Дамка

   Ну, наконец-то, хорошая погода. А то, это лето выдалось уж слишком ненастным. Тяжёлое свинцовое небо вот уже два месяца подряд не давало разгуляться знаменитой приморской теплыни. Эту подлую морось конечно же полноценными дождями нельзя было назвать. Однако и нормальной погодой такое безобразие никто из здравомыслящих созданий назвать никогда не осмелится. Что же до луж, которые быстро собирались в великие грязные озёра, то им было всё равно смотреть, как недоразвитое человечество имеет наглость семенить сквозь оные, не полагаясь на благоразумность. Ведь было же вообще непонятно, что там скрывается в этой безобидной лужице. А то, как подлая глубокая яма, ненароком?! Обыкновенный обыватель и не подумает никогда об этом. Думая иначе, он просто неразумен и безволен. Вечно мечтающий о несбыточном, обыватель - преступник реальности.
- Что ты мне принёс, Лесенька? - воркующим голоском произнесла кушающая виноградинки ярко выраженного азиатского вида девушка в ослепительно белом воздушном платьице в мелкий горошек.
- Виноград, Розочка... это лучший, твой любимый, виноградик, Розочка. Между прочим, с ног сбился, зайка, старательно искал такое вот зеленое чудо по всей округе, - от внезапно охватившего  его волнения трогательно произнёс дядя Лёша.
- Он же кислющий до безобразия, милый. Просто ужасен! Фу-фу-фу.
- Ну, что ты! Что ты, дорогая моя!  Да за эдакую славную цену в два шестьдесят? Нет-нет-нет, Розочка, это должна быть вполне приличная ягодка. Тебе показалось, моё золотко, непременно показалось...
Выходя из лифта и спускаясь по последней лестнице вниз, в сторону выхода, ещё с минуту назад обалдевший от ошалевшего крика пьяной матери, Артём никак не мог адекватно понять ласкового смысла отчётливо доносящегося из случайно приоткрытой входной двери на первом этаже чинного разговора хорошо известной ему супружеской четы. Едва угадывающийся из-за двери малорослый глава семейства есенинского типа в весьма ласковых тонах разговаривал со своей любимой супругой, яркой представительницей народа великого Тэмужина.
- ...Тебе показалось, любовь моя, тебе показалось.
- И ничего не показалось, говорю же - кислюща-а-а... - капризно запричитала Розка.
"Странные они какие-то", - подумал Артём, выбегая из подъезда с туго набитой вещами небольшой хозяйственной сумкой, - "если мать не соврала спьяну, наверное, уже все дети во дворе знают, что Розка изменяет дяде Лёше с тем офицером, который часто поджидает Розку на скамейке у соседнего подъезда. А он то, хорош! Ведь примитив примитивом - рыжий-конопатый, худой и мелкий, "шибздик" какой-то, а вот-вот отобьёт жену у дяди Лёши. Как вообще такое может быть?! Дядя Лёша пусть и низенького роста, но всё же явный красавчик по сравнению с этим офицеришкой. И чего этой Розке не хватает?! Мать говорит, что офицерик - перспективный, а дядя Лёша простой бухгалтер в забытой всеми конторе. Ей видете ли Розка как-то по пьяни сказала, что скоро сбежит она с офицериком, а детей на мужа оставит. Ибо поломал ей дядя Лёша всю её молодую жизнь. Поломал занудством и тоской зелёной, непониманием женских желаний, непониманием радостей жизни и просто тупостью. Розке, видите ли, пожить ещё очень хочется, а дети - это большая обуза. Скажет тоже. Это ж надо! Аж двоих детей оставить при живой то и здоровой матери!? Двое милых мальчиков, маленьких белокурых блезняшек. Они то тут при чём!? С ума сошла мамаша, как пить дать, с ума сошла. А батяня то мой, кстати, не такой уж и гад, оказывается по сравнению с этой Розкой"...
