Сборник рассказов
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СИДОРОВА ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ
1. Приходит однажды Сидоров в Новгород по очень важному делу. А там уже все спят.
2. Что поделаешь? Пришлось всех будить...
3. Так он и ушел из Новгорода с фингалом под глазом.
4. "Все новгородцы - сони и сволочи", - рассказывал потом Сидоров.
5. Возвращается Сидоров во Владимир. Видит, прямо посреди дороги лежит красивая женщина.
6. Глаза закрыты. Лежит неподвижно. Молодое тело едва прикрыто легкой одеждой.
7. Ветер треплет белоснежные кудри. "Наверное, мертвая. Надо скорее помочь", - подумал Сидоров и вспомнил про случай с Царевной-лягушкой.
8. Губы у нее были мягкими, но беспомощными.
9. Она открыла глаза и стала кричать. Словно по мановению волшебной палочки собрался народ.
10. Каждый кричал о своем и вел себя вызывающе.
11. Среди собравшегося народа было много ее близких родственников. Пришлось даже жениться.
12. Баба, как назло, оказалась тяжелой на руку и вспыльчивой.
13. Развестись удалось только через четыре года.
14. Для этого он ездил в Киев - дать на лапу выжиге. Он то все и устроил.
15. Через четыре года Сидоров изобрел водоплавающую машину Но так как долгие годы подряд бушевала засуха, то его опять чуть было не побили киевляне.
16. Недруги приписывали ему и два убийства в Муромском лесу. Но из-за волокиты делу не был дан должный ход.
17. А лжесвидетелей пришлось накормить за казенный счет и отпустить с миром.
18. В конце концов, он встретил Феофана Украинца.
19. Как мне жить?
20. Спросил Сидоров у знаменитого Феофана.
21. Откуда я знаю? Живи, как знаешь.
22. Ответил ему Феофан и закрыл дверь.
23. "Достоин света темный грешник, коснувшийся святых врат, найденных им в суете порока", - подумал Сидоров и тут же все забыл.
24. Тут привиделось ему красное солнце и яркое голубое небо.
25. Скоро он увидел и себя, сидящего за китайской стеной. Китай-город жил своей жизнью.
26. Там он и очнулся. Вдалеке уже маячил Архангел.
27. "Интересно, это Михаил, или Гавриил", - подумал Сидоров.
28. Больше мы о нем ничего не знаем.
29. Сейчас он считается покровителем штурманов и водоплавающих.
ДОЖДЬ
Дождь стал настолько сильным, а листья на бульваре такими желтыми, что Дарханову смертельно захотелость пойти на футбол. Футбол Дарханов не любил, да и правила знал приблизительно. Футбол, так футбол, раз в городе нет ипподрома. Летом вместо него был Крым, зимой — каток, а весной — какой-нибудь тур в Европу.
Дарханов взял зонт. Ленка уехала к родителям, поэтому Дарханов пошел на футбол один, захватив бутерброды и газеты. От дождя хотелось спать. Когда Дарханов был маленький, стадион напоминал ему космический корабль, потом потерявшийся песочный торт, а сейчас он был, пожалуй, похож на тюрьму будущего.
Неумолимые как судьба простого человека вымытые щелоком бетонные ступени вели с этажа на этаж, огромные сортиры прятались за маленькими, тяжело открывающимися дверями. На стадионе можно было: взять пару заложников и уехать в Тайланд, что безнравственно, найти девушку своей мечты, что маловероятно, встать в ворота и помогать вратарю понравившейся команды, что трудновыполнимо, и, наконец, о да — добраться до микрофона и сделать день, да что там день — весь год, незабываемым. Пошло конечно, но ведь надо как-то жить.
Футболисты неохотно выходили на мокрое поле.
— Граждане и гражданки! — крикнул Дарханов из незапертой комментаторской кабины. — Это я к вам обращаюсь. Перестаньте жрать и слушайте. Неважно, за кого вы болеете. Во-первых, мне так же тоскливо как и вам, если вам сейчас тоскливо. Во-вторых, я во многом несогласен с Платоном и считаю, что материя, да и все, что можно потрогать — первична. В-третьих, я не согласен со своей мамой, в четвертых — с Аристотелем, в пятых, извините за банальный вопрос — кому из вас все еще нравится наше правительство, на которое мы боялись дышать полтора года назад? Одна рука, две, три — извините, мне просто нужно было кое-что проверить. В шестых, извините великодушно, пойду отолью, через пару минут вернусь — продолжим.
Дарханов скоро вернулся, матч начался. Болельшики играли в карты, смотрели на поле, пили, орали и разговаривали. То тут то там люди вскакивали с мест, пытаясь догнать полоумную крысу, выбежавшую на трибуны.
Дарханов взял микрофон:
— Да мне наплевать, за кого вы болеете!
— Во дает дядя, — сказал папе какой-то мальчик.— Наверное, хорошие деньги зашибает.
— Бери пример.
— Эй ты, умник в кабине! — закричал мужик из гостевой ложи. — Скажи лучше — будет ли нам послабление от властей?
— Послабление, конечно, вряд ли, а вот амнистия — обязательно.
— А кто выиграет? — спросил судья.
— В принципе?
— Зачем мне в принципе, сейчас, конечно.
— Ничья будет, — сказал Дарханов и разошелся, неожиданно задетый за живое. — Вы посмотрите на этих придурков на поле — двадцать минут попасть в ворота не могут. Да уберите вы четвертый номер, наконец. Всю игру портит. Го-о-ол! — заорал Дарханов на весь стадион. — Господа, гол, вы видели? Господа, гол! А если четвертого замените — еще один гол будет!
— За что ты меня не любишь? — закричал четвертый, останавливаясь.
— Это кто там тявкает? — возмутился Дарханов.
Но с трибун засвистели, в четвертого чем-то бросили, и он покорно побежал дальше.
— Да не расстраивайся, браток. Скажи нам лучше тост, как следует. А то даже гол всухую прошел.
— Тост мой таким будет, — сказал Дарханов. — Однажды рыбак пришел к отцу и спросил его что-то очень важное, ну, скажем, сколько стоит масляный радиатор. Ответил отец, а рыбак не унимается, интересует его, почему войны на земле происходят, и про это ему за полчаса рассказали. Расстроился рыбак окончательно и уже "Почему рыба клюет не так часто, как хотелось бы?" — спрашивает. Ну тут начал отец отвечать — год отвечает, два, три. "Прости папа, нет конца и края твоему ответу, а мне рыбу пора ловить", — перебил его рыбак. "Беги скорее", — сказал отец. "Бегу", — ответил рыбак. И побежал он так, как примерно четвертый номер сейчас бежит. Ишь, старается. Так выпьем же за то, чтобы жажда не уводила нас от колодца.
На стадионе чокались. Дарханов подошел к шкафу, нашел под вымпелом бутылку, налил водку в пластмассовый стаканчик и с удовольствием выпил со всем стадионом. Выпили и по второй.
Судья сделал пару приседаний и посмотрел на самолет, летящий высоко над стадионом. Дарханову хотелось петь. Но петь на весь стадион он постеснялся. Стадион зевал. Из-за дождя и усталости футболисты старались не делать резких движений, как отслужившие свое выброшенные в грязь часы. Мокрые скамейки блестели под серым небом. Дарханову казалось, что команды объединились друг с другом и стали играть против кого-то третьего. Дарханов выключил микрофон, налил полстакана водки и запел.
ПЕТЬКА БУЙКОВ
Петька Буйков потерял в трамвае три килограмма марихуаны. "Ну, потерял — так потерял, чего горевать?" Так то оно так, только так говорят психоаналитики да дураки. А нормальному маленькому человеку горько от этого должно быть.
Вот и Петька поплелся домой, увидел собаку своей девушки, вспомнил про марихуану, и так горько ему стало, что вязаный шарф стал жевать.
— Катька, я марихуану в трамвае оставил, — прошептал Петька.
— Ты что, сдурел, Буек?! Кто же так делает! Я, сколько себя помню, еше ни разу ничего не забывала!
— Что же теперь будет, а? — спросил Петька, обращаясь почему-то к собаке.
— Иди, ищи, — сказала Катя. — Я вот, например, удивляюсь на раздолбаев. Видела я много раздолбаев, но такого как ты, ни разу. Как это в голову тебе пришло? Это же не воздушный шарик потерять, а полтора килограмма! Ты даже не представляешь, придурок, сколько людей выращивало эту дрянь, сколько людей жизнью рисковало, чтобы к нам ее привезти, а ты говоришь — в трамвае забыл. Пока не найдешь — не дам! Ты все понял? — спросила девушка.
