Чаша терпения в эпистолярном жанре

Ведь наша любовь – это пушки, и пушки верны в боях!
Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах – бабах!

Редьярд Киплинг
«Пушкари»
– Татьяна-а-а… Зайдите, пожалуйста… – раздаётся призыв из кабинета главного редактора.

Татьяна отрывается от статьи на экране и идёт на зов любимого руководителя.

– Тут Перехватов статью прислал, – раздумчивым тоном начинает Евгений Павлович.

– Опять? – удивляется просто редактор.

– Опять, – улыбается босс. – С Новым годом поздравил.

– А-а-а, – говорит Татьяна. – Молодец!

– Нажелал всего! И картинку приложил. Вот, посмотрите, – приглашает её шеф, растягивая вступление и не начиная разговора.

Татьяна заходит с другой стороны начальственного стола, смотрит на экран шефского компьютера и видит на нём изображение ёлочки с лампочками, разноцветными шариками и сосульками.

– Хорошая ёлочка! Пушистая! – c энтузиазмом констатирует она.

– Ну да! – многозначительно и как-то тяжеловато вздыхает Евгений Павлович.

– И что? – не выдерживает Татьяна, ожидая решения. – Возьмём?

– А давайте возьмём! – как камень в реку, бросает шеф.

– А он как? – весело спрашивает и одновременно напоминает Татьяна руководству давний казус. – Осознал вину? В содеянном раскаялся?

– Да вроде одумался, – мудро отвечает ей босс.

– Верите? – скептически хмыкает имеющая разнообразный опыт в общении с журнальными авторами просто редактор.

– Возьмём! – решает главный редактор. – Статья неплохая. Никто про это не пишет, кроме него. И тема интересная. Восьмидюймовки! А потом он и про двенадцатидюймовки напишет! Мы с ним помирились и договорились.

– Восьмидюймовки – это круто, – подхватывает просто редактор. – Без них – никуда!

«Только скандал опять будет, – провидчески думает она. – Но дело хозяйское. Надо про восьмидюймовки, значит, сделаем про восьмидюймовки. Куда ж мы без них!»

– Пересылайте статью, – с готовностью говорит она.

– Пересыла-а-аю, – говорит главный редактор и с усердием неспешно кликает мышкой. – Вы посмотрите. Но она большая у него!

– На два номера разобьём? – спрашивает Татьяна.

– Конечно. И пусть он её сократит. Вы почитайте и ему ответьте. Пусть сделает журнальный вариант. Я ему напишу, что Вы будете с ним работать.

Татьяна возвращается к своему компьютеру и находит в почте перенаправленное главным редактором письмо Перехватова.

После того, что г. Перехватов вытворил полгода назад, работать с ним ей совсем не хочется.

Содеянное памятное злодеяние заключалось в том, что незадачливый писатель устроил склоку в электронном виде и чуть не сорвал срок сдачи журнала.

Тогда жарким июньским утром во время решающего заключительного рывка перед отправкой макета журнала в типографию и разразился гром в виде склочного письма от гневливого автора, которому накануне вечером отправили его статью на согласование.

Предварительно редактор с макетировщиком целый день провели у монитора, собирая статью г. Перехватова «по косточкам», расставляя на страницах иллюстрации и подписи к ним, выверяя и подгоняя подсчитанные до миллиметра строки – в творческих муках, раздумьях и вздохах. Однако же нестандартные фотографии, схемы, графики и таблицы аккуратно по тексту расставили. И подписи к ним – длинные исторические экскурсы, снабжённые большим количеством «лирических отступлений», – тоже разместили. Автору милостиво шли навстречу и старались подогнать его художества под формат журнала. И даже, проявляя великодушие, не поскупились и выделили ему лишние страницы, значительно увеличив объём номера.

Всё время, пока шла работа над выпуском, Перехватов регулярно слал письма и требовал подробных отчётов о результатах и свершениях.

«Когда у вас дедлайн?» – заправски демонстрировал он знакомство с профессиональной журналистской заморской лексикой.

Но в подробности производственного процесса его никто посвящать не собирался и рапортов о сроках и достижениях не слал.

И всё-таки когда наступил час икс, Татьяна решила по традиции и для проформы послать пушкарю макет на согласование.

