В чащи почаще

Планировал я в отпуске  в лесах наших побывать, и  дачей позаниматься. Но убедили  отдохнуть на Кавказе. «Теберда – это да! А Домбай – это рай!»   Природа не наша, непривычная. Тополя пирамидальные, каштаны,  орешник,  цветы.  Сентябрь,  красиво и теплынь, хоть загорай. Ну, чем не отдых?   Дни проходили в праздности.
 
Но уже через неделю  мне снилось, как на моих грибных местах растут грибы, так растут, что аж ёлочки шатаются. Беспокоюсь, кто же их соберёт?  Так далеко кроме меня  никто не ходит. А пока я приеду – все грибы  израстут. Дальше – больше, проснёшься  утром, раздумаешься о нереализованных планах и возможных  объектах приложения  сил своих и душа  затоскует, начнёт метаться  и не находить себе места. Заполучил вместо отдыха тоску в душе. 
В большом зеркале в фойе  отражался потерянный, встревоженный, грустный мужчина. Знакомые  говорили: «Сглазили тебя  и советовали  терапию соответствующую…»

Однажды  поехали мы  в горы.  Поднялись  на  канатке до отметки три тысячи метров и я, как на родину попал. Кругом ели вековые,  с тёмно-зелёной почти чёрной хвоей.  Под ёлками, во мху,  кустики черничники с редкими ягодками.  На  полянках  малинники. На опушках березняк, ива и грибы- поганки.  Удивительно! Почти наша осенняя флора на Кавказе!   И для полноты сходства –"архангельский дождик на меня моросил."

Дождик мелкий, почти незаметен, но ветви елей им наводопоились, отяжелели,  поникли и  на каждой их иголочке созрела и висит готовая сорваться капелька. При переизбытке влаги капельки сливаются на веточках и покрывают их со всех сторон.  Заденешь такую ветку на ёлке и «на  тебе  брызнет роса серебристая» с ароматом еловой хвои.  Поэтому-то в лесу при любом дождике промокаешь.

Шутники этим пользуются:  встряхнут намокшую  ёлку,  сами из-под неё выскочат, а  зазевавшихся накрывает водяная шрапнель.  Визг, крики, смех.

Для оценки намокнутости елей  углубляюсь в  лес. Ёлки манят.  Вон, какие  красавицы.  Ишь ты, стоят налитые под завязку,  не шелохнутся, чтоб не расплескать. А ну-ка,  встряхнём  это сонное царство.

Встряхиваю – и бегом  из-под ёлки – капли прошелестели за спиной.
– А  вот эту слабо? Встряхиваю большую и выпрыгиваю из опасной зоны. 
На последней не успел отскочить и вся она на меня пролилась.
Промок. Да, тут не зевай!

А, сбросившие с себя груз воды, ёлки качаются, шепчутся между собой о чём-то, ветками полегчавшими машут, хихикают украдкой, что и меня подловили. Вредные! Хорошо  с этими  ёлками,  сколько живу столько с ними и знаком!
Стоп! А куда моя тоска подевалась?

Остановился,  прислушался я к себе, осмотрелся вокруг и понял – какой малости мне не хватало, чтоб отдыхом наслаждаться.  Глазам осенью не хватало  привычного северного мокрого елового леса и преодоления привычных неудобств с ним связанных, не неги и комфорта, а сырых штанов, хлюпающей воды в  сапоге, ощущения себя  мокрого до подмышек, дождика, наконец, в лесу не хватало.
Набродился я тогда по Домбаю между разнокалиберных ёлок под моросящим дождём досыта.  Вышел из леса промокший, губы синие (от черники!),  но умиротворённый и спокойный, как танк. Тёплой печки не предвиделось, но грело осознание, что душа-то на место встала. Привёл её в порядок осенний лес.

Приехали обратно,  в фойе в зеркале поприветствовал и радостно подмигнул подтянутому, весёлому, бодрому мужчине.
От хорошего настроения и заряда бодрости  в голове сложился монорим и заиграл словами.
Эмоций сердца нам щемящих
Полны на Домбае еловые чащи.
Бывать надо чаще души лечащим
В чащобах лесов настоящих.