Синяя птица

  Небольшой ручеек, зачинающийся где-то на заоблачной макушке пихтовой сопки, избрал для своего бега живописную, обрамлённую красноталом и вербой ложбинку, расположенную сразу за последним домом таёжного посёлка. Прозрачный ручеёк всегда приветливым журчанием встречал мальчишку, был любитель поговорить с маленьким человечком на самые разные темы, и, даже если его собеседник не был словоохотлив, сколько угодно без устали мог рассказывать ребёнку занимательные истории.

  И на этот раз, завидев давнего знакомого, но отчего-то грустного друга, желая его подбодрить, ручеёк принялся напевать бравую мелодию, зазывая на игру-забаву, закружил в осеннем хороводе первыми, упавшими на воду оранжево-жёлтыми и сиренево-малиновыми листьями, слегка встряхивая-взбалтывая придонный калейдоскоп, засверкал диковинными подводными сокровищами – разноцветными камешками.

  Тима (так ласково звала Тимофея мама), русый, ладно скроенный, растущий как на дрожжах, но ещё не уверенный в себе, «не окрылившийся» и чрезмерно застенчивый ребёнок, с широко расставленными бирюзово-небесного отлива мечтательными глазами, редко в какой день не бывал у ручья.

  У природного источника Тимофей в любое время находил себе интересные занятия. Здесь можно было, лишь закатав повыше штаны, вдоль и поперёк бесконечно долго мерить водоём, где самые глубокие «марианские впадины» едва прикрывали детские, почти всегда в садинках и синячках, коленки.

  Тима любил отыскивать камни, напоминавшие по своей форме застывших и занемевших причудливых существ, а потом, пытаясь оживить их, угадывать нужное волшебное слово; пускать наперегонки по течению дощечки, которые, преодолев очередной бурунчик или поднявшись на крохотную волну, вдруг превращались в ребячьем воображении в мчавшиеся к морю корабли – первооткрыватели новых земель.
 
  Устав заниматься мореплаванием, мальчишка из подручного материала собирал пирамиды, а то и «целые города» или, выбрав для художественных посиделок отёсанный ветрами и нагретый на солнце ноздреватый валун, устроившись на нём поудобнее, с помощью карандаша переносил в простую разлинованную тетрадку необычные картины окружавшего мира…

В холодную пору, помогая своему звонкому другу противостоять зиме и не давая окончательно сомкнуться льду над поверхностью ручья, Тима настойчиво ломал сапожком снежные коросты заберегов.

  Сегодня мальчишка не радовался, как обычно, весёлой песенке воды и загадочному сверканию разноцветных камушков. Ребёнок молча брёл вдоль ручья, с надеждой осматривая окрестности водоёма. Тима искал синюю птицу…

  Ребёнок знал о синей птице ещё из рассказов воспитателя детского садика Анфисы Анатольевны: «Синяя птица приносит удачу! Синяя птица любого может сделать счастливым! Только, когда увидишь её, нужно успеть загадать желание…»

  Тимофею сейчас до отчаяния, как никогда, не хватало счастья хотя бы чуточку, самую капелюшечку, и поэтому ему непременно прямо сейчас  нужно было найти синюю птицу…

  В этом году Тимофей пошёл в первый класс и стал заикаться. Вернее, у него и в детском садике не всегда получалось правильно говорить слова. Но в садике все было привычное, знакомое, приветливое: ребята, игрушки, нянечки, воспитатель…

  Добрейшая из добрейших Анфиса Анатольевна кружила вокруг своих подопечных заботливой квочкой, не упуская никого из виду: утирала сопливые носы, прикладывала руки к ушибам, смазывала зелёнкой ссадины, мирила вдруг рассорившихся, переводила внимание особо подвижных и шумных в созидательное направление, непременно включала в игру тихих и кротких…

При возникновении у Тимофея всяких заморочек и неполадок с речью  Анфиса  Анатольевна, лишь пригладив непослушные мальчишечьи вихры и заглянув в самую глубину детских глаз, за пару секунд успевала прочитать все до последней его мысли, ласково спрашивала: «Где там наши буковки потерялись - заблудились?!» И буковки, как и детишки, откликались на приветливое и ласковое слово, радостно выпрыгивали наружу, дружно склеивались в самые разные слова – всё как-то с произношением налаживалось у Тимы само собой.