«Зачем? – ругала она себя, отправляя письмо. – Ни одна собака этого не делает! Напечатаем – пусть спасибо скажет. И кто его ещё возьмёт такого?»

Однако ей хотелось гармонии, точности, согласованности и порядочности.

Полученный утром ответ подтвердил худшие редакторские опасения.

Господин Перехватов топал ногами и ругался как сапожник. Он считал себя авторитетом.

«Почему я должен был за одну ночь всё это проверить! Вы что, не могли раньше сделать макет?» – нервно и раздражённо вопрошал он, не понимая, что по-хозяйски величественно уселся на шею, куда его вопреки всем правилам зачем-то милостиво пустили на минуточку.

«Какой лентяй! – подумала невыспавшаяся редактор, накануне вычитавшая за ночь все семьдесят две страницы журнала. – Хоть бы поблагодарил за то, что его вообще взяли! Да ещё макет прислали!»

«Я работал с разными издательствами, и нигде такого не было!» – истерично кричал знаток, имевший в арсенале всего одну бумажную публикацию.

«И зачем Вы поменяли большие буквы на маленькие?» – рокотал он из-за тысячи километров и требовал восстановить свои исправленные редактором и корректором ошибки – рукопись казалась ему образцом грамотности.

А уж расположение иллюстраций ему особенно не понравилось, и он предлагал всё немедленно переделать, что означало перевернуть статью с ног на голову.

В редакции забегали. Настроение было испорчено. Вычитывать и перекраивать статью Перехватова в соответствии с его пожеланиями никому не хотелось, к тому же на это не было ни времени, ни сил. Да и без его эпохального опуса выпуск номера значительно удешевлялся.

Поэтому особо расстраиваться не стали и статью Перехватова из номера вышвырнули, сожалея только о потраченных зря энергии и силах.

«Мне очень жаль, но правила орфографии и пунктуации несколько отличаются от Ваших представлений о них», – начала было писать ответ активному мизантропу просто редактор, но потом решила переложить столь ответственную миссию на плечи любимого руководителя.

Босс вступил в переписку со скандалистом и, не вдаваясь в мелкие подробности, объявил, что редакция не располагает временем на переделку и статью из выпуска решено убрать.

Журнал вышел без монументального творенья.

Со временем об инциденте благополучно забыли.

И вот теперь белым январским днём г. Перехватов для чего-то опять всплыл со своей ёлочкой.

«Наступает Новый год!» – с восклицательными интонациями запоздало сообщал он главному редактору в электронном письме.

– Ну-ну, – пробормотала Татьяна, улыбаясь монитору.

«Смех и радость нам несёт!» – развивал присмиревший канонир праздничную тему дальше в стихотворной форме.

– Красавец! – прокомментировала Татьяна.

«Будем мы его встречать, дружно праздник отмечать!» – продолжал со всего маху бить музу молотком по голове новоявленный виршеплёт.

Редактор тяжело вздохнула и представила себе стоящего возле ёлочки маленького г. Перехватова, почему-то облачённого в детсадовский костюм зайчика с большими ушками. В белых лапках-рукавичках милый голубоглазый зайчик держал блестящий подарок с конфетами и хлопушку.

«Я хочу вам пожелать только радость получать!» – изгалялся над поэзией повзрослевший знаток восьмидюймовых орудий.

Редактор прикрыла глаза и покрутила головой слева направо – её замутило.

Она с тоской вспомнила об отложенной в сторону статье – мемуарах русского эмигранта – бывшего юнкера начала прошлого века.

Но мужественно и терпеливо вздохнув, открыла послание, вытащила новую статью Перехватова на десктоп и принялась просматривать её и другие присланные материалы.

«Восемьдесят тысяч знаков, – размышляла она, изучая текст рукописи, – по сорок в номер. На одни только буквы десять страниц в выпуске уйдёт. Картинок много – штук тридцать – по пятнадцать на каждую часть. И не пронумеровал опять – как попало скинул, разбирайся, как знаешь! А где подписи? А-а-а, есть. Так, подписи опять мастодонтские. Четыре таблицы. И опять дефисов вместо тире понаставил, всё исправлять надо. Пять схем. Ой, какие! Куда ж мы их? Две карты. Их надо крупно давать – иначе ничего не разглядеть. Опять Старик Гадюкин ругаться будет. Это вообще страниц на пятнадцать растянется. Ладно, делать нечего – уже взяли. Но пусть сам думает, как это сократить».