— Понял, Катенька, — сказал Петя и пошел в трамвайное депо.
В депо сидела грустная тетя в черном и красной, видимо оставшейся от работы в метро, фуражке, и ела куриный суп. В комнате отчего-то воняло щами.
Пете стало так грустно, что он чуть не плакал.
— Здравствуйте, — сказал Петя, — я в вашем трамвае марихуану потерял.
— А что ты плачешь, мальчик?
— Я не плачу.
— А слезка на левой щеке откуда?
— А оттдуда, что девушка моя сказала, что не даст больше, пока я ей марихуану не принесу, — уже не сдерживая слез, прогундосил Петя, поскольку комок к горлу такой огромный подступил, со снежную бабу, наверное.
— Так, может, она наврала? Девицы — они часто обманывают. Конфет ей купи, цветочков, она и простит.
— Может, и простит, — задумался Петя, — ну а мне как быть, да и перед ребятами обидно. Я обещал, получилось неудобно.
— Как тебя зовут, мальчик?
— Петя Буйков. Только я не мальчик — у меня даже паспорт есть.
— Ну, раз паспорт есть, значит, сам расписаться можешь.
Тетка достала ключ из нагрудного кармана, открыла шкаф и бросила на стол голубой сверток.
Петины глаза загорелись, он шагнул к столу.
— Сначала распишись в пяти местах и поцелуй меня в знак благодарности.
Петя поцеловал тетку в большую щеку, чмокнул в маленький носик, и, прижав к куртке синий сверток, выскочил на улицу.
А там догорала зима, светило солнце и дул холодный ветер, крошечная коричневая собака носилась вокруг его Кати, Петя бежал к ней, прижимая светок к груди, другой рукой придерживая длинный шарф, на стопятой льдинке Петя грохнулся вместе со свертком. Петя быстро вскочил на ноги, поднял сверток из лужи и быстро развернул мокрую обертку. Ничего страшного не случилось — в холщовом мешке была мелко нарезанная, смешанная с соломой, бумага.
Некоторое время Петя стоял молча, пытаясь додуматься, кто же его так кинул. Бессмысленная затея. Петя Буйков был еще небольшим маломерком и мог не знать, что когда кинули, нужно не догадываться, а разбираться. А если не знаешь как разбираться, то удивляться, жаловаться близким, клясть судьбу, улыбаться. Полезнее всего, конечно, улыбаться, тем более, что от улыбки станет всем светлей.
ОТПАДЫ ГОДА!
Издательство "КНИЖКИНЫ ДРУЗЬЯ" предлагает Вашему вниманию очередные «Отпады года!». Ради таких книг стоит научиться читать, господа!
Иван Кормилин "Ван-Дам – сын Крупской".
Анжела Мошкова "Справочник сексуальной домохозяйки".
Братья Свекловы "Братва слезам не верит". Перевод с новорусского.
Максим Краснодаров "Силиконовая Екатерина Федоровна". Исторический роман.
Братья Свекловы "Я - стерва". Любовный триллер.
Джанни Экспрессо "Кровавая мышеловка". Облегченный вариант.
Семен Не-дзы. "Мои лучшие воплощения". Эзотерика.
Олег Малахов и другие «Эрогенные зоны женщины». Энциклопедия в тридцати томах.
Мишель Шансов "Все что вы хотели знать обо мне, но боялись спросить". Любовный роман.
Остап Голубко "Нема Украины краше незалежной". Роман-предупреждение.
Игорь Цветков "Падла –3". Новые похождения любимых героев.
Велгис Бузинучююс "Предложи мне купить шаровары". Перевод с литовского.
Степан Енилин "Увядшие хризантемы и другое говно". Венок сонетов.
Анжела Мошкова "Тайная жизнь великих извращенцев". (печатается с сокращениями).
Оскар Дроздов «Куда ты дела мои носки?». Иронический детектив.
Оксана Кибиткина "Икающие ястребы", "Полигон для троих". Женская проза.
Егор Койков "Ода Гавгавбанку". Поэма, посвященная открытию знаменитого банка.
Семен Гадник "Как обустроить Россию без кнута и пряника". Публицистика.
Игорь Спокойный «Первая дорога к сердцу», «Как развестись за четыре с половиной минуты».
Ефим Дубов «Пиар-технологии на Армии и Флоте». Патриотический роман.
Мишка Эстончик «Какая статья лучше?». Пособие для начинающих.
"Расписание движения пригородных поездов Москва-Конобеево. 1931–2001 гг" Подарок любителям чистого чтения.
Максим Бобров "Как вернуть свои деньги и остаться в живых". Советы бывалых.
Тим Попков "Как загипнотизировать училку и не вылететь из школы". Справочник учащегося.
Борис Верняков «Пятьсот способов сказать начальнику, что он гений». Руководство для желающих преуспеть.
ФЭНТЕЗИ
У Лукоморья дуб зеленый,
В тумане моря голубом!..
И днем и ночью кот ученый
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны - ветер свищет,
Русалка на ветвях сидит;
Увы, - он счастия не ищет,
Поет и сказки говорит.
Златая цепь светлей лазури
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури
Как-будто в бурях есть покой!
ТУРБЮРО
Добро пожаловать в Испанию - родину инквизиции!
Добро пожаловать во Францию – родину канкана!
Добро пожаловать в Армению - родину радио!
Добро пожаловать в Америку - родину феминизма!
Добро пожаловать в Китай – родину бюрократии!
Добро пожаловать в Малайзию - родину телевизоров!
Добро пожаловать в Индию - родину камасутры!
Добро пожаловать в Болгарию - родину голубцов!
Добро пожаловать в Японию – родину покемонов!
Добро пожаловать в Монако – родину зеро!
Добро пожаловать в Англию - родину джентльменов!
Добро пожаловать в Чехию - родину новых русских!
Добро пожаловать в Украину - родину незалежности!
Добро пожаловать в Швейцарию - родину взбитых сливок!
Добро пожаловать в Буркина-Фасо - родину каннибалов!
Добро пожаловать в Голландию - родину абстрактного гуманизма!
Добро пожаловать в Германию - родину влажной уборки!
Добро пожаловать в Грецию - родину демократии!
Добро пожаловать в Турцию - родину дубленок!
Добро пожаловать в Россию - родину слонов!
Добро пожаловать в Белоруссию - родину зайчиков!
МЫ УЧИМСЯ В ЛЕСОТЕХНИЧЕСКОЙ АКАДЕМИИ
Мы учимся в Лестотехнической Академии. Понятно, что студенты - люди бедные, поэтому к нам валом валят разные хмыри, предлагая подзаработать.
КАК МЫ МЫЛИ ПАРОВОЗЫ
Десять ассениаризационных машин, следовавших на парад на Красной площади, по ошибке заехали не туда, перевернулись, и все потекло на Киевский вокзал. К счастью, вместо дерьма в машины налили мазут. Нас попросили помочь помыть паровозы. Мы пошли туда все. Одним из паровозов был паровоз Сталина. Мы его забыли помыть. Вова Свистянов хотел было принести взрывчатку, чтобы взорвать паровоз Сталина, но его не пустили. Это не жалко, поскольку Сталин давно умер. Паровоз его до сих пор стоит грязный.
Зато мы взрывали Большой театр. По заданию московского отдела компании "Кока-кола" его нужно было взорвать в рекламных целях к 12 апреля, дню рождения Ленина. Мы приехали на ста грузовиках и облепили здание как мухи. Каждый нес свой ящик со взрывчаткой. Там шло "Лебединое озеро", поэтому пришлось дождаться антракта и всех эвакуировать. Зрители с пониманием отнеслись к заданию, и эвакуировались быстро. Мы быстро взорвали театр, а оставшиеся руины за несколько минут сровняли с землей два бомбардировщика, любезно предоставленные Советской армией.
Новый Большой театр построят за три-четыре года, и он будет даже больше прежнего.