   Артём едва успел на отходящий от остановки "Молодёжная" троллейбус. Доехав до улицы Фокина, ему уже ничего не стоило прийти на набережную к намеченному с друзьями времени. Быстрым шагом Артём подходил к месту их встречи. Насыщенный запах йодистой свежести между короткими набегами лёгкого ветерка с моря заполнял собою пляжное пространство набережной, прячась среди отдыхающих людей за аурами хорошего настроения. Залитые солнцем берега  радовали глаз волшебными отражениями  ослепительных зайчиков. Артёму на миг показалось, как кинотеатр "Океан" с широкой улыбкой панорамных окон протягивает морю свои белёсые руки строгих лестниц, спускающихся по набережной до весело журчащего искрящейся водой цветомузыкального фонтана. На давно ставшем традиционным месте встречи несколько старых знакомых мальчишек и девчонок уже весело щебетали между собой, громко хвастаясь всяческими успехами и скромно жалуясь на досадные неудачи.
- Привет, Артик! - крикнула смеющаяся чему-то Танька - самая приятная ему одноклассница.
- Привет, Тань, - снимая с себя одежду до плавок, задумчиво ответил Артём и, порывшись в сумке, достал из неё потрепанный учебник по математике. 
- Ты чего это с "молитвенником"? - прыснула Танька. Подойдя к Артёму, она внимательно вслух прочитала из-за его плеча:
- Учебник...
- Ну, учебник, и что такого? - раздраженно огрызнулся Артём.
- Обалдеть... Да ты чего, Артик? Ты это серьёзно?
Артём ничего не ответил, он лишь утвердительно кивнул головой, а затем молча и деловито устроился на ближайшей к морю скамеечке.
- Да уж, - неопределённо вымолвила девушка, - ну и ладно, я переодеваться.
Таня быстрым шагом направилась к ближайшей ширмочке, взметая за собою розовыми пяточками горячий песок.
Артём, стараясь не смотреть ей вслед, спокойно открыл книжку где-то в самом её начале. Открыл для того, чтобы с твердой решимостью выучить если не всё, то хотя бы самое необходимое. Выучить наизусть хотя бы то, что просто стыдно не знать. Хорошо бы ещё назапоминать близко к тексту то, что даст ему очень жирный шанс сдать сложнейший для него экзамен. Где-то глубоко в себе Артём понимал горькую обидную для него истину - из-за его любимого футбола он так ни черта и не подготовился к завтрашнему устному экзамену по математике. Ко вступительному экзамену, между прочим. Высшее образование ещё нужно заслужить. И заслужить именно успешной сдачей этого важного, даже ключевого  экзамена. Только сегодня у Артёма был последний шанс сделать это - подготовиться. Для себя Артём твёрдо решил, что сегодня даже друзья не смогут ему помешать скрупулёзно почитать запущенный напрочь предмет. А пришёл он к ребятам на пляж только потому, что обещал. Артём никогда не смог бы пообещать и не прийти.
   Парень с чувством прочитал "про себя" первую попавшуюся на глаза очень известную тему: "Теорема Пифагора".
- Тёма, айда в море бултыхнёмся, - громкий голос закадычного дружка Олежки заставил Артёма встрепенуться от неожиданности.
- Не, Алега, я не могу. Завтра экзамен по математике, а я ни бум-бум. Все мозги по воротам позабивал...
- Можно подумать, на пляже тебе удастся спокойно поучиться, - встряла в разговор друзей тихо подошедшая откуда-то сбоку вездесущая Ритка, самая красивая девочка класса, - дома надо было сидеть, "учёныш". Тогда бы и толк хоть какой-то был.
- Тебя не спросили, - огрызнулся Артём и уткнулся в книжку.
- Ладно, Рит, не мешаем! - воскликнул Олег, поддерживая друга. - Путь поучит немного, тут дело такое, серьёзное...
- Да уж, серьёзнее не бывает - делать вид, что очень умный! - ядовито добавила Ритка.
