Ваша жена

Кому приходилось штурмовать магазины начала девяностых, да ещё в крупном городе, тот никогда этого не забудет. Помните «Карточку покупателя»? с большой фотографией, на картонке, но качество её рисунка было не хуже, чем на деньгах. Водяных знаков, правда не было. Но был номер. Потерять такую карточку в начале девяностых значило примерно тоже самое, что остаться без продовольственной карточки в блокадном Ленинграде.

В общем, магазин был не просто полон, он был битком. К каждому отделу, будь-то гастрономия, молочный, мясной, водочный, да вообще любой, тянулась длинная очередь, доходя иной раз до самых дверей, переплетаясь с другими такими же очередями, завязываясь в клубок, так что можно было занять в мясной отдел, а попасть, в конце концов, в винно-водочный. Или молочный. Или куда забросит судьба-злодейка. Стоять в каждой очереди приходилось по часу и более, так что смышленый русский народ приходил в магазин всей семьёй, занимая очередь в столько отделов сразу, сколько в семье было едоков. Студенты, не имевшие, как правило, в своей среде «ячеек общества», организовывались парой-тройкой блоков для подобных набегов.

- Жаль, что Людка губы надула, - вздохнула Галька, заходя за Сашкой в переполненный магазин. Я зашёл следом за девушками.

- Так, - оглядев место предстоящей битвы за продукты, резюмировала свои мысли Галька. – В бакалею мы уже не попадаем, значит, штурмуем хлебный отдел, молочку и гастрономию. Я в молоко, вы определяйтесь сами. Как хотите, но нужно купить…
Далее последовал длинный перечень продуктов, намертво вбитый предыдущими походами в Галькину голову.
 
- Платит каждый сам, потому как и едим вместе, - резюмировала она задание на ближайший час.

Вот тут я попал в ловушку. Есть я с ними не ел, чай пил, не отрицаю, бывало, что и ещё чего перепадало, но не надо сравнивать нас с Сашкой, бедных студентов, с собой, имеющей мощную материальную базу в лице своего Хулио. Но спорить сейчас, в толкущейся и сквернословящей людской массе, под толчки локтей перемещающихся из очереди в очередь страдальцев, было бесполезно, тем более, что Галька, словно ледокол уже плыла в сторону кисельных берегов, оставляя за собой лишь кильватерную струю потревоженных ей людей. В том месте, где только что прошла Галька, народ вскипал, начинал ещё пуще браниться, пуская в ход руки, а то и ноги, так что догнать нашего распорядителя не было уже  никакой возможности. Я грустно улыбнулся Сашке.

- У меня с собой только мелочь, - вздохнул я.

- У меня есть деньги, - ответила она, пока я оттирал не в меру пылкого посетителя винного отдела. – Да и с какой стати ты должен платить за всё, если ты не живёшь с нами, а вот Людка…

Да, Людка использовала своё падение как повод не ходить с нами. Галька не придаст таким мелочам значения, а Сашка спорить не будет. Потому она и ткнула в меня пальцем посильнее, видя, что падение её не производит на нас впечатление.

- Иди, занимай очередь, - сказала Сашка. – В гастрономе стоять дольше, так что я, закупившись хлебом, приду к тебе и всё купим вместе.

Но получилось иначе. Гастрономических товаров в тот вечер было мало, моя очередь двигалась шибко, до прилавка оставалось всего пять человек, а Сашки в кутерьме торгового зала всё ещё не было видно. Наказав очереди, что я сейчас вернусь, я бросился в хлебный отдел, но там в очереди Сашки не оказалось. Я в отчаянии начал крутить головой по сторонам, выглядывая знакомую кроличью шубку, но Сашки нигде не было видно.

- Мужчина, - донесся откуда-то сбоку женский голос, на который я не никак не отреагировал.

- Мужчина! – настойчиво повторил голос, кто-то затеребил рукав моего пальто.

Так это меня! Как-то непривычно, когда так тебя называют в двадцать один год. Ладно бы, «молодой человек». А то «мужчина». Пойди, догадайся, что это тебя.

- Ваша жена сейчас подойдёт, она ушла на кассу, - объяснила мне довольно миловидная женщина лет сорока. Я её вспомнил: пока мы решали, что делать после Галькиного отбытия, она занимала за Сашкой очередь и слышала наши последние фразы.

Тут же к моей щеке припали горячие губы – Сашка. Её поцелуй я отличу от всех остальных поцелуев на свете.

- Муженёк, - голос её был необыкновенно ласков и лишь чуточку насмешлив. – Пошли скорее брать хлеб и бегом в твою очередь.

Было видно, что Сашке приятно быть моей женой, хотя бы и понарошку. Я ни сколько не сомневался, что она не откажется быть ей и по-настоящему.

У выхода из магазина нас уже ждала Галька.

- Где вас носит?  Всё купили? – засыпала она нас вопросами, и, вручив мне свою довольно объёмистую авоську, набитую свёртками по самые ручки, скомандовала:

- Пошли! Сегодня будет пир. Хулио проставляется, так что в общаге отдам деньги.
Мы с Сашкой шли за нашим главнокомандующим. Я нёс сумки, Сашка просто шла рядом - взять меня под руку ей не давали авоськи и пакеты, и мы тихо улыбались друг другу, потому что нежданно – негаданно стали сегодня мужем и женой.