КАК МЫ УСТРАИВАЛИ ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
Однажды одному из богатых захотелось увидеть, как брали Зимний. Сказано - сделано. Его люди пришли в академию, раздали командировочные, бушлаты и билеты на поезд по прозвищу "Красная стрела". Нам было приказано собраться на Дворцовой площади, танцевать матросские танцы, несколько раз перелезть через решетку, разбить витрины в указанном банке, развести мосты и прорваться на крейсер "Аврора". А мы так обнаглели, что сдали билеты и никуда не поехали. Вечером смотрели по телевизору - народу и без нас собралось море. Решетка сломалась под людской тяжестью, а витрина в банке оказалась пуленепробиваемой. Зря старались. Но до дворца они все-таки добрались.
Экскурсоводы прикрывали грудью самые известные картины, деревенские плевали на лестницы, подростки громили буфет, проститутки на всякий случай записывались к гинекологу, цены на "мерседес" подскочили в три-четыре раза.
Потом по телевизору показали, как наш миллиардер, будто Керенский бежал по городу в бабьем платье, распевая частушки. Его узнавали и пытались стукнуть. Свита кричала, что он добрый, хороший и нормальный. Но ей почему-то не верили.
Подумав, что все позволено, трое подростков облили кошку бензином. Но поджечь не успели. Им помещали омоновец-афганец и пенсионер-магаданец.
Потом снова показали миллиардера. Он лежал на земле в куче мусора, закрыв голову руками. Какая-то женщина вздохнула и бросила ему мелочь. Десятки людей последовали ее примеру. Милиардер, опасаясь, что теперь его примут за святого и точно раздавят, собрал последние остатки сил и побежал к машине. Ему было не до нас. А это здорово.
КАК МЫ ПЕЛИ ГИМН НАШЕЙ РОДИНЫ
Гимн нужно было петь на стадионе "Москва" - в честь золотых медалистов на спартакиаде воспитанников детских колоний. Ожидалось, что споем мы его десять раз, однако четыре золотых медалиста по предварительному сговору пробрались в оргкомитет и украли все медали. Через несколько часов их схватили и изолировали, поэтому вместо десяти раз гимн мы пели шесть. За шесть раз нам заплатили - спору нет - не их вина, но деньги пришли лишь через два месяца, а тут опять поднялся доллар, а ведь мы неделю репетировали на солнцепеке, учили слова, улыбались, а получили гроши из-за маразма. Зато пели мы классно. Это да. А потом, обняв подруг, пили пиво на пустом стадионе и радовались жизни. А жизнь – прекрасная штука, если ее не портить, конечно. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
ДИЕТЫ СЧАСТЬЯ
Борис Петрович с утра до вечера ел орехи и стал самым жирным человеком года.
Ольга ела гамбургеры и стала директором рекламного агентства.
Максим съедал три эклера в неделю и стал инженером второй категории.
Егор Иванович полтора года ел помидоры с хреном и стал народным избранником.
Анжелика открыла для себя зеленый чай и стала честной девушкой.
Борис каждый вечер съедал тарелку первого и стал директором крупного машиностроительного завода.
Зинка ела на ужин пюре с сосисками и стала стервой.
Игорек питался бутербродами и стал автобусным контролером.
Владлен перед сном ел печенье «Юбилейное» и стал экстрасенсом.
Арсен ел шашлык с большими людьми и стал большим человеком.
Алена ела тертую морковь и стала женой нового русского.
Собака моего друга ела борщ и стала ротвеллером.
ЧУКОТСКИЙ ВАРИАНТ.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ.
ПОЛЕТ ШАМАНА
Этот невероятно зрелищный и трогательный блокбастер обречен на успех – ведь он о самом дорогом, что у нас есть – о Прозе жизни со всеми ее завихами, силиконовыми грудями и долинами, перевыборами, тайными голосованиями, шушерой, шухерами, шахер-махерами и штрейбрехерами с которыми нам приходится жить, состязаться, лобызаться и делиться. Перед вами раскроется широченная панорама рубежа веков – вас ждут тысячи приятных встречи с удивительными героями этой прекрасной картины. Кстати, а создатели фильма этим особенно гордятся, при съемках пострадало ни одно растение!
Главная героиня «Чукотского варианта» (или герой – как вам больше нравится) Дик-Макрик младший (его роль блестяще сыграли Хейко Колосаки, Олеко Дундич младший, дельфин Казимир и волчица Жанна), бывшая дантистка-маньячка, живет одна в фешенебельной деревне в центре Нью-Йорка. Дик-Макрик сидит в глубоком дедовском кресле вместе со своей таксой Тоби, нюхает кокаин и рассказывает ей о перепитиях своей нелегкой гребаной жизни. Мы узнаем, что когда-то Дик был простой кубинской бабой, которая в разгул перестройки по совету ангела-хранителя переехала в Москву, таскала чемоданы на Казанском вокзале, вкалывала в массажном кабинете, улыбалась у дверей в Макдональде, пока в один прекрасный день по счастливой случайности не стала помошником нетерпеливого морального урода - депутата Ивана Кремлева.
От зари до зари Иван таскался по банкам, презентациям, бандитским стрелкам, кабинетам, баням и саунам, повсюду хвастаясь своим новым помошником, заставлял носить кольцо в носу, танцевать на столах, шпионить за конкурентами и мыть посуду. Перед нами раскрывается объемная панорама злачной московской жизни начала девяностых. Стоит ли говорить, что когда подвернулся прекрасный брак по расчету с министром рыбного хозяйства, похотливым бисексуалом Чоковым (его роль играет племянник Чокова, скандально известный Кузьма Зозуля) Дик в первый раз в жизни решился изменить пол, чтобы отдохнуть, осмотреться, поднакопить деньжат и постоять за себя.
Операция прошла благополучно. Роль мужчины пришлась Дику по вкусу. Он возмужал, озлобился, осклабился и похорошел. Когда Чокова посадили, Дик открыл собственный благотворительный фонд, основал партию любителей обезжиренного творога, открыл респектабельный стрип-бар и два враждующих охранных агентства. Через некоторое время фонд навестили какие-то люди в масках, показали какие-то бумаги и выкинули всех на улицу.
Разочаровавшись в большой политике, Дик решает стать женщиной. Операция прошла благополучно. Теперь он целыми днями мог валяться на диване, без конца задавать идиотские вопросы, болтать по телефону и разглядывать выкройки. Дик был счастлив. Некоторое время он пробыл женщиной в объятиях лесбиянки-мультимиллионерши Наташки Вискисодовой, потом в обьятиях ее сестры, миллиардерши Ленки Вискисодовой-Фоминой, потом, когда его личный капитал перевалил через стомиллионную отметку, Дик бросил Ленку, переехал в Нью-Йорк, познакомился с оборотнем Родригесом и снова решил сменить пол. Когда Родригеса забрали люди из Интерпола, Дик передумал и сам решил стать оборотнем, но на пороге клиники ему на голову упала мертвая ворона. Дик, счел что это плохой знак, и снова передумал.
Чтобы собраться с мыслями, он отправляется в свое первое кругосветное путешествие. Гамлетовский вопрос – кем быть – женщиной, мужчиной или оборотнем тревожит Дика. Мы застаем его на пороге нового исторического решения во время его в филиппинской тюрьме N3, куда его посадили за аморалку. Перед нами раскрываются подробные, полные искрометного черного юмора картины тюремного быта рядовой филиппинской тюряги.
Дику тоскливо в тюрьме – он капризничает и требует то телевизор с плоским экраном, то доброго следователя, то улыбчивого американского консула, то камеру с видом на виселицу, то научить его кататься на велосипеде, но к счастью в камеру подсаживают монгольского гуру Каракая с двадцатью учениками, которые за два долллара в день значительно улучшают карму Дика, заговаривают зубы, сочиняют стихи, отгоняют мух, поют народные песни, взбивают сливки и выносит парашу. К Дику возвращается жажда жизни – щеки его румянятся, глаза горят, а по устам снова бродит уже полюбившаяся зрителям паскудная улыбка.
Бишуто, начальник тюрьмы N3, в которой все еще торчит нащ герой, начинает завидовать Дику и в первую же дождливую ночь без одежды, денег и документов выбрасывает его на улицу. Сделав неприличный жест в сторону светящегося окна негодяя Бишуто и повторив его трижды, Дик вздыхает и как побитая собака пешком плетется в горку.
С диким скрипом распахиваются двери тюрьмы N1, но Дик так подавлен, что даже не оборачивается.
- Эй, малышка, хочешь заработать? - спрашивает Дика вкрадчивый хриплый голос.
- Я не малышка, я малыш, - гордо отвечает Дик, пытаясь оглядеться.