  Школа же просто оглушила Тимофея суматохой и беготнёй, множеством новых названий, чужих и незнакомых лиц... В классе стоило Тиме разок сбиться-споткнуться о  сложное слово, и потом правильные звуки надолго пропадали, он начинал стесняться, боясь ошибиться. Вдобавок одноклассник Димка Гуров принялся высмеивать его на переменах. Указывая на Тимофея пальцем, Гуров кричал на весь коридор: «Немота - срамота!..» Не по злобе, а из-за непонимания и забавы ради вслед за Гуровым дразнили Тиму другие ребята.

  Разговориться Тимофею удавалось лишь дома, но на следующий день в школе опять всё получалось, как и прежде. А ведь Тима старался что есть силы: и полную грудь набирал воздуха, прежде чем что-либо сказать; незаметно для одноклассников щипал себя, а всё равно не строились - несоздавались нужные красивые слова. После первого же запинания-спотыкания или услышанного смешка кого-нибудь из школяров, воспринимая его на свой счёт, Тима начинал заикаться. В итоге Тимофей всё больше замыкался в себе, мало с кем в школе общался, предпочитая отмалчиваться и на обращённые к нему вопросы учителя.

  Мама водила Тимофея к логопеду, и мальчишка после осмотра  услышал из коридора умное, но не совсем понятное название своей «болезни»: логоневроз. «Для восстановления баланса нервной системы и эмоциональной стабильности одних занятий в логопедической группе будет маловато. Рекомендую вам позаниматься у психолога. Уверенность в сыне нужно развивать. Не запускайте. А там, глядишь, со временем  сгладится, пройдёт…» – давал советы специалист по развитию речи.

  Тимофей помнил: мама как-то проговорилась, что он заикается с того дня, как от них ушёл папа. Тимофею хотелось бы побольше узнать об отце, но он старался не расспрашивать на «больную тему» маму. Потому что тогда у мамы появлялись на глазах слёзы. Тиме вслед за мамой тоже хотелось плакать. «Но я же мужчина! А мужчины не плачут! – беспокоясь о маме, старался сдерживаться Тимофей и не проявлять «ненужный» интерес. – У меня самая красивая мама! Иногда у неё очень усталые глаза, окружённые маленькими морщинками. Но стоит лишь маме заговорить, и морщинки превращаются в лучики солнца. Пусть мама чаще улыбается!»

  Сегодня, сразу после учебных занятий, после обзывалок и уже ставшей привычной школьной «игры в молчанку», после многих накопившихся и уже сложно переносимых обид, первоклассник отправился к ручью. Мальчишке обязательно нужно было встретить синюю птицу. Для себя и для мамы. Верный друг-ручей должен был помочь…

  «Конечно, синяя птица живёт очень далеко. В какой-нибудь Индии или Африке. Но у неё же есть крылья, – перемещаясь вдоль ручья, размышлял Тимофей. –  Вот будет синяя птица лететь к себе домой в Индию или в гости к другим птицам, возьмёт и присядет ненадолго отдохнуть у этого ручья, водички попить... И тогда я обращусь к ней со своей просьбой».

  Тима никогда до этого не видел синих птиц. Сколько угодно встречал белых воздушных легкокрылых чаек, любителей рябиновых ягод – пугливых красногрудых снегирей, сплошь чёрных, словно жирно вымазанных углём, навязывающих своё знакомство крикливых ворон. Много других птиц, названия которых Тима даже не знал, обитало возле посёлка. Но синей птицы среди них не было.

