Рыбалка

                                             
Они договорились свечера, приготовили жестянки- банки, (с под гвоздей взяли), высыпали, накопали червей, тихо встали утром, с петухами, (Санькины на деревне первыми поют), и туман стоял, и прохладность ещё такая, роса на траве, а они босые, в портах, шнурками подвязались, и пошли к реке.
Артём да Санька по соседски жили, маленькие ещё, ( Санька постарше), с ципками на руках, от холодной воды, а глаза у обоих голубущие, и щеки, румяные, обветренные тоже, веснушками ещё присыпаны.

- Сиди, Буян, тихо, тихо - псина приняла Сашкину ладошку, ткнулась, облизала её, и постояв, пошла в конуру, шумно улеглась..

Санька  говорил - Лодку отвяжем, поплывем, наловим рыбы, да вернёмся, мамаша чтоб не знала..

- Лыбы наловим- повторял Атремка, не выговаривал ещё..

 Санька вообще, молчун, но все видит, соображает. И хозяйственный, хоть и папки нет, сам лодку отвязал, банки поставил, верёвку, червяков, ещё кирпич тяжёлый обвязал. И картошки взял, поесть..
А хор стоит из кузнецов и лягушек, красота! Солнце горит, ещё внизу, не поднялось, красное, как яблоко..
Уселись в лодке Артём с Санькой, равновесие выдержали, оттолкнулись, палкой, и она хороша вошла в ил,  и так хорошо поплыли, с солнцем вместе, и веснушки заиграли на мордахах, а вокруг кувшинки, жёлтые такие, и лилии белые,  красиво.. А потом кувшинки кончились, и река как разлилась, раздвинулась вширь, и стало, как- будто просторно и страшно..
Решили до середины доплыть, а там кирпич закинуть на дно, и ловить себе.
Сашка грёб, смотрел на реку, на красоту вокруг, серьёзный, а Артемка, по сторонам, и в лодку.

- Саня, а лодка - то дылявая..- прошептал Артемка..

Саня оставил вёсла и уставился на дно лодки, молчал, думал, и словно воздух кончился, только туман, и страх..
И вода стала прибывать в лодке, наполняться, как будто кто затычку в ней вытащил.
Начали они вычерпывать, сначала пустой банкой, потом червяков на дно высыпали, и другой черпать. А вода не уходит. Они и ладошками, засуетились, ещё испугались.. Глубина большая, знали, и до берега далеко, страшно.

- Давай кричать- сказал Санька, глядя на берег..

Они начали кричать.

- Ээээй... Аааааа.. - кричали  они..

Но стояла тишина, туман, белесый, как снятое молоко, и тишина, и звон, от этой тишины.
Артёма захлюпал, потекло с носу, а Санька  молчал, думал. Потом сказал:

- Глыбоко тут.. Точно потонем..! Давай сначала я потону, я тяжелее..- Санька совсем серьёзный стал. -  А ты, если доплывешь- мамке  скажешь , чтоб не  убивалась...
                                                                                                                         У Артемки все губы от страха белым пообметало, и тряслись, от этого страха, не от холода..

Он кивал, кивал, и ещё сопли полились, и слезы, и он не размазывал, смотре л только..
Санька весь выпрямился, лодка чуть ушла уже в воду, низко, он взял картошку и стал есть её..

- Ты обещай, Артемка, репей больше моей Анютке в волоса не кидай- говорил он, всхлипывая уже, и вытирая рукавом щеки, откусывал картошину, размазывал по рту..

- Не буду- поскуливал Артемка..

- А тонуть буду, ты меня не спасай, а то сам утопнешь..

Артемка плакал, выл, натянув рубаху на голову, и плечики его ходили ходуном от всхлипов... Штаны были у них уже мокрые, банки плавали в воде, выползли червяки, почуявшие свободу.

- Ты, Артемка, ежели доплывешь, должен будешь жениться на моей Анютке.. Она хорошая. Пойдёт за тебя замуж..- Буяну поесть давай, и гладь его.. Он любит..

Они обнялись, прижались к друг другу, вцепились друг дружке в рубахи..

- Ты, Артеха, друг мой.. Тонуть буду- ты не жалей.. не цепляй..

В реке билась рыба. Всплескивала. Рыбы было много, наверное, щуки играли.
Дед говорил, что любят щуки поиграть, хвостом бьют..
Артеха вспомнил деда, как тот чинил ему башмаки, и заплакал в голос. Так захотелось тепла, печки, чтоб в доме, и чтобы щука жарилась, шипела...

Вдруг на берегу далеко кто- то замаячил, фигурка, что ли.. Темная , как вырезанная , яркая, она двигалась, как будто танцевала, потом появились ещё фигурки, они тоже танцевали, потом маленькая такая точка появилась, потом все как- бы соединилось в одно, в одну кучу, и замерло....

Их мокрых, достали с лодки, пересадили на другую, накинули пальтухи, или платки какие, и везли молча мужики, и облизывал Буян, а рубахи выжали, и дома в баню, на полок, хлестали сильно по спинам, по лопаткам, приговаривали- вот дурни, вот дурни, вот батька приедет, вот уж всыпет, вот удумали, это  Буяну своему спасибо скажите, лай какой в деревне поднял..
Напарили ребят, в сухие рубахи одели, чаем поили, две мамки,  да Анютка, а они чай горячий швыркают, согреться не могут, и глаза ещё перепуганные, а Анютка , видно, тоже переживала сильно, глаза красные.. Плакала, значит..
Санькина мать сидела прямая, с двумя морщинками- дугами возле рта, и смотрела на Саньку.

- Женюсь..- думал Артемка. Дед дал ему затрещину, и выкрутил ухо, и оно горело - Все равно женюсь, думал он, и швыркал носом..