- Мне по барабану. Я спрашиваю – заработать хочешь? - ревет огромная мокрая глыба в красном плаще, нависая над Диком.
- Конечно хочу, - отвечает Дик, чувствуя как меняется его жизнь.
- Ты мне не поверишь, но если бы ничего этого не было, я бы здесь не сидел. Все дело в этом перстне, который я получил от своего прадеда, русского морехода Фердыщенко. Схема отмывания денег проста как банный лист. Мы начнем с маленькой революции в Нигерии. Дело в том, что под Чукоткой есть туннель. Не перебивай, я волнуюсь.
И Дик стал слушать. О том, что же сказал русский турист Фердыщенко (его роль играет русская теннисистка Ольга Бармалеева), куда ведет чукотский тоннель, какие уроды по нему ездят, трахнул ли Фердыщенко Вискосодову, что случилось с Бишуто, где живут японские городовые, что сказал Дик президенту, удалась ли революция в Нигерии, вы узнаете, посмотрев фильм.
Заказав в фирме «Листопад» две кассеты этого замечательного фильма, вы получаете в подарок глянцевую стостраничную инструкцию «Простой как банный лист схемы отмывания денег» ™ c картинками и халявный коврик для мышки. Но и это еще не все! Рассказав о нас десятерым друзьям, вы получаете тайванскую супер-мочалку, фотографию целительницы Гликерии и письмо счастья, адресованное лично вам.
ДЕРЕВЕНСКИЕ ХАЙКУ
***
Видная женщина
Милка. Верблюды по фигу ей
Глубоко.
***
По-царски устроилась рыбка
В сладком томате.
Эх, ворона я косолапая!
***
Гундосит завод-муравейник.
Не там мои мысли.
Выходной я.
***
У ручья мерседесина пасется.
Раскатал губы?
Эх, суета сует!..
КИСЛОТНЫЕ ПОЛЯНЫ
Рейверов на земле немного, куда меньше, чем цыган, енотов или даже самых навороченных орхидей. Дело в том, что рейверы - бывшие обыкновенные люди, внезапным усилием воли решившие во что бы ни стало не быть обыкновенными, а люди как известно, существа более-менее свободные. Вот и получается, что любой рейвер может запросто передумать быть рейвером и стать обыкновенным человеком. С енотами, например, такого не случается. Еноты регулярно линют, и всю жизнь стирают белье, на воле или в цирке.
Рейвером быть сравнительно просто, особенно в тех высокоразвитых культурах, в которых волосы покрасить легче, чем поздороваться с себе подобным. Эта кажущаяся простота перевоплощения плодит лжерейверов, которых, как ни странно, немного. Настоящий рейвер ни на что не похож, в отличие от их неумелых подражателей, напоминающих светофоры, потерянные чемоданы, или придурков, только что ограбивших овощной магазин.
Жизнь настоящего рейвера похожа на пестрое изматывающее бытие переводных картинок; к счастью, добрый глоток энергетического напитка несет горячо желанное легкое дыхание, наводя на позитивные мысли о необходимости продолжения вечеринки. Иногда рейверы даже кушают пельмени, хотя многие из них плохо представляют, откуда это и зачем пришло в наш мир.
Любая мода требуют жертв, и рейверы, самые расторопные рабы ее, вынуждены в сто раз сильнее отличаться от себя вчерашних, чем обычные люди. Да и правда - сколько можно танцевать и думать одно и то же? Даже старухи время от времени бросают все дела и ищут новые платочки. Впрочем, позавчерашние цвета рано или поздно войдут в моду, и рейверы еще не раз увидят в зеркале тех, кем они были два-три года назад, когда впервые в жизни надели польские накладные ногти и повесили за спину рюкзачки будущего со своими новыми фишками и китайским лосьоном от пота "Будни рейверов". Видимо, придет день, когда рейверы начнут танцевать диско, если на то будет воля ди-джеев. Все же ди-джеи - это обслуга рейверов при всем нашем уважении к ним.
Рейверы редко держат домашних животных, поскольку они плохо танцуют, и их глупо таскать на вечеринки. К тому же у рейверов есть ботинки, за которыми ухаживать и ухаживать, потому что ботинки рейвера - это его дом, убежище и средце.
Со временем рейверы становятся самой важной частю своей одежды. Одежда одного рейвера говорит с одеждой другого рейвера посредством рта, который открывает и закрывает рейвер. Неудивительно, что во время отсутствия вечеринки у людей рейва преобладает неглубокое дыхание, апатия и сонливость.
Сложно сказать - могут они любить, или нет. Может быть, и могут на своем языке. Ведь даже птицы о чем-то щебечут друг с другом, и с утра до вечера терпеливо стирают белье еноты.
В известной мере рейверы сродни рыцарям. Гордые одиночки, или никакие одиночки, или злые одиночки время от времени собирающиеся вместе, чтобы поразить друг друга обоюдным блеском, или поехать за чем-нибудь заманчивым вроде Грааля, или пары калош тридцатых годов, привлекая внимание нерейверской толпы необычной одеждой и страстным желанием особой вечеринки. Были последние рыцари, время последних рейверов еще впереди.
Впрочем, меч лучше украсит стену, чем ботинки, брюки или шапочка с козырьком, даже самая дорогая, так что коллекционеры будущего, вероятно, отдадут предпочтение набившей оскомину обычной классике.
ВОКЗАЛ
Кошкин возвращался домой, припадая к траве, целуя березы, кланяясь ручью, в котором когда-то учился плавать, целовал мостик, обнимал ворота, замер перед старым складом, почувствовал знакомую сухость в горле, увидев забор Ирочки Телятниковой, сорвал и растер руками подорожник, сел на землю, подложил чемодан под голову, вдыхая звонкий аромат трав, поцеловал тучу, побежал, схватив чемодан под мышку, по тропинке к дому. Железная скоба на воротах поддалась, Кошкин вдавил вечно вылетающий гвоздь, сглотнул слюну и вошел в дом.
Пахло пирогом. Клетчатый каменный пол был чисто вымыт. Родственники, казалось, ждали его.
- Надолго к нам? - спросил Филипп Федорович.
- Навсегда, батюшка, - повторил Алеша прошлогоднюю шутку, пытаясь поцеловать папа.
Филипп неуловимо поморщился, обнял сына и пожал руку. Поднялась с кресел матушка.
- Какой ты большой стал, Алешенька, - сказала маман. – А у нас воробей наглый во дворе появился. Такой забияка, просто ужас. Хочешь посмотреть? Почему? Тебе же раньше воробьи нравились?
Алеша покачал головой, лег на пол и положил чемодан под голову. Филипп Федорович немного рассерженно шелестел газетой. Дуняша стащила с Алеши сапоги, маман подошла к столу – проверить, остыл ли самовар. Самовар, к счастью, не остыл, и чай с лимоном уже дожидался Алеши. Алеша подмигнул Дуняше – та фыркнула и поставила музыку.
Алеша прищурил глаза и стал играть в Вокзал – отец был похож на машиниста или провинившегося бухгалтера, ждущего поезда, а мать на уставшую праздную хозяйку, после прогулки по пассажу заглянувшую попить ситро.
Дуняша мыла серебряные ложечки, уже послышался гудок, Биль Федорович положил одну газету и взял следующую, с пруда перед болотом уже тянуло знакомым речным запахом, который так нравился Алешеньке.
- Папа! – позвал Алеша.
- Что тебе? – неохотно отозвался Филипп Федрович.
- Поезд.
- Как, уже? – охнул Филипп Федорович.
- Да.
Маман, оторвавшись от мыслей, с удивлением смотрела на мужа.
- А где мой чемодан? – всполошился Филипп Федорович.
Алешенька встал и подал чемодан отцу. Отец принял чемодан, открыл дверь на улицу и бодро зашагал по мокрой асфальтовой дорожке.
Матушка рассматривала покупки. Алеша встал, налил матери нарзану и попросил Дуняшу переменить скатерть. Алеша пошел к двери, прижавшись носом к стеклу, пытался разглядеть удаляющегося отца. За спиной зевнула Дуняша, потом маман.
Алеша открыл дверь и вдохнул вечерний воздух поместья так глубоко, что несколько глотков его так и остались жить внутри тоскующего Алешенькиного организма.
Алеша посмотрел в стекло на двери, пытаясь загипнотизировать свое отражение, страх перед беспомощностью мешал ему, и он бросил это дело и вернулся в прихожую.
Мать уже выпила свой нарзан и ушла, забыв на столике мелочь.