- Артика не трогать! - Танька неожиданно появилась у скамейки Артёма и её небесно-голубого цвета купальник весело подмигнул ему на солнце металлической застёжкой. - Все за мно-о-ой!!! - Привлекая внимание всего пляжа, Таня резко и с диким визгом побежала к срезу пенистой от волн воды. Она бежала пружинисто и грациозно. Бежала, пока не достигла своей цели. Теперь уже в пенной воде с каждым изящным прыжковым шагом Танюха с трудом, но настойчиво преодолевала всё более сопротивляющуюся ей и одновременно поглощающую её стройную фигурку прохладную толщу воды. Долгим восторженным взглядом Артём смотрел на исчезающее в море обнажённое чудо природы, пока оно с головой не скрылось в легких морских волнах залива Петра Великого. Паренёк тяжело вздохнул и с нескрываемым сожалением уткнулся в раскрытую книгу. Некоторое время его мысли немного покружились в разные стороны внутри разумного пространства, пока не превратились в прямую линию поглощающуюся памятью доказательств евклидовой геометрии: "сумма квадратов длин катетов равна квадрату длины гипотенузы". Подобные треугольники закружились в упорядоченном танце логики внутри рассечённых площадей квадрата. И когда эта до селе непонятная ему конгруэнтность достигла своего абсолютного понимания, Артём осознал всей своей обновлённой сущностью, что площадь квадрата над гипотенузой равна сумме площадей квадратов над катетами...
- ...Артик, - тихонько позвал чей-то мягкий голосок, - ну, Артик. Айда купаться, ну что ты тут как монах-отшельник уединился...
"Танечка", - узнал Артём девочку по голосу. Он поднял голову. Чуть наклонившись к нему, Таня стояла напротив, вся мокрая, немного загадочная и такая красивая, что Артём даже на секунду зажмурился, то ли от солнышка выглядывающего из-за плечика девушки, то ли от смущения.
- Артик, - снова обратилась к нему девушка, -  может, ну её, эту математику на сегодня?
Артём снова зажмурился, сделав вид, как он ослеплён ярким солнышком, но про себя отчётливо понимая, что больше всего на свете сейчас ему хочется посмотреть не на книгу, не на жаркое ослепляющее солнышко, и даже не на очень симпатичное личико нравившейся ему девочки по имени Таня, а исключительно на скрывающий тайные великолепия её небесно-голубой купальник...       
- Я не могу, Тань, - пролепетал неуверенным голосом Артём и виновато кивнул на книжку, - это мой последний шанс не провалить математику... Иначе, не поступлю, ты же понимаешь? - парень с мольбой заглянул в глаза девушки и тут же отвёл взгляд, не в силах бороться с внезапным безответственным порывом души: всё вдруг бросить к чертям собачьим и стремглав побежать с Танечкой куда ей угодно, хоть от моря, хоть в море, а хотя бы и вообще за море. 
- Я понимаю, - немного удручённо улыбнулась Таня, затем медленно повернулась и побрела по золотистому песку к морю, оставляя Артёму манящий шлейф чарующей походки.
"Не сдаваться, не сдаваться, не сдаваться",.. - как молитву упрямо бурчал про себя Артём, дрожащими руками раскрывая захлопнувшуюся от ветерка книгу. Артём очень хотел почитать в ней ещё что-нибудь известное в математике. Что-нибудь такое, что даст возможность порассуждать с учителем, незаметно накапливая очки в игре знаний. Он очень хотел поступить в высшее учебное заведение не только из-за болезненного самоуважения, но и чтобы не быть обузой спивающейся матери, чтобы освободить маленькому брату свою комнатку, чтобы доказать бросившему двоих детей отцу, что его сын с пьяной отцовской злобы уже не "баран" и не "козёл"... Что когда-то забитый им, писавшийся от страха шестилетка вырос в самостоятельную разумную личность, которой можно было бы честно гордиться... Артём очень-очень хотел этого, но Таня...