  «Какая из себя  синяя птица? Как она выглядит? – Тима точно не представлял. – Может, она размером с синицу, а может, и с голубя, – гадал мальчишка. – Но верная примета, по которой её ни с какой другой птицей не спутаешь и сразу узнаешь, – она должна быть синего цвета…»

  За чем пойдешь, то и найдешь. Кто с лёгким сердцем за дело берется, тому всё удается. Сразу за очередным изгибом ручья мальчишка увидел то, что искал!

  Над тихим и каким-то таинственным омутком ручья в глубоком поклоне, почти касаясь пышной кроной воды, зависла плакучая ива. На одной из гибких веток дерева сидела себе спокойненько, посиживала синяя птица!    Молча, не шевелясь, сидела «волшебная» птица, склонив голову к зеркальной поверхности ручья и любуясь своим прекрасным отражением.

  Тима осторожно протёр глаза кулачками: вдруг всё ему только мерещится?  Нет, не мерещится! Точно, синяя птица! Чуть крупнее воробья, с длинным клювом.  Вся синяя, лишь брюшко у  неё  немного светлое.  Растерялся Тима: «Вот же ждал и дождался встречи, а не придумал заранее, что сказать». Забубнил-зашептал ребёнок первое, что на ум пришло:
  – Птица… птица… не гусь, не синица… принеси мне счастье в клювике, синяя птица!

  Не успел Тима изложить свою просьбу, только загадал желание, а птица сразу бултых и скрылась под водой. «Сорвалась случайно, засмотрелась и упала. Неужели утонула?» – забеспокоился мальчишка и уже собирался бежать спасать синюю птицу. Но пернатая ныряльщица в купальнике редкого цвета как ни в чём не бывало легко выпорхнула из воды и  уселась на  прежнюю понравившуюся ей ветку, держа в клюве что-то блестящее и сверкающее.

  – Это и есть счастье! – догадался Тима, восхитился тут же: – Вот, значит, какое оно счастье – золотое и солнечное! На маленькую рыбку чем-то похожее! Но ведь не знает до конца никто, какое оно – счастье! Никто, может, его ещё и в руках не держал! А синяя птица взяла и достала счастье со дна ручейка!

  Показалось мальчишке, что от лучиков счастливого камешка, лежащего во рту птицы, заулыбалось - заискрилось всё кругом, сделалось радостным: и солнце, и небо, и деревья.
  – Вот это да! – не сумев сдержать своего ликования, Тима замахал руками, приветствуя птицу, закричал без всякого запинания: – Волшебная птица! Привет! Я здесь!

  Мальчишка отчётливо видел, как синяя птица в ответ слегка кивнула ему головой, взмахнула крыльями и стремительно понеслась над руслом ручья.
Последние громкие возгласы Тимофея помогли сориентироваться маме, которая, не дождавшись сына после школы, разыскивала его возле ручья...

  – Тима, куда ты пропал? Мы же договаривались, что по окончании учебных занятий нужно идти домой! – начала было со строгих интонаций женщина, но материнское начало быстро взяло верх, и закончила родительница уже с жалостью в голосе к сыну: – Наверное, опять переживал? Голос срывался в школе? Да? Горе  ты моё луковое!
  – От лука бывают слёзы, – по своему переиначил слова взрослого Тимофей, ещё продолжая смотреть в ту сторону, куда улетела птица. – Но это же не настоящие слёзы, правда, мама?
  – Нам вообще не нужно слёз. В мире столько прекрасных вещей, которым нужно радоваться!
  – Мама, а я, наверное, уже смогу говорить правильно! Без всякой запинки! – не удержался и похвастался ребёнок.
  – Конечно, сможешь! Вот и хорошо! – поддержала уверенность сына родительница.
Тима только теперь вспомнил, что забыл попросить птицу о счастье для мамы, и почувствовал себя виноватым.
  – Мама, а ты веришь в синюю птицу? – спросил Тима.
  – Наверное, верю… – задумалась, угадывая ход мысли сына и подыскивая правильный ответ, женщина.
  – Мама, а ты счастлива? – прерывая молчание своего самого любимого человека, превратился в настоящего «почемучку» Тима.
  – Конечно! Ведь у меня есть ты! – заулыбалась от проявленной к ней заботы родительница, поинтересовалась: – А почему ты спрашиваешь?
  – На всякий случай. Я просто знаю один способ, как стать счастливым! – сделал смелое заявление Тимофей.
  – Любопытно, какой же это? – пришло время удивляться матери.
  – Нужно найти синюю птицу! И загадать желание! – немного торжественно объявил Тима.
  – А если не повстречаешь птицу. Что тогда? – с какой-то затаённой печалью в глазах спросила мама, но, спохватившись, что переключилась на собственные «неподъёмные» проблемы, постаралась перевести разговор на другие темы…
  Пока шли до дома, Тимофей как-то серьёзно, по-взрослому посматривал на маму, напряжённо думая о чём-то, но пока не находил ответа.