Алеша сел за стол, попросил Дуню запереть дверь и продолжил играть в Вокзал, на этот раз сам с собой. Вокзал нужно было запереть на ночь, убрать, привести в порядок подъездные пути, заполнить журнал, назначить сторожей, отдать жалованье, съесть кусочек сахара из сахарницы, проводить Дуню, а главное – еще раз все проверить и позаботиться о том чтобы все шло как надо.
Алеша полюбовался на новую скатерть, выключил лампу и вместе с Дуняшей поднялся по лестнице, овладел Дуняшей на матерчатом пухлом диванчике, посидел рядом, обнял и закурил. Под лестницей начинался погруженный во мрак Вокзал. Алеше показалось, что сторож уже пришел и ходит перед запертым домом.
- Соскучился по вокзалу своему, Алешенька? – спросила Дуня.
Алеша кивнул и подошел к перилам.
- Пора, - сказала Дуня, посмотрев на Алешины часы. – Держи, я пирожков тебе в дорогу испекла.
- А чемодан мой где? – испугался Алеша.
Дуня вытащила из-под дивана чемодан, отдала Алеше, и три раза поцеловала его.
- Как же я без тебя буду, - заголосила Дуня, но Алеша уже не слышал ее. Он побежал по ночному Вокзалу, даже не посматривая на указатели, поскольку успел исходить его вдоль и поперек. Вдали махала рукой Дуня. Алеша попрощался с Вокзалом, бросил чемодан проводнику и вскочил в вагон. В вагоне было тепло. Алеша полюбовался на стоп-кран и пошел в свое купе доживать день.
БАНАЛЬНЫЙ РАССКАЗ
1.
Гидротехник Семен Горбунков – несусветный везунчик. 5 мая 1982 года он выиграл в лотерею пять рублей, а два года спустя – еще рубль. Кроме того, в молочном магазине ему дали лишних сорок пять копеек, вследствие чего внеплановый доход Семена Горбункова составил шесть рублей сорок пять копеек.
Мира Горбункова – в прошлом известная украинская теннисистка, получила 232 рубля за сорок две облигации государственного займа 1949 года. Мира могла бы получить гораздо больше денег, если бы ее сын не изодрал три выигрышные облигации.
Нельзя сказать, что Горбунковы только получали невесть откуда свалившиеся деньги. Чаще их приходилось тратить. И не только на таких монстров, как индийский палас в гостиную, шестнадцать чешских полок или цветной телевизор. Каждая мелочь по примеру старших требовала своего регулярного корма. Например, 5 февраля 1979 года и 6 апреля 1983 года Ксения Николаевна Рафалович, мама Миры, отдавала водопроводчикам три с полтиной за пустяковую поломку крана на кухне.
В 1999 году Горбунковы делали евроремонт. На вопрос о том, во сколько им это стало, часть Горбуновых предпочитает отмалчиваться, а часть отшучивается. Виктор, младший брат Горбункова, инженер-металлург, когда напьется, всегда начинает рассуждать о том, что с удовольствием оторвал бы голову тому подонку, который придумал деньги.
2.
В подчинении Семена Горбункова находятся два младших научных сотрудника – Витюня и Андрей. Им приходится часто ездить в командировки, за это они ненавидят Горбункова. Кроме этого, Андрей - очень честолюбивый человечек, Витюня более практичен – он хочет занять место Семена Горбункова. Это вносит дополнительную остроту в их отношения.
Три года назад Мира с почетом ушла из большого спорта, отказалась переспать с нужным человеком и стала вести кружок тенниса для малышей дошкольного возраста. Малыши дошкольного возраста быстро полюбили тетю Миру и стали делать значительные успехи под ее прекрасным руководством.
Мать Миры сорок два года проработала педагогом в общеобразовательной школе, заслужив устойчивую репутацию нудной сентиментальной стервы. К удивлению педагогического коллектива Ксения Николаевна решительно встала на сторону учительницы химии, Валечки Понтрягиной, посмевшей явиться на урок в брюках.
Младший брат Горбункова, Виктор всеми силами избегает любых контактов со своими коллегами по работе.
3.
Горбунковы редко выходили замуж или женились по любви, да и Рафаловичи тоже. Горбунков всем говорил, что любит Миру (друзья понимали, что он врет) и нередко шутил, что как честный человек не может бросить ее на произвол судьбы. Впрочем, за двадцать два года супружества Горбунков привык к Мире и уже плохо представлял свою жизнь без ее тяготящего присутствия.
Мать Миры еще до свадьбы искренне ненавидела своего будущего мужа, Константина Сергеевича. Когда Константина Сергеевича не стало, она сошлась с Борисом Егоровичем Черепахиным и стала ненавидеть его.
Алеша и Олюня Горбунковы, дети Семена, совсем недавно прошли через огонь, воду и медные трубы Первой любви, не вполне оправились от разнообразных потрясений и пока не составили своего твердого мнения на этот счет.
Виктор, младший брат Горбункова, любит давать советы по этой части, поскольку в нежном возрасте переболел самым настоящим сифилисом. Несколько раз Виктор пытался создать семью со своей однокурсницей, Аленой Симягиной, но разные причины в разное время мешали им, и молодые раз шесть расходились по своим родителям.
4.
Мира расплывется в улыбке и разольется соловьем, если вы спросите ее о детях или тех замечательных цветах, которые стоят на каждом подоконнике.
Черепахин тайком от жены играет в домино после работы, Ксения Николаевна печет прекрасные торты. В дефицитные времена она даже делала конфеты из какао и укладывала их в старые коробки от шоколадных наборов, первые блюда ей удаются хуже.
Алеша до сих пор занимается карате и может сломать локтем два положенных друг на друга кирпича. Олюня ведет дневник и немного вяжет.
Виктор, младший брат Горбункова, любит Высоцкого, знает наизусть несколько сотен песен и по просьбе женщин может спеть две-три из них.
Что же до самого Семена, то можно без преувеличения сказать, что еще каких-нибудь десять лет назад гидротехника была делом всей его жизни. Несколько фотографий какой-то турбины до сих пор лежат под стеклом на его столе. Два года назад Горбунков пытался было увлечья футболом и некоторое время болел за «Спартак», но из этого ничего не получилось. Гораздо больше ему нравиться рассматривать старые альбомы. Там есть несколько очень хороших фотографий, на которые он может смотреть часами. Фотография, датированная 8 мая 1982 года, одна из самых его любимых. Радости, которую он испытал в тот день, вполне могло хватить на год жизни небольшого шахтерского поселка.
МЕТРОСТРОЙ
1.
Два эскалатора – добрый
И злой, спешат
Обогнать друг друга.
Секс, чай, друзья,
Телевизор – что еще нужно
Человеку в метро?
Ах да – забыли освежающий
Посвист ветра
Между перегонами.
Он многое помнит, этот
Не южный, не северный,
Не западный и не восточный ветер.
2.
Поезд подъезжает медленно и трогательно.
Как-будто дотаивает на ладони мороженое.
Еще шесть циников,
В длинных шарфах,
Выходят на «Профсоюзной».
Девушка с коньками
И ее парень с пачкой макарон
Кормят каменного волка.
Мраморная скамейка
Возле второго вагона
Заснула в 1964 году.
Мужчина в модном плаще цвета «Маяковской»
Ждет подружку с «Динамо»
И сестренку с далекой «Войковской».
Слушает радио
Коробка сахара
В будке диспетчера.
3.
Станции метро произошли от
Коридоров, в которые
Приходили поезда.
«Чернышевская» красит губы,
«Рижская» стучит как сердце.
«Арбатская» обожает свое дело.
«Театральная» любит приврать,
Как ее засыпало снегом шестого апреля
Тысяча девятьсот четвертого года.
4.
Женщина в красном – это старуха
В красной фуражке,
Нелепая доверчивая канадка.
Или жена вышибалы из Ухты.
Аромат духов делает вид,
Что он не с ней.
Глупенькое «Не прислоняться»
Белеет одиноко,
Как парус от Лермонтова.
Тетка с тележкой
Прищемила динозавра
На коробке из-под йогурта.
Дети стоят на платформе
Со скуки обнимая
Друг друга.
