Навстречу

    Какая это радость, украшать не угасший безжизненный ствол, а живую сосну!
Она стоит, скромно опустив глазки, как невеста. И едва дышит от  предвкушения.  Волнуется так, что снег на кончиках игл тает. Да и как не возрадоваться возможности блеснуть в ответ редкому блику солнца, что пробился, растолкав вату облаков. Позволить ветру дотронуться прозрачным пальчиком до стеклянного шара и даже раскачать его! И огоньков биение, в такт радости, что жива, пока жив ты...

- Руку давай.- И Сосна протягивает ладонь, аккуратно подобрав кисть ветки щепотью.- Мизинчик прижми, задену!- Сосна прижимает покрепче к веточке  оставшуюся иголку и я аккуратно надеваю блестящий поясок шарика ей на запястье.
- Не жмёт? Не давит нигде? Не больно?
- Нет-нет! - быстро крутит головой и тянет руку в сторону - поглядеть, как оно выглядит.
- Нравится?
- Очень! - восторженно вздыхает она и протягивает другую руку. - Давай ещё!
- Не будет тяжело?
- Нет! Будет легко!
- Ну, ладно,- и я беру другой шарик, третий, четвёртый, - продеваю в   ушко каждого струю мишуры, привязываю чуть выше ладони. Чтобы не тянул вниз, не ломал иголок, не мешал.
- Всё, довольно!
- У-у-у! Мало!
- Хватит, гляди: фонарики и шесть шариков! Куда тебе больше? Больше будет некрасиво.
- Гм... Правда?
- Конечно, правда! Мне не жалко, я могу тебе их нацепить хоть все разом! Но, во-первых, тяжело будет, а во-вторых, безвкусно. А если шарики засыплет снегом...
- Ладно-ладно, уговорил. Пусть так. Иди уже!

     Я отхожу на пару шагов, чтобы полюбоваться, решаю что шарики надо поменять местами. Возвращаюсь к Сосне, снимаю один, второй...
- Ой! Зачем это ты?!
- Не волнуйся, лучше будет, если золотой шарик будет справа, а малиновый слева и немного ниже.
- А... Ну, хорошо. Если будет красивее...
- Угу, будет, не переживай! - я ещё раз отступаю в сторону, чтобы проверить, всё ли так, как надо. Вроде бы, да.

    Сосенка немного волнуется, торопит меня. Ей уже хочется, чтобы я шёл в дом. Скоро стемнеет, а надо успеть покрасоваться перед всеми.

      Я ухожу и наблюдаю через окно, как кокетливо и лукава Сосна с синицами, как заботлива к воробьям, царственна строга с дятлами... Одна из синиц раздухарилась чересчур, попыталась умыкнуть самый яркий шар. Как шарфик, что крадут кавалеры у дам, пытаясь обратить на себя больше внимания, чем они того достойны. Но,- и шарик на прежнем месте, и птице было указано на дальнюю от Сосны ветку. Строга... Недотрога!

       Я смеюсь и с нежностью наблюдаю за ней. Но мороз - тот не растроган, хмурит брови, перчит воздух,  гонит всех прочь. И попрятались зрители поближе к печной трубе, под крышу. И осталась Сосна одна, вторит мерцанию неблизких звёзд голубыми огоньками...

      Грустно ли ей? Одиноко? Зябко? В доме - запах разгорячённого кофе и не купленных ещё мандаринов. Но зачем сосне кипяток и цитрусовые? Ей довольно мимолётного  тепла человеческих рук, выбирающих в хвое гусениц или украшающих ветви дешёвыми блестящими шарами.  Это - дорого. К тому ж...  Сверкание шаров, оно вполне может быть дешёвым. Но не сияние глаз. Навстречу.