  Родительница ещё возилась на кухне, разогревала ужин, а Тима уже потянул её за руку:
  – Мама, пойдём!
  В комнате мальчишка объяснил:
  – Я нарисовал птицу. Точь-в-точь  как ту, что видел сегодня у ручья. Тебе нужно только раскрасить её.
  – Тима, ты уверен, что рисовать нужно прямо сейчас?
  – Да! Чтобы быть счастливой!
  – Кто же от счастья добровольно отказывается! – в иронично-шутливой манере подержала предложение Тимофея мама.
  – Мама, надо раскрашивать птицу синим, – заметил Тима, когда родительница потянулась к оранжевому карандашу.

  Пока мама занималась рисованием, Тимофей объяснял правила получения счастья, опираясь уже на свой небольшой опыт, а что-то и додумывая - фантазируя:
  – Лучше заранее загадать желание. А то встретишь синюю птицу и не успеешь ничего сказать. А главное желание – это, конечно, найти счастье! Ведь счастья часто не хватает. Иногда его совсем нет. Лучше не жадничать, попросить немного. Птица сама знает, кому сколько счастья нужно!
  Синюю птицу надо искать на речке или на ручье. А если нет рядом речки, то можно нарисовать птицу. Какую получится, но обязательно раскрасить её синим цветом.

  Заподозрив в широкой улыбке родительницы какое-то недоверие, ребёнок добавил для убедительности:
  –  Это по правде, мама!.. А когда раскрасишь птицу, нужно подождать. Вот увидишь: пройдёт немного времени и твоё желание обязательно сбудется.
  – Мне кажется: я тоже знаю один секрет! И поделюсь им с тобой, – загадочно улыбнувшись, сказала мама.
  – Какой? – поторопился узнать мамину тайну Тима.
  – Птицу, которую ты нарисовал, зовут зимородок!
  – Пускай будет зимородок! Очень хорошее имя у синей птицы! Я не против! – согласился мальчишка.

  – Ой, у нас уже еда перегрелась, размечтались мы сегодня с тобой, так и без ужина останемся! Но счастливые! – услышав, как что-то зашипело и пролилось на кухне, спохватилась мама.
  – Мама, а синяя птица – это же по правде, это по-настоящему? – на всякий случай спросил за столом Тима, чтобы окончательно развеять свои сомнения.
  – По-настоящему! – поддержала мама.
  – Значит, я не буду больше заикаться?
  – Конечно, не будешь! Ты же добрый мечтатель! Как захочешь, так и будет, сам же недавно говорил! А тем более нам теперь всегда будет помогать синяя птица! – нашла убедительные доводы родительница.

  Мальчишка тщательно пережёвывал пищу, но только чтобы не обидеть маму. Ребёнок совсем не думал о еде. Тима вспоминал о счастливом камешке – счастье, который достала для него из ручейка птица. «Надо же, – думал и удивлялся Тима, – сколько раз проходил мимо этого места, не видел, а птица взяла и отыскала! Это потому, что она синяя…»
  Тима верил в волшебную синюю птицу, а потому верил и в то, что больше никогда не будет заикаться… а ещё, что обязательно будет счастлива мама.