Она принялась изучать статью, исправила ляпы и ошибки, поубирала «подстрочные знаки», привела в единообразный вид заголовки и подзаголовки, проставила курсивы, вытащила из текста таблицы, оформила их отдельными документами, пронумеровала подписи и сделала ещё несколько нужных обязательных операций. Словом, проделала техническую работу по подготовке статьи к публикации. А затем разбила опус на две части, назвав их «Перехватов-1» и «Перехватов-2», – на два номера.

Этим благородным делом она усердно и педантично занималась до вечера.

На следующий день главный редактор и просто редактор отправились на интервью далеко за город. Вернулись оттуда они уже поздно.

Так что к компьютеру Татьяна попала лишь к концу рабочего дня.

– Татьяна-а-а, – услышала просто редактор призыв главного редактора из его кабинета.

– Да? – спросила она, появляясь в дверях.

– Тут Перехватов опять пишет, – устало сказал главный редактор, отпивая чай из большого красного бокала с фирменным логотипом.

И он быстро, скороговоркой зачитал текст:

– «Я как точный и порядочный человек привык отвечать на письма сразу – в тот же день. А ответа ни от Вас, ни от Вашего редактора я до сих пор не получил». Н-да, – критически добавил главный редактор в конце от себя и неспешно отставил бокал в сторону.

– Простите, не успела. Сейчас напишу.

– И я тоже ему не написал – некогда. Но это ещё не всё! – засмеялся главный редактор и продолжил чтение. – Вот, что он дальше пишет! «Зимние праздники заканчиваются. Я мог бы заняться текстом сейчас! А от вас ничего нет!»

– Хорош Перехватов! Пойду отвечу! – прокомментировала просто редактор и пошла писать письмо точному и порядочному человеку.

– Да, лучше Вы! А как Вам его статья? – вдогонку поинтересовался босс.

– Интересная, – зная об увлечении любимого руководителя данной тематикой, обнадёживающе и авторитетно ответила ничего не смыслящая в восьмидюймовках женщина.

Впрочем, в двенадцатидюймовках она разбиралась ещё меньше, как и во всех других стреляющих приспособлениях.

– Не нравится мне всё это! – сказала она, имея в виду склочный характер автора. – Как бы опять чего не устроил!

– Может, не будем его брать? – засомневался босс.

– Ну почему! Давайте возьмём! Кто ещё нам про восьмидюймовые орудия напишет! – уверенно ответила она.

Через несколько минут просто редактор написала знатоку и авторитету письмо, где указывала параметры публикации и требования к материалам, которые должны быть присланы: сколько страниц будет отведено на статью, сколько это составит печатных знаков, как и сколько надо предоставить иллюстраций и каким образом они будут размещены. Процесс сокращения она предлагала провести на личное авторское усмотрение.

«Ага... Завтра попробую что-то набросать... С уважением Аркадий», – ответил сообразительный Перехватов.

Татьяна тоже не замедлила с ответом: «Высылаю Вам текст Вашей статьи, разбитый пополам – для двух номеров журнала. С первой частью начали работать».

Дальше она просила немного сократить статью и отметить маркером те места, которые будут подвергнуты изменениям, а также указать приблизительное месторасположение иллюстраций.

В конце следующего дня она получила ответ от г. Перехватова. Он дисциплинированно отметил жёлтым маркером новые вставленные в текст куски, а красным – те, что предполагалось удалить. Текст он вставил в самостоятельно сделанный макет, распечатал его, нарисовал от руки цифры, отметив расположение иллюстраций, и сфотографировал.

«Странный какой! – подумала Татьяна. – Нет, чтобы отметить так, как просили, – в Ворде».

Потом автор прислал следующее письмо: «Пардон, забыл сохранить изменения. Прошлое письмо удалите, пожалуйста, чтобы не путаться».

«Товарищ склонен к непредсказуемым спонтанным действиям – это скверно», – подумала Татьяна и с нехорошими предчувствиями выполнила просьбу г. Перехватова.

Вскоре пришло новое послание с необходимыми материалами.

Редактор искренне обрадовалась и «телеграфировала» канониру, что текст получен и работа будет продолжена.

