Летнее путешествие

1

Зима, крещенский тихий вечер, белые сугробы во дворе, всюду снег, мороз, и  конца зиме не видно. И  поневоле  вспоминается лето и долгожданное дальнее путешествие, которое я планировала давно, но всё как-то не получалось.
  Наконец, решилась и билеты в кармане, вещи собраны, с родней попрощались,  и  мы едем по Чуйскому тракту, а кругом вода – много воды и свежей зелени.  Кое-где затопило дома и огороды, а дома почти все старые – редко увидишь в  деревне новый дом.
Но вот зона затопления позади, и автобус наш мчится мимо милых моему сердцу  деревень.
Люблю я сельское житье–бытье, и давно мне  хотелось бы пожить недельку- другую в эту летнюю пору в одной из таких деревень, забытых богом. Как хорошо здесь встречать чудные рассветы и закаты над рекой в домике на юру, по вечерам пить парное молоко, есть теплый хлеб, выпеченный в русской печке,  и вволю спать на свежем воздухе!

Еду и думаю: как прекрасна и велика земля Алтая! Но даже здесь в одной из крупнейших житниц страны много заброшенной земли, где когда-то процветали  мощные зерновые и животноводческие совхозы. А работы зачастую в селе нет,  и вынуждены люди промышлять, кто чем может. Вот мужичок  продает у дороги дубовые и березовые веники. А рядом через дорогу возле березовой рощи  цветет земля сплошным ковром из земляники. 
А настроение у меня прекрасное – наконец-то вырвалась из монотонной повседневности и смогу забыть о домашней суете. Но еду с ребенком первый раз так далеко и надо быть всё время настороже – всякое ведь бывает в дороге.
Итак, путешествие только начинается! Автобус  мчится по Чуйскому тракту с предельной скоростью, водитель – фокусник  без  конца разговаривает по телефону, управляя автобусом без рук, постоянно выезжая  на  встречную полосу и  обгоняя других. А про ремни безопасности даже нет речи.    Экстрим, однако! Хорошо, что машин в это время сегодня на дороге сравнительно немного.
А пейзажи кругом завораживают. Места благословенные, что и говорить, но без солнца всё как-то меркнет. Наконец, из-за туч выглядывает солнце, и над  всем этим ясным великим простором бесконечной чередой  медленно плывут  по   синему небу белоснежные облака. А земля вся в праздничном уборе: радуют глаз целые поляны белой ветреницы, желтой сурепки и нежно-голубых незабудок.  Хорошо!
 Едем быстро и с ветерком - в открытые окна врывается свежий ветер. Пассажиров немного – сейчас ездить дороговато, вот и ездят люди редко. Да и сама я  четыре года просидела почти безвыездно в своем уголке, поэтому так и радуюсь этой поездке. А мы подъезжаем к бийскому кладбищу, что в сосновом бору, и вот уже манит занятная вывеска кафе «Сытый батька».
Мы лихо проезжаем по мосту  полноводную Бию, едем мимо старых,   обшарпанных  домов, свидетелей начала  двадцатого века, по улице Шубина и дальше  мимо парка, когда-то посаженного пионерами и комсомольцами. Теперь здесь выросли деревья – тополя и березы  и радуют  свежей зеленью листьев.  Подумалось: всё остается людям. Сколько было хороших традиций в нашем советском прошлом, в том числе и рукотворные леса и рощи повсюду в городах и поселках.
После Бийска долго едем до Барнаула по федеральной трассе, и я любуюсь чистыми ухоженными  посевами  и причудливой игрой  света и тени на изумрудных, ровных, как стол, полях.
Но что это? Целый лесок берез с черными обугленными стволами. Сколько вреда приносит природе этот весенний пал…
И снова за окнами  изумрудные нивы Алтая. Когда-то сюда в далеком 1954 году приехали первые целинники – люди с горячими комсомольскими сердцами, и проложили первую борозду на этой богатой, нетронутой плугом земле. Сколько перенесли они трудностей, сколько отдали сил! А результатом стали,  созданные ими  совхозы, миллионы пудов зерна, новые сёла, дома и эти величественные лесополосы. Огромна я заслуга первоцелинников в освоении этого края-кормильца.
А мы, наконец, подъезжаем к славному городу Барнаулу, и город приветливо  встречает нас теплом и солнышком.
Проезжаем старые его кварталы. Как украшают эти деревянные дома резные  кружева наличников! Как искусно владели ремеслом мастера русского деревянного зодчества! И каждый дом на особицу со своей изюминкой, выдумкой и фантазией. Но чем ближе к центру города, тем больше раздражает навязчивая реклама типа «Мы вам верим и денег дадим» или «Я Мазда, я твой идеал» и вот эта обнаженная девушка на щите.

