Охотник

А вот как раз в этом вопросе Амур у нас и не состоялся. К сожалению, он боялся выстрелов. Но, самое интересное заключалось в том, что он очень любил птиц и животных, в том числе и кошек! Особенно из-за кошек у него случались неприятности. Увидев кошку, он загонял ее в угол, где, начиная облизывать. Кошкам это не очень нравилось, и несколько раз в его язык впивались острые когти. Но для любви нет границ, и все продолжалось заново.
Однажды зимой у нас в подъезде откуда-то взялся абсолютно черный котенок. Жена и сыном, возвращаясь с прогулки, с Амуром. прозевали момент трогательной любви собаки к кошке. Несчастное маленькое животное было полностью облизано и имело печально-мокро-жалкий вид. Конечно, после этого, чтобы «котенок не замерз на смерть от холода» в подъезде, он был принесен домой. Если бы Вы его видели! Более некрасивое создание трудно было бы придумать. И оно мяукало, жалуясь на судьбы, и страдало.
Понятно, что я был тут же откомандирован в ветеринарный магазин и вскоре вернулся с шампунем от блох.
Когда Лена с Игорем стали его мыть, я не мог понять как он вообще был еще жив. Количество смытых блох по весу, по-моему, равнялось весу самого котенка.
Но все хорошо то, что хорошо кончается. Котенок искупан, вычищен, высушен феном. Казалось бы все в порядке. Но любовь собаки ограничить невозможно!
Амур аккуратно берет котенка в пасть и идет на свое место, где ложится спать, положив этот маленький живой комочек между лап и водрузив сверху свою голову. Голова в несколько раз была тяжелее котенка, и тот, борясь за свою молодую жизнь, стал пищать, пытаясь вылезти. Но Амур никак не хочет расстаться со своим счастьем. Тут нам наглядно было продемонстрировано как на самом деле может быть смерть от любви.
Котенка нужно было спасать. С большим трудом его извлекли из-под Амура, который не хотел с ним расставаться, и делал вид, что не понимает чего мы от него хотим.
В конце концов все утряслось. Котенок закрыт в одной комнате, собака в другой. Мы, устав от неожиданных хлопот, садимся ужинать. Через некоторое время слышится слабое жалкое мяуканье.
- Котенок мяукает.
- Ну и что? Поел, попил, искупали. Что ему еще надо?
- Но ведь мяукает! Пойди, посмотри!
Иду. В очередной раз убеждаюсь, что наш пес прекрасно умеет открывать все двери: Амур лежит на своем месте, под головой его, без всякой надежды выбраться самостоятельно, барахтается и пищит котенок.
Эта ночь прошла в кошмаре. Мы подскакивали даже тогда, когда котенок просто мяукал во сне. К утру стало совершенно ясно, что котенка надо каким-то образом спасать от Амура.
Тут, как будто, кто-то направил к нам в дом моего старого друга детства Евгения. Он работал в железнодорожном депо и как раз шел на работу. По дороге зашел поинтересоваться, нет ли где у нас на примете котенка, так как у них на работе в депо в большом множестве появились мыши, которым, по распоряжению начальства была объявлена война. К его великой радости котенок ему был тут же предоставлен. А уж какую радость мы испытали…
Потом я узнал его судьбу. Мышей он не ел никогда, потому, что почти каждый работник депо из дома приносил на работу обед и, соответственно, кусочек повкуснее перепадал маленькому «несчастному» созданию. Благодаря этому усиленному питанию, из замухрышки вырос огромный котяра, не нуждающийся в такой подкормке как мыши. Но он с удовольствием ловил их. И не столько для забавы, сколько в благодарность за отношение к нему. Понятно, что эти выводы делали работники депо, которые по утрам убирали в бытовке задушенных мышей, разложенных на полу, наверное, лишь для демонстрации котом его незаменимости. А мыши действительно вскорости пропали.
Это небольшое отступление.
Амур охоту просто обожал. Не в том понимании, которое существует в голове каждого из нас при произнесении слова «охота». Охота для него связана была, прежде всего, с ее осенним открытием. Когда мы собирались, а эти сборы продолжались несколько дней, Амур не отходил от вещей, переживал, как бы про него не забыли. И когда начиналась загрузка в машину, он первый пробирался во внутрь машины, готовый ехать.
Место, куда мы выезжали каждый год на открытие, было очень живописное. Это Волго-Ахтубинская пойма. В небольшом леске ставились палатки. Перед нами простиралась огромная сенокосная поляна, а за ней находилось озеро. Трава к открытию охоты обычно была уже скошена и взору открывалась панорама, от которой захватывало дух. Зелень, красота, свобода, запахи свежескошенного сена, бездонное небо. И тишина, в которой звенят птичьи голоса.
Амур выскакивает из машины и начинает нарезать большие круги по поляне. Первое время охотники наблюдают за его восторгом, понимая, что в их душах творится тоже самое. Потом, когда это надоедало, все начинали заниматься досужими делами: ставить палатки, разжигать костер, готовить еду. А счастливый пес продолжает бегать кругами. В какой-то момент это все же ему надоедает, он падает в тени от усталости и засыпает.
