На маршруте

5

В конце августа таймырская тундра надевает праздничный осенний наряд. Поразительная и одновременно грустная красота настраивала членов экспедиции на  лирический лад. Хорошо провожать осень, когда она уходит без обложных дождей и сильных ветров. Когда сухая тундра дает возможность устроиться на отдых в удобном месте, на любой кочке.

Именно в такую ясную осень хотелось без конца бродить по арктическим просторам и каждый день отмечать последние шаги уходящего тепла. На пробивающемся через тёмные тучи солнце сверкали серебром речки и озёрки, окаймлённые зеленью кустарников и желтизной карликовых берёзок. Не стихал щебет и крики бесчисленных птиц,  пищание, набиравших силёнок для отлёта в тёплые края их многочисленного потомства. У нор песцов, леммингов, пищух, где вытоптаны мох и лишайники, были видны ростки злаковых: овсяницы, лисохвоста и мятлика.

Однако, фактор времени не позволял предаваться лицезрению природных северных красот. Матвеев, по телеграмме, полученной из НКВД, оказал помощь экспедиции, выделив двух лошадей и две оленьи упряжки с нартами. Каюрами были ненец Ламбэй и нганасан Сырайкуо. По распоряжению Островской экспедицию снабдили продовольствием на декаду. Сразу за крайними бараками Дудинки экспедиция наткнулась на беспорядочное скопище прямоугольных продолговатых дощатых ящиков. Это был погост для местных жителей. Доски находили родственники умерших. Умерших же заключённых просто оставляли в тундре где-нибудь под кустиком. Через пару лет обглоданные песцами и промытые дождями кости зарастали шикшей, дававшей урожай пресноватых, немного вяжущих на вкус ягод. По просьбе Бориса Николаевича Алёшу похоронили в таком же ящике недалеко от лазаретного барака.
 
Вечером начал идти моросящий дождь. Усилились порывы северного ветра. Брезент экспедиционной четырёхместной палатки быстро намок. Стенки палатки время от времени хлопали  под порывами ветра. Несмотря на то, что геологи после скудного ужина тушёнкой с сухарями и чаем выкурили дымом пары «беломорин» насекомых, приходилось время от времени отбиваться от тундрового гнуса. Не спасала ситуацию и железная печка.

- У каюров в чуме наверняка гнуса нету, - сказал, укладываясь в спальник Виктор.
- Кто-то ходит возле палатки, - доставая карабин Кочетова произнёс шёпотом Борис Николаевич.
- Это - олени, - позёвывая ответил Олег.

Через какое-то время оба геолога уснули. Перед глазами Варенцова всё время стояла картина как заключённые несли Алёшку. Он периодически вспоминал его последние перед смертью слова. Ворочаясь, заставляя себя считать, Борис Николаевич кое-как заснул. Разбудили его лай собак и крики каюра Ламбэя:

- Хуркаривна! Вэвавна! Хебяха!Хурко!
Выйдя из палатки под непрекращаюся морось Варенцов и геологи узнали, что исчез Роман и лошадь.
- Ну, правильно он же цыган, - посмеиваясь сказал Виктор.
- Как это произошло? Почему собаки молчали? – начал спрашивать Борис Николаевич.
- А вы куда смотрели? – обращаясь к Сырайкуо и Хайдару.

Хайдар, повернувшись на восток и постелив мешковину, опустившись на колени начал молиться. А нганасан взял трубку в рот и молча стал покачивать головой.
- Он  собак вечером кормил, - перешёл на русский ненец.
- Да. Несчастья продолжаются. Ламбэй поговори с богами верхнего мира чтобы погода успокоилась, - попросил Борис Николаевич.
- Надо попросить Сырайкуо. Тут его территория. Начальник пошли в чум, - ответил каюр.

Внутри чума тлел очаг, обложенный камешками. Было гораздо теплее, чем в сырой палатке. Ламбэй о чём -то долго говорил с Сырайкуо. Нганасан встал и достав из ножен нож молча вышел из чума. Ненец жестом показал профессору, чтобы он оставался в чуме. Минут через пять Сырайкуо вернулся, держа в руке посох с повязанными на нём разноцветными тряпочками и колокольчиком. В другой руке он держал миску с чем-то похожим на мокрый мох.