ТАЙНЫЕ ПЕРИОДЫ В ЖИЗНИ НОРВЕЖЦА ВАН ДЕР ВАНА
Дураку понятно, что Ван дер Ван был гениальным норвежским художником, раз он был гениальным и родился в Норвегии – это несложно. Сложнее другое - разобраться в хитросплетениях его запутанной души, написать кандидатскую по его творчеству, вступить в общество любителей Ван дер Вана, получить норвежское гражданство, приглашение выпить шампанское в ЮНЕСКО и показать себя знатоком его творчества на XXXIV конференции скандинавских гуманистов. Без сомнения, данное исследование поможет вам в выполнении этой сложной задачи.
Долгое время Ван был посредственным сыном, посредственным учащимся, посредственным игроком на бирже и посредственным авантюристом. Рано сбежав из дома, объездив полмира на торговом корабле «Моника», помаленьку влюбляясь, богатея, болея, чернея от загара и белея от арктического ветра, завязнув в спорах и долгах, смертельно устав от женских воплей и хитростей, Ван ухитрился свести баланс к нулю, и странно улыбаясь, ни с чем вернуться домой. О том периоде Ван с болью рассказал своему верному психоаналитику – «кому угодно отдам права на экранизацию того дерьма, что происходило со мной, да еще и приплачу за это».
По совету отца Ван сдался, привел себя в порядок, закончил Королевский колледж, по окончании которого стал работать посредственным младшим бухгалтером, бухгалтером и даже посредственным старшим бухгалтером в галантерейном магазине своего старшего брата.
В сорок лет сложные подсознательные, гормональные и общественно-политические события привели к тому, что у Вана начался первый его период - Чеширского кота. В один прекрасный, счастливый день на закате юности туманной Ван позвонил по телефону своему брату и сказал, что не придет на работу. Обладавший невероятной интуицией брат Вана сообразил, что происходит нечто особенное и решил пока не поднимать скандала.
А Ван ходил как в тумане, бегал за голубями, приставал к прохожим, три раза обошел Центральный вокзал, чтобы убедиться в своем существовании, и обошел бы его еще не рез и не два, если бы не увидел, как его старый школьный учитель рисования стоит около лужи, пытаясь размозжить тростью пустую обувную коробку. Ван долго стоял, спрятавшись за серой колонной, в восхищении подсматривая за ним, а когда старый учитель ушел, обессилев от бесплодных попыток, зло дернув за ухо подвернувшегося мальчишку, Ван обнаружил в себе великую надежду и с восхищением понял, что наконец то существует.
Позже Ван писал, что получил огромное удовольствие от этого периода «Не надо ничего делать. Легко касайся ногами земли, смотри вперед и шмыгай носом. Глубже шмыгай носом. Можешь даже не касаться ногами земли, но носом шмыгай, это важно».
Живопись давно привлекала Вана и он не стал сетовать на судьбу, угадав в себе художника. («Ты уже знал об этом еще до того, как обошел вокзал» позже объяснил Вану его психоаналитик).
Три недели Ван учился рисовать на общественных курсах. Заведение было демократичным - слева от него склонился над бумагами принц и чертил свой профиль, в отчаянии готовый прибегнуть к предательской помощи циркуля и линейки, справа вертел карандаш король воров, собираясь ограбить вдохновение, сзади художественно свистел цыганский барон и теплела женщина в шляпке (позже «Женщина в шляпке»).
Первые два дня Ван не знал, что ему делать. По счастью он начал учиться в то благословенное время, когда сдавать пустые листы считалось не только неприличным, но и бессмысленным. Вану понравилось на курсах – принц научил Вана трезво смотреть на жизнь, теплая женщина после уроков звала к себе, позировала и удовлетворяла похоть, учитель научил Вана правильно заваривать чай, вор одолжил денег под хороший процент, а цыганский барон нашел ему работу. По просьбе галантерейного магазина Ван писал лебедей 247x284 и продавал их по двенадцать долларов за штуку.
Очевидно, что в уже тогда к Вану пришла его знаменитая долгожданная благословенная жажда, позволившая Вану потихоньку раскатывать губы на гордо поднятой голове. Внешне и внутренне Ван ничем не отличался от других - как и большинство коллег, поддакивал новомодным течениям, тратил уйму денег на карты и проституток, качеству которых он придавал невероятное значение. Вероятно, Качество - это главное слово, которым можно было охарактеризовать его творчество того периода. Ван работал до одурения, с невероятной тщательностью и редким усердием бился с каждой деталью и неизменно побеждал. «Я всего лишь хороший воин», признавался он в одном из своих плохо спрятанных дневников.
Продав на осенней выставке «Женщину в шляпе» и получив заказ на 3000 сусликов 44x88, Ван едва не умер от счастья. Сусликов он уже мог рисовать с закрытыми глазами. А счастье, как известно, делает счастье. Ван снова ходил как в тумане, только туман этот был уже другим – период Чеширского кота достиг своего расцвета. Кто знает, не тогда ли ему пришел в голову замысел знаменитой «Свадьбы»? Три огромных стола выставлены на улицу, 70 крестьян, жених, невеста, котлы с мясом, музыка, праздник, собака около ворот, и каждый подавился чем то своим.
Жених с удивлением держит у рта куриную ногу, невеста с ужасом смотрит на вилку с куском рыбы, мать жениха с испугом отставляет недогрызенное яблоко, мать невесты с презрением давится курицей, мальчик, брат жениха, уже тащит изо рта рыбную кость, сестренка плачет с червивым яблоком в руках, и снова курица, рыба, яблоко, неприятности, не отличаясь разнообразием, обносятся вокруг стола, не щадя никого, даже собака, спящая в будке, несомненно страдает от положенной ей по композиции яблочной косточки («и не в нас ли играет эта свадьба?» как блестяще подметил один чешский искусствовед).
Продав центральному Вокзалу блестящую, антивоенную, хотя несколько надуманную «Скорую помощь на каменной черепахе» Ван сделал несколько первых эскизов к «Свадьбе» и, довольный работой, разрешил себе развеяться и в компании друзей отбыл в Париж.
В простой аптеке Ван дер Ван встретил прекрасную девушку, явно вступившую в период чеширской кошки. Некоторая общность периодов при всей разнице масштабов приятно поразила художника. Девушка так улыбалась Вану, так изящно высыпала восемнадцать монеток из кошелька, что обоим стало ясно, куда это может завести, и молодые наперегонки побежали расписываться в мэрию. Вану так понравилась эта сцена, что ему даже пришлось просить брата купить ему эту аптеку, чтобы оставить в живых как можно больше деталей их знакомства (две, монетки, закатившиеся под прилавок, до сих пор лежат на своем месте, ожидая серьезного покупателя, способного выложить за них сорок тысяч).
Великая «Свадьба» обнажила гениальность Вана, но была ли эта настоящая стодвестипроцентная гениальность, или же гениальность похуже - процентов на двадцать-тридцать, никто не знал. Даже брат Вана стрался не высказываться на этот счет, хотя и утроил ему содержание.
Ван вступил в сложный и плохоизученный период «плаксивой собаки». Он расстался со своим психоаналитиком, распределил его обязанности между родителями, семьей и друзьями. Газеты называли Вана «гениальным плаксой» и это действительно было правдой. Нужно было обладать железными нервами, чтобы вынести вечные сомнения и колебания Вана. К счастью, близкие с честью вынесли это испытание и не пристрелили надоедливого Вана. Но однажды это кончилось так, как кончается дождь. Не то, чтобы налетел ветер и дал п... свинцовым тучам, как это было принято в века переодетых пастухов и пасторалей, и не то чтобы тучи покаялись, как это было принято в обязательном двевятнадцатом веке, нет, тучи остались, да дождь кончился. Конечно, такое могли понять только в России, туда Ван дер Ван и поехал. В России его прекрасно поняли, но приняли холодно по не зависящим ни от Ван дер Вана ни от России причинам, несколько часов убеждали в победе мировой революции и разрешили подарить несколько картин.
В интервью с журналистами Ван дер Ван сказал, что чувствует себя как слон, густо измазанный в креме и обернутый колючей проволокой. Советы и Запад пытались трактовать этот образ в свою пользу.
После поездки в Россию у Ван дер Вана начался период австралийского ленивца. Сложно сказать, в чем дело. Может быть, он возмутился против стяжательских нравов общества, требовавших от художника все новых и новых работ, может быть, виноват нудный судебный процесс, затеянный сорока французскими нуворишами, которых в приподнятом настроении Ван облил холодным бульоном, впрочем, может быть все и обошлось и Ван не прекратил бы занятия живописью, если бы не невинная просьба психоаналитика нарисовать что-нибудь его теще на день рождения.
