Юрий Аврех - полученные рецензии

Рецензия на «Ты уезжаешь со своим бой-френдом» (Юрий Аврех)

Когда ставишь целью найти любовь, то никогда ее не найдешь. Только горькие разочарования от холодной осени и тоскливых дождей повстречаешь ты на пути. Когда хочешь найти идеал, то встречаешь ворон и галок, важно сидящих на голых ветках. В мире где царит осень нельзя искать весны. В мире, где все замерзло нельзя найти любовь.

Дальше можете прочитать
http://www.proza.ru/2006/04/27-80

Воловой Геннадий   30.04.2006 20:59   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Dekadent Эпохи Интернета пьеса» (Юрий Аврех)

Декадент во все времена.

Хотелось, очень хотелось бы начать с личных, возможно, хаотических, впечатлений, с путанных, но глубоко прочувствованных философских размышлений, но… опять та же эпоха Интернета, те же стереотипы и нормы велят начать «как положено»: структурировать рецензию, превратить мысли их хаоса в цельный текст. И нам никуда не деться от Этого. Мы в Этом. И у нас… два возможных выхода – смерть или… жизнь со всеми вытекающими из этого последствиями...
Пьеса «Декадент в эпоху Интернета» - типичное постмодернистское произведение, в котором отразились все черты данного направления в искусстве: интертекстуальность (множественное цитирование в разных формах, ссылки на другие произведения), игра (предметами, смыслами – своеобразные спецэффекты), незавершенность (пьеса не даёт ответов на поставленные в ней вопросы, сама путается в них, так что финал остаётся открытым). Хотя, интересно отметить, что, тем не менее, завершённость всё же имплицитно присутствует в пьесе – Поэт уходит, ставит точку, говорит «нет» этому миру («Не будет фильма, фильма нет…»). Правда, с другой стороны, на его место приходит другой, точно такой же, ещё не сумевший понять то, что понимал тот, первый, не сумевший увидеть и осознать то, что стало очевидным ушедшему Поэту, так же как и первый он находится на определённом этапе становления - и тем самым продолжает цепь страданий мыслящего человека, человека и вообще всего человечества.
Интересно соединение в пьесе «элитарного искусства» с массовой культурой (поэзия и песня), что также указывает на её постмодерновость. Соединение в пьесе стихов, прозы, песни (!) – не все читают стихи, но все слушают музыку (радость узнавания – одно из чувств, присущее абсолютно всем людям) - придаёт ей особую притягательность. То есть в пьесе есть некая тайна, способная, подобно ещё двум силам (Достоевский), повести за собой глупое человечество.
Другой чертой данной пьесы можно назвать её антитеатральность, когда «разрушаются основы драматургического театрального искусства, диалог и действие» (Л.Г. Андреев «Чем же закончилась история второго тысячелетия?»// Зарубежная литература второго тысячелетия. М., 2001. С.292-334). В ней «язык из средств коммуникации как плоти этого искусства превращается в средство разрыва связей…» (там же), что мы и можем наблюдать в данном случае: герои не говорят на языке, на нём лишь поэт читает стихи, но коммуникации таким образом нет, контакты между людьми (да и людей-то почти нет, лишь какие-то бесплотные фантомы) не устанавливаются (происходит лишь постоянный внутренний диалог), что связано со спецификой данного рода искусства. Хотя пьеса начинается с обычного диалога обычных людей, что изначально настраивает зрителя на драму в духе какого-нибудь Ибсена или Уайльда (правда ожидания зрителей, как и положено в драме постмодернизма, не оправданы), тем не менее, при внимательном прослушивании того, что они говорят, можно заметить, что и у них диалога (полноценного диалога и диалога как такового) не получается, носильщики не понимают друг друга, говорят мимо друг друга, слышат только себя.
Интересно отметить, что в пьесе отсутствует не только диалог, но и то, что принципиально отличает драму от другого рода литературы - само действие - на сцене практически ничего не происходит. И это хорошо раскрывает внутренний мир Поэта-человека – мир бездействующего человека («Я не живу, я смотрю за собственной жизни развитием» - Сплин), смотрящего на все из другой плоскости, изнутри своей огромной рамы, заключающей зеркало, такое хрупкое, такое уязвимое (брось на пол – разобьется).
Интересны некоторые детали, делающие пьесу совеобразной и получающие статус символов – зеркало, персонифицированный Страх.