2

В Барнауле уже вечер, Ксюша – моя милая попутчица, устала, заходим отдохнуть  на вокзал в зал ожидания, где скучает немолодая семейная пара да сидит какой-то небритый  мужчина, уставившись в экран телевизора.
К нам подходит строгая дежурная и требует немаленькую  плату. Оказывается,  это зал повышенного комфорта, и нам приходится спешно ретироваться.
Мы переходим в другой зал ожидания, где полно людей, и почти все места заняты, но нам удается присесть. Моя Ксюша быстро знакомится с черноволосой худенькой девочкой Надей, а я с ее бабушкой и, пока девочки играют, женщина рассказывает, что привезла внучку на обследование и за три дня потратила  все последние деньги. Мы угощаем их домашними припасами, а сами идем поужинать в кафе «Золотая осень», где вкусно и сравнительно недорого кормят.
Наши соседи через полтора часа едут домой в Кулунду, а мы тоже садимся в поезд  и утром  проезжаем Славгород. А  кругом  огромной длинной полосой цветет шиповник вдоль дороги и чем дальше, тем  больше пустой земли – в  Сибири чувствуется ее малозаселённость, я бы сказала даже - заброшенность.   И  только  неизменно радовали березки. Они встречали меня, словно родную,  приветливо качая молодой  листвой.
Я снова еду той же дорогой, что и спустя четыре года, и вроде бы ничего не изменилось внешне, кроме международных событий, которые так тревожат нас  всех…
А за окном вагона пошли плясать километры сибирских просторов! Я думаю, кто хочет узнать Русь, должен хотя бы раз побывать в Сибири и понять, в чём же её  величие.
Но главное в дороге - люди. И кого только ни встретишь в пути! В нашем вагоне едут рабочие-строители с Алтая на вахту в Нижневартовск. С нами в купе их двое – один постарше, плотный, словно литой, курносый блондин  с крупным, мясистым лицом и бритой большой головой. Его товарищ  полная противоположность другу - высокий, худой, подтянутый, стройный, чернявый.
Мужики сели в поезд ночью, проснулись лишь в обед и пошли курить в туалете, потом плотно пообедали и вечером разговорились. В своей деревне работы нет, и жизнь заставляет их искать заработки далеко от родных мест. Зарабатывают Лёха и Санёк в среднем по 60 тысяч в месяц. На жизнь вроде хватает на два месяца.
В разговор вступает еще один попутчик пожилой, коренастый, степенный  мужчина по имени Владимир.
- В деревне с умом жить можно, - говорит он. – Я вот держу шесть быков,  пять свиней и по шестьдесят кроликов и бройлеров. Оба с женой работаем, я скотником, она телятницей у фермера, встаем полшестого утра. Кормим всех и идем на работу. Вечером опять управляемся по хозяйству, ужинаем и ложимся спать. Работаем много, зато всё своё. Еще сыну с  внуком помогаем. Сын тоже  в нашем Заводоуковске живет, а в сельском хозяйстве работать не хочет – это ж  чертоломить надо, а молодым неохота. Ездит он  на работу в Тюмень за сто километров каждый день на своей машине.
Владимир рассказывает о своей жизни, а за окном то проплывают леса, то   редкие станции и деревни с ветхими строениями, крытыми  старым,   потемневшим от времени шифером, а фермы пустые с дырявыми крышами.
Я смотрю в окно, а вязкий, тягучий голос Владимира буравчиком лезет в уши:
-  В деревне жить можно, - в который раз повторяет  он. - Я вот  дом построил три года назад 9 на 12. Машину  купил себе и сыну. Бычков на мясо сдаю. У меня всё своё. Хотите салом угощу? Сало у меня - во! – хвалится  Владимир и лезет в большую сумку за салом.
-  Попробуйте, какое вкусное, - говорит он  и протягивает всем ровные кусочки сала с черным деревенским хлебом. Я вежливо отказываюсь, и всё смотрю в окно на эти заросшие травой поля с заброшенными лесополосами и неяркое небо.
Ксюша дремлет, мужики смачно едят розоватое с толстыми прожилками мяса сало, а Владимир рассказывает:
- Жена у меня золотая, вот мяса мне в дорогу сколько наварила, пирогов напекла  - ешь не хочу! А  вы не стесняйтесь, кушайте. Я на родину еду, дом там у меня после родителей остался  в Чувашии, продавать жалко. Вот на родине побываю, поживу недельку-другую, с друзьями детства повидаюсь,  подарков жене, сыну и внуку наберу, да и домой.
Старый советский вагон выпуска восемьдесят первого года скрипит, покачиваясь, и везет нас  в необъятную даль.

3

В Тюмени наши попутчики Леха и Санек выходят, а мы едем дальше и знакомимся с новыми пассажирами и среди них молодой, черноглазой, обаятельной  девушкой Лерой. За Красноуфимском поезд ныряет в  черноту туннелей – четыре больших и один маленький.  Едем по Башкирии, на станции Янаул выходит Лера. Ее провожаем всем купе – у Леры через несколько дней свадьба. С нами до Москвы  в купе едут симпатичный парень – студент  военной академии и красивая  стройная молоденькая девушка. Она в очень коротенькой юбочке и  яркой маечке  с  небольшой легкой сумочкой через  плечо, на котором красуется татуировка.
Молодые люди знакомятся  и вскоре уже сидят в обнимку. Девушка мечтает   покорить Москву. Удастся ей это или нет - кто знает. А мы проезжаем  красавицу Каму, большую реку  в живописных берегах. Едем дальше по  Удмуртии, Татарии, и вдруг внезапно в вагонном окне внезапно открывается панорама Волги. Она широкая, полноводная, величавая, завораживающая взгляд,   мать русских рек. Сколько песен  о ней, сказок и легенд сложено! Я смотрю и не могу налюбоваться этой красотой, но поезд  идет быстро, и Волга  скрывается вдали.
И с каждым километром пути всё ближе Москва, а на душе неспокойно – как она встретит нас, как приютит? Первый раз я еду так далеко с ребенком, хотя она молодец, дорогу переносит хорошо, не капризничает, и всё ей интересно -  девочка даже в блокнот записывает станции и полустанки.

Но вот три тысячи километров пути позади, и в день своего рождения ранним утром я с внучкой выхожу из поезда, и мы оказываемся на Казанском вокзале.  Здравствуй, столица!
Продолжение следует.