Ван попросил психоаналитика встать у окна, достал из кармана кисточки и банку с краской, которые почему-то все время носил с собой и прямо на его халате нарисовал не лишенную обаяния картинку, из рода тех, что дети рисуют на заборе, хрипло засмеялся и бросился домой.
Дома Ван принял душ, подошел к холсту и за шестнадцать часов исступленной работы написал «Лампочку, мерцающую в грозу», и удовлетворенно замолчал на долгих пять лет.
Пять лет художник слонялся по дому, ел бананы, пил свежее молоко, за которым ходил каждые четыре часа к соседям, и не брал в руку кисточку. Лишь однажды после многочасовых уговоров жены Ван согласился нарисовать дочери картинку «Насекомые Норвегии», но так и не дорисовав майского жука, заперся в своей комнате.
Сначала жена, а потом уже жена и дочь художника еженедельно молились, чтобы период ленивца побыстрее кончился, ответ не земедлил себя ждать, и в один прекрасный день Ван дер Ван с неохотой открыл запертую мастерскую, попросил прибрать там немного, стащил оттуда кисточки и белую краску, в раздумье походил по комнате, остановился у телевизора, сел на кресло, опустил палец в краску и несколькими мазками набросал свою знаменитое «семья Джонсонов, против воли попавшая в телевизор». Полюбовавшись творением своих рук, Ван позвал дочь и за час нарисовал ей столько рисунков, сколько она хотела, и даже пытался решить для нее квадратное уравнение. Девочка ничего не понимала, поэтому Ван стал ей объяснять как устроена Швейцария, которая ему недавно снилось, и набросал несколько чертежей, которые многие специалисты склонны считать пророческими.
Обрадованная жена позвонила психиатору Вана, описала новые симптомы периода, получившие название «периода королевского пингвина», отличающегося, как известно, высокой двигательной активностью при непокидании постоянного места обитания, и побежала заказывать 50 телевизоров, 40 микроволновых печей и, на всякий случай, даже 10 масляных радиаторов, которых должно было хватить на первое время для новой техники мужа.
Ван дер Вин в расцвете своего творческого гения вступал в период «пингвина». Польщенный предусмотрительностью жены, Ван немедлено принялся за работу. Даже масляные радиаторы пошли в дело, сознание его расширилось, вечные вопросы казались смешной игрушкой великана, великаны были спичками, горы он рассматривал через лупы, которые делал из звезд. За два года Ван создал 149 бесспорных шедевров («Теперь я умею считать до 149, а вы до каких?» - издевался Ван над журналюгами), 3 спорных, починил толчок, купил конструктор и вдруг сделал из него жирафа. Жираф, мигом переместившийся в мультфильмы, майки и сувениры, удесетярил состояние художника.
Пришла пора задуматься. «Я ем странные блюда», - признался Ван своему психоаналитику. «Не знаю, в чем дело. Может быть, потому, что с трех до пяти лет я играл со звездами и все время выигрывал. Теперь я вспомнил, как это делается. Хочешь, скажу, как надо? Игра немного опасна, но»: Но психоаналитик отказался и машинально посмотрел на небо. Вану надоели «странные блюда», и на очередной пресс- конференции он торжественно объявил, что с «королевским пингвином» покончено и в нескольких словах обрисовал черты нового периода суслика.
Кажущаяся простота нового периода уже не могла никого обмануть. Ван писал картину в неделю, стремясь изобразить все, что попадет в руку, часто и подолгу рисовал воздух, обожал цейлонский чай, приказывал стирать белье и вешать его на солнце. Полученные картины Ван, как и обещал на пресс-конференции, тщательно прятал, вероятно до нового периода. Некоторые исследователи считают, что эти картины отправлены художником «дозревать», что время и сырость донесут картины до высот, невиданных в живописи.
Период суслика завершился исчезновением художника. Он вышел из дома, свистнул, сел в спустившийся с неба воздушный шар и улетел. Жена, дочь, внучка, выбежали во двор и так удивились, что не стали кричать. Родственники молчали. Без слов было ясно, что период суслика завершен, и началось что-то новенькое.
Лучшие умы не знают, где сейчас Ван. Моет ли он полы в главном офисе общества Ван дер Вана, преподает ли арифметику в Исландии, служит ли проводником в Альпах – мы не знаем. Что с ним, жив ли он, платит ли налоги? С некоторых пор семья Вана стала получать три открытки в год, содержащие обычную поздравительную бессмыслицу и плохо нарисованного человека. Доказано, что открытки принадлежат Вану, впрочем, никто не доказал что он не приготовил их заранее, заблаговременно распорядившись их судьбой. А что касается плохонарисованных людей на открытках (почтальон, медсестра, ребенок, женщина с лестницей, девочка на лыжах), знаем ли мы сколько будет стоить эта плохонарисованная компания через два дня или два года?
А недавно пронеслись слухи, что лет через десять ожидается триумфальное возвращение Вана. Посмотрим, что это будет за период. Будем надеяться, что будущее окажется не только светлым, но и сносным. Ван всегда был из тех, кто широко и бесстрашно раскатывал губы. Не исключено, что сей малоизвестный дар великого норвежца еще не оценен по достоинству.
СТАРЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС
Старая духота въелась в старый город.
За ратушей - старое кафе со стриптизом и попугаем.
Старый официант вертит в руках серебряную расческу.
Старый троллейбус замер на синей тарелке.
Пастухи на стене догоняют старого лебедя.
На второе – старый рокфор со старой подливой.
Старые юношы из старых кварталов
Тревожат старые цели.
Старый занавес прикрыл старый подиум.
Старый гуляка кричит старые слова.
Старые девы ругают старые цены.
Старые девы хрумкают горячие чипсы без соли.
Старые апельсины раскиданы на старых столиках.
Старый хромой пьет за Джессику Ланж.
Старые игроки режутся в свой трик-трак.
Старый пепел летит в топленое молоко.
Старый вентилятор тревожит старую тьму.
Старый чечеточник пьет старую минералку.
Старый пес положил на лапы старую морду.
Старый повар греет старые кренделя на старом огне.
Старая троллейбусная остановка-гардероб,
Старые полторы-две минуты у старого зеркала.
Старая заколка в тарелке для чаевых.
Неоновый медведь над позолоченным подоконником.
В ТААПРЕН, В ВЕНЕЦИЮ, К ЗАВТРАКУ
Я так и не расколдовал этот сон: давно прошла жажда знаний, да и не нашлось денег на сносного шулера-психоаналитика. Сон этот врывается время от времени и идет своим чередом, беззастенчиво прерывая на середине сны попроще, ни капельки не изменившись, хотя со дня премьеры прошло двенадцать довольно разноцветных лет.
Пятьдесят рыцарей торопят полных сил лошадей. Блестит ручей под ярко-белым солнцем, тяжелые брызги дождя падают на затылок. Я на виду. Страх, неравные силы, безнадёга. План моего спасения был совершенен, но за двенадцать лет я слишком привык к нему, чтобы восторгаться его изяществом. Не потому ли странная воля неизвестного "кинопроекционного механизма" снова и снова требовала узнавать о нем от хозяйки золотой таверны?
Опять стучали крышки, крутилась на вертеле оленья туша, валилась на пол пивная пена. Опять я был единственным, кто давал на чай. Трактирщица торопливо прятала деньги, удивляясь заморскому обычаю.
Что еще заставляло эту добрую душу едва ли не силой тащить меня к ручью возле Лесных ворот, показывать прикрытую камнем рассщелину, в которой можно идеально спрятаться от погони? Что погоняет судьбу в этом мире, где народ темен и время от времени пухнет с голоду, простая трактирщица спасает жизнь простому путнику, пороги выше, чем окна, а окна эти сложнее отмыть от копоти, чем попасть на прием к королю?
Вековая сажа покрыла изможденные лица, не пощадив ни жен, ни детей. А я, потомственный горожанин, а здесь - сэр Бенджамин, улыбчивый марокканский банкир, советник, землевладелец и гипнотизер - неизбежный чужак в этих лишенных света краях. Ненавижу рыцарей! Эти злющие человечки кого угодно доведут до белого каления. Их страшные голоса унылы, как унылы холодные женщины, при свете факелов выросшие на каменных полах неприступных черных замков.
