Позёмка

                        

     Вы знаете, что журналисты позёмкой называют? Нет? Предание между ними такое ходит, вроде анекдота. В прошлом веке ещё дело было. Один молодой журналист очерк писал. О передовом шофере. Начиналось у него просто: «Водитель такой-то собирался в рейс». А редактор посмотрел и говорит: «Не пойдёт. Сухо. Читатель себе этого представить не сможет». Подумал журналист и начал по-другому. Не сухо: «Мела позёмка. Водитель такой-то собирался в рейс». И очерк пошёл.
     Теперь-то я, конечно, насчет позёмки усвоил. Но это у меня не сразу получилось.   
     Я когда на пенсию вышел, решил в районке нашей для полноты душевной сотрудничать. Внештатно. Образования у меня, само собой, специального нет, просто пристрастие к этому делу имею. Хобби вроде.
     Написал я первую свою заметку. Про участкового нашего, Мосягина Ивана Аверьяновича. Написал — и в редакцию, корреспонденту одному принес.
     Звоню денька через два-три после того, а он говорит:
     — Фактического материала у вас достаточно, но в таком виде заметка пойти не может.
     — Почему?
     — Как вам сказать... Позёмки не хватает.
     А на дворе июль. Я говорю:
     — Какой такой позёмки?
     — Вы не так  поняли,— отвечает. — Картинки не хватает. Портрета, пейзажа. Одним словом, оживляжа.
     Я спрашиваю:
     — Так что, переделать, что ли?
     Он говорит:
     — Вы в этом вопросе человек неопытный, неделю возиться будете. А материал на субботу запланирован. Мы тут сами покумекаем.
     В общем, выходит в субботу моя заметка. Вижу, покумекали они там. У меня, допустим, было: «Каждый день обходит Иван Аверьянович свой микрорайон». А в газете так: «Над городом с раннего утра нависли серые тяжелые тучи. Крупные капли дождя звонко заскакали по асфальту, зашумели в кронах тополей. Запузырились разбросанные там и сям лужи, по отполированным до блеска крышам потекли пенные струи, по обочинам понеслись стремительные ручьи. Участковый Иван Аверьянович Мосягин как всегда не спеша обходил знакомые улицы...» И так далее, и тому подобное.
     Так и пошло. Понятие-то я о позёмке приобрел, а освоить ее хоть убей не могу — годы уже не те, чтоб учиться. Вот они мне в редакции этот оживляж до сих пор и вставляют.
     С одной стороны, они там профессионалы, им видней, что читателю нужно. С позёмкой так с позёмкой.
     А с другой — встречаю я как-то Ивана Аверьяновича нашего. Глядит он на меня и головой качает.
     — Что же это ты, — говорит,— Петрович, в газете набрехал? По-твоему, я под проливным дождём обход участка произвожу? Да ещё не спеша? У меня, Петрович, семья, я о здоровье своем беспокойство имею. Оно, конечно, если Васька Ежов опять на жену со стулом кидаться станет, или, скажем, ларёк подломают, то ливень мне не помеха. Но чтоб просто так, да днём... Это ты, признайся,  приврал  не подумавши...
     Я ему про позёмку ничего не сказал. К чему?
     Потом как-то про пожар писал. Под рубрику «Происшествие». Ящик с мусором в соседнем дворе самовозгорелся. А мальчишки тамошние его песком забросали. И всё. Когда пожарка подоспела, ей и работы не досталось, кроме как пацанов по плечу похлопать да управдому выдать пару ласковых. А мне такую позёмку подрисовали — и пламя-то полыхает, и дым над кварталом стелется, и пожарный в каске в огонь лезет... Ну прямо нефтехранилище во дворе вспыхнуло.
     А недавно фельетон сотворил. Против пьянства. «Горе на троих» называется. Так даже в фельетон и то позёмку воткнули. У меня там возле магазина Туськин, Корытов и Пилипенко на троих соображают. А в редакции решили этим троим портреты нарисовать. Так и написали: «Встретились у магазина три красноносых и давно небритых личности — Туськин, Корытов и Пилипенко».
     Насчет Туськина и Корытова «небритые» — это, конечно, справедливо, я не против. А вот что касается Пилипенко, то навряд ли. Этого Пилипенко Варварой зовут. Встречаются у нас ещё, к сожалению, отдельные несознательные сильно пьющие гражданки. Хотя допускаю, что в редакции этого редкого факта могли и не учесть.
     Вот я и говорю: мысль у меня возникла. Бацпредложение, так сказать. Хочу предложить, чтобы не я один мои материалы подписывал, а все, кто к ним руку приложил. Гонорару мне не жалко, я не для того пишу, а ясность была  бы полная. Так,  мол, и так: факты Иванова, снимки  Петрова, позёмка Сидорова.
     Как думаете — согласятся?