В принципе охота это как песня. Припев понятен всем и постоянен. Это любовь к природе, желание общения, охотничьи рассказы у костра, шулюм, шашлык… А вот куплеты разные. Каждый раз на охоте случается что-то такое, о чем потом будут вспоминать годами. С Амуром тоже было несколько таких случаев.
На одной из охот варим шулюм из добытых уток. Надо сказать, что на открытие у нас собирается около пятнадцати человек. Количество мисок обычно ограничено. Кто-то забыл посуду дома, чью-то использовали под салат. В общем, вечные проблемы с утварью. Так, что суп нам с сыном наливают в одну миску. Обычно такого быть не могло, так как и я, и сын, не то, чтобы брезгливые люди, но любим есть каждый из своей тарелки. Но, здесь же мы с удовольствием пользуемся одной. Хорошо хоть одна на двоих досталась! Когда я повернулся в сторону, то увидел нашу собаку. Амур стоял, раздвинув ноги в стороны, открыв пасть, с высунутым языком и удивленными глазами. Поза собаки и выражение морды были абсолютно нехарактерными для него. Он выглядел просто ошарашенным. Я, обращаясь к Игорьку, спросил:
- Что случилось с Амуром? Может, заболел?
Сын окинул все взором, задумался и промолвил:
- А как ты хочешь, чтобы он на нас смотрел, когда мы едим из его миски!
Шулюм мы все-таки доели. Молча. После этого Амур, видя, что его миска нам уже не нужна, подошел и, взяв ее в пасть, отнес в сторону. И спрятал. Во избежание повторения инцидента.
Был и такой случай. Палатка у нас была однокомнатная, но четырехместная. В тот раз в ней разместились спать четыре человека: я, папа, сын, и мой брат. Брат спал с краю, я рядом с ним. Амуру постелили на улице под навесом у входа в палатку. Всем своим видом он показывал, что мы ошиблись и надо бы нам опомниться. Но разрешения не получил и улегся перед входом на свежем воздухе, свернувшись калачиком.
Видимо, кто-то, выходя ночью, не закрыл молнию входа до конца. Или, скорее всего, сын просто пожалел собаку и, приоткрыв полог, дал возможность ей проскользнуть в палатку. Здесь перед Амуром стала делема, где ложиться. Папу все уважали и слушались, сын – лучший друг. Поэтому место было выбрано место между мной и братом. Причем спиной ко мне, а лапами к брату. Так как мы спали, плотно прижавшись, друг к другу, Амур лег сверху. Потихоньку поворачиваясь с боку на бок, он стал втискиваться между нами. Наконец, он достиг основания палатки. Было довольно тесно, и он всеми лапами начал упираться в брата, постоянно как бы массируя его спину. Так продолжалось часов до трех ночи. Разбудил меня крик брата:
- Да спи ты, паразит, здесь сам! Я пошел в другую палатку!
Конечно, особую радость собакам доставляло находиться около костра, когда
шулюм уже сварен и все садятся кушать. Охотникам, почему-то, становилось
жалко собак и каждый старался дать этим «несчастным, обделенным по жизни созданиям» какой-нибудь вкусненький кусочек. В первый раз, когда мы вернулись с открытия домой, жена, увидев Амура, воскликнула:
- Ты с кем поменялся собаками? Посмотри, какой бочонок вы привезли!
Амур вместо поджарой собаки действительно выглядел тогда круглым счастливым бочонком.
Конечно, истинные собаководы скажут, что это все неправильно и так губят охотничьих собак. Но видели ли бы Вы счастливые морды наших четвероногих питомцев! Обычно дома два-три дня после открытия охоты собаки ничего не ели, восстанавливая фигуры. Это касалось не только Амура, но и всех других собак, которые приезжали с нами. Они, как и их хозяева, тоже все прекрасно понимали, что место, куда их привозили не настоящая охота, а сбор друзей, которые не виделись около года, которым есть о чем поговорить, что вспомнить. Половина членов этого общества к моменту открытия охоты, становилась слишком добрыми и даже не расчехляли ружья, так как у них просыпалась любовь к уткам, гусям и природе вообще. А вся их любовь к животным, за неимением никого другого под руками, была сосредоточена  на наших питомцах. Объяснять им, что кормить собак надо в определенное время и определенным кормом было бесполезно. И борьба с воспитанием была прекращена. К этому можно добавить, что на открытие обычно мы брали два барана... Собаки сначала ели, потом прятали косточки «на черный день». Потом просто не обращали внимания даже на предлагаемые им кусочки шашлыка.
Но случилось, что Амур стал настоящим охотником. Сбив утку, я никак не мог найти ее в камыше. Подозвав Амура, я показал ему другую утку. Тот начал ее обнюхивать, облизывая. Показав направление рукой, я послал его в поиск.
Амур все понял и довольно быстро нашел сбитую утку, но начал ее облизывать, поскуливая. Ему просто было ее жалко.
Больше над собакой я никогда не издевался и он окончательно превратился из «мясодобытчика» став «мясоедом».