Принципиальным символом в пьесе становится зеркало – сам Поэт, его внутренний мир, желаемые миры, миры, которые могли бы реализоваться («Эффект бабочки»), но так и не воплотились в грубом мире Интернета, хотя остались жить, вновь и вновь переживать себя в сознании этого человека. В зеркале можно увидеть только себя, свои глаза, глаза, которые понять может (!) только смотрящий на них по эту сторону зеркала. Следовательно, зеркало – символ нереализованных возможностей, одиночества. Люди, выходящие в пьесе из зеркала – люди, выходящие из сознания, на него смотрящего, из него самого. Они не вне, но внутри него, тогда как в реальном мире он – один. Но только ли в эпоху грубого нематериализма (Интернет – это Ничто) не могут реализоваться желания? Стоит ли винить в этом наш Пластиковый век? Не во все ли времена находились «чудаки», неуютно чувствующие себя в пространстве, их окружающем? О «слабосильных бунтовщиках» какого века писал Достоевский?
Зеркало – символ всеобщего одиночества, о чём свидетельствует финал пьесы: «На сцене остается только зеркало, в котором зрители видят самих себя», то есть своё одиночество (для каждого оно своё). Одиночество – беда конкретного человека. Одиночество – беда всех людей. Но, с другой стороны, пьеса, возможно, даёт ответ на вопрос одиночества в наше время – можно посмотреться в него вдвоём и смотреть не только на себя, но и на того, другого, который также в нём отражается. Да только вот постоянно приходит Страх, разрушает всё прекрасное, то, что Некто соблаговолил подарить человеку: «La peur a dtruit plus de choses en ce monde que la joie n`en a cr» («Страх разрушил в этом мире всё, что в нём создала радость») (Paul Morand).
Таким образом, ещё один значимый символ и беда современного (только ли?) человека - Страх (предшествующий одиночеству или вслед идущий – не понятно… что за чем? Одиночество – из страха, либо наоборот? Может, они вообще синонимы!). Страх – ещё одна беда современного человека, человека, обезличенного Интернетом (странно, слово «Интернет» принято писать с большой буквы – как бы не дожить до восстания машин, обещанного нам в фантастических фильмах, в «Терминаторе» или «Матрице» или…) без цвета и запаха, подобно Греную (!?), который нельзя потрогать (не будем сравнивать с мыслью – она, по крайней мере, может реализоваться), но уже начинающего осознавать это с тем, чтобы начать с этим бороться. Но страх сильнее. Страх сильнее всего. И человек больше не в силах его избежать. И есть ли против него лекарство? Автор пьесы отрицательно отвечает на данный вопрос. Французский учёный Луи Пауэлс (Louis Pauwels), напротив, стремясь ободрить человечество, даёт ответ положительный: «Contre la peur, un seul remde: le courage» («Против страха есть одно лекарство – смелость»).
Согласно автору пьесы, вероятно, страх начинает проползать не только в сознание мыслящего (Alfonso Di Lernia: «La plus grande erreur de l`homme n`est pas penser mais de croire qu`il en est capable» («Наибольшее заблуждение человека состоит не в том, что он думает, но в том, что он полагает, что он вообще на это способен»)) человека (такому человеку страх вообще генетически присущ), но и в нутро любого «среднестатистического» человека (хотя кто мы есть, чтобы судить и распределять людей по разным спискам – того – к мыслящим, этого – к простым, ооо! а этот вообще гений!!!?) Таким образом, всё человечество заражается смертельным вирусом Страха (хотя, Страх уже рождается с человеком, с родом человеческим «Les hommes c`est comme les chiens: a mord parce que a a peur (Jean Anouih) («Люди подобны собакам: кусаются, потому что боятся»), то есть он был, есть и будет). Но Страх не только страшен, но и бессмысленен: «La peur va jusqu`o commence l`invitable, ds lors elle n`a plus de sens» («Страх доходит до того рубежа, за которым начинается Неизбежность – после в нём нет никакого смысла») (Paulo Coelho). Так что стоит ли бояться? «A quoi bon prendre la vie au srieux, puisque de toute faon nous n`en sortirons pas vivants?» («Зачем принимать жизнь всерьёз? Всё равно нам не выйти их неё живыми!») (Alphonse Allais).

«A quoi bon prendre la vie au srieux, puisque de toute faon nous n`en sortirons pas vivants?» Да только не получается. Ни у кого…


Наташа С.

Наташа Старостина   05.01.2006 01:16   •   Заявить о нарушении