Снег
Я вышел на улицу с лопатой, намереваясь расчистить снег у подъезда. Да-да, вот такой я полезный человек! Но не успел сделать и четырёх движений, как ко мне подошёл сосед Мишка и, указав на лопату, спросил:
- Это что?
- Это лопата, - ответил я и хотел было совершить пятый скребок, но Мишка меня перебил:
- Сам знаю, что лопата. А ты когда-нибудь бывал на Дальнем востоке?
- Нет.
- Тогда слушай!
И Мишка рассказал мне страшную историю, как однажды на волне непреодолимых обстоятельств занесло его в город Петропавловск-Камчатский. И прожил он там, как немое свидетельство полуживой собственной плоти, ровно полгода и четыре месяца. А всё почему? Да потому, что в городе Петропавловск-Камчатский плохая погода всего три месяца в году. В остальные же девять она – о-очень плохая! Он же прилетел туда в сентябре, когда отпело дивной красоты Дальневосточное лето, и умная «Болдинская осень» природы прощалась с человеком до весны, до майских холодов после январской стужи…
В начале октября закрыли аэропорт по метеоусловиям. Пошёл первый снег. Дело в том, что снег на Дальнем востоке никогда не падает на землю, а всегда летит параллельно земле, гонимый ветром. В тот год кометообразное состояние снегопада проявилось аномально рано, наглухо запечатав воздушную гавань края. Вот и остался Мишка в городе. Сняли ему квартирку недалеко от центра, в гостинице-то дороговато, да и забыли про него. Зимой у всех дел невпроворот, приходится выживать, да ещё что-то делать, чтоб по миру не пойти.
Повалил снег и день, и ночь. С месяц мело. Кто на Большой земле поверит в то, что брошенная машина через три-четыре дня уходит под снежный намёт. Над ней люди прокладывают дорожки, никак не связанные с городской планировкой. Зимой вырастает город над городом. Говорят: горожанину надо иметь при себе только две вещи – паспорт и лопату. В «добрую» ночь подъезд заносит по второй этаж. И первое, что совершают поутру жители подъезда – это откапывают от снега входную дверь, перелезая из подъезда на улицу через световое окошко лестничного проёма. На беду в подъезде, где поселился Мишка, жили только две немощных старухи и молодой парень, которому однажды Мишка дал денег и попросил купить водку, а тот почему-то не вернулся. Может, замело. Зато в цокольном этаже еды было оказалось неслыханно. Картошка в мешках, какие-то консервы, сушки… Поначалу Мишка пытался выбраться наружу. Но одному разгрести многометровые заносы было не под силу. Через неделю он плюнул на непреодолимые обстоятельства жизни и стал читать, благо половину его крохотного жилья занимали книги.
Так прошла долгая седая Дальневосточная зима. В конце апреля снег начал подтаивать и оседать. Из-под сугробов то тут, то там стали появляться огромные крашеные подснежники – верхушки машин, забытых по осени. «Это наши озимые!» - ворковали бабушки, разглядывая в оттаявшее окошко серый грязный двор с огромными валунами мокрого снега, между которыми, огибая показавшиеся автомобильные кузова, сочилась ранняя дальневосточная зажора.
- Так-то, друг, а это что? – Мишка неопределённо повёл рукой, как бы говоря: «Разве это снег?»
Тем временем снегопад забросал следы моих четырёх движений, выражая этим явное неудовольствие, что его позволительно трогать и переставлять. После Мишкиного рассказа мне показались какими-то иными хлопья белого вещества, которые умеют быть сильными и подниматься позёмкой над головою человека! Мне расхотелось совершать бессмысленную снегоуборочную работу. Я повернулся к Мишке, намереваясь предложить выпить по сто за славный город Петропавловск-Камчатский, но он уже раскупоривал сургучёвую печать на бутылке охотничьего первача.
- Нашёл в подвале, старухам-то зачем, ну я и взял!
Свидетельство о публикации №216011302294