В ответном послании г. Перехватов интересовался полюбившимся ему дедлайном и извещал, что вскоре отбывает отдыхать на дальний курорт, где, к сожалению, не сможет выходить на такую необходимую ему связь, поскольку будет пребывать вне зоны доступа.

Татьяна пожелала ему солнца, тепла и приятного времяпрепровождения.

«Что-то мы до смешного церемонно и манерно раскланиваемся! – подумала она. – Не к добру. Что-нибудь, да случится! Не может всё так быть! Интересно, что он отколет?»

День она провела в счастливом осознании того, что всё складывается хорошо.

Но в этой тишине таилось затаённое предчувствие, шевелилось предвкушение запаха пороха, заранее предугадываемое и ощущаемое «тонким» носом.

«Подозрительно!» – процитировала себе Татьяна любимое словечко одного из коллег.

Впрочем, пока она предпочитала наслаждаться идиллией.

В этот день она занималась другой работой – писала интервью, а потом дочитывала юнкерские воспоминания о порядках в старой русской армии и голубых глазах гимназистки Маруси.

На следующее утро Татьяна открыла полученный от Перехватова документ с целью поработать с ним и начать более серьёзную и тщательную вычитку.

Уже с первой строки Татьяна увидела, что г. Перехватов опять всё перепутал и внёс изменения не в тот уже подчищенный и слегка вычитанный ею текст, который она ему отправила, а в свой – старый и с ляпами.

«Ну вот, начинается!» – сказала она себе, понимая, что предчувствия её не обманули, и ощущая чутким обонянием всё более заметный запах гари с дальнего поля боя.

«Добрый день, Аркадий! – написала она автору. – К сожалению, Вы внесли коррективы не в тот текст. Прошу Вас переместить их в документ „Перехватов-1”, который я Вам отправила».

«Что Вы мне прислали, то я и исправил!» – тотчас откликнулся, словно подачу теннисной ракеткой отбил, точный и пунктуальный человек.

Татьяна перепроверила все документы, убедилась, что товарищ говорит неправду, но с чувствами и интонациями терпеливого воспитателя младшей группы детского сада написала: «Вы внесли изменения в свой документ, а не в тот, в котором мы уже сделали первую правку».

«Я ничего не перепутал! – немедленно отозвался Перехватов. – Вы что же, думаете, что я специально перетаскивал текст?»

Далее блекнут краски, кисть отказывается живописать события, картина приобретает батальные оттенки, воздух всё больше наполняется запахом дыма, а в ушах звучат оглушительные раскаты мощной канонады. Потому автор позволит себе опуститься до низкого воспроизведения переписки и беспомощно перейти к документальному повествованию – к скучному и нелюбимому им эпистолярному жанру.

А что делать? Как ещё можно донести до читателя всю гамму чувств, все оттенки палитры, все напористые атаки, устрашающие сполохи, все яркие искры и сверкающие брызги?

Итак, прибегнем к цитированию оригинала, местами опуская реверансы и раскланивания в конце и начале писем.

«Слушайте! Это что же? Я должен всё переделывать?» – пошёл в атаку восьмидюймововед.

Но Татьяна на провокацию не поддалась и написала автору следующее: «Прошу Вас указать изменения в том документе, который я Вам отправила. Высылаю его ещё раз».

Но Перехватов оказался непробиваемым: «Всё правильно, именно в этих файлах я и работал. Других у меня и не было. Все изменения сразу делались в режиме правки, так что Вам осталось проверить только мои правки».

Однако терпения редактору было не занимать, и она не поленилась найти своё старое послание, снабдив его предварительным пояснением:

«Аркадий!

Ещё раз высылаю Вам письмо от 9 января с рабочим текстом.

Правку не надо делать в почте – она не сохраняется.

Думаю, что Ваша статья наконец должна быть напечатана».

Зная, как дороги сердцу главного редактора восьмидюймовки, Татьяна изо всех сил стремилась сохранить дружбу с г. Перехватовым.

Откликнулся он сразу же:

«Ничего не понимаю.

Я же Вам выслал все исправления?

Ну хорошо, повторяю файл ещё раз».

События стали походить на диалог слепого с глухим.

Собрав волю в кулак, Татьяна написала в ответ:

«Это не тот текст.

В ТОМ были исправления.

Ещё раз перечитывать и править заново почти 40 тысяч знаков довольно трудно, поверьте.

Пожалуйста, внесите изменения в тот документ, который я Вам отправила».

