Письменный Стол...

                                     Химия давалась легко...

                                    -Конечно! У него ведь папа - химик!,- говорили те, кому всегда и везде,  все было понятно.

                                     А мне, просто, очень нравились  научно-популярные книжки, где мудрые академики простыми словами рассказывали о захватывающих открытиях, самопожертвованиях отважных первооткрывателей, а также удивительных деталях взаимодействий великих ученых, молекул, атомов и элементарных частиц.

                                     За отчаянной суетой всего окружающего там ярко и контрастно проглядывали  строгие законы гармонии вселенского мироустройства.

                                     Самым сложным, оказалось поддерживать авторитет моего папы. Как учитель средней школы, он давно и полностью переключился с химии на преподавание биологии.

                                     По старой памяти отец ещё неплохо разбирался в решении большинства несложных  задачек. Однако, Этя Ароновна Фридман - наша классная  и химичка в одном лице , взирая на легкость, с которой я щёлкал обычные задания, стала извлекать из журналов особые садистские случаи и потчевать меня ими все с возраставшей энергией.

                                     Было очевидно, что учительницу уже обуял какой-то нездоровый азарт, и она, судя по всему, очень надеялась дойти до пределов, где мне уже не удастся решить очередную головоломку.

                                     Зачастую, как и коньяки, трудные  задачи помечались звездочками.  Одной, двумя, очень редко, тремя. Слава Б-гу, что неуемная фантазия составителей не добралась до заветных пяти, которые так восхвалял незабвенный уморительный актёр Филиппов из « Карнавальной ночи»
                                     Глядя на бесконечные варианты, по которым могли проходить окислительно-восстановительные реакции, непредсказуемое поведение атомов хрома, железа и марганца, меняющих свои валентности как перчатки, отец безнадёжно махал рукой и отправлялся готовиться к своим очередным урокам по биологии.

                                     Виновато улыбаясь, он оставлял меня с тяжелейшими заданиями один на один. За стареньким письменным столом, доставшимся нам за бесценок от родителей одного отличника, начинались бесконечные часы мучительных раздумий.

                                   - Дай Б-г, чтобы Ваш сын учился не хуже нашего,- напутствовали стол его пожилые хозяева.  Продали они его, помнится, всего за одну красненькую и немного потертую советскую десятирублёвку с изображением Ленина. Стол был, действительно, волшебным,очень удобным и помогал мне как мог.

                                     Особенно восхищали выдвижные ящики. Они  двигались легко, бесшумно и плавно - от одного  касания пальца.

                                     После покупки, на следующий же день, отец пригласил плотника - своего великовозрастного ученика из вечерней школы. Тот, вдобавок ко всему великолепию, приспособил  на поверхности стола роскошное дерматиновое покрытие. Оно было тисненым и вкусно пахло.

                                    Обложившись  учебниками, последними журналами и пособиями, папа пристраивался неподалеку и начинал составлять бесконечные планы уроков. На куске старой панели ДСП, как называли древесно-стружечную плиту, обитую невзрачным пластиком, он умудрялся писать своим удивительно красивым каллиграфическим почерком.

                                    Свой "письменный стол" отцу приходилось каждый раз устанавливать, засовывая этот кусок ДСП в узкое пространство между подоконником и чугунными батареями отопления. В таком положении папа высиживал по несколько часов. Зимой, когда батареи были слишком горячими , он прикрывал их какими-то старыми простынями или полотенцами.

                                  - Передай привет папе !,- видя блестящее решение очередной тяжеленной задачи и понимающе улыбаясь, Этя Ароновна похлопывала по плечу и давала следующее , ещё более трудное задание, очередной раз казавшееся неподъемным.

                                    Очень бы хотелось рассказать ей, пояснить, как-нибудь намекнуть, что все это порешал именно я, решил самостоятельно, без чьей-либо помощи. Однако, зародить хотя бы малейшую тень подозрения в папиной несостоятельности, было совершенно невозможно.

                                    Стёрлись в памяти  громкие победы в городских, республиканских и прочих олимпиадах. В суете-сует поблекли защиты диплома и диссертации, многочисленные достижения в других жизненных коллизиях, казавшихся в ту пору значительными.

                                    Сейчас больше вспоминается тот любимый волшебный письменный стол, помогавший во множествах локальных поединков с самим собою.

                                    Однако, кусок старой древесно-стружечной плиты, выполнявшей роль стола, с поцарапанным во многих местах светлым пластиком, за которым работал мой дорогой папа, запомнился навсегда.., во всех подробностях...