Присев на корточки возле очага нганасан выплеснул содержимое миски в огонь, который сначала зашипел, а потом начал потрескивать и пускать искры. Надев на голову что-то вроде обруча с обрывками кожи, закрывающими глаза, он стал рукояткой ножа стучать по посоху, издававшему позвякивание и нараспев что-то говорить. Голос его то набирал силу, то снижался до шёпота. Через некоторое время Сырайкуо снял с головы обруч и что-то стал говорить Ламбэю, который пересказал  это Борису Николаевичу:

- На небе два низких тёмных облака. Между ними дорога на восток – голубое небо. Сходи посмотри.
Выйдя из чума, каюр с профессором действительно увидели то, что накамлал нганасан.
- Вот и не верь в шаманизм, - подумал Борис Николаевич.

На вторые сутки пути при дневном свете геологи увидели невдалеке от стоянки длинную трещину  в земной поверхности, видимо образовавшуюся в результате таяния вечной мерзлоты. В дело пошла кирка в руках Хайдара и геологические  молотки Олега и Виктора.

Бориса Николаевича заинтересовали островки кустиков низкостелющейся ивки полярной, багульника и карликовой берёзки среди моря белого ягеля. В них было множество белых грибов, возвышающихся над зелёной шикшей. А сверху над ними синими шариками висели ягоды голубики.

Олени тоже заинтересовались щедротами полярной тундры. Каюры занялись починкой упряжи и мелким ремонтом нарт. Собаки с лаем гонялись за леммингами  и пищухами, потревоженными присутствием чужаков на их территории. И только бедная лошадка стояла одиноко, неустанно фыркая и отгоняя хвостом надоедливую мошкУ, которая не давала покоя животным и людям, несмотря на периодические порывы холодного арктического ветра.

Вечером у костра после  ужина подвели итоги. Геологи стали показывать образцы добытых минералов.
- Нашли несколько псевдоморфоз – глендонитов. Образуются путём замещения минералом органических остатков. При этом форма этих остатков соблюдается, - продемонстрировал Виктор дюжину, похожих на ёжиков каменных образований.
- Значит внутри этих каменных ежей находятся останки древних организмов? – спросил Борис Николаевич.
- Да. Видимо это были морские ежи.

- А вот магнетит. Нашёл по движению стрелки компаса, - показал камень с выпирающей из белого основания поблескивающей пирамидкой чёрного цвета Олег.

- Согласно предположениям Петра Ивановича Савенко залежи каменного угля содержит осадочный чехол  пермского периода. Для поиска потребуются буро-взрывные работы.
- Район с востока, от Енисея, окаймляется Енисейской складчатой зоной герцианского возраста. Район приурочен к переходной зоне между податливыми областями геосинклинали и жестким фундаментом платформы, испытавшей в палеозое сложные тектонические воздействия.

- Ну и главная находка, - сказал Олег, доставая из кармана плаща небольшой тёмно – вишнёвого цвета камешек с прямоугольными кристаллами поблёскивающими своими гранями при поворачивании его из стороны в сторону.
Борис  Николаевич, взяв камешек в руку и покрутив его пальцами произнёс:

- Попробую угадать. Альмандин?
- Да. Он самый. Драгоценный. Есть древняя легенда. Кoгдa-тo oчeнь дaвнo нa бepeгу мopя в дpeвнeм гopoдe Aлaбaндa жилa жeнщинa-змeя, cтpaшнoe чудoвищe, кoтopoe пoдcтepeгaлo путникoв, чтoбы утaщить в пучину. A зaмaнивaлa oнa иx пpeкpacными кaмнями, дoбытыми co днa мopcкoгo, кoтopыe cклaдывaлa нa бepeгу. Kaмни тe зaвopaживaли людeй. Житeли гopoдa oчeнь xoтeли oблaдaть вeликoлeпными caмoцвeтaми и, кoгдa пытaлиcь зaбpaть иx ceбe, чудищe мopcкoe утacкивaлo иx зa coбoй в мope. Дpугaя лeгeндa глacит, чтo имeннo Aльмaндин ocвeщaл кoвчeг Hoя. Блaгoдapя этoму яpкoму и чиcтoму cвeту, вcё живoe нa зeмлe и былo cпaceнo. А вы откуда знаете? Встречали раньше?

- Да в экспедиции на Кольский полуостров.
- Ну а вы что нашли товарищ руководитель?

