Пробуждение

   Из сна меня будто выдернули, схватив за шкирку, как нашкодившего котёнка, и пред моими сонными очами предстал во всей первозданной красе утренний алый свет зарождающегося дня, просыпавшийся спелыми вишнями из разодранного кашемира ночного неба. И заиграл, и закружил, и завертелся вокруг в задорном танце полусонный мир, укутанный в нежнейшие материи эфира, сотканные из чьих-то кому-то приснившихся снов, частично вещих, частично причудливо-невероятных, частично похожих на авангардистские дерзкие по замыслу и бездарные по исполнению фильмы, пронизанные, будто сыр дырами, авторско-загадочно-непередаваемым по содержанию смыслом.
   Явление моё миру прошло незаметно.
   Будь я один, совершенно непохожий сценарий развития сюжета, а так как нас сотни тысяч, наше совместное пробуждение благополучно проникло взаимно друг в друга и, смешавшись, каждый из нас растворился сахаром в горячем крепком чае.
   Кто, откуда, куда, зачем?
   Вопросы округлыми сглажено-острыми контурами резали обострённо-чувствительную плоть слуха и сквозь открывшиеся раны хлынули слова то тонкими и звонкими ручейками, то бурными и вешними могучими реками. Из зазвучавшей какофонии, рвущей талантливо натянутые струны пространства, вдруг – о, чудо! – начали робкими всходами прорезываться осмысленные слова.
   С каждым новым словом изменялся мир. Реки текли, неся на своих исполинских подвижных плечах индифферентные воды, протекая мимо спящих низменностей рассудка, и стремительно мчась, закручиваясь в водовороты иносказаний, мимо взбунтовавшихся крутых обрывов дерзких идей.
   Земля, растительность, предметы обрели цвет.
   Заколосилась рожь и взметнула стебли к солнцу пшеница.
   Просыпанные пески собрались воздушными бурями в барханы и дюны, скрашенные в песчаной безжизненности мерцающими картинами фата-морганы и заманчиво-обманчивыми миражами, и увлекают к себе неприхотливые взоры на их погибель, так уловляет в свои сети коварная женщина склонные к самоистязанию мужские сердца, жаждущие до  смертельной тоски и могильного голода обольстительного обмана.
   По лазоревым шелкам небо полетели ровными стежками стаи птиц, укрываясь от палящего солнца в тени облаков.
   И хлынули ливни в мятежной дали, теряясь в бесконечности, скрытой за прозрачно-тёмной вуалью беспощадно-милосердной действительности.
   Из нежных объятий сна, против воли моей, будто навеки разлучив с любимой, меня выдернули, не спросив моего желания. Выдернули резко, будто прореживают на грядке морковь, подняли над спящею долиной, дремлющей безмятежно от момента сотворения и, дав мгновение полюбоваться навсегда исчезающими для меня красотами и видами, расслабили невидимую длань, разжали сильные крепкие пальцы и я полетел, ощущая телом всем чарующее приближение погибели. Было это настолько внезапным, было это настолько неожиданно, что в моё сознание запоздалая закралась мысль, что, не сон ли сие во сне? Но сие оказалось явью. Сколь долго ни длился полёт, сколь затяжным не оказалось падение, не у кого было спросить, некому было задать вопрос. Уста сковали ледяные оковы страха.
   Босыми ступнями, которыми какое-то мгновение тому назад бродил по мягкой мураве, и роса холодила  стопы, ступил на острые грани раскалённых камней. Боль, пронзившая сознание, в очередной раз заставила усомниться нереальности происходящего. Прыгая на месте, жар жёг нежную кожу ног, пытался вспомнить хоть что-то, хоть самую малость из тех просьб, с коими обращаются за помощью.
   Оглушительное по невероятности фиаско ошеломило, лишило речи, пропал слух, исчезли чувства восприятия и эмоции. Меня будто поместили в наглухо запаянную капсулу, поставив на колени перед отсутствием выбора.
   Я стучал руками, бил ногами, но руки и ноги всего лишь ощущали мягко-податливую пустоту.
   Внезапно кожу лица обожгли горячие струи. Ледяной порыв сбил с ног. Понял я, лежащий на холодном полу, что сознание в очередной раз иезуитски пошутило надо мной, вложив в мозг программу несуществующей реальности происходящего, забыв об этом предупредить.
   И подумал я, озаботившись вдруг, что пусть мне будет сейчас плохо, как недавно было хорошо.

                                                                              п. Глебовский. 20 марта 2017 г.