- Тёма, твою мать! Ну, хватит! - возглас Олега у своего уха от неожиданности заставил Артёма вонзить свою шею в плечи. - А ну, пошли в море, придурок! Ну, сколько можно!? Ты что, серьёзно думаешь, что за день подготовишься? У тебя мозги есть?! Проиграл всю подготовку к экзаменам в футбол и за день всё выучишь?! Тёма, не смеши народ.
Увидев в глазах Артёма капельки внезапного осознания справедливости его слов, Олег тут же осадил пыл.
- Да плюнь ты... Ты же и сам всё понимаешь, Тём. Так не бывает: ни хрена не делать и раз - в дамках! Даже в шашках в Дамки на шару не пройдёшь. Только через тяжкий труд тренировок. А математика - это тебе покруче шашек будет, она неуважения к себе не потерпит.
Артём уставился замутнённым взглядом на море, недовольно хмурясь на каждое сказанное другом слово.
- Послушай, "футболистик", - Олег по-дружески обнял Артёма и присел рядом, - математика это ведь действительно не футбол - по пол команды не обведёшь, на случайностях и везухе не обыграешь. Ну, нет у тебя таланта к математике - признай это и успокойся! Ты, как я тебе говорил, "шпоры" хоть написал?
Артём едва уловимым движением утвердительно кивнул головой, всё более и более проникаясь холодной дружеской логике. Конечно же ему было очень стыдно пользоваться шпаргалками. Последнее время Артёму вообще казалось, что он только зря так долго что-то писал на бумажных "гармошках", но всё же тот самый собственный рассудок выжить в этом реальном неискреннем мире подсказывал ему в конце концов неизбежность свершения им обряда обмана знаний. Артём понимал и то, что Олег своими убеждениями преследовал исключительно свою эгоистичную цель, а именно: растормошить своего общепризнанного весёлого друга до "состояния всё посылания". И самое обидное, что Олегу это с каждой секундой удавалось. Как всегда, сначала у Артёма возникло чувство "в этом что-то есть", затем он почему-то с явным отвращением посмотрел на, ещё минуту назад казавшимся безупречно мудрым, учебник - причину всеобщего недовольства, а потом и на резвящуюся с его одноклассниками Таню. Именно в этот момент всепроникающая решимость, наконец, яростно овладела Артёмом и он... Нет, он не сдался. Он всего лишь согласился с другом и очень-очень искренне понадеялся на чудо. В его годы надеяться на чудо - это нормально. Его годы - это само по себе ежедневное чудо. Артём аккуратно снял руку своего друга с плеча (чем конечно же ужасно насторожил Олега) и со всего размаха хлопнул книжкой о деревянные брусочки скамьи.
- Ну, всё, урод! Ты меня заколебал! Сейчас я тебя утоплю!! Хана тебе, Алега-а-а-а-а-а!!!
Мгновенно превратившиеся в мальчишек парни бросились друг за другом к морю. Истошно крича, Олег радостно извещал под смех барахтающихся в морской воде о "возвращении блудного попугая". Началось неистовое мокрое веселье радостной компании  и больше всех сегодня этому радовались Артём и Таня...
- ... Тяните билет, абитуриент, - строго велела симпатичная женщина, одетая в белоснежную блузку заправленную в туго обтягивающую бёдра черную юбку до самых колен.
- ... Билет номер семь...
- Вопросы?
- Вопрос номер один - "Теорема Пифагора"... Ну, ничего себе - Дамка... - не сдержавший эмоциональный возглас Артём с ужасом услышал своё эхо, предательски заметавшееся среди стен солидной аудитории.
- Чего-о?! - от крайнего удивления брови на надменно красивом личике женщины взметнулись вверх. - Попрошу не выражаться, не то!..
- Извините, пожалуйста! Прошу прощения, я... я  готов ответить на вопрос сразу...