Всегда говори

Полное название — "Всегда говори да (зачеркнуто), нет (зачеркнуто), наверное (зачеркнуто), возможно!"

Осеннее хмурое утро. У 11-б большая перемена.

Володя сидит за партой и рисует в тетради карандашом комикс про нелюбимого учителя. Рядом с ним его сосед по рабочему месту Максим.

Максим — поэт, и поэтому может бесконечно читать стихи собственного сочинения. Есть подозрения, что он делает это и во сне, потому что урок и речь учителя остановить выступление не способны.

Володя старается не прислушиваться, но Макс читает выразительно. Выразительно в понимание юного дарования значит максимально громко и с четкими ударениями (эх, если бы юноша еще знал, куда их нужно ставить).

—Я-я-я, — тянет Макс с подвыванием начало нового шедевра, Вова начинает коситься на часы, но поэт продолжает. —... пуст!

И моя пустота не более чем пустота!
Словно чашка с пролитым кефиром.
Я сижу у окна, за которым живет тишина,
Это ты мне ее подарила...

Нет внутри ничего, все украдено,
Все растащено тьмою.
Я сижу у окна, и за ним пустота,
И во мне пустота, и за мною.

Ю в последнем слове снова выходит протяжной. Владимир понимает, что чтение стихотворения закончено, но знает, что расслабляться рано, впереди самая страшная часть. Допрос. То есть опрос. Узнавание мнения аудитории.

Вова мысленно пытается мимикрировать одновременно и под стул, и под стол, но, конечно же, ничего не выходит, и Максим его видит и спрашивает:

—Что ты думаешь, мой самый драгоценный слышащий слушатель?

—У-у, э-э, а. Да! — отвечает Владимир, думая, что такого ответа как обычно будет достаточно. Но сегодня Максим настроен на заслуженную похвалу и поэтому продолжает настаивать:

—Знаю, знаю, вышло не хуже, чем у Лермонтова. Да и мы же с ним похожи внешне. Как говорится: глаз на глаз, нос на нос, или там как-то по-другому... не важно, главное мы словно близнецы, братья по разуму и труду... И стихи у нас такие... такие...

Вова вспоминает, как с трудом учил стихотворение Лермонтова и бормочет:

—У-у... Нет!

Максим поднимает брови, и начинает отбирать у соседа по парте карандаш:

—Нет?! Не согласен? Не думаешь? Не считаешь? Не похожи по-твоему! Легко обидеть поэта, знаешь ли... А между тем, мне все говорили, что мы с ним... мы с ним...

Вова тяжело вздыхает и тихо бормочет:

—Э-э, наверное...

Макс слышит. Макс воодушевлен, окрылен и счастлив:

—Вот-вот, ты прав, ты тоже заметил. Конечно, похожи. Не зря я перед написанием "Пустоты" читал его "Демона", правда влияние было оказано, проявлено, можно сказать, даже нанесено моей душе и сердцу?

Володя не вслушивается, он смотрит на карандаш, зажатый в чужих пальцах. Максим продолжает радостно нахваливать себя и Лермонтова:

—Мы оба жрецы букв, стражи слов, стяжатели смыслов и предложений!

Максим распален, Владимир тянет руку к своему карандашу и устало произносит:

—Эх... Возможно.

У поэта загораются глаза, он отпускает карандаш и шепчет начало нового "шедевра":

—Возможно все на этом белом свете,
И если говорят обратное, не верьте,
Пишите и придумывайте мир,
Творите, будьте теми, кем должны.

Вы родились с душою, что горит,
И значит нужно дать огня другим!

—Володя, что думаешь? Похоже на... — Володя не слышит, он снова рисует комикс. В конце концов, он тоже творческий человек, способный увлеченно работать над пришедшей в голову идеей. Максим хочет побеспокоить друга, но все же не решается снова отобрать карандаш, он берет в руку ручку и пишет начало очередного стихотворения в тетрадь.

В классе становится тихо и хорошо.