Закулисное
...Я Чайка нет не то я актриса...глупые и бессмысленные слова, не выходящие из головы, разрушают сознание и затуманивают восприятие, сидя на мокрой и скользкой коряге я вглядываюсь в своё волнистое размытое отражение с тревогой и волнением...Чёрные отметины на моих крыльях с каждым днём становятся всё меньше. Это расстраивает, так как скоро я не смогу затеряться в стае одинаковых визгливых птиц, кружащихся над моим мальчиком...Он больше не чертит таинственные знаки на мокром песке. Просто любуется закатом или бросает нам хлеб. Я боюсь подлетать к нему слишком быстро. Чересчур доверчивая чайка только разволнует его и он перестанет доверять морю и птицам свою детскую непосредственность...Вернее то что осталось от неё.. Мой рыжий избранник давно вырос. Но мысленно я называю его по-прежнему мальчиком.Так легче Любить. Созерцание моря всё-таки объединяет, и смутно определяемое нечто периодически заволакивающее его серо-голубые глаза видится до боли родным. Постепенно я перестаю бояться его внимания, напротив начинаю принимать отчаянные попытки стать неповторимой и узнаваемой. Но все они оканчиваются неудачей, его взгляды проходят через меня, прошивая невидимыми лесками отчаянья и тоски, любое движение и даже мысль лишь усиливают боль. Мой мальчик может быть жестоким и убивать своим равнодушием. Но каждый закат, переживаемый с ним - откровение, глубина которого пугает и завораживает…
...Сегодня мой мальчик кажется особенно опустошённым и усталым. Его взгляд как никогда прозрачен и неподвижен, а черты лица напоминают застывшую маску, красивую, но совершенно не живую. Он сидит на мокром песке как каменное изваяние гордо и безучастно. Я же почему-то впадаю в странное состояние сродни аффекту, сознание сужается до узкого тоннеля в конце которого призрачный свет от закатного солнца, и со всей силой на которую только способна клюю своего рыжего мальчика в плечо. Он вскрикивает от боли и неожиданности, но главное, выходит из оцепенения и трёт раненое плечо с гримасой обиженного ребёнка, а я взмываю над ним вверх почти в восторге- моя вселенная вновь расширенна и прекрасна. Внимательный взгляд серо-голубых глаз теперь преследует меня, он силится разгадать причину моего яростного нападения и скорее удивлён чем раздражён. Физическая боль словно оживляет его. Маска наконец сползает с лица уступая место живому выражению радости и заинтересованности, и дурацкое беспричинное счастье наполняет меня игривыми лёгкими пузырьками. Крылья обретают утерянную было силу и я описываю над его головой кривую волнистую траекторию. Зная наверняка что теперь мой мальчик наблюдает за мной...Море как никогда прозрачно и первозданно...Солнце проходит через него как сквозь кристалл аквамарина. От этой красоты захватывает дух, и я слышу долгожданный смех, доносящийся снизу…
… Впервые я решаюсь отлететь так далеко от моря. Не из-за праздного любопытства или наперекор стае уже не принимающей альбиноса, а просто от тоски по моему мальчику я не нахожу себе на побережье места. В зарослях разномастных кустов легко затеряться и погибнуть. Но перспектива смерти расплывчата и неопределённа. А чувство потери напротив слишком отчётливо и яростно. Я перелетаю через колючую посадку и оказываюсь на огромном пустыре, по которому ветер гоняет полиэтиленовые пакеты и ошмётки полуразложившегося тряпья. Ни малейших следов недавнего пребывания людей. Полупустыня пугающая своим масштабом и уводящая в бесконечность не даёт ответы на все вопросы, но немного успокаивает, примиряя меня с моей тоской. Мой мальчик вряд ли растворился в вонючем воздухе свалки, его вероятнее всего просто не существовало никогда. Пластмассовая полузакопанная в песок коробочка издаёт хрипы. Невнятная булькающая речь наполняет собой пространство вокруг и густые бесформенные слова падают на меня словно чудовищные неопознанные осадки: “Я чайка нет не то… я актриса…”. Хорошо поставленный женский голос раздирает сознание глупого альбиноса на длинные спутывающиеся лоскуты…
Свидетельство о публикации №216022700309