Обыкновенно и размеренно течет полная тупого величия и загадок жизнь. Утром - ежедневные жалобы вассалов, беседы с королем о гипнозе, днем - парламентские дискуссии о пытках, уроки коммерции и терпимости, вечером - интриги, заговоры и наблюдения за звездами. Король не раз обещал, что в ближайшее время объявит войну Италии, захватит Рим и станет императором не хуже Нерона или Калигулы. Конечно, это шутка, но в каждой шутке есть доля правды, особенно если она принадлежит королю.
Я был так наивен, что ненавидел короля-балабона и по мере сил участвовал в заговоре. Мы продумали все, за исключением того, кто будет нашим новым монархом. Неудивительно, что стало хуже: трон занял энергичный чудаковатый рыцарь, сорок лет надзиравший над скотобойным промыслом.
Очередной король оказался жесток и деятелен. Наслышанный об ужасах испанской инквизиции, король пожелал увидеть подобное в Таапрене. Надо ли говорить, что новая затея пришлась по вкусу изголодавшейся по зрелищу черни. А когда к костру подвели первые пять еретиков, быстро найденные в толпе, ликованию не было предела.
Костры горели не хуже, чем в солнечной Испании. Печальное зрелище напоминало карнавал, пока вопли не стали слишком громкими. От вида пламени с королем случился припадок и он помиловал свои обожженные жертвы. Задние ряды зароптали, потому что хотелось побоища, а не карнавала, но тут из башни смертников привезли Таапренскую тифозную ведьму, и народ успокоился.
Ведьма сгорела молча (люди короля вырвали ей язык по дороге на площадь).
Костер потух. Оправданных еретиков на всякий случай отвели в тюрьму, гвардейцы по привычке разгоняли народ, но остолбеневшие свидетели не торопились покидать площадь. Теперь хотелось карнавала. Пока искали актеров, его величество подражал крикам животных. Я не выдержал, подобрался к королю поближе и бросил ему перчатку. Король увернулся и побежал. Я послал вдогонку стрелу и нырнул под телеги, прополз между мешками с крупой, влез через окно в дом мэра, выскочил с другой стороны и оказался на пустой Ратушной площади. Король прокукарекал, подзывая гвардию, и приказал доставить меня во дворец. Первым делом он собрал моих врагов и отправил за мной в погоню. Во-вторых, обещал мне помилование.
Но я уже бежал к ручью. Двенадцать лет подряд я, самая наивная пешка, неумело меняю королей. Зачем? Какие силы диктуют мою дорогу среди противников и горстки друзей? Почему я никогда не уезжал из Таапрена, хотя дорога свободна? Если мир плох, то он плох везде. Разве нет? С другой стороны, достаточно отрубить одну особенно жестокую и ненавистную голову, чтобы он стал лучше. Еще одна наивная мысль, хватающая нас за горло. Страх и злость легко уступают натиску усталости. Между тем на Земле полно оазисов - венецианский посол смог убедить меня в этом. На его родине, в Венеции, не причиняя друг другу зла, под жарким солнцем в мире и согласии живут добродушные и образованные люди. Ученые Венеции уже изобрели часы и лучше всех в мире знают, как спасаться от наводнений.
В Таапрене нет часов, хотя таапренские короли давно обещали поговорить с учеными и выяснить в чем тут дело. Плевать я хотел на Таапрен. Плевать наши ученые хотели на награды и ссылку. По-человечески я их понимаю.
У неуязвимости есть недостаток - неизвестно почему ее хочется испытать. Впервые за двенадцать лет я выскочил из прикрытой тяжеленным валуном расщелины, в которой всегда успевал спрятаться от погони, жизнь перескочила непостижимым рывком, подобно застежке от молнии, непостижимым чудом толчеи слетевшей со своей сумки и попавшей на куртку соседа. Я бросился в лес, рассчитывая добежать до мельницы и сесть в лодку. Преследователи были близко, я различал их гербы на высоко поднятых щитах.
Мне повезло! Или это судьба, что лошадь лейтенанта споткнулась, и рыцари как мешки с мукой попадали друг на друга. Бродячие разбойники мигом перебили эту беспомощную кучу. Не знаю, откуда они взялись, не было времени об этом думать. Я бросился к мельнице, переоделся в крестьянскую одежду и побежал в Таапрен.
Лучших людей короля перебили разбойники, оппозиция хотела перемен. Я как угорелый носился по городу, собирал рыцарей, кричал о гибели гвардии и готовил переворот.
Как ни странно, он удался. Видимо, помог опыт. Я уже знал, кто должен быть новым королем, и усадил на трон самого безобидного из претендентов.
Бывшего короля я объявил еретиком, дураком и датским шпионом, а пятерым таапренским еретикам парламент подарил его имущество. Городской совет потребовал убить проходимца и отправить датчанам. Дания с кем-то воевала, им было не до нас, поэтому мертвый тиран отправился на задворки таапренского кладбища.
Новый король приобретал вкус к радостям жизни, починил мост, потихоньку воровал, и просвещенные таапренцы, наконец, вздохнули спокойно.
Я научил есть вилкой нового короля. Я заставил его выписать венецианских часовщиков, чтобы они изобрели для Таапрена какой-нибудь прибор для измерения времени, запретил рыцарские турниры и назначил себя послом в Венецию, где возродил красивый обычай заниматься любовью в гондолах по дороге на службу.
Раз в две недели я получал письма из Таапрена. Мне было отрадно знать, что венецианский мастер, одержимый идеей изобретения часов, благополучно добрался до таапренской гавани. Он клялся, что к весне изготовит первые двести штук.
В третьем письме канцлер с горечью сообщал, что венецианский мастер повесился, так и не изобретя часы. Новый король живет в хорошем расположении духа и с радостью высмеивает своих мрачных подданных. Народ не пухнет с голоду, знаменитый таапренский ловелас сэр Пуссид достраивает третий замок для своей чернокожей любовницы, в Таапрене держится невиданно хорошая погода, в этом году даже не было обычного наводнения, Дания проиграла войну, перевела дух и решила отыграться, так что все более или менее нормально. В четвертом письме канцлер делился одной занятной философской теорией, которую придумал на досуге.
Мне захотелось поехать в Таапрен, ставший для особенно близким в лучезарной Венеции. Великий северный город звал к себе. Там были мои еретики, два сверженных мною короля, добродушные, давно не пухнущие с голоду хмурые таапретяне, трактирщица, неизвестно отчего спасающая жизнь, ставший загадочным канцлер, вилки, ложки, занавески...
Я нашел лучшего венецианского часовщика. Через два дня корабль был снаряжен. Я шел в порт пешком, смотря как матросы расчехляли паруса на моем корабле. По дороге в порт я просыпался. Часовщик при виде моего исчезновения бросился в воду. Жалко, что я не успел посадить его на корабль, идущий в Таапрен, такой типичный средневековый город, живущий в таких типических обстоятельствах, такой реальный, такой варварский, такой несчастный, такой скученный.
Жалко его. Но явь уносит от сна о Таапрене, от рассказа о Таапренском сне, от жалости, уносит все дальше и дальше, на работу, к добру, к злу, к жалости, в Таапрен, в душ, в Венецию, к завтраку.
ДЕВОЧКИ НАРОДОВ МИРА
Русская девочка нашла розовый лепесток и две копейки. Теперь у нее хватает на мороженое.
Таитянская девочка нашла перо синего попугая и без очереди вышла замуж.
Немецкая девочка нашла окурок и выбросила его в помойку.
Американская девочка нашла телевизор, заказала пиццу и стала
смотреть мультики.
Китайская девочка перебрала рис, нашла бабушкину фарфоровую чашку, постирала кимоно и сделала чай.
Мексиканская девочка нашла мешок с деньгами у старой подружки своего отца.
Норвежская девочка нашла большой белый гриб и отнесла его в музей.
Шведская девочка нашла губную помаду на пиджаках своего мальчика.
Французская девочка нашла секрет красоты и побежала на распродажу.
Чукотская девочка нашла унты и вышла на улицу.
Кубинская девочка нашла американского шпиона и приказала ему идти за ней.
Канадская девочка нашла бензопилу и стала рубить деревья.
Английская девочка нашла хорошую школу и отличную гувернантку.
Испанская девочка нашла мамины туфли и папин нож.
Голландская девочка нашла вену.
Турецкая девочка нашла зеркальце, заплела косички и стала пускать солнечные зайчики.
Бразильская девочка нашла фантик и устроила карнавал.
Девочки обрадовались, передохнули и пошли искать дальше.