Но Перехватов, словно глухарь на току, ничего не слышал и упрямо твердил своё:

«Вы что-то путаете.

Я выслал Вам Ваш текст с внесёнными изменениями, выделенными маркером в режиме редактирования.

Включите режим редактирования».

И всё-таки Татьяна не потеряла самообладания и ответила агрессивному пушкарю:

«Разумеется, включила.

Но в этом документе нет той правки, которая уже была туда внесена!

Это другой текст.

Ошибки надо искать снова!

Просто перенесите всё в тот текст, который я Вам отправила».

Однако г. Перехватов упрямо и упёрто твердил своё:

«Татьяна, я не понимаю, про что Вы говорите. Какая правка, которая уже была внесена????

Вы мне прислали абсолютно идентичные файлы (воспользуйтесь функцией „Сравнить” в Ворд).

Я потратил кучу времени на внесение правок именно в этот файл, все правки выделил.

Теперь Вы от меня требуете ещё раз проделать ту же работу???

Или Вы мне что, не то прислали???»

Просто редактор потратила на вычитывание сомнительных восьмидюймовых перехватовских перлов и художеств немалое количество времени, но её терпению не было предела:

«Аркадий, высылаю Вам два текста, Вы можете сравнить их. Они отличаются.

„Перехватов -1” – это наш „рабочий” вариант, который мы уже один раз прочитали и внесли в него правку.

„Перехватов” – текст, который прислали мне Вы. И корректорской правки в нём НЕТ.

Как видите, документы разные.

Но, кроме этого, там есть грамматические и пунктуационные исправления.

Сил и времени на эту правку ушло очень много.

В Вашем присланном документе этого нет. Всю работу надо переделывать.

Поэтому внесите Ваши изменения в рабочий редакционный документ „Перехватов-1”».

Дальнейшее действо всё больше начинало напоминать театр абсурда или просто анекдот.

Перехватов занял глухую оборону, поглубже надвинул каску на уши, залёг в окоп и с остервенением строчил оттуда пулемётными очередями:

«Вы серьёзно считаете, что я специально затирал правки, которые Вы делали???

Какой файл Вы мне прислали – в такой я и вносил изменения, которые все выделил. Других файлов у меня не было. Возможно, Вы внесли изменения после того, как выслали мне файл, но это, извините, уже Ваши проблемы.

То, что Вы меня просили на прошлой неделе – я сделал в точности так, как Вы и просили. Если у Вас поменялись правила игры – вопросы не ко мне».

Татьяна знала, что в долготерпении её не переиграть, но уже не могла удержаться от ехидства.

«Компьютер показывает всю „историю” документа. В присланном Вами документе „Перехватов” редакционная правка отсутствует. Её там нет. Это видно – всё отображается.

Вы внесли изменения в другой документ, присланный Вами главному редактору ранее.

Возьмите, пожалуйста, документ „Перехватов-1”, присланный Вам 9 января или ещё раз повторно – 12 января, и документ „Перехватов”, присланный Вами 10 января, откройте оба на экране компьютера и перенесите Ваши изменения из документа „Перехватов” в документ „Перехватов-1”.

Эти несложные действия будут способствовать дальнейшему благоприятному развитию нашего сотрудничества.

С уважением и надеждой на факт публикации Вашей статьи, Татьяна».

Но упоённый боем Перехватов ироничного намёка не заметил и самозабвенно продолжал вести ответный огонь:

«Все изменения я вносил в документ „Перехватов-1”.

Никаких других документов у меня не было. Проверьте что за „Перехватов” Вы мне выслали».

Татьяна поняла, что товарищ безнадёжен и неисправим – каким калибром ни бей – до него не дойдёт.

Поэтому, прочитав очередной восьмидюймовый перл, просто редактор перенаправила собрание писем любимому руководителю с преамбулой:

«Евгений Павлович!

Высылаю Вам свою переписку с Перехватовым.

Такое чувство, что Старик Гадюкин клонировался!

И это только начало. А впереди макетирование.

Я отказываюсь работать с этим человеком».

Статья горе-канонира так и не была опубликована.

И человечество до сих пор пребывает в неведении относительно истории восьмидюймовых стреляющих приспособлений в искромётном исполнении г. Перехватова.


На это произведение написано 29 рецензий      Написать рецензию