Опять Лизка

На фото улица с каналом, по которому протекает река Липовка. Слева  от канала двухэтажный дом и двор, где я обнаружил пятерых щенков.
 
                    - Эй! Мальчик, иди сюда. Я тебе щеночков покажу! Хочешь поиграть с ними?

                    Их было пятеро под старой липой во дворе у сарая. У стены, справа от двери на боку лежала большая картонная коробка, накрытая куском шифера.
Три беленьких щенка с бежевыми ушками и два с тёмной головой и белой полоской на лбу.
                    Они, играя, прыгали друг на друга, прихватывая зубками соседей. Рядом невозмутимо сидел старый дымчатый кот, презрительно наблюдая за происходящим.

                    - А где их мама? – спросил я.
                    - Не знаю. Позавчера  ушла  и не вернулась. Хорошо, что сами едят. Вернётся, дай бог, а может – прибили где… щенков мать без причины не бросит.  Пойду супчика им налью. Пожилая тётка, переваливаясь на толстых бордовых ногах, направилась к крайнему подъезду двухэтажного послевоенного дома, окрашенного в ядовитый розовый цвет.
                    Я приехал к родителям в Липецк с бабушкой, у которой проживал постоянно. В этом году мне предстояло идти в школу, чего я делать категорически не хотел. Перспектива крушения вольницы не радовала. А тут, в чужом городе чувствовал себя совсем потерянным. Грустно, когда ты один.
                    Все друзья-товарищи остались в Воронеже, и мне совершенно нечего было делать. Родители работали и приходили поздно, а  мы с бабушкой осматривали город, гуляли по старинному парку. Скучное это  дело – доложу я вам.  Радовало только мороженое в парке, но бабушка покупала его не всегда.
                    Одного на улицу не выпускали:  «мал ещё, потеряешься» - говорила бабушка, но изредко разрешала выйти только во двор, в конце которого располагалась огороженная сеткой пуговичная фабрика, производившая перламутровые пуговицы из раковин.
                    Это было уникальное производство, но мне тогда это было неведомо. Главным было исхитриться и набрать из ящиков, стоящих у сетки маленькие бракованные пуговицы вперемежку с использованными «дырчатыми» большими ракушками, которыми я хотел поразить друзей в Воронеже. Палкой, просунутой под сеткой, подгребал выпавшие из ящиков пуговицы и укладывал их в коробку из-под монпансье.
                    Однажды  увидел там мальчишку, занимающегося тем же. Он был постарше, лет семи-восьми. Я хотел познакомиться, а он показал кулак и сбежал со двора. Тогда от нечего делать я пошёл по улице вдоль канала, по которому протекает совершенно обмелевшая река Липовка, давшая название городу.
                 Через пару кварталов я наткнулся на тётку со щенками.
                 Щенки гурьбой, толкаясь, сгрудились возле миски, куда хозяйка налила жиденький вермишелевый супчик. Все нашли себе место кроме одного лопоухого. Он кружился вокруг и пищал, безрезультатно пытаясь протиснуться к миске.
                  - А можно  возьму его себе домой? - спросил я тётку, - ему всё равно ничего не достаётся, а мы с бабушкой накормим.
                  - Забирай, конечно - обрадовалась тётка, - только не обижай.

                  Я шёл, нежно прижимая к себе щенка, которого решил назвать Лизкой – он всю дорогу лизал мне руки.
                  - Вот бабушка обрадуется, - подумал я, - теперь мне будет с кем играть, а супом я поделюсь, мне хватит. Лизка много не съест!

                  Но, похоже, бабушка не обрадовалась. Она всплеснула руками и запричитала:
                   Да что ж ты делаешь! Зачем притащил? Что мама скажет, только нам собаки не хватало! Отнеси немедленно, откуда взял, я с тобой пойду.
                   - Куда отнести? Я Лизку на улице нашёл, – соврал я, - она у канала сидела и плакала. Тебе не жалко? Я ей возле двери коврик постелю…

                   До вечера я играл со щенком. Накормил  и сделал из веревочки поводок, чтобы Лизка не убежала на улице. Потом пожелал ей спокойной ночи и пошёл спать.
                   Утром, первым делом побежал к Лизке, а её не было. Всё кругом обыскал, залез под кровати, заглянул за сундук, на котором спала бабушка. Звал, звал, но только всех разбудил. Мама с бабушкой предположили, что Лизка сбежала ночью и, при этом у бабушки был очень хитрый вид – врать она не умела. Когда я вырос, то перенял у бабушки это никудышное качество: совру, и по мне супруга сразу видит, что соврал. Разоблачает мгновенно, поэтому лучше и не начинать... так, разве, что приврать чуток - ещё слегка получается!

                    - Выбросить щенка бабушка не могла, - подумал я, - она не такая… а вот пристроить, то есть отдать кому-либо, запросто!
                    После обеда меня выпустили во двор, где я послонялся для виду, а потом побежал к вчерашней тётке. Подумал, что бабушка могла  найти её и вернула  щенка.
                    Тётки дома не было. Щенков осталось четверо. Таких, как Лизка ещё двое. Я поиграл с ними и, когда появилась тётка, попросил у неё ещё одного, мол, Лизка скучает, а бабушка мне разрешила взять второго.
                    - Хорошая у тебя бабушка, животных любит!
                    Я схватил щенка и полетел домой.

                    - Где же ты её нашёл? – бабушка долго не могла прийти в себя.
                    - Лизка сама домой пришла. Я вышел во двор гулять, смотрю, она бежит от фабрики. Увидела меня, обрадовалась. Всего облизала. Сказала, что гуляла и заблудилась! Еле дорогу нашла домой!

                    Вид у бабушки был растерянный, даже обалдевший. Она на несколько минут потеряла дар речи. А я тем временем дал новой Лизке поесть. Она ела всё подряд, даже сырую картошку!

                    Лизка жила у нас дня четыре, а потом история повторилась. Пропала! Бабушка сказала, что она, наверное, привыкла гулять и опять сбежала. Во двор меня не пустили, а на следующий день, когда бабушка ушла к соседке, я стремглав помчался вдоль канала.

                    На этот раз тётка со щенками не поверила. Пришлось ей рассказать жалостливую историю, что к нам пришли гости и попросили щенков. Бабушка всех и отдала, а я опять остался без друзей…

                    Когда я появился на пороге с третьей  Лизкой, бабушку чуть удар не хватил. Она выпучила глаза и долго шевелила губами.

                    Вечером, когда все улеглись спать, я притворился спящим, захрапел для виду и слышал, как мама сказала бабушке, что пусть собака пока остаётся, а когда соберёмся уезжать, она её пристроит. Вот только в театре третьего щенка не возьмут. И так еле, еле  второго сторож взял с грехом пополам! И откуда Вадик их только берёт?

                    Вот только мама не угадала. Уезжая, я твёрдо решил забрать щенка с собой. Положил в корзинку, несмотря на поднятый  шум и крик.
Сел у двери на табуретку, положил на колени  Лизку и заявил, что без неё не поеду. Что тут началось! Хотели в угол поставить, да ехать надо!

                    Первой сдалась бабушка.  Гордый, одержанной победой я
   повёз Лизку III на автобусную станцию.