- По маршруту нам встретились массивы бугров-байджарахов (бугры из мерзлого льдистого грунта), растительность которых представлена травяными сообществами, большие площади заняты термокарстовыми (термокарст – процесс проседания почв  вследствие вытаивания подземного льда) болотистыми лугами с преобладанием дюпонции, осоки одноцветной и пушицы Шейхцера. Полигонально-валиковые и, реже, плоскобугристые болота приурочены в основном к долинам рек и озерным котловинам.

- В принципе ничего нового со времён Миддендорфа  мне обнаружить здесь не удалось. Разве только вот, - и Варенцов продемонстрировал несколько каких-то невзрачных на вид корешков. 
- Что это?
- Это - дриада точечная или хамефит.  Хорошо поедается северным оленем.  До этого я встречал это растение только  в экспедиции на Ямал.

- А вы сколько раз и где бывали в экспедициях?
Разговор отвлекал Бориса Николаевича от переживаний по поводу смерти младшего брата, и он решил рассказать кое-что из своих северных приключений.
- По счёту эта экспедиция для меня шестнадцатая. Но самая запоминающаяся была, конечно, первая.

- А у нас только вторая. Где она проходила, – спросил Виктор.
- В среднем Приобье. Остался один в тайге. Руководитель – Фёдоров ещё по пути на пароходе заболел. Пришлось оставить его в Сургуте. Плутал в лесу.  Повстречался с медведем. Почти утонул в бОлотине. Питался ягодами, грибами. Совсем одичал пока не встретил одного старого остяка по имени Ванхо. Он меня приютил в своём стойбище.  С ним жили только малые внучата. Их родители погибли во время бури на озере.

- А с медведем то-как?
- Так в бОлотине-то и спасся. Не полез косолапый за мной.

- Вот, кстати, старик мне тогда медвежью легенду поведал. По преданиям остяков медведь был любимым сыном главного бога Нум-Торума, жившего на небе. Жили они без бед на небе, но однажды медведь продавил пяткой небесную твердь и увидел внизу красивую зелёную землю, реки, озёра и захотел спуститься вниз. Нум-Торум ему разрешил при условии, что он не будет нападать и пожирать людей и животных, живущих на земле. Спустился медведь походил, посмотрел на земные красоты и захотелось ему полакомиться ягодами, грибами, травой. Не наелся. Начал зорить муравейники, а потом стал ловить рыбу. Но всё время хотелось что-то мясного. Увидел оленей и стал на них охотиться. В общем нарушил наказ отца. Вот тогда и разрешил Нум-Торум людям убивать медведя, если  тот будет нападать на их оленей.

- А тут мы не встретимся с медведем?
- Скорее всего нет. Он предпочитает лесистую местность. Ну, всё давайте спать. Завтра мы должны перебазироваться к озеру Харгы- Кюель. Надеюсь, мы там сделаем ряд открытий.

Через пару дней экспедиция прибыла к окрестностям большого озера, в которое впадала небольшая речка, вытекающая из малого озерка. Лагерь был разбит возле речки.

Ночь выдалась неспокойная.  Шла осенняя миграция северного оленя. Лагерь экспедиции оказался вблизи переправы тысячных стад, преследуемых полярными волками-кочевниками. Было трудно дышать. Члены экспедиции чувствовали запах угольной гари.

Утром, в полукилометре  обнаружился обширный береговой участок, буквально дышащий огнём и дымом. Больше всего это напоминало вулканическую деятельность: горячая поверхность земли, фумаролы из которых вырываются струи дыма и газов, отложения серы, кристаллов квасцов, купоросов и других солей вокруг очагов выхода газов, провал из которого пышут жаром пылающие недра, небольшие площади осевшего грунта, усыпанного угольным шлаком и массой пород, подвергшихся высокотемпературному обжигу – ярко-красных песчаника и фиолетово-серых глин.

- Это - поверхностная залежь горящего каменного угля, - определили геологи. А нганасан Сырайкуо что-то начал рассказывать Ламбэю, показывая рукой куда-то на север.
- Что он говорит?
- Говорит, что он видел в северных горах много таких дымов.

- Если это действительно так, то можно предположить, что на полуострове имеется целая каменноугольная провинция.

Остаток дня после обследования залежи горящего каменного угля члены экспедиции посвятили камеральной работе. Делали зарисовки кроков местности с находками, вели записи. Варенцов перекладывал в амбарную книгу и подписывал собранные образцы растений.

К вечеру экспедиция перебазировалась к посёлку Валёк.