она очень рада найти для квартиры такого милого жильца, как Вика, и что теперь она сможет переехать к дочери, чего Лидии Семеновне явно очень хотелось.
Через две недели к новому Викиному дому подъехала машина, из которой вышла сияющая Вика, прижимавшая к себе тюк с вещами. Извечные старушки, дремавшие у подъезда, тут же встрепенулись и с живым интересом стали следить за перетаскиванием вещей.
Когда Вика в очередной раз прошла мимо них, одна старушенция подала голос и спросила, в какую квартиру въезжает "доченька". Вика, подавив в себе раздражение, вяло улыбнулась и буркнула: "В пятьдесят третью". Эта короткая фраза произвела на старушек магическое действие. Они заворошились на лавке, некоторые нацепили очки, и все с удвоенным интересом стали наблюдать за Викой, о чем-то встревожено шепчась.
Вечером, когда Вика устало сидела перед телевизором, то и дело бросая влюбленные взгляда на свое жилище, в дверь позвонили. Оказалось, что это пришли две старушки, которые утром сверлили ее взглядом со скамейки. Они сделали испуганные глаза и заговорческим шепотком сказали, что им надо серьезно поговорить. Вика помялась, но впустила их за порог.
Перебивая друг друга, старушки начали рассказывать страшную историю про Викину квартиру. Оказывается, до Вики эту квартиру снимала "очень миленькая молоденькая девочка, ну очень похожая на Вас", которая в один не очень прекрасный день покончила собой, выпрыгнув с балкона. Именно поэтому Лидка, как звали они Лидию Семеновну, так дешево сдала квартиру. Самой-то ей жить тут не очень хотелось. Но это не все. Поговаривали, что девушку убили, столкнув с балкона, и что кто-то даже видел убийцу. А Лидка совесть потеряла, ничего, наверное, и не сказала "доченьке" об этом.
Вика убедила старушек, что Лидка ей действительно ничего не сказала и что она девушка без суеверий. Тем более что предыдущая жиличка умерла не в самой квартире, а где-то внизу, то у старушек не меньше оснований испытывать неудобство, чем у Вики. Старушки обиженно покачали головами и ушли, включив Вику в число своих потенциальных врагов.
Вика села перед телевизором. Она действительно не видела оснований для беспокойства. Но все же в душу закралась обида на Лидию Семеновну, которая ничего ей не рассказала. Вика взяла записную книжку, нашла телефон Лидии Семеновны и набрала номер. Лидия Семеновна казалась по-настоящему расстроенной. Она просила Вику войти в ее положение, извинялась и говорила, что если Вика теперь передумает снимать квартиру, то она поймет. Вика убедила хозяйку, что у нее и в мыслях не было отказываться от квартиры, но ей было бы гораздо приятней узнать о случившихся событий не из уст сердобольных соседок, а от самой Лидии Семеновны. Дружески закончив разговор, Вика решила принять ванну и лечь спать.
Погрузившись в горячую воду, Вика почувствовала, как она устала. От переезда, от сплетен, от волнения. Пар, поднимавшийся от горячей воды, заполнил ванную. Большое зеркало, очень нравившееся Вике, покрылось туманом.
Вдруг Вика от удивления широко раскрыла глаза. Внутри зеркала, прячась за запотевшей поверхностью, двигалась смутная тень. Вика выпрямилась, состояние полной расслабленности уступило место живейшему любопытству. Тут же в голову полезли мысли о девушке-самоубийце.
На зеркале появился след от руки. Кто-то изнутри протирал его. Когда поверхность очистилась, Вика увидела смотрящего на нее из зазеркалья старичка. Он смущенно улыбнулся, высунул руку из зеркала и помахал ей Вике. Вика не шевелилась. Тогда старичок высунулся из зеркала и приветливо поздоровался.
- Здравствуй, красавица!
Тут Вика опомнилась. Ей стало очень неудобно сидеть перед мужчиной с голой грудью, и она нырнула в спасительную пену.
- Здравствуйте. Не очень-то хорошо с Вашей стороны подглядывать.
Старичок противно захихикал.
- Да что ты милая. Мне-то старику уже не до девичьих прелестей.
Но его глаза говорили об обратном.
- Ты уж извини, если напугал. Но смотрю, девушка пригожая, на других не похожая. Дай, думаю, поздоровкаюсь. Ты что, новенькая.
- Новенькая. А вы-то кем будете?
Абсурдность диалога с привидением чрезвычайно нравилась Вике. Она никогда и не представляла, что такие вещи случаются наяву. Мысль о том, что это сон нисколько не успокаивала, а скорее разочаровывала.
- А я местный. Как помер тут в ванне пять лет назад, так теперь и живу здесь.
Старичок осмелел и начал вылезать из зеркала. Он неловко смахнул с полки баночки с кремом, извинился, кряхтя, поднял их и поставил на место. Потом Старичок удобно примостился на краешке ванной.
- Странно, я слышала, что здесь недавно умерла девушка.
- Была одна такая. Вся из себя деловая. Как померла, так хотела здесь жить. Но у меня бумага имеется. Сам Господь наш Батюшка выписал. Так-и-так мол, живет тут Харлампий Иваныч. Я только благодаря этой бумаге девицу ту и выгнал.
- Очень интересно. Чрезвычайно.
- Хочешь, покажу бумагу-то. Она у меня недалеко.
И Харлампий Иваныч, полез было обратно в зеркало.
- Нет-нет, Харлампий Иванович, не надо, - Вике явно не хотелось, чтобы старичок опять смахнул все с полки.
- Ну не надо, так не надо, - Харлампий Иванович видимо очень гордился своей бумагой, и в голосе его прозвучало недовольство.
- А что с девушкой той случилось? Чего она с балкона бросилась?
- Ишь, любопытница,- голос Харлампия Ивановича стал игривым.
Ни с того ни с сего он нагнулся, опустил голову в воду, повертел ей из стороны в сторону и довольный увиденным вернулся в первоначальное положение, ни в чем ни бывало продолжив разговор.
- Деловая она была из себя вся. На козе не подъедешь.
Вику покоробило поведение старика. Его маневр она расценила, как откровенную наглость.
- Что вы себе позволяете! А ну идите к себе в зеркало, и чтобы я вас здесь больше не видела!
Старичок покачал головой, поцокал языком и пробормотал: "Эх, молодежь. Все вы такие".
- Ну чего ты взъелась. Не понимаешь, скучно мне. Надо же как-нибудь развлекаться.
Вика рассердилась еще больше.
- Вон из моей ванной, привидение несчастное! И нет тебя вообще, ты плод моего воображения!
- Ах ты, ягода недозрелая. Хозяйку из себя корчит. Вот напасть на мою голову: то одна сумасшедшая соседка попалась, теперь вторая. Вы, пожалуй, душу мою бессмертную в гроб скоро вгоните.
Старичок удрученно оглянулся и пропал. Не успела Вика обрадоваться, как он снова вернулся, держа в руке фен. Он открыл дверь и включил фен в розетку.
- Ну прощай, соседка. Только предупреждаю, на мою квартирку нечего зариться. Ничего у тебя не выйдет, у меня бумага есть, самим Господом нашим Батюшкой выданная,- сказал Харлампий Иванович и кинул фен в ванную.
- Передавай привет предшественнице твоей. Скажи, что я на нее уже не в обиде. Пусть в гости захаживает, а то скучно одному, - услышала Вика и погрузилась в тьму.